Глава шестая Тесты

1

После того, как молодые люди покинули помещение, в котором проходил первый семинар, Доминика вернулась к сидящему на пуфике Стапеку. Радко Стапек просматривал свои записи и, когда Доминика уселась на мягкое покрытие на полу у его ног, закрыл тетрадь и отложил её в сторону на соседний пуфик. Доминика, сидя на полу, положила голову ему на колени и Радко, слегка погладив её по волосам, взял с соседнего пуфика конверт и спросил:

- Хочешь пройти тест?

- Конечно, - оживилась сидящая у его ног девушка и, подняв голову, спросила, - а что, нам тоже можно? Я обожаю тесты.

Стапек улыбнулся и вынул из конверта пять фотографий. Не показывая их Доминике, он предложил:

- Сначала породи яркую симпатию.

- Хорошо, - улыбнулась Доминика, - всё равно к кому?

- Всё равно, - ответил Стапек, - для прохождения теста нужно испытывать симпатию. Это необходимое условие.

- Тогда я буду испытывать симпатию к тебе, - девушка положила обе руки ему на колени и, глядя ему в глаза, добавила, - эта симпатия даётся мне легче всего.

Стапек промолчал и убрал на соседний пуфик конверт, в котором лежали фотографии.

- Я готова, - сказала Доминика, - что нужно делать?

- У меня портретные фото пятерых мужчин, - начал объяснять Радко, - все они молодые, обаятельные и симпатичные. Однако, один из них является сексуальным маньяком и убийцей. Тебе нужно безошибочно на него указать. Поскольку ты девушка уже опытная, то больше одной минуты я тебе не дам.

Доминика, также сидя на полу, отодвинулась о Стапека, освобождая немного места для фото, а затем, игриво улыбаясь, сказала:

- Ну, давай сюда этих кавалеров.

Стапек нагнулся и начал раскладывать на полу перед Доминикой фотографии, словно раскладывал карточный пасьянс.

- Время пошло, - сказал и, оставив фото на полу, снова выпрямился.

Доминика начала внимательно разглядывать лежащие перед ней фотографии. Спустя полминуты она выбрала одну фотографию и протянула её Стапеку.

- У этого молодого человека что-то неприятное во взгляде, - сказала она, -  он не резонирует у меня с симпатией. Это он?

- Да, - кивнул головой Стапек, - но для тебя этот тест был несложным, поскольку и ты, и Хлоя, и Умар, и естественно Крот, уже провели работу по устранению дорисовок. Вы видите людей такими, какие они есть на самом деле.

Радко Стапек взял с соседнего пуфика конверт, а Доминика собрала с пола оставшиеся фото и, протянув их ему, спросила:

- Ты хочешь провести этот тест с нашими подопечными?

Радко снова убрал фотографии в конверт и задумчиво сказал:

- Сегодя на семинаре кое-кто уже испытывал озарённые восприятия. И мне интересно, сможет ли человек пройти этот тест, при условии, что он испытывает симпатию и нежность, но работу по устранению дорисовок ещё не провёл.

- То есть, достаточно ли одной симпатии или нежности, чтобы заподозрить что-то неладное, несмотря на красивый образ, который человек на фото вызывает у того, кто на него смотрит?

- Да.

- В таком случае, давай эти фотки мне, - предложила Доминика, - я гораздо чаще нахожусь в гуще народа и у меня намного больше возможности кому-нибудь предложить этот тест.

- Хорошо, - Радко протянул Доминике конверт и, взяв с соседнего пуфика свою тетрадь, поднялся с места.

Вслед за ним поднялась и Доминика и они направились к выходу из помещения.

- Только не забывай сообщать мне о результатах, - сказал Стапек, берясь за ручку двери, - если таковые будут.

Доминика посмотрела на стоящего рядом с ней красивого сильного мужчину и легонько ткнула его кулаком в живот.

- Не учи учёную, - улыбнувшись, сказала она и, выйдя вслед за ним, закрыла за собой дверь с надписью «Семинар».

Прошедший первый семинар так потряс Сучку, что, едва выйдя из помещения, в котором он проходил, она тут же вознамерилась уйти в свою комнату, чтобы побыть наедине, либо поделиться впечатлениями с Зали, если подружка будет на месте. Пройдя мимо стоящих в гараже легковых машин, она поднялась на первый этаж и направилась к лестнице, чтобы подняться на второй этаж в свою комнату. Однако, когда она проходила по коридору, неподалеку от аудитории для лекций, ей на глаза попалась прикреплённая к стене пластиковая коробочка с презервативами. Сучка внезапно остановилась, словно над чем-то раздумывала, а затем, приняв решение, сдвинулась с места. Вытащив из коробочки один презерватив, она не пошла на второй этаж, а направилась к выходу из особняка, желая отыскать Джона, который наверняка поджидал её где-то на свежем воздухе. Зажав в ладони презерватив, она обогнула особняк и направилась в парк, ища глазами своего нового приятеля. Однако, Джона нигде не было. Девушка прошла уже весь парк и почти достигла ельника, как, наконец, увидела, того, кого искала. Джон в одиночестве лежал на траве, вдалеке от вьющейся между елями тропинки и, жуя травинку, задумчиво смотрел в голубое небо. Погода в эти несколько дней их пребывания в этом тихом месте всех необычайно радовала. Этот сентябрь выдался на редкость тёплым, если не сказать жарким, и совершенно безоблачным.

- Ах, вот где ты спрятался! - сказала Сучка, подходя к лежащему на траве молодому человеку.

Джон порывиство сел и, выплюнув травинку, широко улыбнулся.

- Я ждал тебя возле теннисных кортов, - сказал он, - но ваш семинар что-то слишком затянулся. Поэтому я пришёл сюда, чтобы подумать над твоими сценариями и, знаешь, уже кое-что придумал.

Однако, молодая девушка, к удивлению Джона, совершенно не улыбалась.

- Потом обсудим, - сухо сказала она и, бросив ему презерватив, серьёзным тоном добавила, - снимай штаны, я любви хочу.

- Ого, - невольно выдохнул Джон, глядя на то, как рыжеволосая красавица бесстыдно задрала платье, под которым по правилам семинара ничего не было.

Сучка, не выпуская из рук поднятого подола, выбирала взглядом место, где травка могла быть помягче и пошелковистей. Затем опустилась на траву и легла на спину, широко разведя ноги в стороны.

- Вот счастья-то привалило, - прошептал Джон, стаскивая с себя джинсы вместе с трусами.

Сучка какое-то время созерцала голубое небо, а потом закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на переживании симпатии к своему любовнику. Джон, на котором осталась только рубаха, стоял босыми ногами на траве рядом с ней и был просто не в состоянии оторвать взгляд от лежащий перед ним девушки. Затем он одел презерватив на свой торчащий колом член и, сняв очки, бросил их на джинсы, которые вместе с кроссовками валялись в стороне. Он опустился на колени перед Сучкой и, так и не сняв с себя рубаху, тихо вымолвил:

- Ну, поехали.

Едва почувствовав на себе мужское тело, девушка тут же обняла парня и, с силой притянув его голову к себе, стала покрывать поцелуями его лицо. Когда он вошёл в неё, она слегка охнула и сразу же почувствовала ту невыразимо приятную симпатию, которую испытывала на семинаре, только в этот раз это озарённое восприятие было заметно интенсивнее. Через пару минут девушка всё-таки открыла глаза и впервые увидела Джона без очков. Она погладила его по светлым волосам, с удивлением осознавая, что без очков он выглядит намного моложе, словно мальчишка подросток, который впервые открывает для себя секс с более опытной дамой. Внезапно Сучка почувствовала, что к её симпатии начало примешиваться ещё одно удивительно приятное чувство, или, по терминологии Стапека, озарённое восприятие. Молодая девушка никак не могла понять, что же такое она испытывает, как вдруг Джон невольно помог ей.

- Ты такая нежная, - тихо прошептал он ей в ухо, отвечая на её поцелуи.

«Нежность, » -  молнией сверкнуло в мозгу у Сучки, - «я испытываю нежность». И осознание того, что она испытывет нежность, внезапно дополнилось ещё одним восприятием, название которого девушка быстро отыскала. Третьим компонентом этого букета эмоционального счастья была радость, и Сучка только в эту минуту поняла, насколько был прав Стапек, когда говорил, что люди почти никогда не испытывают радость. Они испытывают довольство и полагают, что это и есть радость. Как же они ошибаются! Эта тихая и чистая радость не имеет ничего общего с сытым довольством.

После ещё одного продолжительного поцелуя Джон склонился к уху девушки и негромко заговорил:

- Послушай, милая, - прошептал он, - из всех девушек, которые здесь находятся, у тебя, вероятно, самая роскошная задница. Повернись ко мне задом, я хочу заниматься с тобой любовью и наслаждаться этим фантастическим видом.

Сучке, однако, совсем не хотелось прерывать тот эмоциональный рай, в котором она плавала.

- Ты преувеличиваешь, - прошептала она, - у меня обычная женская фигурка.

Но в следующий момент ей пришла в голову мысль, что, возможно, испытывать нежность и симпатию довольно просто, когда обнимаешь любимого мальчика, но сможет ли она испытывать то же самое, если Джон будет находится сзади, а не в её объятиях. Это уже была задача посложнее, это уже был вызов, и молодая девушка решила его принять. Она слегка оттолкнула молодого человека, давая ему понять, чтобы он дал ей возможность развернуться, и, когда он отстранился, она повернулась к нему спиной, задрала платье повыше и стала на четвереньки, опершись локтями на мягкую траву.

- О-о-о, - восхищённо выдохнул Джон, пожирая взглядом то, что открылось его взору, - вот это жопа! Я чувствую себя Господом Богом.

Он стремительно вошёл в неё до самого основания члена и начал совершать яростные телодвижения, вцепившись ладонями в упругие девичьи ягодицы.

Сучка тем временем внимательно следила за своими восприятиями. Как она и ожидала, и симпатия, и нежность, и радость, начали убывать. Однако, она сумела уловить самое главное — эти невыразимо приятные восприятия стали менее интенсивными совсем не потому, что в таком положении она не обнимала своего партнёра. Причина была в другом — в её физическом теле бешеными темпами нарастало сексуальное возбуждение такой интенсивности, до которой она не доходила ещё ни разу в жизни и которое невольно начало вытеснять своим присутсвием всё то, что она испытывала эмоционально.

В тот момент, когда Сучка послушно становилась на четвереньки, по тропинке ведущей к ельнику шла молодая светловолосая девушка с короткой стрижкой. Она была одета в такое же синее лёгкое платьице, какое было на Сучке, а в руках держала белый конверт. Увидев совокупляющуюся пару, она внезапно остановилась и какое-то время не двигалась с места, словно о чём-то раздумывала. Затем она сошла с тропинки и решительно направилась к молодым людям. Сучка, услышав шум шагов, приподняла голову и узнала приближаюшуюся к ним Доминику. Джон тоже увидел девушку, но не обратил на это никакого внимания. За несколько дней пребывания здесь он уже привык к тому, что молодые люди в этом особняке совершенно спокойно относятся к сексу. Тем не менее, девушка была ему незнакома, и он, продолжая двигаться, всё-таки немного насторожился. Доминика присела перед Сучкой и вынув из белого конверта пять фотографий, разложила их на траве перед лицом молодой девушки.

- Сучка, - обратилась к ней Доминика, - один их этих пятерых — сексуальный маньяк и убийца. Который из них?

Сучка скользнула взглядом по лежащим на траве фотографиям и прикрыла глаза от нахлынувшего сексуального возбуждения. Однако, лица на фото отпечатались в её мозгу, так что она могла проходить этот необычный тест даже с закрытыми глазами. Затем она снова открыла глаза и, ещё раз бегло осмотрев мужчин на фото, отодвинула одно из них и тихо сказала:

- Этот.

Доминика собрала фотографии, снова положила их в конверт и, отбросив его в сторону, поднялась на ноги.

- Джон, - улыбнувшись, сказала она, - эта рыжая сучка заслужила мощный оргазм.

- Я угадала? - удивлённо спросила стоящая на четвереньках девушка, прерывисто дыша и едва сдерживая стон.

- Угадала, - сказала Доминика и, задрав платье, под которым так же, как и Сучки, ничего не было, села на траву прямо перед лицом девушки.

Сучка, ещё не понимая, что последует дальше, подняла голову, Доминика схватила её за волосы и с силой притянула к своей обнажённой промежности. Сучка впервые в жизни уткнулась лицом в женский половой орган. Она, сама будучи молодой женщиной, даже не догадывалась, что это место имеет такой невыразимо приятный запах.

- Давай, Джон, - обратилась Доминика к парню, - наращивай темп.

Она сама, крепко держа голову девушки, тоже начала совершать яростные движения попой. Джон, заворожённо глядя на Доминику, начал двигаться значительно быстрее, Для Сучки это было уже слишком. Она была уже не в состоянии сдерживать волну наслаждения, которая, казалось, накрывала её с головой. Молодая девушка просто отдалась этому мощному потоку удовольствия и через пару секунд дёрнулась всем телом и издала такой громкий стон, который больше напоминал рёв зверя. Почувствовав, что Джон вышел из неё, она в изнеможении распласталась на траве. Джон, однако, был ещё в полной форме. Не снимая презерватив, он обратился к сидящей на траве Доминике.

- Девушка, можно я и тебя попробую?

Доминика, глянув на Джона, широко улыбнулась и, раздвинув ноги, легла на спину и поманила его рукой.

- Ну, иди сюда, ненасытный наш, - сказала она.

Молодой человек не стал себя упрашивать и мигом переместился поближе к Доминике. Он лёг на неё и едва начал осторожно входить в неё, как почувствовал, что эта незнакомка с короткой стрижкой, буквально насадила себя на его член. Она так стремительно задвигала попой, обнимая его за шею, что не прошло и минуты, как Джон, вслед за Сучкой дёрнулся и в изнеможении рухнул на Доминику.

