Я — Старшина

Старшина.

Краткое вступление.

Меня забрали в армию в июне 1990 года. Попал служить в учебную часть войск ПВО. Случилось так, что почти весь сержантский состав командованию пришлось отправить в войска. Был у них был большой «залёт» по поводу неуставных взаимоотношений. Служили мы ещё в СССР и поэтому в учебке было много бойцов из южных республик. На 1000 человек личного состава, людей славянской внешности было примерно 50 человек. Никто из них не поехал в войска после окончания учебки. Из этих 50 человек, бойцов 15 могли писать почти без ошибок и ясно выражать свои мысли. Вот в эти 15 человек я и попал. Нас назначили командирами отделений к вновь прибывшему пополнению.

По увольнении в запас оставшихся «дедов», мы стали командирами отделений. Меня назначили старшиной батареи через год службы. Но тут развалился Советский Союз, и бойцы, из теперь уже независимых государств, стали пропадать. Происходило это так — к солдату приезжали родители, его отпускали в увольнение, назад, в часть он уже не возвращался. Надо сказать, что и с офицерским составом происходило примерно тоже самое. Те, родом кто был из независимых государств — уезжали, другие же уходили в бизнес или просто увольнялись. В те времена были большие задержки по зарплате. Да и материальное довольствие было мизерным. В общем, на батарею из 500 солдат приходилось два лейтенанта и два капитана.

Примерно в это время пропадает один боец родом из кавказкой республики. Но данная республика не вышла из состава Российской Федерации. Для его розыска было решено послать меня одного. Прописка у него была в столице республики и по горным селениям его выслеживать не надо. По приезду в город, я заселился в квартиру друга моего сослуживца. На следующий день я съездил в военкомат, взял адрес сбежавшего бойца, и решили на следующий день туда поехать. В военкомате мне настоятельно посоветовали не ходить в военной форме по городу. Ехать я не боялся, так как этого бойца у нас никто не обижал. Он хорошо играл на гитаре, был компанейским человеком. Как оказалось, у парня были родственные связи в военкомате и местных воинских частях и его пристроили поближе к дому. Можно понять молодого человека и его родителей, в те времена происходили невиданные события.

Нас радушно встретили, напоили, накормили, дали мне «материальное обеспечение», продлили командировку, выдали бумагу что солдат служит, хотя он с нами и подливал мне чачи в рюмку. Отдохнув от службы, я отбыл обратно на Урал. В руках у меня были две сумки с дарами юга, в кармане небольшая сумма денег. После пересадки в столице нашей недавно уменьшенной родины я попал в вагон к мужикам ехавшим на вахту. После того как я сказал, что солдат-срочник и у меня литр чачи с Кавказа, я почти ничего не помню. Весь помятый, голодный и похмельный в девять утра я оказался в том городке, в котором проходил службу.

Знакомство.

Нужно было найти место где переодеться в форму. Не идти же в часть в спортивном костюме и кроссовках. В привокзальном туалете сделать это оказалось проблематично, зашёл на вокзал, гардероб при ресторане закрыт — лето же. Хотелось пить и чего-нибудь перекусить, подошёл к буфету. Неприветливая буфетчица молча налила мне бурого томатного сока в гранёный стакан и дала беляш на маленькой тарелочке, сыпнула железной сдачей на металлический поднос и вернулась к прерванному разговору с младшей подругой.

Молодая девушка приняла ключ поднимаясь, кивком поманила за собой, и мы прошли к гардеробу.

Вжикнул молнией спортивной сумки, достал мешки с яблоками, вынул китель и рубашку с брюками, положил всё на подоконник и посмотрел. Парадка была безобразно измята. В такой форме невозможно идти в часть. Нужно просить утюг.

Вышел на прогретую летним солнцем, пустую привокзальную площадь, черный Ленин, взобравшись на постамент, грустно смотрел на обшарпанное здание вокзала. Снова хотелось пить и почистить зубы. А дочка ничего себе такая, грудастая, не как у мамы конечно, но у неё ещё всё впереди, отрастит. Модная короткая стрижка, чёлка до бровей, короткая джинсовая юбка чуть попу прикрывает, коленочки красивые, острые. Волосы русые, не рыжие как у мамы, видимо в папу пошла, но титьки точно мамины. И жопа!

Я так и сделал, стало немного легче, тяжело и жарко конечно, но уже не больно. Надо было бы олимпийку снять, остаться в одной футболке, ну да ладно, сказала, что недалеко.

Мы вошли в тёмный, прохладный подъезд, девушка позвенела ключами, открыла дверь.

Выйдя из туалета, выключил свет.

Прошёл в большую комнату. Девушка раскрыла стол книжку, и приготовила утюг, постелила зелёное, клетчатое одеяло.

Я снял олимпийку, повесил на спинку стула, девушка вернулась с обещанным, поставила большую кружку воды и положила уже мокрую, белую марлю.

Начал с галстука, как с самого простого, с ним справился быстро. Приступил к рубашке. Было слышно, что девушка что то делает на кухне и в ванной.

Девушка открыла дверцы шкафа, достала большое, цветастое полотенце. Постояла, подумала и достала халат.

Я с удовольствием помылся, постирал трусы, повесил их на сушилку для полотенец. Выдавил на палец зубной пасты, освежил рот. Похмелье после поездки в поезде прошло. Вышел к Оксане.

Я осторожно присел на диван. Конечно же халат при посадке задрался и я уселся на диван голым задом. Оксана заканчивала гладить китель. На ней был такой же халатик как на мне, только другой, более спокойной расцветки. Завязки были прямо под большой грудью девушки и были крепко затянуты. Подол доходил до середины бедра. Тонкая ткань, плотно облегала её тело, не скрывая его красоту.

