Коварная тётушка. Часть 3

Прошло чуть более суток с тех пор, как мы расстались с Машкой. За это время она почти не покидала мои мысли. По всякому поводу или без повода, я ходил в огород, чтобы подсмотреть, не появилась ли она в своем палисадничке, чтобы нарвать укропа или огурцов, или, в конце концов, полить грядки. Ведь надо их когда-то поливать? Однажды днем я всё-таки увидел Машу, выходящую со своего двора, и она посмотрела на меня своими выразительными глазками, после чего ушла по своим делам, как будто избегая контактов со мной.

Вот и все, что у меня было, когда на следующее раннее утро я бодро крутил педали велосипеда, покидая пределы деревни. К велосипеду была привязана удочка с нехитрой снастью, а к моей спине плотно прилегал походный рюкзак, в котором у меня были, опять же, нехитрые рыболовные принадлежности. Миновав машинный двор, где механизаторы с резким шумом «пускачей» заводили моторы своих комбайнов и тракторов, я, наконец, вырвался в природную утреннюю тишину.

Яркое солнце освещало поросшую дикими цветами и травами долину, степные птички и кузнечики как природный оркестр завели свою музыку и сопровождали ей весь мой путь. Полевая дорога, которой совсем не часто пользовались, приближала меня к речке, становясь все более неровной и вызывающей тряску. Вот и небольшая плотинка, которая служит мостом для проходящей мимо асфальтированной автодороги. По дороге машины ездили очень редко, но за плотиной продолжал простираться красивый просторный пейзаж долины. Речка, преодолевая плотинку, образовывала множество заводей, в которых скапливались ерши и окуни — они то и были целью моей утренней поездки. Мне нравилось иногда ездить сюда, чтобы уединиться, но именно здесь выбор рыб был не очень богатый.

Расправив снасть, я забросил приманку в воду; поплавок выпрямился в спокойной воде под крутым берегом, и не прошло и нескольких секунд, как после пары приседаний он начал резко уходить под воду. Подсечка и из темной глубокой воды заводи вдруг замелькало светлое брюшко ерша. Замелькало так же, как задница тети Кати в темноте сарая. Нелепая ассоциация тут же вызвала во мне волнение, особенно с учетом того, что по другую сторону реки были последние домики хутора, и можно было легко добраться до этой нежной и ласковой женщины. За последние сутки с ней тоже не было контактов.

Но смелости мне не хватало, даже с учетом того, что в это время она, наверняка, была дома одна. Намного смелее мне удавалось выуживать рыбешек из воды. Когда в садке было около двух десятков ершиков, среди которых мелькали полосатые горбачи — окуни, я решил, что на уху этого достаточно и начал собираться домой.

Во второй половине этого же дня привезли, наконец-то, сено и нам с бабушкой, и как было обещано, на помощь прибыл дядя Толя со всей своей семьей. Их «УАЗик», звонко просвистев тормозами, остановился возле двора, и они весело выходили из машины. Тетя Катя привезла большой набор продуктов, чтобы после скирды отметить 

долгожданное возвращение Кольки из города. Главным пунктом меню был шашлык из свиной шеи.

Когда работа на сеновале подходила к концу, со двора уже повеяло столь знакомым и приятным запахом подгоревшего жира в мангале — тетя Катя со знанием дела готовила нам угощение. После работы, подгоняемая голодом, вся наша мужская компания направилась в баню.

Намывшись, мы зашли в дом, где нас уже ждал накрытый стол, на котором стоял коньяк и бутылка вина для женщин. Здесь же были различные закуски, салат из свежих овощей и горячая уха, сваренная из пойманных мной утром ершей, как дополнение к шашлыку. Вкус этой ухи я помню до сих пор. Ерши придавали ей особый шарм, но было ещё что-то, что бабушка, к сожалению, унесла в историю.

— Садитесь за стол, ребята!  — скомандовала тетя Катя.  — Андрюша присаживайся сюда, будешь наливать нам с бабушкой вино.

Она указала мне на сторону стола, которая была ближе к стене, в самом углу. Когда я уселся, она подсела рядом со мной, и я снова увидел её оголившиеся бедра. По нашу сторону больше никого не было — бабушка сидела во главе стола, а дядя Толя и Колька сидели напротив меня и тетушки.

