Обреченные на грех. Главы 11, 12

Глава 11

Душа и тело

Тишина дома взорвалась трезвоном телефонов. Звонили мобильники межкомнатной связи, аппараты в кабинете Ефима Израилевича и в комнате охраны. Анжела сразу же поняла причину этих звонков. Но развить свою мысль по этому поводу ей не дал грохот моторов, послышавшихся во дворе, перед фасадом виллы.

Анжела вскочила и подбежала к окну. Она увидела, как сходу разворачивались какие-то чудные машины, рассыпавшиеся веером. В середине этих бронированных монстров находились два мерседеса. Едва машины остановились, как из чрева монстров посыпались люди в странной форме, в касках, с закрытыми лицами маской и с оружием наперевес.

Они ворвались в дом, грохоча подкованными каблуками обуви. Тщетно охрана пыталась воспрепятствовать напору бойцов ОМОНа. Несмотря на внушительные габариты охранников, их смели как пушинок. Анжела, продолжая смотреть в окно, увидела, &nкак из мерседесов вышли несколько человек в форме высоких чинов. Она не очень разбиралась в их званиях, но одного из них она узнала сразу. Это был ее недавний клиент, &ndash ; генерал, которого она так ловко поставила на место. Вся четверка направилась ко входу, где у дверей уже стояли двое омоновцев.

Дверь гостиной распахнулась и в нее влетела Катерина.

– Анжелочка, что там делается! Какие-то солдаты и полиция рыщут по комнатам. Сейчас они будут здесь!..

Она замерла, не успев договорить. Дверь распахнулась и в гостиную вошли четверо. Увидев Анжелу, они остановились. Генерал шагнул вперед:

– Госпожа Горелик… Я с прискорбием должен вам сообщить о гибели вашего мужа. Полчаса назад на трассе его машина была взорвана… Ваш муж погиб мгновенно. Начато расследование под моим руководством. Смею вас уверить, что мы выясним, что случилось на самом деле. И если к этой трагедии причастны какие-то люди, мы найдем их.

Генерал сделал паузу. Обернувшись, он сказал присутствующим:

– Приступайте. Особое внимание обратите на охрану и личность водителя. Обыщите его комнату и подсобки. Все, что хоть в малейшей степени может относиться к соответствующим материалам, направить на экспертизу. Андрей Иосифович, направьте наших аналитиков на сбор всех сведений и телефонных разговоров. Не исключено, что мы сможем определить по их характеру людей или группировку, которая стоит за этим жестоким и беспрецедентным убийством.

Подполковник, к которому обратился генерал, и оба майора четко повернувшись, исчезли за дверью. Генерал снял фуражку и вытер платком лысину:

– Анжела, теперь я хочу с тобой поговорить наедине.

Он сделал знак, и Катерина поспешно выскочила из комнаты. Генерал подошел к Анжеле:

– Ну, вот что, моя милая. Зная некоторые обстоятельства твоих отношений с мужем, я хотел бы задать тебе несколько вопросов. У меня почему-то возникло ощущение, что ты, некоторым образом, причастна к этому происшествию. Давай присядем. Я послушаю, что ты можешь сказать мне по поводу трагической гибели Ефима Израилевича.

Анжела, наклонила голову и тихо спросила:

– Генерал, вы, наверное, обиделись на меня за прошлую встречу? Поэтому позволяете себе так разговаривать со мной?

Генерал хмыкнул. Расположившись в кресле, он сказал:

– Хватит валять дурочку! Я слишком хорошо разбираюсь в вашей породе, чтобы иметь иллюзии на этот счет. Разница в возрасте больше сорока лет о чем-то говорит. Ефима я понимаю. Он всегда был любителем клубнички. Правда, его клубничка росла не на тех грядках, но это дело не меняет. Ладно, пропустим это. Мотивы, которые ты могла задействовать, чтобы убрать Ефима, весьма существенны. Я хочу знать, как ты провернула это дело. И не вздумай мозги мне пудрить. Я слушаю!

– Я не понимаю, о чем вы говорите! Весь этот ужас, который случился, вы хотите свалить на меня! Вы же сами не верите в то, что такое может быть. Я просто не понимаю, зачем вам это надо?

Анжела опустила голову и всхлипнула. Она чувствовала, что генерал зачем-то блефует, но пока не могла понять его цель. И лишь тонкая струнка чутья глубоко внутри подсознания вызванивала: «Берегись! Этот мужик может доставить много неприятностей». Анжела прерывисто вздохнула и сказала:

– Что вы хотите от меня услышать? Мы с Ефимом Израилевичем были больше, чем муж и жена. Он меня любил, как дочь, баловал, потакал всем моим капризам! Так зачем же мне было что-то замышлять во вред себе?! Скажите, генерал, что вам нужно от меня на самом деле?! – почти выкрикнула Анжела.

– Хм! Ты догадлива не по масти. Ну что ж, давай поговорим откровенно! Прошлая твоя выходка, признаюсь, задела меня! Сегодняшний случай пришелся как нельзя кстати! Одним махом уберем все непонятки между нами. Так вот, мне ничего не стоит завернуть тебя в это дело с потрохами. Пара пустяков доказать, что ты организовала убийство своего мужа. И ничто тебе не поможет. Ты должна понять одно, – все в моих руках! У тебя нет ни одного шанса! Ты обречена…

Генерал насладился ужасом, наполнившего до краев прекрасные глаза Анжелы. Чуть помедлив, чтобы дать ей как следует прочувствовать свою беспомощность и неотвратимость беды, он продолжил:

– Впрочем, есть шанс на благоприятный исход дела…

– Какой?! – подалась вперед Анжела.

– Ну-у, все определят некоторые условия, на что ты должна дать согласие, причем письменное, чтобы в дальнейшем ты не пошла на попятную.

– Да что же вы хотите от меня?!

– Пустяк! Всего лишь то, что может дать женщина мужчине. Необременительные встречи два-три раза в месяц вполне устроят меня. Ты наслаждаешься свободой, я, по мере возможности, наслаждаюсь твоим обществом. Вот и весь покер!

Генерал возбужденно задышал, раздувая ноздри. Анжела исподлобья глядела на седого с большой лысиной на маленьком черепе, невзрачного мужика, облаченного в генеральскую форму. Комедия, которую она разыграла перед ним, больше не забавляла ее. Преодолев отвращение, Анжела сухо сказала:

– Вам, генерал, больше пристало ходить по борделям, чем находиться в приличных домах. Я внимательно выслушала вас, а теперь вы послушайте меня. Ваш лучший приятель по покеру и другим шалостям Ефим был более предусмотрителен. Он не верил в дружбу. А потому, подкладывая свою жену под разных придурков, предусмотрительно делал видеозаписи этих случек. Подождите, генерал, не дергайтесь. Вы хоть и намного старше меня и опытнее, но одно вы не учли. Я тоже делала такие записи, на всякий случай. Вот он и представился. – Анжела саркастически хмыкнула. – Я предлагаю вам такой расклад. Вы делаете свою работу, как хотите, но без всякого упоминания моей личности в материалах дела. Я же со своей стороны приму меры, чтобы эти видео не попали в СМИ, вашей жене, детям, знакомым и, главное, вашему непосредственном начальству. А чтобы вы не питали никаких иллюзий по поводу моего физического устранения, я приняла меры. Каждое первое число каждого месяца автоматически будет отправляться зашифрованный сигнал с телефона, который спрятан в надежном месте. Кстати, их два, – на всякий случай. И если в этот день сигнал не будет блокирован, случиться то, о чем я предупредила вас выше. Надеюсь, вы, как умный человек, все поняли. А теперь я попрощаюсь. Я устала. Мне надо прийти в себя от известия о смерти моего мужа. Прощайте, генерал.

Вперив в Анжелу взгляд, генерал медленно поднялся. По нему было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не сказать нечто матерное. Но, скрипнув зубами, он повернулся и вышел. Анжела схватила телефон и позвонила Катерине. Та явилась мгновенно, будто стояла за дверью.

– Где телефон Ефима?

– Анжелочка, вот он. Как вы и сказали, я скоренько сбегала в кабинет Ефима Израилевича и взяла его из потайного ящика стола.

– Молодец, Катя! Иди, проследи, чтобы сюда никто не вошел!

Дождавшись ухода Катерины, Анжела схватила телефон и набрала номер.