- Ну и темперамент у тебя, - прошептал он и скатился с неё на траву.

Доминика растянулась на спине, даже не одёрнув платье, и, повернув голову, увидела, как Джон стаскивает с себя презерватив.

- Просьба не сорить, - сказала она и, указав пальцем в сторону ельника, добавила, -  вон там находится ближайший контейнер для мусора.

Молодой человек посмотрел в том направлении и, заметив контейнер, послушно поднялся на ноги и пошёл выбрасывать использованный презерватив.

- Доминика, - Сучка, лёжа на животе, задумчиво смотрела на девушку, - ты ведь сейчас не кончила?

- Нет.

- Но если ты отказываешься от такого удовольствия, как оргазм, значит, ты испытываешь что-то гораздо более приятное?

- Конечно.

- И что это? - поинтересовалась Сучка, - симпатия или нежность?

- Проблески блаженства, - спокойно ответила Доминика.

Сучка решила удивить молодую девушку своими познаниями и спросила:

- Блаженство это воспритие Лабиринта?

Однако, у Доминики лишь едва заметно приподнялась бровь, но она не подала виду и ответила, вставая на ноги.

- Блаженство является входом в Лабиринт, скажем так.

Она, поднявшись, одёрнула платье и подняла лежащий на траве конверт с фотографиями.

- Послушай, Доминика, - Сучка тоже поднялась на ноги, - ты мне вот что скажи. Я сейчас обратила внимание, что те озарённые восприятия, которые я испытывала, начинают слабеть из-за того, что увеличивается сексуальное возбуждение. Получается, что у тебя не так? Или у тебя сексуальное возбуждение не такое сильное, как у нас?

- У меня сексуальное возбуждение такое же сильное, как и у вас, - пояснила Доминика, - но оно не влияет на мои озарённые восприятия.

- Почему? - искренне удивилась Сучка, -  в чём между нами разница?

- В том, что у меня реализованы сексуальные желания, а у вас нет, - ответила Доминика и, увидев, как к ним подошёл Джон, одетый в одну рубашку, усмехнувшись, добавила, - трахайтесь, молодые люди, как можно чаще, только внимательно следите за тем, чтобы КАЖДОЕ сексуальное желание доставляло удовольствие.

Она уже вознамерилась продолжить свой путь, но Сучка внезапно крепко обняла её и стала целовать её лицо. Она хотела сказать Доминике, как сильно она её любит, как ей хорошо в этом особняке с такими замечательными людьми, но не находила слов, а просто прижималась к ней и продолжала покрывать поцелуями её лицо и шею.

- Сделай список своих сексуальных желаний,   - тихо посоветовала ей Доминика,   - и реализовывай только те, которые возбуждают тебя больше всего.

Сучка слегка отстранилась и неожиданно спросила:

- Ты идёшь к Кроту?

Доминика перестала улыбаться и изучающе посмотрела на девушку.

- Почему ты спрашиваешь?

Сучка сильно смутилась, внезапно осознав, что банальное любопытство, которое так присуще общению между обычными людьми, здесь совершенно неуместно. У неё возникло желание попросить прощения, но это тоже показалось ей глупостью.

- Я поняла, Доминика, - покраснев, сказала она и тут же добавила, - я исправлюсь.

Доминика, не сказав больше ни слова, повернулась и направилась к тропинке, которая вела к ельнику. Джон начал натягивать свои трусы и джинсы и, одевшись, снова нацепил свои круглые очки.

- Я не понял, - сказал он, глядя вслед удаляющейся Доминике. - ты что-то не то спросила?

- Типичное тупое любопытство, - ответила Сучка, - это как зараза, от которой не так просто избавиться.

- Но ты ведь могла задать свой вопрос, просто потому, что тебе приятно с этой девушкой поговорить, а не потому что, действительно хотела узнать, куда она идёт, - изумился Джон.

- Да, конечно, - согласилась Сучка, - но именно такие пустопорожние разговоры и убивают ту симпатию, которую люди могли бы друг к другу испытывать. К тем, кого любишь, нужно относиться бережно, а привычки относиться к другим людям бережно, у меня ещё нет.

- Она, что, обиделась? - спросил Джон, кивнув головой в ту сторону, куда ушла Доминика.

Сучка взглянула на молодого человека и расхохоталась.

- Не говори глупости, - смеясь, сказала она, - лучше расскажи мне, что ты там придумал в плане сценария.

- А-а, ну, идём где-нибудь присядем.

Он приобнял девушку за плечи и они направились в глубину парка в поисках свободной скамейки.

Доминика бесшумно вошла в дом, в котором жил Крот, и, сбросив сандалии, вошла в салон. Крот сидел за компьютером, внимательно глядя на светящийся экран. Доминика подошла сзади, и бросив на стол конверт с фотографиями, обвила его шею руками.

- Хочешь пройти тест? - спросила она.

Крот взял девушку за руки и, приподняв её словно пушинку, усадил к себе на колени. Слегка втянув ноздрями воздух, он сказал:

- Минут десять назад ты едва не кончила. Я прошёл тест?

- Ну и нюх у тебя, - рассмеялась Доминика. - но я не этот тест имела в виду.

Она повернулась к столу и, открыв конверт, вытащила из него фотографии.

- Найдёшь среди них маньяка и убийцу? - спросила она.

Крот одной рукой разложил фото на столе и, едва взглянув, ответил:

- Это несложно. Затравленный страхом взгляд тут только у одного, - Крот ткнул пальцем в одну из фотографий, - вот этот урод.

- Да уж, - восхищённо сказала девушка, - тебя не проведёшь. Теперь я понимаю, почему ты стал отшельником. Тяжело жить среди людей, если видишь их насквозь.

- Что новенького в мире? - спросил Крот, переводя разговор на другую тему.

- Через пару недель Хлоя хочет устроить Сучке социальный эксперимент и свозить её в город Оржеле на ночную дискотеку, - сказала Доминика.

- В «Барракуду»? - спросил Крот.

- О-о, - улыбнулась Доминика, -  ты уже знаешь местные ночные клубы?

Крот посмотрел на девушку мягким и нежным взглядом, а потом объяснил, словно объяснял малолетнему ребёнку:

- Когда едешь на машине в Лонс, то, проезжая Оржеле, видишь огромный плакат, который стоит прямо у дороги и на котором написано большими буквами - Ночная дискотека «Барракуда».

- Упс, - Доминика смотрела на Крота смеющимися глазами, - а я даже внимания не обратила. Правда, я проезжала там всего два раза, но...

- ... но всё равно спала, - закончил за неё Крот.

Доминика хотела было возразить и сказать, что не обязана читать все плакаты, которые стоят вдоль автомобильных дорог, но просто кивнула головой и согласилась:

- Да. Спала.

Ты мне говоришь об этом социальном эксперименте, потому что требуется моя помощь? - спросил Крот.

- Да. Желательно подстраховать на всякий случай.

- Хорошо, - он кивнул головой и легонько сжал ладонью её налитые грудки, - когда скажете мне точную дату и время, я приеду пораньше и буду ждать девчонок там.

Доминика уселась у него на коленях поудобнее и, обняв парня за шею, прошептала ему в ухо:

- Неси меня на постель, Крот. Я уже сгораю от желания.

2

Всё то время, когда первая группа проходила семинар и даже уже после, когда Сучка занималась сексом с Джоном и Доминикой, на одном из теннисных кортов проходило настоящее сражение. Две девушки играли партию за партией, каждая из которых состояла из трёх сетов, но вырваться в лидеры никак не могли. Сначала одна с большим трудом вырывала победу, затем другая, и казалось этому не будет конца. После почти трёхчасовой игры, одна девушка положила ракетку и сказала своей сопернице:

- Всё. Больше не могу. По количеству выигранных партий я на одну тебя опережаю, но по выносливости победила ты. Если я сейчас не приму душ и не отдохну, я не доживу до ужина.

Её соперница стянула с себя кепку с широким козырьком, пригладила свои светлые кучерявые волосы и, снова водрузив кепку на голову, улыбнулась.

- Ладно, Клаудиа, - смеясь, сказала она, - на сегодня твоя взяла. Но мы ещё поборемся.

Она взяла свою ракетку и лёгкой походкой направилась к краю корта. Сунув свою ракетку в корзину, в которой уже находилось несколько других ракеток, она помахала победительнице рукой и отправилась в особняк. Клаудиа никак не могла отдышаться, а потом медленно выпрямилась и направилась в свой угол корта к другой корзине. Оставив там свою ракетку и мячик, она тоже покинула корт, желая поскорее добраться до душа.

Когда она вошла в свою комнату под номером «6», в которой она жила с Петрой, она увидела свою соседку по комнате лежащей на постели и читающей книгу. Клаудиа тяжело опустилась на стул и начала стаскивать с себя кроссовки.

- Зря ты не пошла на корт, Петра, - обратилась она к подруге, - я тут такую теннисистку встретила. Просто огонь, а не девчонка. Она меня окончательно вымотала. Хоть бы до душа дойти.

- Неужели ты проиграла, Клаудиа? - улыбнувшись, спросила Петра, отложив книгу.

Нет, - Клаудиа поднялась и начала раздеваться, - но как же тяжело далась мне эта победа!

- И кто же эта чёртова чемпионка? - полюбопытствовала Петра.

- Ни за что не догадаешься, - Клаудиа бросила на стул, на котором уже лежали шорты и трусики, мокрую от пота футболку и, как была нагая, подошла к постели Петры.

Чмокнув подругу в щёку, она негромко прошептала ей в ухо:

- Кейси.

- Кейси? - удивлённо переспросила Петра.

- Да-да, представь себе, - кивнула головой Клаудиа, направляясь в душ, - у меня так гудят ноги, словно я отыграла турнир в Уимблдоне.

- Тебе спинку помыть? - Петра, загадочно улыбаясь, смотрела на удаляющуюся подругу.

Клаудиа остановилась в дверном проёме и, обернувшись, ответила:

- Нет. Лучше ты мне потом лёгкий массаж сделай.

- Хорошо.

Петра закрыла книгу, поднялась с постели и, оставив книгу на столе у входной двери, тоже начала раздеваться. Она стянула с себя футболку и хотела уже бросить её на стул, на котором лежала одежда подруги, но потом передумала и бросила её на свою постель. Потрогав руками одежду Клаудии, она поняла, что поступила верно. Одежда подруги была мокрой и явно нуждалась в стирке. Петра разделась догола, сложила свою одежду на своей постели, а потом направилась к шкафу и вытащила из него сумку, предназначенную для грязного белья. Бросив в неё всю одежду, лежащую на стуле, она пододвинула сумку поближе к входной двери. Из ванной комнаты вышла Клаудиа, вытираясь на ходу большим полотенцем, и, увидев сумку с грязным бельём, бросила в неё своё полотенце.

- Я же просила только массаж, - улыбнувшись, сказала Клаудиа, подойдя к обнажённой Петре.

- Мне голой удобнее, - Петра обняла подругу и слегка подтолкнула её к постели, - иди ложись.

Клаудиа послушно пошла к своей кровати и легла на спину, блаженно вытянув натруженные ноги и закинув руки за голову.

- Красавица, - улыбнулась Петра, остановившись у её кровати и с нежностью глядя на теннисистку, - а всё ещё без мальчика. Нехорошо, Клаудиа.

- Ты же вроде тоже пока одна, - Клаудиа, увидев, как Петра забирается на её постель, развела ноги, освобождая для неё место, и поспешно добавила, -  ноги, Петра. Мне только ноги помассируй.

- Хорошо, хорошо, я поняла.

Петра уселась в ногах у подруги и, закинув одну её ногу себе на плечо, начала массировать ей внутреннюю часть бедра. Клаудиа блаженно прикрыла глаза, пытаясь маскимально расслабить своё тело.

- Я, возможно, уже не одна, - продолжила разговор Петра, - и вообще, мне кажется, что я влюбилась.

- В самом деле? - не открывая глаз, спросила Клаудиа, - и кто же твой избранник? Гаэтан?

- Нет, не Гаэтан, - Петра оставила в покое бедро и начала массировать икроножную мышцу, - в первый день Гаэтан мне действительно очень понравился, но когда я увидела Лиона...

- Ах, так это Лион? - улыбнулась Клаудиа и открыла глаза.

- Да, Лион, - кивнула головой Петра, - я даже сходила в библиотеку и попыталась найти какую-нибудь специальную литературу о прихологическом восстановлении людей, которые отбывали срок наказания.

- Ты думаешь, у него нарушена психика?

- Не знаю, - Петра положила на постель одну ногу Клаудии и водрузила себе на плечо другую, начав массировать внутреннюю часть бедра, - не знаю, но всё может быть.

- Это всё-таки замечательная идея, - тихо произнесла Клаудиа, - я имею в виду библиотеку. А я всё ломаю голову, чем себя занять по вечерам. Там много книг?

- В библиотеке? - переспросила Петра, - да, очень много. Там целые стеллажи до самого потолка. И вообще, там интересно. Компьютер, медиатека, игры всякие.

- Сейчас немного отдохну и обязательно схожу, - уверенным голосом произнесла Клаудиа, - хватит, наверное, Петра. Ложись лучше на меня, хочу тебя потискать.

Петра улыбнулась и опустила на постель ногу Клаудии. Затем подалась вперёд и легла на неё сверху. Клаудиа заключила подругу в свои объятия и стала целовать её в губы, поглаживая по спине.