Началась трапеза, и мы с удовольствием утоляли голод закусками и ухой, которая так славно сочеталась с крепким алкоголем. Затем взялись за шашлык. Я подливал вино тете Кате, а бабушка довольствовалась одним бокалом. Мой взгляд то и дело опускался на голые бедра тетушки, которая похоже это замечала, слегка двигая ими в нужный момент.

— Посмотри, какой у меня жирный кусок,  — обратилась ко мне она, показывая сочный шашлык на своей тарелке.

Когда я опустил взгляд на тарелку, тетушка резко раздвинула свои ноги, показав соблазнительные внутренние стороны бедер. И, вот это да, на ней не было трусов! Небритая киска с кудрявыми рыжеватыми волосами хорошо просматривалась из-под слегка задравшегося короткого платья.

Я тут же забыл про еду. Мой член мгновенно напрягся, и для меня было совершенно нежелательно вставать из-за стола в этот момент. Тетя Катя тем временем спокойно продолжала застольную беседу.

— О!  — воскликнула она, глядя на телевизор, который как фон работал во время застолья.  — Наш райцентр показывают!

Все дружно, в том числе и я, повернулись в сторону телевизора, полностью оставив без внимания все происходящее за столом. Через мгновение я почувствовал тетушкину руку на своем горячем эрегированном члене. Она тут же нащупала головку через ткань штанов и начала её резко сжимать. Это принесло мне приятнейшие ощущения, на фоне того, что картина с её волосатым лобком все ещё стояла у меня перед глазами.

Все продолжали любоваться знакомыми достопримечательностями райцентра, которыми телевидение нас щедро одарило, пока тетушка старательно надрачивала моего колом стоящего друга. Конечно, все её движения ограничились только пальцами правой руки, но этого было вполне достаточно, чтобы погрузить меня в полузабытье. Я был единственным, кто молчал за столом, пока остальные наперебой называли знакомые места или даже попавших в кадр знакомых горожан.

Будто 

почувствовав, что телевизор перестанет интересовать участников застолья, тетушка резко переместила руку с моего члена на своё бедро. Я продолжал оставаться в небольшом трансе, а мой друг в штанах требовал продолжения.

Но продолжения не последовало. Тетушка ещё делала попытки отвлечь всех в сторону телевизора, но это получалось лишь частично, особенно было тяжело с дядей Толей и Колькой, ведь им нужно было поворачиваться почти на сто восемьдесят градусов.

Когда мой неудовлетворенный член, после долгого ожидания, наконец, обмяк, я встал из-за стола и направился на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом.

Дверь на улицу была открытой из-за сильной жары, а проход был закрыт лишь занавеской, и, стоя на улице, я слышал разговоры всех сидящих за столом.

Был приятный теплый вечер, солнце уже приближалось к горизонту. Я облокотился на забор, который отделял двор от огорода и с какой-то легкой грустью смотрел на Машкин дом. Соседи неподалеку, видимо тоже что-то праздновали, и из их окон доносились веселые возгласы гостей и приятная мелодия, ловко исполняемая на гармошке. Затем раздался баритон гармониста и все голоса утихли, давая виртуозу возможность показать все, на что он способен.

— Что же ты больше не приходишь, Андрюш?  — тетя Катя, будто подкравшись ко мне, приняла примерно ту же позу, что и я, встав рядом возле забора.  — Я тебя ждала этой ночью.

— Да это,  — приходя в себя после её неожиданного появления, замямлил я,  — как то все напряженно получилось в последний раз.

— Бу-бу-бу,  — тихо передразнила она мой низкий голос, нежно глядя в мои глаза,  — Ну что я могла сделать, если он выспался днем? А я тебя хочу, прямо сейчас. Хочу, чтобы ты входил в меня глубоко.

От волнения я едва мог что-то ей ответить. Тетя Катя в этот момент поднялась по ступенькам и закрыла входную дверь.

— Но я что-нибудь обязательно придумаю, обещаю,  — произнеся это, она уселась на крыльцо и широко раздвинула свои ноги, полностью открыв моему взору свою промежность.

Все та же волосатая киска смотрела на меня, как слюной, истекая своими соками.

— Хочешь её потрогать?  — проговорила тетушка почти шепотом, ещё больше поднимая подол платья.  — Она истосковалась по тебе.

Пока я, с повисшей челюстью смотрел на открывшуюся передо мной картину, в сенях раздался голос дяди Толи. Тетушка резко сдвинула ноги и поднялась, делая вид, что уже заходит.