– Любимый, родной! Все получилось! Не буду говорить дольше. Как только тут все успокоится, я тебе перезвоню. Целую, целую, жизнь моя! Потерпи немного. Нет! Нет, ни в коем случае не приезжай! Никто не должен знать о наших отношениях! Ты сам мне это говорил! Как только будет возможность, я тебе позвоню. До этого мы не должны видеться. Пока, пока…

Все это время Игорь не находил себе места. Он едва сдерживался от желания бросить все и, несмотря на риски, оказаться рядом с Анжелой. Игорь отчетливо понимал это. Но что-то неуправляемо-подспудное в его сознании держало под своим жестким контролем. Этот ясно ощутимый стержень чужой ментальности ломал все его планы. Игорь не мог понять, что с ним происходит. Его дела и работа полностью были под контролем непонятной чувственной силы.

Последние дни ожидания встречи с ней протекали как в кошмарном сне. В таком видении-мираже хочется догнать, либо убежать, или же, напротив, стать невидимым, скрывшись от реальной опасности. В том, что это была опасность, Игорь не сомневался ни в малейшей степени. Он только не мог определить, какого она рода и от кого ее ожидать. И все же каким-то флюидом Игорь чувствовал связь этой опасности с Анжелой. Это было противоестественно. Такого не могло быть только лишь потому, что Анжела превратилась для него в бесконечный смысл чувственности и сексуальности. Без этих качеств телесного бытия, Игорь представить свою жизнь уже не мог. Жгучая, мощная сила наполняла его без остатка. А эквивалентом ее была Анжела. Все, что было для него сексом, отсеклось этой силой напрочь. Все его желания сконцентрировались в единственном стремлении, – овладеть телом Анжелы. Даже ее духовно-интеллектуальные свойства, как личности, стирались удушающим желанием животного совокупления.

От Анжелы по-прежнему не было ни звонков, ни каких-либо других известий. Виолетта только разводила руками в ответ на его настойчивые вопросы. «Я не знаю! От нее нет никаких звонков! ». Через долгих два или три дня, (Игорь потерял им счет) его мобильник разразился долгожданным звонком. Этот мобильник существовал только для одного абонента – Анжелы. И когда поздно вечером звонок вырвал Игоря из мрачных раздумий, он не сразу взял его. Сжав зубы до звона в ушах, Игорь выдохнул и смахнув пальцем с экрана красную вибрирующую трубку, сипло сказал:

– Анжела, почему ты так долго не звонила! Ты вымотала из меня всю душу!..

– Здравствуйте, Игорь! Это я, Катя, горничная Анжелы. Я звоню вам по ее поручению. Она просила вас не беспокоится и подождать ее звонка еще немного. У нас тут такое твориться! Полиция перевернула весь дом. Целыми днями ищут какие-то документы, проверяют дом, допрашивают слуг и служащих! Ужас какой-то! Анжелу возили в управление, заставляли писать заявления, подписывать всякие бумаги. Она, бедненькая, вся извелась. Все переживает, как вы там. Я звоню вам из телефона-автомата, потому что у нас в доме все телефоны отобраны. Прислуга никуда не может выйти. Я смогла позвонить потому, что выпросила у полицейского позвонить как будто маме. Извините, Игорь, больше не могу говорить. Он идет…

В трубке послышались короткие гудки. Игорь мало что понял из сбивчивой, торопливой тирады Кати. Но одно стало ясно: Анжелу прессуют по полной. У него вспотели ладони. Он ни на миг не сомневался в Анжеле. Его девочка заткнет за пояс любого. Ее перехитрить, и, тем более, что-то вытащить из нее помимо ее воли было невозможно. Он переживал не за это. Ему вдруг показалось, что Анжела не очень-то стремиться поскорее закончить всю эпопею с гибелью мужа. Он чувствовал, что она хочет отыграться за все дни унижений и страданий. Он не знал только одного: какую битву его ангелу приходиться выдерживать, чтобы доказать свою непричастность к гибели мужа.

Анжела устало смотрела на пламя камина. Она только что вернулась из управления. Генерал сдержал свое обещание, но только наполовину. Сам он больше не появился в поле ее зрения. Но, судя по тому, с каким пристрастием и дотошностью бесконечно задавались одни и те же вопросы, она догадывалась, какие указания дал генерал следователям. Передавая ее от одного к другому, эти безликие фигуры с непроницаемыми физиономиями безжалостно прессовали изуверскими многочасовыми допросами. Во время некоторых из них появлялись темные личности, которые многозначительными намеками указывали на ее непосредственное отношение к трагедии. Генеральские клевреты добросовестно отрабатывали приказ своего босса. Иногда, при взгляде на нее, кое у кого из них мелькал интерес. Но этими случайными поползновениями все ограничивалось. Приказы генерала были, видимо, сильнее мужских инстинктов. Никто из этих церберов не хотел рисковать своим местом.

Прошло уже три дня, но допросы все продолжались. Пока на вилле работали следователи, для всего персонала установили пропускной режим. Анжела находилась под постоянным наблюдением. Выбраться за ворота виллы было невозможно. Полицейский наряд с каменными лицами заворачивал ее машину назад. Единственной возможностью дать весточку Игорю стала сметливость Катерины. Но это только усугубило ее тревогу. Она знала Игоря. Как бы он не полез в эту петлю, где его с удовольствием быстро возьмут в оборот.

Снизу послышался шум. Взвизги, выкрики и истошный вопль вернули Анжелу к действительности. Там, в правом крыле дома, буйствовала мамаша мужа. Она давно впала в состояние истерической прострации. Двое санитаров, нанятые для ее обслуживания, едва справлялись с сухой длинной жердью, каковой была уважаемая матрона. Анжела просила отправить мамашу в клинику, но начальствующее лицо не дал разрешения до окончания следствия. А потому все эти ночи проходили под непрерывные клики буйнопомешанного существа.

И все же, дело, как и ожидала Анжела, довольно быстро было закончено. Нашлись неопровержимые улики, доказывающие, что убийство олигарха Горелика было делом рук конкурентов. На это еще указывали попытки покушений, время от времени случавшиеся с хитрым субъектом, стоявшим поперек горла многим воротилам бизнеса. А так как пострадавших в конкурентной борьбе было много, следственная группа почла за благо не связываться с могущественными главами корпораций, концернов и прочих региональных финансовых групп.

Похороны того, что совсем недавно было Ефимом Израилевичем Гореликом, а теперь лежащего в закрытом гробу в виде ошметков, прошли без лишнего шума. Вся процедура прощания перед кремацией заняла не более четверти часа. Присутствующие при церемонии как-то тихо рассосались, видимо, желая, как можно быстрее избавить себя от хлопотных соболезнований. Вполне возможно, что столь радостное событие объединило их в желании отпраздновать его в каком-либо ресторане.

Время, отнятое у Анжелы допросами, обысками и бесчисленными поездками в управление, отписками требуемых заявлений не пропало для нее даром. Она тщательно продумала все варианты своей деятельности после завершения полицейской тягомотины. Анжела словно сбросила путы, накинутые на ее деятельную натуру.

Оказавшись дома после похорон, первым делом Анжела приказала избавиться от весьма обременительного довеска в виде матери Ефима Израилевича. Ее хранители, бессменные санитары, чуть ли не вприпрыжку покатили буйствующую женщину к скорой помощи. Плотоядно ухмыляясь, они сбросили ее с каталки в салон машины. В тот же миг скорая рванула с места, унося обессмысленный остов в самую дальнюю обитель для скорбных разумом несчастных изгоев.

Покончив с последней язвой прежней жизни, Анжела не стала долго размышлять. Взяв трубку внутренней линии, она сказала:

– Катя, зайди.

Усадив Катерину напротив, Анжела некоторое время молчала. Катя, уставившись на нее большими, круглыми глазами, терпеливо ждала. Анжела вздохнула:

– Вот что, Катя. Я думала, прикидывала, что мне нужно в первую очередь сделать насчет тебя. В горничных ты засиделась, умом ты не обижена, соображалка работает шустро. Пора тебя повышать. Должность, которую я тебе предлагаю, очень ответственна и обширна. К тому же все мои секреты для тебя открытая книга. Прикинув, я решила, что для моих целей лучшей кандидатуры не найти. С этой минуты ты приступаешь к обязанностям моего личного секретаря.

– Нет, – оторопело замотала головой Катя. – Нет! Я не гожусь для этого!

– Молчи, Катерина Федоровна! Мне лучше знать, для чего ты годишься. Лучше приступай к своим обязанностям. Вот телефон, там все адреса соучредителей и директората. Немедленно обзвони всех и назначь собрание на семь часов. Небольшая инструкция для рабочего процесса: если с кем-нибудь из них будут какие-то затруднения или отговорки, прошу тебя: говори так, как если бы перед тобой сидел не начальствующий лев, а злобный, маленький цуцик. Прикрикнуть, рявкнуть и вообще, – характер на первом месте. Ты должна вести себя так, будто все тебе должны немеряно. Но первым делом тебе надо переодеться соответственно своему статусу. Пойди ко мне в гардеробную, найди деловой костюм и подгони его по себе, если что не так. Марина Семеновна это сделает быстро и как надо. Ты меня поняла? Это все. Иди. Через час я жду тебя с ответом в кабинете первого этажа.

