День матери aka Матери проститутки

Кристина никак не может решить, что же подарить маме на День Матери [национальный праздник США, празднуется во второе воскресенье мая], но наш читатель уже догадался: ничто так не тронет сердце матери, как вид её дочери, жарящейся на соседнем вертеле. Ну, а лучшая подруга разве может остаться в стороне?..

26 апреля

Кристина Малколм не находила себе места. До Дня Матери оставалось всего две недели, а она до сих пор не решила, что же подарить маме. Задача была ох какая непростая – ведь после праздника Анны, мамы Кристины, уже не будет, и она никак не сможет наслаждаться чьими бы то ни было подарками.

Через несколько недель после праздника Анне исполнялось 39, и по закону она обязана была явиться на мясокомбинат для переработки. Если же, однако, она будет забита до этой даты, то тот, кто будет осуществлять забой, сможет сам выбрать вид её смерти.

Анна, которая была в высшей степени практичной женщиной, хорошо понимала, что в свои 39 лет, попав на мясокомбинат, она вероятнее всего закончит жизненный путь в мясорубке, пойдя на фарш для гамбургеров, и такая перспектива её совсем не устраивала. Она предпочла бы быть зажаренной и съеденной в кругу семьи. Поэтому она решила убедить мужа, Майкла, подать её на праздничный стол ко Дню Матери.

Заручившись согласием Майкла, первым делом Анна позвонила Мери Бремммер, своей лучшей подруге (и заодно маме Трины, лучшей подруги Кристины) и пригласила Бреммеров на праздник. Как ни жаль было Мери терять свою дорогую подругу, она приняла приглашение, чтобы попрощаться с Анной, и выразила уверенность, что плоть Анны составит украшение стола.

Затем Анна сообщила о своём решении Кристине и принялась утешать плачущую 16-летнюю дочку, уверяя её, что это наилучший выбор. Куда лучше быть приготовленной теми, кто любит тебя, чем попасть в руки к совершенно чужим людям. Ну, и нельзя также забывать о возможности повлиять на выбор способа готовки.

И вот теперь Кристина была в тупике. Заработка у неё не было, так что не было и денег, чтобы купить что-нибудь.

«Позвоню-ка я Тринке, – решила Кристина, – авось она что-нибудь придумает»

Трина была умница. Если она и не была лучшей ученицей класса, так это только от лени, а не из-за отсутствия способностей. Всяческие затеи так и фонтанировали из неё. Кристина была уверена, что Трина сумеет решить её проблему.

Мери Бреммер была погружена в раздумья. Ей вот-вот исполнится 38. Даже если в течение следующего года еженедельный жребий минует её, в свой 39-й день рождения она всё равно пойдёт на переработку. Иными словами, жить ей осталось чуть больше года.

«А ведь Анна права, – думала Мери, – она выбрала наилучший вариант. Трине уже 16. Я ей уже не очень-то и нужна. Может, мне стоит присоединиться к Мери? Уйти вместе с лучшей подругой – в этом что-то есть»

Чем больше она думала, тем привлекательнее казалась ей эта идея. Ведь если на неё падёт жребий, у неё не будет никакого выбора. Виселица или электрический шок – излюбленные способы забоя на мясокомбинате – были ей совсем не по душе. Она решила обсудить всё этим вечером в постели с Джоном.

Ночью, после того, как Брент и Трина – дети Мери и Джона – отправились спать, Мери приступила к разговору.

– Знаешь, Джон, – начала она, – я думаю предложить себя для барбекю у Малколмов на День Матери.

Джон был нисколько не удивлён. Мери и Анна были подругами ещё с начальной школы. Они практически всё делали вместе, включая и ту оргию, на которой были зачаты Трина и Кристина. На самом деле, если бы Джон и Майкл не надели презервативы, охаживая жён друг друга, никто бы не знал точно, что Джон настоящий отец Трины, а Майкл – Кристины.

«Так что, – подумал он, – нет ничего удивительного, что Мери решила пойти в переработку вместе со своей лучшей подругой»

Не видя никаких причин отказать, Джон согласился.

– Хорошая мысль, Мери, – ответил он. – Я знаю, как тебе будет одиноко без Анны.

– Нет, нет, погоди, – перебил он Мери, которая уже начала было возражать. – Я понимаю, как ты любишь всех нас, но ведь мы говорим о твоей лучшей подруге. Чёрт, да ведь ты знакома с ней дольше, чем с кем-нибудь ещё!

– И ещё, – продолжил он, – ведь речь не идёт о том, чтобы укоротить твою жизнь на 5 или 10 лет. Мы оба прекрасно знаем, что даже если на тебя не падёт жребий, ты всё равно должна пойти на переработку через каких-нибудь 14 месяцев. Уйти сейчас, это ничтожная плата за возможность выбрать, как ты уйдёшь и с кем.

Мери была вне себя от счастья. Впрочем, ничего другого она от Джона и не ждала. Он всегда так хорошо понимал её! Потому, собственно, он и был таким хорошим отцом и мужем. Оставалась единственная проблема: что он будет делать без неё?

– Но как же насчёт тебя? – спросила Мери. – Мы оба знаем, что за пределами площадки для барбекю ты совершенно безнадёжный повар. Как ты сможешь выжить?

Джон расхохотался.

– Вообще-то, – фыркнул он, – это не проблема. Знаешь Филис? Секретаршу с моей работы? Она уже многие годы пытается соблазнить меня взять её второй женой.

– Так почему же ты не взял её?

– Смеёшься что ли? При твоей жадности до секса бедной девушке ничего бы не осталось. Мне казалось, жестоко было бы лишать её свободы таким образом. Теперь же, если она ещё не передумала, я могу дать согласие.

Мери была довольна. Филис была не только отличной секретаршей, но ещё и поварихой экстра-класса. О лучшей замене нельзя было и мечтать.

– Так я скажу завтра Анне, что присоединюсь к ней?

– Почему бы и нет, – ответил Джон. – Заодно пусть она спросит у Майкла, не сможем ли мы взять с собой на барбекю несколько человек. Раз ты теперь в меню, мы не можем не пригласить твоего отца и сестру. А тогда надо будет пригласить и её мужа с детьми.

– Разумеется, – согласилась Мери.

Приняв решение, Мери и Джон улеглись поудобнее и спокойно заснули.

27 апреля

Динь-динь-динь

– Дом Малко… А, это ты, Мери, привет, – подняла трубку Анна. – Что нового?

– Ой, Анна, – затараторила Мери, – ты ни за что не догадаешься!

– Так скажи мне.

– Э, нет, – возразила Мери. – Так неинтересно. Попробуй угадать.

– Но ты же сама сказала, что мне никогда не догадаться, – парировала Анна.

– Ну, попробуй, что тебе стоит, – взмолилась Мери.

– Э-э, дай-ка подумать… Наверное, ты хочешь украсить собой стол на нашем барбекю в День Матери?

– ???

– Ну же, что молчишь? – напомнила о себе Анна.

– Э-э… ты угадала.

– Ну, ещё бы! Не забывай, хрюша, я же знаю тебя целых 33 года. С того момента, как я сказала тебе, что собираюсь зажариться, я всё ждала, когда же ты составишь мне компанию. Единственное, что удивляет меня, это что тебе понадобилось столько времени, чтобы получить разрешение у Джона.

– Ну, и стерва же ты! – рассмеялась Мери.

– Спасибо, – невозмутимо ответила Анна, – Да, я такая!

Трина поспела к кафе к половине двенадцатого. Там они с Кристиной собирались перекусить перед кино. Сначала они планировали просто пойти в кино, но вчера вечером Кристина позвонила и сообщила, что им надо поговорить кое о чём. Трина предложила встретиться в кафе. Денег, которые Трина зарабатывала, присматривая за детьми, с лихвой хватало и на ужин для двоих, и на кино.

– Ну, – набросилась Трина на Кристину, – что случилось?

– Э-э, – замялась Кристина, – ты ведь знаешь, что моя мама собралась зажариться на нашем барбекю в День Матери, да?

– Ну да. Твои родители пригласили нас всех.

– Так вот, я хочу сделать что-нибудь для мамы, но никак не могу придумать, что бы ей могло по-настоящему понравиться. Есть у тебя какие-нибудь идеи?

Трина задумалась на несколько мгновений и широко улыбнулась.

– Вообще-то, есть одна идея. Ты можешь составить ей компанию.

– Это как? – нахмурилась Кристина.

– Ты же знаешь, – сказала Трина, – у твоей мамы есть пунктик на тему «мама с дочкой». Помнишь, как она тащилась, когда в прошлом году Карен казнили вместе с мамой?

– Ну, да, – нерешительно подтвердила Кристина, – но ведь тогда меня тоже должны будут зажарить.

– Я уверена, жаркое из тебя получится просто пальчики оближешь, – лукаво улыбнулась Трина.

Трина была права. Кристина была аппетитной, во всех смыслах, девчонкой, ростом 5 футов 3 дюйма [160 см], весом 115 фунтов [52 кг], мерками грудь-талия-бёдра 40-22-35 дюймов [100-56-89см]. На её сиси дрочила почти вся мужская часть их класса (и заметная доля женской).

Кристина не догадывалась, что Трина просто пошутила. У неё и в мыслях не было всерьёз предлагать Кристине пойти на убой, но уж очень прикольно было подразнить сисястую подружку. На самом деле, Трина была в таком же тупике, как и Кристина. Действительно, что можно подарить той, кто никак не сможет воспользоваться подарком?

Недостаток финансов у Кристины исключал возможность купить что-нибудь. Вообще-то, Кристина могла бы помочь с приготовлениями к барбекю, но её отец никогда не доверил бы ей этого. С его властным характером он просто обязан был контролировать всё сам.

Кристину же тем временем раздирали сомнения. К своему удивлению, она обнаружила, что, несмотря на первоначальное отторжение, мысль о том, чтобы разделить с мамой вертел или суповой котёл, не отпускает её. Как совершенно справедливо заметила Трина, её мама, Анна, была бы в восторге, оказавшись в одном меню с дочерью.

– Ну ладно, – заявила Кристина, – уговорила.

– Что?!

– Я пойду вместе с мамой.

– Кристинка, ты что? – растерянно пролепетала Трина. – Я же пошутила.

– Пусть так, – пожала плечами Кристина, – но всё равно, это неплохая идея. Ты права, маме это будет очень по душе. Лучшего подарка для неё у меня нет!

Трина была в замешательстве. Ей грозило лишиться лучшей подруги, но с другой стороны, мама Кристины будет очень довольна. Трина уже жалела, что затронула эту тему.