— Ты чего закрыла дверь?  — поинтересовался дядя Толя, выходя на крыльцо.

— Да как-то прохладно уже,  — изображая, что ей зябко, быстро ответила тетушка.

Она зашла в дом, а я продолжил стоять у забора, снова повернувшись в сторону Машкиного дома.

Дядя Толя встал рядом со мной и закурил. В этот момент к нам подошла дворовая собака и завиляла хвостом, радостно глядя на дядюшку.

— О! Альфа!  — обращаясь к собаке по имени, слегка пьяной речью, проговорил дядюшка.

Собака ещё сильнее завиляла хвостом и начала прижиматься своей гладкой головой к его ноге.

— Ну что ты, что ты?  — вынимая сигарету изо рта и гладя её по 

голове, продолжал он общение с собакой.

Если бы она имела способность разговаривать, то поведала бы ему очень многое из того, что только что видела.

— Пойдем сейчас домой,  — возвращая сигарету в рот, сообщил дядя Толя,  — завтра на работу. Машину оставим здесь.

— Ладно,  — отвечал я, слегка зевая,  — завтра заберете?

— Колька, может или Катька заберут днем,  — а я на мопеде на работу поеду.

Я кивнул в ответ, не поворачивая голову в его сторону.

Гости ушли, а нас с бабушкой ждали вечерние хозяйственные дела, которые никуда не делись.

Когда солнце уже скрылось за горизонтом, все работы были выполнены. Я вдруг заметил, что у меня ещё есть силы и, самое главное, настроение провести поздний вечер с подошедшими ко двору подружками

— Выйдешь?  — с надеждой спросила Танюха;

— Ага, сейчас переоденусь и подойду

Ближе к двенадцати собралась большая компания. Сюда же пришел с хутора и мой двоюродный брат Колька. Пришла толпа совсем юных девчонок, некоторые из которых, когда уже наступила полночь, даже неумело лезли целоваться, изображая какую-то глупую игру. Все это меня забавляло, но надо было знать и честь. Во втором часу ночи я, наконец-то, прокрался по кромешной темноте в свою комнату и улегся отдыхать.

Сон подхватил меня, стоило лишь сомкнуть веки. В какой-то момент начались сновидения. Мне снилась Маша, которая сначала обнимала меня, а затем отдалялась, а я ревновал и искал её. Затем я вдруг услышал голос тети Кати, «Андрюша, сладкий мой! » а я как будто летел в сторону реки, затем перелетал через русло, направляясь к лежащему на берегу колесу. На колесе сидела Машка. Я схватил её и повалил на землю, в стремлении овладеть. Мои ощущения становились очень реальными; вдруг стало казаться, что я и в самом деле это делаю. И тут мой сон растворился, а открыв глаза, я увидел шокирующую картину.

На мне, повернувшись задом, сидела тетя Катя и активно насаживала свою киску на мой камнем стоящий член. Она упиралась коленями в постель, а её эффектная задница двигалась вверх и вниз, иногда делая легкие круговые движения.

— Тетя Катя, что, блин, происходит?!  — ещё приходя в сознание и едва выговаривая слова, вопрошал я.

— Шшшш,  — успокаивающе зашипела она, слегка приподнявшись и положив правую рука на мой живот,  — милый мой, лежи спокойно и получай удовольствие.

Она снова отвернулась и приняла удобную для себя позу, схватившись обеими руками за мои сведенные ноги.

— А бабушка где?  — превозмогая кайф от утреннего стояка и тетушкиной жадной письки, спросил я и поднял голову, пытаясь увидеть, что происходит на кухне.

— Бабушка ушла в магазин,  — отвечала тетя тихой речью, перемешанной с легкими стонами и всхлипываниями,  — попросила меня постеречь тебя, пока ты спишь, чтобы не закрывать на замок.

— А если ещё кто-то зайдет;

— Я закрыла дверь изнутри.

В этот момент тетушка решила поменять своё положение. Она села на корточки и начала ритмично поднимать и опускать свой зад, продолжая быть повернутой ко мне спиной.

Примерно через минуту, стало заметно,  

что она устает, а я нисколько не приближался к оргазму и пытался помогать ей руками. Она двигалась в разных положениях, но мышцы ног совсем перестали работать.

