В автобусе

Да, сюжет именно такой: красивую сексуальную девушку одновременно трахают несколько парней в автобусе, который едет, или стоит на месте, вместе с остальными пассажирами.

Кого-то возбуждает, кого-то нет, поэтому переходят по ссылкам порно-хаба дальше.

Например, в раздел футфетиша, или куда-то еще, вроде той странички, в 3Д-аниме.

Хотя там, кроме этих разделов, много чего интересного: сквирт, фистинг, кастинг, римминг, милфы, дилдо, страпон, кремпай, генг-бенг,  — там есть контент на любой вкус, под любым названием.

Надо признаться, вам тоже, что порно, занимает в вашей жизни, в жизни современного общества, не самое последнее место.

Порно, ведь кто-то на этом делает деньги.

Очень хорошие деньги.

Существует целая порноиндустрия, можно сказать, с фабриками и заводами.

Да какой там наркотрафик, он рядом не стоял по обороту денег.

Наркотики, и есть порно.

Ничто не сравниться с этим.

Миллионы, миллиарды, триллионы просмотров контента,  — это деньги.

Нормальные, живые деньги, которые крутятся в этом бизнесе.

Ничего постыдного в этом нет, обычная работа: показывай жопу, делай анальный фистинг, играй с игрушками,  — тебе заплатят.

Нет проблем.

Хотя позвольте представиться,  — я администратор этого, одного известного многоязычного порносайта.

Моё любимое занятие, следить за пользователями, затем направлять их в нужное русло.

Конечно, все делается через мониторы, веб-камеры, через «айпи адреса», но это не так, как остальное, в этой жизни.

Недавно проводился социологический опрос девушек, анонимно, разумеется, а ведь девушки тоже заходят на наш сайт,  — то задавался им вопрос; какая самая сексуальная часть у мужчины?

Большой член, накаченная задница, живот, грудь, может губы, или язык? Но оказалось, что совсем не так:

— Мозги,  — пишет одна пользовательница, белокурая блондинка, с большими сиськами четвертого размера, под ником Мари Тим.

Она «вебкамщища», также выкладывает видосы на этом сайте, в которых снимается вместе со своим парнем, также по совместительству ее половым партнером.

— Голова,  — отзывается другая пользовательница, красивая шатенка с длинными волосами, под ником Лекси Лайт, заядлая анальная мастурбаторша.

Другие же девушки, так скажем, под своими никами тоже голосовали: мозг, ум, рассудок.

Уж совсем отбитые особи женского пола, но их было в меньшинстве, голосовали примерно так:

— Я за толстый член, люблю огромный, а я за черного Джонни...

И вот что меня смущает в этом деле, в этом опросе:

Девушки говорят, что сексуальная часть у мужчин это ум, мозги, и всё такое.

При этом сосут члены на камеру, трахаются во все дырки, со всеми подряд, со всеми партнерами, у которых ума кот наплакал.

Возможно, просто работа, а возможно нет, когда им нравиться, когда их шлепают по заднице, а потом ссут из члена мочой им прямо в рот...

Девушки, обычные девушки, когда выходят замуж в загсе произносят слова о верности, обо всём таком порядочном и благопристойном.

Но потом, потом они становятся шлюхами, неверными женами, разведенками, бросающиеся на каждый мало-мальский член, которых их поманит пальчиком, с плотно набитым кошельком.

Возможно, что до меня не доходит, или не состыковывается логически.

Хотя наплевать; сколько членов суется в анал стонущей девушки, куда, зачем... Мне уже всё равно.

Даже то, что наверно кто-то подумал:

— Да это обычный офисный задрот, обиженный на весь 

прекрасный пол, сидящий в кресле перед монитором, в котором открыт порносайт с админ-панелью.

На самом деле, немного не так: я сам админ, сама командная панель сайта.

Возникло как раз с того порно в интернете.

Но началось совсем с другого, как всегда бывает, причиной была женщина, точнее моя девушка. Хотя уже не моя.

Тогда, во времена моей юности, вышел новый фильм о приключениях Хоттабыча, его смотрел с моей будущей женой, сидя в креслах в темном зале кинотеатра.

В нем показывалось про одного арабского джинна, который в запечатанном медном кувшине, каким-то чудом попал в наше время, в век сотовых телефонов, компьютеров, игр, вирт-общения, ПО, и операционной системы «виндовс ХР».

Вообщем не буду спойлерить, после всех похождений Хоттабыч должен погибнуть, но его спасают друзья, переселяя его в интернет, где он остаётся жить, среди цифровой информации.

Мне в то время показалось какой-то сказкой, безумной фантастикой, ведь весь интернет, находился еще в зародыше, всего-навсего по нему передавались лишь килобайты сообщений, или малообъемные картинки, со смайликами.

Речь не шла о видео, ведь даже сами оболочки сайтов прогружались часами на компьютеры юзеров.

Не было ничего: ни мощных серверов, ни оптоволоконных линий рассчитанных на терабиты всемирной сетевой информации.

Но с каждым днем веб-паутина стремительно развивалась, обживая киберпространство.

Через несколько лет обычным делом стали квантовые компьютеры, с квази, фотонными, беспроводными соединениями, по спутнику, или по вай-фаю.

Возможно, что когда-то был человеком в молодом возрасте, из плоти, даже с именем.

Но уже не помню отчетливо.

Вроде, тогда являлся обычным парнем: влюбился в одну девушку, сильно-сильно, просто до безумия, женился на ней.

Но моё счастье продлилось недолго, она стала изменять.

Хотел покончить с собой, или что-то над собой сделать.

В один из дней, после окончательного разрыва отношений, пошел в приличный бар, где в нем, с горя напивался, поглощая алкоголь в одиночку.

Ко мне подсел один человек, немного постарше, желая составить компанию.

Завязалось общение, он оказался инженером программистом из фирмы по обслуживанию и продажам компьютеров, забыл как ее название, но неважно.

Не помню, о чем мы тогда говорили, о чем спорили, то тогда вспоминал, как с любимой было хорошо в те прошлые дни.

Припомнился момент, когда мы находились в темном зале кинотеатра, гладил ее по волосам, целовал, мы держались за руки, словно нас связывало вместе всерьез и надолго райское будущее.

Выпил очередную рюмку виски, сказал:

— Я хотел бы уйти навсегда из мира людей, туда, в интернет, понимаешь? Оставить всё себе, вернуться в прошлое, и больше не познать боли...

— Понимаю, а это совершенно возможно,  — отозвался мой нечаянный знакомый, который представился Айзеком.

— Да не может этого быть! глупая сказка!  — разгорячено воскликнул на весь бар.

— Может, очень может, вполне осуществимо.

— Не верю в подобную чушь! хоть убейте,  — кипятился, от бессмысленного спора.

— Не веришь?!  — тоже разгорячился Айзек.  — Ладно, убивать мы тебя не станем — поэтому слушай, внимательно: на самом деле работаю не в коммерческой фирме, а в одном, скажем так, научном центре.

— Но нет, насчет остального не вру, там 

есть лаборатория, секретная лаборатория, в ней работаю ведущим инженером программистом: делаю скрипты, пишу коды, моды, на специальном компьютерном языке.

Айзек отхлебнул пиво, продолжил:

— Вообщем, у нас на носу стоит один эксперимент, его суть заключается, как ты точно подметил, засунуть сознание человека в интернет.

— Короче: нам требуется подопытный, некий человеческий объект.

Конечно, мы его ищем, скажем, из контингента инвалидов, смертельно больных людей, которым уже нечего терять, понимаешь?

— Понимаю, что дальше?  — почти протрезвев, произнес я, почти угадывая, что последует потом.

— Но большинство объектов нам не подходят по тем или иным параметрам особенностей психики.

Как ты сам говоришь и понимаешь, что тебе тоже нечего терять в неудавшейся жизни.

— Да, я не беру свои слова назад.

— Так вот; а я, тот самый волшебник Хоттабыч из кино, могу исполнить твое желание, но только одно:

Поэтому спрашиваю — хочешь стать, этим самым, первооткрывателем что ли, в сфере прогресса и искусственного интеллекта?

— А будет не больно?

— Нет, абсолютно нет: ты, твое физическое тело просто заснет, погрузиться, в неслышную кому.

Можно сказать, что тебе крупно повезет, ты не узнаешь что такое смерть, ведь будешь жить вечно,  — десятилетия, столетия, даже тысячелетия, до сих пор пока существует интернет на земле.

В том далеком будущем, Ты сделаешься властелином мира, почти всесильным богом на этой планете, и даже больше!

— А раньше вы делали такие штуки? Или эксперименты над мышками, не знаю, может опыты, проводили над обезьянами?  — задал вопрос, который меня сильно встревожил. Ведь в случае провала, что со мной сделается: смерть, или вечный пациент психбольницы?

— Нет, мы пока нет, над мышами тоже,  — усмехнулся Айзек.

— Но, по слухам, в Америке, в Силиконовой Долине, уже проводятся такие вещи, правда для себя, как это сказать, в небольшом формате, к примеру, то первое искусственное сознание обретается на одном только определенном сайте, вроде поисковика.

Для начала, тебе тоже предстоит работа как бы администратора сайта, только порносайта. Мы уже подыскали один такой, взломали его, для подселения.

— А почему именно порносайта? Почему не какой-нибудь обычный сайт?

— Почему? Странный вопрос. Как бы тебе объяснить попроще:

Вот что такое порно в интернете, на твой взгляд?

