Волшебное кольцо

Это был жутковатый гараж. Апартаменты "Бервик" были первыми в городе, у которых была собственная парковка на нижнем уровне, и она была далеко не так хорошо освещена и благоустроена, как более новые. Там не было охраны, и я не смог обнаружить никаких камер. Это было странно, потому что там также не было никаких ограничений на доступ. Все парковочные места были распределены, и повсюду было развешано множество знаков, которые угрожали нарушителям эвакуацией и соответствующими сборами. Он был расположен в некоммерческом районе с низким трафиком, поэтому я предположил, что у них не было особых проблем.

Мои мысли блуждали. Был вечер пятницы, и я просидел там уже три часа. Моё терпение подходило к концу. Моя жена Карлотта была наверху в гостях у Чарльза Генри Дженкинса. Мистер Дженкинс, или Ч., как многие его называли, является вице-президентом Gilbert Mechanicals, одной из крупнейших компаний в городе. Я бы не назвал его богатым, но он определенно обеспечен. На самом деле, по сравнению со мной, он богат. Он также обаятелен, хорош собой и, как я полагаю, великолепен в постели. Таким образом, вам должно быть легко понять, почему я был здесь сегодня.

Мы с Карлоттой были женаты 27 лет. В старших классах я был посредственным учеником, а она — всего лишь одной из девочек. Думаю, можно сказать, что мы были парой незаметных детей, которые проходят через систему. Мы встречались и поженились на следующий год, после окончания школы. Она хотела уехать из родительского дома, а я хотел регулярного секса. В то время это казалось выгодной сделкой.

Я устроился маляром, и через несколько лет у меня был свой бизнес. У нас было двое сыновей, Тони и Грег, и дочь Шэрон. Мы никогда ни в чем не нуждались, но воспитание троих детей означало, что у нас никогда не было денег, которые мы могли бы потратить на более приятные вещи в жизни. Мои дети были единственными в округе, кому так и не удалось побывать в Диснейленде. Мы провели много времени в Knoebel's Grove, но это ничего не изменило. Кроме этого, мы смогли отдохнуть только в семейном бунгало на Литтл-Лихай.

Мы с Карлоттой всегда хорошо ладили. Между нами никогда не было такой дикой, страстной любви, как в кино. Нам было комфортно вместе, но я не могу сказать, что мы были безумно влюблены друг в друга. Я думал, что именно в этом и заключается суть реальной жизни.

После рождения детей Карлотта почти полностью сохранила свою фигуру, хотя её ягодицы стали немного больше. У нее была оливковая кожа и густые темные волосы. Когда ей исполнилось сорок, на левой стороне её волос появилась седая прядь. Это было странно, но немного стильно. Она обычно причесывала волосы так, чтобы они подчеркивали её лицо. Я должен был признать, что она все ещё была красивой женщиной.

Однако её красота компенсировалась её злым характером. Её никогда нельзя было назвать любящим человеком.  

Даже дети заметили это. С возрастом Карлотта становилась все злее. Это никогда не было направлено против кого-то в частности, только против всего и вся в целом. Я понятия не имел, что привело к этому.

Тони и Грег закончили школу с такими же выдающимися достижениями, как и я. Ха-ха-ха. Черт возьми, не все же мы гении. Они оба начали работать подмастерьями у каменщиков, и через два года у них был свой небольшой бизнес. Не такой уж убогий. Шэрон вышла замуж и переехала, как только смогла. Как только мы с Карлоттой остались одни в доме, я стал мишенью для её злобы.

Я плохо питался. Я одевался как неряха. Я был не в форме. Я застрял на бесперспективной работе и никогда бы ничего не добился. Я заставлял её водить дерьмовую машину. У нас не было пенсионного плана. Это было бесконечно. Мне было жаль, что дети уехали из дома, потому что мне больше не с кем было разделить гнев Карлотты. А потом, примерно через год, все это закончилось.

У моей любящей жены так или иначе появился новый интерес, который изменил её характер. Вместо того, чтобы постоянно докучать мне, она теперь просто игнорировала меня. О, мы по-прежнему жили вместе как муж и жена, включая секс, но он стал почти платоническим. Она продолжала готовить и поддерживать в доме идеальный порядок, но сарказм исчез. В постели она вела себя так же, как и всегда: посредственно и безразлично. Не могу сказать, что это была плохая перемена, но она вызвала у меня некоторое беспокойство. Наверное, я должен был быть счастлив, но я не был счастлив.

