Фрэнк и Дорис

Всё началось с того, что мой двоюродный брат Том устроил мальчишник для своего брата, моего двоюродного брата Джеймса. Меня пригласили, и я, конечно же, согласился и сказал, что буду там. Это не понравилось моей жене Дорис. Дорис была крайне невысокого мнения о мальчишниках из-за того, что она видела со своей стороны семьи.

Ее брат Сэм посетил один из них, принял предложение нанятой стриптизерши "развлечь" любого желающего за соответствующую сумму денег и в итоге заболел венерическим заболеванием, которое он не смог адекватно объяснить своей жене. Её двоюродный брат Рон бросил жену и двоих детей и сбежал с нанятой стриптизершей на мальчишнике, который он посещал. Её отец напился на мальчишнике, разбил свою машину и на неделю попал в больницу. Нет, в самом деле, Дорис была совсем не рада, что я принял приглашение.

Я заметил, что она пару раз ходила на девичник, на который приглашали мужчин-стриптизеров, и она сказала, что это было по-другому.

— В каком смысле?

— Мужчина-стриптизер ни за что не сможет делать столько, сколько делает женщина-стриптизерша на мужском мальчишнике.

— Объясни мне это, пожалуйста.

— Женщина-стриптизерша может снять трусики, лечь на спину и ласкать каждого мужчину, пока они не закончат. Так что парни, скорее всего, воспользуются этой возможностью. Мужчина-стриптизер на девичнике может трахнуть только один или, может быть, два раза, поэтому, поскольку им не всем можно помочь, девушки, как правило, ведут себя прилично.

— Ты хоть представляешь, как глупо это звучит?

— Хорошо известно, что женщины могут контролировать себя, а мужчины — нет.

— Ты хоть понимаешь, насколько глупо ЭТО звучит?

— Я не хочу ссориться из-за этого, Фрэнк. Я не хочу, чтобы ты шел на мальчишник к Джиму. Пригласи его на ужин или ещё куда-нибудь, но я не хочу, чтобы ты был на этой вечеринке.

— Ты хочешь сказать, Дорис, что не доверяешь мне. После двух лет совместной жизни и восьми лет брака ты так и не узнала меня лучше, чем сейчас? Что ж, я собираюсь идти Дорис, и на этом все.

Конечно, это было не так. До вечеринки оставалось ещё девять дней, и Дорис использовала эти девять дней, чтобы сделать все возможное, чтобы уговорить меня не идти. В доме было довольно холодно, поскольку она почти не обращала на меня внимания. Её главным козырем, конечно, был контроль над маленьким пушистым местечком между ног. Обычно мы занимались любовью три или четыре раза в неделю, но в течение девяти дней я слышал только:

— Не сегодня, Фрэнк. Я неважно себя чувствую.

Была также любимая всеми фраза:  — Только не сегодня. У меня болит голова.

Мне было ясно, что если я всё-таки уйду, то затишье может продолжаться ещё долго после того, как вечеринка превратится в воспоминание, но я могу быть таким же упрямым и несговорчивым, как и Дорис, и это было окончательно. Мы жили в штате, где супружеское изнасилование не считалось преступлением, и я мог просто взять то, что 

хотел, но о последствиях этого не стоило и думать.

Я был в состоянии нанести ответный удар, пусть и ограниченный. Каждую пятницу вечером я всегда — в обязательном порядке — приглашал Дорис на ужин. В пятницу, когда я возвращался домой с работы, Дорис была одета и готова к выходу. Я прошел в спальню, которую превратил в домашний офис, сел за стол и включил компьютер. Когда я не спустился переодетым к ужину, Дорис стала искать меня. Она вошла в комнату и спросила:

— Что ты делаешь? Почему ты не готовишься к ужину?

— Я слишком занят. Роюсь в Интернете в поисках хороших порносайтов.

— Ты что..?

— Ищу хорошее порно. Я чертовски возбужден с тех пор, как ты меня прервала, и я ищу какой-нибудь хороший материал, на который можно было бы подрочить. Можешь посмотреть, если хочешь.

Хлопнувшая дверь, когда она уходила, в значительной степени подсказала мне, что она не была заинтересована в том, чтобы быть зрителем.

В субботу я вставал и уходил из дома ещё до того, как просыпалась Дорис. Каждую субботу у меня было назначено свидание с тремя друзьями, и мы играли в гольф в десять минут седьмого, а Дорис вставала не раньше восьми или около того. На одиннадцать у нее была назначена постоянная встреча в салоне красоты, и обычно она возвращалась домой как раз в тот момент, когда я возвращался с игры в гольф в Ред-Ридже. Дорис собиралась пропустить назначенную встречу в то утро, потому что я взял её машину вместо своей. У её машины была автоматическая коробка передач, а у моего грузовика была механическая, а Дорис не умела управлять механической коробкой передач. Я знаю, это звучит не слишком убедительно, но когда ты "играешь в игру", приходится брать то, что можешь получить.

Сказать, что Дорис была в бешенстве, когда я вернулся домой, было бы преуменьшением. Я проигнорировал её и собрался идти на мальчишник Джима. Я услышал вслед:  — Черт возьми, Фрэнк. Я же говорила тебе, что не хочу, чтобы ты шел на эту вечеринку,  — и, проигнорировав её, вышел из дома, сел в свой грузовик и направился на вечеринку.

•  •  •

Это была обычная мальчишеская вечеринка. Там было семнадцать парней, и большинство из них я знал и любил. Я говорю "большинство", потому что там был Мел Тиммондс, а он мне совсем не нравился. Он всегда был неравнодушен к Дорис и несколько раз пытался разлучить нас, прежде чем мы поженились.

Для игры в покер было установлено три стола. Игра шла на пять центов, десятицентовик, четвертак, на выбор дилера, с ограничением в три рейза, так что никто не должен был пострадать. Через два часа после начала игры (которая проходила в квартире Джима) в дверь позвонили, и Том, открыв дверь, обнаружил двух женщин-полицейских, стоящих там. Одна из них сказала:

— Ваши соседи жалуются на шум. Чей это дом?

Том указал на Джима, и эти двое подошли к Джиму, и, не успев 

моргнуть, одна из них защелкнула на нем наручники, и она сказала:

— Вы арестованы.

Наручники были настоящими, а не поддельными. Одна из копов начала зачитывать Джиму его права: "Ты имеешь право хранить молчание" и все такое прочее. До этого момента все думали, что девушки были стриптизершами. По выражению лица Тома я понял, что он этого не ожидал, и, присмотревшись к их форме, я понял, что это не подделка. Все начали беспокоиться о том, что происходит, пока та, кто зачитывала Джиму его права, не сказала:

— Ты имеешь право на твердый член, когда Мисси танцует с тобой приватный танец,  — и с этими словами она достала из кармана мини-кассетный магнитофон, и заиграла музыка в стиле стриптиза, в то время как другая женщина-полицейский начала снимать свою униформу. С этого момента это была именно та мальчишеская вечеринка, которую Дорис себе представляла. Две девушки приглашали на нее каждого парня, который хотел потрахаться, и пару раз обе девушки трахались с тремя одновременно. Я слышал о "герметичности" и знал, что это такое, но никогда этого не видел. Это было дико, и я не собираюсь говорить, что у меня не было соблазна.

Но я не воспользовался этим. Я просто наблюдал за происходящим и позволил себе возбудиться, даже зная, что единственной отдушиной для меня будет моя правая рука, когда я вернусь домой. Я смотрел, как Том, Джим и Марк исполняют песню "Мисси", когда Мел подошел ко мне и сказал:

— Ты не собираешься трахать?

— Нет. Ни за что! Если бы я это сделал и Дорис узнала, она бы вышвырнула меня вон. Ну, знаешь, брачный обет и все такое.

— Не повезло, парень. Это две отборные леди, и они знают, что делают. У меня никогда не было лучшего.

Он подошел к другой девушке, её звали Донна, и, поскольку у нее была незанятая дыра, Мел быстро заполнил её. Наблюдая за этим, я не мог не задаться вопросом, почему я просто не сказал "К черту Дорис" и не присоединился к ним. Я имею в виду, что я был мужчиной, и мне нужен был секс, а Дорис не хотела мне его давать. Я был в квартире с двумя девушками, которые хотели. Это не было бы "любовью", и в этом не было бы эмоциональной вовлеченности. Это был бы просто секс ради секса, так почему бы и нет? Пару раз я ловил себя на том, что тянусь к молнии или пряжке ремня, но в последнюю секунду останавливал себя.

Незадолго до того, как вечеринка закончилась, обе девушки подошли ко мне, и Мисси сказала:

— В чем дело, дорогой? Неужели ни одна из нас тебе не нравится?

— Как раз наоборот. Я умираю от желания подружиться с вами обеими, но, к сожалению, у меня есть изъян в характере.

— Изъян характера?  — спросила Донна.  — Какой именно недостаток характера?

— У меня в голове есть одна глупая мысль, которая говорит, что 

я должен хранить верность своей жене.

— На самом деле?  — сказала Донна,  — я не думала, что на свете остались хорошие парни. Я собираюсь оставить тебе свой номер телефона на случай, если твоя жена окажется настолько глупой, что позволит тебе уйти.

— Для меня это вдвойне важно, милый,  — сказала Мисси.  — Я бы хотела, чтобы у меня был парень, который так думает.

Том и Эм подошли, взяли их за руки и увели прочь, и пока я смотрел, как две восхитительные задницы уходят от меня, я подумал:  — Вы устраиваете групповухи на вечеринках, и вам нужен такой парень, как я? Поди разберись.

Вечеринка начала расходиться, и вскоре остались только Том, Джим, две девочки и я. Я был достаточно трезв, поэтому остался, чтобы помочь с уборкой. Донна и Мисси подошли ко мне, и Донна сказала:

— Ты должен, по крайней мере, поцеловать нас, сладенький,  — а Мисси хихикнула и сказала:  — Конечно, бесплатно.  — Они обе поцеловали меня и подсунули мне листок бумаги со своими номерами телефонов. Донна сказала:

— Я имела в виду то, что сказала, сладенький. Если твоя жена будет настолько глупа, что отпустит тебя, позвони мне.

Они ушли, и Том, который собирал для них деньги, сказал:

— Мне следовало родиться сексапильной красоткой. Эти двое только что провели четыре часа, наслаждаясь сексом, и вышли отсюда с двадцатью тремя сотнями долларов, которые должны будут разделить между собой, и это даже не считая четырехсот, которые они получили за то, что пришли сюда на стриптиз. Это почти триста сорок долларов в час.

Мы прибрались, и я ушел, но вечер для меня ещё не закончился. Выйдя на улицу, я увидел двух девушек, стоящих перед "Фордом Фокусом" с поднятым капотом. Я подошел и спросил:

— Возникли проблемы?

— Он не запускается.

Я сходил к своему грузовичку, достал фонарик из бардачка и вернулся, чтобы взглянуть.

— Вам, девочки, сегодня не повезло,  — сказал я.  — Положительный вывод кабеля вашего аккумулятора проржавел и раскололся пополам. В это время ночи все магазины запчастей закрыты, так что машина не работает до завтра.

— Черт!  — Сказала Мисси.  — И что теперь?

— Вызовем такси,  — сказала Донна.

— В такое время? Мы пробудем здесь несколько часов.

— Нет, не пробудете,  — сказал я.  — Я отвезу вас туда, куда вам нужно. Завтра я не работаю, поэтому зайду в магазин запчастей, куплю все необходимое для ремонта, и мы сможем вернуться и наладить машину.