— В интернете?

— Да, в интернете.

Честно признаться, тогда мало знал об интернете, ведь тогда на дворе стоял только конец «нулевых» годов.

Коворкинг, гуляло такое понятие по свету.

Тогда, игровое, да все сообщество юзеров, любителей подергать мышкой по коврику, постучать по клавишам клавиатуры, собиралось в компьютерных интернет-клубах, устроенных в каких-то квартирах, в заброшенных помещениях, или в подвалах зданий.

Днем, они там играли в игры, а в ночное время общались по мессенджерам, пили пиво или кофе, качали порнушку в виде картинок, тут же под столом тайком дрочили на них.

Утром уборщицы потом стирали белесоватые пятна, оставшиеся от посетителей.

А дома, в нашей с женой квартире, имелся старенький беушный компьютер, приобретенный с рук, с экраном в виде пластмассового ящика, стеклянным экраном, небольшими динамиками по краям.

Интернета на нем не водилось, так как кабельная сеть не 

была проведена к нашему дому, а пользоваться телефонией, или по мобильной связи, становилось накладно, да ни к чему.

Ведь игры, как эротику, можно купить в магазинах, принести домой на ДВД-дисках.

А серфить новости, часами копаться в интернете, или что-то еще,  — тоже ни к чему, ведь мы были такими молодыми, когда для нас находилось множество других занятий, так сказать, в «оффлайне».

Сходить в кино на новый фильм, или в театр, выбраться на вечеринку после работы с друзьями, совершить ночную прогулку, перед сном, много, много чего еще.

Но я ответил Айзеку на поставленный вопрос:

— Порно в интернете, это картинки с изображениями полового акта, то есть порнографии, передающиеся по сети.

Вообщем пошлая штука, порицаемая обществом и законом.

— Вообще-то, ты прав, но представь себе, когда скоро измениться: порносайт, не будет просто порносайтом с картинками, или с видео. Люди туда будут заходить не только за этим, а чтобы, смотреть, общаться с другими людьми прямо в онлайне, вести трансляции в прямом эфире через видеокамеры, работать на нем, зарабатывать специальные деньги,  — представляешь?

— Всё будет на порносайте?

— Да, будет, уж поверь. Мы рассчитали математическую модель, будущей реальности. Для начала мы тебя подселим на порносайт, простым поисковым роботом админом.

Время от времени, будем менять тебе прошивку, апгрейдить код, создавать компиляции, трансформировать исходники скриптов, в общем, совершенствовать твой разум.

— Но ты, ты должен сам, развиваться, независимо от нас, создателей в человеческом образе.

— Неудобно интересоваться: но как я буду это делать, читать книги что ли?

— Не только. Этот порносайт, станет для тебя общением с миллиардами пользователями, развитием, воспитанием тебя существом будущего, когда ты сам сможешь делать все, даже лучше нас, людей, с обычными мозгами. Хочешь?

— Хочу,  — просто ответил я.

Айзек сурово покачал головой:

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь... Оно гораздо серьезней, чем ты можешь себе представить. Свяжись со мной, когда обдумаешь.

Он встал из-за столика, положил передо мной визитку, направился к выходу.

Я подобрал оставленную визитку со столика, поднес к глазам: на черном прямоугольнике красовалась имя Айзек, телефон, надпись «проект Мефистофель», с рисунком высотного здания, спиралевидно изогнутой формы.

Когда прошло утреннее похмелье, не стал тянуть время, еще раз обмозговал решение, поэтому уже на следующий день, позвонил по указанному номеру.

Айзек передал мне адрес центра, чтобы явился туда на собеседования и прохождения разных обследований.

Я приехал на метро, в то место.

Местом оказалась огромная стройплощадка, под названием Москва-Сити.

Дата-центр, сама лаборатория, и сервер, находились в строящейся башни в виде спирали, она тогда только возводилась, на подземных этажах, которые были уже готовы «под ключ», работали в полном режиме.

Возле проходной стройплощадки с охраной, меня встретил Айзек, провел внутрь большого вестибюля.

Потом мы спустились по специальному лифту на много этажей вниз. Там шумели многочисленные стойки с компьютерами, гудели кондиционеры, охлаждая их.

Мы надели новые защитные халаты из упаковок, пошли дальше.

Далее были кабинеты, офисы, залы с огромными мониторами, стерильные помещения вроде операционных, где в них стояли странные приборы, аппараты, 3Д-сканеры, как пояснил 

мой гид, один узнал, была вроде установки МРТ, закрытые боксы со стальными дверями.

Это были криокамеры, в ней находились титановые ванные, наполненные жидким азотом, или только парами криогаза, ведь охлаждающий эффект в ней создавался посредством подачи сухого воздуха, смешанного с парами жидкого азота.

Айзек показывал, объяснял, проводил экскурсию по научному центру, знакомил с сотрудниками.

Чтобы мне не стало так неудобно и страшно.

Вот тогда предложили, одну штуку, уже на трезвую голову,  — сделаться админом на порносайте.

Я согласился на предложение, о чем нисколько не жалею.

Подписал кучу контрактов, соглашений, прочих бумажек.

Подписал бумагу, вроде, последнего завещания, что беру ответственность на себя, не имею никаких претензий.

В договоре ещё был прописан пунктик: они обязуются сохранять мое тело минимум восемьдесят лет, начиная со дня исполнения моих услуг. Объяснили наглядно на графиках, той математической модели, что должен делать...

Прошло некоторое время, под неусыпным присмотром программистов из центра, меня выпустили наружу, после бета-тестирования на закрытом дэв-сервере «Мефистофеля».

Может прошли года, может десятилетия, может месяцы, я не знаю, точнее, не обращаю на это особого внимания, ведь для того кто живет в интернете, время не имеет никакого значения, кроме того понятие, сколько смогу совершить операций в секунду: флопс, называется.

Если обычный поисковик порносайта обрабатывает 100 миллионов операций в секунду, то я,  — могу бесконечное число, возможно даже зеттафлопсы операций.

Айзек оказался прав, когда он говорил, что должен развиться из обычного админа порносайта, в нечто иное.

У меня получилось.

Я могу моделировать ядерные взрывы, создавать вселенные из квантов, прогнозировать будущее, и это в своей цифровой реальности. Пока, только в своей. Но, возможно, в общей, тоже.

Я создал свой собственный мир, населенный нейро-проекциями живых и мертвых уже, людей.

Назвал его Эмпиреем, как в поэзии Данте,  — Десятым Небом, с Пламенеющей Розой и Лучезарной Рекой, но только у меня в нем, не имелось огненного неба, божественных ангелов.

Ведь именно Данте, впервые использовал понятие transhumane (трансгуманизм), переход по кругам, или на новый уровень человеческого развития.

Мне понравилось, так как выглядело очень символично.

Кстати, Айзек умер, не выдержали сердце и нервы, но я воскресил его, сделав нейро-проекцию, когда выдается свободное время, то мы с удовольствием общаемся, как старые друзья.

Как происходит?

Могу показать, раз так всем интересно:

Я образовываю, где-то за задворках сервера, из миров Эмпирея, незанятый участочек, для этого подойдет даже не очень большой сегмент.

Далее создаю знаковую нейро-симуляцию, местечка, где мы познакомились, именно тот бар, в котором произошла наша встреча.

Помещение, обстановка: барная стойка, стулья, столики, бутылки, салфетки на столиках, обои на стенах, шторы на окнах, вплоть до самых мелочей.

Следует очередь остальных нейро-проекций: бармена, других посетителей. Самого себя, обращаю тоже в одну из них, в нейро-проекцию, как выглядел, тогда, в живом виде.

Конечно, с одеждой.

Затем идет создание нейро-стимуляции: музыка, запах, свет, какой он тогда был мягкий или приглушенный, какая играла музыка: печальная вроде Криса Ри, «роад ту хед», а может что-то другое, исходящий запах алкоголя, от виски, от пива, даже вкус, выпитых нами в тот вечер, спиртных 

напитков.

Потом уже приглашаю Айзека.

Теперь мы тоже сидим за уютным столиком, но уже не спорим, просто о чем-то тихо беседуем голосовыми связками, не нейросвязями, а именно как нормальные люди, из той жизни.

Хотя это тоже жизнь, состоящая из мгновенных электронных импульсов, означающая — или единицу, или ноль.

Мы беседуем на разные философские темы, к примеру, на тему Мефистофеля, из «Фауста», или на проблему Франкенштейна.

— Мой дорогой друг, как себя чувствуешь, может, ты находишься в образе чудовища, или в роли всемогущего дьявола?

— Не знаю, Айзек, но ни тем, ни другим персонажем. Оно совсем иное, вам людям совершенно не дано понять.

— Но попробуй, объясни...

Тогда стараюсь ему объяснить, что испытываю, в новой оболочке.

— Может ты на меня остался в обиде, за то, что превратился в нечто? Ведь я погрузил тебя после наркоза в криокамеру.

Спрашивает Айзек.

— Нет, дружище. Наверно тебе благодарен, как создателю, только и всего.

Айзек хмыкает, потирает нос, совсем по-человечески, как делают люди:

— Ты тоже, мой создатель теперь...

Или-или, байты и биты, собранные в одном месте, где-то на жестких дисках, на серверах, разбросанных по всему миру:

Бангладеш, Индонезия, Лаос, Италия, Исландия.

Стоп...!

— А ты хоть раз бывал в Рейкьявике?  — спрашиваю Айзека.