Конечно, новым интересом в жизни Карлотты стал Ч. Дженкинс. Я понятия не имел, где она с ним познакомилась и при каких обстоятельствах. Все, что я знал, это то, что у них были постоянные и серьезные отношения. Все, что нужно было сделать этой женщине, это попросить, и я бы дал ей развод в мгновение ока. Она получила бы половину всего, что не так уж и много. Я терпеливо ждал, когда она заговорит со мной об этом или просто удивит меня документами, но ничего не происходило. Я предполагаю, что она была довольна существующим положением вещей.

Я ни за что на свете не собирался поднимать эту тему или спорить с ней по этому поводу. Все шло гладко, пока она чувствовала себя виноватой из-за этого романа. Если бы я показал, что знаю, что происходит, она, вероятно, продолжила бы встречаться с ним и снова начала бы отравлять мне жизнь. Я не мог рисковать. Если бы она узнала, что я знаю о Ч., и продолжила с ним встречаться, я был бы унижен до такой степени, что, вероятно, причинил бы ей вред. Тогда мои дети возненавидели бы меня, а я не хотел, чтобы это произошло. Это была адская дилемма.

Карлотта вошла в гараж одна. Она села в свой драгоценный 

"Сивик" и уехала, не заметив моего пикапа, припаркованного в углу. Ей нужно было заехать домой, чтобы приготовить ужин.  Ч. обычно питался вне дома. Я пододвинул свой пикап поближе к его "Лексусу" и устроился как можно удобнее. Я мало что знал о любовнике моей жены. Ему было около сорока лет, и, как я уже говорил, он был довольно красив. Время от времени его фотография появлялась в газетах, когда он посещал какие-нибудь общественные мероприятия. Конечно, Карлотты с ним никогда не было. Одной из его отличительных черт было большое кольцо на мизинце правой руки. Это был крупный бриллиант весом около трех карат. Ходили слухи, что он получил большой бонус, когда стал вице-президентом, и спустил все на кольцо. После того, как мы с Карлоттой прожили в браке около пяти лет, я перестарался и купил ей кольцо, в котором не было и половины карата. Я был глупцом! Я гордился тем, что сделал.

Я наблюдал, как он вышел из подъезда и направился к своему "Лексусу". Он даже шел так, словно был крутым парнем. Я не знал этого парня, но ненавидел его. Как только он щелкнул замком без ключа, я вышел из машины. Электрошокер ударил его прежде, чем он успел дойти до двери. Я не был ловким и хладнокровным, но я отлично справился с задачей. Я схватил его за обе ноги и подтащил к задней двери. Сначала его голова и плечи поднялись, а затем я развернул его ноги. В фильмах это всегда выглядит так просто, но погрузить сто килограмм обездвиженного тела в кузов грузовика не так-то просто. Сначала я обмотал скотчем его ноги и руки. Когда дело дошло до его рта, я несколько раз обошел вокруг его головы, стараясь не закрывать нос. Я не хотел, чтобы этот сукин сын задохнулся в кузове моего грузовика. Я накрыл его брезентом и застегнул тент на багажнике. Перед уходом я взял его ключи и снова запер "Лексус".

Двадцать минут спустя я позвонил Карлотте и сказал ей, что пытаюсь закончить работу в Трекслертауне и, вероятно, вернусь домой поздно. Она немного погрустнела, а потом бросила это занятие.

Уже смеркалось, когда я добрался до бунгало. Я уже выбрал и подготовил хорошее местечко на южной стороне. Там росли две яблони, и мы всегда говорили о том, чтобы посадить ещё одну. Контейнер с новым деревом "Голден Делишес", которое я купил вчера, стоял рядом с огромной ямой. Яма была круглой. Я ни за что не собиралась копать яму в форме могилы. Было слышно, как мимо проезжает автомобиль, но бунгало было не видно из-за густого подлеска.

Ч. очнулся, когда я стянул с него брезент. Я не мог понять, был ли он напуган или зол.

— Привет. Ты знаешь, кто я?

Его глаза были широко раскрыты от страха, когда он кивнул "Да".

— Ты знаешь, почему ты здесь?

Его глаза бегали из стороны в сторону, когда он качал 

головой из стороны в сторону.

