Мои соседки. Людмила (Зрелая соседка)

Добрые соседи есть залог спокойной жизни. Есть такое, когда вражда с соседями отравляет жизнь и тем, и другим, втягивая в свои разборки окружающих, выступающих за одну из сторон, считающих правой именно своих подзащитных. У нас с соседями с первого часа знакомства сложились приятельские отношения. Помогали друг другу, посиделки устраивали в том числе и с водочкой — универсальным продуктом, объединяющим собеседников. Прожили так больше десяти лет, а тут возьми сосед и помри. И осталась Людка одна. Вдовье существование и без того не мёд, а в деревне не мёд втройне. Не одиночка, детишки есть взрослые. Дочь замужем и сын женат. Так что Людка уже и бабушкой стала.

Детишки-то есть, а вот помощи от них чуть и даже меньше. Нет, мать не забывают, наезжают из города, но в основном в те моменты, когда с огорода можно уже что-то взять. А вот к работам на земле у них стойкая аллергия. А аллергия такая болезнь, которая не позволяет что-то делать, особенно когда тебе этого и не хочется. Так что волей-неволей приходится соседке обращаться ко мне с просьбами о помощи. А дел в доме и во дворе всегда полным полно. Так что пришлось вкалывать на два дома.

Моя жена не против помощи соседке. Она у меня вообще жалостливая до того, что готова последние трусы с себя снять и отдать нуждающимся. Не ДАТЬ, а ОТДАТЬ, прошу не путать. Да и чего ей не быть щедрой, не ей же работать. К тому же в деревне она появляется не часто, зависая в городе, где работает. Жить есть где, у нас в городе трёшка, в которой совсем недавно своими руками сделал ремонт. Вот и помогаю соседке в меру сил и по настоятельной просьбе жены.

Так и было некоторое время. Соседка о чём-то просила, я приходил и помогал. Работаем в огороде и видим друг друга, переговариваемся. Если Людка стряпушки какие-то делает, обязательно либо позовёт попробовать, либо угостит. Забор у нас из сетки-рабицы, потому и видимость, как на широкоформатном экране.

Спустя какое-то время после похорон соседа, примерно через год с небольшим, Людка, по всей видимости решила, что долг своему вдовству она отдала, пора и о себе подумать. Ну не скажешь же соседу, что в некоторых местах всё паутиной заросло, заскорузло, не мешало бы прочистить, привести в работоспособное состояние. Не огурцами эе с морковкой чистить, когда есть сосед, у которого есть специальный инструмент для этой процедуры. И началась операция по охмурению соседа и направлению его мыслей в нужном направлении.

Начала Людмила в огород одеваться как на пляж или на прогулку. Шортики наденет обтягивающие ягодицы до такой степени, что выделяется медиана, делящая её полушария ровно пополам. Маечку типа топика, едва прикрывающую титьки. Они у соседки небольшие, стоячие, с большими сосками, которые зазорно торчат сквозь тонкую просвечивающуюся ткань маечки. И животик оголяют. Кстати, довольно аппетитный животик приятной полноты, без складок жира, без 

отвисшей кожи, лишь в самом низу, скрываясь под поясом шортиков, есть несколько шрамиков от порывов, которые появились во время беременности. И всеми силами начала показывать свою приязнь и полное доверие. То есть стала вести себя, как жена, прожившая с мужем не один и даже не пять лет.

Работаем как-то в огородах. Я на своём, Людка на своём, переговариваемся. И тут Людка вдруг присаживается, говорит:

— Можно, я тут пописаю? Не добегу.

И оттягивает в сторону трусики, начинает опорожнять мочевой пузырь. Нет, я понимаю, что приспичило, но могла бы хоть отвернуться. А она присела лицом ко мне, ссыт, сама на меня смотрит и на лице улыбочка. Смотри, мол, любуйся и завидуй тому, что у меня есть. Дура! У меня тоже кое-что имеется. И что за блажь стукнула мне в голову, не иначе нечистый подтолкнул, только подумалось, что в ответ на её похвальбы приспустил я свои шорты и вытащил не краснокожую паспортину, а то, что отличает мужчину от женщины. То есть предмет, определяющий первичные половые признаки. Вытащил, потряс им и тоже начал ссать. Посмотрим, кто струю дальше пустит. Так что делаем свои дела и смотрим друг на друга. Людка глаз не отводит от моего красавца, я от её красавицы. Про свой признак половой принадлежности промолчу, а у неё пизда действительно красавица. Бритая, большие половые губы не такие уж и большие, скорее маленькие. А вот малые половые губы не совсем маленькие. Но в комплексе вышло красиво. А вот что увидела Людка мне неизвестно. Чужая голова потёмки, в чужие мысли не залезешь.

Так впервые мы с соседкой визуально познакомились с половыми органами друг друга. Видать соседка оценила мои достоинства по достоинству, пусть это и звучит как масло масляное. И понеслось.

Наши два участка огорожены сплошной оградой из профильного железа высотой два с половиной метра. Так уж мы решили с соседями в своё время и сделали. А между участков сеточку натянули, скорее чисто декоративную ограду, лишь означающую границы участков. Людка и воспользовалась глухим и высоким забором.

