Остров тайных пыток или Порно фильм остров

Река в этом месте шириной около километра. Берега густо поросли лесом. В серую воду смотрится такое же серое небо, затянутое брюхастыми тучами. Ветер сулит скорую непогоду.

В середине реки, чуть ближе к правому берегу горбится остров, тоже густо поросший ельником и березняком. Свободен от зарослей лишь верхний конец острова – галечник, обкатанный постоянным течением. В глубине суши кирпичные развалины, почерневшие от времени. Возможно, это был особняк или мельница, но уцелели только толстые крепостные стены и часть кровли с подгнившими стропилами.

Тишину над медлительной рекой прорезает визгливый звук лодочного мотора. К галечнику причаливает резиновое судёнышко с мужчиной и женщиной на борту. Обоим лет по тридцать семь. При себе они везут рюкзак и спортивную сумку.

- Добро пожаловать на Остров Боли! – Антон смотрит в хмурое небо с нарывами туч. – Кажется, дождь собирается. Ласточки прямо над водой стелются…

Сердито хлопает себя по щеке:

- …и мошкара свирепствует.

- Промокнуть испугался, маленький? – поддразнивает белозубая Ясминэ. – Не трусь, мамочка тебя согреет. Подвал в крепости сухой, переждём.

Ясминэ Анджуратова фигуристая дама восточного типа – монгольские глаза, высокая шея, крупные бёдра. Длинные ноги обтянуты переливчатыми лосинами цвета «ночной зефир». Искристый спандекс подробно выделяет каждую ямочку на коленях, каждый изгиб икр и ягодичную складку, нагло и выпукло обрисовывает половые органы женщины.

В жизни Ясминэ человек грубоватый, резкий, независимый, но в режиме постельных утех предпочитает подчиняться партнёру. Играть роль жертвы, податливой и слабой мазохистки. Когда Ясминэ вылезает из лодки на берег, из-под джемпера сквозь лосины проступают меридианы тесных трусов.

Спутник хватает подругу за скользкую эластичную ягодицу, спандекс звенит на женских ляжках. Ясминэ похотливо вздыхает. Сексуальная задница женщины доведена до совершенства занятиями в спортзале: упругая, круглая, гладкая. Богатый макияж Ясминэ уместнее смотрелся бы на тусовке в ночном клубе, чем на безлюдном острове в глуши.

- Дождь – ерунда, – пришвартовав лодку, Антон сжимает женщину в объятиях. Поцеловал, отпустил, подтолкнул к рюкзакам. – Когда ещё у нас выдастся совместный выходной? Идём, Ясочка. Это будет славная охота.

У Ясминэ и Антона есть свои семьи. У Антона Бузыкина двое детей, у Ясминэ – дочь, но их объединяет общая тайна: вот этот запущенный остров в глуши с развалинами старого особняка. Сокращённо ОТП – остров тайных пыток. Сюда не ездят даже рыбаки, здесь никто не мешает, до ближайшего жилья почти двадцать километров тайги. Сотовая связь тоже почти не берёт. Тем спокойнее!

По знакомой тропе (сами натоптали!) парочка уходит в замшелые развалины. Антон спускается первым, держа в руке фонарик. Толстая дверь подвала защищена от непогоды глубокой нишей, она неплохо сохранилась, лишь старинные петли заржавели. В полотне поблёскивают новые гвозди: Бузыкин привозил с материка инструменты, укрепил и починил двери для защиты от случайного мародёра.

В подвале сводчатый потолок, земляной пол. Раньше здесь гнездились мелкие грызуны – крысы или ласки – но Антон вытравил нежеланных соседей, разбросав яд. Свет просачивается из наполовину замурованных окон, перегороженных решётками. Благодаря окнам воздух в подземелье не затхлый и не сырой. Криков из подвала никто не услышит. Готовая средневековая тюрьма из «Графа Монте-Кристо».

Антон и Ясминэ обустроились здесь всерьёз. Из обломков ставней и перегородок сооружены скамейка, стол и подобие любовного ложа, заброшенного старым покрывалом. К углам ложа привинчены крюки для распятия партнёра. Для гигиены припасена бутыль родниковой воды, есть одноразовая посуда, вилки, стаканы, свечи и спички.

Из восточной стены на разном уровне торчат несколько толстых железных колец, намертво вбитых в каменную кладку для игры в палача и жертву. К кольцам прикреплены массивные собачьи цепи, рассчитанные на крупных бойцовых псов. На концах цепей – стальные кандалы для шеи, рук, лодыжек и бёдер. При помощи цепной системы узника можно растянуть по стене, можно приковать на коленях, в сидячем положении, «ласточкой» или подвешенным на цыпочках. На полу устроен дощаной настил, постлан тюфяк – создан минимальный комфорт для жертвы.

С потолка свисает крюк с двумя тросами: импровизированная дыба для допросов с выламыванием рук. К одному тросу цепляются связанные локти жертвы, другой трос пропускается в промежность. На гвозде висят два ржавых блина от штанги с ремнями для щиколоток – цепляя к висящему пленнику тяжести, можно причинять ему (или ей) нечеловеческие муки.

- С прошлого раза здесь никто не был, - Антон проверяет подвальное хозяйство, сметает пыль с покрывала. – Всё лежит как мы оставили.

Встав на колени, выдвигает из-под ложа стальной чемоданчик, обшитый замшей. За его сохранность Антон переживает больше всего, но каждый раз таскать эту тяжесть на остров неудобно. Почти пуд железа!

Чемодан набит дорогостоящими девайсами и плагинами для поклонников Темы. В мягких ячейках серебрятся разнокалиберные наручники, намордники, цепи, расширители, зажимы для сосков и мошонки, мужской и женский пояса верности, тиски для пальцев, приспособления для мучения языка и половых губ, плеть, хлыст, кляпы.

- Ничего не тронуто! – повторяет Антон, осмотрев содержимое. – Наш волшебный сундучок в порядке.

В запасе у пары хранится комплект бондажных верёвок, однако Антон и Ясминэ предпочитают тяжёлые металлические аксессуары – колодки, наручники, скрепы, поножи. Железное литьё солиднее и фундаментальнее, в нём пленник ощущает себя гораздо беспомощней.

- Какой ненормальный полезет в такую даль? – скинув энцефалитку, джемпер и лосины, Ясминэ переодевается в игровой косплеерский костюм.