2 мая

Кристина и Трина шли домой из школы. Для Кристины сегодня был последний школьный день. Вчера вечером она объявила родителям, что тоже пожертвует своё тело для барбекю. Родители в свою очередь удивили её, сообщив, что Мери, мама Трины, тоже вызвалась добровольцем. В награду за проявленную инициативу они решили дать дочери свободную неделю перед барбекю и уведомили школу, что Кристина больше не будет посещать уроки.

Кристина решила попробовать перетянуть Трину на свою сторону. Не было большим секретом, что Мери, мама Трины, тоже мечтала быть зажаренной вместе с дочкой. Наверняка она была бы в восторге, если бы Трина сама вызвалась на это. Хорошо было бы ее сагитировать.

– В общем, вчера вечером я сказала родителям, что пойду с мамой, – начала Кристина.

– Ну, и как они приняли это? – полюбопытствовала Трина.

– Они были просто в восторге. В награду, они позвонили в школу и сказали, что я больше не буду ходить туда. Сегодня был мой последний день.

– И никому не сказала?! – удивилась Трина. – Хизер и Джоанна тебе этого никогда не простят!

– Ну и что? Через десять дней мне будет уже всё равно.

– Через десять дней ты будешь мёртвой.

– Кстати, – с улыбкой заметила Кристина, – родители сказали мне кое-что ещё.

– И что же это такое? – спросила Трина и сделала глоток из банки с газированным напитком.

– Твоя мама тоже вызвалась.

От неожиданности Трина фыркнула с полным ртом и окатила подругу газированным душем.

– Что?

– Ну, спасибо, – Кристина с отвращением оглядела свою промокшую блузку. – Испортила мне платье, сука ты этакая.

– Сама виновата, – буркнула Трина. – Нарочно дождалась, пока я наберу полный рот, чтобы огорошить меня. Так что ты говоришь? Моя мама вызвалась?

– Да, так сказала моя мама, – ответила Кристина. – Ты ведь знаешь, они были лучшими подругами с детства, да? Очевидно, твоя мама считала, что и уйти они должны вместе. Ну, и зная, что так или иначе она должна пойти в переработку на следующий год, она решила, что лучше самой выбрать, как её приготовят.

– Это я могу понять, – признала Трина. – Я слышала, что женщин, идущих в переработку по возрасту, рубят на гамбургеры или на пищу для собак. Я совершенно определённо не хотела бы так кончить.

– Я тебя понимаю, – согласилась Кристина. – Как раз это и определило выбор моей мамы. Папа колебался до тех пор, пока мама не привела этот довод.

– Но теперь я оказалась в том же положении, в каком была ты. Хотя, у меня есть немного денег от бэбиситтинга. Может быть, мне пригласить её на ужин и в кино в пятницу перед барбекю?

– Или, – с хитрой улыбкой добавила Кристина, – ты можешь составить компанию всем нам. Я точно знаю, что у твоей мамы есть фетиш на тему мама-дочка. Она была бы в восторге.

– Хм, это так, конечно, но я всё-таки надеялась закончить школу, прежде чем сесть на вертел.

– Не притворяйся такой наивной, – расхохоталась Кристина. – Ты прекрасно знаешь, что родители могут сдать тебя в любой момент с тех пор, как тебе исполнилось 15. Будь довольна, что ты продержалась до сих пор.

– Удивительно, – ответила Трина, – ровно то же сказал мне папа, когда я завалила контрольную по математике в прошлом месяце.

– Достаточно, – внезапно посерьёзнела Кристина. – В глубине души ты уже приняла решение, признайся. Я же знаю тебя, Тринка. Ты вовсе не такая упёртая насчёт этого, как хочешь казаться. Подумай только: если ты сегодня скажешь родителям, что хочешь вызваться, они могут освободить тебя от школы на целую неделю, как меня.

– Это ты хорошо сказала. А ведь действительно, тебя зажарят через неделю. Если я буду ходить в школу, мы не очень-то сможем видеться. Ну ладно, твоя взяла. Я согласна. Сегодня же скажу маме и папе.

За ужином в доме Бреммеров было необычно тихо. Обычно такая говорливая, сегодня Трина ковырялась в своей тарелке в полной тишине. Джон и Мери догадывались, что у их дочери что-то на уме, но не хотели давить на неё. Однако у Лу, 19-летнего брата Трины, таких заморочек не было.

– Что это с тобой, Тринка? Язык прикусила сегодня?

Трина подскочила от неожиданности. Она не давала себе отчёта, что вела себя странно. Переведя взгляд с Лу на родителей, она решила, что сейчас вполне подходящий момент для разговора.

– Мама… – нерешительно начала Трина.

– Да, дорогая?

– Кристина сказала, что ты предложила себя для их барбекю на День Матери.

– Вот это да! – неожиданно оживился Лу. – Правда, мама?

Оглядев детей, Мери улыбнулась. Она не была уверена, как они примут новость. Но, может быть, всё будет не так уж плохо.

– Да, это так, – подтвердила она. – Анна была моей лучшей подругой с 6-летнего возраста. Уйти вместе будет самым достойным поступком. Мы собирались всё рассказать вам сегодня.

– Знаешь, я думала… – начала Трина и замялась.

– Да, доченька, – поощрила её Мери. Она догадывалась, что хочет сказать Трина. Анна уже сказала ей о решении Кристины.

– Ну, в общем, – снова начала Трина, – я думала, что могла бы тоже предложить себя. Кристина собирается быть приготовленной вместе с мамой, ну, я подумала, что и нас тоже могли бы приготовить вместе.

Мери не знала, что Анну и Кристину будут готовить вместе. Это её так завело, что она пропустила вторую часть того, что сказала Трина. Осознав, что она что-то прослушала, она переспросила Трину:

– Прости, дорогая. Ты что-то сказала кроме того, что Кристину и Анну приготовят вместе, но я пропустила это.

– Ну, – робко начала Трина, – я только сказала, что нас тоже можно было бы приготовить вместе.

– Ах, ты, радость моя, – пустив слезу, растрогалась Мери, – это было бы так чудесно. Вряд ли ты догадывалась, но я всегда мечтала об этом.

Трина уже добрых 6 лет прекрасно знала о тайной мечте мамы, но в ответ лишь кивнула и улыбнулась.

– У тебя есть какие-нибудь планы насчёт способа готовки? – поинтересовалась Трина.

– Боюсь, дорогая, что пока нет, – призналась Мери. – Ты предпочитаешь какой-нибудь определённый способ?

– Ничего конкретного, нет, но я бы хотела быть приготовленной заживо, чтобы мы могли смотреть друг на друга в процессе готовки.

– Да, это было бы хорошо, – согласилась Мери.

– Я уверен, что это нетрудно устроить, – сказал Джон. – Должен сказать, Трина, ты меня поразила. Я очень горжусь тобой.

Трина была в замешательстве. Она хотела попросить, чтобы её освободили от школы на следующую неделю, но боялась, что все подумают, что это и было главной причиной её поступка. Джон заметил, что она мнётся в нерешительности.

– Ты хочешь что-то попросить, Трина? – помог он ей.

– Вообще-то да, но это сущая мелочь.

– Что же это, доченька? – спросила Мери. Теперь, когда её ребёнок исполнил её самую заветную мечту, она была готова подарить ей всё, что угодно.

– Это насчёт школы, на следующей неделе.

– А-а, – улыбнулась Мери, – Кажется, я поняла. Анна и Майкл забрали Кристину из школы. Сегодня был её последний день, не так ли?

После утвердительного кивка Трины Мери продолжила:

– Ты тоже хочешь освобождения на следующую неделю? Наверное, ты хочешь провести как можно больше времени с Кристиной. Я нисколько не осуждаю тебя. Я сама проведу всю неделю с Анной. Что скажешь, Джон?

– Почему бы и нет, – хмыкнул Джон. – Вряд ли от образования теперь будет какой-то прок. В любом случае, Трина, ваш директор, Алан Ричардсон, мой приятель. Он играет в гольф с отцом Кристины и со мной. Я просто позвоню ему и поставлю его в известность.

Не откладывая дело в долгий ящик, Джон поднялся и ушёл к телефону. Трина была в восторге. Всё оказалось гораздо проще, чем она ожидала, и, кажется, никто не подумал о ней плохо из-за её просьбы.

– Когда папа вернётся, – сказала Мери, – я позвоню Анне и скажу ей, что у нас есть ещё один доброволец. Почему-то я думаю, что она не очень удивится.

Джон вернулся через несколько минут:

– Ну вот, Трина. Алан сказал, что он обо всём позаботится. Тебе не надо будет приходить в школу совсем. После барбекю он заедет и заберёт твои учебники.

– Теперь моя очередь, – Мери ушла позвонить Анне. Джон недоуменно проводил её взглядом.

– Она собирается позвонить маме Кристины и сказать, что я тоже буду в меню, – объяснила Трина.

– Поверь мне, детка, – широко улыбнулся Джон, – никто там не будет удивлён. На прошлой неделе я разговаривал с Майклом, и он был готов побиться об заклад, что ты, увидев, что Кристина вызвалась, не удержишься и составишь ей компанию.

– Твоё предложение пришлось очень кстати, – продолжил он. – Похоже, у них будет больше гостей, чем ожидалось, так что им могут понадобиться ещё добровольцы.

– Всё в порядке, доченька, – Мери вернулась к обеденному столу. – Анна передаёт свою благодарность. После того, как Кристина вызвалась, у неё было предчувствие, что ты вызовешься тоже. Такая уж вы неразлучная парочка, согласись.

– В любом случае, – продолжила Мери, – кажется, будет ещё дополнительное мясо. Эрика Макклинток намекнула, что она тоже возможно предложит себя. Эрика уже пожертвовала на мясо свою дочь, Джоанну. Ты ведь знаешь Джоанну, правда?

– Знаю, как же, – поморщилась Трина. – Она из нашей школы. Та ещё стервочка.

– Примерно такое же впечатление сложилось у Анны со слов Эрики. Эрике всего 29. Она родила Джоанну в 13 лет и тогда не имела ни малейшего понятия о правильном воспитании. Я думаю, Эрика будет счастлива провести оставшиеся 10 лет без такой трудной дочери.

– Могу себе представить, – ухмыльнулась Трина. – Я бы не могла находиться возле неё постоянно. Час или три – это самое большее, что я могу выдержать за один раз. Такое счастье, что она не в нашем классе.

– А ещё, – продолжила Мери, – они позаботились о развлечениях. Помнишь игру в дротики фирмы Бламмо, которую мы видели на корпоративном пикнике, где зажарили девушек из семьи Макмилланов?

– Ну, как я могу забыть? – оживилась Трина. – В эту самую игру играла моя подруга Мишель Макмиллан, перед тем, как её зажарили. Она тогда выиграла, подорвав девчонку, которая задирала перед ней нос.