Девушка наклонилась выдернуть вилку утюга из розетки. Розетка видимо разболталась в краплении, Оксане пришлось наклониться ещё сильнее, чтобы придержать её второй рукой. Халат высоко задрался, показались широкие белые трусы, серединка темнела влагой. Наконец вилка подалась и выскочила из розетки, Оксана от неожиданности, завалилась на одно колено. Оксана неловко поднялась, на щеках появился румянец стыда. Посмотрела на меня с укоризной. Поставила утюг на подоконник, достала плечики и молча устроила мою форму на плечиках.

Халат на мне при вставании распахнулся до завязок на груди, набухший член заболтался, и мне пришлось поспешно сесть обратно, закинуть ногу на ногу.

Прошёл на кухню, Оксана разлила чай по кружкам и резала белый хлеб. Я поставил банку на стол. Девушка достали из шкафа консервный нож, подала мне. Села за стол. Открывать было неудобно, опять мешал подлый халат. Он почти распахнулся, под тонким ситцем было видно как член болтается от моих движений с консервным ножом. Оксана сидела, улыбаясь, ждала когда я закончу с банкой. Наконец банка поддалась, отогнул крышку уже руками, присел на стул, облизнул палец попавший в варение.

Оксана достала чайную ложку из кружки и стала намазывать варение на хлеб. Я отхлебнул чаю, — горячий, — прокомментировал я.

Я скинул ногу с коленки, поправил халат прикрыв член. Оксана едва не уронив банку с вареньем, снова перегнулась через стол.

Я встал, прошёл к холодильнику, достал трёхлитровую банку напитка, стал разливать по кружкам.

Молча пили квас, каждый думая о своём. Я понимал, что сейчас будет, но боялся что всё произойдёт слишком быстро. От всех этих разговоров, от долгого воздержания я готов был кончить без участия женщины.

Я обошёл стол, приблизился поближе к Оксане. Девушка развязала узелок на моём халате. Молча смотрела на стоящий, подрагивающий член. Взяла его в ладошку, будто придерживая снизу. Покачала вверх, вниз. Обхватила второй рукой, посмотрела мне в глаза, улыбнулась. Отпустила член, развязала бантик завязок у себя на халате, распахнула его. Спелые, большие груди с торчащими, крупными сосками заколыхались возле стоящего члена. Оксана снова взяла член в ладонь, Второй рукой зажала головку в кулачок. Нежно сжимала и разжимала, второй рукой оттягивая кожу на стволе как можно дальше.

Оксана убрала ладонь с головки члена, немного подвинулась вперед, подставляя для меня свои большие груди. Рукой удобнее ухватила член, быстро и сильно стала дрочить, направив головку на грудь. Не в силах больше сдерживать себя, я расслабился, подался вперед. Первая, долгая струя выстрелила вверх, девушка опустила член ниже. Вторая и последующие струи спермы попадали ей на груди, стекали между ними, на живот и ниже.

Я отодвинулся, пропуская девушку подняться со стула. Член и не думал опадать, похмельное давление давало о себе знать. Оксана аккуратно поднялась, стараясь чтобы сперма не капала на пол.

И правда, из члена ещё выдавливалась сперма, пару капель уже упало на пол, длинная, тягучая капля свисала с головки. Оксана подхватила её ладошкой.

Вышли в коридор, Оксана включила свет, задержалась у зеркала.

Щелкнул дверной замок и в квартиру зашла мама. Я от неожиданности шагнул обратно на кухню.

Я вышел в коридор.

Мы зашли в ванну. Оксана задвинула щеколду. Снова посмотрелась в зеркало.

Девушка скинула халат, бросила его в корзину для белья, стянула трусики. Они последовали за халатом.

Я подал девушке полотенце.

Я снял халат, забрался в ванну, включил на себя воду, помыл стоящий член. Оксана подала полотенце. Потянулся за халатом.

Девушка приоткрыла дверь, позвала, — мам, ты тут?

Мы пошли по коридору, мама выглянула из дверного проёма с тряпкой в руках.

Спальня была не прибрана, на деревянном стуле возле трюмо висел гигантских размеров белый бюстгальтер, рядышком пристроились кружевные трусы. В кресле, напротив расправленной кровати, лежал ещё один огромный бюстгальтер. И на трюмо висели ещё одни трусики, уже красного цвета.

Девушка открыла шкаф, достала комплект белья. Засунула его обратно. Схватила лифчики и трусы со стула, затолкала его в шкаф.

Я сел, взял с трюмо журнальчик «Бурды», чтобы не следить взглядом за порхающей по спальне голой девушкой. Оксана сняла наволочки с подушки, бросила их на пол, дернула простыню, к моим ногам покатился желтый цилиндр.

Я поднял цилиндр, заостренный в начале, и ребристый ближе к крышке сзади. На вес он оказался тяжёлым. Понятно, что он был не полым. Крышка была завёрнута не на всю резьбу.

О чём мог мечтать? — спросила она, повернувшись ко мне задом и заправляя свежую простыню.

Я встал с кресла, подошёл к кровати.

Оксана раздвинула ноги, я аккуратно лёг на неё. Тёплые, горячие губы прикоснулись к моим губам. Её требовательный язык сразу же проник ко мне в рот. Член уперся в горячее и влажное.

Она закинула ноги повыше, я на локтях опёрся и приподнялся, рукой направил в её мокрую щель. Немного вошёл внутрь, остановился. Ещё продвинулся вперёд, член входил легко.

Я вошёл в неё до конца, девушка выдохнула, кровать скрипнула. Поудобнее взял Оксану за ляжки, немного отстранился, чтобы видеть, как член ныряет в её влажную пещерку. Кровать немилосердно скрипела. Я слышал, как на кухне вода билась об раковину, скрип кровати был намного сильнее.

Скрип, скрип.

Матери наверно вообще всё слышно.

Скрип, скрип, скрип.

Что она так долго моет? — подумал я.