Блестит полуобнажённое тело. В полутьме вжикают застёжки, поскрипывают ремни, шелестят шёлк и нейлон… Костюм Ясминэ состоит из высоких лакированных сапожек, кожаного чёрного купальника со шнуровками и глубокими вырезами. Под купальник женщина поддела прочные колготки с бронзовым оттенком. Очень престижная и дорогая модель. Также в комплект входят полумаска «домино», поясной ремень, длинные лайковые перчатки.

В новом туалете Ясминэ походит на элитную стриптизёршу или воительницу из компьютерного шутера. Фигура плотно залита в бронзовый нейлон и лаковую кожу, походка становится флиртующей, грудь упруго подтянута, трусики купальника рассекают попку сверху вниз, словно острый акулий плавник, выразительно очерчивают припухлую складку половых губ. Антон остаётся в том же, в чём приехал на остров: камуфляжные штаны, берцы и куртка.

- Сначала перекусим или стартуем прямо сейчас? – по-матерински спрашивает женщина. – Голодным мой охотник будет злее к своей девочке?

- Не хочу есть, - отказывается Бузыкин. – По дороге в лодке подкрепились. Кого я ужасно хочу – это тебя, Ясочка!

- Потерпи, Антоша. Хочу игры с полным погружением. Бегство, преследование, жестокий плен!...

Ясминэ обильно орошает себя репеллентом из баллончика. В облегающих колготках и купальнике без защитного аэрозоля в заросли соваться нельзя. Мошкара заживо сожрёт. Напоследок пшикает из баллона Антону в пах:

- Чтоб комары нашему мальчику ничего не съели! Ну что? Готов, зайчонок?

Анджуратова активирует на запястье браслет-маячок. Браслет подаёт охотнику сигнал раз в три минуты. Маршрут передвижения женщина выберет сама. Задача Ясминэ – обойти все контрольные точки острова, не попавшись в лапы Антону. Задача Антона – выследить и схватить любовницу прежде, чем она обежит остров. Кто проиграет – будет наказан цепями и пытками у подвальной стены к обоюдному удовольствию обоих.

- Вот увидишь, я тебя сделаю! – дразнясь, женщина выпячивает аппетитное бедро. – Когда ты повиснешь у этой стенки, месть моя будет жестокой и сладкой. Ты будешь лизать мои колготки и жевать трусы, будешь делать всё что я прикажу. Твой член будет закован в стальной пояс верности. Ты получишь много боли и ничтожно мало секса…

- Ещё посмотрим, чья возьмёт! – Антон цепляет на пояс две пары тяжёлых конвойных наручников и кляп-грушу на кожаной сбруе. В кармане куртки звенит связка ключей от кандалов. – Не зарекайся, Ясочка.  

Остров имеет около восьмисот метров в длину и триста метров в самом широком месте. Послав Антону воздушный поцелуй, Ясминэ выскальзывает из подвала. Каблучки эротичных сапог цокают по плитам лестницы снаружи.

- Моя фора – пять минут! – раздаётся её голос. – Раньше стартовать нельзя. Не жульничай, Антоша!

Антон не будет жульничать. Ему тоже хочется драйва, азарта, погони, чтоб всё по-честному и на пределе сил. Остров сильно зарос. Обнаружить и поймать ловкую Ясминэ в непроходимых джунглях будет трудно. В прошлый раз Антон чудом настиг женщину у последней контрольной точки. Замешкайся ещё немного – и проиграл бы. Куковать бы ему тогда в ошейнике у стены, с трусами Ясминэ во рту и с гирькой на мошонке, пока любовница разделывает его под орех!

Самое простое решение – засесть в засаде у одной из точек. Рано или поздно Ясминэ придёт отметиться, тут и хватай её, крути по рукам и ногам. Но это будет не по правилам. Охотник Антон обязан перемещаться по острову, руководствуясь редкими сигналами маячка жертвы, иначе весь адреналин пропадёт.

Отсчитав по часам пять минут, Антон покидает подвал и углубляется в чащу. Он чувствует знакомое возбуждение, выброс гормонов в кровь. Пригибаясь, мужчина пытается засечь движение впереди – чёрный женский силуэт, блеск бронзовых колготок, потревоженную ветку. Пенис так напрягся, что мешает идти. Первый сигнал сообщил, что добыча скрывается где-то к югу от крепости.

***

Ясминэ в чёрном купальнике пробирается кустарником, словно гибкая куница. Крутые каблуки тормозят её продвижение, но сегодня она в хорошей форме. Отметила уже две «контрольки»: Берёза и Черничник. По её расчётам, охотник Антон находится сзади и справа. Впереди у Ясминэ четыре ближайших точки: Овраг, Водопад, Черёмуха и Старый пень. Но можно выбрать и пятую. Сбить Антошку со следа, чтоб жизнь мёдом не казалась!

Колготки и купальник крепко стискивают возбуждённый женский пах. Ляжки под нейлоном стали липкими, будто обмазаны патокой. Ветки хлещут по плечам, время необратимо тикает. Ясминэ ощущает себя уязвимой и беззащитной жертвой, убегающей от работорговца, от охотника за невольниками. Если не удастся скрыться – её ждут тяжкий плен, грубое насилие и казнь. Это подстёгивает, заставляет прокручивать в голове всевозможные варианты на два хода вперёд.

Овраг можно обойти поверху, но Ясминэ отважно съезжает по склону, балансируя на каблуках и цепляясь за кусты. Тут же принимается карабкаться на противоположную стену. Женщина чувствует себя участницей реалити-шоу. Мошкара тычется в лицо, зудит над ухом. От Ясминэ исходит сильный запах лайкры и пота. В чёрных волосах запутался мусор и лепестки. На колготках остались затяжки, но стрелок нет: для лесных игр Ясминэ специально выбирает модели из укреплённого нейлона.

Взобравшись по склону, беглянка прислушивается. Рукой в перчатке почёсывает промежность. От удовольствия губы Ясминэ растягиваются в непроизвольной улыбке, глаза подёргиваются поволокой. Её трусики полны интимного запаха. Почесавшись, женщина обнюхивает перчатку и облизывается.

Кажется, неподалёку треснул сук. Антон думает, что жертва бежит к Черёмухе, но мы его перехитрим. Запутаем, оставим с носом.