– Кажется, она выиграла у женщины, которая бросала дротики в свою дочку?

– Точно. Ту женщину звали Эмили Спир. Её дочка, Алиша, тоже училась в нашем классе. Алиша поругалась с учителем и даже ударила его. В наказание Эмили пожертвовала Алишу для развлечений на пикнике. Я думаю, ей просто надоело постоянно вытаскивать дочку из всякого дерьма.

– Трина, – одёрнула дочку Мери, – я знаю, что нам с тобой осталось жить не так много, но это никак не извиняет твой язык. С другой стороны, я думаю, ты права. Даже после того, как эта женщина проиграла матч, она всё же кинула последний дротик, прикончив свою дочь.

– Я это всё к тому, – продолжила Мери, – что на днях Бламмо выпустили новую игру. Это вариант игры в метание подков, которые, как и дротики, взрываются вблизи друг от друга.

– Ни фига себе! – вступил в разговор Лу. – Хорошо было бы поиграть. А подробнее ты можешь рассказать, мама?

– Нет, Лу, но, наверное, ты сможешь найти информацию в интернете.

– Клёво, – кивнул он, мигом собрал свои тарелки, засунул их в посудомойку и понёсся в свою комнату.

Трина последовала его примеру и, убрав свои тарелки, удалилась в свою комнату, оставив Джона и Мери за кухонным столом.

– Интересно, – поделилась Мери с мужем, – никогда бы не подумала, что Трина вызовется добровольцем.

– Действительно, – согласился Джон, – раньше она не проявляла никакого интереса. Но, с другой стороны, как только Кристина вызвалась, Майкл стал дожидаться, когда я скажу ему то же самое про Трину.

– Мне хотелось бы чем-то отблагодарить её, – призналась Мери, – Ты ведь знаешь, я всегда мечтала, чтобы нас когда-нибудь зажарили вместе. И вот, она исполнила моё заветное желание.

– Думаю, что я смогу помочь, – улыбнулся Джон. – Я только что получил премию на работе, десять тысяч долларов. На следующей неделе вы все вчетвером могли бы поехать на 4-5 дней на тот курорт с горячими источниками на побережье, помнишь? Я уверен, что Анна и Кристина согласятся.

– О, дорогой, – расцвела Мери, – Это было бы просто чудесно! Спасибо тебе. Я сейчас же позвоню Анне.

– Тогда поторопись, – улыбнулся Джон. – Нам уже пора в постель.

– Да, наверное, – сказала Мери, Только, я думаю, что не смогу заснуть сегодня. Я слишком возбуждена.

– Разве я что-нибудь сказал о сне?

9 мая

Мери подъехала к своему дому, высадив перед этим Трину, Кристину и Анну возле дома Малколмов. Вся четвёрка провела на курорте совершенно восхитительное время. Несмотря на всю привлекательность горячих источников, место пустовало. Кроме них там было ещё только трое: менеджер с женой и 15-летней дочерью.

На обратном пути в машине царило молчание. Все они помнили, что их ждёт через 48 часов. Настроения поболтать ни у кого не было. Они чудесно провели время на курорте, но Анна и Мери соскучились по своим мужьям. За два дня, оставшихся до барбекю, обе женщины были полны решимости нагнать упущенное в сексуальном плане.

Ещё одна вещь не давала покоя Мери: она была уверена, что Трина ещё девственница. В том, чтобы сохранить девственность, не было само по себе ничего плохого, но Мери было не по себе от мысли, что Трина умрёт, так и не познав радостей секса. Любопытно, а Кристина тоже сохранила девственность? Пожав плечами, Мери вытащила свои вещи и зашла в дом.

– Милости просим домой, дорогая, – приветствовал её Джон на кухне. Он читал газету за чашечкой кофе. – А где же Трина?

– Осталась у Малколмов, – ответила Мери. – Я вспомнила, что Лу сегодня задержится у друзей, и подумала, что мы можем с пользой провести время.

– Я вижу, ты всё спланировала, – улыбнулся Джон.

– Всё-всё, – проворковала Мери, запустив руку в брюки Джона и пожимая его член. – Я так скучала по твоему петушку. Сегодня я задам ему работы!

– Да я уж вижу, – ответил Джон, кладя газету на стол. – Тогда нам лучше подняться наверх.

Пять часов спустя Мери отлепилась от Джона и перекатилась на спину. Лицо её сияло.

– Спасибо, милый, – проговорила она, – это было просто чудесно.

– Это ты благодаришь меня?! – не веря своим ушам переспросил Джон. – Ну и ну. После лучшего секса, который я имел в моей жизни, ты ещё благодаришь меня? Это более чем щедро.

– О, – с озорной улыбкой на лице изумилась Мери, – так тебе тоже понравилось?

Джон шутливо кинул в неё подушку и направился в ванную. Когда он вернулся, Мери сидела в кровати с задумчивым выражением лица. На мгновение он обеспокоился, что он чем-то обидел её, но её расслабленная поза показала ему, что она всем довольна. Дело было в чём-то другом.

– Что у тебя на уме, красавица? – спросил он, забираясь обратно в постель.

– Трина, – ответила Мери. – Мне вдруг пришло в голову на курорте. Я уверена, что Трина ещё девственница.

– Ну и… – переспросил Джон, не видя, в чём здесь проблема.

– Да просто будет так досадно, если она умрёт, не испытав, что такое секс.

Теперь Джон всё понял. Мери была до крайности сексуальна, и секс был для неё важнейшим источником удовольствия. Ей требовалось не меньше семи раз в неделю, иначе она считала себя обделённой. Естественно, она должна была чувствовать жалость к своей дочери.

– Хорошо, когда ты забираешь её завтра?

– В полдень, – ответила Мери.

– Вот тогда и спроси её, – предложил Джон. – Может быть, она уже не девственница, и ты напрасно беспокоишься.

– А если я права, и она девственница?

– Тогда ей самой решать. Если она хочет попробовать секс до барбекю, можно предложить ей потрахаться с одним из друзей Лу. Я видел, какими глазами эти парни глядели на неё, и уверяю тебя, выбор у неё будет достаточный.

– И ты будешь не против?

– Конечно, нет, – удивился Джон. – О беременности вопрос не стоит. Мы всего лишь позволим ей хорошо провести время. Но я не буду принуждать её. Если она не захочет, так тому и быть. Я не позволю никому взять её против её воли.

– Как хорошо, что ты так считаешь, – вздохнула Мери. – Слишком многие отцы, не задумываясь, отдают своих дочерей приятелям, даже если девочка этого не хочет.

– Почему, ты думаешь, я порвал с Макферсоном? Он именно так поступил со своей дочерью Луизой. Мак даже предлагал её мне. Луизе тогда было 15, и она была в ужасе. Я отказался. Я просто не могу принуждать кого-либо, независимо от её статуса.

– Очень хорошо. Завтра я поговорю с Триной.

10 мая

– Привет, мама, – чирикнула Трина, залезая в машину.

– Привет, дорогая. Хорошо провела время?

– Ага. Мы посмотрели парочку фильмов, съели пиццу и проболтали до полуночи. А вы с папой что делали?

– Ну, знаешь, мы с папой…

– Трахались как кролики, я угадала?

– Трина, – Мери была шокирована. – Что я говорила тебе о чистоте языка?!

– Да ладно тебе, мам. Не думаю, что теперь это так уж важно. Завтра в это же время нас уже не будет. Неужели мой язык это самое главное?

Мери фыркнула.

– Нет, – уступила она. – Наверное, нет. А насчёт твоего вопроса, ты угадала. Мы «трахались как кролики». Теперь довольна?

– Ага, – подтвердила Трина.

– Кстати, дорогая, – нерешительно начала Мери, – у меня к тебе есть маленький вопрос.

– ???

– Да. Но, если тебе неудобно отвечать, я пойму это, но мне хотелось бы знать. Ты ещё девственница?

Трина взглянула на маму. Было видно, что Мери смущена, затронув эту тему, но в то же время Трина чувствовала, что это важный для неё вопрос. Трина решила быть честной.

– В общем, да. А почему ты спросила, мама?

– Ты же знаешь, как мне нравится секс. Я просто подумала, что будет такая жалость, если ты умрёшь, так и не узнав это чувство. Я поговорила с папой, и он сказал, что ты можешь решать сама. Так что, если ты хочешь попробовать секс, пожалуйста, не стесняйся.

– ???

– О, не беспокойся, – поспешила заверить её Мери. – Если ты не хочешь, папа не позволит никому притронуться к тебе. Он просто считает, что если ты хочешь, у тебя должна быть возможность попробовать это. Глядя, как на тебя заглядываются приятели Лу, папа считает, что у тебя есть неплохой выбор.

– Хм, а что если я захочу иметь секс не с одним из друзей Лу, а с кем-то другим?

– Я уверена, что папа не будет возражать. Он просто хочет, чтобы ты была счастлива, детка.

– А ты, мама? Я имею в виду…

– Не беспокойся, доченька. Кто это? Ну, скажи мне.

– Э-э… папа.

– Что?! – Мери не поверила своим ушам. – Что ты сказала?

– Э-э… я хотела бы иметь секс с папой. Я очень плохая, да?

– Нет, нет, что ты, дорогая. Ты совсем не плохая. Я просто немножко удивилась. Многие девочки влюблены в своих отцов, но редко всерьёз думают о сексе из-за опасности инцеста.

– Я всё продумала, – заявила Трина. – Мы с Кристиной долго обсуждали это прошлой ночью. В прошлом году учитель биологии рассказал нам, что настоящая причина того, что к инцесту отношение неодобрительное, это из-за того, что если гены слишком близки, дети могут иметь врождённые дефекты, такие как слабую имунную систему, или предрасположенность к наследственным заболеваниям.

– Я тоже так понимаю, – согласилась Мери. – Так что ты хочешь сказать?

– Так ведь, раз завтра меня зажарят, детей у меня не будет! Значит, секс с папой не приведёт ни к каким медицинским проблемам!

– Понятно. А что Кристина? Ты сказала ей, что хочешь потрахаться с папой?

– Да. Сначала она думала, что это немножко шизово. Но я убедила её, что ничего плохого из этого не может получиться. Думаю, она попробует потрахаться с Майклом.

Мэри улыбнулась. Хорошо зная Анну и Майкла, она с лёгкостью могла представить себе картину их группового секса втроём с дочерью.

– Не думаю, что ей придётся долго упрашивать его, Трина, – сказала Мери. – Я уверена, её папа и мама с удовольствием займутся сексом с ней.

– А как мой папа? Захочет он заняться сексом со мной?

– Вот это, я боюсь, совсем другое дело. Я просто не знаю. Понимаешь, он никогда не сможет сделать тебе больно. И я должна честно предупредить тебя. В первый раз будет больно. И очень.