После смерти её мужа остались вещи, которые он носил при жизни. Рубашки там, трикухи, которые носят все без различия пола. Вот и понравилось ей надеть мужеву рубаху, которая едва прикрывает её задницу, забыть при этом надеть трусы и айда работать в огороде. Присядет или наклонится, а у меня прям рвётся и не сердце из груди, а кое-что из штанов. Шорты ведь не из кевлара сшиты, из обычной ткани, а трусы под них я не привык носить. Так и мучаемся: у неё пизда голая, а у меня хуй шорты рвёт. А эта сучка, моя соседка, жопой специально крутит, знает, сволота такая, что глаз от её задницы отвести не могу. Впору бинокль брать да рассматривать подробнее. Да и без бинокля всё хорошо видно. У нас ведь не усадьбы в гектар, участки по пятнадцать соток всего-навсего. Был бы 

забор с улицы не такой глухой, не думаю, что так бы своей жопой сверкала. А тут насмотришься и хоть дрочи, как тот малолетка. Да ещё и жена раз в две-три недели появляется. Я, без сомнения, муж верный, но в этой ситуации вся верность свернулась в клубочек и спряталась под лавку. Подумывать начал о том, чтобы сходить не просто налево, а ещё левее.

Трудно одинокой бабе жить в деревне. Тут тебе и огород, и хозяйство, и дом какого-никакого, но пригляда требует. К тому же и техника есть для облегчения сельского труда. Тот же мотоблок или вот газонокосилка. Нет, Людка, конечно, справляется, но не со всеми проблемами. С той же техникой у неё напряги. Да и не по силам бабе огород, к примеру, вспахать. Если даже научил заводить и работать с той же газонокосилкой, то вот её техническое устройство и ремонт для соседки был не просто тёмный лес, а густая-прегустая тайга. Вот как-то техника и встала. Она же, как баба, постоянного ухода и профилактики требует.

Встал у Людки пепелац. Наглухо встал. Если бы так стоял у мужиков, то была бы радость. А когда встаёт техника, то не радость, то горе горькое. Вот и кличет она соседа на помощь. А у меня натура отзывчивая, не могу отказать женщине. Я как тот Робин, который Гуд: граблю богатых, потому что с бедных взять нехрен. Взял сумку с инструментами и пошёл вокруг. Надо бы калитку, что ли, сделать, между нашими участками. Не дело обходить вкругаля, пусть даже для бешенной собаки семь вёрст и не круг.

Людка стоит перед наглухо замершим агрегатом. Руками в него тычет:

— Вот. Не работает.

Я и сам вижу, что не работает, иначе бы ты меня не звала.

— Щас мы с твоей трахомой разберёмся. Отойди в сторонку, соседушка.

— Дорого возьмёшь?

Я возмутился.

— С соседки? Разве что чай-кофе, потанцуем.

Людка продолжила словами из дурацкой песенки:

— Пиво-водка, полежим.

— Не, пив с водкой не надо. Работы до хера. А чаю с вкусняшками будет в самый раз.

И занялся агрегатом. Дело было не в бобине. Ну для бабы и неважно. Прочистил карбюратор, дёрнул кик-стартер, пепелац зарокотал. Людка в ладошки захлопала. Я руки вытер, несуществующий пот со лба смахнул

— Принимай работу. И чаи гонять будем.

Людка суетится, на стол собирает. Вкусняшки выставила, чайник включила. На ней короткий халатик и полное отсутствие нижнего белья. Наклонилась и нате вам, смотрите. И тут я не стерпел. Сколько можно над живым человеком издеваться. Лучше уж действовать по принципу поручика Ржевского. Впендюрил, а потом можно и по морде получать. И когда соседка повернулась к столу, обнял её со спины. Титьки прижал своими лапами, жамкаю. Людка попыталась убрать мои руки. Вроде как попыталась. Интересно, убирает руки, а крутит жопой. И так приятно трётся о мигом вставший член. А мне её потуги о одного места. Одной рукой титьки тискаю, вторую опустил к лобку,  

шейку целую. Людка хриплым голосом просит:

— Володь, не надо, я не хочу.

— А я хочу.

— Володь, у тебя жена есть.

— Жена не стена. К тому же она далеко, а ты рядом.  — Пролез рукой под халат, а там Ниагара вместе с водопадом Виктория.  — Люда, ты же тоже хочешь. Так зачем противиться неизбежному?

— Ты насильник. Володь, ну не надо. Я ведь не железная.

— Так и я не стальной.

Задрал халат и вот она, попа Людкина. Штаны расстегнул и напрочь их до щиколот. Людка, почуяв твёрдый предмет у своей задницы, вздохнула и просто наклонилась. Ух, до чего же у неё Манька горячая! Кипяток. И смазки столько, что капает на пол.

Оторвались по полной. Минут сорок Людмила стояла в позе коровы на случке, лишь изредка выпрямляясь, когда затекала спина, малость отдыхала и снова наклонялась. А уж сколько раз испытала оргазм, то мне не ведомо. И как говорят в коммюнике о встрече высоких сторон, стороны остались довольны встречей и пришли к единому мнению.