Катя закивала головой. Ее подбородок дрожал, но она не смела перечить своей хозяйке. Анжела для нее была смыслом, целью и средством для устройства своей жизни. Остальных Катя не воспринимала как нечто существенное.

Отпустив Катю, Анжела вызвала к себе начальника охраны. Она хорошо знала его. Еще не старый, но уже потрепанный жизненными перипетиями мужчина, чем-то импонировал ей. Он был истинным служакой, иногда напоминающего ей отца. На просьбы Анжелы дать ей возможность позвонить в город в обход драконовских мер, Михалыч отрицательно качал головой. Ни мольбы, ни угрозы не могли заставить его переступить установленный порядок. И когда Анжела в ярости подступала к нему с немыслимыми угрозами, он спокойно говорил: «Анжела Владиславовна, если вам нужна моя жизнь, чтобы защитить вас, я отдам ее не задумываясь. Потому что это касается только меня. Но приказ хозяина я не нарушу».

Когда Михалыч вошел, Анжела встала и пригласила его присесть в кресло. Сама села в кресло напротив.

– Здравствуйте, Владимир Михайлович. Я хочу с вами решить одно дело. Так как время меня торопит, я сразу приступлю к сути. Ситуацию вы знаете. В эти трагические дни мне приходится заниматься самыми неотлагательными делами. Среди них одно из важных я считаю решение вопроса о реорганизации отделения охраны.

Анжела помолчала, глядя в глаза Михалычу. Тот с непроницаемым лицом был весь внимание. Анжела поиграла пальчиками по подлокотнику кресла.

– Не скрою от вас, что Ефим Израилевич, как один из значимых людей в нашем обществе, вынужден был принимать соответствующие меры для своей охраны. Были случаи, которые побуждали его к этому. Но ситуация изменилась. Я не отношусь к тем личностям, которые нуждаются в столь многочисленной и профессиональной охране. В связи с этим у меня к вам предложение. Вы, как начальник охраны, каковым и останетесь впоследствии, должны провести реорганизацию вашего отдела. Я полностью доверяю вам это важное мероприятие. У меня только есть некоторые условия, выполнение которых обязательно. Первое: вам нужно сократить отдел на три четверти. Оставить в своем распоряжении исполнительных и надежных работников. Их вы выберете сами. Тут я вас не ограничиваю. Самое главное, чтобы мне не пришлось впоследствии пожалеть о вашем решении. Второе: вот вам список людей, пропуск для которых на территорию виллы должен быть беспрепятственен. – Анжела протянула ему сложенный вдвое листок бумаги. – К вечеру предоставьте докладную моему секретарю Екатерине Федоровне. На этом все. Не буду задерживать вас. Работы предстоит много, идите и разбирайтесь.

Дождавшись ухода охранника, Анжела взяла телефон:

– Дмитрий Исаевич, зайдите ко мне, пожалуйста!

Когда в дверь деликатно стукнули два раза, Анжела разрешила войти. В дверях показалась высокая сухопарая фигура с таким же сухим непроницаемым выражением на лице.

– Дмитрий Исаевич, вы успели подготовили документы, о которых я просила?

– Разумеется, Анжела Владиславовна. Вам нужно только поставить подписи на бумагах.

– Вам хватило времени, чтобы все оформить, как надо?

– Не беспокойтесь. Пока шла кутерьма с выяснением гибели Ефима Израилевича, я подключил известных мне специалистов по вопросам наследования. Вот эти документы удостоверяют все ваши права на руководство всеми делами покойного. Вы, как вдова, до вступления в права наследства, являетесь полноправной владелицей всего движимого и недвижимого имущества усопшего. Оспорить это право в данной ситуации не представляется возможным. По истечении шести месяцев вы автоматически вступите в законное право наследования. Как вы просили, я учел все обстоятельства, могущие возникнуть при вступлении в права наследства.

Анжела вздохнула и помотала головой:

– Вы столько наговорили, Дмитрий Исаевич, что голова пошла кругом. Мне трудно разобраться во всех нюансах. Я хочу знать только одно – этих документов достаточно, чтобы немедленно, учитывая форс-мажорные обстоятельства, приступить к руководству корпорацией?

– Этим я и занимался всю эту неделю. Ваше право, как владелицы предприятий и фирм, входящих в корпорацию неоспоримо. Как вы сказали, именно по условиям форс-мажорных обстоятельств. А в нашем случае и для сохранения нормального функционирования производств.

– Спасибо, Дмитрий Исаевич! Я учту ваше профессиональное отношение. У меня возникла необходимость в хорошем руководителе юридического отдела. Но у меня есть к вам одна просьба. Мне не к кому обратиться за советом. А про вас говорят, что вы принципиальный и ответственный работник. Еще говорят, что вы честный и справедливый человек. По этой причине я хочу поговорить с вами. Расскажите мне вкратце о нашем руководстве корпорации. Я буду признательна за любые сведения. Не то мне страшно вот так, сразу, нырять в эти бездны отношений. Помогите мне. Давайте присядем.

Дмитрий Исаевич опустился в кресло. Некоторое время он сидел молча, опустив руки на колени. Затем он кивнул:

– Я понимаю вас, Анжела Владиславовна. В двух словах невозможно объяснить всю обстановку и ситуацию, но я попробую.

Следующие полтора часа Дмитрий Исаевич говорил о вещах, которые Анжела слышала впервые. Но инстинктом она понимала их значение и способы применения в деле. Напряженно вслушиваясь в размеренно-четкую речь Дмитрия Исаевича, Анжела укладывала в голове эти сведения так, будто они оставались записанными на флешку.

Проводив Дмитрия Исаевича, Анжела бросилась к телефону:

– Любимый, все закончилось! Теперь мы можем видеться в любое время. Потом, потом все расскажу! Мой дорогой, тебе нужно, чтобы ты приехал ко мне как можно быстрее. Я хочу тебя видеть немедленно. Нет, нет! Бросай все, никакой работы! Тебе это уже не понадобится. Приедешь, поймешь! Да, проезжай прямо к дому. Тебя никто не остановит. Только не тяни время, не то я задохнусь от желания и ожидания, любимый! Жду тебя, жду! Целую, целую!

Анжела отключила трубку. Она знала, что Игорь и без ее понуканий примчится, как только позволить дорога. Он сумасшедший, этот самый дорогой мужчина! И тем он был дорог ей! Его чувство к ней было сродни значимости самой жизни. Анжела и помыслить не могла, чтобы Игорь переменился в отношениях к ней. И то, что она задумала, весьма способствовала ее планам.

Она быстро облачилась в блузку и джинсы. Сбежав по широкой лестнице, ведущей с первого этажа в вестибюль, Анжела с едва скрываемым волнением остановилась на разложистом лестничном подиуме. Краем глаза она видела фигуры прислуг, ходящих у цокольного этажа. Там размещались хозяйственные помещения, кухня и амбары с продовольствием. Их холодильники были забиты деликатесами. Ефим Израилевич любил, чтобы весь ассортимент его избранных яств всегда был в наличии. Если и не свежий, что случалось весьма редко, то хотя бы их замороженный дубликат.

Долго ожидать Анжеле не пришлось. Она услышала, как на повороте с трассы взвизгнули тормоза, и через мгновение в широко распахнутые ворота влетела хонда Игоря. Она еще двигалась, как из открытой двери вскочил Игорь и бросился к ней. Анжела побежала по ступеням ему навстречу. Подлетевший Игорь не дал ей спуститься на землю. Подхватив Анжелу на руки, он в три прыжка взлетел наверх. Миновав холл, Игорь, не останавливаясь, проскочил расстояние до зала. Одним махом он преодолел все пространство обширного помещения и бросился на колени перед диваном. Опустив Анжелу на него, он зарылся лицом в ее джинсах, там, где лоно смыкается с изумительной архитектурой ее ножек.