— О Боже, ты спасаешь мне жизнь, сладенький,  — сказала Донна, и мы сели в мой грузовик. Я отвез их домой.

Оказалось, что это была машина Донны, но они были соседками по комнате, так что мне было только в одно место ехать. Когда я отвез их домой, то договорился заехать за Донной утром в десять.

Когда я вернулся домой, то обнаружил, что дверь спальни заперта. Я вспомнил фильм с Джоном Уэйном, в котором жена заперла его в спальне, а он выбил дверь ногой, крича: "В этом доме не будет запертых дверей",  

и я на мгновение задумался о том, чтобы сделать то же самое, но здравый смысл возобладал. Если бы я её взломал, то сам бы её чинил или заменял, и если бы я не собирался совершить супружеское изнасилование, то по ту сторону двери для меня не было бы ничего, кроме кровати и дивана в гостиной, которые были бы такими же удобными.

Удобный диван или нет, но в то утро, когда я встал, у меня было плохое настроение. Дорис все ещё была в постели, поэтому я приготовил себе завтрак и сидел за столом, когда Дорис вошла в комнату. Она огляделась и спросила:

— А где мой завтрак?

— Ты ещё ничего не приготовила,  — сказал я, вставая, складывая грязную посуду в посудомоечную машину и направляясь к двери гаража.

— Куда ты идешь, Фрэнк?

— Забрать Донну, а потом заехать к Джиму и починить её машину.

— Кто такая Донна?

— Одна из вчерашних стриптизерш.

— Ты собираешься подцепить стриптизершу? Я полагаю, ты трахал её прошлой ночью, да? Возвращаешься за добавкой?  — усмехнулась она.

— А тебе-то какое дело? Ты не хочешь мне ничего давать, так что тебе-то какое дело?  — И потом, поскольку я мужчина, а мужчины, по сути, могут быть глупыми в присутствии женщин, я позволяю себе болтать без умолку.  — И это наводит меня на мысль, Дорис. Тебе нравится секс так же сильно, как и мне, поэтому тебе, должно быть, так же больно, как и мне. Или это не так? Может быть, ты вовсе не страдаешь. Может быть, у тебя есть парень на стороне, который делает тебя счастливой, в то время как ты делаешь меня несчастным. Это так, Дорис? Ты наставляешь мне рога?

Я видел потрясение на её лице, когда выгружался, и у меня отлегло от сердца.

— Мне пора. Донна ждет меня в десять.

Я направился к двери.

— Фрэнк? Тащи свою задницу обратно. Нам нужно поговорить. Нам нужно уладить это сейчас.

— Единственное, что нам нужно, Дорис, это чтобы ты извинилась за то, что последние две недели вела себя как настоящая стерва.

Я пошел в гараж и достал из ящика с инструментами свой инструмент для резки кабеля и приспособление для прокладки кабеля, а затем отправился за Донной. Мы зашли в магазин запчастей и купили необходимый нам кабель, а затем поехали к Джиму, чтобы починить её машину.

По дороге она спросила меня, почему у меня такой кислый вид, и я как раз был в подходящем настроении, чтобы рассказать ей всю историю.

— Значит, вдобавок к тому, что она не любит мальчишники, она думает, что ты заблудился прошлой ночью?

— Это в значительной степени подводит итог.

— Ты хочешь, чтобы я позвонила ей и рассказала, что на самом деле произошло?

— Боже, нет! От этого стало бы только хуже. Она бы решила, что это я тебя подговорил и что ты лжешь ради меня. А так она думает, что я сейчас с тобой, чтобы заняться 

ещё сексом.

— Все, что я могу сказать, сладенький, это то, что если у вас двоих что-то пойдет не так, позвони мне.  — Она смотрела на меня секунду или около того, а затем сказала:  — Но ты ведь этого не сделаешь, правда? Я просто шлюха, а кто захочет иметь что-то общее со шлюхой, верно?

— Не будь дурой, Донна. Ты прекрасная женщина и кажешься привлекательной. Я уверен, что мы могли бы стать настоящими друзьями, но пока я женат, это не может быть чем-то большим. Это относится и к любым разногласиям, которые могут возникнуть между мной и моей женой. Я не нарушу своих свадебных клятв, пока я по-прежнему состою в законном браке со своей женой. Если развод всё-таки произойдет, а ты все ещё будешь рядом, ты будешь одной из первых, кому я позвоню.

Она ещё раз пристально посмотрела на меня, а затем сказала:  — Я верю, что ты это серьезно.

— Да, милая, я серьезно.

Она наклонилась и поцеловала меня.  — В своей жизни я встречала не так уж много по-настоящему хороших парней, сладенький, но ты возглавляешь список тех немногих, кого я знаю.

Мы приехали к Джиму, я починил её машину и подождал, пока она заведется, а потом поехал домой. Когда я вернулся домой, Дорис там не было. Я пошел в гараж и заменил масло в грузовике, а когда Дорис все ещё не было дома, я приготовил себе что-то из остатков, поел и уселся перед телевизором.

Дорис вернулась около семи и не произнесла ни слова, пока шла по дому на кухню. Я слышал, как она хлопочет, готовя себе что-нибудь поесть, а минут через двадцать вошла в гостиную и, уперев руки в бока, сказала:

— Хочешь знать, где я была?

Я посмотрел на нее и сказал:  — Нет.

— Может, я искала парня, раз уж у тебя есть стриптизерша.

Вы должны понять, что я думал в тот момент. Она вела себя со мной как стерва почти две недели и бросила меня, чтобы попытаться заставить меня делать то, что она хотела. Я был зол, и с меня было достаточно, поэтому я сказал:

— Я сомневаюсь, что ты искала. Скорее всего, ты просто трахалась с парнем, с которым трахалась с тех пор, как бросила меня.

Я снова посмотрел в телевизор, когда она закричала:  — Ты ублюдок! Как ты можешь так думать обо мне?

— Мне так же легко думать такое о тебе, как и тебе — обо мне. Кроме того, разве ты только что не сказала, что искала парня?

Она повернулась и вышла из комнаты, а я вернулся к просмотру телевизора. Я решил лечь пораньше, чтобы снова не видеть запертую дверь, и я читал в постели, когда Дорис вошла в спальню.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь со мной,  — сказала она.

— Вот дерьмо, Дорис. Прошлой ночью я спал на диване, так что, если ты не хочешь быть здесь со мной, можешь спать на диване.

Она вышла 

из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Я встал и ушел на работу ещё до того, как проснулась Дорис, и мне даже понравилось, что я могу начать свой день без новых ругательств с ней.

•  •  •

Когда я вернулся домой с работы в тот вечер, то, заехав на подъездную дорожку, увидел кучу вещей, разбросанных по переднему двору. Когда я вышел из грузовика, то увидел, что это была моя одежда. Моя одежда!! На самом деле, казалось, что вся моя одежда была разбросана на лужайке. Что, черт возьми, Дорис сейчас делает?

Дверь была заперта, поэтому я вставил свой ключ в замок, но он не сработал. Я обошел дом сзади и попробовал открыть другую дверь. То же самое. Дорис выставила меня из дома. Вот и все!!! Это была соломинка, которая переломила хребет верблюду. Я вернулся к грузовику, достал из-за сиденья монтировку и поднялся на крыльцо. Поскольку прибирать беспорядок собиралась Дорис, я провел монтировкой по большому панорамному окну, а затем вошел в дом. Я схватил кучу мешков для мусора, вышел, собрал всю свою одежду и положил её в кузов грузовика.

Я прошелся по дому и взял все, что хотел. У меня был отдельный сберегательный счет, на который я каждый месяц клал десять процентов от своей зарплаты, чтобы откладывать деньги на отпуск, поэтому, прежде чем отключить компьютер, я вышел в Интернет и перевел все с наших сберегательных и текущих счетов на счет для отпуска, к которому у Дорис не было доступа. Я воспользовался телефоном, чтобы позвонить и аннулировать все наши кредитные карты, и сохранил только Аmеriсаn Ехрrеss, оформленную на моё имя, которую я использовал только для деловых поездок.

Я не знаю, о чем думала Дорис, но она должна была знать, что я не буду сидеть сложа руки. Она ведь не выставит меня из дома? Давайте просто посмотрим, как ей понравится жить одной, без кредита и без денег, за исключением того, что она зарабатывала на своей работе.

Я выехал из дома и направился в мотель неподалеку от работы. Я как раз заносил последние свои вещи в номер, когда зазвонил мой сотовый. Я посмотрел на дисплей и увидел, что это не Дорис, поэтому я ответил на звонок.

— Алло?

— Фрэнк? Это Рэй Хендриксон. Возможно, я сую свой нос не в своё дело, но я подумал, что должен сообщить тебе, что Дорис сейчас в "Автостопе" с Мелом Тиммондсом, и они очень дружелюбные.

— Дай мне определение "дружелюбный", Рэй.

— Они сидят бок о бок в одной из дальних кабинок. Мел обнимает её и утыкается носом в её шею. Она ничего не делала, чтобы оттолкнуть его.

— Спасибо, что предупредил, Рэй. Я ценю это.

Итак, эта сучка наконец-то дала Мэлу то, чего он всегда добивался. Ну и трахай ее!

•  •  •

Когда на следующее утро я пришел на работу, а у Стеллы, нашей секретарши в приемной, было для меня несколько сообщений. Три из них были 

от Дорис, и я выбросил их в мусорную корзину, не читая. Я сказал Стелле, что не хочу отвечать на звонки Дорис и говорить ей, что я на совещании или меня нет в офисе.

— С другой стороны, ты можешь просто сказать ей, что я сказал тебе, что ни при каких обстоятельствах не хочу слышать её голос. Что я просил тебя не подвергать меня такому испытанию.

— Проблемы на домашнем фронте?

— Это ненадолго.

Около десяти часов вечера все улеглось настолько, что я смог подойти к телефону и позвонить другу, который только что пережил развод, и узнать имя адвоката, к которому он обращался. Я позвонил и договорился о встрече на следующий день. Я ещё не совсем был готов к разводу, но мне хотелось знать, что меня ждет, если дело дойдет до драки.

Через дорогу от мотеля был бар, и, прежде чем отправиться к себе в номер, я зашел туда, выпил пару кружек пива и посмотрел баскетбольный матч, который показывали по телевизору. Я не интересовался ни одной из команд, но мне было чем заняться.

На следующий день я узнал плохие новости от адвоката. Мы жили в так называемом "простом браке", поэтому при любом разводе имущество делилось бы поровну, а поскольку я зарабатывал почти вдвое больше, чем Дорис, мне пришлось бы выплачивать ей алименты. Кроме того, поскольку я буду подавать заявление, я, наряду с оплатой услуг моего адвоката, буду нести ответственность за все судебные издержки. В дополнение к этому, если Дорис будет оспаривать развод, я, в зависимости от решения судьи, могу столкнуться с необходимостью оплачивать услуги её адвоката. Единственное, что меня устраивало, так это то, что у нас не было детей.

Эта информация меня немного охладила. В конечном счете, было бы дешевле просто оставаться в браке, но не жить вместе. Если Дорис это не нравилось, она могла подать в суд, и, по крайней мере, тогда я не был бы обременен судебными издержками и оплатой услуг её адвоката. Я ушел из адвокатской конторы с твердым намерением найти приличную квартиру поближе к работе и жить дальше своей жизнью.

•  •  •

— Доброе утро. Спасибо, что позвонили в "Бентон и партнеры". Как я могу обращаться к вам?

— Дорис? Это Стеф.

— Привет, Стеф. Как дела?

