Гроза

Она долго не могла уснуть, всё ворочалась с боку на бок. Сон не шёл. Да ещё гроза за окном с тревожными всполохами молний, внезапно и зловеще освещавших всё вокруг, могучие и страшные раскаты грома, зловещее завывание ветра... Сна не было, не смотря на поздний час. Илона в очередной раз глубоко вздохнула и в отчаянии повернулась на спину, широко раскинув руки и ноги на пустой супружеской кровати, пугающей сегодня своей бесполезной необъятной широтой. Муж уехал в командировку пару недель назад. Как назло, у неё были тогда месячные и они даже не потрахались как следует перед расставанием. Теперь Илона каждую ночь жалела об этом и тяготилась бессонницей.

Вот и сейчас её нижняя чакра зудела нестерпимо, требовала внимания и ласки! Требовала мужниного возбуждённого органа — да где ж его теперь взять? Слабой заменой был её заветный фаллоимитатор-реалистик с мошонкой и даже подвижной крайней плотью... Илона им пользовалась обычно по утрам, ещё будучи в постели. Так сказать, желала себе доброго утра. Один-два раза, чутко прислушиваясь, не проснулся ли сынок — соня. Ещё иногда бывало днём, пока сын был на учебе, а её особенно жёстко прихватывало желание и было совсем невмоготу. Потом она мыла его, насухо вытирала и прятала в свою тумбочку до следующего раза, смущаясь, как девочка.

Вечером она обычно не мастурбировала, потому что сын долго не засыпал, сидя в своём ноутбуке и параллельно в телефоне. Он мог спалить её за этим очень сокровенным и весьма пикантным занятием, чего Илона очень боялась. Уж лучше пусть их с отцом застукает во время секса! Сна ни в одном глазу! Жарко! Илона приподнялась и сняла ночнушку. Снова улеглась в постель. Теперь холодно. Она укрылась одеялом до подбородка. Получилось очень уютно, тепло и интимно! Илона провела ладонью по животу, достигла груди, погладила сисечки, нежно поразминала сразу набухшие сосочки. Лёгкая волна томительно приятного ожидания ласки стремительно пронеслась по телу, заставив вздрогнуть от неожиданности. Это было так приятно... Хотелось ещё...

Илона снова медленно провела ладошкой по животику,  — теперь сверху вниз, от груди к промежности — снова волна! Она потеребила пальчиками отросшие небритые волоски на лобочке, скользнула ниже, едва касаясь, мягко и осторожно прошлась по вульвочке, расправляя складки половых губ, легонько проникла указательным пальчиком — всего лишь подушечкой пальца — в горячую и зовущую бездну между плотно сомкнутыми створками (её плечи снова затряслись и съёжились) чтобы взять немного щедро источаемой её лоном смазочки, и вновь вернуться к вульве.

Теперь её пальчик скользил невероятно легко и нежно, практически невесомо оглаживая заветную горошинку. Илона гладила клитор, ощущая, как волна за волной захлёстывает её тело сладостным потоком, разрастаясь и поглощая, превращаясь из ласкового безобидного прилива в яростное цунами. Не в силах больше терпеть, Илона повернулась на бок и потянулась к тумбочке, где внизу, у самой стенки лежал заветный предмет из секс-шопа. Вдруг она испуганно слышит, как сзади отворяется дверь и в комнату кто-то 

входит. Женщина вздрогнула от неожиданности и резко повернулась. На пороге спальни, не включая свет, стоял заспанный и испуганный Ден и тёр кулачками свои глаза.

— Мама, мне приснился плохой сон, можно мне немного поспать с тобой?

— Ну конечно, милый! Иди сюда!  — женщина приподняла краешек одеяла.

Ден, шлёпая босыми ногами, подошёл к кровати и стремительно нырнул под одеяло, прижавшись к матери и крепко обхватив её руками и ногами. Только тут Илона с ужасом вспомнила, что она совершенно голая, что она сняла ночную сорочку и приспустила трусики. Всё произошло так быстро, что она не успела одеться, не успела даже подумать об этом! А теперь её сын прижимался к её голому телу, сопел в её подмышку, крепко обнимал, скрещивал ноги вокруг её полных женственных бёдер. Он был так напуган! Дрожал всем телом! Вон, даже зажмурился от страха, прижавшись к мамке!