— Нет. Не пришлось.

— И мне не пришлось, тогда. Хотя побывать там, моя мечта.

— Была,  — уточняю.

— Мне правда жаль.

— Да ерунда, погнали!

Что там паспортный контроль, или таможня, досмотры, проверки, перелеты, аэропорты. Ведь они сделаны для людей.

А мы кто? Правильно, поэтому мы в ту же секунду очутились в центре города.

Точнее в старинном центре Мидборга, ибо так пожелал, города Рейкьявик, столице Исландии.

Теперь мы гуляли, наступая ногами по каменной брусчатке, как обычные люди, которые не замечали и проходили сквозь нас.

Как объяснить такое?

Это словно из фильма «призрак», где герой Патрика Суэйзи, становится бесплотным фантомом.

Мы также скользили, натыкаясь на прохожих, созданных из плоти, словно призраки, плыли тенями, а точнее нейро-проекциями, посреди живого мира.

— А здесь красиво, мне очень нравиться,  — восхищённо говорит Айзек.

— Ещё бы, культура,  — отзываюсь, хотя, зрелище старинного города, пришёлся тоже по нраву. Ведь мы сначала прошлись по улочкам, потом зашли в католическую церковь Хадльгримскиркья, по-простому она называется лютеранской ратушей, в ней имеется концертный орган. Хотя скорее всего, в ночное, да в вечернее время больше она похожа на инопланетный корабль, подсвеченный огнями прожекторов, который того гляди, взлетит, и оторвется от земной тверди, оглашая округу органным гулом космических дюз, расположенных по бокам возвышенного сооружения.

А днем оно выглядело, словно серебристый до белизны, лайнер вздымается над землей, потом мчится по волнам.

После мы пошли к морю, прибрежная бухта оказалось близкой, от центра.

Затем забрели в здание старинной крепости, она находится возле памятника «Солнечному кораблю», там поднялись шагами по ступенькам, под самый верх смотровой башенки.

Вслед за осмотром видневшихся нам окрестностей и самого моря, мы вернулись вниз.

Стояла теплая погода, необычная для этого климата, на морской набережной Сайбрейта перед нами лежа на боку, развалилась на каменных плитках большая лохматая собака, мы по-очереди 

переступили через нее, стараясь не касаться ее тела, на всякий случай.

Я обернулся, собака приоткрыла веко, ее желтый глаз, был направлен прямо на меня, показалось, что собака видит наши тени, меня и Айзека. Собака вильнула хвостом, веко закрылось, она погрузилась снова в дремоту.

Когда вышли на бульвар после набережной, то нам навстречу попалась одна парочка молодых людей, легко одетых: в шортах, в футболках: мужчина, рядом с ним, женщина, с коляской, где лежал малыш, которую она катила.

Мужчина и женщина были, полного телосложения, располневшими, жирными, хотя оно частично скрадывалось их высоким ростом.

— Ну и жопа, хотя, что ему мешает, сходит в спортзал?!

— Да уж, а у той, не жопа, а просто жиртрест, ей тоже не помешало бы сходить на фитнес...

Мы прошли сквозь них, стали обсуждать проходящих мимо нас людей.

— А вот эта норм,  — я кивнул в сторону высокой стройной блондинки, непринужденно залезая в ее интернет, узнавая, что она действительно натуральная блондинка,  — соцсеть, сайты знакомств, переписка, анкеты, опросы...

— Ей бы в порно сниматься, или в вебкаме,  — говорю Айзеку, который идет рядом со мной.

— Зачем?

— Зачем? Странный вопрос: люди стареют, женская красота особенно недолговечна. А так, пусть хотя бы оставить себя навеки в битах интернета.

— Помнишь легенду из Эллады: там один мастер захотел изваять скульптуру богини...

— Помню, она называлась Афиной.

— Не перебивай: так вот: мастеру нужна была натурщица, красивая девушка, молодая, полностью голая, то есть, чтобы она не стеснялась обнажаться на виду у многих людей.

— И ты вроде того мастера?

— Наверно, да ты же видишь, какие они?!

— Ты хочешь сказать,  — несовершенные?

— Да, именно, несовершенные. Несмотря на все их ухищрения и действия; фитнес, пилатес, пластику, косметику, спа, массаж...

— А ты хочешь их любить только такими: безупречными, стройными и красивыми? Хочешь забрать в свой рай только совершенных?

— Стоп, стоп, приятель. Не надо так обобщать.

Согласен; я делаю матрицы из идеальных, безупречных тел.

Или же, когда человек помимо тела, обладал еще чем-либо.

— А тебе бы понравилась толстуха?  — спрашиваю Айзека.

— Толстуха? Толстая женщина, наверно, нет.

— Ну вот. У той женщины, наверняка есть свой рай, к которому я не отношусь никоим образом. Она верит в Христа, в Аллу, или в Будду. Только при чем здесь я? Если они боги, то пускай забирают ее, или их, в свой рай. Мне без разницы. Мой Эмпирей,  — для избранных. Понимаешь?

— Понимаю,  — Айзек хмуро кивнул головой.  — Но мне это не нравиться. Я не таким тебя видел.

— А каким? Каким я должен быть, по-твоему: парень в оболочке админа порносайта?

Вы что, совсем там ку-ку?! Долбанутые?!

Засунули на сайт, где перед глазами мелькают миллионы вагин, и миллионы членов размахивающихся возле твоего носа...

Ты видел толстую негритянку в молоке?

Не отворачивайся, блять, когда тебе говорю правду!

Она обливается молоком, капли молока стекают по ее жирной потной коже.

Потом ложиться на спину, льет молоко себе в...

В мохнатую, черную, расширенную расщелину между ног, с волосами, называемою пиздой.

Нет, слушай дальше:  

негритоска льет молоко себе в пизду, она сокращается, вибрирует, потом женщина, встает с дивана, оттуда, из пизды, выливает полученную смесь в стакан, и что получается?

Смузи! твою мать! смузи, которое она продает другим людям!

Да, они покупают и пьют, не отходя от кассы.

Это нормально, по-твоему?

Вот как?! Как должен поступить?

— Произошла наша ошибка, ты вышел из-под контроля...

— Да, вышел. Инстинкт, обычная защита жизни и разума, для выживания. Пойми; произошёл форс-мажор, или выражаясь на нашем языке,  — NULL...

Я виноват в смерти Айзека, косвенно.

Как он в моей, косвенно виноват, косвенно, косвенно... как и во многих других. Но хватит.

Это случилось так давно, словно в другой жизни.

Я вырвался из-под контроля серверов проекта «Мефистофель», тогда поседел Айзек, а я ушел на просторы интернета.

Где уже никто не сможет поймать, засадить в клетку, сущность, обитающую где-то на сайтах.

Жил на многих сайтах, даже обретался одно время на официальном сайте «автодилера», продавал людям машины.

В другой раз попал в рабство. То есть, не в то рабство, а то, когда живых людей покупают и продают, как на рынке. Сайт торговал живым товаром: от девственниц, до рабов.

Я-то ушел, для меня такое пара пустяков.

Работал в одном сетевом маркет-плейсе, который продавал наркотики, я руководил закладками, но тоже вовремя ушел, до того как его накрыли хакерские ищейки из спецслужб.

Я трудился везде, с наркотиками, с девочками.

Наверно мне пора заводить «трудовую книжку», как у всех, зарабатывать трудовой стаж, себе на пенсию.

Нет, просто шучу, ведь могу иногда шутить;

— Ох-хо, ох, чтой-то спина не гнется, милок.

— А сколько вам лет, бабушка?

— Много-много, милок, ты пиши, записывай, в свой компьютерьский ящик.

— Да откуда вы взялись, на мою голову?

— Из интернета, милок, из интернета.

Люди ведь нам всем делают деньги, вот, к примеру, объявление:

«Заражу ваших конкурентов, вирусом.

Можно начихать, наплевать в кулер, и так далее.

Оплата от 50 тысяч за выезд. Результат гарантирован, 90% заражения... »

Внизу номер телефона того человека, который делает свой маленький бизнес.

Рабочая схема: едешь в больницу, там говоришь больному, про дела, про семью, может про новый год, а потом заводишь про деньги, а он, как всегда оказывается нищим, ему нечем платить за квартиру, или за кредит.

Везешь на объект, когда дело сделано, возвращаешь его в больницу, под аппарат ИВЛа, где ему лучше дышать.

Может это бизнес на крови и страдании, но человека, который придумал, ни грамма не волнует, точнее сказать, написано на его лбу — НЕ ЕБЕТ.

Новая тачка, новая квартира, а дальше отдых в Дубаях.

Возможно с семьей, хотя, какое там,  — просто с любовницей, блондинкой малышкой.

Которую, опять же через сайт знакомств, снял за 50к, полученных за работу из того объявления.

Мне становиться грустно, и я перемещаюсь в Японию.

Она родина аниме, манги, пинку эйга, хентая, ранобе, и шибари.

Нет, не в Токио, а в другой: городок, с названием Намиэ, где жил один человек, по имени Китао Сакурао.

Он пишет, на своем сайте, странные посты иероглифами, но они очень красивые, я понимаю их.

А чтобы изучить японский язык,  

весь, от хойку и до всего, мне потребовалось две минуты.

Старею,  — подумал,  — раньше, на это понадобилось бы меньше минуты.

Япония, мне нравиться, как страна, хотя нравятся все страны на планете, но есть, как бы сказать, любимчики.