— У тебя с Фрэнком все в порядке?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты ведь знаешь, что я работаю в Марстон Билдинг, верно? Сегодня утром я увидела Фрэнка, выходящего из офиса Такера Дэвидсона.

— Зачем ты мне позвонила?

— Такер — адвокат по бракоразводным процессам.

— Вот черт!

— Нехорошо, да?

— Совсем не хорошо. У меня мигает шесть вызовов, так что мне пора идти. Не могла бы ты встретиться со мной за ланчем у Максин? Скажем, в полдень или около того?

— Сойдет.

После того, как официантка приняла у них заказ, Дорис спросила:  — А этот Такер занимается чем-нибудь ещё, кроме развода?

— Нет. Он занимается исключительно семейным правом, и это в значительной степени 

означает разводы. У тебя с Фрэнком проблемы?

— Вроде того.

— Если Фрэнк разговаривает с Такером, то это должно быть что-то большее, чем "вроде того".

Дорис рассказала Стеф о том, что происходило.

— Ты, должно быть, шутишь, Дорис. Ты так долго была с Фрэнком, и ты не знаешь его лучше, чем сейчас? Фрэнк не стал бы участвовать в чем-то подобном, как ты не стала бы участвовать в оргии студенческого братства.

— Но он это сделал. Мел Тиммондс позвонил мне и сказал.

— Что сделал Мел?

— Он позвонил мне и рассказал, что сделал Фрэнк.

— Зачем ему это делать?

— Он всегда пытался сблизиться со мной, но я была с Фрэнком, и когда я вышла замуж за Фрэнка, Мэл сказал мне, что однажды я пожалею о том, что предпочла Фрэнка ему. Он позвонил мне, чтобы позлорадствовать. Сказал мне, что мой так называемый любящий муж занимается сексом с двумя стриптизершами.

— И ты ему поверила?

— Фрэнк подтвердил это на следующее утро. Он сказал мне, что собирается встретиться с одной из стриптизерш, и вышел из дома.

— Это не похоже на Фрэнка, которого я знала.

Дорис рассказала Стеф, как все прошло в то утро, и Стеф сказала:

— И ты не дала ему повода усомниться в том, что то, что он тебе сказал, было правдой? Что он просто помогал кому-то решить проблему с машиной?

— С чего бы мне это делать, после того как я услышала, что сказал Мел?

— Итак, после телефонного звонка ты выставила Фрэнка за дверь.

— Это был не просто телефонный звонок. Мел сказал, что у него есть фотографии. После того, как Фрэнк ушел к стриптизерше, я встретила Мела в "Денни", и он описал мне весь вечер. Там были две стриптизерши, и Фрэнк пару раз трахал их обеих. Мэл, должно быть, решил, что я ему не поверила, и сказал, что у него есть фотографии, и, если мы встретимся с ним следующим вечером, он покажет их мне.

— Почему он не показал их тебе у Денни?

— Он поставил свой телефон на зарядку, и у него не было его с собой. Фрэнк был дома, когда я вернулась после встречи с Мел, и я заставила Фрэнка задуматься, не опоздала ли я домой, потому что искала, с кем бы поквитаться. Мне не следовало этого делать, потому что тогда Фрэнк обвинил меня в том, что я несколько недель изменяла ему. В итоге той ночью я спала на диване, а утром была так зла, что выбросила всю одежду Фрэнка на лужайку перед домом, а затем вызвала слесаря, чтобы тот сменил замки в доме.

— Как Фрэнк это воспринял?

— Не очень хорошо. Он разбил окно, чтобы проникнуть в дом, забрал все, что хотел, и ушел.

— Что он тебе сказал?

— Я не смогла с ним связаться. Он не отвечает на мои звонки. Я позвонила в компанию, чтобы пришли и починили окно, и когда я 

расплатилась с продавцом своей кредитной картой, он сказал мне, что оплата была отклонена, и мне пришлось выписать ему чек.

— Надеюсь, у тебя хватило ума позвонить в банк, прежде чем выписывать чек. Если Фрэнк разозлился настолько, что аннулировал твои кредитные карты, он мог бы обчистить и банковские счета.

— Вот черт! Ситуация становится все хуже и хуже.

— А как насчет фотографий Мела?

— Я встретила его в баре, и он показал мне две фотографии. На них Фрэнк наблюдал за парой парней, трахающих стриптизершу по-собачьи. Единственное лицо, которое можно было разглядеть, было лицо Фрэнка. Когда я спросила его, было ли это его доказательством, он ответил, что нет, но он хотел кое-чего, прежде чем покажет мне все самое интересное.

— Не говори мне. Дай я сама догадаюсь. Он сказал тебе, что ты должна позволить ему помочь тебе расквитаться с Фрэнком, и тогда он покажет тебе фотографии.

— Ну да. Я думаю, это то, чего он хотел.

— А ты так и сделала?

— Боже мой, нет! Я действительно была с ним немного любезна, чтобы подвести его и заставить показать мне остальные фотографии, которые у него были.

— И он это сделал?

— Нет. Я бы не ушла с ним и не поехала к нему домой, чтобы он показал их мне.

— Тебе не приходило в голову, что он не показывал их тебе, потому что у него их не было? Если бы он их имел, то показал бы их тебе, чтобы ты ещё больше разозлилась на Фрэнка и захотела поквитаться.

— Я об этом не подумала.

— А ты не думала о том, что делаешь? "Автостоп" — это место, где собирается большинство друзей Фрэнка. Ты не думала о том, что кто-нибудь из них может увидеть, как ты заигрываешь с Мел, позвонить Фрэнку и рассказать ему? Неудивительно, что Фрэнк встречался с Такером. Дело в том, Дорис, что, по-моему, тебе удалось выбросить свой брак в мусорную корзину.

— Я не могу поверить, что Фрэнк мог так поступить.

— Дорис, милая, я не мужчина, поэтому понятия не имею, что подумал бы мужчина, пройдя через то, через что, как ты мне только что рассказала, ты заставила Фрэнка пройти, но если бы это случилось со мной, я бы подписывала документы о разводе прямо сейчас. Если бы я была его девушкой, я бы нашла какой-нибудь способ связаться с Фрэнком, пока ситуация ещё больше не вышла из-под контроля. При условии, что ты хочешь его сохранить.

•  •  •

Зажужжал интерком, я нажал на кнопку и сказал:  — Да?

— Я знаю, вы просили меня не отвечать на сообщения вашей жены и не соединять её с вами,  — сказала Стелла,  — Но произошли события, которые делают это невозможным.

— Какие события?

— Она стоит здесь, передо мной, и говорит, что не уйдет, пока не поговорит с вами.

— Скажите ей, что я занят и не собираюсь разговаривать с ней в рабочее время.

Наступила пауза, а затем Стелла сказала:  — 

Она просила передать вам, что принесла книгу и будет сидеть здесь и читать её, пока вы не закончите на сегодня.

Я посмотрел на часы и увидел, что до окончания работы оставалось ещё три часа. То, что я делал, не относилось к числу неотложных дел, и я мог бы уйти пораньше, но настроение, в котором я был, не позволяло мне дать Дорис ни малейшей поблажки. Мне действительно нужно было отвлечь Стеллу от дел, и рано или поздно мне пришлось бы поговорить с Дорис, поэтому я попросил Стеллу передать Дорис, чтобы она насладилась своей книгой.

В четверть пятого мне позвонила двоюродная сестра и лучшая подруга Дорис Стеф.

— Как идут дела, Фрэнк?

— Бывало и лучше, Стеф. Что я могу для тебя сделать?

— Я сегодня обедала с Дорис, Фрэнк, и эта девушка в ужасном состоянии. Она рассказала мне, что происходит, и, хотя я согласна, что она совершила какую-то глупость, я не думаю, что дело дошло до развода.

— Почему ты заговорила о разводе?

— Я видела, как ты выходил из офиса Такера Дэвидсона, а развод — это то, чем занимается Такер.

— Когда она рассказывала тебе о том, что происходит, она упоминала об измене?

— Она не изменяла тебе, Фрэнк. Тиммондс сказал ей, что у него есть компрометирующие фотографии того, чем ты занимался на мальчишнике, и он пытался убедить её, что она должна поквитаться с тобой, переспав с ним. Она обманула его, пытаясь заставить показать ей фотографии. Она клянется, что у нее с ним ничего не было, и я ей верю. Вам двоим нужно сесть и поговорить откровенно.

— Может быть, Стеф, но происходит нечто большее, чем то, что она могла бы сделать с Тиммондсом, и я не уверен, что разговоры помогут. Но ты права, рано или поздно мне придется сесть и поговорить с ней начистоту. Спасибо за беспокойство, Стеф, но я занят, и мне нужно идти.

— Пока, Фрэнк. Удачи.

— Спасибо, Стеф.

В пять я сохранил свою работу, выключил компьютер и подошел к Дорис. Когда я вошел в приемную, она подняла глаза от книги, и я заметил на её лице встревоженное выражение. Она встала, и я сказал:

— Встретимся в "Автостопе". Мы можем посидеть в той же кабинке, где ты целовалась с Тиммондсом, и поговорить там,  — и я прошел мимо нее. По дороге я остановился на заправке и заправился, так что Дорис опередила меня в баре. Она сидела в одной из задних кабинок, и я вспомнил, что Рэй сказал, что видел Дорис и Тиммондса в одной из задних кабинок, и мне стало интересно, была ли она в той кабинке, потому что она поняла меня буквально, когда я сказал, что мы можем поговорить в кабинке, где она была с Мэлом.

Я подошел и сел напротив Дорис, а когда Элис подошла за нашим заказом, я заказал "Бутон" и сказал:

— Элис, счета отдельно.

Выражение лица моей жены, когда я 

сказал это, подняло мне настроение. Когда Элис ушла, я сказал:

— Ладно, Дорис, ты сама созвала эту встречу. Выскажи своё мнение.

— Почему ты аннулировал наши кредитные карточки и обчистил наши банковские счета?

— Да ладно, Дорис, ты же не глупая. Ты выбросила все мои вещи из дома, а потом сменила замки, чтобы я не смог войти. Это говорило о том, что ты больше не хочешь, чтобы я был рядом. Я понял намек, поэтому я ушел, и пока я собирался уходить, я не собирался поддерживать тебя и оплачивать твои счета, поэтому я аннулировал карточки, чтобы ты не могла ими воспользоваться. Что касается денег в банке? Ты вышвырнула меня из дома, так что, насколько я понимаю, ты помогаешь оплачивать моё проживание там, где я в конечном итоге буду жить. Твоя доля наличных, которые были в банке, может помочь оплатить мой переезд.

— Кроме того, у тебя есть дом, и он стоит больше, чем то, что было в банке. Конечно, с этого момента ты также можешь вносить платежи по нему, а также оплачивать все коммунальные услуги. Может, ты и экономишь на том, что зарабатываешь, но какого черта, ты же этого хотела, верно?

— Нет, Фрэнк, это не то, чего я хотела. Я слишком бурно отреагировала на то, что ты пошел к той стриптизерше после вечеринки, на которую я с самого начала не хотела тебя пускать. Все обернулось именно так, как я и предполагала. Пьяная оргия.

— А какое отношение это имеет ко мне? Только потому, что это случилось, и я был там? Означает ли это, что я имею к этому какое-то отношение? Как насчет того, чтобы зайти выпить после работы с девушками, с которыми ты работаешь? Я точно знаю, что Линда Блисс и Джойс Бейкер ходят на парковку с парнями, которых они встречают в баре, и проводят время на задних сиденьях. То, что ты там с ними, означает ли это, что ты тоже трахаешься на задних сиденьях?