Я улыбнулся, схватил его за ноги и потащил из машины. Когда я выдергивал его, он ударился затылком о край задней двери. Он метался взад-вперед, как будто знал, что сейчас произойдет. Но все, что он делал, это только утомлял себя. Я снял с него часы и драгоценное кольцо с мизинца, а затем положил их к себе в карман. Кроме того, его бумажник и сотовый телефон оказались на переднем сиденье грузовика.

К тому времени, как я начал заталкивать его в яму, я понял, что он боится. Я заталкивал его туда, а он продолжал пытаться встать, хотя его руки и ноги были связаны. В конце концов мне пришлось ударить его лопатой по голове, чтобы он успокоился. Это не лишило его сознания, но сделало более управляемым. Я начал засыпать яму после того, как уложил его в позу эмбриона. Он был ещё жив, и прежде чем я закончил закапывать яму, он пришел в себя. К тому времени все, что он мог делать,  — это издавать хрюкающие звуки. На нем было около метра земли, что делало невозможным побег, и именно тогда все, наконец, стихло.

Я вынул новую яблоню из горшка, осторожно поместил её в центр ямы и насыпал вокруг нее пару мешков хорошей почвы для саженцев. Я использовал оставшуюся землю из ямы, чтобы закончить работу, а затем аккуратно насыпал сверху два пакета мульчи. Пора было возвращаться домой.

Мой ужин был только что вынут из микроволновки. Моя жена так и не отошла от телевизора. Вечер выдался тихий. Я аккуратно спрятал в гараже все вещи, которые взял у Ч. Я собирался избавиться от них позже. Карлотта рано легла спать, а я провел ночь на диване.

Выходные выдались насыщенными: нужно было сгрести листья и подрезать кусты. По крайней мере, мне больше не нужно было косить. Была большая вероятность, что в ближайшие несколько месяцев никто не зайдет в бунгало. Карлотта не была там много лет. Это дало бы новому дереву шанс прижиться и не выглядеть так, будто его только что посадили.

Выходные прошли скучно и без происшествий. В воскресенье вечером я поехал в Рединг и избавился от часов, бумажника и сотового телефона, которые я забрал у Ч.

Наступило утро понедельника, и я был готов начать новую неделю. Карлотта, казалось, нервничала. Я поймал её на том, что она несколько раз безрезультатно звонила по мобильному телефону. Все было нормально до среды, когда на моем рабочем месте появилась полиция и отвела меня в полицейский участок.

— Мистер Сондерс, вы хоть представляете, почему вы здесь?

На его бейджике было написано: "Лейтенант Детектив Уильямс".

— Единственное, о чем я могу думать, это о том, что кому-то не понравилось, как я покрасил их дом.  — Это вызвало у меня раздраженную ухмылку.

— Вы знаете Чарльза Генри Дженкинса?

— Я знаю, кто он, но я никогда не встречался с этим человеком. Почему вы спрашиваете?

— Мистер Дженкинс — близкий друг 

вашей жены Карлотты.

— Тогда, возможно, вам следует поговорить с моей женой? Какое отношение это имеет ко мне? Он обвинил меня в чем-то?

— Мистер Дженкинс ничего не сказал.  — Детектив Уильямс перебирал какие-то бумаги на столе.  — Мистер Дженкинс не появился на работе в понедельник, и в последний раз его видели в пятницу.

— Я не знаю, что сказать. Вы разговаривали с человеком, который его видел?

— Мы связались с ним, мистер Сондерс. Этим человеком была ваша жена.

— Мне просто немного любопытно. Какие отношения связывают мою жену с этим парнем, Дженкинсом? Кроме того, поскольку он друг моей жены, какого черта я здесь делаю?

Детектив Уильямс поднялся со стула.  — Извините, я отойду на минутку.  — Я наблюдал, как он вышел из комнаты и повернулся к стене с большим односторонним зеркалом. Минуту спустя он вернулся в своё кресло.

— Мистер Сондерс. Ваша жена дружит с мистером Дженкинсом уже около полугода. Она была постоянным посетителем его квартиры и фактически хранила там одежду и предметы личной гигиены.

— Вы хотите сказать, что у моей жены роман с этим парнем, Дженкинсом?

— Не хотите ли кофе, мистер Сондерс, или кока-колы?

— Нет, черт возьми, но я хотел бы знать, где этот парень, Дженкинс, чтобы я мог навестить его. По крайней мере, скажите мне, где он живет.