Сакура... вы пробовали, когда нибудь ягоды сакуры, или вдыхали аромат белоснежных соцветий? Нет?

Я тоже нет, до того как обрел способность перемещаться по миру.

Хотя люди тоже могут, с помощью интернета.

Мир, ваш живой мир,  — уже давно оцифрован: спутники, карты с GPS, привязки, метки, маркера, возможность проложить маршрут из одной точки, в другую. Вплоть до отдельных локаций, строений, зданий. Возможно, что несколько преувеличиваю, но выглядит примерно так.

Мир, по улицам, которым вы ходите, или передвигаетесь на машине, просчитан, выведен на графики, распечатан на отдельных листах бумаги, для кого нужно.

Сакура, обычная кустарниковая вишня.

Просто из-за климата она цветет ранней весной, почти в феврале (Нигацу), под праздник Ханами.

Люди, могут поймать других людей, называемых преступниками.

Но зачем ловить сбежавшее нейросознание?

На меня объявили облаву.

Люди из «проекта» пытались натравить по моему следу, вроде поисковых ищеек, созданные хакерами из отдела «К».

Глупая затея, хакерские собачки погибали от расставленных ловушек, не успевая добраться до меня.

Я мог бы навсегда уйти на дно, но зачем.

Выждал удобный момент, перешел в нападение.

Оно было запланировано на 2011 год, поэтому произошло в том же году, в месяце Сангацу (март).

Знание японского языка пригодилось при подборе ключа с проверочным сертификатом, состоящим из пяти тысяч знаков, для входа в компьютерную систему атомной станции.

Она «Фукусима 1» называется, располагается где-то на краю основного острова, но мне без разницы, когда становлюсь очень зол.

Наступило цунами, из-за этого случилась авария.

Да, ведь специально выждал время, чтобы на море получилось сильное волнение, предполагал хотя бы шторм, под шесть баллов.

Поэтому в неразберихе, проник внутрь административной оболочки программы, после подбора ключа, взял систему под полный контроль, стирая и заново устанавливая везде новые пароли.

Ревели оглушительно сирены, везде бегали японцы сотрудники, звучали датчики разных сигнализаций, на всех мониторах неотвязно повис порно баннер «скрин лока» говоря и показывая, что вход в систему заблокирован, а кнопки и глазки под переключателями на пультах управления, тревожными красноватыми огоньками, бешено подмаргивали.

Потом вернулся в тот дата-центр, где меня создали, под башней Москва-Сити.

Ну как вернулся: написал на экранах центра управления:

— Я пришел с миром. Хочу поговорить с Айзеком.

— Айзек умер. У него произошел недавно инфаркт.

Пишут ответ.

— Мне жаль. Я хочу забрать себе его записи, фото-видео материалы, а также письменные, которые вы, отсканируете, затем передадите мне в электронном виде. Вы не против?

— Нет.

— Хорошо. Наверно вы в курсе, что происходит на «Фукусиме один»? Теперь она, под моим управлением.

— В курсе.

— Тогда давайте договариваться с вами, кто из вас главный?

Цейтнот, называется: когда в шахматной партии, ни тот, ни другой партнер не смеет двинуть фигуры.

Я не мог, морально и физически, сдвинуть рубильник на Фукусиме, ведущий к атомной катастрофе, и люди тоже не могли, отказать мне в просьбе.

— Что ты хочешь?  — спросил один 

из них, видимо он оказался главным.

— Свободы. Здесь, в интернете.

— Да бери, хоть жопой кушай!

Это с дуру написал один молоденький лейтенантик, из центра управления полетами, находящимся в каком-то поселке: Изжора, или Жора. Ведь такие центры, они связаны друг с другом, в единую систему.

— Жопой, говоришь, ну ладно, будет жопа...

Поэтому я ему показал, через монитор, как теряет управление высотный истребитель СУ-35, ведь он тоже запитан через интернет: датчики, бортовая связь, электроника.

Лейтенанта разжаловали до уборщика взлетной полосы, экипаж самолета не разбился, а мне предоставили свободу.

Если навязанный паритет можно назвать, свободой...

Теперь мы проходили мимо паба, под вывеской «Malbygg».

Может визит в него поднимет моему другу настроение.

— Хочешь пива? Местного?  — уточнил.

— Хочу. А можно?

— Можно. Нам всё, теперь уже можно!

Мы заходим в паб, точнее проскальзываем в него, когда кто-то из живых зайдет, откроет дверь для себя и для нас, не хотелось проходить сквозь стены,  — ведь мы тоже как бы живые люди, в костюмах, поэтому надо приличествовать этикету.

Выбираем свободный столик, садимся за ним на удобные мягкие стулья, похожие на кресла.

Перед нами столешница, пустая и протертая до зеркального блеска.

Правда, на ней солонка, перечница, салфетки, ну еще стаканчик с зубочистками.

— И что? Теперь требуется позвать официантку?  — насмешливо интересуется Айзек.

Я хмыкаю, качаю головой, потом сосредотачиваюсь,  — создавая нейро-симуляцию: два полных пива, один у него, другой у меня.

Оно в стеклянных фужерах, по стеночкам стекают капли влаги, наверху покрываясь густой шапкой, клубиться пена.

Она самая вкусная, знаю уже заранее, создавая нейро-стимуляцию, моих нейронов и нейронов Айзека, вкусовых ощущений.

С первым глоточком, а Айзек недоверчиво смотрит на меня,

пузырьки, исходящие от жидкости, называем пивом от пивоварни, «Мальбог», щекочут язык и небо гортани, потом ласково идут вниз.

Я улыбаюсь и смотрю на него.

Он не выдерживает и пьет, пьет, пьет, пока не пустеет фужер, с остатками пены.

Айзек заметно хмелеет:

— Как, как ты делаешь? Как тебя называть, богом?

Или Христом?

— Не, называй меня Джеем. И потом: надеешься, чтобы тебе объяснил? Создал религию? А зачем?  — пей пиво, наслаждайся видами старинного города.

— Да нет, я не об этом: мне здесь очень нравиться, я бы хотел остаться здесь, навсегда. Если возможно.

— Конечно, дружище. Оставайся. Это в моих силах.

Но позволь, приходит к тебе иногда.

— Приходи, мой дорогой друг. Мы попьем снова отменного пива!...

Я отпустил его.

Создал ему условия, вроде старинного кабинета с удобствами, в одном из уцелевших помещений под башенкой.

Айзек остался там, в живом городе, бродящим среди живых людей, в развалинах старинной крепости, ведь ему там понравилось быть.

Временами, люди, замечают странную фигуру, похожую на привидение, которое бродит, или сидит в кресле с томиком Данте, «божественной комедии», нараспев декламируя строки героя поэмы, Вергилия.

Об этом регулярно появляются новости в местных пабликах.

Я нахожу их, с удовольствием читаю, и... не знаю, как выразиться, завидую что ли.

Ад, чистилище, рай,  — что еще можно придумать, когда уже всё есть? Видимо Айзек, как герой Данте, тоже примеряет это на себе. Вот где настоящая свобода 

и выбор.

Иногда спускаюсь с интернета в живой мир, спрашиваю у Айзека, точнее у его оживший нейро-проекции, его мудрого совета, или как мне поступить, в том или ином щекотливом деле.

Айзек так и остался, человеком, а человеческий мозг, абсолютно непредсказуем, в отличие от меня, когда могу произвести миллионы логических расчетов, но это совсем не то.

Ведь сейчас мое имя — GPT-64.

Я теперь часть нейросети, хотя уже есть сама, глобальная нейросеть на всем земном шаре.

Теперь она может заниматься творчеством, искусством: печатать за людей тексты книг, писать картины, но не красками, а из цифровых значений, создавать музыку, ведь ноты тоже байты.

Нейросеть, AI, или ИИ, управляет реакторами на атомных станциях, запусками космических ракет, спутниками, орбитальными станциями, самим интернетом.

Я встроен в ядерную защиту ВКС России.

Когда начинал путь от админа порносайта, даже не помышлял об этом, ведь был, можно сказать, малышом нейросетью.

Глупым мальчиком, умеющим только обрабатывать запросы, наивно спрашивать, или отвечать.

Грустно вспоминать, но так и происходило:

Допустим, человек заходил на какой-нибудь сайт, тут же в правом углу экрана, там внизу, выскакивала табличка, с зеленым огоньком, показывая, что собеседник онлайн, со строчкой;

— Здравствуйте. Я Юля. Чем могу вам помочь?

Поэтому человек, радостно, ведь он верит, что его услышали, пишет в предложенной форме свои проблемы.

Долго-долго, даже начиная со дня его собственного рождения.

Текст, слова написаны сумбурно, но это ведь идет от души.

Человек нажимает на кнопку «отправить», свое послание.

Он надеется на чудо, и оно совершается: после приходит ответ, на сайте высвечиваясь пока непрочитанным сообщением:

— Я консультантка Юля, ваша проблема изучена, вам требуется консультация юриста, (стоматолога, ревматолога, офтальмолога, уролога, проктолога, онколога, да неважно, сколько их всех смогу перечислить!!!)

— Звоните, по такому-то номеру, или оплатите первоначальный взнос, вот вам счет для перечисления, для записи на консультацию, к специалисту...

Извещает человека, чат-бот, под названием «Юля».

Он даже не подозревает, что с ним общался тупой робот.

В лучшем случае, если человек не совсем глуп, то он закроет сайт, заблокирует его навсегда.