Скрип, скрип, скрип.

Наверно и не моет совсем, вода бежит равномерно.

Стал двигаться резче, к скрипу добавился тонкий, металлический визг.

Скрип, скрип, скрип.

Оксана открыла глаза, ошалело посмотрела по сторонам, я вновь скрипнул кроватью пару раз. Оксана улыбнулась.

Я слез с девушки, помог ей подняться, она неуверенно прошагала до кресла, с коленями забралась на него, оттопырила крупную попку, раздвинула ножки. Рукой помог себе войти в неё. Кресло тоже поскрипывало, но уже тихо и мягко. Я ускорился, девушка глубоко и шумно выдыхала, озвучивая каждое поступательное движение.

Густо запахло женщиной, её плечи вздрагивали, спина покраснела и вспотела. Теперь Оксана сама толкала попу навстречу члену. Мне тоже стало наплевать, сколько и как громко мы шумим. Розовая попка шлёпала меня по бёдрам, розовое колечко входа крепко держалось за ствол, когда я выходил назад. Вид крупной, пухлой задницы, стоны девушки, сводили меня с ума.

Оксана взвизгнула уже совсем громко, внутри неё будто всё расслабилось, расширилось и сильно увлажнилось. Крепко держа за бёдра, продолжал насаживать её на себя. Оксана больше не шумела, выгнула спину ещё глубже. Повернула вспотевшее лицо к трюмо. Глаза полуоткрыты, следят за моими движениями в отражении зеркала. Мы встретились взглядом, девушка улыбнулась. Я перевёл взгляд на её попу. Последние, порывистые движения толкали девушку в спинку кресла, Она опёрлась об подлокотники. Дотянув до конца, я резко выдернул член, промежность с влажным хлопком выпустила его. Устроив член между полушарий, я кончил. Сейчас спермы было намного меньше, но оргазм долго не отпускал, заставлял двигаться по поверхности женской попки.

Я отошёл на шаг от кресла с девушкой, присел на край кровати. Оксана так и стояла раком, мышцы девушки слегка подрагивали. Ляжки влажно блестели. В запертой комнате сильно пахло сексом.

Девушка вышла, прикрыв за собой дверь. Я встал, прошёлся по комнате. Кровать полуторка, шкаф, кресло, трюмо в углу у окна. На верхнем уголке трюмо так и висят кружевные трусики. На окне тюль, на подоконнике герань. За окном черёмуха. Всё как у всех. Посмотрел на себя в отражении. Член уже уменьшился, волосы на лобке слиплись. Грудь блестит от пота. Посмотрел на кресло, край накидки на нём темнел пятнами влаги. В комнате было жарко, запах беспощадно выдавал произошедшее тут недавно. Подумал открыть окно, но тут без стука открылась дверь. В комнате оказалась мама девушки.

Я в стеснении присел на кровать. Женщина открыла шкаф, стала доставать оттуда вещи, посмотрела на кресло, увидела там пятна, хмыкнула. С улыбкой на губах посмотрела на меня. Собрала в охапку вещи, осмотрелась, увидела свои трусики на трюмо.

В комнату вошла Оксана.

Девушка вышла за дверь, прошла в комнату, вернулась.

Стал одеваться, девушка присела на стульчик у трюмо, достала помаду, стала красить губы.

Интересные ощущения, вот вроде бы совсем не знакомый человек, из другого города, а после секса смотришь на неё по-другому. С теплотой наверно, видишь, как она выпячивает губки, как просвечивает в свете окна её аккуратное ушко. Видишь короткие волосы на затылке, как она поправляет чёлку. Смотрит на меня в отражении. И кажется, что она тоже так же, по другому, тепло и светло, стала относится к тебе. Какие у неё изящные, длинные пальчики, как красиво расправлены плечи. И вспоминаешь как красиво она стояла вот в этом кресле. Голая, раком, с мокрой, распахнутой щелью. Как розовели её припухшие половые губы.

Мы вышли из спальни, Оксана ловкими сильными движениями раскинула диван, достала постельное и постелила. Сверху бросила плед.

Мы вышли в коридор, Оксана чмокнула меня в губы, — пока.

Конец первой части.

Вторая часть.

Прошёл в комнату. Постоял у полки с книгами, выбрал знакомую фантастику.

Сел на диван, попытался почитать, мысли разбегались. Хотелось есть или спать. Или лучше сначала поесть, а потом поспать. Телевизор включать не хотелось. Подошёл к окну. Да, до часа ночи долго ждать, и идти еще минут 15 будет домой, может встретить сходить, хотя я дороги почти не помню, ночью тем более.

— Антон, иди кушать, — позвала меня с кухни мама Оксаны.

— Иду, — поставил книгу на полку, и пошёл на кухню.

— Руки помой.

Зашёл в ванну, быстро помыл руки, потрогал свои трусы — ещё влажные, но уже можно было бы надеть. Перед сном одену. Прошёл на кухню.

— Садись сюда.

Я присел на то же место, на котором сидел когда мы пили чай с Оксаной.

— Рюмочку за знакомство Антон?

— Давайте.

— А познакомится? Оригинально у нас конечно вышло! Меня Ольга Ивановна зовут, после третьей рюмки можно просто Ольга.

— Хорошо.

— Не забудь, после третьей, — сказала она разливая коньяк по рюмкам.

— Хорошо Ольга Ивановна, не забуду, — сказал я, беря рюмку.

Мы чокнулись, выпили, Ольга Ивановна так осталась стоять. На ней был халат из такой же лёгкой ситцевой ткани, только более длинный и с рисунком из мелких, почти не различимых цветов и листьев. На тарелке лежала жаренная картошка и две котлеты. Рядышком стояла тарелка с солёными огурцами и был нарезан хлеб на доске. То что надо для голодного солдата — подумал я.

