Вдосталь или Мир в душе - мир вокруг. Глава Первый раз секс в душе

- Человек без чемодана, - произнес Филомеев, глядя Коле в глаза, - как дерево. Всю жизнь на одном месте, - добавил он, заметив плеснувшее в зрачках приятеля недоумение. - Я дам тебе свой чемодан, - торжественно сказал Филомеев, насмешив громко фыркнувшую Розанову, туго натянутой на груди блузкой сводившую постепенно с ума усатого и неправильного Баталова.

- Бля, вот это сиськи, - пробормотал пробегавший мимо по коридору Антибиотик, вызвав гнев режиссера.

- Уроды ! - заорал режиссер, вскакивая на ноги и опрокидывая кресло, из уютной глубины коего он руководил съемочным процессом. - На пленку же все ляжет ! А на переозвучку нам ни шиша не выделили ! Вычту из зарплат, - пообещал он актерам, удаляясь в гримерочную. - А ты хрена засохла ? - крикнул он Розановой. - Иди за мной !

Через пару минут, проглотив сперму режиссера, Розанова вытирала ароматной салфеточкой вспотевший лоб, негромко рассуждая вслух :

- А понтовались, что в Союзе все иначе. Да ни хрена вот, Кокий Пармяныч, не зря Паша Судоплатов прямо пишет в мемуарах, что наш героический Кузнецов был просто - напросто сутенером при ОГПУ, подкладывал балерин Большого театра под указанных Пашей германских дипломатов, а то все я - ста да я - ста, идеологицки и политицки.

- Ну да, - пожал плечами режиссер, помогая Розановой застегнуть платье, - как говорил персонаж Майкла Мэдсена в  " Последние дни Фрэнки по прозвищу Муха ", вышибая из кабинки сортира какую - то потаскушку : " Учись сосать, тварь. Без умения сосать ты ничего не добьешься в шоу - бизнесе ". При каких тута идеология ?

- А уж это у вас надо спросить, - влетел в гримерку Коля, - вы нам все мозги просрали фуфлом, гоняете хрень и переливаете из пустого в порожнее, нет бы назвать вещи своими именами.

- Это как ? - зловеще уточнил режиссер, медузя Жигалкина враз ставшими оловянными глазами. - Например, сказать, что у Потупчик прелестные ножки, самые лучшие в рунете, так ? Или, может, длинным и красивым Бэйли Джей любоваться ?

- Да хотя бы и так, - поддержал Колю вошедший в гримерку Антибиотик, - правда, Кокий Пармяныч, лишней никогда не бывает.

- Не бывает ? - еще более зловеще и гнетуще переспросил режиссер. - А как тебе такая правда, гад, вот прямо вот сейчас выйду я к съемочной группе и скажу им всем, что на той неделе ты три доноса на них написал ? Или ты, сука, - повернулся он Розановой, - сказать людям - то, что ты на прошлом Пленуме обслужила и ртом, и мандой, и жопой весь руководящий состав Союза кинематографистов. А ты, - ударил режиссер зашатавшегося Колю кулаком в грудь, - Жигалкин, забыл разве, как тебя приняли в Сочи пьяным и буйным, зубы ты ведь вышиб патрульному, они тебя еще всем отделением трахали и били сапогами ? Не болит жопа - то ?

- Да ладно вам собачиться, - занес в гримерку картонный ящик с портвейном Филомеев, - правда к месту хороша, как вот вино это. Я вообще ни разу не Филомеев, я Толоконников, а вино мы все любим.

- Мне и сосать нравится, - признала красотка Розанова, быстренько строгая колбасу.

- Вот и хорошо, - успокоился режиссер, вынимая из личной сумки дефицитные мандарины, - на том и согласимся. А правду оставим коале.

Они выпивали и закусывали, оставив правду коале. А тот, всегда честный, неунывающий и веселый, ласково огладив взором самые красивые ножки рунета, еще раз поклялся. Навсегда. Пока жив буду, Пикачу моя, буду развлекать, правдой ли, выдумкой, но буду, зря я, что ли, даже Собчак обещал, а ты куда как вкуснее Ксюхи. И красивее.