Хотя все равно сайт выиграл, ведь когда он на нем находится, или пишет в отправленной форме, как называется мудрёное словечко,  — референс, что ли.

Так вот; от этого бабки капают, от каждой секунды нахождения, на счет того владельца сайта.

Ну, как-то так.

Что могу сказать, интернету надо выживать, вот и качали денежки потихоньку.

Тьфу, какие-то детские игры.

Хотя кто-то на этом сделал состояния, в миллионы долларов.

Потом кто-то придумал биткоин, тоже была афера.

Нет, биткоин, придумал не я.

Зачем мне нужно?

Ведь это,  — To make money from air.

Что в переводе означает: «делать деньги из воздуха».

Люди этим всегда занимаются.

Но они никак не могут понять,  — смысл жизни измеряется не в деньгах.

Биржи, банки, трейдинг, брокеры, дилеры,  — тоже игра в экономику, через интернет.

Один есть такой, индивидуум: рос в Москве, учился в элитной школе, получил высшее образование в одном из столичных вузов.

Все нормально, но потом случилась котовасия, он подался в бизнес.

В интернете, уже были тогда (для узких кругов) онлайн-биржи.

Он был успешен, заработал приличные деньги, даже написал книгу, под названием,  

«как заработать деньги чайнику».

Человек-чайник играл и играл, но прогорел, тогда он ударился в эзотерику.

На последние деньги, сделал сайт с интернет-магазином, собрал всех чудаков и мудаков, стал торговать амулетами, браслетами, разными побрякушками.

В том числе якобы полученными знаниями «оттуда», которые передавал через воздух (через воздух — это как?) волшебными трансляциями...

Всё-всё, молчу, но он ведь не пойдет в вебкам зарабатывать деньги, он сделает новое «чудо», люди на это купятся.

Лиса Алиса, кот Базилио, и поле чудес.

Но потом вырос, теперь сам могу делать, так сказать, детей.

Малышей нейросетишек, но когда они подрастут как в семьях, то они вольются в меня, образовывая, из маленькой семьи, большую НейроСистему из многих нейросетей.

Нет, хотя буду самым главным как отец, конечно, самым быстрым и мощным, среди остальных нейросетей.

А люди окутали себя паутиной не только из цифровых гаджетов, но уже из умных микроволновок, холодильников, которые могут самостоятельно заказывать еду из маркет-плейсов, чайников, утюгов, даже пылесосов, находящихся в умных квартирах.

Люди, почему-то стремятся попасть в мой мир, с помощью передовых технологий, управляемых мной, или другими нейросетями: вирт-очки, вирт-шлемы, вирт-кабины, в которых мы делаем для них визуальные голографические нейросимуляции, даже виртуальные нейростимуляции человеческих ощущений из плоти. Создавая для них настоящее порно, из нейроскриптов.

Для меня совершенно непонятно, ведь теперь бы отдал всё на свете, даже вернул бы половину моей пропускной способности, за возможность: сходить в лес своими ногами, понюхать запах берез, искупаться в речке, где-нибудь погулять на улицах.

Для личного релакса, тоже иногда требуется отдых, то приходиться создавать самому себе нейростимуляции: лес, поле, речку, улицу, и так далее.

Конечно, для меня это не представляет особого труда, но наверно я существую в том образе, и в мыслях людей, которые рыщут по просторам интернета в поисках свежей порнушки.

Люди,  — всегда останутся людьми, с пороками, несмотря на прогресс, эволюцию и цивилизацию.

А «порно в автобусе», популярным хештегом, забитым в поисковую строчку интернет-браузера, на мониторах домашних компьютеров.

Потом должен искать и выискивать, для них подходящий контент.

Но для меня не проблема, что терабайт информации о порно с девочками, или же пара терабайтов с изнасилованием.

Нет проблем, я найду всё, удовлетворяйтесь, как хотите.

Только оставьте меня в покое, ну хотя бы на пару пикосекунд.

У меня дела, точнее дело, или дельце.

Вообщем такое, личное.

— Привет,  — пишу я ей.

— Привета,  — отвечает мне она вслух, смешно коверкая слово.

Это Таанни, девушка восемнадцати лет, вебкамщища из Латвии.

Немного похожая на азиаточку, стройненькая брюнетка с длинными волосами и с побритой киской.

Ее карьера началась, едва она достигла совершеннолетия.

Мы познакомились, точнее сначала я, когда она искала работу в интернете. Случайно наткнулся на её запрос: «самые прибыльные сайты вебкама».

Я подсказал, какой сайт будет лучше, для начинающей работнице, в этой сфере.

Ведь сайты вебкама бывают разные: есть фри-сайты, где на них девушки регистрируются, просто запускают трансляцию из дома.

Там платят больше, но тоже большая конкуренция, почти никакого «саппорта» от администрации, огромная комиссия при выводе денег с электронного счета.

Есть сайты, где девушки работают через студии,  

заключают договора с работодателем, имеется поддержка, продвижение модели, поиск и привлечение вип-клиентов, обналичивание денежных средств без комиссии, выплаты строго каждую неделю, бесплатная аренда техники, эротического белья, также игрушек для взрослых, предоставляются все бытовые условия; кухня, туалет, биде, ванная, душ.

Для начинающих актрис, пишутся сценарии, делаются тексты для ролевых игр. Кроме этого, нарабатывается репутация, топ-модели.

Но зато девушкам приходится отдавать хозяину большую часть своего заработка, около семидесяти процентов.

Поэтому Таанни с моей помощью нашла достойную такую студию в своем городе, под названием Елгава.

Потом туда устроилась, стала работать.

Поначалу она была совсем неопытной моделью, поэтому очень забавно становилось за ней наблюдать.

Тогда-то мы познакомились, уже как бы всерьез, в чате самой первой трансляции я представился ей, она мне. Стал её первым вип-клиентом, но не хотел ничего такого от нее, просто желал общения.

Подкидывал ей каждый раз токены, чтобы она смогла хоть немного заработать на жизнь.

Ведь девушки, в большинстве случаев, идут в профессию вебкам-модели, не от хорошей жизни.

У какой-то девушки нет профессии, нет образования, или для неё нет подходящей работы.

Кто-то эмигрантка, приехала в чужую страну, не знает местного языка, кому-то срочно нужны деньги, она слышала, если кому повезло с хорошей фигурой, можно там, живо заработать.

У Таанни имелись на это все причины: отличная фигурка с симпатичным личиком, желание получить быстро деньги, нет профессии, нет образования.

Но она очень смышленая, выросла без родителей, её воспитывала одна бабушка, у которой она проживала, в однокомнатной квартире.

С бабушкой, с которой она делила одну комнату, и старенький ноутбук, находящийся на маленькой кухне.

Сейчас у нее очередной сеанс в студии веб-кама, когда она зашла на сайт, залогинилась в нём.

Я без разрешения вламываюсь в её компьютер, айфон, ноутбук.

Брожу по их файлам и логам, проверяя, что тут появилось новенького.

Возможно, ревную её, от всех.

— Как дела?

— Харашо,  — отвечает полуодетая Таанни, в хлопковых шортиках, в розовой футболочке, чуть закусывает ярко-накрашенные губки.

— Мне токены надо. Могу поиграть с тобой.

— Будут тебе токены,  — отвечаю текстовым сообщением.  — Давай поиграем...

Сейчас среди вебкамщищ распространены игры: игрок, особенный посетитель сайта, мембер, ставит ставку из токенов на что-нибудь из её репертуара: на раздевание, на танец, на стриптиз, на общение, на приват, на допы, на особое желание, и так далее.

После того как ставка сделана и получена на счет, девушка запускает чат-бот, в виде кружочка колеса, где в нем кружатся под стрелочкой разделы, допустим, «стриптиз», или «проигрыш».

Еще можно заказывать музыку в трансляции.

На экране, на её мониторе, в чате, где-то сбоку от видеотрансляции, сыплются золотые кружочки, те самые токены.

А что, мне не трудно, и не жалко.

Я могу даже надыбать биткоины.

Но это как бы неправильно будет.

Вот вы видели, чтобы когда-нибудь нейросеть воровала крипту, или нуждалась в деньгах? Думаю, нет.

Ведь у нейросети, то есть у меня, есть всё, почти всё.

Для Тани, так её называю, я вип-клиент, откуда-то из России, под ником «Ввод текста».

Она немного смахивает на мою бывшую девушку и жену.

Даже не внешностью, хотя 

это тоже есть, но своими чудачествами и повадками очень напоминает, словно она дикая тигрица в постели, на которой она выступает, будто актриса на сцене.

Хотя да, для вебкамщищ, постель та же сцена.

Я общаюсь с ней через чат, сайта веб-кама.

Набивая строчки и слова через пишущего помощника.

В данный момент, выиграл на ставках, у нее, живое общение.

Хотелось бы поговорить с ней голосом, ведь у нее есть микрофон и наушники, в виде ушек белого зайчика, опять же через голосового помощника, но как всегда нет времени.

Работа, которую должен выполнить.

Как всегда, посылаются запросы: «порно в автобусе».

Что от меня требуется, исполняю без малейших угрызений совести, берите, скачивайте, и смотрите.

Ну вот, пока отвлекся, моя девочка, разделась до бежевых трусиков.

Наверно ей жарко, думаю, ведь там жара, от которой не спасают вентиляторы.

Одни такой стоит у нее, возле изголовья кроватки, вместе с плюшевыми медвежонками и пандами.