Анжела оторвала голову Игоря от себя:

– Милый, дорогой! Не время сейчас тратить на забавы друг другом. Послушай, что я тебе должна сказать. Это касается нашего будущего. Это очень серьезно. Садись и слушай…

Совет директоров и управляющих менеджеров проходил в гробовом молчании. После объявления Дмитрием Исаевичем Анжелы наследницей и временно исполняющей главы корпорации, по кругу прокатилось переглядывание и ироничное хмыканье. Анжела спокойно восприняла их реакцию. Она ждала худшего. Члены совета были в тесной связи с Ефимом Израилевичем. Их связь имела весьма солидные преференции в виде золотых билетов, разнообразных премий и многократно увеличенных зарплат. Хотя эта практика была повсеместной на просторах Российской Федерации, но здесь было одно, очень существенное дополнение. Все доппайки членов совета и менеджеров были надежно скрыты от налоговых сборов. Бухгалтера и юристы искусно сплели сеть обходных маневров, позволивших избранным счастливчикам проводить свое свободное время, ни в чем себе не отказывая, в райских уголках Земли. От такой кормушки их можно было отодрать только с мясом. Анжела это знала. Но с чего-то надо было начинать. Собравшись с духом, она припомнила наставления Дмитрия Исаевича.

– Уважаемые члены совета – директора и менеджеры! Я понимаю ваши недоумения в связи со сложившейся ситуацией. Поэтому сразу хочу сказать главное: все должности и руководства, которые вы занимали при Ефиме Израилевиче, я сохраню в неизменном составе. Мне было доложено, что ваши усилия по организации производств и менеджмента были весьма успешны. Я не вижу, по крайней мере сейчас, необходимости в каких-либо переменах.

Анжела умолкла. Обведя всех взглядом, она, выдержав паузу, продолжила:

– Тем не менее, я хочу остановиться на некоторых организационных вопросах. Возросший объем выпускаемой продукции вновь образованного предприятия по выпуску керамико-фаянсовых изделий и упорядочиванию другой продукции корпорации, заставляет меня предпринять меры по созданию единой службы контроля и надзора, сосредоточенной под одним руководством. Представляю вам нового директора по надзору за качеством и оформлением всей нашей продукции и производству работ на предприятиях – Игорь Михайлович Александров.

Анжела знаком руки попросила приподняться с кресла Игоря, сидевшего чуть в стороне. Игорь исполнил просьбу Анжелы. Изобразив на лице подобие улыбки, он несколько церемонно склонил голову.

– Прошу вас, Игорь Михайлович занять свое место за столом совета. В качестве краткой характеристики о нем скажу: Игорь Михайлович обладает великолепными организационными данными. Его образование и профиль предыдущих мест работ дают все основания полагать, что и в нашем коллективе он сможет успешно решать поставленные перед ним задачи.

Наступившая тишина повисла в воздухе тяжелой паузой. Иногда она прерывалась многозначительным покашливанием и гмыканьем. Затянувшуюся паузу прервал тихий, с металлическими призвуками, голос:

– Уважаемая Анжела Владиславовна, у меня вопрос…

Задавший его человек, с наметившейся сединой, в безукоризненном костюме и бриллиантовой заколкой на лацкане, вопросительно глядел на нее.

– Прошу вас, Аркадий Иосифович.

– Мне представляется закономерным и необходимым некоторые преобразования. Молодой и пытливый ум может видеть дальше и глубже, чем мы, – замыленные рутиной повседневности. Но всем новомодным начинаниям есть естественный предел. Я имею в виду назначение на ответственные должности кандидатур, незнакомых управленческому костяку корпорации. Это может привести к нежелательным последствиям в стабильности и качестве продукции производств. Назначение на такой пост человека со стороны, так сказать, варяга, мне представляется, мягко говоря, необдуманным решением. Неужели среди наших менеджеров второго звена не нашлось подходящей кандидатуры. Впрочем, я списываю ваше решение на не совсем изученный контингент личного состава управленцев. В заключение своего резюме я скажу, что выразил мнение всего нашего совета директоров.

По сидящим за столом прокатилось одобрительное гудение. Некоторые привстали, чтобы кивком головы выразить согласие с выступившим. Среди остальных послышались реплики: «Выставить на голосование предложение временного главы корпорации! ». Никто из совета не поддержал Анжелу. И все же ей бросилось в глаза, что один из менеджеров не принимает участие в бурном обсуждении. Застыв в кресле, подавшись чуть вперед, он буквально все это время прожигал ее темным огнем пристального взгляда.

Несмотря на напряженную ситуацию, не оставляющей никаких посторонних отвлечений, Анжела невольно, впервые за долгое время, ощутила в себе нечто странное. Ее нервы, все тело прошил слабый, но ясно почувствованный импульс нового ощущения. Стряхнув с себя наваждение, Анжела встала:

– Уважаемые члены совета. В связи с форс-мажорной ситуацией, я оставляю за собой право на экстренные решения. По истечению времени, необходимого для стабилизации обстановки, вызванной смертью предыдущего главы корпорации, мы вернемся к предложению, высказанного вами. А сейчас примите, как данность, вашего нового коллегу в свой круг. Надеюсь, вы с ним непременно найдете общий язык и быстро сработаетесь в интересах общего дела. На этом я закрываю наше заседание. Всех присутствующих прошу подать не позднее двух дней полную производственную сводку состояния дел на ваших предприятиях. Всем спасибо.

Дождавшись ухода управленцев, Анжела, ни слова не говоря, бросилась к сидевшему в кресле Игорю. Обхватив его шею, она, задыхаясь, воскликнула:

– Я думала, что это заседание не кончится никогда!

– Милая, ты меня удивила, да что там удивила, поразила до самых печенок! – прижимая трепещущее тело Анжелы к груди, удивленно ответил Игорь.

Анжела быстро отстранилась:

– Ты это о чем?

– Сколько же в тебе есть того, что мне даже и представить было невозможно! Ты говорила с этими прожженными делягами так, будто всю жизнь командовала и руководила такой братией! Ну ты дала! Я просто опомниться не могу!

– Мой родной! Наставления одного знающего и мудрого человека сделали со мной чудо! За то время перед твоим приходом, он буквально переформатировал меня. Не знаю, как я все это запомнила, но я точно поняла, как и что надо делать, как с ними общаться!

– Девочка моя! Ты восхитительна! Такую воительницу мне даже не написать! Моего дара не хватит, чтобы изобразить то, что я видел. Ты была великолепна! Я думаю, эта свора сразу поняла, что львицу дразнить не стоит. О-хо-хо! Я даже боюсь тебя!

– Вот глупенький, – мягко и нежно прикоснулась пальцами к щеке Игоря Анжела. – Разве я могу что-то изменить в самой себе! Ты вся моя жизнь! И я буду доказывать это тебе, пока хватит у меня сил. Пойдем, мой сильный и желанный! Я буду твоей самой кроткой овечкой.

Игорь привлек к себе Анжелу. Запах ее волос, нежным ароматом лепестков розы будто взорвал в нем нестерпимое желание близости. Он приобнял Анжелу за талию и, наклонившись к ее губам, припал в долгом, жадном поцелуе. Его страстный порыв прокатился крупной дрожью по тонкому стану Анжелы. Она запрокинула голову и простонала:

– Да не мучай ты меня, не томи … Быстрее, быстрее наверх, не то я лишусь сил! Боже, как я хочу тебя!

Сознание безмерной свободы, освобождения от омерзительной темницы принуждения придавало обоим необычайный вкус предвкушения первого объятия. Они бросились на ложе, срывая друг с друга покровы. И с каждой сброшенной частью одежды их словно обдавало горячей волной предчувствия наслаждения. Оно стремительно надвигалось неудержимым цунами. И в миг освобождения от последней преграды вся вселенная страсти обрушилась на них потопом ничем не сдерживаемого соития.

Анжела издала протяжный стон мучительного нетерпения. Но Игорь, ничего не пропуская, размеренно и медленно начал свои утонченные ласки. Ее тело, от алого бутона губ и до изящной формы щиколоток было пройдено им с неистовостью первого прикосновения к девичьему телу. Не прекращая жарких ласк, он, наконец, приблизил к месту единственной области вожделения в объекте любви истомившийся по лону член.

Одним ударом Игорь вошел в нее, погрузившись всей мощью великолепного, длинного, изогнутого орудия во влажную глубину Анжелы до самого дна. Полубесчувственная от неистового желания, Анжела билась под ударами фаллоса. По разбуханию и пульсациям орудия приапа, пронзавшего ее, она поняла, что вулкан близок к извержению. Горячая струя обожгла ее, словно молнией, и погнала по каждой клеточке тела пароксизмы наслаждения.

Все время, пока он изливался, Игорь держался в самой глубине, чуть ли не у горлышка сосуда жизни. Вжавшись телом в трепещущую расщелину, он отвечал всей мощью мужского экстаза на безмолвные вопли плоти. Наконец Анжела забилась в страшных, подобно конвульсиям смерти, конвульсиях страсти.

