7Поп и прихожанка, Балда и попадья

Сам Балда так рассказывал эту историю с попом.

- Эта история (про попа и работника его Балду, авт.) обросла легендами, мифами и сказками.   Но все они пропускают важный момент, что у меня были в то медовое лето отношения с поповной, попадьёй и её свекровью. Но нисколько я их не склонял ко блуду и не домогался. Они сами искали отношений, были недолюбленными недоцелованными. И легко сложилось так, что я пользовал ночью поповну, днём - попадью (пока муж служил заутреню, обедню или вечерню), ну а свекровь - и так и сяк.

А дело в том, что сам поп  Илларион был ещё молод, не было и сорока, и был записной бабник, сладострастник и плотоугодник, и потому не пропускал ни одной прихожанки. Естественно попадье  доставалось всё меньше внимания и я был приглашён не только как батрак, но и как потенциальный любовник попадьи. Но  Илларион не учёл, что и поповна и его маманя не прочь были со мной пошалить.

Уже при знакомстве обе дамы смотрели мне в глаза многообещающим взглядом и  жали руку так, что значило: дам, как только представится момент.

Мне постелили в комнате поповны на полу. Едва всё стихло, я к ней:

- На полу холодно, можно к тебе под бочок погреться?

- Не можно, я голая и очень горячая, у тебя сразу встанет, начнёшь приставать, а кровать у меня очень скрипучая, они проснутся и разгонят нас, а я хочу с тобой много раз. Послезавтра они уедут на ярмарку,   тогда кровать может скрипеть всю ночь и даже днём. А сейчас, если тебе невмочь, то только к тебе, половицы не скрипят и будешь мне в момент пика зажимать рот, могу заорать… ну так как, мой милый дефлоратор...

Бросил ей три палки, она  и заснула, а я только вошёл в азарт, я к попадье:

- На полу холодно, можно к тебе под бочок погреться?

- Не можно, я голая и очень горячая, но может зайти муж и быть беде, но через пару часов он уйдёт служить заутреню, тогда можно: и погрею и мёдом накормлю вдоволь… ну так как, мой милый Балдушка?...

А поп, отец Илларион, нисколько нам не мешал, и сам вовсю использовал служебное положение и не пропускал ни одной прихожанки, у него вставал на любую, лишь бы П. была. Внушал им, что интим уместен только после венчания и только с мужем, а во всех остальных случаях это - блуд и грех, но прощённый,   и он сам может его отпустить, не нужно даже замаливать, достаточно пройти обряд, предусматривающий совокупление с ним: это, говорил, не моё хотение, но божье желание, ты как бы отдаёшься богу.

Каких только лавстори он не наслышался во время исповеди, всегда ласково  наставлял преодолеть стыд и смущение и на исповеди покаяться именно и прежде всего в блуде, с кем, когда и сколько раз и в какой позе, с резинкой или без и пр..

А у исповедальницы всегда виноват был  партнёр: совратил, ввёл во искушение, взял наполовину силой, обещал, уговорил, но обманул и т.  д.

Ах, эти разовые случайные интимные контакты бывали у каждой прихожанки: прежде всего с родственниками, с кузеном, шурином, сватом, кумом, свояком, деверем, свёкром, дядей, племянником и пр., но нередко и с чужими, с попутчиком, извозчиком, конюхом, грибником, купальщиком, звонарём, коробейником, трактористом, машинистом, проводником и пр. Грешили все, всегда и везде, в самых не подходящих местах.

Тут же на исповеди Илларион совершал обряд искупления вины и познавал грешницу, а про другие грехи уже не было времени и интереса  послушать.

Наслушавшись про этот обряд, некоторые добропорядочные матроны, оговаривали  себя на исповеди, чтобы почувствовать достоинство Иллариона.

Вот как исповедовалась прихожанка Нина:

- Батюшка, согрешила я, деверю дала, а он такой молоденький, пожалела, у него не было ещё ни разу интима  и он так жалобно , но настойчиво, просил познать, дать и  почувствовать меня. А тут ещё  муж уже неделю в отъезде, а у меня уже через три дня томление в чреслах.