Спустя полчаса, испытав вместе с Петрой бурный оргазм, Клаудиа одела чистые  шорты и футболку и направилась в библиотеку, желая отыскать какой-нибудь детектив, чтобы скоротать время перед сном. До ужина оставалось ещё около часа и Клаудиа была уверена, что этого времени ей вполне хватит на то, чтобы выбрать книгу по душе. Подойдя к лестнице, ведущей на первый этаж, она услышала, как из музыкального салона доносятся звуки баяна и скрипки. Вероятно, Эльза и Лукас снова решили устроить перед ужином концерт. Она спустилась на первый этаж и, пройдя мимо столовой, направилась к двери ведущей в библиотеку. Войдя внутрь, Клаудиа слегка опешила, удивившись размерам помещения. Библиотека была просторной и уютной. Стеллажи с книгами действительно были высокими, почти до потолка; почти везде были мягкие кресла, стоящие полукругом перед журнальными столиками; были и полированные столы со стоящими рядом стульями, чтобы можно было делать записи. Сразу у входа слева находилась дверь с надписью «Медиатека». Дверь туда была приоткрыта и Клаудиа увидела несколько столов с компьютерами. За одним из них сидел рослый молодой человек в наушниках с длинными почти жёлтого цвета волосами, ниспадающими до плеч. Клаудиа видела его со спины и с этого ракурса он был удивительно похож на французского киноактёра Жерара Депардье. Девушка уже хотела пройти мимо вглубь библиотеки, но вдруг увидела на экране компьютера, за которым сидел парень, Радко Стапека. Заинтригованная Клаудиа сначала остановилась, а потом решила войти в медиатеку и посмотреть поближе. Звука она не слышала, поскольку на молодом человеке были наушники, однако, на мониторе был отчётливо виден что-то говоривший Стапек. Клаудиа присела на соседний стул, с интересом глядя на монитор. Парень, заметив у присевшей рядом девушки вопросительное выражение лица, поставил видео на паузу и снял наушники.

- Радко Стапек ещё и актёр? - удивлённо спросила Клаудиа.

- Не знаю, - ответил молодой человек, - я лекцию прослушиваю.

- А-а, - догадалась Клаудиа, вспомнив, что от кого-то слышала, что лекции можно прослушать позже, и тут же спросила, - так, значит, ты не из персонала?

- Я? - парень удивлённо уставился на незнакомую девушку, - нет. Я живу в одной комнате с Аллеманом.

- Почему я тебя никогда раньше не видела?

- Я не слишком общительный, - невесело усмехнулся парень, - меня мало, кто видит.

У молодого человека были удивительно красивые зелёные глаза. С первого же взгяда Клаудиа решила, что это оптические линзы. Однако, сейчас её охватили сомнения.

- Послушай,   - обратилась она к нему, - извини, что спрашиваю. Это у тебя линзы или натуральный цвет глаз?

- Не стоит извиняться, - мягко сказал молодой человек, - мне этот вопрос задают почти все. Я бы удивился, если бы ты не спросила.

- Так каков же ответ? - улыбнулась Клаудиа.

- Это мой натуральный цвет глаз, - ответил парень.

- Невероятно. Никогда бы не подумала, что глаза могут быть такими зелёными.

- И тем не менее, это факт.

- Послушай, - снова обратилась к нему девушка, - я иногда бываю ужасно невежливой. Меня зовут Клаудиа.

Клаудиа протянула ему руку и он, пожав её, ответил:

- Ян.

- Ладно, Ян, не буду тебе мешать, - Клаудиа поднялась со стула и повернулась к нему, желая ещё раз заглянуть в его пронзительно зелёные глаза.

- Я уже почти досмотрел, - улыбнулся Ян, - я остановился на месте, где Стапек уже прощается со слушателями.

- Чему была посвящена лекция? - поинтересовалась Клаудиа.

- Сексуальности, - ответил Ян, выключая компьютер, - Стапек сказал, что сексуальность необходимо развивать, а для этого просто жизненно необходимо реализовывать свои сексуальные желания.

Ян тоже поднялся со стула и девушка обомлела, увидев, какого он роста. Из всех девушек, находящихся в особняке, Клаудиа, была, вероятно, самой высокой. Только Хлоя, которую она однажды видела, была такой же рослой, как и она. Но Ян был выше её почти на полголовы. И при этом он совсем не был худым. Было совершенно очевидно, что Ян — профессиональный спортсмен. Он был одет в спортивные штаны и футболку, сквозь которую проступала мощная мускулатура. При этом, он не был похож на культуристов, у которых бугры мышц выглядят скорее уродливо, чем красиво, но всё же вид его физического тела не мог оставить равнодушным и производил впечатление. Клаудиа восхищённо окинула его взглядом и вернулась к прерванному разговору.

- И какие же сексуальные желания у тебя самого? - спросила она.

- Помять твои грудки, - решил пошутить Ян и широко улыбнулся.

Однако, стоящая перед ним девушка без тени стеснения задрала до шеи футболку, оголив свои красивые упругие грудки. Ян перестал улыбаться и, подойдя чуть ближе, начал массировать их ладонями. Клаудиа прикрыла от удовольствия глаза, а затем, положив свои руки ему на плечи, тихо спросила:

- Ты пришёл сюда из большого спорта?

- Да, - ответил Ян, сжимая грудки девушки всё крепче и крепче.

- А каким ты спортом занимался, если не секрет?

- Дзюдо.

- Почему же ты бросил? - продолжала допытываться Клаудиа.

- Это я смогу объяснить только дзюдоисту, - ответил Ян, - другие просто не поймут.

Он перестал тискать девичьи грудки и, обняв её, привлёк к себе, поглаживая девушку по волосам. Клаудиа почувствовала животом, что Ян уже возбуждён, как бык, и подняла голову.

- А ты попробуй объяснить, может я пойму, - предложила она и, опустив руку, стала поглаживать его член, который бугром выпирал из спортивных штанов.

- Ну, если вкратце, то все эти чемпионы побеждают за счёт своих коронных бросков, - пояснил Ян, - и за счёт этих коронных бросков завоёвывают чемпионские титулы. С одной стороны, нет никакой разницы, если такой подход приводит к победам и медалям, а с другой стороны, дзюдоист тем самым убивает всю красоту дзюдо, которая как раз и заключается в многобразии техники.

Клаудиа, поглаживая упругий член, добилась его максимального возбуждения. Затем, опустилась перед Яном на колени и стянула с него спортивные штаны вместе с трусами. Футболка девушки всё ёщё была задрана до самой шеи, поэтому Клаудиа обхватила его стоящий колом член своими грудками и, подняв голову, произнесла:

- Ороси-ка мне грудь, Ян. Давай, не стесняйся.

- Ты сумасшедшая, Клаудиа, - улыбнулся Ян, глядя на неё сверху вниз.

Тем не менее, он начал двигать попой, трахая девушку между грудей. Клаудиа обхватывала его член своим грудками настолько плотно, что парня надолго не хватило. Через пару минут он залил девушке грудь густой спермой. Клаудиа снова подняла ему штаны и, заправив в них всё ещё подрагивающий от возбуждения член, поднялась сама. Когда она опустила футболку, оставив сперму сохнуть на своей коже, он крепко обнял девушку и, прижав к себе, начал целовать в губы.

- Так ты ушёл из спорта только потому, что эту проблему невозможно решить? - спросила она, отдышавшись после длительного поцелуя.

- Да эту проблему никто и не решает, - ответил Ян, - к сожалению, современный спорт это просто бизнес. Всем заправляют только деньги. Именно поэтому я и ушёл. В погоне за деньгами люди перестали видеть настоящий спорт.

- А если ты сам попробуешь эту проблему решить?

- У меня не получится, - вздохнул Ян, - для этого нужна, как минимум, компьютерная программа.

- То есть, нужен программист? - решила уточнить Клаудиа.

- Ну да, разумеется, - кивнул головой Ян, - нужен программист, а у меня в этой области никаких познаний нет.

- Нас тут в особняке, если не ошибаюсь, двадцать пять человек, - не сдавалась Клаудиа, - вполне возможно есть и программисты.

- И как его искать? - усмехнулся Ян, - ходить по комнатам и опрашивать?

- Зачем? - искренне удивилась Клаудиа, - придём вместе на ужин и я задам вопрос всем присутствующим. Ужин, кстати, через полчаса, а я так и не выбрала себе книжку на вечер. Но теперь уже не нужно.

- Почему? - в свою очередь удивился Ян, - пропало желание читать?

- Ну, разумеется, - Клаудиа, широко улыбаясь, смотрела на парня, - я в объятиях сногсшибательного любовника, поэтому моё желание почитать резко сменилось на желание сегодня же ночью отдаваться тебе, насколько хватит сил.

- Ты меня смущаешь, - улыбнулся Ян и предложил, - идём в библиотеку, посмотрим, что там за литература. Время ещё есть.

Спустя минут сорок в столовой уже было шумно. Некоторые из присутствующих уже сидели за столиками и начали ужинать, некоторые ещё стояли у раздачи, наполняя свои тарелки и ставя их на подносы. Когда почти все уже сидели за столиками, шум в столовой внезапно стих. Все невольно обернулись в сторону входной двери и увидели вошедшую в помещение теннисистку в сопровождении высокого, атлетически сложенного, блондина. Шери, едва взглянув на него, сразу поняла, каких парней не было на дискотеке в первый день их жизни в особняке. Первым был Кевин, с которым она познакомилась только в бассейне, а вторым, следовательно, был этот высоченный блондин. Теннисистка держала в руках две небольшие книжки.

- О-о,- невольно вырвалось у Петры, - хорошо почитала, подруга моя. Чтение идёт тебе на пользу, Клаудиа.

Клаудиа улыбнулась и, ничего не сказав, вместе с парнем отправилась к раздаче. Затем, она обернулась к залу и громко сказала:

- Друзья мои, минуту внимания.

Все присутствующие окончательно умолкли, с интересом глядя на молодых людей, стоящих у раздачи.

- Я хочу спросить, - заговорила Клаудиа, - есть ли среди нас хоть один программист? Кто-нибудь может создавать компьютерные программы?

- Я могу, - раздался справа от Клаудии голос молодого человека.

Сидящая неподалёку от него Кейси, широко раскрыв глаза, удивлённо воскликнула:

- Ты-ы? Фикус, ты программист??

- Ну, разумеется, - грустно усмехнувшись, прокомментировал Фикус, - панк по определению должен быть тупым. Правда, Кейси?

Кейси почувствовала на себе испепеляющий взгляд Фортуны и сильно смутилась.

- Прости, Фикус, - тихо сказала она, - просто я не думала, что...

- Да-да, я понимаю, - примирительно сказал Фикус, погладив на голове свой зелёный гребень.

Затем, обратившись к теннисистке и блондину, которые начали наполнять свои подносы, громко сказал:

- Я не профессиональный программист, но создать программу смогу без труда.

Блондин взял свой поднос и направился к свободному месту, которое находилось поближе к панку. Устроившись за столиком вместе со своей спутницей, он спросил у Фикуса:

- Ты когда-нибудь занимался дзюдо?

- Нет, никогда, - ответил Фикус, а затем, сообразив, почему блондин задал этот вопрос, поспешно добавил, - но это не имеет значения. Для меня главное это понять, что программа должна знать. Всё остальное - дело техники.

- Для создания программы наверняка понадобится интернет, - подал голос Аллеман, сидящий по своему обыкновению у стеклянных дверей, ведущих на террасу, - а у нас к нему нет доступа.

- Это не проблема, - прокомментировал Умар, который, обслужив молодых людей, стоял за стойкой, с интересом прислушиваясь к разговору, - те, кто будет создавать программу, доступ к интернету получат. Не волнуйтесь.

- В таком случае, проблем нет, - сказал Фикус, дожёвывая кусок хлеба и обращаясь к блондину, - когда у тебя будет свободное время, объяснишь мне, что к чему. Тебя, кстати, как зовут?

- Ян. А ты, я так понял, Фикус?

- Он самый, - сказал Фикус и снова пригладил на голове свой зелёный гребень.

Присутствующие постепенно начали терять интерес к разговору и сосредоточились на приёме пищи. Столовая снова наполнилась обычным гомоном, который всегда присутствует, когда в помещении полно народу.

Одной из первых ужин закончила Кейси. Она была в прескверном расположении духа и торопилась поскорее уйти в свою комнату. Умар внимательно наблюдал за девушкой и, когда Кейси подошла к столику для грязной посуды, чтобы поставить на него свой поднос, он поманил девушку рукой. Кейси оставила на столике грязную посуду и, слегка удивившись, подошла поближе к стойке. Умар поманил её пальцем, вынуждая девушку наклониться вперёд, и тихо сказал:

- У вас впереди обязательно будут занятия по устранению дорисовок. Все здесь присутствующие дорисовывают людей до некоего образа, додумывают их черты характера. Все без исключения были удивлены тем фактом, что панк явлется программистом. Так что, не расстраивайся. Ты тут не одна такая.

- Спасибо, - также тихо сказала Кейси, - мне вообще хочется поговорить с кем-нибудь из опытных. Со мной что-то происходит непонятное и нужен чей-то совет.

- Пять минут назад я видел Стапека, - Умар кивнул головой в сторону входной двери, - он явно шёл в библиотеку. Обратись к нему прямо сейчас. Никогда не откладывай такие вещи.

- Хорошо, - Кейси с благодарностью посмотрела на негра, - и ещё раз спасибо.

Она направилась к входной двери и, выйдя из столовой, пошла в библиотеку, чтобы поговорить со Стапеком.

Радко Стапек действительно находился в библиотеке. Кейси почти сразу увидела его, сидящим за полированным столом. Перед ним лежала большая книга, похожая на энциклопедию, которую он неторопливо листал, явно что-то разыскивая.

- Здравствуй, господин преподаватель, - кротким голосом произнесла Кейси, - могу я с тобой поговорить?

Радко взглянул на стоящую у стола девушку и, отодвинув от себя книгу, ответил:

- Ну, присаживайся, раз уж пришла.

Он кивнул ей головой на стул, стоящий по другую сторону стола, и Кейси, отодвинув его, послушно села напротив Стапека.

