Как даже время измельчало

Достойным Флибусте говнозавсегдатаям Автор ме, б... дь, тошнит уже от попаданцев, харипоттеров и прочей х... ты

Моя привычка играть с собой, меняя картинки над древними сказочками, написанными также по ассоциациям, я уже упоминал, что не представляю причин, побуждающих триггер фантазии срабатывать, то увидишь фотку, прочтешь текст, увидишь кино, просто вспомнишь что - то реальное или не совсем, но замыкает в башке и льется поток сознания, неконтролируемый и часто идиотический, затем, по прошествии, снова что - то вспоминается, ассоциативно увязываясь с новым впечатлением, и вот именно тогда и меняешь картинку, тасуя старинные истории, удаляя их и восстанавливая, ставя выше или ниже, короче, очередная чепуха для взрослого мужчины, как кубик Рубика или сканворды, футбол или пиво, у всех свои интеллектуальные развлечения, я же, не найдя в инете ничего лучше порносайтов, библиотек и пиратских сайтов киномании, придумал для себя такую вот игру, развлекая лишь и только себя, ложа с прибором на все соцсети и СМИ, но эта привычка была сегодня поломана глюком почвенного сайта " Проза ру ", тупо не дающего изменить картинку, удалить произведение и восстановить его сразу же, перемещая наверх списка сказочек, приведя меня близко к бешенству.

- Интересно, - мрачно бурчал я, восстанавливая свою страницу на черногорском сайте " Автор ме ", - мой родственник, реально сваливший в Черногорию, подумает, наверное, что я все это не просто так. Конечно, не просто, а очень просто. Патриотизм насущности, как писал вчера Левонтий Магницкай.

- Воровская у тебя фамилия, - восхитился Левонтий, будя приятеля своевременно включенной композицией " Орион ", как ни странно, но вовсе не имеющий ни малейшего отношения к Пауку Троицкому, визит в ВК к подруге которого Астрелиной ( жутко звучит фразочка ) немало меня разочаровал. - Тать - тот же вор, в смысле, конечно, не государственный преступник, но крадун.

- Зато ты у нас выходишь притягивающим, - сонно пробурчал Татищев, с огромным удивлением обнаруживая в постели рыжую и с титьками. - Але, гараж, - толкнул он сопящую носом бабу локтем, - ты Ландер, что ли ?

- Катья Кристин, - отказалась от чести не по отцу рыженькая, переворачиваясь, давая тем самым узреть своему случайному соночлежнику разницу в калибре молочных желез.

- Сам вижу, - произнес Татищев, вставая и одеваясь. - Сиськи у тебя жиже.

- Зато таланту гуще, - рассмеялся Магницкай, с любопытством рассматривая обнаженное тело старорежимной актрисы. Таких, кстати, больше не делают, ныне все эти целебрити выглядят реально потаскушками, а те воспринимаются леди, шикарными и вкусными, им и обнаженка личит более, нежели сраки и сиськи сегодняшних гадин, чаще всего просто бесящих, все эти йовович, куриленки, терон, сонмы бездарностей, выезжающих лишь телом.

- Что есть, то есть, - не спорил с ним Татищев, пребывая тоже человеком прежних эпох, когда не только деревья были большими, там все было больше и крупнее, ученые славились универсальностью, рисовальщики обретали бессмертие и даже меценаты влетали в листуар пур лямур вовсе не запущенными в космос кабриолетами, а базиликами и расписными потолками, оставшимися на века, а кто вашего сратого по горбу Маска вспомнит через век ? Это не Эдисон и не Леонардо, это просто ушлый делавар. Или подонок Хокинг. Выстрелил своевременно, а при понтификах Льве или Юлии, не говоря об Урбане - крестоносце, утопили бы уродца из милосердия и - никаких.

- Все жидковато стало, - рассуждали вечером Магницкай и Татищев, выпивая и закусывая, - у них в двадцать первом веке. Скорее всего, это наследие гнусного Нюрнберга.

Они были абсолютно правы. А для особо умных уточню, что Нюрнберга трибунала, но не партсъездов и факельных шествий. Что ни говорите, но любой вменяемый и не лицемерящий перед собой белый человек понимает, что кончилась в сорок пятом последняя надежда для всех белых людей доброй воли, дабы пришло время мелочухи, шелупени и мышиной возни во имя какой - то придуманной иудейской волей толерантности и благости, когда каждый имеет право творить говно, почему - то непременно признаваемое кем - то из самоназначившихся властителями дум за нечто стоящее пятнадцати минут снова негодяя и бездаря Уорхолла, расписывать бы которому на пару с гадом Бэнкси заблеванные стены трактиров во времена дона Джиованни Бокаччио, иншалла.