А он пригласил на речку позагорать и покупаться. Отчего ж не составить компанию юному родственнику. Но у меня купальника не было, пришла в домашних  трусиках и лифчике. Да какие там трусики, так ленточка, на****ник, хотела, что б было больше открытого тела для загара, а купаться думала голышом. Но дать или не дать ещё не решила, всё же грех.

Но куда там, едва разделись, он счёл мой прикид намёком и завлечением и  сразу стал просить, давно, мол, тебя хочу, с первой брачной ночи.

- Нет, нет, давай не будем, стыдно мне слышать такие слова, да и не давала я ещё е... таким молоденьким и вообще не было у меня никого, кроме мужа, ты же не за этим меня на речку позвал.

- Очень даже  за этим, искупаемся потом, брату даёшь каждую ночь по нескольку раз, а мне -  хоть разок за день.

-  Ах, ты милый обманщик. Ну, Петя, это же супружеский долг, а тебе почему я должна дать?

-Так я же деверь, если брат не вернётся, ты будешь моей женой, таковы правила. Ещё в древности деверь царь Ирод запал на жену брата Иродиаду и она ему дала и  это нам хороший пример.

- Не слыхала я о таких правилах,   ну ежели сам царь... это что же ты хочешь, что б брат не вернулся?

- Не только брат, пусть весь мир провалиться или брошу его у твоих ног за один твой поцелуй.

- Всего то, ну получай поцелуй…

Но, батюшка, у него от поцелуя сразу встал, а у него такой большой… или только мне показалось, ой, взяла его в руку,   а он трепещет и пульсирует и страстно хочет войти в меня и я поплыла и сняла на****ник и раздвинула ляжки…

Но какое там разок, как говорится, сначала раз, потом второй, потом ещё…

У речки  безлюдно и мы каждое соитие предваряли любовной игрой. Я бегу по песку, изображая нимфу, мои титьки прыгают, а он за мной как фавн и его стояк прыгает, приводя меня в восторг и возбуждая: скорее поймай и овладей.

И даже в воде: он водяной и домогается меня силой, а я ундина отбиваюсь... и с упоением отдаюсь ему…

Ах, батюшка, как же он е…., как е..., грех, но какой сладкий и хочется это испытать ещё...

И на посошок уже я уселась на него попой и потрясла титьками перед его глазами…Я пошла с ним на речку отдыхать, а не давать, но он стал домогаться и я уступила перед молодым напором, думала дам разок он и успокоится, часто ведь бывает, мужик получил желаемое и ушёл довольный. Но разок растянулся на целый день, ну думаю, теперь-то  всё. Ан, нет.

Я обнаружила, что мне с ним лучше, чем с мужем: эффект чужой жены. Моя подруга — вдова, но когда доходит до этого, всегда говорит: ну давай, лишь бы муж не узнал. И с ним я всегда получала пик страсти, это когда  тело пронзает сладкая дрожь, а с мужем редко.

Поэтому в меня вселился бес и теперь уже я приглашала его в укромные местечки, на сеновал, в ригу и даже в баню и позволяла совать во все дыры и щели: в ляжки, в титьки, подмышки и во всех позах, то есть становилась шлюхой и шалавой. Чего с мужем не позволяла никогда…

Ах, батюшка, я такая несчастная, грешная и глупая, вышла по любви и мужа люблю, но когда **** деверь, ему шепчу слова любви: люблю только тебя, ты у меня единственный и неповторимый, другого не будет никогда,-  и всё это просевшим, не своим голосом… и кончаю...

От исповеди у батюшки встал и он его достал... будем изгонять беса, раба божья Нина: клин клином вышибают...

И чем же всё закончилось. У Нины появилось два любовника, она грешила и каялась. Илларион перевоспитался и стал однолюбом, познавал только Нину, остальным  прихожанкам отпускал грехи словами.

На картине: Балда уговаривает попову маманю Аксинью (для поповны — бабушка, для попадьи — свекровь): соглашайся, чаровница, не стыдись, у тебя такие шикарные и грудь и ляжки и бёдра и попа, при красоте такой и дать ты мастерица, нет-нет, это дело не греховное, но богоугодное...

