Упс

Oops от GToast

********************

Я сидел в своем кабинете за закрытой дверью и занимался тем, чем обычно занимаюсь по вечерам в понедельник, а именно: готовил переписку с частью друзей.

И тут услышал очень тихий, почти незаметный гул работающего мотора гаражных ворот – любой, не привыкший к специфическим звукам моего дома, скорее всего, его бы не услышал, – а через мгновение раздался хлопок двери из гаража.

Моя жена, Бев, высокая и не слишком изящная женщина, склонна захлопывать двери, а не закрывать их («как должны маленькие леди и джентльмены», – раз за разом повторяли мои родители и бабушка с дедушкой).

Но даже для нее этот хлопок звучал как гневный.

Я на мгновение задумался, но не успел углубиться в свои размышления, как она распахнула дверь ко мне и завопила:

– Ты обслужил его дома?! Ты – ублюдок!

Я озадаченно в недоумении посмотрел на нее, видя, как напряжены ее скулы, как из ее покрасневшего лица вырывается яростное дыхание. Какое-то мгновение я наблюдал за ней, а затем откинулся в кресле.

– Значит, это я именно обслужил его, – спокойно повторил я.

– Сам же знаешь, что это сделал именно ты, придурок! – прошипела она.

– С чего взяла, что это сделал я?

– Он позвонил и устроил мне разнос, вот с чего. Наверное, я никогда больше его не увижу! – рявкнула она.

Мне не понравилось то, к чему это привело.

– Эээ, Бев, может, ты мне скажешь, о чем, черт возьми, твоя гневная филиппика? – спокойно спросил я, спокойнее, чем чувствовал себя на самом деле.

Это ее вконец разозлило.

– Ты подал на Барри заявление за раскол, и это – дома, на глазах у его детей! Неужели нельзя было подождать еще пару недель?!

– Во-первых, – сказал я, – я не знаю никакого Барри; во-вторых, я никому не вручал никаких бумаг; и в-третьих, что за «раскол»? В смысле, «раскол семьи»? В смысле, у тебя роман с этим парнем?

Она на мгновение замялась, выглядя слегка озадаченной, а затем заговорила вновь:

– Я ни на минуту тебе не поверила, – ядовито сказала она. – Ты ведь знаешь, я трахаюсь с ним уже несколько месяцев!

Я был в ошеломлении, но и ее мне удалось вывести из равновесия.

– Я несколько месяцев знаю это или ты несколько месяцев с ним трахаешься?

Это окончательно вывело ее из себя.

– Мы видели твоего чертова сыщика. Он столь же незаметен, как говно в чашке с кофе!

Я придвинул к своему креслу небольшой табурет и поставил на него левую ногу, слегка откинувшись в своем кожаном офисном кресле.

– Итак, ты увидела, что за вами следит сыщик, и предположила, что его нанял именно я.

Я говорил медленно и тихо, и ветер в ее парусах начал стихать. Она села в гостевое кресло.

– Да ладно, Джефф, я же не дура. Ты ведь давно все знаешь. Я все ждала подходящего момента, чтобы сообщить тебе об этом. Но, честное слово, неужели тебе стоило делать это на глазах у его детей? Однажды мне придется стать их мачехой, и...

Я ее прервал.

– Бев, – сказал я, – ты и впрямь хочешь сказать, что трахалась с парнем по имени Барри, и тот обещал на тебе жениться, и думаешь, будто я нанял частного детектива, чтобы выследить тебя, и что я же организовал обслуживание твоего любовника?

Она сделала паузу, а затем кивнула.

– Да, – тихо сказала она.

– Ну, так вот, – продолжил я, – ничего такого я не делал. Уже несколько месяцев я замечаю у тебя недостаток эмоциональной заботы о себе и, признаться, подумывал, не собираешься ли ты уйти. Ну, то есть, всего раз или два; но не мог в это поверить: «нет, только не моя Бев».

Ее лицо начало бледнеть.

– Итак, для меня, как и для тебя, если у тебя есть мозги, очевидно, что какой-то еще муж-засранец имел наглость подать в суд на этого сукиного сына. Ну, и как его фамилия? Может, и я ввяжусь в это.

Из ее глаз вытекло несколько слезинок. Она покачала головой.

– Нет, – пробормотала она, – я не стану помогать тебе уничтожить его.

– Тогда собирай свое дерьмо и убирайся. Ты здесь больше не останешься, – категорически и холодно заявил я.

Она произвела мысленные подсчеты.

– Значит, не ты организовывал за нами слежку? – с надеждой в голосе спросила она.

– Нет, – ответил я.

Она зловеще усмехнулась сквозь слезы.

– Тогда у тебя нет доказательств. Барри меня не сдаст, – и она встала, чтобы уйти.

Когда она уже выходила за дверь, я ее окликнул:

– Бев?

Она остановилась и оглянулась, самодовольный взгляд боролся у нее за первенство над печальным.

– Ты забыла, какой сегодня вечер, – слегка усмехнувшись, сказал я.

Ее лицо стало пепельно-серым, она отвернулась и вышла. Я услышал какой-то стук наверху, а затем и на лестнице. Выйдя из кабинета, я увидел, как она тащит к входу в гараж два чемодана.

– Ты и эти твои гребаные друзья! – с гневом выплюнула она, и с этими словами покинула комнату, гараж и мою жизнь.

Звук захлопнувшейся двери в гараж стал музыкой для моих ушей.

***

Мой дядя Дэвид не был слеп, но у него было достаточно слабое зрение, и ему требовались книги с крупным шрифтом; позже, когда размера шрифта ему стало недоставать, я начал читать их ему вслух. Позже родители купили мне магнитофон, старый, еще бобинный, и я часами начитывал книги на бобину, когда еще не было такого понятия как аудиокнига.

Мой безвозмездный труд постепенно стал хобби, а в шестнадцать лет – работой: местная радиостанция узнала обо мне и наняла зачитывать новости по выходным.

Я неравнодушен к слепым, и у меня в их сообществе есть друзья; стены моего кабинета обиты коврами, чтобы заглушать эхо (как это делается на маленьких радиостанциях), а вечера понедельника я провожу за написанием и записью голосовых писем к своим незрячим друзьям, которые потом записываю и выкладываю в своем блоге.

А бедняжка Бев об этом забыла.

Я записал на цифровой диктофон всю ее гневную речь, включая признание.

***

Если уж на то пошло, в тот вечер и впрямь я организовал обслуживание ее любовника. У меня есть фотографии, аудиозаписи и другие улики. И да, мой частный детектив приставил к ним двух оперативников: одного, кто должен был вести себя как Барни Файф, и второго, которого они не должны были заметить.

Итак, подведем итоги:

— я избавился от сучки-изменщицы;

— получил компенсацию от мудака-изменщика;

— получил компенсацию от его работодателя (он трахал мою вторую половину в рабочее время); и

— у меня есть отличная история, которой я могу поделиться с друзьями.

Жизнь может быть такой милой, когда захочет.