— Это другое дело.

— Нет, это не так, Дорис. Ты говоришь, что я виновен, потому что я был там, когда это случилось, так что это означает, что ты виновна, если ты была там, когда Линда и Джойс занимались своим делом. Я ни черта не сделал с двумя стриптизершами, которые были там, кроме того, что подвез их домой, когда их машина не завелась. На следующий день я вернулся и починил её машину. Все, что я получил в ответ,  — это поцелуй в щеку и слова благодарности. Я был не против, потому что это было все, чего я ожидал. И, прежде чем ты спросишь, я сделал это, потому что они были в беде, а я был рядом и мог помочь. Я делал то же самое для других людей. Только потому, что они были стриптизершами, я должен был отвернуться от них?

— Почему ты мне этого не 

объяснил?

— Зачем мне тратить время, Дорис? Ты не слушала ни слова из того, что я говорил за последние две недели, так почему я должен ожидать, что ты будешь слушать, как я тебе что-то объясняю?

— Ладно, Фрэнк, я сваляла дурака и признаю, что была неправа, поступив так, как поступила.

Она открыла сумочку, достала конверт и подвинула его ко мне через стол.

— Что это?

— Ключи от новых замков, чтобы ты мог вернуться домой.

Я вернул это ей и сказал:  — Я так не думаю, Дорис. Мальчишник и история со стриптизершами — это только часть проблемы. Есть и другие вещи, которые мне не нравятся. Одна из них заключается в том, что я сыт по горло тем, что ты отказываешь мне в сексе всякий раз, когда хочешь заставить меня подчиниться своей воле. Другая заключается в том, что я не уверен, что хочу жить с женщиной, которая, как мне кажется, изменяет мне. Я имел в виду то, что сказал в воскресенье утром. Тебе нравится секс так же сильно, как и мне, и ты, кажется, не страдала после того, как не давала мне его в течение двух недель, так что я должен задаться вопросом, действительно ли ты обходилась без него. Думаю, я знаю ответ на этот вопрос, услышав о тебе с Мелом Тиммондсом. И я не забыл, что ты недвусмысленно намекнула на то, что, вернувшись домой поздно вечером в воскресенье, искала член, и, насколько я знаю, тебе удалось его найти, прежде чем ты вернулась домой. Я действительно не вижу причин возвращаться домой, Дорис.

— Черт возьми, Фрэнк! Тебе следовало бы знать меня получше. Я была зла на тебя и рвала тебя на части. Я бы никогда тебе не изменила.

— Это не то, что я слышал. По моим сведениям, Мел Тиммондс помог тебе "поквитаться со мной" за то, что, по твоему мнению, я сделал на мальчишнике.

— Я ни черта не делала с Мелом. Ну, может быть, я и вправду что-то сделала, чтобы его раззадорить. Он сказал, что у него есть фотографии, где ты трахаешься с девушками на вечеринке, и спросил меня, не хочу ли я на них посмотреть, и я, конечно, согласилась.

— А ты видела фотографии, где я трахаюсь с какими-нибудь девушками?

— Все, что у него было,  — это две фотографии, на которых ты стоишь там и наблюдаешь. Он сказал, что у него были и более откровенные снимки, но я не хотела давать ему то, за что он хотел мне их показать. Я поцеловала его дважды и не оттолкнула его руки, когда он попытался что-то почувствовать, но это было все.

— У тебя есть какой-нибудь способ доказать это, Дорис?

Она на мгновение задумалась, а затем сказала:  — Думаю, что да. Там были твой друг Ронни Томас и его жена. Я остановилась и поздоровалась с ними, когда уходила. Они могут сказать тебе, что я ушла одна и 

что Мел все ещё был там, когда я уходила.

— Откуда мне знать, что ты не встретилась с ним позже? Откуда мне знать, что ты не ушла одна, чтобы сбить с толку моих друзей? Ты понимаешь, о чем я говорю. "Я уйду первой, Мел, чтобы никто не видел, как мы уходим вместе. Встретимся у тебя дома". Откуда мне знать, что все было не так?

— Черт возьми, Фрэнк! Что тебе надо? Ты хочешь, чтобы я прошла проверку на детекторе лжи? Отлично! Устрой это, и я сделаю это.

— Итак, скажи мне, Дорис, каково это — отрицать, что что-то произошло, а тебе не верят?

— Это отстой, Фрэнк.

— Минуту назад ты сказала, что мне следовало бы узнать тебя получше, чтобы не верить некоторым твоим словам. Разве ты не должна была знать и меня получше? Все эти годы, что мы были вместе, ты доверяла мне ничуть не больше, чем раньше?

— Мне жаль, Фрэнк, и, оглядываясь назад, я понимаю, что вела себя не очень разумно. Я знала все о катастрофических последствиях мальчишников для моих знакомых, и я просто не хотела, чтобы ты уходил. Да, мне следовало бы знать тебя лучше, но в глубине души у меня была мысль, что любой мужчина, даже хороший, потеряет самообладание, когда увидит обнаженную женщину, готовую наброситься на любого из них. Когда ты сказал, что собираешься увидеть ту стриптизершу в воскресенье утром, это только подтвердило все мои опасения. Все, о чем я могла думать, это о том, как Рон бросил жену и детей и сбежал со стриптизершей, с которой познакомился на мальчишнике. Я была раздавлена, Фрэнк, и ты ничем не смог мне помочь. Когда я набросилась на тебя, ты должен был знать, что я чувствовала. Почему ты не сказал мне пойти с тобой, если я думала, что ты собираешься сделать что-то не так? Почему ты не сказал: "Иди и посмотри сама", вместо того чтобы уйти и думать о том же, о чем думала я?

— Так что, теперь это моя вина, Дорис? Я на это не куплюсь. Все, что произошло, произошло из-за твоих действий. Тот факт, что ты давила на меня и, в конце концов, вынудила меня взять себя в руки и дать отпор, не делает это моей виной.

— Мы не можем просто оставить все это в прошлом, Фрэнк? Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был со мной. Пожалуйста, Фрэнк, возьми ключ и возвращайся домой,  — и, возвращая мне конверт с ключами, она подняла глаза и сказала:

— Привет, Бренда.

Я оглянулся через плечо и увидел, что там стоит моя любимая стриптизерша. Она улыбнулась мне и сказала:

— Привет, Фрэнк.

Дорис перевела взгляд с меня на Бренду, а затем снова на меня и спросила:  — Вы двое знаете друг друга?

— Да,  — сказал я,  — и, как я понимаю, вы знакомы?

— Бренда работает со мной. На самом деле это не совсем так.  

Я работаю на нее, поскольку она офис-менеджер.

Я жестом пригласил Бренду присоединиться к нам, и она села рядом с Дорис, напротив меня.

— Я не хотела мешать, но когда я вошла и увидела двух моих любимых людей, сидящих вместе, я просто не могла не подойти и не поздороваться.

— Фрэнк — один из твоих любимых людей? Откуда ты знаешь моего мужа?

Бренда удивленно посмотрела на меня.  — Ты с Дорис?

Я утвердительно кивнул. Вопрос "Откуда ты знаешь моего мужа?" повис в воздухе между нами, и мой разум заработал с новой силой. Очевидно, Дорис не знала, что Бренда работает стриптизершей по ночам, и это подсказало мне, что Бренда, вероятно, не хотела, чтобы Дорис или кто-либо ещё в офисе знал об этом, так как же ответить на этот вопрос? Я действительно не знал Бренду и не настолько хорошо разбирался в Бренде, чтобы позволить себе солгать, которую легко можно было бы раскусить, поэтому я решил, что Бренде придется ответить на этот вопрос самой. Я посмотрел на Бренду с выражением, как я надеялся, "Ответь на вопрос" на лице, и, думаю, она поняла это или пришла к тому же выводу, что и я, и решила, что так и должно быть.

Бренда рассмеялась и сказала:  — Я пыталась увести Фрэнка у его жены, но он не позволил мне этого сделать. Вот я думаю, что я одна из самых красивых и сексуальных женщин в этом штате, а он даже не позволил мне дать ему свой номер телефона.

— Ты пыталась украсть моего мужа?

— Я не знала, что он твой муж. На самом деле на нем были перчатки, поэтому я не могла разглядеть кольца и поэтому не знала, что он женат. Случилось так, что мы с Маршей зашли сюда выпить, и какой-то тупой идиот, который слишком много выпил, решил, что он — Божий дар для женщин и для меня в частности, и продолжал пытаться заставить меня потанцевать с ним. Я продолжала отказываться, и в конце концов он начал меня оскорблять. Он наговорил кучу по-настоящему неприятных вещей, и я в конце концов разозлилась настолько, что выплеснула стакан ему в лицо. Он поднял руку, чтобы ударить меня, но Фрэнк как раз проходил мимо, направляясь к выходу, и он вмешался, схватил парня, усмирил его и вывел за дверь на парковку. Я слышала, как он сказал парню, что, если тот попытается вернуться, он причинит ему боль, а потом выбросит в мусорный контейнер.

— Потом он вернулся и предложил проводить нас с Маршей до наших машин, чтобы убедиться, что этот идиот не побеспокоит нас, когда мы будем уходить. И он был там. Рыцарь в сияющих доспехах, совершающий добрые дела для девушки, попавшей в беду, и к тому же он оказался настоящим красавчиком, так что я бросилась ему на шею, а он просто улыбнулся, сказал, что рад помочь, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он действительно 

позволил мне угостить его выпивкой, когда я увидела его здесь в следующий раз, но, как я ни старалась, это было все, что я смогла с ним сделать. Конечно, это было, наверное, хорошо, что он мне отказал, потому что Марша тоже хотела его, и в итоге мы бы поссорились из-за него и, вероятно, больше не были бы соседями по комнате.

— Марша тоже хотела моего мужа? Думаю, мне придется вылить воду ей на голову на работе. Ты получишь пропуск, потому что было бы неразумно ссориться с боссом.

— Хорошо мыслящая девушка. Теперь, когда я вижу вас двоих вместе, я понимаю, почему я не смогла соблазнить его, и мне не так обидно, что мне отказали.

Пока мы разговаривали, группа готовилась к выступлению, и когда заиграл их первый номер, Бренда спросила:

— Не возражаешь, если я потанцую с моим героем?

Я был уверен, что Дорис была против, но, видимо, она не хотела отказывать своему боссу, поэтому я не удивился, когда она сказала, что не будет возражать. Когда я обнял Бренду, чтобы начать вальс, я сказал:

— Милая, про имя Донна, или ты действительно Бренда?

— Я Бренда. Я не использую своё настоящее имя, когда работаю на вечеринках.

— Полагаю, это означает, что Мисси на самом деле Марша?

— Верно. Господи, Фрэнк, я понятия не имела, что ты муж Дорис.

— С чего бы тебе это знать. Ты никогда не видела нас вместе.

— Как бы много она о тебе ни рассказывала, я должна была узнать тебя только по её описанию. Отношения между вами улучшились с тех пор, как мы разговаривали в последний раз?

— На самом деле все ещё хуже,  — и я рассказал ей, что произошло с тех пор, как я видел её в последний раз, и она была шокирована.

— Это не та Дорис, которую я знаю. Поверь мне, Фрэнк, она никогда бы тебе не изменила. Когда она говорит о тебе на работе, это выводит из себя всех остальных девушек.

— Какого черта другие женщины должны злиться?

— Потому что, по словам Дорис, ты не можешь поступить неправильно. По её словам, ты можешь ходить по воде.

— Почему она вообще заговорила обо мне?

