У десяти пальчиков тысяча имен

Глава пятьдесят девятая. У десяти пальчиков тысяча имен

«Пусть мышь пищит в истерике, предчувствуя близкую смерть. Кот, несущий ее в зубах, никогда не отпустит свою добычу! »

Ему казалось, он сойдет с ума. Задача была простая. Даже очень. На первый взгляд. Но только на первый. Девушка устала и проголодалась. К тому ж бессонная ночь давала о себе знать.

– Неужели это достойное имя для моего указательного пальчика? Указательного?

– А что?

– Им я указываю на людей. Он просто необходим мне! Он должен быть волшебным. Необычным. И имя у него должно быть таким же волшебным!

– Указующий на счастливца!

–  Уже лучше, но все равно недостаточно хорошо.

Девушка упивалась властью.

Боже…

– Теперь и во ве5ки веков я твоя богиня! И других богов не потерплю!

Ганс полу задохнувшийся, одуревший торопился, нервничал сказать нужное слово, и его, она чувствовала лучше, чем кого бы то ни было. Вдобавок его подбивал страх. Эта девушка такая милая и хорошая на поверку оказалась ужасным монстром. Он даже представить себе не мог, что за такой милой внешностью могло скрываться такое ужасное, страшное существо.

– Ты ужасное существо, – обливаясь потом прошептал он. – ты заперла меня под сиденье и теперь заставляешь делать ужасные вещи.

– Ты сам залез!

– Так просто получилось, потому и залез.

– Все вы мужики такие. Лазатели куда не надо! А потом дети появляются.

– Но я же хотел просто спасти свою жизнь. Ты сама видела, –примиряюще произнес мужчина.

– Зачем тогда ты обижаешься так на меня? – удивилась Марина, – просто мне захотелось попробовать.

– Попробовать?

– Да, я читала в газете о доминирующих женщинах. Мне стало интересно, смогу ли я так.

– И что смогла?

– Тебе лучше знать! – хихикнула Марина, – ты же у меня подсиденный мальчик!

– Я не мальчик, а мужчина, – в голосе Ганса сквозили ноты обиды, – и за что ты так меня?

– Просто я ведь жизнь тебе спасла. Да и ситуация предрасполагала на доминирование. А мне так хотелось попробовать! Когда еще выпадет такой шанс!

– Да, попробовать надо все, – согласился Ганс.

– Вот видишь! Тебе даже понравилось! Слышу твой довольный голос!

– Нет, не понравилось. Просто я соглашаюсь с твоей логикой! И вообще, у меня разве был выбор?

– Понятно, – сказала Марина, – просто мы ничего плохого не делали. И ведь это все виртуально происходило.

– А ты хотела бы натурально? – Ганс был разгневан и не скрывал своей ярости, – может мне стать главным в нашей паре?!

– Ах, вот как ты заговорил! Наверное, тебе было мало! –рассердилась Марина, – ты сначала выползи отсюда, а потом возмущайся! Главная, запомни это раз и навсегда – здесь я!

Ганс стукнул кулаком вверх, но Марина прочно сидела. Он только разозлил ее:

– Так, я могу и проводника позвать, если будешь буянить.

– Ну да, – согласился Ганс, потирая ушибленную руку. Он не рассчитал удара, и теперь она саднила. Он еще раз пожалел себя, посетовал на бессердечных и жестоких женщин.

– Я погорячился, – признал свою вину он.

– Отлично, но до Витебска я тебя отсюда не выпущу. Я думала у нас с тобой игра.

– Да, игра. Просто ты задела струну моей души.

– Понятно. Кстати, у древних греков такие отношения были в порядке вещей.

– Да, но мы не греки. Хотя, ты права Марина.

– Значит, не обижаешься? – ее снова стал глодать голодный зверь сомнения и грызть злобной крысой совесть.

– А можно тебе вопрос? – осторожно спросил Ганс. Если разговоры или беседа пошла не в то русло, то сразу же меняй тактику, учил его банкир.

– Это как? – удивился тогда Ганс.

– Ну, например, она спрашивает, много ли у тебя было девушек? Не надо отвечать ей прямо. Если мало или одна – она сразу решит, что ты жалкий и никому не нужный. Если много, то ты донжуан и тоже с тобой связываться не стоит. Он теперь ясно понимал, нужно сменить тактику.

– Да, что ты хочешь узнать?

– Марина, можно будет с тобой еще раз встретиться?

– Встретиться? – Марина вспыхнула – кровь прилила к щекам, – зачем это вам со мной встречаться… иностранный агент? Вы хотите узнать какую информацию?

– Я хочу встретиться как мужчина с женщиной, – уточнил Ганс.

– Да, хорошо, – приятная сладость разлилась по телу, будто ей одновременно сказала тысяча мужчин – ты богиня. Но она быстро взяла себя в руки и добавила, как можно безразличнее, – конечно можно будет встретиться, если, конечно, у меня будет на вас, господин иностранный агент время. Я очень занятой человек!

– Может, тогда выпустишь меня из… моей маленькой тюрьмы? – осмелел Ганс, – поднимешь свою восхитительную пятую точку?