- Но ты вроде уже полюбил внучку Глашу и даже уговорил сноху Матрёну, неужто правда?

- Нет-нет, не правда, это всё оговоры, я хочу любить только тебя…

- Ну коли так…

Аксинья оказалась той ещё затейницей: второй раз дам только после того, как расскажешь как у тебя было в первый раз.

- Да банально просто: родная тётя Клава позвала в баню, мол, потрёшь спинку, а то некому, муж в отъезде. А когда она разделась, я смотрю на неё и  меня бросило в дрожь и в жар и у меня встал, я испугался, что она заругается, и прогонит из бани, у меня слёзы, а она стала меня утешать и успокаивать, мы, оба голые, крепко обнялись, я начал её трогать, её титьки и ляжки и  неумело целовал везде, а мой тыкался ей в ляжки, всё выше и выше, подбираясь к промежности и упираясь в шерсть лобка.

Тётя Клава раздвинула свои дебелые ляжки, согнула коленки и как-то само собой он плотно и туго вошёл в неё… и я почувствовал её нежность и сладость, ах, какая у неё была сладкая и терпкая «клубничка» и мы замерли от неожиданности и стыда (не инцест ли у нас, подумал я, разве можно это делать с родной тётей, но она старше, ей лучше знать; не педофилия ли это, подумала она, сколько ему, вроде восемнадцать уже есть, но у него вон какой, побольше чем у иного взрослого), но  счастье, страсть, и упоение захватили нас, а рассудок замолчал…

- Пройдут года  и ты поймёшь,- шептала  Клава,- что нет большего счастья и наслаждения, чем заниматься любовью с родной тётей, ведь я у тебя единственная тётя, а ты у меня  единственный племянник и судьбе было угодно..!

Так у  меня случилось первый раз... конечно же это был самый страстный неповторимый и необычайный разок, потом второй, потом ещё… Ах, эта волшебная ночь и сумасбродные клятвы и обещания без конца...

- Милый, но неужели у вас была только одна ночь и больше Клава тебе ни разу не дала. И тебе не удалось по»бать её ещё разок-другой и почувствовать её шикарную несравненную П.??

- Отнюдь. Конечно она решительно отказалась быть моей любовницей: это не можно, муж, то-сё, но обещала: может быть ещё разок и дам, если муж будет долго в отъезде.

Но он редко отсутствовал и я почти полгода ждал  и дождался…а она:

- Да погоди ты, я только что мужу дала на посошок, вторым будешь?

- Да хоть третьим!

-Ой, но у тебя вроде уже подружка  есть и даже не одна?

-Ну да, но у тебя самая горячая и нежная П., не сравнить.

- Даже так, а нет ли у тебя дружка и даже двух, хочу попробовать с тремя одновременно, подружка хвасталась, очень здорово…

- Да ты шутишь, это невозможно!

- Может и шучу... но ты ещё молод и в этом деле неопытен... но скоро узнаешь, что втроём можно и по очереди и одновременно, называется «е»ать в три Х. »

Ого, какая у тебя тётя затейница, я тоже не слышала, что можно втроём, это что же и в рот надо брать, да ни в жисть эту гадость не возьму, я даже смотреть на него не хочу и даю только впотьмах... ну в попу ещё куда ни шло, раза два у меня было и то по ошибке, промахнулся партнёр.

***

Эльвира, моя свояченица, объяснила мне, что значит «то-сё». Конечно, этот разговор был тогда, когда она была уже в том возрасте, когда любят вспоминать. А тогда давно она тоже дала мне разок, но любовницей быть отказалась.

- Дело не в инцесте и большой разнице в возрасте: если обоим приятно, я не обращала тогда внимания на эти предрассудки.

Да я тогда дала тебе разок и то только потому, что отказать свояку не комильфо, люди осудят, а ты вдруг: давай встречаться, это как же: опять на целый день уединяться  в бане, это исключено.