— Ну кушай, — сказала Ольга Ивановна, вновь наливая по рюмкам, — коньяк конечно к картошке с котлетами не подходит, но водки нет.

— И хорошо, коньяк лучше, — ответил я.

Женщина села сбоку стола, и тоже стала кушать. Я быстро закончил со своей едой.

— Ещё положить?

— Нет, спасибо.

— Давай тогда закуски нарежу?

— Давайте.

Ольга Ивановна встала, открыла холодильник, достала кусок сыра, колбасы, и лимон.

— У лимона только жопка осталась, любишь жопки?

— Давайте.

Женщина подвинула хлеб к краю доски, стала нарезать сыр и колбасу.

— Ну ещё по одной, — предложила она, поднимая свою рюмку.

Чокнулись, выпили. Ольга Ивановна вновь наполнила рюмки.

— А ты давно служишь?

— Год уже.

— Значит старослужащий уже.

— Нет, через полгода буду дембелем.

— Ой, я не разбираюсь в этом. А сам откуда?

— Свердловск.

— Ну вообще не далеко.

— Ага.

— Ездил домой?

— Нет ещё, народу не хватает, служить не кому.

— Понятно. Ну поели, можно и… выпить, — отодвинула от себя тарелку женщина.

Она поднялась со стула, наклонилась большой грудью передо мной, так что качнувшийся, массивный крестик едва не коснулся моего лица. Собрала освободившуюся посуду и поставила её в раковину. Вновь присела, широко, почти по-мужски, разведя ноги на стуле. Взяла рюмку, я поддержал.

— Да конечно устроили вы мне сюрприз. Захожу, а тут два ангелочка стоят безгрешных, у одной с титек капает, у другого с члена, — Ольга Ивановна театрально поправила очки, будто вновь разглядывая увиденное ранее.

— Извините.

— Ой ладно, давай выпьем.

Мы вновь чокнулись рюмками, выпили, закусили сыром.

— И как так вышло?

— Что?

— Что она вся замаралась. В рот взяла?

— Ольга И… Ольга, нет, не взяла.

— Молодец, помнишь, что после третьей я Оля. А почему не взяла?

— Не знаю.

— А ты хотел?

— И так хорошо было.

— Давно женщины не было?

— Ага.

— И что достал и сразу кончил?

— Почти. Оксана чуть- чуть помогла.

— Титьки показала?

— И рукой…

-Подрочила?

— Ну.

— Да ты не стесняйся меня. Я мать, но и Оксана уже взрослая.

— Ладно.

— Понравились дочкины титьки?

— Да.

— Они у неё в меня. Уже в седьмом классе большие были. Все ещё пупсиками бегали, а моя уже в лифчике ходила. Давай ещё по одной?

— Часто как-то.

— Захмелеешь?

— Я в поезде переборщил, на старые дрожжи.

— Ну подождём. А чем в спальне занялись?

— Ольга, ну чем занялись, слышно же было всё.

— Это да, пошумели славно! А какие ароматы потом стояли. Я зашла и очумела. Тебе где больше понравилось? На кровати или в кресле?

— В кресле. Постойте. Вы что подглядывали.

— Блин Антон. Да. Только дочке не говори. Не выдержала.

— Не скажу.

— Давай выпьем?

— Давай.

Мы снова выпили.

— Как вы смотрели то? Я не слышал, что подошли.

— Я воду включила, там замочная скважина в двери есть. Отодвинула. Как раз напротив кресло стоит.

— Вот блин, а я боялся что скрипим громко, сам предложил место поменять.

— Ну и что, жалко что ли?

— Да нет, неожиданно просто.

— Вот Антон знаешь, с возрастом секса не меньше хочется, а больше. Ну нам женщинам. Мужикам видимо не так. А тут два молодых, горячих тела. И на работе я выпила немного.

— Понял.

— Да тебе не понять. Вы заскрипели кроватью, а это будто меня… Входят в меня. А когда вы на кресло перешли, то вообще. Твой зад. Толкает. Оксанка пальчики на ногах скрючила. Ты знаешь, хороший секс, он с тобой на всю жизнь, всегда помнить будешь. И если он ещё необычный какой-нибудь. Вот как у вас сегодня. Старухой станешь, а помнить будешь.

— Ясно.

— Да нифига тебе не ясно, давай выпьем ещё?

— Давай.

— Я там вместе с вами кончила, стоя за дверью. Вместе с тобой. Ну давай, за хороший секс!

— Ага.

Выпили, Ольга в задумчивости молчала. Я налёг на колбасу. В голове зашумело от частого употребления крепкого напитка. И на разговоры о сексе мой организм тоже откликнулся.

— А как ты ей засаживал! Свою балду. Любо дорого! — женщина украдкой, сквозь очки посмотрела на мой, уже заметно набухший член.

Посмотрела мне в глаза, вновь перевела взгляд мне между ног. Снова налила нам в рюмки.

— Может пропустим? — спросил я, глядя на рюмку.

Давай пропустим, а то что-то пьяненькая уже. Ты не думай что я выпивоха.

— Я не думаю. Это сразу видно было бы.

— Как это видно?

— Ну в квартире был бы бардак. И вы молодо выглядите. Хорошо.

— Спасибо! Это доча у меня порядок любит, вся в отца. Выпьем?

— Ну давайте, по последней, а то я усну.

— Хорошо.

Мы снова выпили. Повисла пауза. Я сделал бутерброд, съел.

— Антон, а можно с тобой откровенно?

— Да, конечно.

— У тебя встал?

— Почти.

— На меня?

— Да.

— Или от разговоров?

— И это тоже.

— Давай правда будем откровенными, а?

— Так уже, договорились вроде.

— Ну да, да.

— Что хотела спросить?

— Да блин, — в нерешительности ответила женщина.

— Спрашивай уже, — улыбнулся я.