- Итак, что тебя тревожит? - улыбнувшись, спросил он, - не складываются отношения с коллективом?

Кейси, слегка удивившись такой проницательности, взглянула на Стапека и, не торопясь заговорила.

- Отношения с коллективом меня не особо тревожат, - начала Кейси.

- А с Гаэтаном?

- Гаэтан мне тоже становится больше другом, чем любовником, но и это меня не смущает. Я неревнивая, а у него такое мощное либидо, что он не успокоится, пока не перетрахает всех в этом особняке. Пусть развлекается.

- И тем не менее тебя что-то мучает? - уточнил Стапек.

- Да, - Кейси подняла голову и в упор посмотрела на мужчину, - я даже не знаю, имеет ли это вообще какое-то значение, но решила, что поделиться с тобой было бы разумным.

- Если я правильно понимаю, то проблема, с которой ты хочешь поделиться, находится не в области эмоций? - спросил Стапек.

- Нет, это скорее проблема физического тела, хотя я нахожусь в прекрасной физической форме и у меня ничего не болит. Однако, с телом происходит что-то непонятное.

- Интересно, - Стапек положил руки на стол и слегка подавшись вперёд, продолжил, - тогда рассказывай по порядку.

- В общем, в последнее время у меня появилась ещё одна пара глаз, - Кейси смутилась, но продолжила, - я понимаю, что звучит абсурдно, но это факт.

В этот момент к столу бесшумно подошла Хлоя и Кейси невольно умолкла. Стапек, заметив девушку, негромко сказал:

- Присоединяйся к нам, Хлоя. Кейси нам хочет поведать что-то удивительное. Мы слушаем тебя, Кейси.

Хлоя обошла стол и устроилась на стуле рядом со Стапеком. Кейси невольно показалось, что она находимся на экзамене перед двумя преподавателями. Она даже почувствовала некоторую скованность, но всё же взяла себя в руки и начала рассказывать.

- Когда я лежу на постели в полудрёме, то есть, либо в момент пробуждения, либо перед тем, как заснуть, я совершенно точно знаю, что лежу с закрытыми глазами, потому что на самом деле не сплю. Мне даже приходилось иногда их сильнее зажмуривать, чтобы убедиться в том, что мои глаза действительно закрыты. И в тоже время я совершенно точно знаю, что мои глаза широко открыты, потому что я вижу.

- Одну минуту, - решила уточнить Хлоя, - в этот момент своими открытыми глазами ты видишь не комнату, в которой лежишь?

- Нет-нет, - живо ответила Кейси, - открытыми глазами я вижу какие-то пейзажи или скалы, ну, как во сне, и в тоже время я ощущаю себя лежащей на постели с плотно закрытыми глазами. Это невероятное ощущение раздвоенности. Обычно возникает изумление — как такое вообще может быть?

- Помимо пейзажей и скал, видишь ли ты людей? - спросил Стапек.

- Нет, никого не вижу.

- А себя? Свои руки или ноги?

- Нет, тоже не вижу.

- Сопровождается ли эта развдоенность каким-либо особенно приятным эмоциональным состоянием? - спросила Хлоя.

- Да нет, ничего особенного, - Кейси пожала плечами, - обычно я перевожу внимание с закрытых глаз на открытые, пытаясь понять, что это за феномен.

- Это у тебя началось только здесь или раньше тоже было? - ещё раз уточнил Стапек.

- Нет, раньше не было, - ответила девушка, - а здесь это происходит почти каждый день, ну то есть, ночь. И что мне с этим делать?

- Желательно, чтобы это происходило с тобой как можно чаще, - серьёзным тоном заявил Стапек.

- В самом деле? - удивилась Кейси.

- Да. Ты живёшь с Фортуной, если не ошибаюсь?

- Да.

- Так вот. Попроси её, чтобы она тебя будила всякий раз, когда видит тебя спящей. Независимо от того, будешь ты спать днём или ночью.

- Это нужно для того, чтобы в момент пробуждения чаще впадать в это состояние двух пар глаз? - спросила Кейси.

- Да, - ответил Стапек, внимательно разглядывая девушку.

- Ну, с этим проблем не будет, - невесело усмехнулась Кейси, - Фортуна с удовольствием не даст мне уснуть, ногами пинать будет.

- Не обращай на неё внимания, - подала голос Хлоя, - и сосредоточься на том, что делаешь. Фортуна со временем успокоится. Ей, действительно, очень долго не везло с мальчиками, поэтому она вне сомнения влюбилась по уши и немного нервничает.

- А что, собственно, я должна делать в эти моменты развдвоенности? - поинтересовалась Кейси.

- Прежде всего перестань перемещать внимание с закрытых глаз на открытые, - прокомментировал Радко, - пытайся забыть о себе, лежащей на постели с закрытыми глазами. И наоборот, пытайся полностью отождествить себя с той девушкой, чьи глаза открыты. Перемещай своё сознание в тот мир, который тебе открывается. Исследуй его, замечай малейшие детали и, если появятся какие-то новые восприятия, немедленно сообщай нам о них.

- А ещё лучше  - сразу записывай, - добавила Хлоя, - блокноты у вас есть.

- Понятно, - кивнула головой Кейси и, поднявшись со стула, со смехом добавила, - пойду обрадую Фортуну. Уже сегодня вечером или ночью она сможет ткнуть меня в бок.

Она аккуратно задвинула стул и, не говоря больше ни слова, направилась к выходу из библиотеки.

- Подожди-ка, Кейси, - внезапно окликнул её Стапек и, когда девушка снова подошла к столу, обратился к Хлое с предложением, - может мы к ней Габриэлу подселим? Перед девчонками будет стоять одна и та же задача.

- Гениальная мысль, - согласилась с ним Хлоя и, обратившись к девушке, сказала, - отыщи-ка свою соседку по комнате и предложи ей переехать во вторую комнату к Шери. Полагаю, она возражать не станет.

- Фортуна возражать не станет, - усмехнулась Кейси и добавила, - но согласится ли Габриэла переехать ко мне?

- А ты пригласи её к нам, сюда в библиотеку, - сказал Стапек, - мы будем тут с Хлоей ещё как минимум час.

- Хорошо, - Кейси улыбнулась и повторила то, что говорила несколькими минутами ранее, - пойду обрадую Фортуну.

Когда Кейси покинула помещение библиотеки, Стапек обратился к Хлое:

- Итак, - сказал он, - наши испытуемые приехали во вторник в первой половине дня. Сейчас вечер четверга. Каковы результаты за эти три дня?

Хлоя, немного подумав, заговорила:

- К просветлению ведут три параллельных пути. На первом пути, который лежит через сновидения, уже находится Габриэла, и вот уже сейчас ясно, что по этому же пути пойдёт Кейси. По второму пути, который лежит через достижение ясности, уверенно движется Сучка. Но этот путь лежит через соцальные эксперименты. В ближайшее время я планирую свозить её на ночную дистотеку. На третий путь, который лежит исключительно через сексуальные удовольствия, определённо вышла наша маленькая Зали.

- И не только она, - заметил Стапек.

Хлоя повернулась к собеседнику, пытаясь понять, о ком он говорит.

- Не догадываешься? - улыбнулся Радко.

- Нет, - покачала головой Хлоя, - конечно, они все любят секс, но по-моему Зали единственная с таким бешеным темперементом.

- Есть ещё Эльза.

- Эльза? - удивилась Хлоя, - скрипачка?

- Да. Она, конечно, себя ещё не проявила, поскольку её несчастная головка доверху забита догмами, но уверяю тебя, что очень скоро этой барышне будет нужен только бурный секс.

- Я так понимаю, что она сама ещё не подозревает, на что она способна? - спросила Хлоя.

- Именно так, - кивнул головой Стапек, - пока что она свою энергию вкладывает в музыку, но как только развалятся её догмы и рухнут все ограничения, у Зали сразу появится попутчица.

- Итак, - Хлоя начала загибать пальцы, - Габриэла, Кейси, Сучка, Зали, Эльза. Пятеро девчонок, то есть, половина, уже фактически на пути. А мальчики, как обычно, долго раскачиваются.

- Не забывай, что прошло только три дня, - напомнил Стапек и, положив свою ладонь Хлое на колено, добавил, - когда мы начинали этот эксперимент, мы рассчитывали на гораздо более скромные результаты.

- Да, это верно, - согласилась Хлоя и, поднявшись со стула, направилась к стеллажу с книгами.

Минут через двадцать в библиотеку робко вошла тоненькая Габриэла в сопровождении Кейси. Девушки направились к столу, за которым сидел Стапек. Хлоя с двуми книгами в руках заметила вошедших и, отойдя от стеллажа, поспешила к ним присоединиться.

- Переехала? - улыбнулся Радко.

- Да, - ответила Габриэла.

- Ну, присаживайтесь. Поговорим немного.

Хлоя снова села рядом со Стапеком, а Габриэла и Кейси расположились напротив них, приготовившись слушать. Стапек выдержал небольшую паузу и заговорил:

- Итак, девочки. Перед вами двумя уже почти открыт путь, который называется «осознанные сновидения». Кейси, - обратился Стапек к теннисистке, - твоя новая соседка по комнате уже имеет опыт осознанного сновидения, но попала она в него по чистой случайности. То есть, того, о чём ты нам тут рассказывала, она не знает. Твоя задача -  рассказать ей об этом, потому что это самое начало, скажем, дверь, которую ей нужно открыть. С другой стороны, ты сама, открывая эту дверь, не знаешь, что делать дальше. Поэтому расспроси поподробней Габриэлу. И таким образом, вы прекрасно друг друга дополните. А ты, Габриэла, научи Кейси порождать симпатию, это очень важный момент. Будите друг друга, помогайте друг другу, и самое главное, никуда не торопитесь. Не расстраивайтесь, если поначалу ничего не будет получаться; внимательно следите за своими желаниями и делайте только то, что хочется делать; то, что...

- ... сопровождается предвкушением, - вставила Габриэла.

Стапек широко улыбнулся и, махнув рукой, сказал:

- Всё. Идите отсюда.

3

Сразу после ужина Габриэла и Аллеман ушли в парк и, расположившись на скамейке неподалёку от теннисных кортов, молча сидели, наслаждаясь тишиной сентябрьского вечера. Габриэла, прильнув к молодому человеку, положила голову ему на плечо и, легонько поглаживая его по груди, сосредоточилась на порождении симпатии и нежности. Это упражнение, которое им на семинаре показал Стапек, ей чрезвычайно понравилось. До сегодняшнего дня ей и в голову не приходило, что симпатию, это удивительно приятное озарённое восприятие, можно испытывать просто по собственному желанию. Нет никакой необходимости ждать, пока в жизни появится такая ситуация, в которой симпатия возникнет; её можно просто породить. А уж если рядом есть человек, который эту симпатию вызывает, то можно это восприятие по собственному желанию сделать гораздо более интенсивным и глубоким. Просто потому, что его приятно испытывать. Для Габриэлы осозание того, что человек сам может породить или усилить приятные восприятия, и отказаться от тех, которые ему испытывать не хочется, как например, эти пресловутые негативные эмоции, было невероятным открытием. Габриэла твёрдо решила раз и навсегда отказаться от негативных эмоций, тем более, что здесь, в этом особняке, вдали от толпы вечно недовольных и раздражительных людей, добиться этого было в принципе нетрудно.

Молодые люди молча сидели на скамье, как вдруг переди ними выросла девушка по имени Фортуна.

- Габриэла, - Фортуна без предисловий перешла к делу, - нам предлагают переехать.

- Кому нам? Куда переехать? - не поняла Габриэла.

- Мне в твою комнату, а тебе в мою, - пояснила Фортуна и спросила, - ты не против пожить с Кейси?

- Мне всё равно, - ответила Габриэла, - я думаю, что все комнаты одинаковые. А ты в какой комнате живёшь?

- В десятой.

- Хорошо, я не против, - согласилась Габриэла, - это надо сделать прямо сейчас?

- Да, - кивнула головой Фортуна, - желательно предстоящую ночь уже провести на новом месте. Так что, идём. Вещей у нас здесь нет, но своё постельное бельё перенести придётся.

Габриэла поднялась со скамьи и девушки направились по аллее, ведущей к особняку, оставив Аллемана в одиночестве. Аллеман сидел ещё около получаса, ожидая подружку, но она так и не появилась. В конце концов, он тоже вернулся в особняк, решив пойти в свою комнату и поваляться на постели. Однако, спокойно уединиться у него не получилось. Когда он открыл дверь своей комнаты, то увидел, что Ян, его сосед по комнате, сидит за столом и о чём-то оживлённо беседует с Фикусом. Перед ними на столе лежали листы бумаги, на которых Ян, делая неумелые рисунки, пытался что-то объяснить молодому панку. Когда Аллеман вошёл, они невольно умолкли и после некоторого молчания, Ян сокрушённо произнёс, обращаясь к Фикусу:

- Боюсь, ничего у нас не получится. Полагаю, программист тоже должен быть дзюдоистом. Я тебе уже объяснил и нарисовал всё, что мог, но ты всё равно не понимаешь.

- Это ты не можешь меня понять, - горячо возразил Фикус, -  я тебе десятый раз повторяю, что программа в первую очередь должна знать некий ключ, основу, базу, то есть то, на что она должна опираться и от чего плясать в дальнейшем. А ты не в состоянии мне это объяснить.

- Но я же уже всё разжевал и в рот положил, - не унимался Ян и, ткнув пальцем в лежащие на столе рисунки, спросил, - что тут может быть неясного?

- То, что ты разжевал, не является основой, - парировал Фикус.

- Может, я чем-нибудь помогу, - Аллеман, взяв стул, подошёл к столу и, сев рядом с ними, тихо произнёс, - две головы — хорошо, а три — лучше.