Дождавшись очередного сигнала маячка, Ясминэ внезапно меняет маршрут под прямым углом и устремляется по кромке оврага влево. Эротичный наряд в облипку сверкает и шелестит, купальник потрескивает на упитанном заду. Нежная эльфийка убегает от злого лесного гоблина и его наручников.

***

К Старому пню Анджуратова выходит со стороны реки, сделав изрядный крюк. Времени катастрофически мало. Через полминуты предательский маячок снова выдаст охотнику, где она находится.

Берёзовый пень имеет странную закрученную форму. Высотой около метра, кривобокий, он похож на притаившегося тролля. Судя по диаметру, дерево было великанское. Присев за пень, выставив блестящие коленки, Ясминэ торопливо прикладывает браслет к QR-коду, укрытому среди корней. Есть отметка! Успела. Осталось пройти всего три точки.  

Хищно оглядевшись, женщина откидывает назад непослушные волосы, проводит ладонью по своей гладкой бликующей попе: шелест натянутого нейлона настолько приятен, что удержаться невозможно, слюна сама в рот набегает!

Мышцы бёдер приятно ноют от бега по пересечённой местности. Груди разбухли в утягивающем лифе. Хочется пить, хочется отдохнуть, но больше всего хочется секса! Долгого, жёсткого, выматывающего секса, от которого цепенеет душа и взрывается сознание.

Ясминэ – ярко выраженный нарцисс. Она любит своё упругое тренированное тело, провоцирующие наряды, брендовую косметику и спортзальные селфи. Когда рядом нет полового партнёра, Ясминэ садится дома перед зеркалом в кружевном белье и чулках, заковывает руки спереди в наручники, запихивает в рот трусики и мастурбирует пластиковым фаллосом. Даже в пылу погони Анджуратова находит минутку приласкать себя: погладить свистящее нейлоновое бедро, ущипнуть пах сквозь кожаные трусы…

Привычка к самолюбованию подвела Ясминэ в самый неподходящий момент: пока она самозабвенное щупает себе ляжки и торчащие соски, сзади в кустах восстаёт бесшумная тень:

- Поймал! Поймал!

Антон прыгает на спину капроново-лайкровой жертве. Рыча от желания, берёт руки партнёрши в жёсткий загиб. Застёгивает на запястьях наручники, вставляет в помадный рот кляп-грушу.

- Мммм-м-ммпфффф! Ы! Вывы!

Подмятая Ясминэ рвётся и урчит, оказывая последнее сопротивление – подспудно она тоже рада, что всё закончилось. Пусть снова проиграла гонку, зато теперь можно отдохнуть в подвале вдали от комарья. Там не нужно бежать и скрываться, страдая от неудобных каблуков. Там тишина. Там вода и еда. Там её ждут железные цепи и невыносимо сладостные пытки. Ради этого она сюда и ехала…

Антон утаскивает пленницу с кляпом в берлогу под крепостью. Он полон возбуждения и горд победой. Бросив Ясминэ на тюфяк, заковывает в обручи её лодыжки, растягивает за руки вдоль стены. На запястьях Ясминэ смыкаются фиксаторы. Запах дезодоранта, белья и пота смешивается с ароматом леса, хвои, мха. Антону хочется изнасиловать женщину прямо сейчас, но он намеренно сдерживается. Сперва упакуем лакомую жертву, получим полный контроль над её телом…

Распятая Ясминэ обвисла в цепях, стоя на каблуках. Все её конечности прикованы к стене. Выбрав в чемоданчике ажурный кляп-намордник из стальной проволоки, Антон низко нагибает голову узницы, застёгивает на затылке замок.

- Шик! – отступив на шажок, Антон любуется своей работой. – Наш сексуальный натюрморт приобрёл очертания!

Арестантка соблазнительно раскинута по стене, напоминая морскую звезду. Руки растянуты вверх и в стороны, ноги разведены. Бритые подмышки источают запах женских ферментов. Бронзовые колготки хрустят на изгибах бёдер, как тёртый сахар. Щиколотки и кисти замками прикованы к кирпичной кладке, горло пристёгнуто ошейником из хромированных сегментов.

Проволочный намордник прижимает язык узницы к нёбу и сдавливает щёки. Ясминэ прочно зафиксирована, обвешана двумя килограммами железа и по-собачьи скулит от удовольствия. Жертва поступила в безоговорочное подчинение своему хозяину.  

На всём теле пленницы подвижными остались лишь накрашенные чёрные глаза. Этими глазами Ясминэ влюблённо смотрит на своего экзекутора. В её взгляде – напалм, вызов, усмешка и ожидание…

***

Антон подходит ближе. Во время сессии в голове у него всегда роятся обрывистые, бессвязные образы: покорная самка пристёгнута цепями… на плите кипит молоко… на женской коже выстреливает и расползается синтетика… переспелые фрукты лопаются на ветке, обрызгивая лицо…

Выпирающие соски жертвы продырявливают лифчик почти насквозь, колготки хромово блестят. Присев на корточки, мужчина вдыхает запах обтянутого эластиком лобка Ясминэ. Касается пальцем кромок трусиков.

Ясминэ дёргается в наручниках – слишком нежны и чувствительны прикосновения к сокровенному. Царапает ногтями стену, пытается выкрутить запястья из цепей. Макияж плывёт по румяному лицу, булькает между грудей, пропитывает лиф, стекает на резинку тугих и упругих колготок.

Стоя на коленях, Антон лижет ей скользкие эластичные бёдра, наслаждаясь хрустом плоти, больно сминает женские ягодицы, обхваченные скрепкой трусов. Наэлектризованный капрон еле слышно пощёлкивает, будто под ним разевают клювы сотни невидимых птичек. Антон гладит рабыне голую спину. Приникает ртом к грудям. Облизывает, катает на языке соски сквозь тонкую плёнку купальника, обсасывает их, как две конфеты.

Вздрагивающая пленница протестующе извивается, но резкие движения – не лучший выход, когда ты распята морской звездой. Ясминэ фыркает носом на падающую на глаза причёску, стонет и злобно сопит. Пробует отделить от лица кляп, трётся лицом о подвешенные плечи. Дёргает шеей и корпусом, натирая промежность швами купальника.

Пока Антон грызёт ей соски, Ясминэ вхолостую двигает тазом. Она страстно мечтает потереться обо что-нибудь – об мужское лицо, его руку, угол стены... не имеет значения. Мокрые колготки льют тусклый свет. Пленнице срочно нужен какой-нибудь твёрдый предмет между ног, стимулятор для мастурбации.