– Я знаю. Всё равно я хочу сделать это.

– Ну, хорошо, – уступила Мери, подъезжая к их дому, – давай спросим его.

Джон был ошарашен. Трина и Мери только что объяснили ему, чего хочет Трина. Джон помнил, что он говорил прошлой ночью, но теперь ситуация была совсем другая. Одно дело секс с одним из приятелей брата, и совсем другое – с отцом.

– Прежде, чем я скажу «да» или «нет», – начал он, – у меня есть пара вопросов. Ты хочешь это сделать, потому что тебе действительно хочется, или потому что ты думаешь, что мне это понравится?

– И то, и другое, – не задумываясь, ответила Трина. – Я всегда хотела иметь секс с тобой, с тех пор, как я начала мастурбировать. Я часто подслушиваю у двери вашей спальни, когда вы с мамой занимаетесь сексом.

Мери усмехнулась, заметив, как тщательно её дочь избегает слова «трах» при отце, из всех сил стараясь не рассердить его. Конечно, Мери и Джон знали, что кто-то подслушивает за дверью спальни, но всегда думали, что это Лу. Какой сюрприз!

– Ты должна знать, Трина, – сказал отец. – Будет больно. Наверное, даже очень больно. Ты действительно уверена, что хочешь сделать это?

– Да, хочу, – уверенно ответила Трина. – На боль наплевать. Уж наверное, это не больнее, чем когда тебя потрошат и жарят?

Джон рассмеялся. Конечно, дочь была права.

– Нет, не больнее.

– И обратной дороги для меня уже нет. Уже поздно что-либо изменить, так ведь?

– Да, это так, – ответил он. – Мы уже уведомили власти, что ты пойдёшь в переработку завтра.

– Тогда какая разница, будет больно или нет. Впрочем, у меня есть одна просьба.

– Что же это?

– Я знаю, что в первый раз будет больно. Поэтому можно будет сделать это несколько раз, чтобы мне удалось прочувствовать и хорошую сторону секса?

– Глупышка, – рассмеялась Мери, – могла бы и не спрашивать!

– Погодите, погодите, дамы, – вмешался Джон. – Я ещё не сказал «да». Это был только первый вопрос. У меня есть ещё один.

– Хорошо, папочка, – Трина с трудом сдерживала нетерпение, – Что за вопрос?

– Ты не возражаешь, если с нами будет мама?

– Ой, как здорово! Мы с Кристиной играли иногда друг с другом, но всегда боялись зайти слишком далеко.

– Тогда, – заявил Джон, – я говорю «да». Сейчас час дня. Твой брат вернётся домой около шести. У нас остаётся чуть меньше пяти часов, если, конечно, ты не хочешь, чтобы брат был четвёртым.

– Хм… нет. Не думаю, что смогу иметь секс с Лу. Это было бы слишком стрёмно.

Родители добродушно рассмеялись, и все трое стали подниматься наверх в главную спальню.

11 мая – День Матери

Проснувшись, Трина удивилась, обнаружив себя в родительской постели. Но потом она вспомнила прошедшую ночь. И какую ночь!

Трина вчера затрахалась до потери пульса. Сначала, по настоянию Джона, ею занялась мама и, массируя клитор, провела Трину через три оргазма. Джону хотелось, чтобы обильное выделение смазки облегчило проникновение в тугое девичье влагалище.

Он оказался прав. Всё прошло как по маслу. Его член легко вошёл на всю глубину. После некоторой заминки, Мери и Джон поняли, что в своих играх с Кристиной Трина уже успела потерять девственность. У Джона отлегло от сердца: можно было не бояться сделать дочке больно. Он вошёл в неё мощно и быстро, и всё что почувствовала Трина, было одно сплошное удовольствие.

Пока Джон трахал её, Трина училась лизать киску. Мери присела над девочкой и прикоснулась промежностью к лицу дочери. К удивлению Трины, лизать киску ей понравилось. Как пошутила мама, Трине всё-таки удалось попробовать её киску на вкус, вот разве только не прожареную.

Трина настолько разошлась, что не могла остановиться, даже когда вернулся Лу. Сходу она сделала Лу минет, а потом позволила трахнуть себя, пока папа взял давно необходимый ему тайм-аут. Потом мужчины трахали её вдвоём: Лу в письку, а папа в попу. Семейная оргия продолжалась до самой ночи. Только около 11 часов Трина окончательно выдохлась.

Оглянувшись, Трина увидела, что в спальне никого нет. Снизу доносился шум: папа и Лу ели завтрак. Внезапно послышались шаги: кто-то поднимался по лестнице.

– Доброе утро, детка! – приветствовала её Мери, войдя в спальню. – Пора вставать. Сейчас половина седьмого, а мы должны быть у Малколмов ровно в 9. У нас едва хватит времени привести себя в порядок, внутри и снаружи.

Схватив сонную девочку за руку, Мери затащила её в ванную и усадила на унитаз. Затем Мери наполнила кружку Эсмарха и объяснила, как ею пользоваться.

– Повторяй клизму снова и снова, пока вода не станет выходить совсем чистой. Потом залезай в ванну и хорошенько соскреби всю грязь. Не ленись – мы должны прибыть туда совершенно чистыми. Вероятно, перед тем, как отправить нас на обработку, нам снова поставят клизму, но если вода выйдет чистой, больше ничего не понадобится.

– Поверь мне, – добавила Мери, – лучше сделать так, как я говорю. Когда я была подростком, моя подружка не подготовилась как следует и запачкала всё вокруг, когда ей поставили клизму. Она не знала, куда провалиться от стыда!

Трина с лёгкостью поверила маме. Она даже не осмеливалась представить себе, как ужасно это было бы – обкакаться перед друзьями и семьёй. Мери вышла, и Трина принялась за работу.

Час спустя, когда Мери вернулась, Трина уже сидела в ванной.

– Очень хорошо, – обрадовалась она, увидев дочь в ванной. – Я как раз рассчитывала, что ты заканчиваешь. Я тоже собираюсь принять ванну. У нас остаётся минут 45. Я оставлю здесь таймер. Когда он зазвенит, тебе надо высушиться и одеться. Мы отправляемся в парк в 8:30.

– В парк? – удивилась Трина. – Я думала, барбекю состоится в доме Кристины.

– Таков был первоначальный план, – ответила Мери, – но гостей оказалось слишком много. К тому же, для игр тоже нужно больше места. Поэтому папа, Майкл и несколько соседей арендовали парк на весь день.

– Я совсем забыла про игры, – разочарованно сказала Трина. – Как ты думаешь, у нас будет время сыграть в одну или две игры?

– Может быть. Я слышала, как папа говорил с Майклом этим утром. Похоже, они собираются пустить нас в обработку не позднее часу дня. Чтобы приготовить нас, понадобится около четырёх часов.

– Но где тогда они возьмут мясо для ланча?

– О, не беспокойся насчёт этого, – улыбнулась Мери. – Нашлись несколько добровольцев, которых сейчас уже начали готовить. Ладно, хватит вопросов. Мне ещё надо успеть принять ванну. Увидимся внизу.

Бреммеры прибыли в парк в 8:50. Хотя парк официально открывался только в 9:30, от добровольцев требовалось явиться заранее, чтобы пройти быстрый осмотр. Как и предполагала Мери, ей и Трине поставили клизму, и, когда оказалось, что они достаточно очищены, пометили бирками и выпустили в парк.

Бирка представляла собой твёрдый диск из пластика, снабжённый длинной узкой полоской с зубчатой насечкой. В соске или половой губе протыкалось отверстие, в которое продевалась полоска и намертво затягивалась. Снять её можно было, только разрезав ножницами.

Трине и маме прокололи под бирку сосок. Было очень больно, но вскоре боль притупилась. Пометив, их выпустили в парк, строго предупредив на прощание, что они могут принимать участие в играх, но не должны ничего есть.

Выйдя из осмотровой палатки, Трина с мамой сразу наткнулись на Кристину и Анну. Малколмы были в парке с 8:30 и их уже пометили. Спросив проходящего мимо молодого человека, они узнали, что сейчас 9:30.

– Ну что ж, – предложила Анна Мери, – давай найдём наших мужей и выясним, как нас собираются приготовить.

Девочки переглянулись и поплелись за мамами. В конце концов, им тоже нужно было быть в курсе, раз уж они решили быть приготовленными вместе.

Джон и Майкл сидели за столиком и пили пиво. Завидев своих жён и дочерей, они подвинулись и освободили место для четырёх женщин.

– Итак, – начала Мери, – у нас остаётся почти три часа до начала готовки. Как вы, в конце концов, решили приготовить нас?

– Майкл просто гений, – возбуждённо ответил Джон. – Он взял напрокат для меня переносную печь. Мы насадим тебя и Трину на колья и зажарим. Дверцы печки стеклянные, так что вы сможете смотреть наружу, а мы сможем видеть вас. Ну, и к тому же, печка достаточно велика, чтобы вы зажарить вас обеих сразу.

– Вертикальные колья? – усомнилась Мери. – Но ведь при движении кола внутри он может задеть сердце или лёгкие. Не слишком ли это рискованно?

– Нисколечки! – возразил Майкл. – Высота кола всего 24 дюйма [61см]. Когда ты сядешь на него, остриё будет в добрых трёх дюймах [7.6см] ниже сердца и лёгких. А чтобы исключить случайное движение, ты согнёшь ноги, и мы привяжем запястья к лодыжкам. Ты просто совсем не сможешь двигаться.

– Ох, – огорчилась Трина, – но тогда ведь я не смогу трахаться с вертелом!

– Боюсь, что нет, солнышко, – посочувствовал Джон. – Но если хочешь, я могу пошлёпать твой клитор за несколько минут перед печкой, чтобы ты смогла получить последний оргазм. Ну, как такой вариант?

– Вот это уже лучше!

– Тебе тоже, дорогая? – спросил Джон, видя, как зажглись глаза Мери.

Мери утвердительно кивнула.

– Ну а как насчёт нас? – встряла Кристина. – Как вы приготовите нас с мамой?

– А вас обеих, – торжественно объявил Майкл, – мы насадим на вертелы и зажарим над углями.

Кристина была довольна. Это было одним из её тайных (не очень-то тайных, на самом деле) желаний. Ещё год назад Анна во время уборки наткнулась на дневник Кристины. У Анны и в мыслях не было совать туда нос, но любовно вырисованная картинка девушки на вертеле сама привлекла внимание. Поэтому, когда Кристина вызвалась, Анна и Майкл решили даровать дочери её заветную мечту.