Парни недоверчиво взлянули на Аллемана, и Ян, взяв в руки один из рисунков, предпринял ещё одну попытку.

- Хорошо, попробуем ещё раз, - вздохнул он и заговорил, - вот перед нами два дзюдоиста. Мы определились с тем, что один из них в белом кимоно, а другов в синем. Всё, как на соревнованиях. Вот одному из них удаётся сделать хороший захват и он тянет соперника на себя...

- Зачем? - перебил его Фикус.

- Ну, как зачем? - переспросил Ян, - чтобы провести бросок и победить.

- Нет, не то, - Фикус мотнул головой, - это и так ясно, что он его тянет, чтобы сделать бросок и победить. Но зачем он всё-таки его тянет? Ещё какая-нибудь причина есть?

- Ну-у, - Ян, немного подумав, ответил, - чтобы вывести соперника из равновесия.

- Зачем? - Фикус от возбуждения даже начал поглаживать гребень на своей голове, - зачем он его выводит из равновесия?

- Тьфу ты, мать честная, - чертыхнулся Ян, - он выводит его из равновесия, потому что так намного легче провести удачный бросок. Неужели непонятно?

- Нет, не то, - снова мотнул головой Фикус.

В комнате повисло молчание. Аллеман взял один из рисунков и, внимательно посмотрев на него, положил обратно на стол.

- Он выводит его из равновесия, - предположил он, - чтобы сместить центр тяжести соперника.

- Во-о-от, - Фикус от радости едва не заорал, - вот, что должна знать программа. Вот эта база, этот ключ. Это центр тяжести. Где он, кстати, у человека находится?

- Где-то в середине тела, на уровне пупка, - снова подал голос Аллеман.

- Ладно, это я выясню в интернете, - отмахнулся Фикус и возбуждённо заговорил, - вот теперь, мой дорогой Ян, после того, как мы нашли основу, теперь мы можем обсудить детали. Итак, чтобы провести бросок, дзюдоист смещает центр тяжести соперника вперёд, назад, вправо или влево. Я правильно понимаю?

- Д-да, - задумчиво ответил Ян.

- Что-то ты неуверенно отвечашь, - улыбнулся Фикус.

- Подожди-ка, - Ян взял один из рисунков и начал внимательно его рассматривать, о чём-то напряжённо думая.

- Тебя что-то смущает? - спросил его Аллеман.

- Не то, чтобы смущает, но вот это вправо-влево, - Ян ещё раз взглянул на рисунок и хлопнул себя по лбу, - ну, конечно, я чуть было об этом не забыл.

- О чём? - поинтересовался Фикус.

- Послушай, - Ян наклонился  к столу и, глядя на молодого панка, начал объяснять, - когда дзюдоист смещает центр тяжести соперника вперёд или назад, то бросок можно провести как в правую сторону, так и в левую. Обычно люди либо правши, либо левши, и поэтому большинство дзюдоистов проводят броски в ту сторону, в которую им удобнее. Но вот программа, - Ян выразительно постучал пальцем по лежащему на столе рисунку, - должна уметь идеально это делать в обе стороны и учитывать малейшее изменение в положении тела соперника.

Аллеман взял рисунок со стола и, показывая его Яну, уточнил:

- Вот на этом рисунке дзюдоист в синем кимоно захватил соперника правой рукой за левый отворот куртки. Если я правильно тебя понял, то при выполнении броска в другую сторону, он должен захватить его левой рукой за правый отворот.

- Да, да, конечно, - кивнул головой Ян и добавил, - и положение ног обоих спортсменов тоже должно быть зеркальным.

- Я понял твою мысль, - подал голос Фикус, - но хочу уточнить одну деталь.

- Я слушаю, - улыбнулся Ян, глядя на возбуждённого панка.

- Ты сказал, что программа должна уметь выполнять эти броски в обе стороны. Значит, и дзюдоисты должны уметь это делать?

- Это очень желательно, скажем так, - ответил Ян, - но для спортсменов это крайне неудобно. Это всё равно что вынуждать теннисиста-правшу играть левой рукой.

- Тогда зачем это нужно? - полюбопытствовал Аллеман.

- Во-первых, соперник может оказаться левшой, - начал объяснять Ян, - но это ещё полбеды. Лично я считаю, что основная проблема заключается в том, что дзюдоист на соревнованиях, если он правша, не использует такой момент, когда соперника можно бросить в другую сторону. И не использует он эти крайне выгодные моменты не столько потому, что боится провести бросок неудачно, сколько потому, что теоретически просто не замечает эти моменты. А вот если бы он потренировался, сидя за компьютером, используя эту программу, то его мозг бы запомнил визуально положение тела соперника, и тогда на соревнованиях он бы замечал эти выгодные позиции намного чаще и использовал бы их.

- Всё, у меня вопросов больше нет, кроме одного, - подытожил Фикус,   в свою очередь взглянув на рисунок,   - борьбу в партере мы пока не рассматриваем?

- Нет, не нужно, - ответил Ян, - если программа поможет спорстменам находить идеальные решения при борьбе в стойке, то это уже будет огромный прогресс в обучении.

- Ну что ж, - Фикус откинулся на спинку стула и удовлетворённо потёр руки, - завтра добьёмся доступа в интернет, узнаем точное расположение центра тяжести и найдём детальное описание бросков. А вот каких конкретно бросков, решать тебе, Ян. Составь список тех бросков, которые мы включим в программу и, собственно, это всё. Дальше всё пойдёт, как по маслу.

- А дзюдоисты в вашей программе так и будут выглядеть? - смеясь, спросил Аллеман, указывая на неумелые рисунки Яна.

- Чёрт, - Фикус виновато посмотрел на Яна, - мы в пылу словесных баталий об этом даже не подумали.

- Нужно найти кого-то, кто сможет красиво нарисовать двух дзюдоистов? - спросил Ян.

- Одного достаточно, - убедительно прокомментировал Фикус, - другого программа сделает сама и кимоно ему выкрасит в нужный цвет.

- А кто у нас красиво рисует? - поинтересовался Аллеман.

- Не знаю, - сказал Ян и, улыбнувшись, добавил, - возможно, придётся художника искать таким же образом, каким мы нашли программиста.

- Ну что ж, - подытожил Фикус, - мне пора. Засиделся я тут у вас.

Он решительно поднялся из-за стола, надеясь, ещё застать Фортуну не в постели и, едва покинув комнату, в которой проживали Ян и Аллеман, сразу постучал в соседнюю комнату под номером «10». Дверь ему открыла Кейси и, одарив панка овборожительной улыбкой, сообщила, что Фортуна здесь больше не проживает и что ему придётся отправиться в комнату под номером «2», если он хочет её увидеть. В момент их разговора из соседней комнаты вышел Ян, тоже надеясь найти свою новую знакомую. Он вышел как раз в тот момент, когда Фикус, прощаясь с Кейси, недовольно буркнул:

- Что за перемещения! Я уже наизусть выучил место проживания всех наших курочек, а тут какие-то сюрпризы. Ну, пока!

Он пошёл по коридору, но Ян, взяв его за руку, смущённо понизив голос, спросил:

- Курочка по имени Клаудиа в какой комнате проживает?

Фикус расплылся в широченной улыбке и ответил:

- Комната номер «6», мой друг. Иди, не ошибёшься.

- Это точно?   - недоверчиво спросил Ян.

- Точно, точно. Не переживай. А я пойду проверю комнату номер «2».

Они двинулись по коридору и Ян, остановившись у шестой комнаты, неуверенно постучал. Дверь ему открыла сногсшибательная девушка со светлыми вьющимися волосами, вся одежда которой состояла только из коротких шортов. Налитая упругая грудь бессыдно смотрела на Яна торчащими отвердевшими сосками. Ян сразу же решил, что панк его разыграл, но в широко открытую дверь он увидел, наконец, Клаудиу, лежащую нагишом на своей постели. Заметив Яна в дверном проёме, теннисистка почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы.

- Петра, впусти его, - тихо произнесла она.

Петра посторонилась и Ян вошёл в комнату, едва не стукнувшись головой о дверной косяк.

- Может пойдём погуляем? - обратился он к лежащей на постели девушке, - на улице как раз стемнело.

- А может останешься сегодня с нами? - тихо спросила Клаудиа и, обратившись к подруге, сказала, - Петра, раздевайся. Мне одной с таким большим мальчиком не справиться.

Петра закрыла дверь и, улыбнувшись, щёлкнула выключателем. На мгновение стало темно, но в следующую секунду девушка включила стоящую на письменном столе настольную лампу и комната погрузилась в приятный интимный полумрак.

Габриэла заправила своё постельное бельё на кровать Фортуны и выпрямилась. Кейси, выпроводив Фикуса, закрыла дверь комнаты и направилась к своей кровати, намереваясь лечь. Однако, Габриэла на полпути остановила её и, подойдя к девушке вплотную, взяла её руки в свои. Кейси вопросительно посмотрела на свою новую соседку.

- Нам предстоит не просто вместе жить, - тихо произнесла Габриэла, глядя на Кейси своими ясными голубыми глазами, - но и вместе пытаться достичь осознанных сновидений.

- Я знаю, - также тихо произнесла Кейси, - и что из этого?

- Это без взаимной симпатии невозможно, - пояснила Габриэла, - поэтому я хочу проделать упражнение, которому нас сегодня на семинаре научил Радко.

- Что за упражнение? - зинтригованно спросила Кейси.

Габриэла, по-прежнему держа руки девушки в своих ладонях, негромко заговорила:

- Моя задача заключается в том, чтобы начать испытывать к тебе симпатию, настолько сильную, насколько возможно. Я могу представить себе, что ты это моя родная сестра, или что ты спасла мне жизнь, или что-угодно, что вызовет к тебе симпатию.

- Моя задача заключается в том же?

- Нет. Твоя задача заключается в том, чтобы породить уверенность в том, что я тебя люблю. Причём не убеждать ты себя в этом должна, не уговаривать себя, а именно породить железобетонную уверенность в том, что девушка, которая стоит рядом с тобой, любит тебя так, что готова ради тебя умереть. Ну что, попробуем? Подойди поближе.

Кейси подошла к Габриэле почти вплотную, чувствуя, что её охватывает странное волнение, даже тело начало немного дрожать.

- Я бы с удовольствием крепко обняла тебя, - ещё тише сказала Габриэла, не выпуская из своих рук руки Кейси, - но я хочу видеть твои глаза.

Поначалу Кейси испытывала неловкость от того, что эта почти незнакомая ей девушка стоит так близко и так пристально на неё смотрит. Она несколько раз даже опускала голову, но Габриэла снова и снова легонько поднимала ей подбородок, вынуждая Кейси тоже смотреть ей в глаза. И, наконец, Кейси сдалась и тоже стала смотреть на Габриэлу, не отводя своего взгляда. Текли минуты. Кейси расслабилась, её тело, которое поначалу было напряжённым и подрагивало, теперь было спокойным. Она почувствовала, как её сердце стало наполняться невыразимо приятной безмятежностью от осознания того, что эта странная голубоглазка так сильно её любит. И, словно в подтверждение этих мыслей, Габриэла едва слышно произнесла:

- Как же ты божественно красива, Кейси!

Она, наконец, выпустила её руки и, обняв её, прильнула своими губами к её губам.

- Я люблю тебя, - шептала Габриэла, покрывая поцелуями её лицо, шею и губы, - я с ума схожу от любви к тебе.

Кейси, тоже обнимая девушку, прошептала ей в ухо:

- Давай ляжем. Выключим свет, разденемся и ляжем на одну постель.

- Давай, - согласилась Габриэла и, с трудом прервав свои объятия, направилась к двери, чтобы выключить свет.

Кейси с бьющимся сердцем посмотрела ей вслед и начала, не торопясь, раздеваться.

4

Утром на следующий день Фикус проснулся рано и, впервые с момента прибытия в этот особняк, решил сходить на завтрак. Он уже представлял в своём воображении, как обратится к присутствующим с намерением найти художника, по примеру теннисистки, которая днём ранее обратилась ко всем в поисках программиста. Каково же было разочарование молодого панка, когда он увидел, что столовая пуста. Только Умар стоял за стойкой и раскладывал круассаны.

- А где народ? - удивлённо спросил Фикус, оглядывая пустое помещение.

- Вероятно, спит, - невозмутимо ответил Умар.

До сознания Фикуса, наконец, долшо, что он пришёл на завтрак впервые.

- Тут по утрам всегда так пусто? - спросил он.

- Да. Обычно по утрам почти никого нет.

- Вот чёрт, - разочарованно сказал Фикус, - а я уж тут хотел речь толкнуть и спросить у народа, нет ли среди нас художников.

- А ты объявление напиши, - посоветовал Умар, кивнув головой в сторону пластикового стенда и лежащего внизу маркера.

Фикус посмотрел в указанную сторону и внезапно лицо его осветила улыбка.

- О-о, мне пришла в голову прекрасная мысль.

Он подошёл к стенду и, взяв маркер, начал писать.

- Кофе будешь? - обратился к нему Умар.

- Да, - не оборачиваясь, ответил Фикус, - и пару круассанов слопаю.

Закончив писать, Фикус немного отошёл назад и ещё раз перечитал написанное. Объявление гласило: «Объявляется конкурс рисунков на лучшее изображение дзюдоиста в кимоно». Он вернулся за стойку, взял приготовленный Умаром поднос с пиалой горячего кофе и парой круассанов, и, устроившись поудобнее за одним из столиков, начал завтракать.

Спустя минут пять в столовую вошёл Стапек и, не говоря ни слова, тоже направился к стенду. Прочитав объявление, он взял маркер и дописал внизу: «Группа №4. Семинар в 15:00». Сидящий неподалёку Фикус прочитал написанное Стапеком и спросил:

- А что, лекции сегодня не будет?

- Нет, - ответил Стапек, направляясь к выходу, - отдыхайте.

