Ракель. Глава 2: Утро, солнышко

Он был разбужен лёгким постукиванием по голове, лицом вниз, в тёмной комнате. Похмелье так и не прошло, а времени явно было ещё часа три, но не больше. Он поднял глаза и увидел Ракель, прислонившуюся к спинке кровати.

— Меня укусила змея. Придётся тебе отсосать яд.

Он увидел, что девушка развела ноги, а её «секретик» стоял твёрдым и готовым в бой. Полупьяным и полуизмученным парень не мог как следует ухватиться за ниточки мыслей, хотя за туманом из спиртного и сонливости тоненький голосок что-то вопил вдалеке. И всё-таки не было времени вслушиваться: дело-то срочное. Он подполз ближе, и девушка приветствовала его между ногами, пальцами поворошив его волосы. Даже в полутьме сверкала её полная зубов улыбка, пока та смотрела, как его глаза фокусируются на её «мачте» из-под полуопущенных век. Девушка приподняла бровь, когда машинально он открыл рот, но не стал заглатывать. Она нежно потянула его вперёд, чтобы ненароком не разбудить раньше нужного.

— Скорее, — прошептала девушка, готовясь провернуть свой обман; похоже, он откликнулся, потому что потянулся ближе. — Вот, — сказала она, дав понять, куда же укусила её змейка, поддерживая «его» на кончике пальца для него.

С нарастающим предвкушением девушка смотрела, как сокращается между ними расстояние, и ей пришлось удержаться от соблазна отдаться сразу своему возбуждению.

Наконец она почувствовала, как что-то сомкнулось вокруг её члена, и содрогнулась как победитель.

— Вот, вот... а теперь... соси, — сказала она.

Девушка понимала, что её гипнозом на уровне дилетанта большего не добиться, но затем почувствовала, как он заметно притянул её за член и чуть не залилась смехом. Вместо этого девушка застонала, ведь это был весьма сильный отсос, пожалуй, для неё даже слишком, — но все ощущения становились намного приятнее от осознания, что он делает это с таким завидным энтузиазмом.

— Да, детка, вот так... нужно, чтобы ты сосал сильно... и всё-всё-всё...

Девушка подёргала его головой вверх-вниз, чтобы он как настоящий профи брал в рот его почти весь. Ему было интересно, почему он сосёт саму змейку и чем это поможет, но она в то же время убеждала, что так он высосет из неё всё что есть.

Она прыснула, не в силах сдержаться при мысли, что кто-то делает минет прямо во сне. Девушка сидела на кровати, он двигал головой у неё в районе паха и полировал до блеска всю длину её «агрегата» без тени сопротивления.

Она подумывала разбудить его, — просто чтобы посмотреть на выражение у него на лице, — но решила вместо этого увидеть, сколько ещё сможет заставить его заглатывать добровольно. Он начал уже отводить голову подальше, так что девушка сама стала тихонько заходить ему в рот.

— Тебе нужно сосать посильнее... нет, ещё сильнее... похотливая ты бл*дь, — сказала она, а он попробовал проговорить «что? » в её член. — Не обращай внимания, просто соси. Вот так, шлюха-х*есоска... Давай насасывай дальше! — сказала она, когда на секунду к нему вроде бы вернулось сознание. — Всё высасывай, до последней капельки...

В тот момент девушка уже обвивала его ногами, положив их ему на спину, парализуя их весом, а обе её руки лежали у него на голове и направляли его по полной амплитуде движения. Она прогнулась в спине, её член задёргался, а дальше...

— Глотай... её, — простонала она, без предупреждения выстреливая и разом наполняя его рот «ядом». Захихикав оттого, что он всё проглотил в бессознательном состоянии, она позволила ему снова упасть и забыться сном между её ног.