Я схватил тетушку за шею и потянул на себя, выбираясь из-под её жаркого тела. Очень быстро она оказалась подо мной, лежа на спине. На ней было платье, и я даже не видел её сисек. Раздвинув её слегка полноватые ляжки, я вернул свой член в её уютную и истекающую соками раскрывшуюся дырочку, и начал драть что есть силы, издавая смачные шлепки. Я понятия не имел, как давно ушла бабушка, но вознамерился отыметь тетю как следует. Она вжала голову в подушку и закрыла глаза, затем громко застонала и издала ещё более громкое всхлипывание. Похоже, её накрыл такой дикий оргазм, который она и сама не ожидала. Она дергалась словно в эпилепсии, а я прижал её руки к постели, продолжая жестко насаживать на член.

Вдруг раздался стук в дверь. Я трахал тетушку, в то время как мой оргазм уже приближался. Она пришла в себя и начала смотреть на меня нежным взглядом.

— Давай-давай, мой мальчик,  — подбадривала она меня и слегка поторапливала, в то время как её руки все ещё были прижаты к постели,  — ну же мой сладкий.

Казалось, что она, во что бы то ни стало, хотела, чтобы я кончил и обязательно в нее.

В это время стук в дверь стал ещё настойчивее. Долгожданный утренний оргазм накрыл меня с невероятной силой, и я начал отчаянно изливаться в тетушкину киску, пытаясь засадить член как можно глубже. От этого она даже тихонько охала, продолжая подбадривать меня.

— Вот так, мой умничка,  — нахваливала она меня тихим ласковым голосом, в то время как стучать начали уже в окно на кухне,  — молодец, теперь скорее слезай с меня.

Она поспешно выбралась из-под меня и начала поправлять платье

— Притворись, что спишь,  — прошептала тетушка и направилась в сени.

Я увидел, как её голая попа мелькнула из-под платья. Черт — она забыла надеть трусы! Белые трусики лежали на кресле рядом с моей постелью. Я дотянулся до них и спрятал у себя под подушкой, отвернувшись к стенке и думая о редком трофее, который только что раздобыл.

— Ты что, уснула?  — услышал я вдруг бабушкин голос в сенях.

— Ага, уснула,  — отвечала тетушка,  — вчера поздно легла, а сегодня рано встала.

Они обе прошли на кухню и шепотом продолжили свой разговор.

— Ну ты даешь, а я уже и в окно стала стучаться,  — с искренним смехом отвечала бабушка,  — Андрей спит еще?

— Не знаю, наверно спит.

— Вчера опять до поздней ночи гулял,  — снова смеясь, говорила бабушка

— Молодой, спит крепко...

Мне пришлось ещё долго слушать их и притворяться шлангом, пока тетушка не покинула дом. Она уехала на «УАЗике», оставив мне свои трусы, а я, припрятав их в своей вещевой сумке, начал изображать из себя недавно проснувшегося.

Позднее утро обладало собственной красотой. Солнце уже припекало, но поддувал легкий 

ветерок. Во дворе царил запах цветов и какого-то вьющегося растения, а тишина заполнялась кудахтаньем куриц и чириканием цыплят. Телята иногда громко мычали, ожидая, что я принесу им вкусное угощение.

Плотно позавтракав, я направился в огород; бросил взгляд в сторону Машкиного дома и вдруг встретил её глаза. Все моё тело будто окатило кипятком. Сделав равнодушное выражение лица, я взял лейку и наполнил её теплой водой из железного корыта.

— Андрей!  — Машкин голос был таким же, как когда она искала своего муж. Она уже стояла возле забора, сложив обе руки поверх него.

Я резко повернулся в её сторону.

— Подойди, пожалуйста,  — едва слышно попросила она, поманив меня рукой и оглядываясь по сторонам.

С лейкой в руке я направился к ней.

— На вот тебе,  — она протянула свою нежную руку, в которой был кусочек бумаги, вырванный из тетради в клетку.

Передав мне бумажку, она поспешно удалилась к себе во двор. Я проводил её взглядом, после чего развернул листок — это была записка, в которой красивым женским почерком с помощью карандаша было написано:

«Приходи сегодня полпервого к колесу. Если не придешь, значит тебе все равно. Я тебя люблю».

Я положил листок в карман, и вся душа, все внутреннее состояние озарилось так же ярко, как все вокруг в это прекрасное летнее утро.