— Да я смотрю на него, — указала она ладонью на член.

— Вижу, — ответил я.

— Антон, а ты достань его.

— Это семейное — подумал я, — темпераментом дочка точно в маму.

— Я так же хочу, как ты с Оксанкой, на титьки.

— Я тогда только с поезда, год женщины не было. Сейчас долго будет.

— Но ты не против?

— Достать?

— Да.

— Неудобно тут.

— Пойдём в зал.

— Пошли.

Мы встали из-за стола. Прошли в зал. Ольга присела на расправленный диван.

— Мне халат снять? — спросила она.

— Сними.

Ольга вновь поднялась, развязала халат, сняла его. Под халатом были уже знакомы кружевные трусики, и в цвет им бюстгальтер. Я снял кофту, повесил её на спинку стула, туда же определил снятые штаны. Повернулся к женщине. Она потянулась руками за спину и расстегнула лифчик. Груди грузно вырвались на свободу. Массивный, золотой крестик потерялся между ними. Я прилёг на диван. Повернулся на бок, в сторону женщины.

— Я к нему поближе? — спросила женщина.

— Конечно.

Ольга перевернулась на диване, теперь её лицо и груди были возле моего тела. Неловко, лежа на боку, одной рукой она стянула трусики. Скинула их на пол. Густые, жесткие рыжие волосы надёжно скрывали от взгляда её промежность. Дорожка волос доходила до пупка.

— Антон, давай только Оксане не скажем?

— Давай.

— Я возьму?

Женщина рукой взяла за член, прижала его к своей груди.

— Антон.

— Да.

— Как ты хочешь?

— А ты как хочешь?

— Я всяко хочу, везде его хочу засунуть. Давай как ты хочешь.

— Да не знаю. Всё хорошо.

— Антон.

— Да.

— Я такая извращенка.

— Какая?

— Ты в рот кончал?

— Да.

— А в зад ебал?

— Да.

— Блин, тебя ничем не удивишь.

— Значит ты не извращенка.

— Знаешь какие мысли в голове иногда бродят.

— Ну, мысли у нас у всех бродят. До дела же не доходит.

— Давай доведём?

— Давай. Может с простого начнём, ты хотела, как с Оксаной, чтобы на титьки.

— Да.

— И раком хотела.

— Да, мне раком встать?

— Вставай.

Женщина развернулась на диване, встала в коленно-локтевую позу, широко раздвинула, только теперь стала видна её светло-розовая щель, Крупные губы раздвинулись. Между булками густо кудрявились жесткие волоски. Я встал с дивана, подошел поближе, провёл рукой по густому меху женщины.

Антон.

Да.

Хочешь в зад меня поимей.

Давай потом?

Давай, вставь уже.

Я приставил набрякшую головку к розовым губам женщины, провёл ей вверх, вниз. Головка заскользила по мокрому. Вошёл он как по маслу. Не туго и не свободно. Ольга крутанула большим задом, будто устраивая член поудобнее в своей пизде. Среди кудряшек розовело колечко ануса. Вся спина женщины была усыпана крупными веснушками.

Дорогой, еби меня, я кончу сейчас! — повернувшись ко мне лицом, сказала Ольга.

Ухватил за бёдра, начал не спеша, нравилось смотреть как член входит в эту косматую щель. Положил ладонь между обширных булок женщины. Большим пальцем надавил на анус. Вошёл туда по фалангу, попка женщины сдавила его. Проник ещё глубже. Женщина охнула. Ускорился, держа её за бедро и за задницу в прямом смысле слова. Ольга выгнула спину, грудью легла на диван, ноги раздвинула почти на шпагат. Глухо рычала и комкала руками плед. Достал член, пошлёпал им по мокрой, раздвинутой щели, густо заросшей по краям. Подставил, резко ввел до конца, палец выскочил из задницы.

Ох, да! Выеби!

Продолжил так же, резко толкая член внутрь и медленно возвращаясь назад. Член почти весь выходил из женщины, только головка оставалась в пизде. И снова толчок. Назад медленно. Толчок. Толчок. Ускорился как можно быстрее, член с хлопком вылетел из мокрой пизды, скользнул по заднице. Заправил назад. Толчок, толчок.

Ммм, да! Да! У ссука еби! — громко кричала Ольга.

Она дернулась, оторвала грудь от дивана. Свела ноги вместе, член вышел из неё.

Уй, ммм, — сгорбившись, стоя на четвереньках, стонала женщина.

Плечи её тряслись, она мягко завалилась на бок. Глаза закрыты, руки сжимают свою грудь. Свернулась в позе зародыша, затихла, будто пронизанное электрическим током тело женщины вздрагивало.

Я кончила! Бля, как я кончила!

Женщина открыла глаза, перевалилась на спину, раздвинула ноги. Ляжки блестели от пота и выделений. Волосы в промежности слиплись встали острым домиком на розовой щелью.

Хай у тебя что надо! До горла достал. Ммм, как хорошо! — потянулась она всем телом, груди мягкой волной качнулись вперед и назад.

Забирайся на диванчик мой хороший, — похлопала ладошкой рядом с собой женщина.

Я влез на диван, присел на коленях рядом с лицом женщины.

Какая залупа большущая, дай-ка мне, — женщина потянулась к члену губами.

Ммма, — поцеловала она в головку члена.

Кончишь как на Оксанку? Выеби в рот меня? Как в пизду давай. Ляг сверху.

Я взобрался на женщину, сел на её мягкую грудь. Приподнял таз повыше, Ольга схватила руками меня за зад, открыла рот. Я уперся руками в спинку дивана. Вошел членом между губами женщины. Она заработала языком, кружа им вокруг головки члена. Одна рука женщины толкала меня за зад, заставляя делать поступательные движения. Губы растянулись, истончились, обнимая ствол органа. Глаза полуприкрыты, лоб женщины вспотел. Она прекратила движение руки, толкающей меня в зад, открыла глаза. Немного сползла назад, под меня. Рукой надавила меня ниже. Я сел на лицо. Женщина толкнула меня вверх, я приподнялся.