- Одну минуточку, господин начальник, - Фикус допил кофе и поднялся из-за стола, - мне нужен доступ в интернет.

- Зачем тебе?

- Я программист, - пояснил панк, - мы с Яном хотим сделать программу по борьбе дзюдо. Вот Умар не даст соврать.

Стапек невольно глянул на стоящего за стойкой чёрного парня и тот утвердительно кивнул головой.

- Пустишь их в наш чулан, когда они готовы будут, - сказал Стапек, обращаясь к негру, и покинул столовую.

- В чулан? - удивился Фикус, - у вас интернет только в чулане имеется?

Умар вышел из-за стойки и, взяв поднос со стола, за которым сидел Фикус, пояснил:

- Мы так одну интересную комнату называем.

- Я не понял, - снова заговорил Фикус, - что значит, когда будем готовы? Мне уже сейчас кучу информации в интернете поискать нужно.

Умар поставил поднос на столик для грязной посуды и спокойно ответил:

- Придёшь сюда часам к десяти. Я провожу тебя в наш чулан.

Молодой панк посидел ещё минут пять, но так никого и не дождавшись, покинул столовую,

Спустя пару часов в музыкальный салон вошёл Лукас, неся в руках сборник нот. Поднявшись на эстраду, он раскрыл сборник на нужной странице и поставил его на пюпитр. Устроившись подобнее перед пюпитром, Лукас стал изучать ноты, не торопясь брать в руки музыкальный инструмет. Через некоторое время он всё-таки решил взять баян и попробовать сыграть это новое для него музыкальное произведение. Снова устроившись на стуле перед пюпитром, на этот раз с баяном на коленях, он увидел, как в салон вошла скрипачка Эльза. Несмотря на погожее тёплое утро, солнечный свет которого наполнял салон яркими красками, Эльза выглядела хмурой. Лукас внимательно посмотрел на неё, а потом, улыбнувшись, сказал:

- Ты представляешь, в библиотеке даже ноты есть. Вот отыскал одну пьесу. Давно хотел эти ноты найти.

- Здорово, - невесело прокомментировала Эльза, подойдя к стулу, на котором лежал футляр со скрипкой.

Она открыла футляр, но вытаскивать скрипку не торопилась. Стул с её музыкальным инструментом находился возле эстрады, поэтому Лукас смотрел на девушку сверху вниз, пытаясь понять, в чём причина её скверного настроения.

- Что-нибудь не так? - на всякий случай спросил у неё Лукас.

Эльза не стала вытаскивать скрипку, молча глядя в раскрытый футляр. Затем, повернувшись к баянисту, она посмотрела на него умоляющим взглядом и тихо произнесла:

- Милый, может мы всё-таки уедем отсюда?

Лукас понял, что поработать над изучением нового произведения в данный момент не получится, поэтому он снял с себя баян и поставил его рядом с собой. Продолжая сидеть на стуле перед пюпитром, он неторопливо заговорил:

- Эльза, я объяснял тебе уже десять раз, что у тебя ко мне просто дикая щенячья привязанность, и я, честно говоря, не знаю, как тебя вылечить от этой болезни.

- Привязанность это не болезнь, - возразила Эльза, - это любовь. Во всём мире люди испытывают привязанность к тем, кого любят.

- Хорошо, - вздохнул Лукас, - до сих пор я тебя жалел, но сейчас скажу тебе правду.

- Какую ещё правду? - насторожилась девушка.

- Привязанность это страх потерять, - объяснил Лукас, - и ты хочешь меня утащить из этого особняка не потому, что ты меня любишь, а потому, что все раскрепощённые девушки, которые здесь находятся, представляют для тебя угрозу. Я могу увлечься любой из них, а ты не сможешь этого перенести, поскольку считаешь меня своей собственностью; вещью, которая принадлежит только тебе. Ни о какой любви с твоей стороны тут даже речь не идёт.

- Неправда, - выкрикнула Эльза, - я тебя люблю, и тебя одного.

Лукас молчал, понимая, что объяснять что-либо просто бесполезно.

- Репетируете? - раздался у входа в салон приятный мужской голос.

Музыканты невольно повернулись и увидели стоящего в дверях Гаэтана. Рослый Гаэтан, похожий на скандинава, стоял, привалившись к косяку, сунув одну руку в карман своих неизменных белых шортов.

- Пытаемся, - уклончиво ответил Лукас и поманил парня рукой.

Гаэтан сдвинулся с места и, подойдя к эстраде, вопросительно взглянул на баяниста.

- Гаэтан, хочешь трахнуть эту дуру? - Лукас кивком головы указал на Эльзу.

Скрипачка гневно посмотрела на своего музыкального партнёра, но промолчала. Гаэтан подошёл к Эльзе и, приобняв её за плечи, улыбнувшись, спросил:

- А она дура?

- Она не просто дура, - спокойно ответил Лукас и добавил, - она чокнутая идиотка.

- Что ты себе позволяешь? - Эльза сверкнула цыганскими глазами и с силой захлопнула футляр.

Гаэтан ещё крепче прижал к себе Эльзу и вкрадчиво произнёс:

- Идём, Эльза, погуляем. Оставим этого монстра наедине со своими нотами. Тем более, что погодка стоит отличная.

Он потянул её за собой и девушка, поначалу нехотя, но всё-таки сдвинулась с места. Она тоже обняла Гаэтана за талию и, выходя из салона, едва слышно прошептала:

- Ну и оставайся тут один, дебил.

Лукас посмотрел им вслед и повернулся к пюпитру, пытаясь понять, есть ли у него ещё желание разучивать новую пьесу. Он взглянул на стоящие на пюпитре ноты и, довольно быстро выбросив из головы этот неприятный инцидент, снова взял в руки баян, полностью сосредоточившись на музыке.

Как только молодые люди спустились на первый этаж, Гаэтан пропустил Эльзу вперёд, а сам, замедлив шаг, ловко вытащил из пластиковой коробочки пару презервативов и сунул себе в карман. Выйдя на улицу, он снова приобнял её за плечи и они, обогнув особняк, направились в парк. В парке, как обычно, было гораздо более многолюдно, чем ранним утром в столовой за завтраком. На теннисном корте снова была Кейси, только в этот раз против неё решила поиграть Петра, а Клаудиа стояла неподалёку, с интересом наблюдая за игрой своей подруги. Петра, после рассказа своей соседки по комнате о мастерстве Кейси, была психологически готова к сильной сопернице, поэтому была очень собранной и играла, стараясь не допустить ни одной ошибки. Счёт был равным, но было совершенно очевидно, что Кейси играет, почти не напрягаясь. Петра вынуждена была признать, что Кейси это просто теннисистка от бога. Она не уставала прежде всего потому, что безошибочно угадывала, в какую сторону полетит мяч, и поэтому всегда находилась в нужном месте вовремя, не растрачивая попусту свои силы.

За их игрой, помимо Клаудии, наблюдали сидящие неподалёку на скамейке Брут, Фетиш и Джон. Ян, после бурно проведённой ночи с обеими теннисистками, отсыпался в своей комнате. Кевин уже второе утро подряд поднимался в бассейн, чтобы научиться плавать. Фикус добился разрешения пойти в таинственный чулан и рыскал по интернету в поисках нужной для программы информации.

Когда мимо скамейки прошли в обнимку Эльза и Гаэтан, Брут удивлённо присвистнул. Гаэтан, встретившись с ним взглядом, улыбнулся и подмигнул.

- О-о, - протянул Брут, - сегодня в парке будет что-то интересное. Я всё ломал голову, кто из девчонок нам подарит первый ганг-банг? Никогда бы не подумал, что ей будет эта застенчивая скрипачка.

Он уже вознамерился подняться, чтобы последовать за ними, но Фетиш его остановил, положив ему руку на ногу.

- Подожди, не торопись, - сказал он, - вряд ли они сразу начнут. Девчонки любят сначала поворковать, поговорить о том, о сём. Ты лучше презервативы поищи. Они где-то в парке тоже должны быть.

Брут снова опустился на лавку и огляделся по сторонам.

- Вон они, - указал он на пластиковую коробочку, прикреплённую к железному столбу, к которому крепилась сетка теннисного корта, - тут всё всегда под рукой. Как долго будем ждать?

- Учитывая, что Гаэтана с Эльзой вместе никто ещё не видел, - подал голос Джон, - то думаю, что полчаса это как минимум.

- Ну что ж, - согласился с ним Брут, - значит, досмотрим до конца этот жаркий матч.

А матч был действительно жарким. Петра уже начала выбиваться из сил и допускать ошибки. А у Кейси словно открылось второе дыхание. Она стала двигаться ещё быстрее, наращивая темп игры. Клаудиа и парни, сидящие на скамье, с огромным интересом наблюдали за присходящим на корте.

Эльза и Гаэтан, не торопясь, двигались по усыпанной гравием дорожке, вглубь парка.

- Я сегодня впервые в жизни решилась выйти без нижнего белья, - виновато улыбнувшись, произнесла Эльза, невольно поправив подол своего синего платья.

- Первый раз? - удивился Гаэтан, - по-моему, тут все девчонки с первого дня так ходят.

- Да, - невесело усмехнулась Эльза, - но я не такая храбрая, как остальные. Хотя признаю, что хождение по улице без трусов чертовски возбуждает. Куда мы идём?

- Мы идём в то место, - смеясь, сказал Гаэтан, - где легко это возбуждение можно снять. Давай свернём с дорожки на мягкую травку. Уходить далеко вглубь парка не вижу смысла.

Когда они устроились на мягкой зелёной травке под раскидистым тополем, Эльза сидела, вытянув вперёд ноги, боясь, чтобы платье случайно не задралось.

- Я вообще-то не за сексом с тобой пошла, - Эльза снова виновато улыбнулась, - просто хотелось поиграть на нервах у Лукаса, да и пообщаться с кем-то тоже иногда хочется. Хочется выговориться, излить душу.

- Я прекрасно тебя понимаю, - сказал Гаэтан, лёжа на боку и глядя на сидящую рядом с ним девушку.

- Лукас очень хороший, - задумчиво сказала Эльза, - но у него тяжёлый характер. Сегодня утром, например, он заявил мне о том, что я испытываю к нему не любовь, а щенячью привязанность.

- Может, он и прав, - возразил Гаэтан, - мы здесь уже четвёртые сутки, а ты ни на шаг от него не отходишь.

- Но это же нормально, - Эльза слегка обидчиво поджала губки.

- Да нет, Эльза, - Гаэтан сел рядом с ней и снова приобнял её за плечи, - ты посмотри вокруг. Все друг с другом общаются, играют в какие-то игры, шутят, смеются, а ты за эти дни даже из особняка ни разу не выходила.

- Но ведь и он, Лукас, тоже ни разу не выходил, - парировала Эльза.

- Да, не выходил, - кивнул головой Гаэтан, - но он и не ходит ни за кем по пятам, словно привязанный на верёвочке. Он сам по себе. Ты же прилипла к нему, как мочалка к жопе. Слушай, я, кажется, начинаю понимать сложившуюся ситауцию.

- Ну, тогда объясни, - довольно холодно попросила Эльза и, сверкнув своими цыганскими глазами, посмотрела на молодого человека.

Гаэтан немного подумал и начал рассказывать:

- Была у меня, там в прошлой жизни, одна дальняя родственница. То ли тётка троюродная, то ли кузина чья-то, не помню. Когда она вышла замуж в первый раз, то попала на откровенного мудака, который так часто её избивал, что они почти сразу же развелись. Потом она долго жила одна с ребёнком. А потом, совсем недавно, где-то с год назад, вышла замуж во второй раз, но уже за нормального мужика. И вот у них та же ситуация, что и у тебя с Лукасом. Доходит просто до абсурда. Например, выходят они вечером в город во время праздника, и она ходит за ним даже тогда, когда он встаёт из-за стола, чтобы пойти пива себе купить. Я слышал, как он один раз в сердцах сказал ей: «Что ходишь за мной? Иди пообщайся с кем-нибудь. Посмотри, сколько народу в городе. Потрахайся пойди в конце концов с кем-нибудь». Так вот ты, Эльза, её точная копия.

- Может быть, - глухо ответила Эльза, - но мне это ничего не объясняет.

- Очень даже объясняет, - улыбнулся Гаэтан, - учитывая то, что я точно знаю, как эта женщина росла...

- Откуда ты это знаешь? - перебила Эльза, - я так поняла, что она старше тебя.

- Она сама рассказывала. И мать рассказывала. Я в большой семье рос, там постоянно родственники всё и всех обсуждали.

- Ну, и что дальше?

- Сейчас я тебе всё объясню, - снова заговорил Гаэтан, - но сначала повторю то, что хотел сказать. Так вот, учитыва тот факт, что я знаю, как эта женщина росла, я могу со стопроцентной уверенностью расказать и то, как прошло твоё собственное детство.

- Ну-ка, расскажи, - улыбнулась Эльза.

- Ты росла без отца. Так?

- Да, - Эльза перестала улыбаться и притихла.

- Ты была у мамы единственным ребёнком. Верно?

- Да.

- Твоя мать была авторитарная особа и довольно агрессивная. Я ошибаюсь?

- Нет.

- Она была не просто строгая с тобой, но даже иной раз тебя лупила фактически ни за что. Правильно?

- Да.

- Твоя мать тебя никогда не любила, потому что считала тебя виноватой в своей неудавшейся жизни. Всё так?

- Да, - ещё тише произнесла Эльза и стиснула зубы, едва сдерживая слёзы.

- А теперь, объясняю, - резюмировал Гаэтан, - в таких ситуациях вырастают дети, которые став взрослыми, совершенно не приспособлены к жизни. Они становятся людьми обсолютно несамостоятельными...