Но я из тех замужних женщин, когда не против завести любовника, но нет ни времени ни возможности. Ведь полноценному любовнику придётся часто отдавать всю  ночь или весь день, да ещё голышом, лёжа на пуховой перине.

А я могла дать только в неподходящем месте, одетая, стоя и главное по-быстрому, то-есть пять максимум десять минут. И такие любовники находятся и всегда женатые, которым надо быть дома вовремя.

Когда работала на фабрике, после второй смены, после душа, такой кавалер всегда находился: можно Вас проводить, Эльвира? - Отнюдь.

Идём, вот подходящее неподходящее место, прислоняюсь к дереву, столбу, забору или стене и он, стоя, не раздеваясь, делает мне и себе приятное, буквально за пять минут, ну максимум за десять.   А потом идём уже поврозь, а дома я попадаю в объятия мужа, а он обнимает жену, голую, на пуховой перине и мы  поврозь продолжаем прерванный полёт....

Ну а ужинать? А ужинать потом.

Но с тобой так не могло получится, да у тебя хорошо встал на меня, на голую, лежащую, тогда в бане, но ты не успевал за пять минут, тебе надо полчаса и больше, да ты ещё и замедлял, чтоб продлить наслаждение, а у меня  нет столько времени и в баню  по субботам я хожу только с мужем, ну разве что раз в погода можно и с другим…Ну а тогда было приятно что ты - раз, а я при этом - три -четыре, но всё равно ещё повторять с тобой не было возможности.

Прошли годы, перестройка, фабрику закрыли, найти устраивающих меня любовников стало всё сложнее... Иногда я пересекаюсь с бывшими кавалерами- стахановцами. Вспомним проказы, шутки прежних лет, он прижмёт меня к вертикали, и стоя, одетую … за пять минут: помнит его этот мою эту… А потом довольные и счастливые, поврозь идём домой, укладывать спать внуков...

***

Вторая моя встреча со свояченицей случилась спустя тридцать лет или даже все сорок. Мы уже овдовели: она любила вспоминать бурную молодость, а я собирал материал для книги «Грешники и грации», выспрашивал старожилов, хотел, чтоб всё было основано на реальных событиях. Всё значит крутилось вокруг забавных и курьёзных лавстори, особенно, как у кого было в первый раз.

И тут выяснилось, что впервые почти у всех было до совершеннолетия, да ещё и с родственниками. Как добросовестный щелкопёр я это и отразил в книге. Все издательства книгу отвергли: нельзя об этом писать, ибо это педофилия и инцест.

Я наступил на горло собственной песни и внёс поправки: одних героев состарил, других омолодил, ближних родственников заменил дальними.

И вот уже мой персонаж получил первый опыт не в пятнадцать лет с собственно мамулей, а  - в восемнадцать  с её кузиной, а другой — не в тринадцать с собственной бабулей, а почти в девятнадцать  с соседкой Дуней с большими годами и такими же прелестями (Кардашьян отдыхает) и не на протёртой, видавшей виды, многострадальной кушетке, у которой даже пружины устали скрипеть из-за частой нагрузки,- а на сеновале или даже в бане.

- Подробности? Какие подробности? Не было никаких подробностей. Я попросил: тётя Дуня, дай вдуть. Она  и дала.

Многих я любила на кушетке,

А теперь соседу здесь даю

И опять пружины заскрипели

А он шепчет: я тебя люблю.

А  рассказ третьего юного персонажа я вообще удалил из книги, как совершенно неправдоподобный, больше похожий на бахвальство юного донжуана.

Он якобы  в первый раз поимел сразу трёх дам за одну ночь: некую девицу Алёну, её мамашу и даже её бабушку. Подробностей конечно не помнит, пришлось мне самому придумывать. Сочинил и ужаснулся, прослезился и удалил.

Да, такое по силам разве что Балде, всё же не первоход, а опытный бабник, а значит умел найти подход к дамам любого возраста, пуская в ход все средства: уговоры, обещания, подарки, шантаж и ещё много чего, о чём не скажу, ибо не вместите вы.