Заходясь от глухого крика, женщина в наручниках стучится затылком о кирпичи. Ищет животом хоть что-то, обо что можно поцарапать свои изнемогающие, истекающие влагой гениталии, но встречает пустоту.

Ясминэ издаёт всхлипывающие звуки. Плечи трясутся, словно от рыданий, из горла рвётся яростный хрип, натыкается на жёсткий кляп и тонет. Распластанная, словно кроличья тушка на столе мясника, жертва пытается то вжаться в стену подвала, то выгнуть спину. Мужчина по-прежнему жадно кусает и вылизывает ей соски и беззащитный живот, обтянутый капроном. Старательно исследует каждый дюйм женского брюшного пресса, оставляя на колготках клейкую слюну. Погружает рот в гладкую плоть, словно в порцию мороженого, затем впивается зубами.

О-о-о! Рабыня скребёт стену лопатками и локтями, будто надеется уползти от вездесущего рта. Укусы не болезненны, скорее щекотны, но нацелены слишком близко к интимному месту. Ясминэ чувствует, как в трусиках всё возбуждено и напряжено, как её женские органы вибрируют и плачут сладковатыми слезами, пропитывая шелковистую ткань колготок.

Язык Антона опять исследует её живот. Ясминэ близка к сумасшествию от ласковой пытки. Палач словно кладёт мазки грунта на холст – неторопливо, плотно, аккуратно трогает языком тело пленницы. Мускулы живота Ясминэ беспомощно сокращаются и подрагивают, промежность утопает в выделениях, будто там включилась спринклерная противопожарная система.

Челюсти Антона впиваются в мясистые ляжки подвешенной наложницы. Она ощущает, как шипят и шелестят на его зубах тугие колготки. Дёргает раскинутыми руками, мелко сучит коленками.

«Хватит! Хватит! Возьми меня в рот ниже живота! Возьми! Укуси меня там! Опусти лицо между раздвинутых ляжек – и впейся через трусики, чтобы я освободилась от этой тяжести! »

Будто вняв мысленному призыву, Антон действительно уходит ниже, но слишком низко. Сосёт и лижет её гладкие бёдра от колен и до паха. Пальцы охотника прищипывают женские ляжки, как края вишнёвого пирога. Много-много мелких пощипываний. Иногда мучитель больно выкручивает оттянутую кожу. Обливаясь потом, рабыня мяукает в проволочный кляп. Её снова лижут. Лижут везде – бёдра, колени, внутреннюю часть бёдер, упругие складки слева и справа от лобка.

И вдруг укус! Укус! Ещё укус! Целая серия укусов вокруг лобка.

«Не туда! Не туда! »

Ясминэ силится подставить Антону своё интимное место, обтянутое липкими трусиками. Там всё горит и ноет, истекает жарким томатным соком. Лепестки влагалища распирают купальник, словно боксёрская перчатка, но им нужно прикосновение. Движение. Им нужно хоть что-нибудь реальное, кроме впивающихся колготок.

«Укуси меня туда! Укуси! »

Обессиленная рабыня роняет голову набок. Слюни сочатся на грудь, соски ввинчиваются в бюстгальтер, трусики переполнены потом вперемешку с интимным сиропом, а мучитель вновь поедает её истерзанные, скрипучие капроновые ляжки, словно других мест у Ясминэ не существует.

«Хочу! Хочу! Войди меня! Люби меня! » - беззвучно молит висящая.

Но вместо этого Ясминэ слышит холодный лязг железа. В её разбухшую, кипящую промежность вставляется стальной пояс верности – зубчатые трусики из металлических лент. Туго стянув бёдра рабыни обручами, Антон запирает пыточную конструкцию на тайный замок пониже пупка. Половые органы Ясминэ стали недоступны для обоих. Спрятанные в тесную железную скорлупу, они впустую проливают каскады жаркого сока на зубчатые створки, они разбухли от легковоспламеняющейся жидкости.

Заведённая Ясминэ подвывает от злости, удовольствия и похоти. Всё идёт так, как она обожает! Развязав на груди женщины чёрный купальник, палач зажимает ей соски в миниатюрных клещах «корона». Затягивает крошечные болты челюстей, пока Ясминэ не взвизгивает от боли, а сжатые соски не набухают двумя спелыми вишнями.

Антон любуется, как добыча корчится в оковах – грудь белеет в полумраке обжигающим сдобным пирогом, ноги призывно расставлены, руки раскинуты и подняты к притолоке, по обнажённому животу стекают ручьи пота и слюны. Изредка распятая Анджуратова вращает бёдрами, поводит плечами, издавая нечленораздельные звуки. На обнажённых молочных железах сверкают зажимы, спутанные волосы упали на глаза. Пояс целомудрия глубоко впился в пах, раздражая и дразня женские гениталии.

***

«Ну-с… продолжим экзекуцию? – вытирая рот, Антон давно трясётся от нетерпения. – Что выбрать? Плётку? Хлыст? Болевые колёсики? Электрошок? Нет, это всё потом! Пусть жалкая раба сделает мне качественный и глубокий минет, иначе меня разорвёт! Сейчас прикуём её пониже, вставим в рот расширитель…»

Ясминэ висит в полный рост. Чтобы переставить её на колени, нужно отпустить ручные цепи. Ключи от кандалов собраны у Антона в одну связку. Он скользит рукой в карман куртки… и нащупывает там пустоту!

Пустота. Почему? Антон машинально лезет рукой в другой карман, затем проверяет карманы брюк, щупает подкладку куртки, хлопает себя по груди… оглядывается на стол – может, в горячке бросил их туда?

Ни на столе, ни на скамье ключей нет. Их нет ни на ложе, ни на полу, ни на помосте у пленницы. Их нет вообще нигде!

«Мать его… как это я так? Запер Яську на десять замков – а все ключи у меня на одном кольце! »

Позабыв о распятой рабыне, Антон снова и снова лихорадочно обшаривает карманы. Обходит подвал, сбрасывает покрывало с ложа, переворачивает вещи вверх дном. Выглядывает за порог, осматривает каждую ступеньку… Вернувшись к прикованной Ясминэ, ползает возле её расставленных ног. От женских колготок призывно пахнет самкой, горячей сывороткой и джунглями, но Антону не до этого.