- Вот тут я протестую, - возразила Эльза, - я знаю людей, которые не могут сами приготовить себе поесть; которые стесняются подойти к незнакомому человеку, даже чтобы спросить, который час. У меня таких проблем никогда не было. Я вполне самостоятельный человек и людей не боюсь.

- Ты людей не боишься только тогда, когда знаешь, что ты намереваешься сделать, - в свою очередь возразил Гаэтан, - то есть, в конкретных случаях. Однако, в общем, то есть, в глобальном масштабе, если сейчас тебя поселить одну в незнакомом городе, то первое, что ты начнёшь делать, это искать человека противоположного пола, к которому можно прилепиться и на которого можно опереться. И, найдя такого, ты приклеиваешься к нему так, что отклеить тебя от него чрезвычайно трудно, потому что у тебя нет собственной жизни, потому что твоя чокнутая мама сломала тебе психику, потому что оставь тебя одну, и ты не знаешь, что делать со своей жизнью.

Гаэтан умолк. Молодые люди продолжали молча сидеть в обнимку под раскидистым тополем. Наконец, после довольно продожительного молчания Эльза, наконец, глухо произнесла:

- Ну, хорошо. Допустим, ты прав. Допустим, Лукас тоже прав. И как же мне это исправить? Как мне восстановить мою искалеченную психику?

- У человека с нормальной психикой всегда есть мечта, - ответил Гаэтан, - я думаю, что тебе нужна мечта, - Гаэтан тут же спохватился и быстро продолжил, - только не мечта к кому-то прилепиться и выйти за этого человека замуж. Нет, я имею в виду мечту, которая касалась бы только тебя. Есть у тебя такая мечта?

Эльза задумалась и, положив голову на плечо Гаэтану, сказала:

- Нет. Тут ты прав. Мне одной вроде бы ничего не нужно.

- Но ведь о чём-то ты иногда мечтаешь? - удивился Гаэтан, - например, о чём ты мечтаешь, лёжа в постели, перед тем, как уснуть?

Эльза подняла голову и, лукаво взглянув на парня, почти смеясь, ответила:

- Не скажу.

Гаэтан, в пылу этого серьёзного разговора, уже давно оставил своё намерение заняться с Эльзой сексом, но её последняя реплика снова воскресила его надежду.

- Не скажешь? - переспросил он, - странно, о чём же таком запретном можно мечтать перед сном?

Эльза, ещё не чувствуя подвоха, кокетливо улыбнулась:

- У каждой женщины есть свои секреты. Разве ты об этом не знал?

- Ну, надо же. Никогда бы не подумал. Может, я угадаю?

- Ну, попробуй.

Гаэтан одной рукой по-прежнему обнимал Эльзу и прижимал к себе, а другой рукой расстегнул ширинку на шортах и ловко вывалил наружу полувозбуждённый член.

- Вот об этом ты мечтаешь? - спросил он.

Эльза перевела взгляд на его промежность и, судорожно сглотнув, изменилась в лице. Она была не в состоянии отвести взгляд от этого большого красивого полового органа и Гаэтан, начал бестыдно тискать её упругие грудки. Эльза не сопротивлялась, только негромко шептала:

- Ох, Гаэтан, не нужно меня трогать. Не надо. Лучше не прикасайся ко мне.

- Ну, хорошо, - не стал возражать Гаэтан, - потрогай тогда ты меня.

Он взял её руку и положил себе на уже почти возбужённый член. Эльза хотела убрать руку, но он крепко держал её.

- Меня можно трогать, где захочешь, - невозмутимо сообщил Гаэтан, чувствуя, как девушку колотит мелкая дрожь.

- О, господи, - выдохнула Эльза, уже крепко держа его член в своей руке.

Она наклонялась всё ниже и ниже и, наконец, рухнула ему в промежность. Схватив член двумя руками, Эльза начала жадно его сосать. Гаэтан начал понемногу стягивать с себя шорты, не забыв вынуть из кармана презерватив. Бросив их в сторону он задрал подол её платься, поглаживая по голой попе, а потом в изнеможении лёг на спину.

- Давай, Эльза, ложись на меня. Только презерватив одень.

- Я не умею, - девушка ненадолго оставила своё занятие и, взглянув на лежащего на спине парня, добавила, - я никогда их не одевала.

- Учись, - Гаэтан надорвал край презерватива и протянул девушке, - давай, одевай.

Эльза взяла презерватив и, освободив его от обёртки, кое-как натянула его на стоящий колом член.

- Вот, - удовлетворённо сказал Гаэтан, - теперь ложись на меня сверху. Оседлай его.

Эльза ещё выше задрала подол своего платья, залезла на лежащего Гаэтана и осторожно опустилась на его член.

- Ох, мамочка, - выдохнула Эльза и повалилась парню на грудь.

Гаэтан сгрёб её в охапку и так яростно задвигал попой, что Эльза на мгновение перестала дышать. Затем из её горла начали вырываться громкие стоны, которые она уже не силах была сдерживать. Через пару минут бешеного секса она решила выпрямиться и села, уперев руки Гаэтану в грудь. Его член в этом положении входил так глубоко, что у неё снова спёрло дыхание.

В этот момент позади Гаэтана отодвинулась ветка и на поляне появился Брут. Эльза от неожиданности широко распахнула глаза и открыла рот, намереваясь закричать, как вдруг 23-см детородный аппарат вошёл ей в самое горло. Она с силой оттолкнулась, чтобы не задохнуться, но тут же снова схватила его рукой и начала яростно сосать, устраиваясь поудобнее на члене Гаэтана.

На улице стоял день и ярко светило солнце. Краем глаза Эльза видела, что из-за ветки тополя вышли ещё двое парней, на ходу освобождаясь от брюк; затем, она почувствовала, что один из них мокрым пальцем массирует ей дырочку в попе, но её мозг уже отказывался что-либо соображать и уж тем более сопротивляться. Она с удивлением обнаружила, что без всех этих мыслей, которые ранее вызывали у неё жуткую озабоченность мнением, жить намного легче и интереснее. Ей стало совершенно всё равно, что о ней подумают, потому что ей самой в этот момент было удивительно хорошо. Всё остальное перестало её волновать.

- Расслабься, Эльза, - услышала она голос Гаэтана.

Обмякнув все телом, она немного подалась вперёд, не желая тем не менее выпускать изо рта этот могучий член, и почувствовала, как ещё один член с силой вошёл в неё сзади. «Трое, - мелькнуло у неё в голове, - и ещё один в очереди стоит. А может и не один». Больше ни одна мысль не сумела мелькнуть в её голове, поскольку её накрыл такой мощный оргазм, что она зарычала, словно тигрица. Член Брута покинул её рот, кто-то стянул с неё платье; затем её словно пушинку развернули и теперь Гаэтан вошёл в её узкую дырочку в попе, а Брут, широко развинув ей ноги, лёг сверху и вонзил в неё свой огромный кол. У Эльзы от нахлынувшего наслаждения помутилось в глазах. Её рот парни тоже не желали оставлять в покое и через секунду она уже сосала чей-то член. Время для Эльзы остановилось. Оргазмы сменяли друг друга, словно накатывающиеся волны. Девушку то трясло, как в лихорадке, то она чувствовала себя обмякшей, словно была тряпичной куклой.

Спустя полчаса Эльза стала осознавать, что лежит голая на травке и рядом с ней снова был только Гаэтан. Её жгучие чёрные волосы слиплись от пота и разметались по траве. Гаэтан, сидя рядом с ней, положил свою ладонь девушке на живот и стал нежно его поглаживать.

- Всё нормально? - спросил он, заметив, что она повернула голову.

- Да, - она широко улыбнулась и добавила, - никогда ещё меня так здорово не трахали.

- Ну, вот видишь, а ты вцепилась только в одного. Так и жизнь прошла бы скучной серой тенью, - Гаэтан легонько хлопнул ладонью ей по животу и переместил руку ниже, поглаживая её промежность.

Эльза закрыла от удовольствия глаза и лежала, ни о чём не думая. Затем, одна мысль всё-таки пришла ей в голову и она, снова повернувшись к парню, негромко сказала:

- Не знаю, как я теперь буду Лукасу в глаза смотреть.

Гаэтан прекратил поглаживать её между ног и с удивлением на неё воззрился.

- Эльза, ты действительно чокнутая, - сказал он.

- Почему?

- Потому что ты ведёшь себя так, словно Лукас это твой официальный муж. Ты в своём уме? Он тебе никто, понимаешь? Н-И-К-Т-О. Так же, как и я тебе никто. Так же, как и любой другой.

- Но что-то же должно связывать людей, - возразила Эльза.

- Желания, - убеждённо сказал Гаэтан и пояснил, - вот у нас возникло взаимное желание потрахаться, мы его реализовали, получили удовольствие, и дальше каждый пошёл своей дорогой. Или приведу пример с тобой и Лукасом. Возникло у вас взаимное желание поиграть дуэтом, вы поиграли, получили удовольствие, но затем, как только ты вышла из музыкального салона, то тут же забыла о существовании Лукаса и дальше делаешь только то, что хочется тебе. Знаешь, мой тебе совет — найди себе подругу.

- Зачем она мне? - не поняла Эльза.

- Затем, что ты научишься не привязываться к людям, - Гаэтан снова начал поглаживать девушку между ног, - ты же не будешь цепляться к подруге так, как ты это делаешь по отношению к мужику, и в результате сама увидишь, как можно просто общаться и в тоже время не выжимать друг из друга всё до последней капли.

Эльза ещё немного понежилась на траве, а затем поднялась и стала натягивать на себя своё синее платье. Гаэтан тоже поднялся, отыскал свои шорты, привёл себя в порядок и, подойдя к Эльзе, привлёк её к себе.

- Ты замечательная девушка, Эльза, - сказал он, поглаживая её густые чёрные волосы, - но твоя проблема в том, что ты себя не любишь.

- С чего ты взял? - искренне удивилась Эльза.

- Это видно по твоему отношению к другим, - ответил Гаэтан, - только тот человек, который любит себя; который знает о том, что он чего-то стоит; только такой человек будет бережно относиться и к другим людям.

Эльза молчала, раздумывая над его словами, а потом, улыбнувшись, спросила:

- Ты на обед пойдёшь?

- Конечно.

- Значит, наши желания совпадают, - ещё шире улыбнулась она и, взяв его за руку, потянула за собой, - идём, солнце уже припекает.

Лукас разучил две страницы нот, но произведение на этом не заканчивалось, поэтому он сыграл ещё раз то, что разучил, а затем перевернул лист. Решив немного передохнуть и задёрнуть занавеску, поскольку солнце было слишком ярким, он снял с себя музыкальный инструмент и, сойдя с эстрады, подошёл к окну. Окна в музыкальном салоне, в отличие от комнат проживания, выходили прямо в парк. Лукас мельком глянул на играющих в теннис девушек и уже вознамерился задёрнуть занавеску, как вдруг увидел вдалеке под тополем группу людей. Присмотревшись повнимательнее, он различил Эльзу, со всех сторон облепленную молодыми парнями. Их телодвижения не оставляли никаких сомнений и Лукас, улыбнувшись, произнёс:

- Ну вот, дорогая. Так-то лучше. Поживи хоть немного для себя.

Он задёрнул занавеску, глянул на настенные часы и, убедившись, что время до обеда ещё есть, снова вернулся на эстраду и, взяв в руки баян, устроился за пюпитром.

На самом верху особняка в открытом плавательном бассейне проходил второй урок по плаванию. Полностью голая Шери в одной лишь шапочке на голове стояла на краю бассейна и следила за Кевином, который, держась за кусок пенопласта, плыл по дорожке ей настречу. Доплыв до края бассейна, он в изнеможении стал ногами на дно.

- Может, уже хватит, Шери?

Девушка взглянула на настенные часы и безжалостным тоном произнесла:

- У тебя ещё десять минут.

- Целых десять минут? - испуганно спросил Кевин, - я не выдержу.

- Вперёд, - скомандовала Шери.

- Подожди, дай хоть минуту отдохнуть.

В этом момент позади Шери дверь в плавательный бассейн открылась и кто-то вошёл. До сих пор Шери никого в бассейне не видела, но сейчас страха от того, что кто-то увидит её обнажённой, у неё уже не было. Тем не менее, она удивлённо обернулась и увидела вошедшую девушку. Это была её новая соседка по комнате со странным именем Фортуна.

- Я вам не помешаю? - улыбнулась Фортуна, - ужасно захотелось поплавать.

- Нет, не помешаешь, - ответила Шери и повернулась к стоящему в воде ученику.

Фортуна сняла с себя халатик, который был одет на голое тело, бросила его на лавку возле стены и сбросила с ног сланцы. Оставшись полностью обнажённой, она двинулась к другому краю бассейна, но невольно залюбовалась фигурой пловчихи, которая стояла к ней спиной, и решила подойти. Подойдя к Шери сзади, она положила руки ей на плечи и негромко произнесла:

- Ты такая красивая! Можно я тебя немного потискаю?

Не дожидаясь ответа, она просунула руки вперёд и сжала ладонями её налитые грудки. Шери прикрыла глаза, чувствуя, как твердеют соски, и снова обратилась к ученику:

- Кевин, ты можешь эти десять минут сократить до двух, но с одним условием - будешь плыть без пенопласта.

- Ты что?   - испугался Кевин, - я же утону.

- В этом месте неглубоко, - возразила Шери и добавила, - хотя бы пару взмахов. Я вчера показывала тебе, как это делается.

- Не переживай, - улыбнулась Фортуна, выглянув из-за спины Шери, - мы тебя спасём.

Кевин с огромным удивлением обнаружил, что вновь прибывшая девушка ни единым словом не прокомментировала тот факт, что он, взрослый молодой парень, не умеет плавать. Он повернулся к ним спиной и нырнул.

- Не робей, - крикнула Шери, - греби, работай руками.