Безбрежное, до пределов возможного, наслаждение настигло их. Сплетаясь в тугие узлы, эти мужчина и женщина всей плотью проникали друг в друга. Плач, стоны и густой рык наполняли комнату. Овеществленные волны страсти бились в стены и окна, и, вырываясь за них, порождали за ними сексуальное поле желания. Их сила была такова, что слышавшие эти звуки люди невольно ощущали жар в чреслах. Молодые, не в силах устоять перед ними, искали укромные места для совокупления. Более умудренные опытом и жизнью усмехались, вспоминая свои прошедшие битвы на этих ристалищах любви.

Квинтэссенция безбрежного безумства, то чуть затихая, то вспыхивая вновь бешеным пламенем неистовой схватки длилась и длилась. И когда все силы были положены на алтарь вечной любви, эти двое затихли. И опять полусумрак накрыл их изможденные тела своим скромным покрывалом.

Глава 12

Путь в никуда

Утро влилось в уши Анжелы мягким, вкрадчивым звонком.

– Катя, я слушаю.

– Ой, Анжелочка Владиславовна! Я не разбудила вас? А то у вас допоздна горел свет в спаленке.

– Катя, короче. Говори, что там на сегодня? Подожди…

Анжела покосилась на Игоря, спящего сном младенца. Выпростав ноги из-под верблюжьей шерсти покрывала, она на цыпочках подошла к креслу. Накинув пеньюар, Анжела прокралась к двери и вышла:

– Докладывай.

– Анжелочка Владиславовна, – затараторила Катерина. – Билеты уже привезли. Рейс на час дня. Вы так долго спали, что я уже забоялась, что вы проспите, потому и позвонила!

– Умничка! Сделай вот что. Как только я уеду, обзвони всех по списку и предупреди, что я на неделю уехала в Испанию по делам корпорации.

– Как прикажете, Анжелочка Владиславовна! Только некоторые из директоров бросают трубку, когда я им звоню.

– Ничего. Позвони Дмитрию Исаевичу и дай ему телефоны этих мужланов. Пусть он предупредит их, что в таких случаях на них будут наложены санкции. Если что, звони мне. Я всегда буду на связи. Мой личный номер телефона ты знаешь.

– Будет сделано, Анжелочка Владиславовна! Только мне боязно, а что если эти начальники будут меня преследовать или что еще?!

– Ты что, забыла, кто ты есть! Дави их своим гонором, апломбом и характером! Все будут шелковыми и станут ходить по струнке. Ты поняла меня? Ну все, за работу.

Анжела тихо приоткрыла дверь. Игорь лежал в той же позе. Тонкий лучик света падал на его лицо, высвечивая прямой, с горбинкой нос и высокий лоб. Анжела прерывисто вздохнула. Ей хотелось любоваться им до бесконечности, но время поджимало. Подойдя к кровати, она легонько прикоснулась к волосам Игоря:

– Милый, моя радость, пора вставать.

Не открывая глаз Игорь чуть пошевелил бровями. Легкая улыбка скользнула по его губам.

– Кто это ко мне спустился с райских высот? Что за фея с таким ангельским голоском?

Он повернул голову и открыл глаза. Некоторое время они смотрели друг на друга. Затем, слившись в долгом нежном поцелуе, застыли в прекрасной композиции любви. Откинув голову, Анжела сказала:

– Дорогой, вставай! Нечего залеживаться. Через час нам предстоит небольшое путешествие.

– Да? – вскинул брови Игорь. – Что за путешествие? Почему я не знаю?

– Это сюрприз! – Анжела чмокнула Игоря в щеку. – Вставай скорее, не то опоздаем, и ты будешь жалеть, что не узнал о нем.

– Хорошо, мое ангельское совершенство! Я уже готов.

– Тогда в ванную, и за стол. Чуть-чуть кофе с круасанчиками не помешает. Если хочешь, тебе приготовят что-нибудь поплотнее.

– Это как пойдет!

Игорь соскочил с кровати и направился в ванную. Анжела смотрела ему вслед и сердце ее с каждым биением окатывала горячая волна любви. Она любовалась его совершенным в очертаниях и наполнении телом. Вздохнув, Анжела принялась переодеваться.

Игорь всю дорогу молчал, лишь хитро прищурившись, поглядывал на Анжелу. Та с бесстрастным видом, приподняв подбородок, сидела в позе статуэтки египетской кошечки. Игорь принял ее игру. В конце концов, так интереснее. Но когда впереди замаячили контуры шереметьевского аэропорта, он не выдержал:

– Дорогая, куда это мы намылились?

– Ты что, не видишь? Это Шереметьево, – с наивной интонацией отозвалась Анжела. – Не бойся, я все продумала, как надо. Тебе, художнику, это понравиться.

– Ну-ну, хорош поворот! Чтобы это могло быть?

Но Анжела хранила молчание. И только пройдя к регистрационной стойке, где был обозначен рейс Москва-Аликанте, Игорь понял все. Анжела собралась затащить его на испанскую виллу.

В самолете они расположились со всеми удобствами. Пассажиров было немного, а потому они могли беспрепятственно предаваться своим, весьма откровенным, ласкам. «Как на последнем ряду в киношке», – усмехнулся Игорь. Эта дальняя ассоциация пробудила в нем другую, ставшую назойливым рефреном ко всему, о чем бы он ни думал. Понять природу этого ощущения Игорь пока не мог. Что-то из чувственной сферы, – так, по крайней мере, ему казалось. Но что же могло быть еще чувственней, чем его отношения с Анжелой? Все, что в нем было, без размышлений отдавалось ей без остатка. Но неуловимое ощущение капли дегтя в огромном океане меда любви явственно будоражила его раз от разу. Слишком тяжкой была эта капля…

Как он ни отмахивался от этих мыслей, списывая предположительный, совершенно естественный для любых других пар спад накала отношений, какой бывает при пресыщении друг другом, эти объяснения его не устраивали. Не было в его чувствах к Анжеле никакого пресыщения. В них была неутоляемая страсть, оттого мучительная в своей непонятной силе и постоянстве. Что-то было в этих отношениях не так. Это пугало Игоря. Он захотел разобраться, проверить состояние их чувств, таковы ли они, как ему кажутся. Но как это сделать, он не понимал…

В первые дни пребывания на вилле его сомнения притупились под напором впечатлений. Их была масса. Поначалу Игорю казалось, что он живет в императорском дворце, правда обставленном и оформленном в дурно-эклектическом стиле. И, несмотря на экзотику всего, что Игоря окружало, ему это все скоро приелось. Красоты южных краев были ему не в диковинку. В свое время он часто ездил на пленэр на юга, пусть это были кавказские или крымские места. Вылазки по местным достопримечательностям поначалу увлекали красочностью и колоритом местной экзотики, но скоро он начал тяготиться однообразием местечкового великолепия. Здешнее море и роскошные пейзажи угнетали своей однотипностью.

Игорь начал было делать наброски Анжелы во время их походов в горы или к и морю, но это занятие быстро ему наскучило. Он не мог понять, что его терзает. Какая-то мелкая нервная дрожь постоянно донимала его своим противным ощущением. Ничто не помогало. Игорь пытался забыться в загулах при помощи изысканных напитков, заканчивающихся наутро всего лишь тяжким похмельем. Все было напрасно. Игорь вновь впадал в затяжные периоды черной меланхолии. Анжела видела маяту своего ненаглядного принца. Ей пришла в голову мысль, что неплохо бы сменить обстановку на более энергичные времяпрепровождения. Где-то, по истечении недели, она вдруг сказала ему за обедом:

– Милый, я хочу в Париж. Ты говорил, что был там, когда какой-то француз купил твой триптих.

Игорь усмехнулся:

– Я был в Париже в качестве курьера всего два дня. Отвез свои картины этому коллекционеру. Он оплатил дорогу. Как только я привез триптих, он тут же отправил меня назад. Так что видел я только его офис, номер отеле и улицы из такси.

– Тем более, что ты должен, как художник, побывать в музеях, вернисажах, выставках и все такое! Мой дорогой мужчина! Это же Париж! Уж там у тебя не будет времени хандрить!

Через три часа их самолет уже приземлился в аэропорту Орли. Получив небольшой багаж, Анжела и Игорь въезжали в столицу в стесненных чувствах. Было что-то символическое в их внезапном появлении в этой всемирной «мекке» любви. Быстро определившись с отелем, они, бросив чемоданы в номере, выскочили на манящий изысками простор парижских улиц.