Антош, раздвинь попку, хочу полизать. Я же говорю, что извращенка.

Блин, Ольга… Неудобно!

Тебе язык в попу не совали? Попробуй.

Хорошо. Но Оль, давай по-другому, давай лягу?

Давай встанешь раком?

Лучше лягу.

Не удобно лизать.

Я зад подниму? — сказал я, вставая над ней на диване.

Лёг на спину, раздвинул ноги, член торчит вверх. Ольга подобралась ко мне на четвереньках, руками согнула мне ноги в коленях.

Мои шарики кучерявые, как я соскучилась по яицам.

Она уткнулась в них губами, рукой взялась за член, оттянула его вверх. Втянула мошонку в рот, стала перекатывать языком. Опустилась губами ниже, лизнула мне зад. Ещё раз, более настойчиво надавила языком. Вдавила его внутрь. Скользкий, горячий, упругий. Женщина старалась проникнуть как можно глубже, мой член дрожал в её руке. Я дёрнулся от удовольствия.

Стой, не кончай, — Ольга оторвалась от моего зада.

Я выпрямил ноги, Ольга торопливо легла рядом.

Спусти на меня Антош.

Я снова приподнялся, взял член в руку, — куда? — спросил я у женщины.

Везде, на лицо, на сиськи, — Ольга сняла очки, отложила их подальше. Откинула волосы со лба.

Долго ждать ей не пришлось, после нескольких движений рукой, член выстрелил. Жидкая, свежая, прозрачная как смазка сперма брызнула поперёк лица. Ольга прикрыла глаза. Направил член на её вздымающуюся грудь. Мелкие, липкие капли упали по середине. Спермы больше не было, но меня трясло от приятных ощущений.

Я завалился рядом с женщиной. Она толкнула меня в бок, повернулся к ней. Тугой, ещё пульсирующий орган оказался у неё во рту.

Ммм, до последней капли высосу.

Она давила на член, будто это тюбик зубной пасты. Добилась своего, выдавила капельку жидкости, длинным движением языка слизнула её.

Накатила усталость всего дня, не хотел шевелится, лежал на боку, смотрел на мохнатый лобок женщины лежавшей напротив. Чувствовал, как натруженный член потихоньку уменьшается в её рту.

Чуть-чуть вздремнём? — вынув уже опавший член, спросила Ольга.

Угу.

И я провалился в темноту пьяного сна.

Конец 2 части.

Третья часть.

Проснулся от ощущения что за мной кто-то наблюдает. Лежу на боку. Рука затекла, но шевелится не хотелось. Сквозь закрытые глаза пробивался свет. Во рту было сухо, хотелось пить и хотелось в туалет. Голова, слава богу не болела. Не мутило. Вспомнил что происходило вчера. Скрипнула половица. Открыл глаза. Взгляд упёрся в лохматый лобок Ольги Ивановны. В комнате горел свет. Поднял голову осмотреться.

Я опустил голову, перевалился на спину, по освобождённой от веса тела руке, побежала кровь, возвращалась чувствительность, принося боль. Вновь скрипнула половица, Оксана вышла. Сел. Поискал взглядом одежду. Женщина, повернувшись ко мне лицом, спала на боку. Большие груди расположились рядом с ней. Дышала часто, скорее всего не спала, притворялась. Без очков её лицо было моложе и добрее. Поднялся, взял со стула свои штаны, надел. Было слышно, как на кухне бряцала ложка о стекло стакана. Постоял в нерешительности и направился в туалет. В спальне Ольги Ивановны и на кухне горел свет. Не глядя по сторонам, щелкнул выключателем и закрыл дверь туалета. Поднял стульчак. С облегчением пустил струю. Дёрнул верёвку бачка, вышел. Оксана сидела на кухне, смотрела на меня, рядом стояла кружка с чаем. Прошёл в ванну. Решил принять душ. Стянул треники. В дверь постучали, открыл дверь, выглянул.

Забрался в ванну. Хотелось смыть с себя вчерашний день. Не весь день, конечно, а его концовку. Как смотрела на меня девушка, когда уходила на работу, и как смотрит сейчас. Это её — «Старшина». Хоть испарись из этой ванной, утеки мыльная вода в тёмные глубины водостока.   Помылся, почистил зубы. Одел высохшие трусы, треники. На плечи накинул полотенце. Тихо открыл дверь. В спальне матери слышались голоса. По неволе прислушался. Женщины переговаривались, мать, как бывшая учительница, говорила громко. Голос Оксаны был намного тише.

Пусть все делает. Сама делай что хочешь с ним. И со мной.

Я переступил с ноги на ногу, протяжно заскрипела половица. Женщины затихли. Выключил свет в ванной, закрыл дверь. Прошёл в большую комнату. Снял штаны, повесил на стул. Прилёг на расправленный диван. Забрался под плед. Свет надо было выключить, но вставать не хотелось. В комнату вошла голая Ольга Ивановна. Подслеповато щурясь, посмотрела на меня. Присела на край дивана.

Я потянулся к противоположному краю, взял очки, подал очки. Женщина качнула грудями, взяла очки, привычным жестом одела их.

Я поправил плед обратно.

Качая большим, круглым задом женщина вышла из комнаты. Женщины о чём-то поговорили в спальне. Скрипнула половица возле ванной, щелкнул выключатель, зашумела вода в унитазе, затем в ванной. Снова скрипнула половица и щёлкнул выключатель. В комнату вновь вошла обнажённая женщина.

Ольга вновь сдернула плед с меня, одной рукой стащила с меня трусы, бросила из в сторону стула.