– Ну, а пока, – продолжил Майкл, – как уже сказала Мери, у вас есть почти три часа на развлечения. Идите, поиграйте и возвращайтесь к 12:15. Только не забудьте: ничего не ешьте! А то придётся устраивать вам промывание желудка и очередную серию клизм.

Трина и Кристина дружно закивали головами. Утренних клизм было более чем достаточно. Они и думать не хотели, чтобы снова проходить через это, да ещё в присутствии незнакомцев, или, того хуже, друзей и знакомых.

Поблагодарив родителей, подружки бегом отправились знакомиться с парком. Их довольно-таки смущало, что они расхаживают по парку голышом, выставив напоказ все свои прелести. Тот факт, что 60% всех женщин вокруг тоже были обнажены, несколько утешал девушек, но всё-таки им было не по себе.

Главная лужайка выглядела скорее как ярмарка, чем городской парк. Повсюду были продавцы закусок (которые привезли своё мясо) и разнообразные аттракционы. Там был и топильный бак, и тир (где стрелки могли использовать на выбор ружья или лук и стрелы), и та самая игра в метание дротиков, которую вспомнила Трина.

Был также своеобразный вариант «русской рулетки», где шесть девушек сидели вокруг крутящегося стола. На столе лежало ружьё, и та девушка, на которую оно указывало, когда стол останавливался, должна была застрелиться из него на выбор: в голову, сердце или лёгкое. Последняя из оставшихся в живых девушек могла выбрать одну из мёртвых соперниц и заказать приготовить её на кухне по своему усмотрению.

Ну и, конечно, виселицы, гильотины и электрические стулья – старые добрые развлечения, которые никогда не надоедают. Наконец, Трина и Кристина дошли до конца поля и увидели новую игру, о которой рассказывала Мери. Это была новая игра фирмы Бламмо: «Подковы-гранаты».

Сзади кто-то хмыкнул. Девушки обернулись и увидели Эрику Макклинток с её дочерью, Джоанной. У голой Джоанны был очень недовольный вид.

– Добрый день, миссис Макклинток, – вежливо поздоровалась Трина. – Привет, Джоанна. Как поживаешь?

– Лучше некуда, – саркастически отозвалась Джоанна, – моя мамуля как последняя сука сдала меня на эту сраную игру

Хлоп – голова Джоанны мотнулась в сторону от пощёчины.

– А ну заткнись, Джоанна! – тряся ушибленной рукой, крикнула Эрика.

– У нас всё в полном порядке, девочки, – продолжила мать Джоанны. – Джоанна провалила последние три контрольные, и я решила, что незачем больше тратить деньги на репетиторов. Пусть хоть какая-то польза от неё будет.

– Вы, кажется, только что над чем-то смеялись, – спросила Кристина, решив сменить тему. – Что вас рассмешило?

– Ах, это, – воскликнула Эрика. – Название игры, вот что меня развеселило. Вряд ли вы знаете, сейчас это уже позабылось, но в годы моего детства была популярная пословица насчёт ситуаций, где требуется точность.

– Что же это за пословица? – удивилась Трина.

– В таких случаях люди говорили: «Это тебе не подковы или гранаты!,, Почти`` здесь не считается! » Ну не смешно ли? В этой игре как раз,, почти`` тоже засчитывается.

[примечание переводчика: речь здесь идёт о популярной игре в набрасывание подков на вертикальные шесты. По правилам игры очки начисляются не только, когда подкова цепляется за шест, но и когда падает рядом. Ручные гранаты тоже поражают дистанционно, а не только при прямом касании]

– А какие правила игры? – спросила Кристина у распорядительницы.

– Всё очень просто, – охотно принялась объяснять девушка чуть постарше Трины и Кристины, – Мишень укладывают на земле, привязав к колышкам, а затем по обе стороны поясницы, груди и бёдер в землю втыкают металлические шесты. Один шест втыкается в землю между ног и ещё по одному у запястий и лодыжек. Всего получается одиннадцать шестов, куда нужно целиться.

– Теперь самое интересное, – продолжила распорядительница. – Чтобы подковы взорвались, по крайней мере три из семи должны находиться в пределах двух футов [60см] от металлического шеста. Когда подкова обнаруживает шест, она подаёт сигнал. Когда три подковы сигналят одновременно, они активируются, и происходит подрыв.

– Но на расстоянии в два фута они могут и не убить мишень.

– Совершенно верно, – радостно подтвердила распорядительница. – Если это происходит, вы проиграли. Поэтому введена задержка подрыва. С момента активации до взрыва проходит три минуты. Таким образом, у вас есть ещё три минуты, чтобы добавить оставшиеся подковы к уже активированным. Вы проигрываете, только если все взорвавшиеся гранаты не смогут убить мишень. В зависимости от нанесённого ущерба, нам иногда приходится самим добивать мишень, но тогда вы тоже проигрываете.

– То есть может случиться так, что ни один из игроков не выиграет? – спросила Трина.

– Разумеется, – согласилась девушка, – действительно, это случается примерно в трети игр.

– А сколько мишеней выживают? – поинтересовалась Эрика.

– Я бы сказала, процентов 30.

– Замечательно, – улыбнулась Эрика. – Возьмите мою дочь, она будет следующей мишенью.

– Разумеется, мэм, – распорядительница подала знак крепко сложенным мужчинам, которые немедленно подхватили Джоанну и мигом распяли её на земле, в точности, как зрителям только что объяснили. Джоанна не переставала изрыгать проклятья, поэтому пришлось заткнуть ей рот кляпом. Трина, Кристина и Эрика облегчённо вздохнули, когда Джоанна умолкла.

– Теперь остаётся дождаться второй мишени, и можно будет начать.

Долго ждать не пришлось. Проходившая мимо нагая девица 19-20 лет, остановилась, осмотрела подковы, шесты, распятую на земле Джоанну и радостно улыбнулась.

– Можно я буду мишенью? – спросила она распорядительницу.

Распорядительница кивнула. Взвизгнув от счастья, добровольная мишень бросилась на землю футах в 15 [4.5м] от Джоанны и позволила закрепить себя. Спустя мгновения всё было готово, чтобы начать игру.

Эрика приготовилась бросать подковы в свою дочь, а Трина с Кристиной – по очереди в новую мишень. Поскольку начинающий первым имел несколько более высокий шанс первым же подорвать свою мишень, очерёдность определялась бросанием монетки. Эрика выиграла и, хорошенько прицелившись, по навесной траектории запустила подкову в дочку.

Если при метании дротиков цель находилась лишь в 15-20 футов [4.5-6м], в этой игре дистанция до мишени была порядка 40 футов [12м], что делало задачу посложнее. Эрике, однако, повезло, и подкова, со звоном ударившись о шест слева от поясницы Джоанны, упала на землю. Послышались негромкие гудки.

– Одна есть, – начала вести счёт распорядительница.

Трина запустила свою подкову в воздух и разочарованно охнула, увидев, что она упала, не долетев до мишени. К её удивлению, подкова тоже начала гудеть. Трина недоуменно оглянулась на распорядительницу.

– Шест не задет, – объяснила девушка, – но, очевидно, она упала в пределах двух футах от него.

Эрика сделала второй бросок, запустив подкову высоко в воздух. Подкова приземлилась на живот Джоанны, которая громко застонала, услышав бибиканье и от второй подковы. Кляп, наверное, был плохо закреплён, и Джоанне, наконец, удалось его выплюнуть.

– Мамочка, пожалуйста, – взмолилась девушка, – пожалуйста, не убивай меня!

Эрика покачала головой и отошла в сторону.

– Твоя очередь, – сказала она Кристине.

Кристина подошла к линии и раздумывала, как бы ей половчее попасть в шест, но тут она увидела нечто такое, что заставило её прерваться. Её мишень подтянулась поближе к шесту между её ног и самозабвенно тёрлась о него клитором. Стоны девицы были уже хорошо слышны игрокам.

– О, йесс… Боже, как хорошо…

– Такое случается, – усмехнулась распорядительница, глядя на ошарашенную Кристину, – некоторых девушек это действительно заводит. Подковы слегка вибрируют, когда они подают сигнал. Наверняка этой девушке понравилась бы вибрирующая подкова прямо на клиторе. Путь даже она разнесёт её таз в клочья.

Кристина пришла в себя и кинула свою подкову. К её удивлению, та упала на левую грудь девушки и тоже начала гудеть.

– О-о, – похвалила распорядительница, – отличный бросок. Эта штука вибрирует прямо на её соске. Теперь ей придётся выбирать. Она может продолжать тереться о шест между ног, но тогда эта подкова скорее всего упадёт с груди.

Эрика вернулась на линию и обдумывала свой следующий бросок. Но тут ей в голову пришла какая-то мысль, и она повернулась к Кристине и Трине.

– Послушайте, девочки, – сказала она, – Я могу прикончить её следующим броском, но это слишком скучно. Эта маленькая паршивка донимала меня многие годы. Я хочу, чтобы она помучалась подольше.

– Когда я узнала об этой игре сегодня, – продолжила Эрика, – я навела справки. Если я правильно понимаю, наши подковы, ваши и мои, работают на разных частотах.

Получив утвердительный кивок распорядительницы, она продолжила:

– Это значит, что ваши подковы не сработают от моих шестов, а мои – от ваших. Но самое забавное вот что: если одна из моих взрывается, то все подковы, работающие на той же частоте, тоже взорвутся. То же верно и для ваших подков.

– Ну и… – удивилась Трина, не понимая, куда клонит Эрика.

– А вот что, – продолжила Эрика. – Это значит, что я могу бросать свои подковы в вашу мишень без опасения, что они активируются. Но стоит мне попасть последней подковой на два фута от одного из моих шестов, все семь моих подков взорвутся, независимо от того, где они находятся.

– То есть, вы можете бросать свои подковы в Джоанну. Только не бросайте в неё последнюю подкову. Бросьте её в свою мишень. Как только она приземлится в двух футах от одного из ваших шестов, те подковы, которые вы кидали в Джоанну, тоже взорвутся.

Трина и Кристина, сбитые с толку, вопросительно поглядели на распорядительницу. Но для неё такой способ использования инвентаря тоже был в новинку. Она лихорадочно царапала что-то на клочке бумаги, чтобы сообщить начальству о потенциальном баге в системе.

– Хм, – подняла, наконец, голову распорядительница, – кажется, это может сработать, хотя, насколько я знаю, никто такой вариант не пробовал.

– Ну, хорошо, – согласилась Кристина, – давайте сделаем по-вашему. Честно говоря – вы уж не обижайтесь, пожалуйста – мы вашу дочку всегда недолюбливали. Так будет даже прикольней.

– Я нисколько не обижаюсь, – заверила её Эрика и бросила свою подкову в мишень противника.