Они гуляли по Парижу, сидели в кафе, в уличных бистро, исхаживая километры парижских улиц и улочек, подолгу застревая в музеях, памятных и достопримечательностях местах.

Набегавшись, они устраивались в летнем кафе на веранде. Анжела с облегчением вытягивала ножки, положив их на стул. С вершины монмартрского холма в легкой дымке раскинувшегося перед ними города было столько завораживающей неги, что не хотелось ни думать, ни двигаться.

На следующий день, в один из таких передыхов, за соседний столик присела пара. Они были черны, как смоль. Черты их лиц, напоминавшие экзотические маски африканских умельцев, большие, чувственные губы и миндалевидный разрез глаз придавал им вид существ, не принадлежащих этому миру. Негритянка постоянно что-то говорила, подчеркивая свои слова своеобразными жестами. Парень слушал ее вполуха, больше рассматривая сидящих вокруг них людей. Несколько раз он бросал свой магнетический взгляд на Анжелу, отчего ее пробирал импульс мелкого озноба. «Правду говорят, что они наглые и бесцеремонные…».

– Посмотри, какие экземпляры, – Анжела подтолкнула Игоря под локоть. – Прямо ожившие статуи из нашего дома. Ну, те, которые стоят в арке на втором этаже.

Игорь повернул голову. Его взгляд в упор встретился с глазами черного верзилы. Негр уже не отводил взгляд от них. Что было написано на его лице догадаться было трудно. Но всем своим видом парень показывал, что сидящая за тем столиком белая куколка приковала к себе все его внимание. Присутствие находящегося рядом с ней мужчины его ничуть не беспокоило.

Игорь инстинктивно напрягся. Эта черная образина перешла все границы приличий. Он хотел было встать и решить вопрос деликатности старым, как мир, способом. Но что-то его остановило. Интуиция сработала безотказно: «Вот оно! ». Решение пришло неожиданно. Мгновенно, как удар тока. Игорь на мгновение замер от дерзости своего замысла. Дыхание его сбилось, сердце засбоило, но как бы то ни было, он всеми клетками тела почувствовал неотвратимость грядущего шага.

– Милая, мне нужно сказать тебе что-то. – Игорь опустил голову и перевел дыхание. – Это покажется тебе, по меньшей мере, диким, но, поверь мне, мои слова всего лишь констатируют неизбежное наступление новой грани в наших отношениях. Тебе не кажется, что мы стоим на пороге грандиозных перемен в сексуальной жизни.

Игорь с силой втянул носом воздух и глянул Анжеле в глаза:

– Пора изведать еще одну сторону мира чувственных грез. И чтобы я сейчас тебе не сказал, не делай слишком поспешных выводов. Дай мне слово.

Анжела подняла плечики и затрясла головкой. Пышное золото ее волос поднялось сверкающим облаком густых прядей.

– Милый, Игорек, ты меня заинтриговал. Даю тебе слово, что буду терпелива! Говори скорее, что ты еще придумал. Страсть, как хочется узнать!

– Видишь этих двоих, – легким кивком Игорь указал на африканскую парочку. – Как тебе они?

– В каком смысле?

– В самом прямом. Как тебе этот эбеновый человек, как мужчина? С точки зрения женщины, оценивающей его стати.

– Хм! – удивленно вскинула брови Анжела. – Вот вопросик! Ну, ладно, скажу. Если с женской точки зрения оценки его, как мужчины, то, если не принимать некоторые особенности, он вполне ничего. Я бы даже сказала, очень даже ничего!

– Я так и думал! – удовлетворенно кивнул Игорь. – Тебе не откажешь во вкусе и оригинальности. Моя точка зрения, как художника, полностью совпадает с твоей. Вот только мне этот комплекс мужских достоинств как-то ни к чему. Я хочу предложить тебе оценить их, так сказать, напрямую, чисто физической возможностью это сделать.

– Милый, я тебя не совсем понимаю! Что ты хочешь сказать?

– Давай пригласим их к себе. Посидим, познакомимся поближе. Так сказать, внесем некоторое разнообразие в чувственные градации нашей сексуальности.

Игорь намеренно избрал некоторую витиеватость своих выражений. Анжела не должна была быть шокирована его намерением. Пусть сначала побарахтается в догадках. И хорошо было бы, если бы она сама вычленила из его намеков зерно истины.

Анжела задумчиво смотрела на соседний столик. На ее лице не отразилось никаких эмоций. Она словно надела маску. Но под этим бесстрастием Игорь чувствовал бушующий вулкан сомнений, желаний, страха и… желания. Он мягко, но вместе с тем решительно сказал:

– Я хочу любоваться твоим телом. Бесконечно и во всех ипостасях. На фоне тела этого черного истукана ты будешь выглядеть квинтэссенцией божественной красоты. Он оттенит твою уникальную красоту до высот идеала. Ревновать тебя к этой черной обезьяне я не смогу. В новомодной теории одного классного ученого, зовут его, кажется, Джеймс Уотсон, вообще доказано, что негры являются промежуточным звеном между обезьянами и человеком. Мы сможем использовать этот промежуточный материал, как способ познания наших чувственных возможностей, как уникальную краску для твоего бесподобного тела!

– Игорь, может быть, это лишнее… – ошарашенно пробормотала Анжела. – Нам ведь хватало наших чувств и желания!

– Милая! Да, нам всего хватало, но до какого-то предела. Я понял, совсем недавно, что меня мучает и не дает покоя. Я хочу познать тебя со всех сторон, которые только нам дает природа. А одним из самых сильных ощущений для любящих становится видеть их любимого в объятиях другого. Только так наступает высшее проявление наслаждения и сексуального удовольствия! Проверка взаимного чувства через невозможные для обычных отношений всякого плебса экстремальные ситуации поднимет нас на высоты познания истинной любви!

Игорь сжал пальчики Анжелы:

– Для меня ты станешь еще ближе и желаннее. Смелее, мой божественный ангел! Познаем же еще один запретный плод любви! Ну, вперед?

Анжела вздохнула. Легкая улыбка пробежала по ее губам:

– Ну, что ж… Я доверяю тебе. Ты умнее и талантливее многих, которых я знала. Веди меня, мой милый, к твоим высотам познания секса.

Они поднялись. Подойдя к столику, Игорь сказал, перемежая французские слова с английскими:

– Демонд пардон, мсье, мадмуазель! Не позволите присесть? Вы, я вижу, отдыхаете, как и мы с женой.

Негр оскалился в белоснежной улыбке. Вскочив, он с полупоклоном предложил стулья. Расположившись, Игорь жестом подозвал официанта. Справившись, что желают выпить их скороспелые друзья, он заказал четыре коктейля. Потягивая превосходный «сайдкар», вся четверка быстро перешла на приятельский лад.

Беседа протекала вполне сносно. Приличный английский их чернокожего визави давал возможность вести разговор почти без недомолвок. Анжела и Игорь были весьма дружны с английским, поэтому за короткое время они быстро нашли темы для беседы, обсуждая интересующие их детали.

Игорь постепенно выяснил, кем являлся этот высокий, худощавого телосложения, собеседник. Он был студентом выпускного курса медицинского университета, его спутница оказалась сестрой, первокурсницей того же медицинского факультета. Слово за слово, и они разговорились. Через час Игорь поднялся:

– Друзья, что, если пойти к нам? Тут пять минут ходьбы. Гарантирую отменный вечер. Закажем, что нам надо, и оторвемся, как душа пожелает.

Парень благосклонно принял предложение Игоря. Не желая тратить ни минуты времени, они веселой компанией двинулись по улице. По пути Амадиу, сказав, что знает неподалеку неплохой винный погребок, повел их к злачному месту.

Ассортимент был невелик, но среди прочей разносортной продукции они высмотрели великолепное «Шабли Бланшо 2006 Grand Cru». Пару бутылок этого нектара Игорь разбавил бутылкой неплохого коньяка.

В номере, заказав легкую закуску, Игорь быстро развернул деятельность по доведению парня до нужной кондиции. Амадиу с удовольствием принял игру Игоря. Он с нескрываемым интересом рассматривал Анжелу. Игорь весьма способствовал этому. Он вкрадчиво, как бы обиняками, ненароком, все время обращал внимание парня на внешность своей женщины.