Он наконец пришёл в себя час спустя, с забитым здоровенным членом горлом. Девушка посмотрела на него вниз со своими коленками по бокам от его головы и послала ему по воздуху поцелуй. Видимо, она уже давно имела его спящего в рот, потому что парень почувствовал, как после пары резких толчков в его глотку писюн напрягся и, не успел он понять, что вообще к чему, она выпускала груз ему в живот. Когда девушка закончила, она достала у него изо рта, перевернулась набок и просто провалилась в сон, ни словом не упомянув тот залп, что только что спустила ему в глотку. Он прокашлялся неохотно, так, будто горло простудил, а потом отвернулся от неё, и его сознание опять померкло, погружаясь в дрёму.

Очнулся он уже утром от знакомого ощущения: женщина ласкала член ему через штаны. Опустив взгляд на вышеозначенную женщину, он понял — Ракель совершенно точно ему не приснилась.

— Всё ещё остался привкус на языке, правда? — спросила она с улыбкой на лице.

Почему-то ему стало не по себе. Она так и гладила его игриво, но взгляда при этом не отрывала ни на миг от его лица.

— Помнишь, да? Ты всю ночь давился моим членом.

Он смутно припоминал; та ночь была бредовым водоворотом посасывания, надувания и глотания. Ему снилось, что он выиграл конкурс уплетания хот-догов, а проснулся он со странным привкусом во рту рядом с опадающим стояком Ракель, которая как обухом по темечку врезала тогда своим: «Мои поздравления». Он победил в том конкурсе, слопав сто хот-догов, и ему не хотелось думать о том, как Ракель их считала и ухахатывалась над ним, пока он «съедал» очередной. А ещё он точно помнил, что рыгал вовсе не простой солёной водичкой. Как только он пришёл в более ясное сознание, тут же понял, что у него лицо на влажном месте.

— О, верно, ты был во сне таким милашкой. Я никак бы не удержалась. Должна признаться, это одно из лучших моих произведений. Редко выходит залить вместе и реснички, и губки. Удивительно, как ты не проснулся, когда даже немного пошло носом. Впрочем, в последний раз-то я спускала прямо ему в нос. Там выбор был между очнуться и захлебнуться, — сказала она, приложив к губам пальчик, явно припоминая, как разбудила бедного парня, «случайно» приложив член к его ноздре и продержав ему задранную голову, пока спускала, закачивая плещущееся, не невинное месиво прямо ему в мозг и покатываясь при этом со смеху. — В общем, ты был просто идеальным ангелочком. Правда, походил на кексик с глазурью. Я там фотку сделала, как только кончила, можешь взглянуть.

И девушка её показала, не дожидаясь, пока он ответит, а ему пришлось всё-таки признать, что она подошла к своему делу обстоятельно; его лицо было сплошь покрыто её нежданным унижением во сне, и он мог представить, как скривилось лицо Ракель, пока она выдрачивала кончу на каждый миллиметр его лица.

— Давай, поцелуй меня, — сказала девушка, наклоняясь ближе.

Они поцеловались, а потом она поднесла его руку себе туда же, где держала свою у него.

— Будь настойчивее, девушкам так нравится, — захихикала она, и он чувствовал, как твердело нечто у неё под одеждой. — Надеюсь, у тебя не полный животик... Я думала заказать нам завтрак прямо в номер.

Он застонал. Он целую ночь давился и членом и кончой, так что не очень-то стремился хоть что-нибудь класть себе в рот. Девушка потёрла его животик, точно думая о том, что внутри должно было сейчас плескаться ещё сколько-то спермы. По ощущениям что-то из её яичного желе до сих пор покрывало ему глотку, потому что самые густые фракции оказалось трудно отлепить, а она явно залила всё там девичьей спермой. Он видел, как девушка сверлила его взглядом, пока чувствовал всё большую тошноту от таких мыслей. К ней на лицо закрадывалось самодовольное удовлетворение, как будто она думала, что ему никогда уже не избавиться от вкуса в своей глотке. Малафья была такой густой, что только чудо могло помочь ему расстаться с ней всей.