— Обычно это не касается тебя. Во время одного из наших перерывов девушка начинает жаловаться на то, что сделали её муж и бойфренд, а другие девушки встревают и рассказывают о своих мужчинах. Тогда Дорис вставляет свои два цента. Эта девушка думает, что ты, Фрэнк, повесил луну и звезды. Она ни за что не стала бы тебе изменять. Разозлится и дернуть тебя за цепочку? Возможно, но изменять? Не в этой жизни.

— Я не знаю, Бренда. Её тон и то, как она это произнесла, совсем не походили на то, что она пыталась сорвать меня с цепи.

— Я нечасто встречаюсь с командой после работы, потому что обычно у меня назначена встреча, если ты понимаешь, что я имею в виду,  

но когда я всё-таки встречаюсь с ними, ко всем нам, девушкам, пристают, и Дорис никогда не танцевала больше одного раза ни с одним из парней, которые её приглашали. Некоторые девушки даже выходили на парковку, и Дорис бросала на них недовольные взгляды, когда они это делали. Она даже не разговаривала с Джойс и Линдой, потому что Линда и Джойс изменяли своим мужьям. Эта женщина ни за что не стала бы изменять, Фрэнк. Абсолютно ни за что. Какие бы проблемы у тебя ни были, измена Дорис тебе не входит в их число.

Музыка смолкла, и когда мы возвращались к кабинке, Бренда сказала:

— Я собираюсь разозлить твою жену, когда мы вернемся в кабинку. И когда я это сделаю, я хочу, чтобы ты подумал вот о чем. Дорис — моя подруга, но если ты не сможешь с ней помириться, я была абсолютно серьезна, когда просила тебя позвонить мне.

Мы подошли к кабинке, и она поцеловала меня в губы, а потом взяла свою сумочку и сказала, что ей нужно идти, а потом сказала Дорис:

— Береги моего героя. Увидимся на работе.

Я сел, и Дорис спросила:  — Ты ей отказал? Она шутила, когда говорила, что она одна из самых красивых и сексуальных женщин в этом штате, но факт в том, что она такая и есть, и ты ей отказал?

— Конечно, я так и сделал. Я женатый человек, и я дал несколько обещаний в церкви перед сотней людей, и я выполняю свои обещания, даже если некоторые другие этого не делают.

— Черт возьми, Фрэнк! Я же говорила тебе, что пройду тест на детекторе лжи, если понадобится. Я тебе не изменяла!

— Вот моё мнение по этому поводу, Дорис. Ты сама заварила этот бардак, так что, если все уладится, тебе и расхлебывать.

Я встал, чтобы уйти, и она спросила:  — Что ты имеешь в виду, Фрэнк? Куда ты идешь? Нам нужно уладить это, Фрэнк. Тебе нужно вернуться домой.

— Подумай немного, Дорис. Может быть, ты поймешь.

Я вышел из бара и направился в свою комнату. Выкладывая содержимое карманов на комод, я заметил, что взял конверт с ключами, который Дорис пыталась мне передать. Был ли это знак?

•  •  •

Следующие два дня были для меня насыщенными. Мне пришлось вылететь в Денвер на ряд встреч, и они прошли очень продуктивно. По их итогам я мог бы получить приятный бонус. Я был в хорошем настроении, когда летел домой, и решил побаловать себя праздничным ужином в моем любимом стейк-хаусе.

Я пробыл там около десяти минут, когда вошли Бренда, Марша и двое мужчин. Они сели в другом конце комнаты от меня. Бренда оглядела комнату, увидела меня, широко улыбнулась, повернулась и что-то сказала Марше. Марша оглянулась, помахала мне рукой и улыбнулась. Я подумал, что эти двое мужчин, должно быть, самые везучие парни в мире, раз у них такая парочка, и я удивился, почему я был внутренне настроен именно так.  

Я мог бы одолеть их обоих и получить девочек. Эта мысль напомнила мне, что прошел почти месяц с тех пор, как у меня в последний раз был секс, и, похоже, для меня это будет намного дольше.

Я как раз доедал десерт, когда Бренда встала и подошла к моему столику.  — Давай, Фрэнк, присоединяйся к нам.

— Я бы не хотел мешать вашим свиданиям.

— Это не свидание, Фрэнк. Это скорее деловая встреча. Они устраивают мальчишник, и мы ужинаем с ними, обговаривая детали. Я представила тебя как довольного клиента, и они попросили меня пригласить тебя к себе. Я думаю, они хотят спросить тебя, стоим ли мы того, что мы им предложили, если говорить о цене.

— Я не пробовал "прелести Бренды", так откуда мне знать?

— Ты все это видел, Фрэнк. Ты видел разочарование на чьем-нибудь лице?

— Нет, ни капельки.

— Тебе не обязательно говорить им, что ты не трахал. Просто скажите, что все присутствующие прекрасно провели время.

— Думаю, я мог бы это сделать.

Я присоединился к группе, ответил на вопросы, которые мне задавали, и, по-видимому, мужчины остались довольны. Один из них взял чек, и они оба встали, чтобы уйти. Тот, кого звали Дон, сказал, пожимая руки Бренде и Марше:  — Увидимся в пятницу в семь,  — и затем оба мужчины ушли.

— Ладно, Фрэнк,  — сказала Марша,  — теперь ты наедине с двумя горячими красотками, которые хотят твоего тела, и что ты собираешься делать?

— Возвращаться в мою комнату и плакать.

— Зачем тебе это делать?

— Послушайте, дамы, если бы я был одинок, я бы убил за возможность заполучить любую из вас, но я женат, и это то, к чему я отношусь серьезно. Изменять своей жене — это то, чего я не сделаю.

Я заметил, как Марша бросила на Бренду взгляд, который я не смог расшифровать, и Бренда сказала:

— По крайней мере, ты можешь посидеть с нами и пропустить стаканчик-другой.

— Да, я могу это сделать.

Я выпил с ними два бокала, а потом решил, что на сегодня хватит.

•  •  •

Я потратил некоторое время на обдумывание ситуации с Дорис и к концу следующего дня решил заскочить домой и ещё немного поговорить с Дорис. Я был почти уверен, что она говорила правду о Тиммондсе, но нам все равно нужно было поговорить о её дурной привычке обрывать меня всякий раз, когда она не добивалась своего.

Я воспользовался своим новым ключом, чтобы войти, и, входя в парадную дверь, услышал, как Дорис разговаривает на кухне. Я не предполагал, что здесь кто-то есть, и уже собирался повернуться и уйти, когда понял, что она говорит по громкой связи, что она иногда делала, когда работала на кухне. Голос на другом конце провода был похож на голос Бренды, так что я остановился и прислушался.

— Если мы с Маршей не смогли соблазнить его, я сомневаюсь, что стриптизерши на той мальчишечьей вечеринке его заинтриговали.

— Я думаю, что пришло время признаться, подружка. История,  

которую я рассказала тебе прошлым вечером о том, как я встретила Фрэнка, была чистой воды чушью. Правда в том, что мы с Маршей были стриптизершами на той вечеринке, и история, которую рассказал тебе Фрэнк, была правдой на сто процентов. Наша машина не заводилась, и он подвез нас домой, а на следующее утро вернулся и починил машину. Мы с Маршей буквально бросились ему на шею, и все, что он позволил мне сделать, это поцеловать его в щеку. Он был в подавленном настроении, и я спросила его, почему. Видимо, ему захотелось разрядиться, и он рассказал мне о том, как обстоят дела между ним и его женой. Я сказала ему, что если он не сможет наладить отношения со своей женой, пусть позвонит мне. Конечно, тогда я не знала, что ты его жена. У тебя прекрасный парень, и ты должна сделать все возможное, чтобы удержать его.

— Моя проблема в том, что я загнала себя в угол и теперь я в тупике.

— Как так?

— Я сказала ему, что пройду тест на детекторе лжи, чтобы доказать, что я не лгу, когда говорила ему, что не изменяла ему с Мел. Я ожидала, что он скажет, что в этом нет необходимости. Я имею в виду, зачем мне предлагать, если мне есть что скрывать, верно? Дело в том, что он сказал мне, что, поскольку это я заварила кашу, мне и расхлебывать её. Я поняла это так, что мне следует все подготовить и пройти тест.

— Так сделай это.

— Я не могу. Это показало бы, что я не лгала, когда говорила, что у меня с Мэл ничего не было, но ты можешь поспорить на все деньги, которые у тебя есть, что одним из вопросов будет "Изменяли ли вы когда-нибудь своему мужу", и мы оба знаем, что я не смогла бы ответить на этот вопрос.

— Почему нет?

— Ты забыла о трех вечеринках, на которых я работала с тобой в своё время?

— О, ничего себе. Да, я забыла о них, но это было больше шести лет назад.

— Но я была замужем, когда делала это, и вопрос был бы таким: "Изменяли ли вы когда-нибудь своему мужу". Я загнала себя в угол. Теперь Фрэнк ждет, что я пройду тест, а я не решаюсь. Я проиграю в любом случае. Если я его пройду, то не смогу его сдать, а если я его не пройду, Фрэнк решит, что я этого не сделала, потому что я знала, что не смогу его пройти. Я в любом случае облажаюсь.

— Я так и не спросила тогда, почему ты остановилась? Ты определенно пользовалась успехом у мужчин, и, похоже, тебе это нравилось.

— Я делала больше того, что мне нравилось. Мне это было нужно. Мне это нравилось так сильно, что я хотела делать больше, но я знала, что если буду продолжать в том же 

духе, рано или поздно Фрэнк узнает об этом. Не имело значения, насколько сильно я любила это и хотела этого. Это стоило бы мне Фрэнка, а я не могла этого допустить. Он значит для меня очень много.

— Если ты так думаешь, зачем вообще ходила на вечеринки?

— Фрэнк больше трех месяцев отсутствовал на проекте и не собирался возвращаться домой ещё два или три месяца, а я была чертовски возбуждена. Я лазала по стенам и слышала, как вы с Маршей рассказывали о том, как вам было весело на вечеринках, которые вы устраивали, и от этого становилось только хуже. В твоих устах это прозвучало так волнующе, что я вызвалась помочь. Это было сногсшибательно, Бренда, и я до сих пор думаю об этом и жалею, что не могу этого сделать, но это был выбор между этим и Фрэнком, а Фрэнк всегда побеждает, когда мне приходится делать выбор. О боже, Бренда, что же мне делать? Я не могу потерять Фрэнка. Я просто не могу.

— Тебе вряд ли понравится это слышать, подруга, но ты права. Ты загнала себя в угол, и единственная надежда, которую я вижу для тебя,  — это признание. Я не так давно знакома с Фрэнком и, очевидно, не очень хорошо его знаю, но он производит на меня впечатление человека, который ценит честность. По тому, как он повел себя, когда я бросилась ему на шею, у меня сложилось впечатление, что он безумно тебя любит. На твоем месте я бы села рядом с ним и все рассказала. Ты находишься там, где тебе нечего терять, если ты попытаешься. Если я смогу тебе чем-то помочь, дай мне знать. Мне пора. Увидимся завтра на работе.

Я тихо вышел из дома и вернулся в свой номер в мотеле.

•  •  •

Моя Дорис устраивала групповухи на мальчишниках? Я бы никогда в это не поверил. Ни за что на свете! Это, конечно, все изменило. Дорис, по-видимому, не изменяла мне с Тиммондсом, но она изменяла мне, и притом по-крупному.

Когда я вернулся со своим новым ключом, я намеревался попытаться восстановить отношения между нами, но подслушанный разговор изменил все. Внезапно я понял, что не знаю, что мне делать. К черту все это! Я не собирался сидеть в своей комнате и сходить с ума, думая об этом. Я схватил ключи и поехал в "Автостоп".