Пока Анжела разговаривала с сестрой, Игорь исподволь разогревал африканскую чувственность в Амадиу. Подливая раз за разом вино в фужер парня, он незаметно добавлял туда коньяк. Испытанное средство сработало безотказно. Через полчаса негр стал свойским парнем. Пора было начинать…

Игорь предложил проветриться, выкурив на балконе по сигарете. Приобняв Амадиу за плечи, он вкратце и конкретно объяснил, зачем пригласил его. На угольно-черном лице Амадиу отразилась гамма эмоций. Игорь не мог понять их точного значения, но было видно, что парень ошарашен, изумлен, огорошен. Игорь не дал ему ни шанса на обдумывание ситуации. Таким же манером, кратко и конкретно, назвал сумму за его, специфического рода, услуги. Не давая произнести парню ни слова, символически прижав палец к его гротескно-выпяченным губам, Игорь повернул его в сторону Анжелы:

– Я не буду тебя упрашивать. Только одно скажу: у меня случались такие ситуации, когда сбрендившие от желания солидные мужики предлагали за час с Анжелой целое состояние. Соблазн, как ты понимаешь, был нестерпим. Но я знал, что разменять наши отношения на кучу бумаг будет самым глупым решением. Но в нашем случае ситуация абсолютно другая. Мы оба возжелали испытать нечто совершенно недостижимое в наших краях. Ты уникальная личность. А потому мы выбрали тебя для осуществления нашего сокровенного желания. Теперь сообрази, насколько ты баловень удачи, – получить в свое распоряжение такую красоту, и, вдобавок, солидное вознаграждение за труды, которые слишком смахивают на райские удовольствия. Ну, так как? – коротко резюмировал Игорь.

Амадиу, безмолвным истуканом, будто и не слышал слов Игоря, горящим взглядом смотрел в глубь комнат. Анжела, смеясь, примеряла на его сестру одно из своих платьев. Вокруг них было раскидано еще несколько тряпок. Маленькая негритянка, схожая по комплекции с Анжелой, была в совершеннейшем восторге. Ее лицо съежилось в милой гримасе маленькой обезьянки, которой дали много бананов. Амадиу повернулся к Игорю:

– Месье, я согласен. Вы очень щедры, и я постараюсь вас не разочаровать. Я только хочу отправить сестру домой. Она не должна это видеть.

– Разумно! Давай, не теряя времени, начнем.

Когда они появились в комнате, сестра бросилась Амадиу навстречу:

– Смотри, Амадиу, я такая красивая! Это мадемуазель мне презентовала! Это очень дорогая вещь! Она мне так идет!..

Амадиу остановил поток восторженных восклицаний:

– Кларисса! Тебе нужно уйти домой. Я здесь задержусь. У нас с месье дела.

– Ну, Амадиу, – запрыгала в огорчении Кларисса. – Зачем уходить! Я не хочу! Разреши остаться!..

Но Амадиу, взяв ее за руку, повел к двери. Кларисса обернулась к Анжеле:

– Мадемуазель, спасибо вам! Вы настоящая леди!

Игорь наблюдал эту сценку со все возрастающим тремором. Внутри него будто кто включил вибратор, и эта машина принялась трясти все его жилки. Он подошел к Анжеле и взял ее за руку:

– Милая, он готов приступить к исполнению нашего желания.

Негр не спеша обнажился. Его разбухший черный шланг с лоснящимся от напряжения набалдашником бордового цвета был устрашающе огромен. Анжела, как завороженная, не отрывала глаз от этого орудия пытки. Как он сможет поместиться в ней! Ужас и смятение, отразившиеся на ее лице, заставили Игоря заколебаться. Добиться цели путем калечения этого цветка юности и красоты ни в коем случае не входило в его планы. Он вскочил. Подозвав к себе негра, Игорь сказал:

– Все совокупления должны доходить до половины твоего фаллоса. Если ты позволишь себе ввести его хоть на чуть-чуть больше, я выставлю тебя без всякой оплаты. Так что контролируй свои действия. Ты понял?!

Негр с готовностью закивал головой:

– Хорошо, мсье! Не беспокойтесь. Со мной такое бывало часто. Я привычен к этому и потому всегда ограничиваю свои фрикции.

Игорь подошел к Анжеле. Закутавшись в плед, она сжалась в комок, предчувствуя долгие и мучительные минуты жестокого насилия.

– Девочка моя, успокойся! Этот зверь умеет управляться со своим шлангом. Я его предупредил об этом. Все будет деликатно с его стороны. Он хоть и негр, но тоже хочет иметь свою выгоду. Такой кусок, какой он получит, на дороге не валяется. Так что у него нет выбора: или он бережно и аккуратно делает свое дело, или я его выброшу отсюда голым, как есть! Ну, что ты, что ты, успокойся, – добавил Игорь, почувствовав, как все тело Анжелы бьет крупная дрожь.

Он прижал девушку к себе. Анжела, прерывисто вздыхая, неотрывно смотрела на восставший лоснящийся толстый кол сидевшего в кресле черного парня. Ее тело инстинктивно ощущало неминуемую боль от проникновения в маленькое, неприспособленное для таких испытаний, девичье влагалище. Даже член Игоря был для нее чрезмерной игрушкой. Но здесь, перед ней, находилось чудовище, при виде которого все ее тело пронизывали импульсы страха. Они прокатывались раз за разом, выдавливая на ее коже мелкие бисеринки пота.

Игорь видел это. Он ясно понимал, как страшно Анжеле быть растерзанной этим нечеловеческим орудием пытки. Но остановить себя, прекратить противоестественное действо Игорь уже не мог. Темный, терзающий его душу и мысли поток вожделения и предвкушения предстоящего процесса был сильнее его воли и здравого смысла. Жестокий дьявол новых сексуальных ощущений был неумолим…

По знаку Игоря Амадиу поднялся. Приблизившись к Анжеле, негр сбросил с себя рубашку, висящую на его вздыбленной плоти. Анжела вздрогнула. На нее глянула жуткая, будто порождение инопланетной жизни, черная анаконда. Амадиу приблизил огромную голову змеи к лицу Анжелы. Она глянула на Игоря. Тот, закрыв глаза, качнул головой. Выдохнув, Анжела запрокинула голову и приоткрыла губки. Через мгновение она почувствовала, как через бутон ее алых губ протискивается дрожащая от напряжения горячая плоть. Анжела не успела опомниться, как в ее рот, до самого горла, беспощадным тараном вошел фаллос негра. Хрустнули связки на челюстях, едва пропуская внутрь чудовищную массу.

Через минуту она начала задыхаться. Инстинкт заставил Анжелу сдернуть голову с толстого, словно резиновая дубина, члена негра. Едва она перевела дух, как ее личико обдала липкая, тяжелая масса, извергнутая из этой дубины. Ее вес был настолько ощутим, что кожа на лице Анжелы заметно просела на щеках и подбородке. Девушка судорожно схватила салфетку. Отерев лицо, она сказала:

– Не хочу больше его минет. Пусть он делает свое дело как обычно. А я хочу тебя, твоего мальчика. Он отвлечет меня от этого изверга.

Игорь молча кивнул. Придвинувшись к Анжеле, он лег рядом с ней. Освободив из штанов вздувшийся до боли член, Игорь поднес его к губам девушки. Та, торопливо приняв знакомый жезл любви, уткнулась в густой подшерсток лобка. Игорь глянул на Амадиу. Парень, застывший в выжидательной позе, по знаку Игоря припал губами к лобку Анжелы.

Почувствовав, как расслабилось тело Анжелы, Амадиу, коротко взрыкнув, резко вторгся в нежные пределы мужского вожделения. Анжела чувствовала, как низ живота, раздвигаясь сверх пределов возможного, принимая чуждое любой женщине воплощение плоти дьявола, молит о пощаде. Эта чудовищная машина не была мужским органом наслаждения. Она являла собой орудие черной инфернальной силы, из которого раз за разом хлестал фонтан белой массы.

Тем временем Игорь задыхался от обрушившегося на него блаженства долгого оргазма. Анжела, плача и стеная от боли и наслаждения, повисла на руках Игоря, без устали обжимая губами его фаллос. Она пила из этого источника сексуальной силы и не могла остановиться. Грубая, жесткая мощь дикаря только усиливала ее наслаждение телесной близостью с любимым.

Несколько часов подряд эта невероятная троица продолжала сексуальную игру. В коротких перерывах они сидели, пили и снова, будто опомнившись, предавались безудержной череде сексуальных фантазий.

Расширенными глазами от раскрывшейся перед ним картины, написанную самой природой, смотрел Игорь на тонкое, трепещущее тело в грубых объятиях самца. На его фоне Анжела светилась, словно жемчужина в глубине черного грота. Сминая огромными лапами ее грудь, негр исторгал гортанные звуки, которыми первобытная природа отметила особенность его племени.