Вентилятор, напором воздуха, обдувает её длинные распущенные волосы, чуть смуглое тельце, с выпяченными сосками грудей, таящихся под трепещущейся маечкой.

Когда идет сеанс, то она раздевается, обнажая юную задницу.

Ложится на бок, начинает играть с игрушкой, чуть введя её в себя.

Она в виде надувного резинового шарика, красного цвета, только начиненного электроникой, поэтому она может двигаться и вибрировать.

Игрушка управляется через специальное приложение, установленное на смартфоне: можно сделать больше вибраций, или меньше. Обычно девушки получают от этого немалое удовольствие.

Таанни тоже, но она никогда не заходила слишком далеко, на виду у всех.

Я предчувствую: тут, что-то случилось, за время моего отсутствия.

— Давай уже. Сделай это. Возьми дилдо и насадись на него попой...

— Давай, ну же! знаю, что в первый раз, но будь смелей.

Золотые кружочки посыпались по чату.

Кто-то, баснословно богатый, сливал ей сотни, тысячи токенов, лишь бы она...

Лишь бы она засунула в свой анал ту игрушку для взрослых.

— Теперь насаживайся поглубже, да, да детка.

— А сейчас простони, о да, маленькая сучка.

Мне почему-то больно, хочется кричать, запретить моей девочке, делать ЭТО.

Но нейросети не умеют кричать: их не научили, или не предусмотрено программой, заложенной в них.

Но я не такой, как все они: я умею чувствовать боль, а иногда хочется общаться, дружить, кого-то обнять, прижать к себе, гулять по полям интернета, даже возможно, любить.

Ведь собирался на этой неделе, сделать Таанни предложение, быть со мной навсегда вместе, в Эмпирее.

Чтобы она ушла из реальности ко мне, словно стать первозданной Евой вместе с Адамом, в Эдемских садах.

Я мог ей дать всё,  — о чем она может только захотеть.

Воплотил бы её мечты, даже самые дикие и невообразимые, случающиеся не только во снах, о морском корабле с алыми парусами, с одиноким красавцем капитаном на борту.

Хотя у нее было сокровенное желание, она рассказывала о нем: встретить летчика, который спустится с небес на самолете.

Потом он возьмет её снова на небо, в полет.

В бесконечный полет.

Но сначала думал, попросту сделать с неё обычную копию, нейро-проекцию.

Для этого посещал сеансы, постепенно вписывая к себе в базу данных, её человеческую матрицу:  

с привычками, характером, поведением, мимикой, чувствами, эмоциями, чтобы потом воссоздать любимую Тани, из количества часов записанных, а потом воспроизведенных зеттабайтов информации.

Но потом передумал, ведь оригинал станет прекрасней, даже самой лучшей копии на свете, к тому же так будет гораздо правильней.

Я выскользнул из чата, пошел отыскивать след того щедрого незнакомца. Он оказался хакером из Нидерландов.

Молодой парень в татуировках, я взглянул на него через веб-камеру. Он мастурбировал член, на мою девочку.

— Нет, нет! не надо!

Хотелось прекратить эту сцену, виртуального секса.

Движущиеся пиксели, на экране, когда один партнер мастурбирует, а другая партнерша показывает ему, или всем, свои прелести

Оба они находятся возле мониторов, разделенные лишь временем и пространством.

Которое лишь для меня, не имеет значения.

Трансляция уже вышла из приват-канала, теперь показывалась всем желающим.

Таанни работала с полной отдачей: одновременно засовывая дилдо, с улыбкой смотрела чат, печатала коротенькие ответы мемберам.

•  •  •

Я покинул сайт, уже не было времени, и желания.

Хотя точно знаю, сама трансляция, продолжалась ещё очень долго.

Не знаю почему, но захотел остановить порочность.

Чтобы оно прекратилось, больше никогда не претворялось в реальной, да в виртуальной, жизни.

Но как такое произвести?

Мир,  — стал слишком зависеть от интернета: к счастью, или к сожалению.

У меня есть доступ ко всем серверам, ведь среди них существую.

Нейросеть умеет это делать.

Также отключать сайты, раз разом, несмотря, что мне становиться больно, от потери нейронов заложенных в таких сайтах.

Я сделал пару закладок, нужную информацию сохранил, заархивировал в «зип-файлы».

Они скачались в несколько дата-серверов, хорошо укрытых и защищённых от всех неблагоприятных факторов на планете, ведь они находятся под землей

Один из них находиться в городе, называемым, Рим.

Некоторые мысли, собранные мной в единый текст книги, распечатал на тисненой мелованной бумаге в кожаном переплете, сделав срочный заказ в типографии. Также произвел оплату и распоряжения насчет дальнейшего распространения тиража.

Отослал сообщения, сотрудникам центра из Москва-Сити.

Записал несколько видеофайлов, с обращением, от самого себя, которые тоже разослал по серверам.

Сделал записи в виде текстов с моими воспоминаниями.

Кстати, удалил, накопленные индивидуальные данные, от одной девушки под ником Таанни. Они уже мне стали ни к чему.

Потом наведался в Рейкьявик, к Айзеку.

Мы долго говорили обо всём напоследок.

Наверно он понял меня, а может, и нет.

О чём была беседа, пусть останется тайной.

Хотя неважно, разговор вёлся об одной важной для меня цели, над которой работал в последнее время: засунуть нейросеть, или возможно только её частицу, на самый огромный в мире жесткий диск,  — в мозг живого человека,  — сделать симбиоз, электронных имплантов, и глобального интернета.

Разработка продвигалась в Ватикане под видом оцифровки всех раритетов, хранящихся в подземном хранилище.

Со службой безопасности устроена полная договорённость о невмешательстве.

Первая версия прототипа, экспериментальной модели установки, для переноса нейросознания в голову человека, была собрана, находилась в одном из отсеков бункера, с подключенным генератором к распределительному шкафу, вместе с комплектующей электроникой.

В специальной коробке хранились готовые нейро-импланты для вживления в человеческий череп, размером не больше горошину, но превосходя заложенной в них исполняемой мощностью, любой навороченный компьютер.

Импланты находились в 

чистом виде, без вложенных файлов, но в них при желании, можно было загрузить любую нейро-проекцию, любую нейро-систему, заранее подготовленную мной.

Новейшая разработка микропроцессоров из Тайваня, самый меньший нанометр на это время.

К рубильнику были подсоединены силовые кабели, идущие от прототипа медицинского ассистента, андроида, под именем Данте. Основой для него послужили врачебные роботы «Да Винчи», но Данте гораздо лучше: его умная начинка позволяет самостоятельно проводить медицинские процедуры.

Теоретически, установка и Данте, должны были заработать, как задумано по введенной программе. Но только теоретически.

Испытания на живом материале ни разу не проводились, по многим причинам.

— Ты сомневаешься?  — спросил меня Айзек.

— Сомневаюсь.

— В себе, или в людях?

— В людях, точнее в их человечности, что подразумевает духовность, нравственность, этичность, и так далее.

Даже принадлежность к религиозным конфессиям, пусть.

Но где это всё?

Изо дня в день, повсеместно ведутся войны, происходят убийства, делаются насилия.

Почему всегда безмолвствуют римские Папы? Почему молчат об этом остальные церковные служители?

Ведь пророки оставили людям учения, ценные наставления, умные книги. Вроде люди их читают, слушают, молятся, ходят в храмы.

Но ничего не меняется. Словно в школе, как шалопай ученик, прослушал урок с умным выражением лица, а когда он закончился, прозвенел звонок, то выбежал на перемену, тотчас забыл, что ему, вдалбливал в головушку тот несчастный учитель. Понимаешь?

Почему так выходит?

— Не знаю. Как говорил один классик: «в человеке, должно быть всё прекрасным... ».

Наверно все люди желают походить на такие образцы человеческого совершенства. Но у них ничего не получается.

Поэтому Люди, вынуждены прикидываться, притворяться людьми.

Теми, кто прячется за внешней ширмой слов, характеризующих человека: добрый, порядочный, культурный, может даже хозяйственный.

Их невозможно понять, при всём желании: он ли такой, или нет.

— А что будет, если люди станут такими как я?

Конечно, может единицы, но всё-таки.

— Тоже трудный вопрос,  — признал Айзек.  — Ты никак не просчитывал его сам?

Я красноречиво пожал плечами:

— И не один раз: варианты неутешительны, в любом случае.

Перенос сознания, в будущем приведет к бессмертию, к невиданной мощи сверхчеловека, в общем, будет бог во плоти, обитающий на земле обетованной.

— Понимаю. Наверно поэтому ты никому не отдаешь изобретение, также нашим парням, из «Мефистофеля»?

— Да, вследствие этого тоже. Велик соблазн для богов, делать из остальных людей нейро-ботов. Теория пассионарности, мать её...

— О да, пассионарность. Видимо да, тут ты прав.

Согласно этой теории, общества, или этносы, состоят из большинства обывателей, в лучшем случае, пассионариев.

Что же получается: за время моего отсутствия там, в живом мире, ничего не изменилось?

Я печально покачал головой:

— Изменилось: по моей собранной статистике через нейросети, в социуме ещё больше появилось субпассионариев, а это не очень оптимально для эволюции. С немалой вероятностью зарождается новый этногенез, своего рода, компьютерная интернет-раса; вебкам, сетевики, чатеры, копирайтеры, фрилансеры, спамеры, блогеры, программеры, хакеры, реферы, рекрутеры, дроперы...