С этого момента разговор пошел под откос. Дом, который я красил в Трекслертауне, пустовал. Никто не мог подтвердить, был я там или нет. На самом деле я покрасил его за день до этого. Все, что у них было,  — это мой телефонный звонок Карлотте, который на самом деле ничего не доказывал. Остаток выходных я не выпускал жену из виду. Я даже убедился, что в понедельник и вторник я был с людьми, просто на всякий случай. Через два часа детектив Уильямс и его коллеги, казалось, были разочарованы и сказали мне, что я могу идти.

Я сказал им, что в сложившихся обстоятельствах они должны убедить мою жену пожить в другом месте, пока я не успокоюсь. Они оставили меня сидеть в комнате ещё на час, и, наконец, за мной пришел патрульный. Карлотта собиралась пожить у Шэрон несколько дней.

Я провел вечер, попивая пиво и ухмыляясь про себя. На следующее утро я перенес все свои вещи в одну из свободных спален. Я бы больше не стал спать с Карлоттой.

На следующий вечер Тони, Грег и Шэрон пришли поговорить со мной. Их мать призналась в измене и очень сожалела об этом. Это была ошибка, и она никогда не хотела причинить мне боль. Это больше никогда не повторится. Я слушал это дерьмо в течение тридцати минут и старался быть как можно вежливее. Как только я согласился впустить её домой, все были счастливы и все улыбались. После того, как они ушли, я выпил ещё немного пива и снова начал улыбаться.

Карлотта вернулась домой на следующее утро, и моя эйфория была недолгой. Мы никогда 

не говорили о её романе с Ч. На самом деле мы вообще ни о чем не говорили. Наш разговор ограничивался теми словами, которые были необходимы, чтобы функционировать. Я никогда ни в чем её не обвинял, а она никогда не давала объяснений или извинений. Полиция больше со мной не связывалась. В местных газетах появилось несколько небольших статей, а потом все стихло.

Однако ситуация с Карлоттой сложилась не так, как я надеялся. Она не испытывала угрызений совести, и к ней начали возвращаться прежний гнев и горечь. Она потеряла своего возлюбленного и, наконец, поняла, что он не вернется. По утрам я вставал рано и обычно завтракал, обедал и ужинал в одной из местных закусочных. К тому времени, когда я возвращался домой вечером, я всегда был готов принять душ и лечь спать. Карлотта заботилась о доме и стирала мою одежду. Я никогда не просил большего. У нас по-прежнему были общие банковские счета и кредитные карточки, но она никогда ими не злоупотребляла. Между нами не было секса. Те несколько раз, когда мы находились в одной комнате, были напряженными. Все старые перепалки, намеки и оскорбления вернулись. Я поймал себя на том, что надеюсь, что она найдет себе нового любовника, и сожалею о расставании с первым.

Несмотря на то, что она мне не изменяла, она обращалась со мной как с рогоносцем. Она знала, что я был в курсе её интрижки и ничего не предпринимал по этому поводу. Каким должен быть мужчина, который узнает, что его жена ему изменяет, а потом просто сдастся и примет это? Слабак. Я видел презрение в её глазах каждый раз, когда она смотрела на меня. Для нее я был никем. Она понятия не имела, что это я дергал за ниточки. Именно я контролировал ситуацию. Пришло время сбить её с толку.

Все дети планировали отпраздновать День благодарения у нас дома. Мне это показалось отличной идеей. Это дало бы мне возможность все уладить. Дети поняли, что Карлотта вернулась к своей прежней, отвратительной натуре, но не знали, что с этим делать. Я думаю, они подумали, что это моя вина.

Жены Тони и Грэга, Шэрон и Карлотта, были заняты на кухне, пока мужчины смотрели футбольные матчи. Я никогда не любил смотреть спортивные передачи, но сегодня был особенный день. Я обрадовался, когда Шарон объявила, что ужин готов.

За столом нас было восемь человек. Обычно перед началом трапезы кто-нибудь произносит молитву. На этот раз было предложено обойти стол, и каждый человек сказал, за что он благодарен. Это глупый ритуал, который, кажется, изобрела семейка из телевизионного ситкома. Я не возражал, потому что это дало бы мне возможность немного огорчить свою жену.