Водные процедуры много времени не заняли. Людка смеётся. Много ли бабе для счастья надо? Выебли, продрали хорошенько, вот и настроение под самые небеса. Порхает по хате, на стол накрывает, не успела же собрать, как отвлекли. Собрала, чай налила, напротив села и спрашивает:

— Тебе понравилось?

— Нет.  — Людкино личико погрустнело.  — Не понравилось. Это было обалденно. Просто обалденно. Теперь у меня встречный вопрос: Мы сможем продолжать?

Людка смотрит на меня. Какие же мужики глупые! Спрашивают очевидное.

— А ты хочешь?

— Хочу.

— А жена?

— А она при чём? Ты и с ней хочешь?

До соседки не сразу дошло, а когда дошло, замахала руками.

— Я не про это. Узнает про нас, скандал будет.

— Дома надо чаще бывать.

Потом пили чай, просто разговаривали и продолжили разговор в постели. Работа не хуй, постоит. И когда переместились в кровать, спросил соседку

— Люд, а тебе Рудька пизду целовал?

Та смутилась:

— Было как-то раз по пьянке. Я у него сосала, а он меня полизал. А потом как отрезало. Слышать не хотел.

— А вот я хочу твою пизду вылизать.

И вылизал. Уж как извивалась Людмила, как верещала, думал всех соседей соберём.

А когда Людмила отошла от серии оргазмов, решила отблагодарить меня минетом. Не знаю где она училась, раз не занималась этим со своим мужем, может это у неё врожденное, но делала она это классно. На бананах так не натренируешься. Отсосала и проглотила всё, что я смо из себя выдавить. Откуда взяться большому количеству спермы, когда перед этим спустил в пизду. В её же пизду.

— А ты вкусный.  — Собрала пальчиком капельки спермы с уголков губ, облизала.  — Думала будет хуже.

Точно сосала Людка и не у своего мужа. Вот так и раскрываются таланты и некоторые тайны. А может просто истёк срок грифа "Совершенно секретно". Или не стало нужным хранить эти тайны.

— Никогда бы не подумал, что ты так можешь.

— Я много что могу. Люд, я так 

понял, что мы с тобой теперь любовники?

— Да. Ты теперь можешь в любое время брать меня в любом месте по твоему желанию, в любой позе. Ты мужчина. А моё дело подчиняться.

— В любом месте?

— Да.

И во дворе?

— А чем двор плох? Нас же никто не увидит.

— Тогда я завтра, да нет, сегодня сделаю проход между участками. Ты не против?

— Я за.

Проводила меня Людмила до ворот, сама к ограде между участками. Я инструмент вытащил, моментом срезал ту сетку, что мешала нашему общению. И вот он момент разрушения Берлинской стены. Тут мне в голову мысля умная пришла. А чему удивляться. Иногда умные мысли и мою голову посещают.

— Людк, а давай во дворе голыми ходить. Всё равно через забор ничего не видно. А так тело отдохнёт от одежды. Если будет прохладно...

Людка перебила:

— То ты меня согреешь. Обнимешь, разложишь или поставишь в позу и согреешь. Вон у тебя какой горячий.

И я удивился, почуяв её руку на своём члене. И ещё больше удивился, когда тот встал. Я же не мальчик, у которого стоит постоянно. Но вот же факт, стоит и падать не думает.

Людка потискала член, на корточки передо мной присела:

— Какой он у тебя вкусный. Так бы и сосала всё время.

— Так кто запрещает, соси.

Она пизду погладила.

— Делиться надо. С ней. Она тоже хочет.

И встала на четвереньки.

— Что замер? Грей давай. Она замёрзла.

— Кто замёрз?

Не понял, у нас ещё кто-то тут есть?

— Пизда замёрзла. Грей давай.

Мне два раза повторять не надо. Встал на колени, взял член в руку, подвёл к губкам и головкой раздвинул их. И... Людка ахнула:

— Аххх!

А потом еблись молча. Лишь сопели, пыхтели, да она изредка что-то пропищит, либо простонет, либо промычит нечленораздельно.

Помог Людке встать, протянув руку. Та встала, колени красные. Ворчит:

— Надо какую-нибудь тряпку во вдоре держать, что бы подстилать. Романтично, конечно, на травке, но возраст уже не тот, чтобы на голой земле ебаться.  — Потрогала рукой пизду, зачем-то руку понюхала и даже лизнула. Засмеялась.  — Вот выдоила мужика. У тебя уже спускать нечем. Ну и ладно. Пошли покормлю, а то ноги с голоду протянешь. Что за баба буду, если мужика заморю голодом. Эй, ты куда одеваешься?

А я брюки натягивать начал.

— А что?

— А то. Договорились голыми жопами сверкать, вот и снимай свои штаны назад. Голыми ходить будем. На беседку иди, сейчас накормлю.

И пошла к дому, играя бёдрами и виляя жопой, как это лишь бабы умеют делать.