И Кевин поплыл. Неумело, неровно, но поплыл. Пара минут уже давно истекла, а он снова и снова пытался плыть, отплывая все дальше и дальше на большую глубину. Затем снова возвращался, нащупывал ногами дно, отдыхал несколько секунд и снова начинал плыть.

Фортуна продолжала мять грудки девушки и целовать её в шею. В какой-то момент Шери почувствовала, что у неё не только отвердели соски, но и увлажнилась промежность. Она слегка повернула голову вбок и вполголоса спросила:

- Фортуна, хочешь поделюсь секретом?

- О-о, как интригующе, - улыбнулась Фортуна, ещё сильнее сжимая грудки Шери, - ну, поделись.

- Вот этот молодой человек, - едва слышно произнесла Шери, - всё ещё девственник.

- Да ты что? Серьёзно? - Фортуна не верила своим ушам.

- Но это полбеды, - всё так же тихо рассказывала Шери, - проблема в том, что я знакома с ним уже третий день, но не решаюсь его этой дественности лишить.

- Почему? - удивлению Фортуны не было границ.

- Не знаю. Оробела. Вдруг, что-то не получится и я всё испорчу.

- Ты хочешь, чтобы это сделала я?

- Нет. Я хочу, чтобы ты мне помогла, или организовала, или хотя бы просто поприсутствовала. В общем, я не знаю, с чего начать.

- Не переживай, - уверенно сказала Фортуна, - из этого бассейна он уйдёт настоящим мужчиной.

- Ты хотела поплавать, - напомнила Шери.

- Уже не хочу, - твёрдо сказала Фортуна и шепнула, - подожди секунду.

Она вернулась к скамейке у стены, взяла свой халатик и пошла обратно к Шери, попутно доставая из кармана халата презерватив. Бросив свой халатик на кафельный пол у края бассейна, она сказала Шери:

- Становись на халат на четвереньки спиной к бассейну.

- Кевин испугается, увидев своего тренера в такой позиции, - усмехнулась Шери, но покорно опустилась на четвереньки.

Фортуна уселась рядом с ней, но к бассейну лицом, и широко развела ноги. Наконец, Кевин, почувствал, что не достаёт ногами дна, быстро развернулся и поплыл обратно. Когда он нащупал дно и остановился, чтобы отдышаться, он невольно поднял голову и обомлел. Пришедшая девушка сидела на краю бассейна, совершенно голая, широко раздвинув ноги, а его любимая Шери выставила ему на обозрение свою роскошную голую задницу.

- Вылезай. голубчик, - проворковала Фортуна, - тренировка окончена.

Кевин даже забыл за всё ещё плавающий в воде кусок пенопласта и, схватившись за поручни, начал вылезать из воды. Как и предполагала Фортуна, парень вылез с максимально возбуждённым членом.

- Та-ак, теперь подойди-ка сюда.

Фортуна развернулась к Кевину и ловко надела ему заранее приготовленный презерватив. Затем хлопнула по заднице Шери и сказала:

- Разворчивайся теперь лицом к бассейну. Время пришло.

Шери, не вставая, развернулась лицом к водной глади бассейна. Фортуна поднялась на ноги и, взяв парня за руку, словно малолетнего мальчика, подвела сзади к Шери и скомандовала:

- На колени, голубчик.

Кевин повиновался. Шери, окинув взглядом бассейн, прошептала:

- Вот сучонок. Пенопласт так и оставил в воде.

Однако, в следующую секунду она забыла обо всём на свете, поскольку почувствола, как её лоно разрывает его возбуждённый член. Фортуна, подошла к стоящему на коленях парню, прижала его голову к своей грудке и сказала, обращаясь к девушке:

- Давай, Шери, помогай нам.

Шери не стала себя упрашивать и задвигала попой, насаживая себя на член всё глубже и глубже. Ещё через минуту она уже начала громко стонать. Кевин почти не двигался, схватив руками грудки Фортуны, посасывая по очереди то одну, то другую.

- Ох, какой молодец, - выдохнула Фортуна, - может тебя и на меня хватит?

- Это вряд ли, - Кевин, наконец, отстранился от девушки и, положив обе руки на попу своего тренера по плаванию, яростно задвигал попой, - я уже еле выдерживаю, я на самой грани.

И, действительно, не прошло и минуты, как он содрогнулся все телом и затих, повалившись на Шери. Затем, он осторожно из неё вышел, поднялся на ноги, и Фортуна, так же аккуратно стащила с него презерватив. Подобрав с пола обёртку, она пошла в раздевалку, чтобы выбросить всё это в мусорное ведро. Когда она возвращалась обратно, Шери и Кевин стояли, обнявшись, у края бассейна и целовались в губы. Увидев Фортуну, счастливая Шери, тихо сказала:

- Если у тебя ещё есть желание поплавать, будь добра, вытащи из воды кусок пенопласта.

Фортуна улыбнулась, залезла на ближайшую тумбу и прыгнула в прохладную голубую воду.

Фикус сидел в небольшой комнате, но за большим компьютером. Комната действительно напоминала чулан, только была полностью заполнена не хламом, а всевозможной аппаратурой. Перед Фикусом на столе лежал лист бумаги, который он уже почти полностью исписал. Он пригладил на голове свой зелёный гребень и невольно глянул на время, которое показывал компьютер в нижней строке монитора.

- Так, - негромко произнёс он, - начало положено. Можно выдвигаться на обед.

Комната находилась неподалёку от столовой на первом этаже и Фикус, по просьбе Умара, пошёл сообщить ему, что чулан можно закрывать. В столовую уже начали приходить молодые люди, помещение постепенно наполнялось, поскольку близилось время обеда.

- На сегодня всё, - сообщил панк чёрному парню, подойдя к раздаче.

Умар кивнул головой и вышел из-за стойки, чтобы пойти закрыть комнату с доступом в интернет. Фикус был всё утро так увлечён предстоящей работой над программой, что совершенно забыл о своём объявлении. Когда он невольно повернул голову в сторону пластикового стенда, то едва не лишился дара речи. Рядом со стендом висел прикрепленный на кнопку неверотяно красивый рисунок дзюдоиста в кимоно. Возле рисунка уже стояли несколько человек и восхищённо его разглядывали.

- Это кто же у нас так красиво рисует? - спросил подошедший Фикус.

Но никто этого не знал. Присутствующие только пожимали плечами.

- Но кто-то же это нарисовал? - удивился панк.

Вернулся Умар и начал готовиться к раздаче пищи. Фикус хотел спросить у него, но передумал и решил дождаться всех. Ему всё-таки выпала возможность, по его собственному выражению, «толкнуть речь» и обратиться сразу ко всем. Поэтому он сел за столик и стал терпеливо ждать, пока столовая заполнится полностью. Когда оставалась всего пара человек, Фикус поднялся и тоже стал в очередь на раздаче. Получив свою порцию, он удовлетворённо отметил, что пришли все. Оставив свою порцию на столе, он снова подошёл к стойке и обратился ко всем присутствующим теми же словами, какими накануне вечером обратилась ко всем Клаудиа:

- Друзья мои! Прошу минуту внимания.

Все невольно обернулись и, когда установилась тишина, Фикус спросил:

- Скажите, кто из вас нарисовал этот замечательный рисунок?

Он кивнул головой в сторону пластикового стенда. Однако, к удивлению Фикуса, этого никто не знал. Фикус даже засомневался в количестве пришедших.

- Подождите, мы же тут все или нет?

Он быстро пробежался взглядом по столовой и убедился, что всё правильно. Все двадцать учащихся были на месте.

- Странно, - промолвил панк, - все здесь и никто не рисовал.

- Значит, кто-то из персонала, - подал голос Лукас.

Фикус невольно обернулся к стоящему за стойкой Умару.

- Я не пойму, зачем тебе это? - спросил Умар, - тебе нужен был рисунок, ты его получил. Какая разница, кто его нарисовал.

- Ну-у, - Фикус даже немного растерялся, но быстро нашёлся, - мы здесь только первую неделю. Мало ли. Вдруг кому-нибудь ещё раз понадобятся услуги художника, Тем более, такого талантливого.

- Я не знаю, - ответил Умар, - лично я рисовать не умею, но очень похоже, что это нарисовал Радко.

- Почему ты так решил? - полюбопытствовал Ян.

- Во-первых, он сегодня утром заходил, чтобы написать объявление, - пояснил Умар, - а во-вторых, я знаю, что он хорошо рисует. Он у себя в кабинете на всю стену нарисовал богиню весны Флору. Удивительно красиво.

- Так она нарисована? - ахнула Габриэла, - невероятно.

- Я у него в кабинете была, - развернулась к присутствующим Шери, - но никакого рисунка на всю стену не видела.

- Да, я тоже не видел, - подтвердил Лион.

Умар выложил на разнос нарезанный хлеб и объяснил:

- Он нарисовал эту картину специальными водяными красками. При ярком солнечном свете её не видно, Её можно увидеть только при сильном полумраке, да и то, если сидеть прямо напротив изображения.

- Нарисована, - машинально повторила Габриэла, - невероятно. Она же, как живая.

Габриэла хотела добавить, что лично разговаривала с ней, но промолчала.

- Ну что ж, приятного аппетита, друзья мои,   - обратился Фикус к присутствующим, - и простите за беспокойство.

Он направился к своему столику, решив снять со стены рисунок после того, как пообедает.

- Фикус, в нашей группе сегодня семинар, - обратилась к панку Фортуна, - ты объявление Стапека читал на стенде?

- Да, читал ещё утром, - Фикус устроился за столом и, взяв в руки ложку, спохватившись, спросил, - а мы что, в четвёртой группе?

- Ох, - вздохнула Фортуна, - ну и память у тебя.

Внезапно в столовую вошла Хлоя и громко, чтобы все слышали, произнесла:

- Сучка, после обеда с вещами на выход.

В столовой повисло гробовое молчание. Все присутствующие перестали даже жевать и воззрились на Хлою, которая стояла у входа с каменным выражением лица. Даже Умар, нарезая хлеб, на секунду замер и посмотрел на вошедшую. Затем он наклонился над кухонным столом и снова неторопливо продолжил своё занятие. У Сучки внутри всё похолодело. Она не сомневалась в том, что её отчисляют, и что её учёба на этом закончена, но она изо всех силилась понять, что такого ужасного она натворила, что её решили выгнать. Минута тянулась нескончаемо долго и, наконец, молчание нарушил Брут:

- Э-э-э, - прорычал он, развернувшись вполоборота к Хлое, - это ещё что за новости? За что вы её отчисляете? Что за фашистские правила вы тут устроили? Тогда и мне здесь делать нечего. Нахрен мне такая учёба, где людей сортируют на хороших и плохих?

- Подожди, Брут, - сидящий рядом с ним Аллеман положил руку ему на плечо и в свою очередь обратился к Хлое, - с какими вещами? Мы сюда приехали без чемоданов, без рюкзаков, вообще ни с чем.

Хлоя молча смотрела на присутствующих, словно не имела никакого отношения к происходящему.

- Скоты, - выругался Брут и, бросив ложку, поднялся, намереваясь уйти.

- Сядь, Брут, - внезапно раздался голос Лукаса настолько жёсткий и холодный, что некоторые даже вздрогнули от неожиданности.

Брут медленно опустился на своё место. Все невольно посмотрели в сторону музыканта, ожидая объяснений.

- В первый день нашего пребывания в стенах этого особняка. - уверенным тоном заговорил Лукас, - нам сообщили, что обязательными здесь являются тесты. А затем добавили, что тесты могут быть индивидульными, либо для нескольких человек, либо для всей группы целиком. Это тест для всей группы, просто нам о нём намеренно не сообщили заранее.

Лукас умолк и все невольно посмотрели на Хлою. Девушка взглянула на стоящего за стойкой негра и коротко распорядилась:

- Умар, шампанского Лукасу.

Затем, не сказав больше ни слова, вышла из помещения. В столовой послышался единый общий вздох облегчения.

- Вот же напугала, зараза, - рассмеялся Брут, - а я думаю, как же так? Я Сучку ещё даже не трахал, а они её уже отчислить собрались.

Раздался смех, поднялся гомон, все начали говорить одновременно и невпопад.

- А почему шампанского только Лукасу? - спросила Кейси, - Брут с Аллеманом тоже заслужили.

Умар взглянул на Кейси и спокойно заговорил:

- Сегодня вечером можете устроить дискотеку. Так что шампанское будет для всех, но к концу дня. Сейчас откупоривать целую бутылку не вижу смысла. Я считаю, что вы все его заслужили.

- Почему ты так считаешь? - тихо спросила Габриэла.

- А вы представьте себе, как проходила бы ваша дальнейшая учёба, если бы Сучку действительно отчислили.

Все учащиеся невольно умолкли, пытаясь представить себе эту ситуацию.

- Представили? - через некоторое время спросил Умар и, улыбнувшись, добавил, - вот-вот, и я о том же.

Габриэла, представив себе подобное развитие событий, даже поёжилась, и до её сознания дошло, ЧТО Умар имел в виду. Он хотел наглядно показать им, насколько все они сблизились за эти несколько дней; насколько стали друг для друга родными. Габриэла осознала, что они все стали единым спаянным сплочённым коллективом. Однако, в её чувствах было что-то неуловимо приятное; нечто такое, что кардинально отличало обычную дружественность, которая царит в дружном коллективе среди обычных людей, и то тихое неземное удивительное чувство, которое в данный момент испытывала она. Габриэла уже понимала, что испытывает какое-то озарённое восприятие, но название ему не находила. Она оглядела сидящих за столиками парней и девушек и, встретившись с некоторыми из них взглядом, поняла, что они практически все, благодаря Умару, испытывали то же, что и она сама.

P. S. Через несколько дней Радко Стапек объяснит ей, что это озарённое восприятие называется «переживание Единства», которое возникает тогда, когда любишь другого человека так сильно, что в буквальном смысле становишься им самим.