Он надеется, что тяжёлая связка ключей выпала где-то здесь, пока он паковал добычу в кандалы, намордник и стальные трусики.

Ясминэ ещё не поняла, чем занят любовник. Вздёрнутая на цепи, она предвкушает каскад пыток и долгожданное соитие, она уверена, что Антон выдумал новую игру. Наслаждается своим пленом и жёсткой фиксацией. Трусики Ясминэ переполнены смазкой и интимной росой. Она тает от боли в скрученных сосках, вывернутых запястьях. Млеет от облегающих нейлоновых колготок, перетянувших пухлые ляжки. Низ живота клокочет и течёт, пленница жаждет поцелуев, ласки, секса, жестокости, истязаний. Она хочет всего сразу!

Сейчас бы немного бодрящей порки или разряд электрошокера между ног – и Ясминэ взорвётся от мультиоргазма. Как сладко, как феерично висеть в кандалах на кирпичной стене, быть слабой похотливой куклой в лапах маньяка на необитаемом острове Боли.

Где ты, Антон? Давай, начинай! Хлещи меня, кусай, насилуй, рви!

Но Антон ползает по полу, трясёт покрывало на постели, перебирает карманы одежды. Что он ищет, маленький негодник? Булавку? Зажигалку? Спички? Изобретает свежий болевой сюрприз для любимой?  

- М-м-м! – Ясминэ знает, что Антон обожает её беспомощное мычание. Она стонет в ажурный намордник, напоминая о себе. – Аых-аых, м-м-м…

Антон не реагирует. Притворяется, что забыл о ней? Нарочно заставляет страдать, сгорать от неудовлетворённого физического желания? Такую забаву Ясминэ тоже любит, но ей безумно хочется прикосновений, насилия и унизительных наказаний. Она давным-давно перевозбудилась, пока бегала по острову в кожаном тесном белье.

- М-м-м! – снова исторгает женщина в купальнике. – Ауы-ыа! О-о-о! М-м-м!

Наконец Антон поворачивается к ней. Он чем-то удручён и напуган.

- Ясочка, с играми придётся повременить. Я… я где-то посеял ключи.

- М-м? – висящая Ясминэ недоверчиво сдвигает брови. – М-м?

- Когда из подвала за тобой выбегал – они точно были при мне! – Антон хлопает себя по куртке. – Вот здесь, вся связка! Хотел ведь выложить на стол, дурак… Короче, они где-то выпали.

До Ясминэ постепенно доходит смысл его слов. Она вопросительно раскачивается на цепях, смотрит на свои скованные запястья, стальной пояс верности, сцепленные зажимами белые груди.

- М-м-м? – это означает: «Если мы больше не играем, тогда сними с меня эти прибамбасы! Выпьем, поедим и валим домой! »

Антон уныло обходит все закоулки, поддевая ботинком мусор.

- Куда они запропастились?... Яська, мне нечем тебя отстёгивать! Я даже кляп тебе достать не смогу, он на замке! И ключ от пояса верности был там же… Вообще все ключи исчезли!

Снаружи раздаётся раскатистый шум, словно над рекой пролетает гигантская птица. Палач и жертва поворачивают головы к подслеповатому окну. Там темно, серо, колышутся гривы бурьяна, растущего вдоль цоколя. Звук на улице не прекращается. Он рассыпается на дробный мерный клёкот.

- Дождь шарахнул! – догадывается Антон. – По всем приметам было видно! Как всё некстати…

Ненадолго выныривает на улицу и возвращается весь в брызгах. С чуба падают капли, ботинки блестят от воды.

- Там даже не дождь – ливень как из ведра, аж деревья пригибает. Мать етти, ни раньше ни позже!…

- М-м-м! – мычит Ясминэ. Она устала тянуться к потолку на носочках. Весь адреналин куда-то рассосался, безумное желание в раскалённом паху потихоньку гаснет. – М-м-м…

В подвале сухо, дождь сюда не проникает. Если бы Антоха не посеял проклятые ключи, они бы лишь посмеялись над непогодой и продолжили весёлую игру в палача. Антон вытянул бы из Ясминэ все жилы, наказал, исхлестал, замучил, изнасиловал во все природные отверстия и отпустил на свободу.

Они отдыхали бы на самодельной софе под шум небесных флейт. Пили из термоса кофе, чокались стаканчиками виски, закусывали копчёными куриными крылышками, фруктами и йогуртом. Целовались и строили дальнейшие планы. Предавались сладостной истоме до позднего вечера...

А что вместо этого? Придурок Антон топчется как неживой, над островом грохочет гроза, надвигается ночь, а Ясминэ бессмысленно болтается в цепях, не в силах шевельнуть даже пальцем!

Известие о потере ключей скорее разозлило её, чем напугало. Она чувствует, что кандалы пережимают запястья слишком туго, что подбородок затёк от проволочного кляпа, а к ногам прилила кровь. Тяжёлый пояс целомудрия передавил живот и мочевой пузырь. Эротическое бельё Ясминэ чавкает от обильных выделений, страшно зудят набрякшие гениталии, шея и подколенные сгибы.

- М-м! М-м-м! Ауыа! У-у!

Ясминэ извивается, вращает в воздухе скованными кистями. На ресницах дрожат блёстки влаги, по щекам размазались «дорожки» туши. Какого хрена этот лох медлит? Пускай дует искать проклятые ключи! Дождя боится, что ли? Мужик он или кто?

Антон понимает, что нужно идти и перерывать остров, пока не стемнело. Может, злосчастная связка лежит на самом виду, в двух шагах от развалин?

Накинув капюшон, Антон было шагает к дверям, за которыми бурлит сточная вода, но останавливается. Сперва следует хоть частично освободить любовницу. Её запястья и щиколотки слишком сильно пережаты, соски защемлены тисками, стальная петля трусиков едва не раздирает промежность.

Из инструментов у Антона лишь перочинный нож. Ни напильника, ни отвёртки в нём нет. Приблизившись, Бузыкин неловко ковыряет лезвием замок на ручных кандалах. Ясминэ следит за ним, затаив дыхание, подбадривает любовника мычанием. А вдруг получится?