Подкова со звоном ударилась о тот самый шест, которым услаждала себя эксцентричная девица, покрутилась вокруг него и улеглась на лобке девушки. Та, удивляясь, почему подкова не вибрирует, приподняла таз, и подкова соскользнула ей прямо на клитор.

– О-о-о, – застонала она, достигнув оргазма. К всеобщему изумлению, при этом она описалась и обмочила шест и подкову.

– Не беспокойтесь, – заверила игроков распорядительница. – Эти штуки совершенно водонепроницаемы.

Джоанну всё происходящее развеселило до крайности.

– Ха-ха-ха, – загоготала она, – Какого хрена, дурья твоя башка? Не можешь даже различить, где твоя миш-шшшш…

Брошенная Триной подкова стукнула Джоанну по лбу и прервала её монолог. К счастью для Трины, отскочив, подкова упала у Джоанны между ног.

– Ты, уродина безглазая, чего творишь-то?! – разозлилась Джоанна, – не видишь, что ли, где твоя мишень?!

– Знаете, – заметила Трина Кристине и Эрике, – поначалу меня эта затея как-то напрягала – казалась чересчур садистской, на мой вкус. Но эта паршивая сука только что избавила меня от сомнений.

– Ну и умница, – отозвалась Эрика, выступив вперёд и запуская свою четвёртую подкову.

Она упала на ногу девушки, зацепившись за лодыжку. Девушка уже пришла в себя от последнего оргазма и снова усердно трахалась с шестом. К всеобщему удивлению, гудящая подкова на её левой груди так и не соскользнула.

Кристина бросила свою вторую подкову в Джоанну и с удовлетворением наблюдала, как она, отскочив от земли, нашла место на левом запястье Джоанны. Джоанна уже начала подозревать, что за безумием её матери кроется какой-то зловещий замысел.

Эрика метнула пятую подкову, которая приземлилась рядом с головой девушки.

– Урон будет нанесён большой, но, по крайней мере, девочка не будет мучаться.

Трина запустила третью свою подкову и выругалась, когда та упала на землю в футе [30см] от правой ноги Джоанны.

– Не получается у меня… – мрачно проворчала она.

– Не беспокойся, детка, – утешила её Эрика, – она упала достаточно близко, чтобы причинить существенный ущерб. Вообще-то, я подумала, что лучше бросить последние две подковы в наши собственные мишени. Даже если следующим броском мы инициируем подрыв, задержки в 3 минуты вполне достаточно, чтобы успеть бросить последнюю подкову.

Девочки согласились, и Эрика бросила свою шестую подкову в дочку. Звонко отскочив от шеста у правой ноги Джоанны, подкова устроилась поверх Трининой подковы, лежащей между ног у Джоанны. Новая подкова загудела, и тут же все подковы Эрики (кроме последней, которую она ещё держала в руках) завибрировали.

– Дальность сигнала всего 20 футов [6м], – объяснила распорядительница, – мы же не хотим, чтобы она взорвалась у вас в руках?

Кристина сделала свой последний бросок в сторону девушки-добровольца и сумела попасть в её правую ногу. Все подковы Трины и Кристины тоже завибрировали. Джоанна, заметив дополнительные вибрации, наконец, поняла замысел матери.

– Нет! Мамочка, пожалуйста, – забилась она в истерике, – отключи их. Я не хочу умирать. Я больше не буду. Прости меня. Пожалуйста, останови это…

Эрика, не моргнув глазом, бросила свою последнюю подкову. Она приземлилась на рёбра её дочери и соскользнула на землю возле левой груди Джоанны. Повернувшись к Трине, Эрика заметила:

– Я не смогла бы помочь ей, даже если бы захотела. Осталось меньше трёх минут, а на то, чтобы отвязать её, ушло бы не меньше пяти. В любом случае, твоя очередь.

Трина метнула свою последнюю подкову, попав в шею девушке. Та застонала от боли, смешанной с удовольствием. Игроки завороженно наблюдали, как девушка кончила ещё раз, даже мощнее, чем в предыдущий.

Эрика взглянула на распорядительницу. Не дожидаясь вопроса, та ответила:

– Девяносто секунд.

– ??? – не поняла Трина.

– Девяносто секунд до детонации. Теперь уже 75.

Все замерли в ожидании фейерверка.

– Мамочка, ну, пожалуйста, – хныкала Джоанна, – пожалуйста, пожалуйста, спаси меня. Пожа…

Продолжать дальше Джоанна не могла – её тело содрогалось в конвульсиях.

Минута пробежала быстро, и вскоре земля чуть вздрогнула, сначала от взрыва подков Эрики, потом от подков Трины и Кристины.

От девушки-добровольца мало что осталось. Её голова была оторвана одной из подков Эрики, тогда как остальные её подковы разнесли промежность и таз девушки. Когда взорвалась последняя подкова Трины, голову девушки подкинуло в воздух, и она упала в 15 футах [4.5м] поодаль. Подковы на груди и ногах девушки тоже сработали, и, судя по размеру отверстия в груди, одна только эта рана наверняка убила бы её.

После первого взрыва Джоанна была в несколько лучшем состоянии. Её промежность была уничтожена двумя подковами. Подковы на земле у её правой груди и у ноги, находясь под невыгодным углом, нанесли ограниченный ущерб. Нога была серьёзно обожжена, правая грудь была оторвана, но грудная клетка осталась неповреждённой.

Когда взорвались оставшиеся подковы возле запястья, живота и поясницы Джоанны, у неё оказалась оторвана кисть, обуглена левая сторона поясницы, а в животе появилась солидного размера дыра. Несмотря на все ранения, девушка стонала от боли, подавая признаки жизни.

– Сожалею, мэм, – обратилась распорядительница к Эрике, – но, похоже, вы проиграли.

– Действительно, похоже на то, – согласилась Эрика, уходя прочь. Её улыбка показывала, что, несмотря на результат, она чувствует себя победительницей. Эта маленькая сучка больше не будет отравлять ей жизнь!

Трина и Кристина подбежали к тому, что осталось от Джоанны. Девушка была ещё жива, но жить ей оставались считанные мгновения. Из дыры в промежности медленно, но без остановок вытекала кровь. Джоанна в достаточной мере сохраняла сознание, чтобы заметить и узнать своих одноклассниц.

– О-о, – простонала Джоанна. – Может быть… мне всё-таки… не надо было… трахаться с учителем.

– Может быть, – согласилась Трина. – Но тогда мы бы не смогли повеселиться с тобой, Джоанна.

– З-знаешь, Тринка, – прохрипела Джоанна, – а ты всё-таки с-сука.

Глаза девушки закрылись, и она умерла от потери крови. К своему удивлению, ни Трина, ни Кристина не обнаружили в себе ни малейшего раскаяния.

– Ну что ж, – весело подытожила Кристина, – это было прикольно, но надо бы проверить, который час.

– Точно, – фыркнула Трина, – не опоздать бы к ужину.

Спросив у распорядительницы, они обнаружили, что уже почти полдень. Девочки были удивлены, что, оказывается, они гуляли по парку так долго. С другой стороны, впечатлений было множество. Они успели увидеть смерть нескольких своих школьных подруг в разных аттракционах: Тину казнили на электрическом стуле, Мелани утопили в баке с водой. При воспоминании о последней казни Трина содрогнулась: сама она не умела плавать, и один вид топильного бака повергал её в ужас.

Поняв, что их время вышло, девочки побежали к назначенному месту встречи. Родители всё ещё сидели за тем же столиком.

– А вот и наши девочки, – обрадовался Джон. – Хорошо, что вы поспели вовремя. Мы уже собираемся идти к павильону. Только, сначала скажите мне, вы ничего там не ели?

– Нет, нет, папа, что ты, – замотала головой Трина. – Не думаю, чтобы кому-нибудь захотелось получить ещё серию клизм.

– Ну, уж нет, – согласилась Кристина.

– Впрочем, это уже неважно, – с улыбкой сказала Мери. – Ваши папы решили, что нас лучше будет выпотрошить. Когда из нас вынут кишки и всё прочее, будет совершенно неважно, ели вы или нет.

– Нельзя было раньше сказать, – проворчала Трина. – Ну, спасибочки.

– Ну что ж, – Майкл поднялся со стула, – раз мы собрались все вместе, давайте отведём наших четырёх хрюшек на место и начнём их готовить.

Девочек покоробило, когда их назвали «хрюшками», но они знали, что избежать этого невозможно. Оставалось только мило улыбнуться и кивнуть в ответ. Анна и Мери тоже согласились, что пора начинать.

Павильон был почти пуст. Бреммеры и Малколмы осмотрели оборудование. Угли были уже раскалены. Печка, напротив, была только подсоединена к силовому кабелю, но ещё не включена.

– Значит, так, милые дамы, – объявил Майкл, – слушайте порядок действий. Сначала мамы и дочки в парах выпотрошат друг друга, набьют начинкой и зашьют обратно. Потом мы посадим Трину и Мери на колья и поставим в печку. И, наконец, мы проткнём Кристину и Анну вертелом и подвесим над углями.

Женщины одобрили план и начали готовиться к действу. Джон притащил четыре металлических ведра и два больших корыта с хлебной начинкой. Ещё он принёс ручную мясорубку, чтобы добавить требухи к начинке. Вручив дочке острый мясницкий нож, он поставил одно из вёдер под животом жены и отошёл назад.

– Э-э, – замялась Трина, – мама, ты готова?

– Готова, доченька, – со спокойной улыбкой ответила Мери.

– Э-э, наверное, мне понадобится помощь, – занервничала Трина. – Я никогда раньше этого не делала.

– Ничего, ничего, – успокоила её мама. – Я тебе всё объясню. Сначала погрузи нож примерно на дюйм мне в живот в двух дюймах кверху от лобка. Потом аккуратно веди его вверх до уровня нижних рёбер.

Трина послушно следовала указаниям мамы. Нож был невероятно острый и шёл совсем легко.

– О-о-о, – застонала Мери. – Хорошо, теперь доведи его до грудины.

Едва Трина закончила движение, как кровь и внутренности устремились в ведро.

– Не беспокойся, – сказала Мери. – Всё идёт как надо. Джон, принеси спрей. Мы же не хотим, чтобы я умерла от кровотечения.

Джон принёс аэрозольный баллон и вручил его Трине.

– Теперь, Трина, – продолжила Мери, – побрызгай спреем на рану. Он не токсичен и не испортит вкус мяса, только остановит кровь.

Трина снова сделала всё, что ей было велено.

– Хорошо. Теперь снова возьми нож и обрежь концы моих кишок. Пусть они упадут в ведро – нам они больше не нужны. Так. Теперь вырежи желудок и толстую кишку. Ты ведь сможешь найти их?