Вытолкнула его языком, подняла вялый член рукой, последовала очередь яичек оказаться во рту женщины. Непривычные ощущения разлились по телу, было и щекотно, и приятно, и страшновато. Язык женщины нежно перебирал содержимое волосатых мешочков.

Оксана на секунду распахнула снизу короткий халат, показав нам плоский, девичий живот и гладко выбритый лобок.

Послышался шорох снимаемой одежды, осторожные шаги в сторону дивана.

В комнату проникал свет от уличных фонарей и глаза понемногу стали привыкать к темноте. Силуэт голой девушки встал на до мной. Она аккуратно опустилась на четвереньки. К лицу приблизилось тёмное пятно. Опустилось ниже, нос уткнулся в горячее и мокрое. Руки девушки упёрлись мне в грудь. Оксана немного сместилась, влажная щель оказалась на губах. Нос упёрся в анус. Я придержал девушку за бёдра. Высунул язык, провёл вдоль пизды, проник языком внутрь. Солоноватая, липкая жидкость измазала губы.

Я стал «работать». Девушка вздыхала, ёрзала на лице. Она то давила на меня, то приподнимала попу, так что я чуть дотрагивался кончиком языка до неё.

Ольга действительно почти забросила член, лениво сжимала его одной рукой. Наконец она послушалась совета Оксаны, опустила губы на головку, загнула член вниз, стала посасывать. Её голова опустилась мне на бёдра. Член немного стало больно от неестественного положения. Женщина резко отпустила его губами, он шлёпнул по животу.

Снова притянула его себе в рот. Отпустила, шлёпнула.

Ольга продолжала забавляться, член продолжал шлёпаться об живот. Оксана отобрала его, сжала в кулаке. Ольга приблизилась к яйцам, я раздвинул ноги. Взяла мошонку в рот.

Я оторвался от девичьей щели. Замер.

Оксана сместила зад чуть вперед. На мои мокрые щёки легли булки девушки. Губы уперлись в тугое кольцо. Высунул кончик языка.

Блин я жопу лижу, — подумалось мне. И стыдно, и интересно. Поводил языком по нежной, скользкой коже колечка ануса. Мышцы сфинктер напряжены. Проник немного внутрь.

Язык глубже вошёл в девушку. Противно не было. Немного стыдно. Ольга совсем забросила меня. Её груди лежали на моих бёдрах. Оксана крепче сжала член. Я ещё глубже проник языком в неё. Попа расслабилась, язык легко входил в неё.

На моих губах снова оказались сочные складки девушки. Теперь я почти ничего не делал, девушка широко водила всей щелью по лицу. Тёрлась об нос. Искала своим клитором мой язык. Затихла на мне, вдавила в мои губы свою промежность. Ляжки её тряслись, голова опустилась мне на живот. Я осторожно, медленно стал водить языком по истекающей соком щели. Тело девушки дрожью отзывалось на каждое такое движение. Её губы нашли мой член, зубы аккуратно прижали за середину органа.   Мама снова взяла мошонку в рот.

Поднял голову повыше, дотянулся языком до ануса девушки. Погрузил в него весь язык. Достал и поцеловал в попку. Откинул голову.

Рукой она гладила член, мама снова стала лизать яйца.

В рот меня стали ебать, в пизду, в жопу. Я тогда первый раз попробовала два сразу. Даже три, в рот засунули. Малафью глотала. Но мальчишки хорошие были, не издевались. Вот один мне на лицо сел, елозил задом и яйцами.

Оксана перестала целовать член, откинулась, присела скрестив ноги.

Ольга тоже поднялась, присела на колени.

Женщина вышла. Повисла пауза. Было слышно, как журчит струя. Бачок. Ванна. Прошла на кухню, брякнула посуда.

Я понимала, что она у меня такая, развратница. Ну слышала, когда мужик приходил.

В комнату вошла Ольга Ивановна, забралась с ногами на диван. В слабом свете уличных фонарей, проникающих сквозь окно, её было лучше видно, чем Оксану. Тёмными пятнами на груди женщины, ползали тени деревьев.

Женщина вновь ушла, качая пышным задом.

Прошёл к женщине, стоящей в светлом проёме двери.

Ольга вернулась в коридор. Я подал кружку с прохладной водой Оксане. Присел на край.

Ольга выключила свет.

Женщина мелкими шагами добралась до дивана, нащупала моё плечо, залезла обратно в постель.

Взял поданную кружку, унёс на кухню, включил свет. Теперь в комнате стало светлее. Сел.

Ольга ничего не ответила, приблизилась к члену, взяла в рот. Начала сосать, шумно, глубоко.

Уже знакомые половые губы появились над моим лицом. Опустились на меня. Прижались. Ноздри наполнились ароматом разгорячённого женского тела. Член проник в горячий рот девушки. Сильно сжала его зубками. Давила, вкручивала острый кончик языка в уретру. Эта жестокость пришлась по вкусу натруженному органу. Он быстро окреп и затвердел. В яичках приятно защемило. Ольга спустилась к ним, перекатывала языком, лизала ляжки. Помня, как нравится Оксане, языком проникал глубже во влагалище. Накопившаяся за эту ночь смазка струилась мне в рот, растекалась по щекам. Изучая складочки языком, поднялся выше, дотронулся пальцем до ануса, затем языком, глубже. И снова во влагалище. Оксана покусывала член, стонала. Я начал понимать подружку Татьяну. Запахи, исходившие от молодого, здорового тела завораживали. Их хотелось вдыхать. Соки, которые она обильно выделяла, хотелось поглотить, вылизать всё без остатка. Порывистые, настырные движения завораживали. Её тело знало, чего хотело и без стеснения добивалось своего. Разум вытеснялся похотью. Вот появились знакомые, длинные, мажущее всё лицо движения. Девушка выпустила член из губ. Глубже села на лицо. Тёрлась, размазывала, дрожала, стонала, выгибалась всем сильным телом. Затихла. Села мне на грудь.