— Разве что, — сказала она, его рукой массируя свой член, при этом касаясь ширинки его шорт-боксеров, — ты не против завтрак в постель... и согласен добавить ещё маслица Ракель в рацион.

— Как тебе до сих пор хочется ещё? — спросил он, задвинув на задний план мысль обо всём том ореховом масле Ракель, что плескалось в животе, потому что предпочёл бы держать её там.

— Я же девочка, помнишь? Пока ты можешь ещё, я... — сказала она, тут же притягивая его на колени.

Естественным движением девушка поставила его голову как нужно, зажала ему нос, при этом раздвинув колени, чтобы опуститься на нужную высоту, и как только его рот раскрылся с протестом, её по большей части лежачий «болт» оказался внутри. Он поддержал его на языке, взглянул наверх и, к своему удивлению, обнаружил, что Ракель покраснела.

— Так, я признаю, ты наглотался ОЧЕНЬ много спермы. Просто... дай мне минутку... — сказала девушка, а он уже чувствовал, как писюнчик во рту у него надувается.

Он надеялся, что привести его в готовность будет для неё непросто, но вскоре тот уже был пухлым и достаточно длинным, чтобы начать фрикции вперёд-назад, которые уже стали для него привычны. Когда член пошёл ему за горло, крайняя плоть всё ещё не ушла до конца назад, но как только это случилось, тот быстро затвердел. Девушка подняла его руки и опустила на свою задницу, таким образом весь его вес вжимая в свой пах, чем она воспользовалась, чтобы заставить его заглотить так глубоко, как ей нужно. В конце концов она вынула с внезапным чпоканьем, потом, так же повинуясь своему капризу, бросила его на спину.

Расставив колени от него по обе стороны, она подползла вперёд, и в первый раз он смог разглядеть задний ход, прекрасно заметный даже в полумраке отеля. В то же время это был и первый хорошенький взгляд на её яички, которые упорно повисли над самым его носом. И всё равно он почувствовал прилив до сих пор не испытанного возбуждения и осознал, что не важно было, что она с ним делала, — он до сих пор хотел намочить СВОЕГО «ужика». Он задумался, а не удастся ли добиться некоторой компенсации за сделанное с ним. Не успел он высказать свои наивные мечты, она расплющила свою мошонку у него на лбу, при этом её член придавил его нос и лёг поперёк рта.

— Открывай, — приказала девушка, а он послушался, но не ожидал, что она тут же намочит яички у него во рту.

Она поводила бёдрами по кругу, командуя лизать ей, чем он и занимался целый круг, пока она не вынула шары. Он уже знал, что ждёт его дальше.

— Открывай, — снова приказала девушка, что он и сделал, а она тут же переместилась на коленях так, чтобы разместить свои бёдра в позиции готовности запихнуть член ему в горло, что она и сделала, а потом почти села назад, яйца положив на его нос и сотворив удивительную выпуклость на его глотке своим хером. — А-н-нгх! — воскликнула она, руками обхватив свои шею и лицо, раскачиваясь вперёд и назад, чтобы глубоко оттрахать его глотку.

Он подавился, а девушка частично извлекла писюн наружу и упала вперёд, так что он мог поднять глаза и снова увидеть её аппетитную попку. Из этой позиции она начала биться вниз, — уже не так невыносимо долбить его рот, однако по-прежнему целенаправленно, а он становился всё более тесно знаком с её яйцами на каждом заходе. На секунду это отвлекло его, и миг он не замечал, что за махинации она там проворачивала, пока её большой и указательный пальцы не обвили основание его члена и что-то замечательно влажное не обвило его кончик. Наконец-то оторва, которую он так героически затащил в секс-отель, начала пользоваться губками, хотя трудно было чувствовать себя победителем, будучи прижатым к кровати, пока член девушки был забит в его глотку по самые яйца, лежавшие у него на носу, её толстый негнущийся член ещё больше, чем когда бы то ни было раньше растягивал ему глотку. Непросто было обрисовать весь тот контекст, когда она наконец дала его головке проскользнуть ей в рот, пока рн беспомощно давился, вежливо постукивая её по волоскам на лобке в надежде, что она проявит милосердие с её долбёжкой в горло, зная, что совсем её остановить было не в его силах. Когда он лежал лицом кверху, а девушка оседлала его голову, оставалось только открывать рот пошире и надеяться, что своё удовлетворение она спустит быстрее, чем он задохнётся на её хрене. И эта надежда, что она спустит в него своё удовольствие, убивала возможность насладиться её ротиком.

