Лето-85. часть 8

Встречались мы с Романом не только в знакомом альковчике в кустах. Ездили по всему побережью. Однажды поехали на белые скалы. Это была часть пляжа, где вместо гальки высились действительно белые скалы, так что в воду надо было прыгать.   Из-за этого трудного доступа к морю, а ещё из-за того, что белые скалы находились одинаково далеко от Гантиади и от Гагры, народу там почти не было.

Пляж поразил меня своей красотой. Белые скалы эффектно смотрелись и на фоне синего моря, и на фоне уходящего ввысь соснового леса. В этом лесу на горе находилась дача Сталина. И хоть это уже давно была не закрытая зона, но мне всё равно казалось, что мы вторглись в нечто запретное.

Могла ли я подумать, что через 13 лет я окажусь на этой даче и даже буду спать на кровати Сталина!   Но это уже другая история.

Побывали мы с Романом и на горной речке, куда меня в начале отпуска зазывал обладатель петрушки. Место, действительно, было приятное и располагающее к романтике. Мы выбрали большую поляну, разложились на принесённом Романом покрывале. Тут я впервые попробовала трах в попу. Роман ненавязчиво предложил, я, не думая, согласилась. И мне почему-то было совершенно не больно, не то, что в последующие разы с другими. Может быть, потому что я была расслаблена, или член у Романа был не самый толстый.

Роман заметил, что  меня можно сразу двоим трахать. «А вот как раз и второй идёт», - произнёс Роман. Я оглянулась и увидела, как поляну пересекает какой-то мужик. Он старательно делал вид, что не смотрит, однако глаз его был так неестественно вывернут в нашу сторону, что почти вылезал из орбиты.

«Позовём? » - предложил Роман. Призрак групповухи явственно возник передо мной. И я бы согласилась, если бы вместо Романа был какой-нибудь случайный мужик. Но Роман мне нравился, и я хотела казаться хорошей. А, как я думала, хорошие девочки групповухой не занимаются. Поэтому я с негодованием отказалась. Роман тут же деланно засмеялся: «Это я тебя проверял. Ты молодец». Но подозреваю, если бы я согласилась, я ещё больше была бы молодец.

Так мы наслаждались жизнью, пока над нашими отношениями не возникла угроза. У меня начались месячные. Это была катастрофа! До отъезда в Москву оставалось четыре дня, а месячные у меня тогда длились неделю. Это означало, что я уже не смогу встречаться с Романом. А самое страшное, как ему об этом сказать? Я никогда о месячных не говорила с мужчинами, более того, считала неприличным обсуждать с ними такие интимные подробности. Но сказать как-то надо было.

Я встретила Романа на улице, стала мямлить, что мы больше не сможем встречаться. Он сразу спросил:

- Ты нашла другого?

- Нет! – закричала я. – Лучше тебя никого нет! И я очень хочу с тобой, но понимаешь, обстоятельства так складываются, что…

- Потекло что ли? - усмехнулся Роман.

Я была поражена. Он так легко и даже цинично говорит об этом тайном для мужчин действе. Я только кивнула.

- Ничего страшного, - потрепал меня по щеке Роман.

Но для меня это было страшно, более того, это был конец всему. Я понимала, что никогда уже больше не встречу такого классного мужчину. В Москве, кроме захудалых хромых арабов, мною никто не интересовался. И я начала молить всех богов и всё мироздание в целом, чтобы у меня побыстрее закончились месячные,   чтобы  хоть два дня я провела вместе с Романом. А за это пусть у меня во всей моей оставшейся жизни ничего больше не будет! Я готова на такую жертву!

И вот через два дня случилось ещё одно психосоматическое чудо. Второе за это лето. Месячные прекратились. И в оставшиеся дни я трахалась, действительно, как в последний раз. Роман был просто сражён моей страстностью и ненасытностью.

Когда мы улетали, я сидела у иллюминатора, смотрела на море и плакала. Не только потому, что было жаль расставаться с Романом, в первую очередь я оплакивала свою будущую судьбу. Я была уверена, что меня ждёт одиночество и ненужность, ведь Вселенная выполнила мою просьбу, теперь моя очередь расплачиваться.

Я и представить себе не могла, что готовит мне следующий год. И хоть в июне я начала работать и это омрачило большую часть лета, так как работать мне очень не понравилось, я поняла, что учиться интереснее. Но в августе я поехала в отпуск, где меня ждали еще более яркие знакомства. И где я встретила настоящую любовь. Любовь-страсть, которая затмила весь предыдущий опыт и осветила много лет моей последующей жизни.

Когда я теперь вспоминаю эти два года,   лето 1986 представляется мне огромным сияющим алмазом, лежащим на тёмно-синем бархате, а лето 1985 – горстью разноцветных полудрагоценных камней, рассыпанных по ярко-голубому шелку.

И то, и другое – прекрасно.