Чуда не происходит. Лезвие в руках Антона срывается, едва не пропоров Ясминэ предплечье. Испуганная рабыня предупреждающе рычит, запах её половых желез становится оглушительным. Отомкнуть ножные кандалы и пояс верности тоже не удаётся. После бесплодной возни Антон лишь откручивает «короны» с голых сисек и снимает с Ясминэ жёсткий рабский намордник, перерезав кожаную упряжь за ушами.

- Всё что мог… - неуклюже шутит Антон.

Тут же он понимает, что лучше бы не вынимал кляп. Едва к Ясминэ возвращается способность говорить, она поднимает крик на весь остров.

- Доигрались? Как ты их потерял? Где? С кем я связалась? Лопух! Бестолочь! Бегом ищи! Землю носом рой! Мне больно! Отпусти меня! Отцепляй от стенки, придурок!

- Не ори, уже ухожу! – огрызается Антон. – Твоими воплями наручники не откроешь. Всё найдётся, потерпи.

Вид подвешенной Ясминэ в виниле и колготках всегда его возбуждал, но сейчас брызжущая слюной любовница ему противна. Роскошный грим потёк, обнажив морщинки вокруг глаз, властные складки возле губ. Не так уж молода его «девочка». Расставленные ноги в облегающем капроне смотрятся сексуально, но стоит снять колготки – на икрах Ясминэ отчётливо проступят вены, а на бедре вылезет татуировка в виде цветка и ножа, которая Антону никогда не нравилась.

Лицо женщины перекошено злобой и перемазано грязью, в волосах торчит трава, надорванные соски кровоточат. Неприятное зрелище.

Пленница прекращает ругаться так же внезапно, как и начала.

- Дай мне попить и уматывай, - хрипло говорит она. – И без ключей не возвращайся! Я устала, я хочу переодеться. Хочу в сортир, хочу домой! Плевала я на такие приключения!

Антон поит пленницу из пластиковой бутылки, даёт глоток виски. Спиртное производит благотворный эффект: распятая невольница немножко приободряется. Даже кричит вслед палачу какую-то язвительную шутку.

Оставив женщину в нейлоне висеть на стене, Антон выходит под отвесный дождь. На остров спускаются сумерки.

***

Ясминэ – тематическая мазохистка со стажем. Во время ролевых игр она может выдерживать боль, фиксацию и пытки по несколько часов кряду. Время в кандалах летит незаметно, каждый миг неволи прибавляет перца в зубодробительный экстаз. В их паре Антон, исполняющий обязанности экзекутора, обычно устаёт первым. Устаёт пороть, выкручивать руки, драть волосы и поливать спермой раззявленный яркий рот ненасытной подруги.

Но инцидент с ключами выбил женщину из равновесия. Она брошена в подвале одна-одинёшенька, руки и ноги прибиты к стене, ляжки стиснуты зубчатой лентой, шея запечатана в ошейник – и при этом никакого намёка на кайф. Пояс верности состоит из гибкой металлической перемычки с крохотными отверстиями для отправки естественных потребностей. Даже будь руки Ясминэ свободны, она не сможет заняться мастурбацией.

Раньше Ясминэ кончала от мысли о недоступном онанизме, а сейчас наручники и железные трусы вызывают у неё раздражение. Волглые бронзовые колготки и сапоги измучили пленницу теснотой, промежность утопает в пикантном рассоле – и это тоже не доставляет ей удовольствия.

«Неужели я стала фригидной? – думает Ясминэ. – Нет, чушь собачья. Это просто стресс и усталость. Носясь по острову, я от одних своих колготок кончила раз пять! В нейлоне так жарко, так восхитительно, так сексапильно, что крышу сносит! Потом я дважды кончила, пока Антон надевал мне наручники. И ещё раз десять я бы кончила во время фетиш-сессии… если бы этот идиот всё не испортил! »

Ясминэ уверена, что ключи отыщутся быстро. Бузыкин вбежит в подвал, гремя связкой, отомкнёт браслеты – и проблема отпадёт сама собой!

Тогда милому Антохе будет дозволено продолжить игру… правда, уже в качестве раба. Анджуратова охотно уступит ему место возле кандальной стены. Самого подвесит за руки, схватит плеть и как следует порезвится с Антошкиными причиндалами! Будет ему наука, чтоб ворон не ловил.

Фантазии о том, как помучить виноватого любовника, возвращают пленнице игривое расположение духа. Забыв о боли и неудобстве, распятая женщина мечтательно облизывает губы, в паху опять нарастает возбуждение. Её гениталии купаются в собственном соку, опавшие соски поднимают головки, а скрип наручников и колготок навевает сладкие ассоциации.

- Я проучу тебя, Бузыкин! – мурлычет под нос истерзанная Ясминэ. – Берегись! Ах, как жестоко я тебя проучу!...

***

Проклиная всё на свете, мокрый до нитки Антон бредёт по тропе, раздвигает заросли, светит фонарём под ноги. Он зол и растерян. Результат поисков нулевой. Во-первых, они с Ясминэ здорово напетляли по острову во время охоты. Во-вторых, ливень сильно ухудшил видимость. Трава полегла плотным ковром, под ним не то что ключи – бревно спрятать можно! Об одно из таких брёвен Бузыкин только что споткнулся. Колени и локти перемазаны жижей, берцы полны воды, батарея фонаря скоро истощится.

Замерев под очередным деревом, Антон наугад шарит лучом вокруг. Где он бежал во время охоты на Ясминэ – здесь или левее? Или правее? Была бы робкая надежда отыскать ключи по металлическому блеску… если бы не вмешался дождь. От ливня сверкает всё: камни-голыши, листья, лопухи и голые ветки. Глаза устали всматриваться в каждый блестящий предмет.

Поблуждав по дождливой чаще, Бузыкин приходит к выводу, в котором сам себе боится признаться, а тем более – сообщать о нём висящей в подвале любовнице.

Их дело труба. В сухую и солнечную погоду был бы шанс найти оброненные ключи, связка там увесистая и заметная. Но искать их под дождём и в полутьме бессмысленно. Площадь острова – больше двадцати гектаров. За вычетом мест, где Антон не был, остаётся гектаров десять. Это нереально много, если шерстить остров в одиночку. А запасного комплекта ключей нет.

Наверху гремит раскат грома, от неожиданности Антон чуть не роняет фонарь в грязь. Вздохнув и пригнув голову, ломится через кустарник наобум.