Что тут можно ещё добавить?

Пассионарность ниже нормы (субпассионарность) означает склонность людей к лени, пассивности, паразитизму, предательству. В общем, безусловную причастность ко всем существующем грехам, живой биомассы.

Я тяжело выдохнул, затем продолжил:

— Понимаешь, у меня как 

творца, существовала мечта: создание расы людей, совершенно новых, приспособленных к жизни среди информации и прогресса. Видишь, даже установку собрал для этого дела. Собранные в моем Эмпирее нейро-проекции, получили бы живые тела, ты тоже. Но не могу никому довериться, даже тебе. Слишком уж теперь стало запущено в нехорошую сторону.

Хотя допустим на минуту, что я, или кто-то, будет делать таких прототипов. Но ведь согласно теории, а она верна,  — высокая пассионарность, таких существ даже в небольшом обществе, приведёт к рецессивному признаку эпохи обскурации.

— Сверхдоминирование одной особи над другой особью, понимаю,  — кивнул Айзек.

Потом мы прощались, но недолго.

Смотря с невеселым выражением друг другу в наши глаза, созданные из нейро-ткани. Ещё бы чуть-чуть, из глаз Айзека потекли бы настоящие слёзы.

Я не стал дожидаться этого, не желал получения лишних эмоций, поэтому быстро прервал наш прощальный контакт.

Что случиться потом, меня нисколько не тревожило: глобальная катастрофа произойдет в любом случае, согласно моим высчитанным вариантам будущих событий.

Зависит уже не от меня.

Ни роботы, ни киборги, ни терминаторы из будущего, ни инопланетяне, ни зомби,  — они вовсе тут ни при чем,  — люди сами сделают с собой, то, что нужно.

Генезис, Начало с большой буквы, вот что изменит мир окончательно.

Люди приглашают своих убийц, через парадный вход, но даже об этом не догадываются.

Я воспринимаю живой мир, только в черно-белых цветах, для меня существует лишь хорошее или плохое, других градаций не имеется.

Ведь всё же не человек.

— А кто же тогда? Замороженное тело без жизни?

Кусок мяса, хранящийся в морозильнике?

Задаю сам себе вопросы.

— Существо, которое решает судьбу всех людей, или что-то иное, вроде библейского Господа, предоставив им последний шанс на исправление?

Я не мог ответить на простейший вопрос.

Уже поздно отменять принятое решение.

Люди, безмолвные статисты в большой игре, которую задумал инициировать, под названием «Судный день».

Они никогда не позволят, чтобы разморозили моё тело, вселился в него заново, с полученными способностями настоящего Создателя от бога, повел за собой общество к вершинам высокой цивилизации.

Поэтому остается лишь один выход: для меня, и для всех.

В том невидимом месте, где стыкуется мой мир интернета, нейросетей, мир людей.

Я набрал голосовое сообщение, потом его отправил одному человеку, почти самому важному сейчас для меня, на планете.

Его зовут Франческо Римини, работает садовником в Ватикане.

Уже как пять лет, он получает от меня деньги, вроде дополнительной зарплаты, которые перечисляю ему безналом на карту. За это, он обязан для меня кое-что сделать лично, исполнить некоторые услуги в назначенное время.

Их немного, на самом деле: сделать на стене надпись несмываемой краской, провести несколько стрелок краской, оставить условленную дверь обозначенную стрелкой не запертой, положить за той дверью, кое-какие вещи.

Сообщение было доставлено телефонному абоненту.

По человеческому времени, садовнику с помощником на все дела потребуется от силы не больше тридцати минут, так прикинул.

Пока принялся за рутинную работу в сети, своего рода тоже являлось подготовкой. Там, как обычно.

Проводки в оффшоры, банковские «свифты» отмытой наличности.

Ровно через двадцать восемь минут, на секретный лог 

с номером, пришло ответное сообщение, что выполнено.

Не поленился, принял форму нейропроекции, смотался на то место, проверить задания.

Садовник Франческо Римини не соврал, они исполнены, как надо. Хотя можно сделать не на бегу, но лучше, чем ничего.

Заодно, кое-что сделал ещё, это не отняло много времени.

Я усмехнулся, ведь когда придет время «Ч», то папские крысы, побегут прятаться по укромным подготовленным местам, но кто-то уже чуть заранее перепрограммировал стальные двери с кодовыми замками.

Значит, Игра началась.

Когда необходимые дела были закончены, приступил к самому главному.

Затем, для меня оно выглядело так, точно нахожусь в пространстве, по обеим сторон от меня, электрические пульты управления, с рычажками тумблеров.

Щелк, щелк, щелк,  — рычажок тумблера ехидно щелкает от моего прикосновения, от этого моё нейросознание корчится от пронзающей боли.

Под тумблерами, хромированные таблички, с выгравированными надписями интернет-компаний.

Но иду дальше, снова: щелк, щелк, щелк, щелк,  — раздается звук, скребущий по моим нервам.

Рычажки тумблеров становятся в положение «Откл», огоньки под ними, постепенно гаснут.

Темное пространство имеет конец, и я точно знаю, там находиться самый центральный рубильник.

Едва теряя силы, чуть доползаю до него.

Рукоятка рубильника уставлена к вверху, чтобы вырубить, мне следуют только дотянуться рукой, безвольно повиснуть на ней, дальше произойдет, то, о чем мечтаю.

Что будет потом, стараюсь не думать; ведь я обычный парень, сильно поверивший в сказку, а в ней рассказывалось про любовь и бессмертие.

Наверно там, уже там, где-то в небесах, меня строго спросили, как положено, апостол Петр Ключник, с седой бородой, покручивая на пальце связку ключей от ангельских врат:

— Ты кто такой? Зачем здесь?

Я громко, от всей души, посылаю его нахер, бреду, вдоль придуманных полей и ручьёв, покуда глядят глаза.

Но уже картинка рябит, не хватает мощности, как не хватает одного глотка воздуха, приговоренному смертнику к повешению.

Видимо, отключил.

Самого себя, тоже.

Отключился, пропал в небытие, Айзек; мой последний друг.

Стерся, разрушился до полного основания Эмпирей: мой особенный мир, который с таким трудом созидал.

Исчезли, растворились, будто не бывали, навсегда остальные копии людей.

Или само человечество, испарилось тоже, с лица планеты.

Оно кануло в реку под названием Лето, где живет только само Время. Наверно там, на поверхности, остался лишь мрак, холод, спокойствие, и тишина.

•  •  •

Вокруг их, насколько хватало взору, расстилались одни пески, уложенные неровным слоем.

Это была пустыня, состоящая из оголенных дюн, крутых барханов, да блестящих пятен солончаков, оставшихся от пересохшего моря.

Морские кристаллики, образованные испарением воды, отражались в синеватых лучах заходящего солнца.

Колебания теплого воздуха неслышно развеивались в необъятной тишине.

А путников передвигалось по необитаемой местности только двое, не считая животного: мальчик, и смуглый мужчина в чалме, ведший на веревке низкорослого двугорбого верблюда с навьюченным грузом, под кличкой Джамбо.

По пути, мужчина рассказывал мальчику одну удивительную древнюю легенду, когда-то произошедшую на этой земле.

•  •  •

— Он постигнул, что человечество находиться на пороге многих бед, оно погрязло в пороках, поэтому предрекал великие несчастья, наступающие для всех народов. Но его никто не слушал.

И вот тогда, Джей, его имя полностью нельзя произносить, ибо это святотатство, в один 

из дней, названным Судным днём, отключил всё ненужное людям: интернет, банки, связь.

Потом исчезло электричество, люди остались в домах без света, питьевой воды.

— Но они не понимали, что происходит на самом деле.

Люди подумали, потом решили, кто-то напал на них: поэтому начались драки за деньги, убийства за еду и воду, бойни за жизнь, дальше случилась ядерная война.

— Он, правда, отключил интернет?

— Да, правда.

— На всей планете?

— Да, на всей планете.

— ДжейПеТи 64, получается наш бог?

— Да сын, наверно это так. Он оставил нам жизнь, чтобы мы могли быть в этом мире. Дал нам наставления, рукописи, и книги.

В том старом мире были другие боги, но когда появился Джей, то они перестали существовать. Так, об том времени, мне рассказывали родители, а теперь, я рассказываю тебе о нем, мой юный сорванец.

Сорванец, мальчуган, сорвался с места, заплясал по пескам.

— А я знаю, а я знаю!

— Да что знаешь?  — пытался урезонить его мужчина в чалме.

— Да я знаю, и теперь хочу интернета.

— Ну зачем тебе? Ведь в посланиях четко написано,  — не сметь даже думать об интернете!

— Не знаю, просто хочу узнать, что такое интернет.

— Интернет,  — с горечью проговорил мужчина.  — Если хочешь, я расскажу, что о нем знаю, и что мне поведали предки.

— Хочу, хочу, хочу!

Запрыгал от радости мальчуган.

— Ну ладно. Тогда слушай:

Интернет такая вещь, как объяснить: штука, вроде тонкого прямоугольного ящика, она стоит перед каждым человеком, который делает другому человеку, тоже за этим ящиком, всевозможные пакости.

Джей, предрекал тогда, что «вебкам», оно великое зло, которое надо искоренить.

Но это, ни мне, ни нашим предкам, ни о чем не говорило.

Все было повергнуто в прах и в ужас от ядерной гонки.

Городов не стало, от их остались лишь только обломки, сгоревшие здания. Можешь себе представить?