Выпив два пива и сыграв три партии в бильярд, я увидел, как вошел Мел Тиммондс с симпатичной рыжеволосой девушкой, и решил, что попробую испортить им вечер. Я подождал, пока он и его дама усядутся и им принесут первый напиток, а затем подошел к их столику.

— Как дела, ошибка спермы? Я так понимаю, ты сказал моей жене, что у тебя есть несколько фотографий, на которых я делаю плохие вещи на мальчишнике у Джима. Она сказала, что ты пообещал ей, что если она тебя трахнет, ты покажешь ей фотографии. Как 

насчет того, чтобы показать их мне? Я не буду трахать тебя, чтобы взглянуть на них, но в том настроении, в котором я сейчас, я готов тебя отпиздить.

— Отвали, Фрэнк. Я тебя не боюсь.

— Это хорошо, головка члена. Если бы ты боялся меня, ты бы избегал меня, и я бы не смог до тебя дотянуться. Выиграю я или проиграю, Мел, это не имеет значения, главное, чтобы я мог причинить тебе боль.

— Давай поговорим об этом в другой раз, Фрэнк. У меня сейчас кое-кто есть.

Я повернулся, чтобы посмотреть на женщину, и сказал:  — Позвольте мне рассказать вам небольшую историю. Этот подонок уже много лет пытается залезть в трусы моей жены. На прошлой неделе мы были на мальчишнике у моего кузена Джима, и когда все закончилось, пердун позвонил моей жене и сказал, что у него есть фотографии, на которых я изменяю ей с двумя стриптизершами, которые были на вечеринке. Он сказал ей, что если она переспит с ним, чтобы поквитаться со мной, он покажет ей фотографии. В результате мы расстались. С таким парнем вы хотели бы проводить время?

Она посмотрела на Тиммондса, потом снова на меня и сказала:  — Нет, но у меня не будет возможности вернуться домой, если я уйду от него.

— Я буду более чем счастлив подвезти вас, но если вы не хотите рисковать вместе со мной, я оплачу вам проезд на такси.

— Проблема в том, что я только что приехала и с нетерпением ждала ночи, проведенной вне дома.

— Вы играете в бильярд?

— Да.

— Тогда приходите и присоединяйтесь к нам за бильярдными столами. Вы можете поиграть с нами в бильярд, а когда приедет группа, я думаю, Дэйв, Джим и я сможем удержать вас на танцполе, пока вам не захочется уйти.

Не сказав Мел ни слова, она встала и сказала:  — Пойдемте.

Я посмотрел на Мел и сказал:  — Между нами ещё не все кончено, Мел. Рано или поздно нам удастся собраться вместе в таком месте, где нам не придется беспокоиться о том, что вызовут полицию, и ещё кое о чем. Каждый раз, когда я увижу тебя здесь с девушкой, я собираюсь делать то же самое, что только что сделал.

Я повернулся и последовал за рыжеволосой девушкой к бильярдным столам. Её звали Ханна, и с ней было очень весело. За столом она тоже неплохо играла. Мы играли в бильярд, пока не заиграла группа, и я не пригласил её потанцевать. Пока мы танцевали, она спросила меня, сколько из того, что я говорил о Мел, было правдой, и я ответил ей:  — Все.

— Вы с женой уже помирились?

— Пока нет, и я не уверен, что у нас получится.

— Значит, заигрывание со мной — это месть Мел, и вы надеетесь, что вам повезет отомстить своей жене?

— Вовсе нет. Портишь отношения с Мел? Да, действительно, но независимо от того, что сделала моя жена, я не изменяю 

ей. Я имел в виду то, что сказал. Подвезу вас домой без всяких условий или, если хотите, я отвезу вас на такси. Я скажу, что если бы я был разведен или, по крайней мере, жил отдельно и собирался разводиться, я бы охотился за вами, как утка за июньским жуком.

— Я думаю, что верю вам, и это странно, потому что на самом деле я не слишком доверяла женатым мужчинам.

Мелодия закончилась, и следующие два часа мы с Дэйвом и Джимом удерживали Ханну на танцполе. Я заметил, что Мел стоит в сторонке и фотографирует на свой мобильный телефон. Я догадался, что сейчас он позвонит Дорис.

Около одиннадцати Ханна сказала, что ей нужно идти, так как на следующий день ей нужно на работу.

— Вызвать вам такси?

— Нет, я воспользуюсь вашим предложением подвезти.

Мы разговорились, когда я вез её домой, и я узнал, что она работает секретарем по юридическим вопросам и познакомилась с Мелом, когда он пришел на консультацию к одному из адвокатов её фирмы.

— Он показался мне довольно приятным парнем. Наверное, я не слишком хорошо умею распознавать плохих.

— Я не знаю. Я отношусь к этому предвзято из-за того, что он пытался сделать с моей женой, но, честно говоря, не так уж много парней, которые бы не попытались, если бы думали, что им повезет.

— Она такая горячая штучка?

— Не забывайте, что у меня есть предубеждения.

Когда я довел её до дома, она наклонилась, поцеловала меня в щеку и протянула листок бумаги со своим номером телефона.

— Может, я и не очень хорошо разбираюсь в плохих вещах, но когда дело доходит до поиска хороших, я действую решительно. Если у вас что-то не получится, позвоните мне.

Я уехал в отличном настроении. Это чувство не покидало меня, пока я не добрался до своей комнаты. Мой сотовый зазвонил, когда я открывал дверь. На дисплее высветилось, что это Дорис. Я взял его и сказал:

— Да?

— Мне нужно поговорить с тобой, Фрэнк. Ты можешь зайти ко мне завтра после работы?

— Нет. Завтра не получится.

— Как насчет послезавтра?

— Да, я смогу.

— В семь? Я приготовлю ужин.

— Дорис, ужина не будет, но я буду у тебя в семь.

Я мог бы назначить встречу на следующий день, но мне показалось, что я знаю, что скажет Дорис, и у меня было кое-что, что я хотел сделать до разговора с Дорис. Я порылся в своем бумажнике и нашел листок бумаги, который искал. Я смотрел на него несколько секунд, спрашивая себя, действительно ли я хочу это сделать, и решил, что да. Хотя было уже поздно звонить, я набрал номер. Когда она ответила, я сказал:

— Бренда, мне нужна огромная услуга.

Она ждала в кабинке в глубине зала. Когда я сел, она сказала:

— Ладно, Фрэнк, ты полностью завладел моим вниманием. Ты сказал, что я, возможно, смогу помочь тебе наладить отношения с Дорис. Я вся внимание, милый.  

Что я могу сделать?

— Ты можешь рассказать мне все, что знаешь о Дорис. Пропусти все хорошее. Я хочу услышать только плохое. Это то плохое, с чем мне приходится мириться.

— Я не разбираюсь в таких вещах.

— Конечно, ты любишь Дорис, и ложью ты не поможешь. Я точно знаю, что ты знаешь о трех групповухах, которые она устраивала на мальчишниках, когда я был на Аляске в течение пяти месяцев.

Ее лицо побелело.  — Ты знаешь об этом?

— Действительно, знаю, но что я хочу знать, так это то, чего я не знаю? Какие ещё есть вещи, о которых я не имею ни малейшего представления. Если я собираюсь снова сойтись с Дорис, мне придется объявить амнистию, но я хочу знать, что именно я прощаю. Второго шанса не будет. Если она признается, как ты предложила, я хочу услышать все, а не только часть из этого. Если она признается, а позже я узнаю, что было ещё кое-что, в чем она не призналась, между нами все кончено. Я ухожу и не оглядываюсь. И если есть что-то ещё, я рано или поздно узнаю, точно так же, как я узнал о мальчишниках.

— Откуда ты знаешь, что я предлагала ей признаться?

— Коммерческая тайна. Суть в том, что если она признается, я должен услышать все это. Если я прощу её за то, что она мне наговорила, и позже узнаю, что было ещё что-то, все кончено. Итак, расскажи мне о мальчишниках и обо всем остальном, что ты знаешь.

— Что тут рассказывать? Ты видел тот, на котором мы познакомились, и все они почти одинаковые. Единственное, что меняется,  — это лица.

— Как она оказалась вовлечена в это?

— Все девушки на работе знают, чем мы с Маршей занимаемся. Мы никогда не хотели, чтобы они знали, но муж Сэнди присутствовал на одной из вечеринок и сделал несколько снимков на свой мобильный телефон. Сэнди обнаружила фотографии и узнала нас. Она показала фотографии девушкам в офисе, и наш секрет раскрылся. Реакция была совершенно неожиданной. Вместо того, чтобы относиться к нам как к шлюхам, все девушки захотели узнать, как это было. Как мы начали? Почему мы это делали и тому подобное. Пара из них даже сказали, что хотели бы попробовать, так что мы с Маршей их устроили. Обе сделали это по одному разу, и обе сказали, что одного раза было достаточно.

— Дорис была одной из тех, кто хотела знать об этом все. Она всегда спрашивала о том, что мы делаем, как мы это делаем, и я могла сказать, что ей было интересно попробовать, но она никак не могла собраться с духом. Однажды во время обеденного перерыва Дорис подсела ко мне и спросила, почему я была так подавлена в тот день, и я рассказала ей. Мы с Маршей собирались устроить вечеринку в тот вечер, а Марша заболела. Мне предстояло работать с двенадцатью-четырнадцатью парнями 

в одиночку, и я не горела желанием этого делать. Дорис сказала мне, что она заменит Маршу. Я спросила её, знает ли она, во что ввязывается, и она ответила, что понятия не имеет, но что это было то, что она хотела попробовать с тех пор, как впервые услышала об этом.

— Я спросила её, почему она готова рисковать своим браком, и она сказала мне, что ты отсутствовал три месяца и не вернешься ещё как минимум два. Что она была достаточно возбуждена, чтобы переспать с сотней мужчин. Ты никогда не узнаешь, так что она ничем не рисковала. В тот вечер она пошла со мной, и ей это понравилось. Ей понравилось это настолько, что она сделала это ещё два раза, а потом сказала, что больше не может, и, насколько я знаю, она этого не делала.

— Мне с трудом верится, что она могла превратиться из верной жены в шлюху за одну ночь. На мой взгляд, должен был произойти какой-то переходный период. Пара романов на парковке или, может быть, короткая интрижка. Я просто не могу представить, чтобы верная жена была во вторник, а устраивала групповуху в среду.

— Я не знаю, что тебе сказать, Фрэнк. Я не ходила каждый вечер, когда ходили девушки, так что я не знаю, что происходило, когда меня там не было, но я никогда не видела, чтобы она что-то делала в те вечера, когда я была там, кроме как танцевала с парнями, которые её приглашали, а больше я ничего не знаю.

На самом деле я не ожидал ничего узнать от Бренды. Если бы она что-то и знала, я сомневалась, что она рассказала бы мне, потому что она была подругой Дорис и едва знала меня. Чего я действительно ожидал, так это того, что она расскажет Дорис о нашей встрече и предложит Дорис ничего не скрывать, если она действительно собирается последовать совету Бренды и признаться.

Я хотел попытаться наладить отношения с Дорис. Из подслушанного телефонного разговора было ясно одно. Дорис любила меня и не хотела терять. Да, она изменила мне, но это было шесть лет назад, и она уволилась, как только поняла, что то, что она делает, может каким-то образом вернуться ко мне и стоить ей меня и её брака.