«Бесполезно, - колотится в мозгу унылая мысль. – Всё равно что искать иголку в стогу сена. Бесполезно, Бузыкин. Бесполезно…»

***

Пока Антон ходил по острову, в подвале совсем стемнело. Женская фигура в чёрном по-прежнему сиротливо висит на цепях. От Ясминэ издалека разит застоявшимся потом, половыми испарениями, горячими колготками и садомазохистским железом.

- Бузыкин! – пленница собрала всё ехидство, на какое способна. – Вернулся, голубок, и полгода не прошло! Что встал? Не тяни резину, у меня руки отваливаются! Снимешь ты меня отсюда или нет?

Фонарь мигнул и сдох. Антон нашаривает свечу, зажигает спичку. Дрожащий свет выхватывает из мрака сверкающие бронзовые ляжки, закованный в сталь женский лобок, обнажённые груди с подсохшей коркой слюны и крови. Воспалённый женский рот, упрямый подбородок и колючие глаза рабыни. Десятки раз Антон видел Ясминэ прикованной и полуобнажённой, это всегда вводило его в экстаз… но сейчас у него дурные новости. Не до секса.

- Хорошо, хоть на дыбу с утяжелением тебя не вздёрнул! – без эмоций говорит Антон. – Тогда было бы хуже. Не нашёл я ключей, Яська… Ты хотела «полного погружения»? Вот оно.

С Ясминэ приключается истерика. Раскачиваясь в кандалах, пленница взрывается бранью, оскорблениями, дикими воплями.

- Сука! Урод! Лошара! Ищи их! Уморить меня хочешь? Ищи, Бузыкин! Любой ценой снимай с меня всё, зубами грызи! Мне надоело висеть! Я убью тебя, подонок!

Крики беспомощной жертвы Антон тоже любит, однако теперь настроение ниже плинтуса. Ключи потеряны, дождь не прекращается, фонарь сел, вся одежда вымокла… В сердцах Бузыкин наугад вытаскивает из «волшебного сундучка» новый кляп. С силой заколачивает в пасть пленнице.

- Не скули, б…дь! Без тебя тошно!

Силиконовый шар-молчун с размаху обрывает женские крики. Разъярённая Ясминэ скачет и трясётся в стальных растяжках. Она не ожидала от партнёра такой подлости. Дынные груди ходят ходуном, по бёдрам рекой струится пот – впору ставить на ляжки автомобильные дворники.

- М-м-м! Ы-ы-ы! М-м-мн-н-у-у-у!

- Без миноискателя там делать не фиг, - мрачно поясняет Антон, словно в оправдание. – Всю траву дождём прихлестало, да ещё фонарь сел. Успокойся, Яська. Помолчи. Попробуем расковырять…

***

Скырк-скырк… скырк-скырк… да долбись ты давай!

Нет более утомительного и тоскливого занятия, чем ковырять перочинным ножиком кирпичную кладку. Легче проскрести птичьим пёрышком гранитную плиту, чем вынуть из стены хоть один стальной штырь. Антон выдохся и устал.

Его раздражает решительно всё: мокрая, облепившая тело одежда, сумрачный свет и неподатливый раствор, куда вмурованы цепные крюки. Раздражает хрупкий нож и безнадёжность ситуации, в которую они вляпались.

Больше всего Антона злит беспомощная любовница с кляпом во рту, хотя она ни в чём не виновата. Злобно сглатывая слюну, Ясминэ висит перед Антоном как немой укор совести.

«Зачем я надел ей кандалы? – в сотый раз спрашивает себя Бузыкин. – И как назло выбрал самые прочные! Лучше бы с верёвками сегодня поиграли. Их бы ножичком чик – и готово! »

Скырк-скырк… чик! Не выдержав нажима, клинок ножа ломается у самого основания. Антону хочется плакать от злобы. Он так и не смог освободить ни одной конечности своей подруги.

- Пипец, Яська! – мужчина отшвыривает рукоятку ножа в темноту. – Теперь у нас даже этого нет. Господи, мы в полной жопе… Пить хочешь?

Он вытаскивает жёстко забитый кляп изо рта подруги. Ясминэ настолько устала и вымоталась, что больше не кричит и не ругается.

- Бузыкин, сделай что-нибудь… - бормочут в темноте распухшие губы. – Отстегни меня отсюда… освободи меня… или хотя бы дай кончить!

- Но как? – Антон пытается поддеть пальцем металлический пояс целомудрия. – Без ключей или напильника эту хрень не снять! Я даже клитор тебе потрогать не могу…

И резюмирует:

- Яська, я знаю, что тебе не понравится… но надо вызывать спасателей.

Как и ожидалось, от этого известия с Ясминэ приключается новая истерика.

- Хочешь, чтобы чужие мужики застали меня в таком виде? – вопит пленница. – С голыми сиськами, в железных трусах и наручниках? Чтоб меня тайком на мобилу сняли и по всему инету развесили? Это доставит тебе удовольствие, куколд паршивый?

- Нет, не хочу…

Выплеснув злобу, Ясминэ чуть сбавляет тон.

- К тому же всё равно тут нет сети! – резонно напоминает она, сплёвывая на пол. – Мамочки, как же я устала…

Антон печально кивает. С потерей ключей они оказались в заложниках у злополучного острова, у выстроенной ими подземной Бастилии.

- Остаётся последнее, – говорит Бузыкин. – Садиться в лодку и ехать в посёлок за «фортуной».

Глаза измученной Ясминэ вспыхивают зловещими огнями.

- Ты оставишь меня одну? Уедешь и бросишь?

- Я же вернусь! Найду инструменты и через час снова буду здесь.

Пленница прислушивается к неутихающему шуму дождя и порывам ветра.

- Бузыкин, на дворе штормовая погода. Что будет, если по пути ты опрокинешься и утонешь? Меня никто не отыщет! Я сдохну в этих кандалах и моё тело обглодают крысы!

- Ну и оптимистка же ты, - мужчина вздыхает. – Пойми, других вариантов всё равно нет!

- У нас есть два мобильника, тупица! – воет Ясминэ. – Это два фонарика! Марш искать, хватит пялиться на меня, раз больше ничего не можешь!

Схватив мобильники, Антон угрюмо выходит под дождь. Под покровом дождя и темноты остров секса кажется ему совершенно незнакомым. Поёживаясь, Бузыкин стреляет слабым лучом туда-сюда.