И лишь потом наедине

Её е.. ть на перинЕ!

А лучше всегда и везде:

Вечная слава М...

Да и то - не в одну ночь, а в три, и даже не подряд.

***

Пришлось мне придумывать подробности, приукрашивать, романтизировать.

Вот это - другое дело, сказали издательства и книгу назвали «Бабники и бабы», там уже грешников нет, ну а все грации — бабы и наоборот.

***

Свояченица до замужества, в девках, была бедовая:

- Я бывало ни разу не уходила с гулянки, вечеринки, с танцплощадки одна, всегда был провожатый, который хотел и мог сразу в первый же вечер. Такого выбирала во время плотного танца: потолкаешь его тихонько тазом, пощёлкаешь пальцами по ширинке, есть реакция, значит годится. Часто реакция была и без моих намёков…

И ни разу не залетала, сразу предупреждала: дать дам, но кончать не дам. А когда дам в тело, только после свадьбы, Пойдём завтра распишемся, нет, не пойдём, молода ещё, не нагулялась. И ни разу не было повторных встреч: известно ведь, на третьей встрече уже быть беде.

Мужа выбрала подходящего во всех отношениях и всё же  в постели не устроил. Не то чтобы был слаб, но проще говоря, он мог два раза за ночь, а я хотела три. Что делать, разойтись, нет, другой будет не подходить в других отношениях. Оставалось искать добавки на стороне, благо муж всё понимал: душой я всегда была с ним, ну а тело… это же шалости и баловство.

Когда застукал меня с деверем, вместо скандала и драки, присоединился и они вдвоём пользовали меня весь день, даже не поочереди, а одновременно. Так впервые муж получил доступ к другой дырке, куда я его никогда не пускала. Но правило всегда соблюдала: никаких постоянных любовников, только разовые, не в смысле разок, а только одна встреча.

Первый раз, ну как же было с кузеном папани, сколько ему лет, да столько же сколько тебе сейчас…

Она так красочно описала первый раз, что у меня встал…

И Х. забился в упоенье

И для него воскресли вновь

И божество и вдохновенье

И жизнь и слёзы и любовь…

Так думал старина-повеса,

Вставляя  Х. в  её П.

Ну а что думала она, впервые на склоне лет отдаваясь  снова и снова, повторяя встречи, постоянному любовнику… такое оно бабье лето:

Суди люди, суди бог

Как же я давала:

Невзирая на года,

Ножки загибала!

***

А вот меня мои собутыльники осудил и не могли понять, что я в ней нашёл. Ведь они в эти годы подбирали зазнобушек для плотских утех лет на двадцать-тридцать моложе, а я наоборот.

Может дело в том, что она у меня была первая и все эти годы я помнил её. А как тогда она меня хвалила,   что лучше чем со мной у неё ни с кем не было, что я чуть ли не лишил её непорочности, что бывает только при родах. Это только потом я понял, что это обычные уловки дам, чтобы партнёр полностью оказался в её власти.

И ты  окрылённый стараешься вдвойне: сначала как всё, а потом ещё три раза. Она была единственная, которую я мог пять раз, не вынимая. Она была единственная , чьё имя я шептал, когда е… другую, чтобы ускорить пик завершения.

И вот теперь мне кажется, что она моя последняя, но я уже понимаю, что я и тогда не был у неё первым ( всё же сестра жены брата, замужем, трое детей) и теперь вряд ли буду последним.

Многим она садилась на колени, а теперь уселась на мои. И это не фигура речи, а её любимая поза. Как ей удавалось добиться максимума, когда партнёр сидит, я так и не понял.

Хотя сам иногда пользовал даму, сидящую в кресле и даже не прерывавшую разговор по телефону, к её удивлению: ах, я сейчас занята, позвоните попозже, и мне: не ожидала, что ты возьмёшь меня прямо в кресле.

А я всего лишь не дотерпел, пока ляжем, ах, у неё были такие коленки и она так сидела… а я был так молод, а она так… Таня Г., ты помнишь наши встречи, в приморском  парке  на берегу... Таганрогского залива.