Я был взбешен тем, что она изменила, и крайне недоволен тем, как она это сделала. Мальчишник, групповуха, ради всего святого! Но, опять же, это было шесть лет назад, и нам это нисколько не повредило. На самом деле, я полагаю, можно даже сказать, что из этого вышло что-то хорошее. До того, как я уехал на Аляску, Дорис сосала мой член, но никогда не позволяла мне кончить ей в рот. Я не мог есть её киску, а анальный секс был строго запрещен. Она даже не стала бы изображать собачку.

После того, как я вернулся из Фэрбенкса, ситуация постепенно изменилась. Дорис захотела 

попробовать другие позы и решила, что ей нравятся "девушка-корова" и "собачка". Она начала глотать и сказала мне, что хотела бы посмотреть, каково это, когда лижут её киску. Когда я спросил, с чем связана такая внезапная перемена, она рассказала мне о некоторых статьях, которые она прочитала в журналах о том, как разнообразить свою сексуальную жизнь, и решила попробовать их. Потом она рассказала мне, что, услышав, как некоторые девушки, с которыми она работала, говорили об анальном сексе и о том, как это здорово, она захотела попробовать его хотя бы раз. Затем все это стало неотъемлемой частью наших занятий любовью. В то время я соглашался с тем, что она говорила, но, оглядываясь назад, легко было понять, что истинная причина заключалась в том, что она делала это во время своих групповух, и ей это нравилось. Так что я уже был настроен "простить", когда пришел домой на встречу с Дорис, но, думаю, на самом деле это было скорее "посмотреть, сможешь ли ты простить", чем что-либо ещё. Оставался ещё один вопрос, который предстояло решить, если мы добьемся признания Дорис, если, конечно, наша встреча была посвящена именно этому.

•  •  •

Я позвонил в дверь и подождал. Я позвонил во второй раз и подождал ещё немного. Я уже собирался позвонить в третий, но потом сказал:  — Да пошло оно все!  — повернулся и направился к своему грузовику. Я услышал, как позади меня открылась дверь и Дорис крикнула:

— Куда ты идешь, Фрэнк?

— Когда ты не открыла дверь, я решил, что ты передумала разговаривать, и я ухожу.

— Я не открыла дверь, потому что это твой дом. Все, что тебе нужно было сделать, это открыть дверь и войти.

— Это не мой дом, Дорис. Ты уже забыла, что выбросила все мои вещи на лужайку и заперла меня снаружи?

— Давай не будем ссориться, Фрэнк. Пожалуйста, просто заходи.

Оказавшись внутри, она спросила, где я хочу посидеть — в гостиной или на кухне, и я выбрал кухню. Я сел за стол, а Дорис подошла к холодильнику и достала два пива. Она открыла их и поставила одну передо мной. Я приложился к бутылке, поставил её на стол и сказал:

— Ладно, Дорис, ты созвала это собрание, так начинай.

Она несколько секунд смотрела на свою бутылку пива, а потом посмотрела на меня и сказала:

— Мне нужно, чтобы ты верил мне, когда я говорю, что люблю тебя. Я искренна. Я действительно люблю тебя, и потеря тебя убьет меня. Я в значительной степени смирилась с тем, что потеряла тебя, и мне некого винить, кроме себя. Я обманула тебя прошлый раз, когда сказала тебе, что пройду тест на детекторе лжи, чтобы доказать тебе, что у меня не было секса с Мелом Тиммондсом. Я бы прошла этот тест, Фрэнк. То есть я бы сдала экзамен, если бы единственным вопросом было: "Занимались ли вы когда-нибудь сексом с Мелом Тиммондсом". Но на 

следующий день, когда я искала кого-нибудь, кто мог бы дать мне тест, до меня дошло, что вопросов будет больше, чем просто этот, и что один из них, вероятно, будет звучать так: "Вы когда-нибудь изменяли своему мужу?" Я не смогла бы пройти мимо этого вопроса, Фрэнк. Я изменяла тебе, но это было давно. Я оставила это в прошлом, и, по правде говоря, это нисколько не повредило нашему браку. Если уж на то пошло, это помогло сделать его лучше, потому что показало мне, как много я могу потерять, если ты когда-нибудь узнаешь. Я знаю, что это, наверное, звучит глупо, но измена тебе на самом деле сделала меня лучшей женой для тебя. Это звучит глупо даже для меня, когда я говорю это, но это правда. Я действительно стала лучшей женой, или, по крайней мере, мне так кажется.

Она посмотрела на меня так, словно ожидала, что я что-то скажу, но я просто сидел, пил пиво и ждал, когда она возобновит разговор. Когда она поняла, что я не собираюсь ничего говорить, она сказала:

— Это случилось шесть лет назад, когда ты был на Аляске в той временной командировке. Я так привыкла к тому, что мы занимались любовью четыре-пять раз в неделю, что жизнь без секса меня просто убивала, и примерно через два месяца я начал подумывать о романе. Я долго и упорно думала об этом. Я решила это сделать, потому что ты был в полном дерьме, уехал на Аляску и никогда не узнаешь. Я пару раз встречалась с кем-то, но когда пришло время ловить рыбу или снимать наживку, я отказалась от этого. Я довольно хорошо знаю себя, Фрэнк, и я знала, что если заведу отношения, то буду эмоционально вовлечена, а я этого не хотела. Я не искала тебе замену, я просто хотела потрахаться. Я действительно сильно прижималась к нему, и пару раз меня это немного увлекло. Я подрочила одному парню, пока он сосал мои сиськи, а другому сделала минет, пока он трахал меня пальцами. Я просто не могла заставить себя довести дело до конца.

— Я была в плохом настроении. Я хотела этого. Я нуждалась в этом. Я жаждала этого, но я смогла заставить себя сделать последний шаг и сделать это. Я не могла доверять себе, чтобы не поддаться эмоциям. Затем появился шанс заняться сексом без какой-либо возможности эмоционального вовлечения. Это не только лишило бы меня возможности эмоционального вовлечения, но и позволило бы мне воплотить в жизнь фантазию, которая у меня была некоторое время.

Она выжидающе посмотрела на меня, вероятно, ожидая, что я скажу что-нибудь о фантазиях, но я просто сидел, и она продолжила.

— Ты уже знаком с Брендой, и, хотя ты бы никогда не заподозрил её в этом, по вечерам она работает стриптизершей и устраивает мальчишники. Одна из девушек узнала об этом, и мы все уставились на нее,  

спрашивая об этом. Чем больше я слушала, как она рассказывала об этом, тем больше я задавалась вопросом, на что это было бы похоже. Я начала фантазировать на этот счет. Её слова звучали так чертовски возбуждающе, но, честно говоря, это были всего лишь фантазии. Я фантазировала, что танцую голой в комнате, полной мужчин, которые все пытаются до меня дотронуться. Я фантазировала, что я на групповухе и меня трахают в комнате, полной мужчин. Я никогда не ожидала, что когда-нибудь сделаю что-то подобное, но я все время думала об этом.

Бекки и Карен захотели попробовать и уговорили Бренду организовать это для них. Они обе сказали, что это было сногсшибательно и что им нравилось это делать, но одного раза им было достаточно. Даже если бы я была так возбуждена, я сомневаюсь, что когда-нибудь набралась бы смелости попросить Бренду организовать что-нибудь для меня, но однажды она была в плохом настроении, и я спросила её, почему, и она сказала мне, что Марша, ещё одна девушка, с которой я работаю, работала на вечеринках, заболела или что-то в этом роде и не смогла пойти на одну из запланированных вечеринок. Бренда была расстроена, потому что ей предстояло в одиночку справляться по меньшей мере с двенадцатью парнями, и она не очень-то этого хотела. По сей день я понятия не имею, что побудило меня это сделать, но я вызвалась заменить Маршу на вечеринке. Все было именно так, как говорили Бекки и Карен. Это было сногсшибательно, и мне это понравилось. Мне это так понравилось, что я повторила это ещё два раза, и мне захотелось сделать ещё больше, но я вдруг осознала, что не смогу скрывать подобные вещи. Если бы я продолжала это делать, ты бы в конце концов узнал, и я знала, что ты сделаешь, когда это случится.

— Я не могла рисковать. Я не могла потерять тебя, Фрэнк. Я просто не могла. Ты был всем моим миром. Я никогда никого и ничто не любила так сильно, как тебя. Поэтому я ушла с вечеринок, хотя мне нравилось их устраивать. То, что я увидела на тех вечеринках, также стало причиной, по которой я была против твоего похода. Я видела, как реагировали мужчины в такой обстановке. С тех пор прошли годы, но я все ещё думаю о тех трех, которые я провела, и хотела бы, чтобы у меня было и то, и другое.

— И то, и другое?

— Я могу устраивать вечеринки и при этом быть с тобой. Но вот прошло шесть лет, и эти чертовы вечеринки в конечном итоге стоили мне тебя, и мне остается винить только себя. Если бы я не выкинула эту чушь с Мэл, а затем не предприняла тот глупый шаг, пытаясь заставить тебя думать, что я вышла, чтобы поквитаться с тобой, я бы не оказалась в ситуации, когда мне пришлось бы проходить 

тест на детекторе лжи. Тест, который я вряд ли смогла бы пройти. Мне жаль, Фрэнк. Я так сожалею о том, что сделала с нами.

Я долго и пристально смотрел на нее, а потом сказал:  — Пройди тест, Дорис. Если ты сможешь доказать мне, что твои три вечеринки, а также мастурбация и минет, о которых ты говоришь,  — это единственные случаи, когда ты изменяла, я вернусь, и мы сможем ещё поговорить.

Я встал и вышел из дома. Я поверил ей, но, несмотря на это, я чувствовал необходимость заставить её страдать. Когда я был на Аляске, я был так же возбужден, как и она здесь, дома, но я держал свой член в штанах и вел себя прилично, потому что дома меня ждала любящая и верная жена. По крайней мере, я так думал в то время. Позволить ей сидеть дома одной, думая, что она потеряла меня, было бы, по крайней мере, небольшой расплатой. Кто-то мог бы сказать:  — Ладно, она мне должна, так что я просто позвоню Бренде и Марше и сравняю счет,  — но я просто не был создан для этого. Будь проклята эта отвратительная удача!

•  •  •

На следующий день в четыре часа Стелла позвонила мне по внутренней связи.  — Вы все ещё уклоняетесь от звонков своей жены?

— Нет. Давайте, соедините её.

Зазвонил телефон, и я поднял трубку.  — Да?

— Это Дорис, Фрэнк. Я нашла человека, который проведет для меня тест. Он хочет поговорить с тобой, чтобы ты рассказал ему все, что хочешь знать, и он смог задать правильные вопросы. Его зовут Джош Барнэм, вот его номер. Если ты позвонишь ему завтра к полудню, он сможет назначить тест на 10 часов утра в четверг, и результаты будут готовы к середине дня.

— Хорошо, Дорис. Я позвоню ему, как только ты повесишь трубку.

— Я люблю тебя, Фрэнк. Правда люблю.

— Конечно, любишь, Дорис. Конечно,  — сказал я, отключаясь.

Я позвонил Барнхэму, объяснил ситуацию, изложил свои опасения и то, что мне нужно было знать, а когда закончил разговор с ним, позвонил своему двоюродному брату Лу, который был полицейским, и попросил его выяснить все, что он сможет, о Барнхэме. Он перезвонил мне в шесть и сказал, что департамент часто использует Барнхэма и что у него довольно хорошая репутация. Я пошел к себе в комнату, чувствуя, что собираюсь пройти точный тест. Если Дорис пройдет его, я встречусь с ней ещё раз. А если бы она этого не сделала? Ну, я уже переехал.