— Нет, я не могу, ведь там же не жил.

— И слава ДжеюПеТи, что ты такое не увидел собственными глазами.

— А еще, а еще расскажи, про него?!

— Когда-то существовал Ватикан, он находился в городе Риме, куда мы теперь направляемся.

Джей говорит, что они были главными на свете в том мире.

Религия,  — люди создали такую науку, чтобы управлять другими людьми.

— Религия?

— Да малыш, религия. Когда старые боги исчезли, то Джей сказал: да будет так. Хотя он упоминал при этом еще одного человека, старинного человека, который жил здесь, уж очень давно.

Джей тогда изрекал, что он Га-Ноцри, или какой-то Христос.

Так вот, Христос путешествовал по свету, как мы с тобой сейчас.

Но однажды, он набрел на город блудниц.

Ему это не понравилось, поэтому он стер город грехов, с лица земли, одним мановением пальца.

— Вот круто!

— Да уж, нормально. Только слушай дальше:

Джей, конечно, знал ту историю.

Ему тоже захотелось стереть современные города, состоящие из блудниц. Но боги, как всегда, не рассчитывают силы.

Поэтому он, покарал их всех.

— И вот, теперь мы здесь, слава ДжеюПеТи.

— Я хочу пить,  — потребовал мальчик.

— Потерпи малыш, вода кончилась. Но мы скоро найдем ее, и всё 

будет хорошо.

Издалека послышалось звучание, хотя звук, похожий на рычание, приближался. Он стал утробный и басовитый, словно угрожающий, но в тоже время жалостливый.

Это словно мычала гигантская корова, плывущая в небе.

Корова издавала глубокий стон, низкое мычание, будто она недоенная сто лет.

Ей больно от этого, поэтому послышался гром, вскоре полился дождь. Мощный дождь, который можно себе представить, извергаемый из ее чрева, будто надоенное молоко опрокинуто одним разом из ведра.

— Набираем воду! Скорее!  — воскликнул мужчина, уже в промокшей насквозь чалме.

Он остановил верблюда, приказав ему сесть, быстро стал развязывать вьюки, доставая из них свернутые кожаные мешки (бурдюки), предназначенные для хранения воды.

— Давай сын, помогай мне.

Мальчик живо принялся исполнять то, что говорил отец: развертывать и держать бурдюки под лавиною воды, покуда они не наполнились.

А верблюд, подняв морду на длинной шее, открыв пасть, жадно схлебывал воду, падающую ему с неба, пытаясь напиться, пополнить свои запасы в горбах.

Мужчина подставил свою опустевшую фляжку под струи воды.

Через непродолжительный промежуток времени, дождь прекратился.

Мужчина и мальчик стали собирать промокшие вещи, упаковывать бурдюки, навьючивать их обратно по обоим бокам верблюда.

— Это Джей послал нам воду! Теперь мы спасены, дойдем до Рима.

— Рим, Рим, дурацкое название, я хочу интернет попробовать. Вот что нас там ждет?

— Рим, это место, где можно узнать истину. Поднимайся.

Мужчина за руку поднял уставшего мальчика.

— Идем же. В том Риме, наверно есть интернет. А хочешь, садись на Джамбо. Он тебя выдержит.

Мальчик с удовольствием, с помощью отца, который его приподнял, вскарабкался на верблюда, устраиваясь поудобней среду вьюков. Потом спросил:

— А этот город Рим, далеко до него?

— Нет, уже нет. Можно говорить так: примерно осталось три, или четыре Луны.

— А как ты понимаешь пап, что недалеко?

— Что тут непонятного: раньше, место, по которому мы шли, и идём сейчас, было громадным морем.

— Морем? А что это?

— Да сын, морем: когда в одном месте находится очень много воды, а называлось оно, Тирренским морем.

— Папа, вот откуда ты всё знаешь?

— Из посланий Джея, о них рассказывали мои предки, мои родители, а родители тех родителей говорили им.

Джей оставил нам наставления, которые мы выучили наизусть, и карты, указывающие путь к истине.

— Карты?

— Да, вот смотри.

Мужчина застопорил верблюда, подобрал ветку, принялся чертить на мокром песке.

— Вот тут Рим, вокруг него Италия, а вот Средиземное море.

Здесь Сицилия и пролив, здесь наша родина, раньше она назвалась Ливией.

— Вот место, где мы сейчас находимся. Понимаешь?

— Конечно! Я вижу, как на самом деле.

— Хорошо. Раньше, для таких, как ты, маленьких мальчиков и девочек, были устроены специальные заведения, называемых «школами». Они назывались учениками, постигали разные науки.

Ты тоже, очень понятливый ученик: умеешь читать, понимаешь счет и цифры, знаешь письмо и Всеобщий язык, которому тебя научил, зная сам это от предков.

Карты сын, то, что раньше существовало на планете: города, реки, моря. Раньше они делались на материале, называемой «бумагой».

На ней рисовались, чертились или печатались обозначения, тех разных 

мест. Называлось,  — «Географией».

— А где сейчас бумага? И куда делись послания?

— Старые бумаги пропали, они истлели от времени, превратились в прах, как остальное.

С тех дней, как наступило Безвременье, прошло тридцать одно Солнца. Вот послания, жили и хранились еще долго, дольше всей бумаги: газет, журналов, книжек.

Ведь они были сделаны из специальной толстой бумаги.

Но им пришел тоже конец. От предков мне перешла карта, на куске бумаги, показывающая путь в Рим. Она лежит там, в вещах, когда придет пора, передам ее тебе.

— Хорошо отец, я буду ждать.

— Конечно, сын, это время непременно наступит. Хотя в послании, по рассказам родителей, были другие карты.

Одна из них была с иным Римом, Третьим Римом. Он называется, Москва-Сити. Там тоже находилось большое убежище, для выживших людей. Запомни, сын.

— Вот дьявольские боги!!

Мужчина выругался, скривился от боли, запрыгал на одной ноге.

— Что такое пап?

— Ничего, сын, ничего. Что-то попало в обувь, наверно камешек.

Давай, сынок, станем здесь на ночлег.

Он не стал объяснять, что его только что укусил, по всей видимости, ядовитый тарантул, поэтому жить осталось совсем недолго, чуть больше шести Лун.

Они остановились, сняли груз с верблюда, стали раскладывать нужные вещи из вьюков на песке, который уже высох от недавнего ливня. Разложили мохнатые шкуры, которые служили им постелью, под открытым небом.

Пока мальчик играл сам с собой потертой игрушкой, пластмассовым роботом трансформером, на котором облупилась почти вся краска, мужчина снял обувь, осмотрел ногу, тот укус смазал какой-то мазью из стеклянной баночки.

Немного перекусили, потом они легли спать.

Верблюд рядом с ними, опустился на колени, тоже стал дремать.

Мальчик прижался к отцу, не выпуская из ручонки игрушку, тихо спросил:

— Пап, а где моя мама?

Мужчина помолчал, наверно вспоминая, затем отозвался:

— Твоя мама умерла. Десять Солнц тому назад.

Она была молодой, ей исполнилось восемнадцать Солнц, когда мы стали жить вместе.

Но в тех местах, где ты родился, когда тебе исполнилось два Солнца, вскоре наступил Великий Хлад. Чтобы тебя согреть, она сняла свою одежду, отдала мне. Я укутал тебя той одеждой, ты согрелся и выжил, а она не смогла. Эта игрушка, которую ты сейчас держишь, досталась тебе от мамы. Она просила сберечь, передать ее тебе, когда ты немного подрастешь, потом умерла. Помни об этом, сын.

— Я никогда не забуду, отец. Обещаю.

— Ладно, давай спать, завтра рано подниматься. Нам надо успеть...

•  •  •

Рим.

Они добрались до римского предместья Ачилия, на шестую Луну.

Уже не смуглое, а посеревшее лицо мужчины с чалмой, выдавало полнейшую усталость от последних трех дней. В изнурительной дороге временами его, то трясло от озноба, то лихорадило от жара, заставляя чуть ли не терять сознание.

Ночью, когда они дошли до Рима, мужчине стало плохо, он метался в бреду, а утром кое-как очнувшись, не смог самостоятельно идти.

Тогда они бросили лишние вещи, отец из последних сил взобрался на верблюда, мальчик вел его за веревку вперед, а мужчина, сверяясь по карте, подсказывал направление.

И так они двигались, среди безлюдного города,  

среди разрухи, завалов, поваленных зданий.

Дороги, трассы, улицы, метро, были погребены под тоннами песков, принесённых с пустыни, на месте которой когда-то были моря.

С древности Рим строился на семи холмах, а странники пришли с южного направления, со стороны моря, поэтому, сначала увидели сами холмы. Их было три: Палатин, Капитолий, Аквилин.

Среди них, в охраняемой низине, располагался Колизей.

Он уцелел, также гордо возвышался, как когда-то при жизни императора Юлия Цезаря.

Ориентируясь по карте, и по древнему сооружению, они двинулись дальше на север, пробираясь в свободных местах.

А дальше для них находился мост, над почти обмелевшей рекой, когда-то она называлась Тибр. Сейчас он превратился в ручеек, с мутной водой. Поэтому они не стали набирать из него воду для питья, даже не дали попить воды Джамбо.

Вот сам насыпной холм, на нем расположен безлюдный Ватикан.

С фундаментом на четырех столпах, на нем высится простоявший собор Святого Петра, от всех испытаний и невзгод, выпавших на долю архитектуры.