— Ну тише, тише, тише! Всё в порядке, малыш! Это всего лишь сон!  — и мама начинает его гладить по вихрастой головке, по его милому личику, по спине. Его волосы пахнут душистым мылом! Земляничное!

Ден перестает всхлипывать, отрываясь от маминой подмышки и запрокинув голову стремится заглянуть маме в лицо. Илона начинает целовать его милое личико, его губы — они пахнут спелой малиной, нашёптывая при этом слова утешения, успокаивая его и поглаживая его спинку.

— Всё в порядке, детка, всё хорошо! Не бойся, мама рядом! Мой сладкий мальчик! Мой дорогой мальчик!  — шептала Илона, покрывая лицо, голову, лоб, щёки, губы сына поцелуями

В какой-то момент Илона вдруг замечает, что губы её сына неумело и настырно движутся ей навстречу, пытаясь поцеловать в ответ и это не просто сыновий поцелуй в ответ на родительскую ласку и заботу.

«И мы начинаем обниматься, и вот я целую его в губы, и он целует меня в ответ, и в моей голове должен появиться предупреждающий знак красная лампочка запрета, тревожная и надрывно звучащая сирена, но этого не происходит. И вдруг я чувствую, как что-то тыкается мне в живот, и я думаю: о нет, этого не может быть, наверное, показалось. Пытаюсь успокоится. А сердце невыносимо и бешено колотится в неведомой тревоге — нет! Так нельзя! Только не это! Только не так! О, Боже! Не показалось! Там действительно упирается мягкой округлой головкой на невероятно затвердевшем и напряжённо торчащем стволике в мой мягкий животик его... Сказать, что я охуела в тот момент — ничего не сказать! А у него уже вырос? Такой жёсткий! Я медленно просовываю руку между нашими плотно сжатыми телами, втягивая живот... Вот он! Вот то, что упирается в меня! И да, он твердый как камень! Торчит... точнее уткнулся, словно хочет меня продырявить, и я вроде как вынуждена отдернуть руку, но не делаю этого и просто прохожу мимо, как бы случайно задевая его снова и снова, касаюсь то мизинцем, то ребром ладони. В висках стучит... мысли путаются... Остановись,  — мысленно кричу я себе — это 

же мой сын! Но нет! От него невозможно оторваться! Какой он!!! И когда он вырос? Вроде всё на глазах. А вот теперь упирается своим воробушком, прижимается тазом, словно вдавливая свой свистулёк в складочки моего пузика (да, не девочка, чтобы иметь плоский, почти мальчишеский живот, он у меня слегка выпуклый и женственно округлый, но мужу нравится!) О, Боже! Нет! Стой!  — снова кричу я себе. А сама осторожненько взяла большим и указательным пальчиком обхватила его член. Вот и славно! Покатаю его крайнюю плоть туда-сюда, оголила головку — Денчик ахнул и зажмурился...

Инстинктивно я начинаю его гладить, и мой рот открывается, и я кладу язык ему в рот, и, прежде чем я успеваю это осознать, его трусики с машинками и самолётиками и мои, застрявшие на коленях — исчезли, и я делаю то, что всегда делал в этот момент,  — я ложусь на спину, раздвигая ноги и притягиваю его на себя, направляю его коротенький но очень твёрдый карандашик к себе... И всё это происходит пока я ещё в полусне, но когда он входит в меня своим «пальчиком», я наконец понимаю, что происходит, становлюсь совершенно настороженной... и меня это не радует... «О, Боже, Илона, ты с ума сошла? » — думаю я в этот момент — «дура, сошла... и, наверное, следует положить этому конец, немедленно... но я не хочу, чтобы он думал, что я его не люблю, и это не его вина, это моя вина, что я позволил этому начаться, и я пытаюсь найти выход из этого, в то время как его толчки снова и снова попадают в нужное место. Ден вошёл во вкус, пыхтит и старается! Так смешно сопит и пыжится!!! часть меня понимает, насколько это безумно. неправильно, а другая часть возражает, что это уже началось, и мы можем закончить, и что переспать с собственным сыном — это не измена, я остаюсь верна своему мужу, и что никто не узнает... »