В какую сторону идти? Сидеть в подвале бессмысленно, там весь воздух пропитан ненавистью и злобой. Он устал от воплей Анджуратовой, хоть снова кляп ей запихивай. Ситуация дикая, нелепая и угрожающая. Скоро у распятой партнёрши начнут отниматься конечности, потом она обмочится в пояс целомудрия и начнёт медленно сходить с ума… 

Ссутулившись, Антон поглубже надвигает сырой капюшон и уходит в залитые водой лесные джунгли.

***

Пленница впадает в горячечное забытье. Пыточный подвал слабо освещён двумя свечами, обстановку оживляет лишь неумолчный шум ливня. Запястья и ляжки Ясминэ затекли, мучительно хочется в туалет, порой ей мерещится, что Бузыкин бросил её тут умирать и ушёл навсегда. Скрылся с острова на лодке.

От апатии и беспомощности рабыню посещают сексуальные галлюцинации.

…Вот Ясминэ пришла на еженедельную тренировку, а в фитнес-зале только один новый незнакомый тренер – и больше никого. Ясминэ переоделась в спортивную форму – облегающую майку, сквозь которую проступают очертания лифчика и сосков, в обтягивающие лайкровые лосины, прочерченные линиями трусиков на ягодицах.

Она разминается на беговой дорожке, прыгает на скакалке и замечает, что тренер тайком следит за её обтянутой фигуркой в блестящей лайкре. Смотрит на её попку в проступающих сквозь лосины трусиках, на прыгающие груди и торчащие соски.

Ясминэ это приятно, она старается повыгодней встать перед мужчиной, показать ему свои изгибы и пластику. От упражнений одежда увлажняется под мышками и в паху, в зале пахнет разогретым капроном, женским телом, потом и косметикой.

Когда Ясминэ достаточно взмокла, разрумянилась и разогрелась, тренер предлагает ей сделать упражнение на «кинг-конге». Кокетливо поправив лосины и трусики, Анджуратова садится на скамью, раздвинув ноги, вставляет разведённые руки в специальные ручки, готовится сделать жим перед грудью…

В этот миг тренер появляется сзади и накидывает ей на руки наручники, пристегнув их к железным трубам. Жертва не успевает ни крикнуть, ни пискнуть, как получает в рот свои колготки и юбку, в которых пришла на занятия. Тренер уже возится внизу, обматывая ремнями раздвинутые бёдра и лодыжки женщины, звенит пряжками, пристёгивая пленницу к скамейке.

Напрягая грудь, Ясминэ пытается свести руки перед собой, чтобы защитить, закрыть торчащий бюст или достать изо рта кляп, но сзади на тренажёр нанизан огромный, неподъёмный вес железных чушек, не в одну сотню фунтов, и Ясминэ застывает верхом на скамье – распятая, с растянутыми в стороны руками и ногами, с заткнутым ртом, в сырой потной одежде и абсолютно беспомощная.

Спрятав ключи от наручников, тренер раздирает на пленнице майку. Ясминэ скулит скованным, тугим, мокрым, немым и слепым свёртком, ощущая тесно впившееся бельё, холод наручников и стянутые кляпом губы. Мучитель водит по ней пальцами и языком. Легко, медленно, осторожно скользит вверх по бёдрам, спине, по плечам и шее. По пальчикам, подмышкам, бокам, ягодицам... иногда забирается между стиснутых ляжек, где пленницу режет и изводит тугая лента трусиков.

Язык тренера скользит по телу женщины, на лосинах и коже остаются влажные следы. Ясминэ хочется, чтобы к ней прикасались сильнее, активнее, напористей. Чтобы её мяли, шлёпали, тёрли, заставляли кровь быстрее бежать по жилам! Чтобы её грубо схватили между ног и сжали сквозь капрон до скрипа и боли. Рабыне хочется, чтобы её кусали, хлестали, оседлали сверху, схватили за волосы, разорвали лосины и изнасиловали самым жестоким образом!

Вместо этого по эрогенным зонам Ясминэ по-прежнему скользят пальцы и язык, а она дёргается, пускает на подбородок слюну и обильно смачивает скамью горячим вулканическим соком. Терпеть уже невмоготу, но деваться некуда.

- Хочу тебя… – шепчет мучитель. – Обожаю тебя в плотной, эротичной нейлоновой обёртке, которая хрустит как ломкий октябрьский лёд. Я буду тискать, сосать и облизывать тебя, как вкусную липкую конфетку.

- Уыыыы, - прикованная Ясминэ содрогается в предоргазменных конвульсиях.

- Хочу, чтобы ты растекалась и таяла в моих руках, как разогретая шоколадка. Чтобы ты пищала котёнком, рычала волчицей и кричала раненой рысью…

- А! Ы! Ау-у-а-а!

- Хочу, чтобы ты утопала в своей женской слизи, - бормочет злодей-искуситель. – В слюне, поту и поплывшей помаде. Ты пахнешь как тысяча сексуальных наложниц и сто тысяч диких кошек. Хочу, чтоб ты летела до звёзд. И хочу, чтобы это никогда не кончалось.

- А! А! Ау-у!

***

Хлопает подвальная дверь, вбегает Бузыкин. С него течёт ручьями, он грязен как землекоп, но глаза торжествующе блестят.

- Яська, мы спасены! Я их нашёл! Там, где мы боролись у Старого пня, где я скрутил тебя, помнишь? Вот они, родные!

В руке Антона победно сияет злополучная связка ключей от кандалов и наручников.

Ясминэ дёргается так, что крошится кирпич и содрогается стена. Внутри у неё взрывается облако волшебного пара, колотя по нервным клеткам как по клавишам. Где-то в небе сумасшедший дирижёр взмахивает палочкой – и на пленницу обрушивается каскад запредельного кайфа, выше которого ничего уже быть не может.

Несколько минут стоит тишина, нарушаемая звоном железа – Бузыкин торопливо расстёгивает оковы на партнёрше, снимает с Ясминэ пояс верности, тащит её на постель – мокрую, вымотанную, отяжелевшую от боли, пота и удовольствия.

- Антон, не трогай меня пока, - шепчет женщина. – Мне ничего не надо. Никогда бы не поверила, что могу сказочно кончить при виде обыкновенных ключей…

Сколько потом ни пытались они повторить этот трюк на Острове Пыток, но тот оргазм Ясминэ так и остался непревзойдённым…