Большинство речей были ожидаемого содержания. Шэрон воспользовалась возможностью, чтобы объявить, что она беременна, о чем мы все так или иначе знали. Когда очередь дошла до меня, я улыбнулся и поднял правую руку. Все хорошо разглядели моё 

блестящее кольцо с бриллиантом на мизинце.

— Я благодарен за волшебное кольцо, которое подарила мне моя любимая жена. Оно дало мне силы все исправить. Оно заменило мою печаль счастьем. Это избавило меня от унижения и придало гордости. Это придало мне смелости исправить ужасную ошибку. Я искренне благодарен за моё чудесное и волшебное кольцо.

За столом воцарилась тишина. Карлотта сидела неподвижно, широко раскрыв глаза и рот. Остальные члены семьи ничего не заметили, потому что все смотрели на меня и моё кольцо. Они пытались понять, о чем, черт возьми, я говорю.

— Это действительно красивое кольцо, папа, но что означает эта глупая речь?

Тони, казалось, завел разговор, и вскоре все подхватили и захотели, чтобы я дал им какое-нибудь объяснение. Я просто улыбнулся и положил руку обратно на колени. Я посмотрел на Грега, сидевшего справа от меня, и сказал:  — Твоя очередь.

Никто не заметил, что Карлотта встала и тихо вышла из комнаты. Все, кроме нее, закончили свою очередь благодарить. Кто-то мимоходом заметил отсутствие Карлотты, а затем все принялись угощаться сами. Когда я встал, чтобы поискать свою жену, все были заняты.

Она сидела на краю кровати и тихо плакала. Она посмотрела на меня с выражением, в котором, казалось, смешались страх и тревога. Её глаза были опухшими, а щеки красными. Она ничего не сказала, а просто сидела и печально смотрела.

— Карлотта, твоя семья ждет, что ты присоединишься к ним. Приведи себя в порядок и присоединяйся к нам за столом.  — На этом все. Я закрыл дверь спальни и вернулся к нашим гостям. Через пять минут моя жена снова присоединилась к нашей компании. О её отсутствии ничего не говорилось.

Остаток вечера прошел, как и ожидалось. Я настоял, чтобы всю оставшуюся еду дети отнесли домой. Девочки помогли Карлотте с уборкой, и все было убрано. Все, что сделали парни,  — это опустошили несколько бутылок пива и отрыгнули. Я помахал рукой последнему из них и заметил, что моя жена направляется в спальню. Я наблюдал за ней с легкой улыбкой на лице, которая на самом деле была ухмылкой. Я чувствовал себя таким чертовски порочным и таким искупленным. Я выпил ещё пива, прежде чем отправиться в свою комнату.

На следующее утро я неожиданно почувствовал аромат свежего кофе на кухне. Карлотта была полностью одета и готова к новому дню. Она предложила мне чашку свежего кофе, которую я принял и вежливо выпил, прежде чем отправиться на работу. Это была мелочь, но это было начало. Презрение в её глазах исчезло. Оно сменилось выражением осторожного уважения. Это был скорее терпимый взгляд, но от него мне стало немного не по себе.

Это был непростой день на работе. Я прикинул, что у меня есть день, максимум два, прежде чем за мной приедет полиция. Теперь, когда Карлотта узнала, что я имею какое-то отношение к исчезновению её парня, она не собиралась сдаваться. Мне было все равно. Я не собирался и 

дальше мириться с её выходками. Я не смог бы дать властям внятного объяснения по поводу кольца.

На следующее утро Карлотта приготовила кофе и спросила, не хочу ли я яичницы или чего-нибудь ещё. Я взял поджаренный английский маффин с небольшим количеством меда. Это был мой последний прием пищи? Неужели сегодня за мной придут копы? Между нами не было разговоров, но и неприятных комментариев тоже не было.

Следующая неделя началась так же. Во вторник утром я съел французские тосты. В среду утром она спросила меня, могу ли я прийти домой пораньше, потому что она собиралась приготовить лазанью, мою любимую. Теперь я по-настоящему испугался.

До Рождества оставалось две недели. Я чувствовал себя крайне неуютно. Карлотта что-то запланировала, а я понятия не имел, что именно. Я знал, что мне это не понравится.