– Да, мама, – ответила Трина. – Миссис Аткинсон не отставала от нас, пока не вдолбила расположение всех внутренних органов.

– Умница, – похвалила Мери дочку. – Это нам очень поможет. Нам надо отложить только несколько органов. Это почки, печень, яичники и матка. Всё остальное пойдёт в ведро. Про то, чтобы оставить сердце и лёгкие, наверное, говорить не нужно.

– Я всё понимаю, мама, – серьёзно ответила Трина. Она догадывалась, что мама старается снять напряжение момента, но Трина первый раз в жизни разделывала кого-то, и не хотела ударить лицом в грязь.

Мери держалась молодцом. Вопреки невероятной боли, она находила силы, чтобы инструктировать дочь в течение всей процедуры. Она была очень довольна Триной. Не нуждаясь в напоминаниях, Трина не забывала обрабатывать спреем каждый разрез. Благодаря этому крови было пролито совсем немного. Через пять минут Трина закончила, и брюшная полость Мери была пуста.

– Отлично, дорогая, – похвалила Мери дочку, – теперь возьми те органы, которые мы отложили, пропусти через мясорубку и добавь к начинке. Потом возвращайся, и я займусь тобой.

– Оп-па, – нервно пробормотала Трина. – Хорошо, мама.

Трина на скорую руку пропустила мамины матку, яичники, почки и печень через мясорубку, вывалив фарш в корыто с начинкой, а потом тщательно перемешала всё громадной ложкой на длинной ручке. Наконец она вернулась к маме.

– Ты готова, детка? – спросила Мери.

– Ну, наверное… – замялась Трина. – Это ведь очень больно, правда?

– Не буду врать тебе, Трина, – призналась Мери. – Это, наверное, будет самая сильная боль в твоей жизни. Как ни удивительно, тебе это может понравиться. Многим женщинам нравится.

– Тебе тоже?

– Мне нет, увы, – грустно ответила Мери. – Но моей маме это доставило удовольствие, как и твоей тётушке Милли в своё время.

– Хорошо, мама, – решительно заявила Трина. – Я готова. Давай, разрежь меня!

Мери почувствовала гордость за свою дочку. Твёрдой рукой она провела разрез, вскрыв Трину от лобка до уровня нижних рёбер. Услышав судорожный вздох, Мери с тревогой заглянула Трине в лицо, опасаясь, что та может не выдержать такой боли. Её поразило выражение блаженства на лице Трины. Бросив взгляд вниз, Мери заметила следы жидкости, сочащейся из промежности.

– Ну, Триночка, – улыбнулась Мери, – похоже, что ты оказалась в числе счастливиц.

С облегчением Мери продолжила работу. Минуту спустя Джону пришлось поддержать дочь, у которой подкосились ноги от нового оргазма. Такой сильной реакции никто из родителей не ожидал. Но, конечно, они были только рады. Если популярное поверье, что оргазмы улучшают вкус мяса, и не имело под собой почвы, по крайней мере, их дочурка получила удовольствие от потрошения.

Вынув внутренние органы Трины и переработав их в фарш, Мери тщательно перемешала его с начинкой и подтащила корыто к Трине. Трина уже пришла в себя и стояла наготове, держа обеими руками живот нараспашку.

– Боюсь, доченька, так ничего не получится, – мягко улыбнулась Мери.

– Почему, разве я не могу подержать живот для тебя, – удивилась Трина.

– Конечно, можешь. Просто не надо при этом стоять. Ляг на вот этот столик.

– ???

– Эх, ты, дурочка, – прикололась над подругой Кристина. – Письки-то у тебя больше нету. А закон всемирного тяготения пока ещё не отменили, и вся начинка провалится в дырку, что у тебя между ног.

– Ох, – покраснела от смущения Трина. – А я-то и не догадалась.

Трина быстро залезла на стол и снова руками распахнула живот настежь. Однако её мама, не обращая на это внимания, раздвинула Трине ноги и стала зашивать дыру, которую упомянула Кристина.

– Ой, ой-ой-ой! – заверещала Трина.

– Чего придуриваешься-то, – Кристина подошла поближе к столу, любопытствуя, как подружку будут набивать начинкой. – Когда тебя потрошили, столько шума не было. То есть, шум очень даже был, нытья не было.

– Я, наверное, глупость скажу, – заметила Трина, – но тогда была хорошая боль, если можно так сказать.

– Ну вот, Трина, – Мери наложила последний шов, – можешь сдвинуть ноги вместе. Вот теперь раскрой мне свой животик.

– Ладно, мамочка.

Трина снова распахнулась, и Мери начала заполнять зияющую полость начинкой. Начинки было запасено щедро, так что когда Мери закончила зашивать живот дочке, у Трины был «слегка беременный вид» и небольшая одышка из-за массы начинки, давящей на лёгкие.

– Окэй, детка, – усмехнулась Мери, – теперь моя очередь.

Трина поменялась местами с мамой и радостно ухватилась за иглу с ниткой.

– Э, нет, мамочка, – игриво возразила она. – Теперь моя очередь.

В школе у Трины были всегда отличные оценки по швейному делу. Она начала зашивать мамину киску тесными, тугими стежками.

– Нет, нет, дорогая, – выговорила сквозь слёзы Мери, – не так туго. Туда ведь ещё нужно будет вставить кол.

– Ох, прости, мамочка, ты права, конечно.

Трина ослабила стежки, держа их достаточно тугими, чтобы начинка не вывалилась, и в то же время достаточно слабыми, чтобы можно было вставить кол. Закончив шитьё, она ещё раз перемешала начинку и с улыбкой взглянула на маму.

– Давай, мамуля, раскрывайся.

Мери с улыбкой раздвинула стенки живота. Трина, запомнив, как мама только что набивала её, постаралась в точности повторить то же самое. Ей это вполне удалось, всё содержимое корыта перекочевало в Мери. Трина зашила мамин живот наглухо и помогла ей слезть со стола.

– Отлично, – распорядился Майкл, – Анна и Кристина, давайте вы теперь.

Анна переглянулась с дочерью, и они заняли места в центре, тогда как Мери и Трина присели в сторонке. Груз в животе сместился, и у Трины закружилась голова.

– Э-э, так кто пойдёт первой, мама? – спросила Кристина у Анны.

– Ну, почему бы нам не сделать так же, как Трина с Мери? Ты обработаешь меня, а потом я тебя. Не возражаешь?

– Угу.

– Хочешь, чтобы я вела тебя по этапам?

– Не-е, мама, я уже нагляделась, как это делали Трина и Мери. Думаю, что справлюсь.

– Ты у меня всегда всё схватывала на лету, – гордо заметила Анна. – Ну, давай. Выпотроши мамулю.

Кристина улыбнулась и взяла в руки нож. Следуя примеру Трины, она вонзила нож в Анну, в двух дюймах сверху от лобкового бугра и провела им вверх до грудной клетки. Схватив спрей, она успела обработать разрез, не дав даже выступить крови.

Анна, однако, была в агонии. Такого крика ни Трина, ни Кристина никогда не слышали раньше. Даже вопли Джоанны были ничто по сравнению с истошным воем Анны. Вся решимость Кристины испарилась, и она опустила нож, беспомощно глядя на Мери.

– Ничего, ничего, дорогая всё будет хорошо, – сумела выговорить Анна, изо всех сил стараясь не потерять самообладание. – Я в порядке. Не останавливайся. Я не хочу, чтобы это делал кто-либо другой. Я люблю тебя. Помни это, не слушай мои крики.

Кристина, видя такое мужество матери, собралась с духом и снова занесла нож. Она действительно всё схватывала на лету – её учителям ничего не приходилось повторять дважды. Так было и на этот раз. Вскоре Кристина уже вынимала внутренние органы матери. Она порубила требуху и добавила её к начинке. Наконец, она вприпрыжку вернулась к матери, встала напротив и приглашающе выпятила живот.

Анна только фыркнула, видя такой энтузиазм. Выбрав нож, одним уверенным движением она вспорола живот дочери и занялась работой. Вскоре кишки Кристины оказались в ведре, а отборные потроха были порублены и смешаны с начинкой. Хотя Кристина не испытала такого мощного оргазма, как Трина, тем не менее, она нашла потрошение довольно приятным.

Наконец, обе женщины семейства Малколм были нафаршированы и готовы пойти на вертел. Но Джон и Майкл усадили их в стороне и занялись Триной с её мамой. Мужчины принесли два стальных противня размера 3 на 3 фута [90 на 90см]. В центре каждого противня торчал кол из нержавеющей стали высотой 22 дюйма [56см].

Трина и Мери, не дожидаясь приглашения, подошли к противням.

– Ну что ж, Мери, – сказал Джон, – сначала ты, дорогая.

Мери с улыбкой ступила на противень и начала садиться на кол. Поскольку внутренние органы были уже удалены, кол вошёл в неё гладко и безболезненно. Джон велел ей задержаться в полуприседе и затолкал ей в зад несколько маленьких луковиц и грибов.

– Для вкуса, – пояснил он и позволил ей сесть на противень полностью.

Затем мужчины связали руки Мери за спиной, а ноги перекрестили спереди и зафиксировали так, чтобы хорошо была видна киска Мери. Вдвоём Майкл и Джон отнесли женщину к печке и задвинули внутрь. Дверцу они оставили открытой и занялись Триной.

Следуя примеру мамы, Трина начала опускаться на кол. На этот раз, однако, Джон не ограничился овощами, а запихнул следом и свой шланг.

– Чтобы утрамбовать поплотнее, солнышко, – не моргнув глазом, заявил он.

Трина только закатила глаза. Ох уж эти мужчины! Ну. так и быть, пусть попользуется дочкиной попкой в последний раз. Вовремя вытащив член, он кончил уже ей в лицо.

– Спасибо, радость моя. Это было замечательно.

Он зарядил Тринину попку ещё несколькими луковицами и грибами, а Майкл стёр отцовскую сперму с её лица. Затем они связали ей руки и ноги, отнесли Трину к печке и водрузили внутри рядом с мамой.

– Ваши последние слова, дорогие мои? – спросил Джон свою жену и дочь.

– Спасибо тебе, дорогой, – сказала Мери. – Всё было замечательно. Я великолепно провела прошлую неделю, и не могу представить себе лучшей смерти. Я люблю тебя.

– Да, папочка, – согласилась Трина/ – Я тоже отлично провела время. Спасибо тебе, что ты позволил мне уйти вместе с мамой. Я люблю тебя, папочка.

– И я люблю вас обеих, – ответил Джон.

Поцеловав жену и дочь в последний раз, он закрыл стеклянную дверцу. Улыбнувшись им, он включил печку и пошёл помочь Майклу приготовить Анну и Кристину.