Она слезла с моей груди, прилегла рядом, раскинула ноги, погладила рукой свою мокрую киску. Сжала груди, выгнулась.

Ольга тянула за член, я встал. Она устроилась лицом между ног девушки. Уткнулась ей в промежность. Громко поцеловала её между ног. Отстранилась разглядывая.

Обернулась ко мне.

Женщина вновь опустила лицо между ног девушки. Широкий, веснушчатый зад женщины ждал меня. Розовые, мокрые губы со слипшимися волосиками бессовестно распахнуты. Член легко вошёл в горячее лоно, заскользил на всю длину. Двигал без помощи рук, смазывая член в естественной смазке женщины. Оксана откинула голову, отдавшись новым ощущениям от жадного языка Ольги. Упругая грудь девушки вздрагивала от моих толчков в женщину. Вынул член весь блестящий и скользкий. Ольга слегка поменяла позу. Сильнее согнула колени, чуть сжала их. Приблизилась ближе ко мне. Женщина подняла таз девушки, подтянула к своему лицу, открывая доступ к анусу дочери. Я приставил головку, придавил. Колечко нехотя подалось, расширилось. Надавил ещё, придерживая член рукой. Головка скрылась в теле женщины. Ещё надавил, член вошёл по середину своего размера. Колечко ануса сжалось, расслабилось. И вот он весь в ней. Туго, узко, обжигающе горячо, и ребристо. Попробовал назад, анус крепко держал член. Толкнул вперед и резко назад. Член заскользил. Взялся за пышные бедра, вперёд, назад, вперед, назад. Как горячо и узко. Вид члена, проникающего в глубь, завораживал. Золотистые волосики прилипали к мокрому основанию члена. Ольга отвлеклась от тела Оксаны, девушка смотрела на меня. Вылезла из-под Ольги. Приблизилась ко мне. Взяла Ольгу за задницу, раздвинула их ещё шире. Вперед, назад, вперед и назад.   Стоны женщины, поцелуи девушки. Вперед, назад. Горячо и узко. От давления крови член готов взорваться. Оргазм наступил резко, неожиданно, заставил войти вглубь на максимум. По спине пот. Колени трясутся. Выхожу из Ольги. Колечко ануса, привыкшее к диаметру члена, медленно закрывается. Ольга падает на живот.

Прилег на диван. Оксана легла рядом. Молчим.

Комната наполнилась утренним светом, чирикают птички. Скоро рассвет.

Проводил взглядом уходящую Ольгу. Какая же у неё чудесная. Даже сейчас, меня уставшего, привлекала меня.

В ванной горел свет, шумела вода, дверь не закрыта. Оксана прошла мимо двери туалета.

Ольга сидела на корточках в ванной, головка душа была направлена между ног.

Женщина подняла глаза. Оксана присела на край ванны. Я остался стоять.

Женщина поднялась, направила струйки воды на свой кудрявый холмик между ног. Волосики распрямились, легли вертикально вниз. Ольга нагнулась, переключила душ на кран. Присела на край ванны с внутренней стороны.

Я подал женщине полотенце. Несмотря на то, что я недавно кончил, мой член снова поднялся. Женщины заметили это.

Я подошёл. Оксана взяла окрепший член в руки. Ольга молча присела в край ванны.

Женщина на корточках передвинулась.

Оксана и я расступились, пропуская женщину. Выходя, она шлёпнула меня по торчащему члену. Мы остались вдвоём. Оксана присела на корточки, взяла в руку член.

Переключил душ, быстро намылил мылом лобок, этой пеной омыл и протёр член. Стоячий мыть было легко. Оксана смотрела как я быстро управился.

Я лёг на дно ванны. Оксана забралась следом. Устроилась на до мной. Её попа повисла над моей головой, опустилась чуть ниже.

Анус сжался, образуя морщинки, лучиками, расходившимися от него. Пися девушки дрогнула. Струя мощно выплеснулась мне на грудь. Оксана поправила положение, теперь влага лилась мне на лицо.

Я открыл, Оксана опустилась ниже. Горячее и терпкое заполнило весь рот. Полилось по щекам. Собралось в закрытых глазах. Я мотнул головой, смахивая с себя набравшейся влаги. Струя равномерно лилась из девушки. Грела мне лицо и шею.

Я проглотил жидкость, находящуюся во рту. Облизал губы. Струйка уменьшилась, потекла по попе, капельки собирались на анусе, текли ниже, срывались мне на плечи. Анус снова сжался, тонкая струйка брызнула на грудь.

Пися девушки опустилась на губы. Поцеловал, вылизал все складочки языком, не забыл про попу. Девушка поднялась, переключила воду на душ. Подала мне. Направил воду себе на голову, смыл с себя всё. Девушка подала полотенце. Вытерся, вылез из ванны.

Оксана закрыла плотнее дверь.

Залез в ванну, Оксана взяла небольшой член в руку. Направила себе на лицо.

Оксана слегка отодвинулась. Вялый член слегка поднялся от давления поступившей в канал жидкости, полоснул по щекам девушки. Оксана успела закрыть глаза. Сила струи уменьшилась. Девушка открыла глаза. Направила себе на грудь, затем в рот. Не закрыла. Влага выбегала из него, текла по груди, животу, капала с писи девушки. Она смотрела на меня. Проглотила большой глоток. Взяла в рот успокоившийся член. Пососала его. Ещё сглотнула, облизнула губы.

Я подал душ, переключил воду. Девушка омыла себя, прополоскала рот. Подал полотенце. Вышли из ванной.

Спальня матери была закрыта, прошли в большую комнату. Забрались под одеяло.

И мы забрались под одеяло.

Конец истории про старшину.