Девушка раз за разом прижала свою «сумочку» к его лицу, заставляя задерживать дыхание до самого конца, пока наконец он это не бросил. Её собственный темп отсоса ускорился, пока не стало очевидно: она хочет, чтоб он кончил, — но было трудно сконцентрироваться на своём члене, когда в глотку был забит чужой. Дополняло картину то, что девушка сосала и заглатывала так глубоко, как было нужно, чтобы он кончил, пока попутно задыхался, и до него быстро дошло, что это делалось нарочно. Она прижимала его к кровати, заставляя кончать, пока долбила в рот, и вопросом времени было, когда же он уступит.

Когда он выстрелил, она подержала его между губами, совершенно безразлично, пока он выпускал всё ей в рот. Он чувствовал, что она не глотает, а вместо этого набирает полный рот. Впрочем, времени наслаждаться ощущениями не оставалось, потому что девушка начала яростно отстукивать в него, держа его колени и насильно кормя его своим хреном. При этом она говорила ему грязные вещи, но он едва слишал за шлепками её яиц о его кожу, мокрых от его слюней, пока они снова и снова расплющивались о его нос. Для разнообразия не подёргивание её члена в этот раз, а пульсация шариков на лице предупредила его о наводнении, за которым вскоре последовал её хриплый стон, когда она разразилась кононадой. На половине у него кончился воздух, когда с каждым подёргиванием заметная выпуклость на его горле увеличивалась, размещая, как он надеялся, последние остатки запасённой спермы Ракель в его животе. Он ударил её по заднице, надеясь теперь-то заставить поумерить напор, но девушка задержалась ровно настолько, чтобы он начал уже синеть, прежде чем достала член, предоставив возможность подавиться и начать глотать воздух.

Она слезла с него, развернулась на сто восемьдесят градусов и забралась обратно, своё лицо держа над его лицом. У неё были надутые щёчки и улыбка на лице. Девушка зажала ему нос, пока он не открыл рот, а потом выплеснула туда всё.

— Только шлюхи глотают, — объяснила она. — И если расскажешь кому-нибудь, что кончил мне в рот, я выбью тебе зубы. И поверь, я бы с радостью нашла повод избавиться от этих противных штуковин.

В полной дезориентации он лежал, будто в трансе, пока Ракель слезала с него и, к облегчению, начинала одеваться. Поражённый, что вообще удалось пережить эту встречу, он чуть не забыл вовсе о камере, которую она, судя по всему, снова поставила где-то посреди ночи и теперь снимала. Её она забрала с собой, пока выскальзывала за дверь с приятной окончательностью.

Ровно до тех пор, пока снова не вернулась с кофе в руках. В тот момент он уже сумел сесть, но от пережитого шока не мог ещё двинуться. Едва заметив чашечку, он стал припивать, но остановился, заметив, как Ракель смотрит на него.

— Надеюсь, ты не примешь сегодня близко к сердцу, — сказала она, подмигивая.

Он подумывал выплюнуть кофе назад, но теперь в этом не было особого смысла. Ракель вышла наружу без слов (хотя взгляд, брошенный на прощание, всё сказал ещё лучше), и он был оставлен в одиночестве попивать свой подпорченный кофе, лелея надежду, что больше не услышит о Ракель.