Следующие два дня пролетели незаметно, и в полдень в четверг мне позвонила Дорис и сообщила, что она прошла тест и подписала разрешение, чтобы Барнхэм мог сообщить мне результаты. Ей пришлось подписать разрешение, поскольку за тест платила она, а не я. Я не ожидал получить от него вестей до пятницы, поскольку Дорис сказала мне, что результаты будут известны только в середине дня, поэтому я был удивлен, когда Барнхэм позвонил мне в 

два пятнадцать.

— Результаты были убедительными. За исключением случаев, о которых она вам рассказала, она подтвердила свою правдивость, когда речь заходила о любых других случаях неверности. Я надеюсь, что это поможет вам успокоиться.

— Это так. Спасибо за звонок.

Не успел я выйти из офиса, как зазвонил мой сотовый. Это была Дорис.

— У тебя есть результаты?

— Да.

— Ты придешь домой?

— Я зайду завтра, и мы поговорим.

— Завтра? Почему ты не можешь прийти сегодня вечером?

— Мне ещё нужно кое-что обдумать. Завтра в семь.

— Я никак не могу уговорить тебя на сегодняшний вечер?

— Ни за что. Увидимся завтра,  — и я повесил трубку. Я провел ночь в своей комнате, размышляя о том, что я собираюсь сказать Дорис. Она все ещё была в опасности. Правда, она прошла проверку на детекторе лжи, но у меня с ней была ещё одна проблема, которую нужно было решить, прежде чем я вернусь к ней.

•  •  •

На следующий день в семь часов я поднимался по лестнице и не успел подняться на верхнюю ступеньку, как Дорис открыла дверь.  — Кухня?  — спросила она, и я утвердительно кивнул, и мы направились туда. Она достала из холодильника два пива, и мы сели за столик. Я сделал глоток пива "Бад", а затем сказал:

— Ты прошла проверку на детекторе лжи, но факт остается фактом: ты изменяла мне, пока я был на Аляске. Я выслушал твои доводы, но должен сказать, что эти доводы не произвели на меня впечатления. Я страдал от того же недостатка секса, что и ты, но я держал свой член в штанах, как и обещал, когда давал свои свадебные клятвы. Я не знаю, что бесит меня больше всего: то, что ты мне изменяла, или то, как ты мне изменяла. Я потратил много времени на размышления об этом и решил, что смогу справиться с этим, поскольку ты больше никогда этого не делала, и последние шесть лет по большей части — по большей части, Дорис,  — были хорошими годами, и до недавнего времени у меня не было причин сомневаться в твоей любви ко мне. Я признаю, что извлек кое-какую выгоду из твоих измен. Мне делали минет лучше, и я научился делать анал. Я знаю, что это потому, что ты делала это во время групповухи, и либо поняла, что тебе это нравится, либо, по крайней мере, решила, что можешь с этим смириться.

— Ты уловила это "по большей части", Дорис? В те годы были моменты, которые были отвратительными, и сейчас я должен решить, хочу ли я снова оказаться в таком положении, когда все, что было отвратительным, может повториться. Мы можем вернуться к моей поездке на Аляску. Я останусь верен тебе, а ты — нет. Мне было так же больно от отсутствия секса, как и тебе, но я страдал и сдержал свои клятвы. Связь между "тогда" и "сейчас", Дорис, заключается в том, что я страдаю, когда мне 

не хватает секса. Я становлюсь мужчиной и выдерживаю это. За последние несколько лет было несколько случаев, и в последний раз из-за этой ерунды с мальчишником Джима, когда ты использовала секс как оружие против меня. Всякий раз, когда ты так поступала, я молча страдал, когда каждый атом моего тела кричал:  — "Ты не должен терпеть это дерьмо, дурак. Иди, найди женщину и переспи с ней", но я никогда этого не делал, потому что я верю в данные мною клятвы.

— Меня тошнит от того, что ты используешь секс, чтобы наказать меня или заставить делать то, что ты хочешь. Я признаю, что твое тело принадлежит тебе, и ты сама решаешь, что с ним делать. Я знаю, что будут моменты, когда мне захочется заняться любовью, а тебе этого не захочется. Я понимаю, что будут моменты, когда ты будешь плохо себя чувствовать, или у тебя будет болеть голова, и тебе не захочется заниматься любовью. Я могу с этим смириться, но мне надоело, что ты используешь свою пизду как оружие против меня.

— Итак, вот где мы сейчас находимся. Ты знаешь мою позицию, и тебе нужно подумать, как действовать дальше.

— Я больше никогда так не поступлю, Фрэнк. Клянусь Богом, я больше никогда так не поступлю.

— Нет, Дорис, так не пойдет. Я не хочу, чтобы ты говорила это сразу после того, как я тебя этим огорошу. Я хочу, чтобы ты потратила немного времени и по-настоящему подумала об этом. Убедись, что ты можешь взять на себя обязательства и придерживаться их, потому что, если мы снова будем вместе, и ты снова будешь вешать мне лапшу на уши, я уйду, и они больше не будут разговаривать. Так что подумай хорошенько об этом, Дорис. Я позвоню тебе через пару дней, и мы поговорим снова.

— Мне не нужно время, чтобы обдумать это, Фрэнк.

— Может, ты и думаешь, что не нужно, но я думаю, что ты понимаешь, и именно мне придется принять решение о том, возвращаться к тебе или нет. Я плачу за свой номер в мотеле по неделям, и я оплатил до воскресенья. Я позвоню тебе как-нибудь в воскресенье,  — и я встал и ушел.

Я вел себя как придурок и знал это. Мне не нужно было задерживать её до воскресенья, но мне нужно было получить удовольствие, увидев, как она немного страдает, учитывая все то дерьмо, через которое она заставила меня пройти. Я вышел из дома и направился к "Автостопу". Я пил пиво и играл в бильярд, пока не почувствовал, что пора заканчивать.

•  •  •

В субботу я выполнял кое-какие поручения, зашел в прачечную самообслуживания и постирал грязную одежду. В тот вечер я снова был в "Автостопе". Я пил пиво и играл в бильярд, когда голос позади меня произнес:

— Почему ты здесь играешь в эту глупую игру, когда мог бы потанцевать со мной?

Я повернулся и увидел Ханну, стоящую там.

— 

Хороший вопрос,  — сказал я, протянул свой бильярдный кий Сэму и сказал:  — Ты выиграл, Сэм,  — а затем повел Ханну на танцпол.

— Я была удивлена, когда ты так и не позвонил после того, как проводил меня домой прошлым вечером.

— Почему? Я рассказал тебе о своей ситуации.

— Да, но я думала, что это просто фраза, которую ты подбрасываешь девушкам, чтобы они потеряли бдительность.

— Извини, но это была правда.

— Я наблюдаю за тобой с тех пор, как ты здесь появился, и я не видела ни одной женщины. Все ещё не разобрался?

— Приближаемся к завершению. Может быть, завтра.

— Тогда ладно. Ты мой до завтра.

— До завтра?

— По крайней мере, до тех пор, пока это заведение не закроется или кто-то из нас не решит уйти.

Песня закончилась, и я проводил её обратно к столику и присоединился к ней. Мы протанцевали ещё пару танцев и только сели после вальса, как она сказала:

— Ты знаешь тех двух женщин вон там? Они не сводили с нас глаз с тех пор, как пришли сюда.

Я посмотрел в ту сторону, куда смотрела она, и увидел Бренду и Маршу, сидящих за столиком. Когда я посмотрел, они обе помахали мне, и я помахал в ответ.

— Всего лишь ещё два члена моего фан-клуба. Вместе с тобой их всего трое. Теперь, когда я их увидел, тебе придется поделиться мной с ними.

— Почему?

— Потому что они работают с моей женой, и если мы не присоединимся к ним, они решат, что я встречаюсь с тобой, а я бы не хотел, чтобы они рассказывали об этом Дорис.

Я встал, подошел к Бренде и Марше и спросил, не хотят ли они присоединиться ко мне и Ханне за нашим столиком.

— Это не будет мешать твоему свиданию?  — спросила Марша.

— Мне не должно это мешать. Просто знакомая девушка пригласила меня потанцевать.

— Ты здесь один?  — спросила Бренда.

Я утвердительно кивнул и затем сказал:  — Я зашел поиграть в бильярд и выпить пива, и Ханна решила, что хочет меня спасти.

— Я так понимаю, ты ещё не разобрался с Дорис?  — спросила Бренда.

— Мы поговорили, и, возможно, у нас есть какой-то прогресс. Я узнаю через день или два.

Бренда удивленно подняла брови, и я сказал:  — Она последовала твоему совету. Теперь я все знаю об этом, и да, я могу с этим справиться, но у нас все ещё есть проблема, которую нужно решить.

— Какой совет?  — спросила Марша Бренду.

— Я расскажу тебе позже,  — сказала Бренда.

— Так как насчет этого? Вы присоединитесь к нам?

Бренда посмотрела на Маршу, и та пожала плечами. Бренда сказала:  — Я думаю, нам придется это сделать, хотя бы для того, чтобы уберечь тебя от девчачьих лапок и защитить интересы Дорис.

— Чушь собачья,  — сказала Марша.  — Я делаю это, чтобы быть уверенной, что у нее не будет преимущества, если Фрэнк не уладит дела с Дорис. Насколько я понимаю, Фрэнк — наш главный приз.

Мы втроем подошли 

к Ханне, и я представил их друг другу. Остаток вечера я провел, танцуя с ними троими. Когда я танцевал с Брендой, она, естественно, захотела узнать, что произойдет между мной и Дорис.

— Есть вероятность, что мы с Дорис снова будем вместе, когда ты увидишь её на работе в понедельник. Это не стопроцентная уверенность, но она близка к этому. Я могу ошибаться. Я поставил ей ультиматум, и если она примет его, мы снова будем вместе. Если она этого не сделает, то и мы не будем.

— Ты ведь знаешь, что несколько женщин расстроятся, если ты с Дорис снова сойдешься?

— Это кажется маловероятным.

— О, но это так. Марше нравится Дорис, но она надеется, что вы двое больше не сойдетесь, чтобы у нее был шанс познакомиться с тобой. Молодая леди, которой ты нас только что представил, очевидно, влюблена в тебя, и, конечно же, есть я. Дорис — хорошая подруга, и я бы никогда не стала пытаться украсть тебя у нее, но если бы вы двое расстались, я бы не задумываясь бросился за тобой.

— Ну, только между нами. Если мы с Дорис действительно расстанемся, а Марша, Ханна и ты все ещё будем доступны, ты станешь победителем.

Она улыбнулась, поцеловала меня, и мы вернулись за столик, когда песня закончилась. Вскоре после этого я объявил, что на сегодня все, и вернулся в мотель.

•  •  •

На следующее утро я проспал допоздна, а когда встал, то пошел позавтракать в кафе. Вернувшись в гостиничный номер, я подумал, не собрать ли мне вещи, но потом решил ничего не принимать на веру.

В полдень я позвонил Дорис.

— Алло?

— Это я.

— Когда ты вернешься домой?

— Что ты решила?

— Черт возьми, Фрэнк. Ты прекрасно знаешь, что я решила. Этого больше никогда не повторится. Я клянусь. Пожалуйста, возвращайся домой.

— Жди меня около пяти. Мне нужно кое-что упаковать.

— Я приготовлю ужин.

Пока я собирал вещи, я подумал, сможет ли она это сделать. Женщины запрограммированы использовать секс, чтобы добиться желаемого, но я имел в виду то, что сказал. Думаю, только время покажет.