– Нет, пятую точку, – немного подумав, ответила Марина, – пока подымать не хочу. Мне и так очень хорошо. Никто так много мне не говорил столько комплиментов за такой короткий промежуток времени. К тому же… Я же о тебе забочусь – а вдруг снова преследователи появятся. Тебя не должны со мной видеть.

– Ты права, но я стал уже забывать твое лицо.

– Быстро же у тебя память отбило! – с наигранной сердитостью воскликнула Марина, – и к тому ж ты забыл кое-что добавить!

– Что?

– Ты забыл кто тут самая красивая?

Внизу послышалась невразумительное бурчание. Стихло. На полминуты. Потом голос Ганса приобрел уверенные нотки:

– Когда можно будет увидеть тебя вновь, богиня?!

– Сейчас! – и Марина быстро встав приподняла крышку. Кинула вниз небольшую бумажку, – готов со мной встретиться?

Ганс ослеплённый светом щурясь посмотрел на нее.

– Читай, или захлопну крышку!   – повелительно воскликнула Марина. Ганс быстро пробежал записку глазами:

– Да. Хорошо, – и Ганс посмотрел на девушку. Глаза ее-то смеялись, то смотрели снисходительно - повелевающее.

– И это все?!!!!

– Ты красивая…– пролепетал Ганс. Страх остаться тут побудил его к действию.

– Это точно! – и Марина снова захлопнула крышку. Уселась сверху на нее.

– Почему ты закрыла крышку? – пролепетал совсем ошалевший Ганс.

Марина задумалась. Она сама точно не могла понять, чего хочет. Новый знакомый и манил к себе и одновременно отталкивал:

– Мне понравилась наша игра. Следующий раз, когда будешь целовать мне ноги, я буду курить трубку и дымить тебе в лицо. Ты ведь готов на все ради своей любимой госпожи?

Любимой госпожи? А я тогда кто для тебя?

– Целователь моих ног и…других приятных мест! – и девушка смущённо покраснела.

– Мне не совсем нравится, как ты меня воспринимаешь. Я ведь взрослый мужчина. Мне хотелось бы равноправных отношений.

– Ишь ты чего захотел, – удивленно воскликнула Марина, – ты ведь уже…ммм… В общем, расскажу тебе одну историю из своего детства. Когда мне было лет одиннадцать, у меня был конь. Жеребец. Небольшой. Но он рос и вскоре стал выше и сильнее меня. Но я с младых лет растила его. Характер у него был – не сахар!

– Как и у тебя! –  пискнул Ганс.

– Так, тише! А то у меня тут яблочко подгнивать стало, так нарываешься получить его! Так вот, у моего коня было одно великолепное качество – был верен. Он любил меня, а я любила его. Но я повзрослела, и коня продали – очень нужны были деньги. И знаешь, куда пошли эти деньги?

– Куда?

– На мою учебу. Чтобы я смогла выучиться и начать самостоятельно зарабатывать на жизнь. И тогда я поклялась – сделаю все возможное и невозможное, но выкуплю друга. Не просто животное, а друга! Он любил меня больше чем кто-либо!

– Любил?

– Да. Но вскоре я узнала, вскоре стал хиреть и отдал копыта. Умер. Он, видимо очень тосковал обо мне и не смог выдержать разлуки. Это и есть настоящая искренняя любовь! А слова – ничто! Нужны действия!

– Но чем могу доказать свои чувства я? Я ведь сидя здесь ничего не могу.

– Вот именно! Ничего не можете! И не сможете пока находитесь у бабы под попой! И будете и дальше сидеть, и лепетать о любви. Великой! Только потому, что вам нужно, Ганс! Поэтому пойте! Но, может быть, если я выпущу вас, вы запоете иначе!

– Я не умею петь.

– Я в другом смысле. Просто вы измените свое поведение. Вот это я хотела сказать. И я не знаю, чего вы больше хотите, или я выпустила вас отсюда, или ответила взаимностью. Сказала слова любви.

– Майн либе фройляйн!

– Чего?

– Моя любимая девочка! Это значит так по-немецки!

– Слишком быстро вы заговорили о любви! – рассердилась Марина, – если вы так быстро влюбляетесь, то так же быстро и разлюбите! Может вы сотням девушкам так говорили в своей Германии!!! Я же не знаю! Можно называть меня любимой девушкой пока от меня зависите, а вот выпущу вас, так неизвестно как запоете. Кстати, это хорошая идея. Ганс, спойте мне песню красивую!

Ганс возмущенно засопел внизу:

– Я не умею петь.

– Ну, вот и проявили вы себя! Значит, я выношу вам смертный приговор!

– Что?

Марина хлопнула по сиденью, и залилась смехом, в котором чувствовались нотки истерики.

– Вы будете сидеть здесь, до конца света.

– Нет! Я не согласен!

– Пусть мышь пищит в истерике, предчувствуя близкую смерть. Кот, несущий ее в зубах, никогда не отпустит свою добычу!

– Что вы такое говорите? Не понял…

– Что ты не понял германский пискун?! Мышь подсиденная!