Когда я был мальчишкой, я ненавидел торт "Еда дьявола". Все остальные члены семьи любили это блюдо, поэтому моя мама часто готовила его. Моей любимой глазурью для тортов был торт с лимонным кремом. Пытаясь меня задобрить, моя мама начала наносить лимонную глазурь на торт "Еда дьявола". Я помню, как с удовольствием ел это сладкое лакомство, но всегда знал, что за его вкусовыми качествами скрывается этот чертов дьявольский пирог.

Карлотта была тортом, а её поведение было лимонной глазурью. Рано или поздно глазурь закончилась бы, и у меня остался бы торт "Еда дьявола". К тому времени я решил, что она не пойдет в полицию и не расскажет им о кольце. У нее были другие планы, которые, вероятно, не были законными. Я не мог больше ждать.

За два дня до Рождества я закрыл банковские счета и аннулировал кредитные карточки. Денег было немного, но я решил, что возьму все. Да, верно, я уезжал. Никакого развода, и никакой юридической чепухи. Я как раз собирался уходить. Дом сдавался в аренду. На самом деле мы никогда не были заинтересованы в покупке собственного.

Мы устроили небольшую елку с подарками для каждого из детей и их супругов. Они собирались приехать во второй половине дня. К сожалению, в этом году мне не удалось их увидеть. Ранним рождественским утром я положил под елку маленькую шкатулку с драгоценностями для Карлотты и тихо вышел из дома в последний раз.

Я ехал на запад, пока не выехал на шоссе I-81, а затем двинулся на юг. В Пенсаколе у меня был друг, который собирался приютить меня, пока я не найду себе жилье. Я остановился недалеко от Хагерстауна, чтобы позавтракать. Примерно сейчас Карлотта открывала свой подарок. Внутри она обнаружила моё обручальное кольцо и кольцо с бриллиантом в три карата.

Это было слишком далеко, чтобы доехать за один день, по крайней мере, для меня. К сожалению, большинство мотелей были заняты на праздники. В конце концов я нашел один недалеко от Чаттануги. На следующий день я с комфортом устроился в нем со своим старым другом Томом и его женой.

В этом 

районе было много меблированных передвижных домов, которые можно было арендовать. После того, как я устроился, я устроился на работу в компанию, которая специализировалась на ремонте после наводнений и повреждений, вызванных водой. Они согласились платить мне из-под полы, если я соглашусь не сообщать им свой номер социального страхования. Это было интересное мероприятие, и все остались довольны. Я решил, что пришло время навестить своих детей. Мне было наплевать на Карлотту, но детям нужно было как-то разрядить обстановку. Один из моих коллег по работе был рад позволить мне воспользоваться его мобильным телефоном в обмен на обед.

— Тони. Это папа. Что происходит?

— Где ты, черт возьми, пропадаешь? Здесь такой бардак. Мама сходит с ума.

— С ума сошла. Как? Безумно злая или безумно грустная?

— Чертовски злая. Рождество было просто катастрофой, но после этого стало ещё хуже. Когда она узнала, что ты забрал все деньги и аннулировал кредитные карты, она пришла в ярость.

— Ну, по крайней мере, из этого вышло что-то хорошее.

— Что случилось? До Рождества у вас, ребята, все было хорошо. Мы все думали, что вы двое сумеете во всем разобраться.

— Тони, возможно, это выглядело именно так, но поверь мне, этому никогда не суждено было случиться. Я решил, что лучше уйти, пока все не полетело к чертям.

— Мы не знаем, как долго она сможет продержаться с деньгами. Никто из нас не в состоянии помочь. Шэрон предложила ей найти работу, и мама взорвалась. Я не думаю, что у нее хватит денег, чтобы оплатить аренду и коммунальные услуги в конце месяца.

— Ребята, вы вообще что-нибудь для нее делаете?

— Мы делаем все возможное, чтобы держаться от нее подальше. Поскольку у нее нет тебя, на кого можно было бы свалить вину, она использует нас. Шэрон даже не отвечает на телефонные звонки. Даже если бы мы могли помочь, дело доходит до того, что никто из нас не хочет этого делать.

— Что ж, мне жаль, что приходится оставлять вас наедине с этой неразберихой, но вы, ребята, настояли, чтобы я принял её обратно после того, как она изменила мне, так что теперь вам придется с этим жить.

— Ты уверен, что не хочешь вернуться домой?

— Ни за что. У меня есть работа и хорошее жилье. На следующей неделе я собираюсь купить телевизор высокой четкости и пару упаковок пива. У меня все хорошо.