– Вау, мама, – сказала Трина, почувствовав, что становится жарко. – Вот и всё. Скоро мы испечёмся.

– Да, милая, – согласилась Мери, повернув голову к дочери. – Спасибо тебе, что ты исполнила мою мечту. Ты не представляешь, как я сейчас счастлива.

– Я тоже счастлива, мамочка. Всё, что я сказала папе, была чистая правда. Сегодня был прекрасный день. Лучшего способа умереть я не знаю.

– К тому же, – добавила Мери, – посмотри, какие у нас роскошные места. Мы можем видеть всё, что они будут делать с Анной и Кристиной.

– И правда, как здорово… Уфф.

– Ты в порядке, Триночка?

– Э-э, да, – ответила Трина внезапно охрипшим голосом. – Я просто только что обнаружила, что если напрячь ягодицы, клитор трётся о кол.

– Что? А, теперь понятно… О-ох. Это же замечательно!

– Вот только один вопрос…

– Что такое, детка?

– Яма для барбекю у них только одна. Не пойму, как же они собираются жарить Кристину и её маму?

– Не знаю, душенька… о-о-о… давай подождём и посмотрим.

Пока Джон и Майкл смазывали вертелы, Анна и Кристина наблюдали за женщинами в печке.

– Вау, мама, – удивилась Кристина, – Ты только посмотри. Они всё ещё разговаривают.

– Ну, разумеется, дорогая, – улыбнулась Анна. – Печка настроена так, чтобы температура повышалась медленно. Пройдёт не меньше 45 минут, прежде чем жар сможет вызвать тепловой удар.

– Посмотри, посмотри! Тринка шевелит попой! Наверняка она пытается трахаться с шампуром!

– Похоже на то. И Мери тоже не отстаёт.

– Ну что, девочки, – сказал Джон, – у нас всё готово. Кто первая?

Анна и Кристина переглянулись.

– Иди вперёд, мама, – предложила Кристина, – Мне нужно ещё собраться с духом.

– Хорошо, дорогая, – согласилась Анна, поцеловав дочь в последний раз.

– Ну, дорогая, – сказал Майкл, – попа или пися?

– Что? – не поняла Анна.

– Как мне проткнуть тебя: через попу или через писю?

– Ой, я даже не знаю, – задумалась Анна. – Наверное, хорошо было бы через писю, но что если вертел перегреется и сожжет её?

– Вообще-то, действительно, влагалище может пригореть от вертела. Поэтому я бы порекомендовал пустить его через задний проход. А почему ты хотела через влагалище?

– Понимаешь, – озабоченно призналась Анна, – мне хотелось бы как-то стимулировать клитор. Тогда я смогла бы «кончить перед самым концом».

Майкл от души рассмеялся, оценив каламбур жены.

– Ну, это не проблема, дорогая. Сначала мы подвесим тебя повыше и свяжем руки спереди. Так ты сможешь мастурбировать в своё удовольствие, пока жар не доконает тебя. А когда ты откинешься, мы перевяжем руки сзади и опустим пониже, чтобы получше прожарить. Как ты думаешь?

– О, дорогой, – обрадовано воскликнула Анна, – это будет просто замечательно. Раз так, проткни меня через попу.

Она нагнулась над столом и обеими руками раздвинула ягодицы, облегчив Майклу прицел. Джон удерживал туловище Анны, в то время как Майкл вставил кончик вертела ей в анус. Тщательно выровняв вертел, Майкл начал плавно проталкивать его через тело жены.

– Странное ощущение, – поделилась Анна. – Я чувствую давление в попе, но, раз в животе органов не осталось, там я вертела не чувствую. А, вот он. Дошёл до груди.

Почувствовав, как вертел подступил к горлу, она прекратила болтать, откинула голову назад и открыла рот. Спустя мгновение кончик вертела, к которому прилипли комки начинки, вышел из её рта. Джон и Майкл быстро перевернули её, и Майкл проделал отверстие в горле жены, чтобы позволить ей дышать.

Пока Майкл был занят, Джон установил тепловой экран над углями и вилки для поддержки вертела. Затем они привязали ноги Анны к вертелу, связали ей руки спереди и вставили жаропрочный стабилизирующий стержень во влагалище. Когда всё было готово, они отнесли Анну к яме с углями и подвесили на подставки.

– Теперь твоя очередь, детка, – повернулся Майкл к Кристине.

Кристина уже слышала дискуссию про попу и писю и решила поступить, как мама.

– Можно мне тоже связать руки спереди, папочка?

– Конечно. Для тебя всё, что угодно, дорогая.

– Тогда, мне тоже в попу, – попросила Кристина.

– Хочешь, я сначала трахну тебя туда?

– Давай, папочка.

Кристина нагнулась над столом и раздвинула ягодицы. Майкл достал член и задвинул его в дочку.

– Бог ты мой, детка, – застонал он, начав охаживать её попу, – Это не просто хорошо, это охренительно хорошо…

Анна, видя всё со своей позиции на вертеле, сделала попытку улыбнуться и принялась яростно натирать свой клитор.

– Ох, папочка, – задыхаясь, выговорила Кристина. – Это так… это так замечательно!

– Боже, детка, я сейчас кончу. Как я хотел бы кончить тебе в попку, но, боюсь, это испортит мясо.

– Я могла бы помочь, – вдруг раздался чей-то голос.

– О, – Кристина узнала голос, – здравствуйте ещё раз, миссис Макклинток.

– Привет, Кристина, – кивнула ей Эрика и повернулась к Майклу. – Кристина и её подруга сегодня помогли мне разделаться с моей паршивкой, так что я готова как бы вернуть долг. Если вы оба не возражаете, то когда вы будете кончать, я могу принять в рот.

– Спасибо вам огромное! – обрадовалась Кристина. – Это будет потрясающе! Правда ведь, папа?

– Охх, да, – пропыхтел Майкл. – Ох, я уже кончаю. Я сейчас кончу!

Он вышел из Кристининого зада и повернулся к опустившейся на колени Эрике, которая без промедления взяла его член в рот и принялась сосать. Мгновение спустя её рот был буквально наводнён спермой Майкла. Она проглотила, потом рукой подтёрла подтёки с подбородка и облизала пальцы.

– М-м, вкусно, – сказала Эрика. – Я была бы не против повторить как-нибудь в другой раз.

Майкл, оценивающе взглянув на неё, кивнул:

– Почему бы и нет? Не хотите ли присоединиться к нашему столу?

Кристина закатила глаза. Мама ещё не отдала концы, а папа уже подыскивает ей замену.

– Мы готовы, папа? – спросила она.

– Да-да, – спохватился Майкл, возвращаясь к прерванной работе.

Как и прежде. Джон удерживал туловище Кристины, тогда как Майкл вставлял вертел в тугую девичью попку. Выровняв вертел, он начал медленно проталкивать его вперёд.

– Спасибо, ещё раз, – повторила Эрика, присев, чтобы заглянуть Кристине в глаза, – Я действительно благодарна за вашу помощь с Джоанной.

– На здоровье, – ответила Кристина, – Это было прикольно. О, он уже у меня в груди!

– Откинь голову назад и открой рот, дорогая, – посоветовала Эрика.

Кристина послушалась, и через мгновение из её рта появился кончик вертела.

– Ты смотришься просто чудесно, дорогая, – сказала Эрика и поцеловала Кристину. – Ещё раз спасибо.

Так же, как с её матерью, мужчины проделали дыхательное отверстие в горле Кристины и связали её руки спереди. Её лодыжки они привязали к вертелу и вставили во влагалище стабилизирующий стержень. Затем, надавив на выступ, Майкл снял с вертела головку с остриём. Открывшаяся часть имела на себе выемку. Джон проделал ту же операцию с вертелом Анны.

Кристина весила достаточно мало, чтобы Майкл смог отнести её вместе с вертелом к яме с углями в одиночку. Сомкнув выемки на верхушках обоих вертелов и защёлкнув их, Майкл и Джон получили один длинный вертел. Затем они повернули Кристину так, чтобы она могла глядеть прямо в глаза матери и зафиксировали её стабилизирующим стержнем.

Наконец, к каждому концу вертела был подсоединён привод от электромотора. Щелчок выключателя – и мир завертелся вокруг матери с дочкой. Когда волна жара достигла Кристины и Анны, они уже самозабвенно мастурбировали.

– Ты только посмотри, – слабым голосом проговорила Трина, – они сделали один большой вертел. Теперь Кристина и её мама могут смотреть друг на друга.

– Совсем как мы, дорогая, – вяло откликнулась Мери.

Они живо беседовали всю дорогу, пока Анну и Кристину насаживали на вертел. Жар набирал силу, и Трина с Мери уже чувствовали запах своего жареного мяса. По мере того, как жар брал своё, силы покидали их. Долго им уже не продержаться.

– Я люблю тебя, мама, – прошептала Трина, наблюдая, как Кристина и Анна поворачивались над углями.

Не услышав ответа, Трина оглянулась. Голова Мери бессильно повисла, а глаза закатились. И без медицинского образования Трине было ясно, что её мама умерла.

– Я люблю тебя, мама, – повторила Трина. – С Днём Матери тебя! Скоро я буду с тобой.

Затем она опустила подбородок на грудь и дождалась, пока жар не забрал её жизнь.

Краем глаза Кристина заметила, как осело тело её подруги. Трина была мертва. Кристина видела, что Мери тоже мертва. Поглядев прямо перед собой на маму, она поняла, что мама тоже уже на грани.

– Вот и хорошо, – подумала Кристина, продолжая вяло мастурбировать. – Это и в самом деле лучший способ уйти. Я рада, что мы так поступили.

Через пять минут, достигнув своего последнего оргазма, Кристина сдалась и тоже умерла.

Джон, Майкл и Эрика сидели за обеденным столом. Лу так и не появился, и мужчины решили отдать его долю Эрике. Джон взял киску Трины и одну из грудей Мери с салатом. Майкл выбрал себе киску Анны, половину одной из грудей Кристины и салат. Джон отдал киску Мери Эрике, а от Майкла она получила одну из грудей Анны. Оставшееся мясо решили упаковать и взять домой.

– Барбекю было просто замечательное, – сказала Эрика. – Спасибо за приглашение. У ваших женщин было восхитительное мясо.

– Рад был знакомству, – с улыбкой ответил Майкл, – Почему бы вам не заехать ко мне завтра? Мы могли бы разогреть на ужин киску Кристины и её оставшуюся грудку.

– Да-да, обязательно попробуйте, – посоветовал Джон, – Майкл замечательный повар. Уверен, он угостит вас как надо.

Эрика согласилась зайти к Майклу на следующий день, и все трое откинулись на спинки стульев и стали не спеша заканчивать ужин. Это был самый удачный День Матери в памяти каждого из них.