— Милый мой мальчик, мой дорогой мальчик, скажи маме, как сильно ты её любишь, скажи маме, какая она красивая, и тогда начинается это безошибочное чувство, и моё сердце бьется как сумасшедшее, спина начинает выгибаться, ноги дрожат, и я кончаю... Нет. Не кончаю. Ден ещё слишком юн, чтобы удовлетворить меня... чтобы удовлетворить взрослую женщину... Мой ослеплённый неистовым желанием мозг начинает лихорадочно искать пути утоления моей похотливой жажды, отбросив в сторону всё лишнее — муки совести, мораль, общепринятый уклад... Я перешла ту грань порицаемого в обществе, табуированного, запретного наслаждения, и это ужасно заводит! Одно только осознание глубины своего падения и смелости преодоления нравственного запрета вызывает жуткое возбуждение — я просто чувствовала, как расходятся половые губки, как задергался сфинктер, как переполнилось соками вожделения моё влагалище и из него уже вытекла первая капелька моего сока, потекла по ноге, по внутренней стороне бедра, ужасно щекоча кожу. Захотелось чего-то ещё более запретного, ещё более безумного, чего-то запредельного! А если впустить его 

в попу?  — осенило меня.  — Да! Точно! А то так и будет елозить, болтаться. Всё равно так он меня не приведёт в восторг — так, раздраконит просто...

Влагалище, переполненное нектаром вожделения, начало чавкать, поглощая его малька, как трясина... Я нежно отстранила моего мальчика, не забыв поцеловать его вспотевший лобик, повернулась на правый бок, пододвинув попу вплотную к его горячим бёдрам, взяла нежно его скользкий теперь и разгоряченный член и приставила к себе. Туда, куда хотела. Где от его деликатных и сдержанных размеров будет больше пользы... как я думала. Дело в том, что... Чёрт! Этого я не ожидала. Его напружиненный, твёрдый, но коротковатый по возрасту писюлёк не доставал до туда... Ну, куда я хотела... У меня довольно пышные ягодицы — моя гордость — красивые и крупные, муж по ним с ума сходит. Так вот, даже если я раздвину половинки в стороны руками, к Дена хватает длины только протиснуться между моих булочек и упереться в плотно сомкнутый анус. Не скрою, это чудовищно приятно, просто неописуемо — прикосновение именно там, чувствовать, как он бьётся, пытаясь преодолеть тесно сжимающие его половинки, как упирается на излете, на пределе своих возможностей в моё целомудренно сомкнутое колечко сфинктера... Я перевозбудилась конкретно! Жаль, что развязки мне не достичь с моим юным любовником! Запредельное удовольствие! Хотя... почему не достичь?

Я опустила руку вниз и суетливо начала наяривать набухший клиторочек, через раз попадая пальцами не туда от неимоверной, нетерпеливой торопливости,  — то капюшончик, то выпуклые от чрезмерного возбуждения половые губки, то в болотно хлюпающую щель между ними... Тогда я стала натирать всей ладонью, отчаянно взяв широченный размах, как на гитаре... Ден возился и пыхтел, гоняя свой паровозик между моих ягодичек и тыкаясь в анал. Он походу решил, что именно так и нужно, что он занимается сексом, как взрослый. Я вспомнила про сокровище в моей тумбочке, которое мне сейчас невероятно пригодится! Я протянула руку и не прерывая процесса достала своего заветного дружка — вот он, мой фаллоимитатор-реалистик! Едва только я засунула его себе между ног, как почувствовала приближение оргазма! Вот он! Я кончаю!!! ААА!  — дикий и громкий стон вырвался из меня прежде, чем я уткнулась в подушку, содрогаясь всем телом. На этот раз точно всё! Кончила!!!

Когда я пришла в себя, я заметила, что Ден прекратил дрыгаться и затих, только удовлетворённо посапывал. Эякуляции у него ещё не было, но, судя по всему он тоже кайфанул. Я чувствовала попой, как его стволик постепенно и медленно сдувается, уменьшаясь в размерах, пока не выпал из объятий моей задницы! Боже, что я наделала?! Завтра... завтра... все мысли завтра...