— Где ты, черт возьми, пропадаешь? На телефоне указан Эль-Пасо.

— Это не мой телефон. Не пытайся перезванивать мне по этому номеру. Это не сработает. Я позвоню тебе снова через пару недель. Передай от меня привет Грегу и Шэрон.

Я был рад, что дома все шло хорошо. Детям было тяжело, но они справились. Моей единственной проблемой сейчас было решить, какой телевизор мне купить — 32-дюймовый или 37-дюймовый. Решения, решения.

В этом районе было много работы для маляров. Все подрядчики имели лицензии, но, казалось, никому не было 

дела до рабочих. Проще было смотреть сквозь пальцы. Пока работа выполнялась и не поступало жалоб, все было в порядке. Я купил телевизор и маленькую микроволновую печь. Я был на седьмом небе от счастья. Я зарабатывал достаточно денег, чтобы жить на них, так что мне не нужно было трогать наличные, которые я привез с собой.

Я купил одноразовый сотовый телефон и три недели спустя позвонил Тони.

— Папа, я рад, что ты позвонил. Мама в тюрьме.

— За что, черт возьми, твоя мать в тюрьме?

— Помнишь то кольцо, которое ты всем показывал на День благодарения?

— Да, а что насчет него?

— Ты сказал, что оно досталось тебе от мамы, верно?

— Это правда. Почему ты спросил?

— Ну, маме нужны были наличные, и она попыталась заложить его. Она была арестована в ломбарде в течение десяти минут.

— Черт возьми, это жестоко. Почему они её арестовали?

— Ты прекрасно знаешь, не так ли?

Я не ответил, но, думаю, он услышал, как я хихикнул.

— Мама сказала полиции, что получила кольцо от тебя, но они ей не поверили.

Полиции было бы трудно что-либо предъявить Карлотте только по кольцу. У них не было ни тела, ни орудия убийства, ни мотива, ни свидетеля. В чем, черт возьми, они собирались её обвинить? В том, что она звонила своему бойфренду?

— Тони, я перезвоню тебе через неделю. Я не знаю, что делать прямо сейчас. Дай мне немного подумать.

Я провел несколько часов за компьютерами в публичной библиотеке. В газете "Рединг Игл" было несколько статей, посвященных расследованию исчезновения Чарльза Генри Дженкинса. Самый большой прорыв, которого они добились, произошел, когда Карлотта попыталась заложить его кольцо. Она заявила, что я отдал его ей, а потом исчез.

Когда я в следующий раз позвонил Тони, он сказал мне, что заверил власти в том, что со мной все в порядке, и я просто хочу уехать подальше от Карлотты. Они провели несколько дней с моей женой и сказали, что понимают мои доводы, но все равно хотели бы поговорить со мной. У Тони был номер, по которому я мог позвонить.

Позже на той же неделе я поехал в Билокси и позвонил в полицейское управление Рединга. Это был не тот разговор, которого они хотели, но, похоже, они были довольны моими ответами. Я просто сказал им, что после того, как узнал, что моя жена изменила мне, я почувствовал, что больше не могу с ней жить. Отъезд был единственным способом сохранить хоть каплю самоуважения. Я думаю, что им просто нужно было заполнить несколько пустых мест в своем отчете о расследовании.

Прежде чем отправиться домой, я позвонил Шэрон. Все мои звонки были Тони, потому что он был самым старшим и, на мой взгляд, самым уравновешенным. Она была рада получить от меня весточку и сразу же попросила меня позвонить Грегу позже вечером. У полиции не было достаточно улик, чтобы предъявить Карлотте обвинение, поэтому они отпустили её.  

Шэрон сказала, что Карлотта погрузила вещи в свою машину и поехала погостить к сестре во Фраквилль. Карлотта отказалась больше разговаривать с детьми и послала их гнить в аду.

Мы вместе провели пасхальные каникулы в Диснейленде. Все, кроме Карлотты. Шэрон была на пятом месяце беременности, но все равно наслаждалась этим. Я отказывал своим детям в этом, когда они были помладше, но сейчас, похоже, им всем это нравилось. На авиабилеты и входные билеты ушли все деньги, которые я заработал, но это того стоило. Я потерял жену, но у меня все ещё была семья.

Когда-нибудь мне придется вернуться в семейное бунгало и посмотреть на яблоню "Голден Делишес".

Однажды.