Игорь глядел, как на принадлежащее только ему поле жатвы вторгся жестокий захватчик. Бесцеремонно и жадно он срывал нежные цветы наслаждения. И хотя сердце Игоря переполняло чувства ненависти и мести, именно это он хотел сейчас видеть и ощущать. Почувствовать свою страсть к Анжеле посредством другой плоти стало для него открытием нового, неизведанного ощущения.

После трех часов непрерывной изнурительной битвы, они выпроводили Амадиу. Оставшись вдвоем, Игорь и Анжела говорили мало. Больше пили, обмениваясь улыбками и короткими восклицаниями.

– Ты доволен?

– Не то ты говоришь!

– А что я должна сказать?

– Ничего. Мы знаем и так…

– Вот это мило! – качнула головой Анжела. – Особенно после того, что у меня там все истерзано и опустошено.

– Это пройдет!

– Ты уверен?

– Останется наш бесценный опыт. Он стоит многого…

– Он не заменит потерь.

– Их и не было. Это поначалу так кажется.

– Мне не кажется…

– Ты должна отдохнуть…

– Как?

Они говорили долго, пока Анжела, сморенная огромной усталостью, навалом стрессовых нагрузок и хорошей порцией вина не откинулась в полубеспамятстве на спинку стула. Еще немного и она безвольной каплей перетекла бы на пол. Игорь подхватил ее, задержал в своих объятиях, покрыв поцелуями ее лицо, грудь, живот. Затем отнес в постель. Сам сел возле нее и застыл, глядя на бесконечно желанное и такое знакомое тело Анжелы. И все же она была уже другой. И близкой, и родной, и чужой одновременно. Ему вдруг пришла ассоциация с выдержанным временем прекрасным вином. К давно известному любимому букету вкуса и аромата добавился новый, – изысканный и неожиданный…

Анжела проспала до следующего утра. Проснувшись, она сразу же припомнила все, до мельчайших подробностей, события вчерашнего дня. Сначала они выглядели, как некая огромная, ослепительная по силе воздействия на нее сфера.

Постепенно эта громада чувственной сферы стала распадаться на фрагменты. Они становились ярче, четче и осязаемо-реальны. Анжела вдруг, как наяву, ощутила бешеную энергию мужской силы, обрушившуюся на нее вчерашним днем. Она вздрогнула и перевела дыхание. Эти часы безумных совокуплений пробили в ее устоявшейся сексуальной жизни ощутимую брешь. Анжела поняла, что этот невероятный опыт теперь останется с ней навсегда. Но, несмотря на это, Анжела ни на секунду не усомнилась в своей любви к единственному мужчине. Невероятное событие в ее сексуальном опыте она восприняла как случайное наваждение. Было оно или не было, – это уже стало для нее неважным. Важно было другое, – ее отношение к Игорю. Только он по-прежнему ее интересовал и увлекал. Его исключительная роль в ее жизни нерушимой скрепой накрепко удерживала Анжелу в его ментальном пространстве. Из глубин памяти невольно всплыла мысль о ее соучастии в двух убийствах. Эта скрепа, – любовь, повязанная кровью, – приковала их к такому основанию, которое не оставляло вариантов. Жизнь и смерть – всё на двоих.

Предпоследний день они решили провести в походах по магазинам. Анжела упросила Игоря потерпеть все ее заскоки, – в прямом и переносном смысле. Бесконечное мотание по бутикам, «Галерее Лафайет», просторным анфиладам «Дамского счастья», и просто коротким заскокам в магазинчики, лавчонки, попутное ныряние под завлекающие своей вычурностью и претензией на оригинальность вывесок, вкупе с двухчасовой отсидкой на презентации модных тряпок в каком-то подвернувшемся вернисаже, довело Игоря до прострации. Последние часы он ходил за Анжелой по бесконечным этажам очередного торжища в состоянии зомби. Наконец Анжела, насытившись прелестями французского шопинга, вздохнула:

– Ну почему все хорошее приходиться прерывать на самом интересном месте? Не правда ли, дорогой? Может, прокатимся еще до… – и она указала на огромный рекламный щит, сверкающий огнями модной парфюмерной линейки. Но, глянув на Игоря, она осеклась, увидев его посеревшее, без проблесков жизни, с потухшими глазами, лицо. Ни слова не говоря, Анжела уселась в машину, полностью забитую покупками. Игорь откинулся на сиденье и едва слышно проговорил:

– Неужели это все?..

– Ну, конечно, милый! Сейчас мы оторвемся на полную катушку. Махнем к «Максиму»! Там есть все, что вернет тебя к жизни.

Анжела назвала шоферу адрес. Несчастный водитель, мотавшийся с ними несколько часов по городу, уже, наверное, жалел, что его тачка оказалась более выносливой, чем этот мученик при ангельского вида дьяволе, загнавшего их обоих до потери пульса.

Обосновавшись на балюстраде основного зала, что стоило им почти трети израсходованной на тряпки и косметические причиндалы, суммы, они не спешили с заказом. Налив приятнейшего аперитива из стоящего на столе хрустального кувшина, Игорь постепенно приходил в себя. Анжела, живая и свежая, как в первые минуты пробуждения после отличного сна, бойко щебетала, простреливая глазищами все пространство ресторана. Она была в полном удовлетворении. Ее комментарии, обрывками восторженных восклицаний, консонансом сливались с негромкими звуками оркестра и певички.

Было что-то странное в веселости Анжелы. Ее лицо светилось. Игорю показалось, что вокруг нее разливается темная мгла. Он тряхнул головой. Мгла накатывала неумолимо, почти скрыв в мережащей яркими блестками вспышек Анжелу и все великолепие роскошного зала ресторана. Он с силой втянул в себя воздух. Замотав головой, Игорь с силой потер виски. Отозвавшись коротким звонким щелчком, тьма также стремительно, как и появилась, исчезла. Он откинулся на спинку стула. Сердце колотилось автоматной очередью, отдаваясь в висках неприятными толчками. Игорь вытер со лба липкую влагу.

– Что с тобой? – услышал он тревожный голос Анжелы.

– Что со мной… Все в порядке, – вяло отозвался Игорь.

Он налил в фужер вина и залпом выпил. Не успел он поставить фужер на стол, как около них появился официант.

– Что изволите заказать?

Анжела схватила сафьяновую папку с меню и возбужденно начала листать обширный список. Официант тем временем наклонился к Игорю:

– Вам просили передать вот это.

Он протянул поднос. На нем лежал небольшой лоскут ткани. Что-то неприятно-знакомое бросилось в глаза. Игорь взял лоскут и тут же отшвырнул его. Лоскут был покрыт следами запекшийся крови. Игорь поднял безумные глаза на официанта.

– Кто? Откуда это у вас?

Официант с непроницаемым лицом кивнул в сторону:

– Просили передать. Вон оттуда.

Игорь бросил взгляд в сторону, указанную официантом. Там, за столиком в углу, он увидел женщину с закатившимися глазами. Она смотрела на него мертвым взглядом. По ее волосам и уху стекали капли крови на порванную кофту. От нее исходила черная волна, похожая на ту, что только что окатила его смертельным ужасом. Игорь, как безумный, вскочил. Он узнал ее. Истошный вопль разнесся по залу. Все уставились на Игоря, а он, тыча рукой куда-то в стену, кричал: «Это ведьма, уйди прочь, мерзятина… Я не виноват в твоей смерти…».

Игоря трясло. Стоя на подкашивающихся ногах, он обливался потом. Жуткое наваждение выбило из него последние остатки разума. Вылезшие из орбит глаза, трясущаяся рука, простертая непонятно куда, довершали его дикий облик. Выронив меню, Анжела вскочила.

– Игорь, милый, что с тобой! Очнись! Прошу тебя! Я здесь, с тобой! Родной мой! Успокойся…

Обхватив его, Анжела пыталась привести Игоря в чувство. Но он, оставаясь в этой напряженной позе, словно закаменел. Быстро бормоча непонятные звуки, задыхаясь, он отплевывался белой пеной, выступившей на губах.

По залу пронеслось: «Допился! Белая горячка…». Анжела беспомощно огляделась. По залу к ним уже спешили несколько официантов во главе с метрдотелем. Они подняли Игоря и понесли к выходу. Анжела шла рядом, беспрестанно повторяя: «Помогите! У моего мужа нервный срыв! Пожалуйста!.. ».

Едва Игоря внесли в помещение, как вошли санитары. Они уложили его беспамятное тело на носилки. Один из санитаров протянул метрдотелю бумагу. Тот расписался на ней. Санитар спросил у Анжелы, едет ли та с ними. Кивая головой и промокая платочком слезы, Анжела безмолвно кивала головой. Взяв сумочку, протянутую официантом, она поспешила за санитарами.

продолжение следует...