Шалости с сестрой aka Секс с двоюродной сестрой Часть 3

После дачных приключений наши отношения с сестрой перешли на новый уровень. Всё детство мы прожили как кошка с собакой, ссорились, ругались и даже дрались, но сейчас между нами установилась устойчивая связь.

Нет, сексом мы не занимались — видимо сказывалось табу, устоявшееся в обществе, но наши забавы стали весьма часты и очень откровенны.

Один только поход в секс-шоп чего стоит...

Однажды Линка предложила купить пару игрушек, дабы разнообразить наши развлечения. Поначалу я свёл её предложение в шутку, но сестрёнка была настойчива, и я сам не понял, как согласился. Наверно потому, что в этот момент мои яйца были зажаты у неё в руке.

Алина серьёзно подошла к этому делу. Выбрала дату, придумала легенду. Из дома вышли в разное время, затем встретились в условленном месте, будто шпионы какие. Я воспринимал всё это как некую игру, которую затеяла сестра, чтобы пощекотать нервы, и потому до последнего не верил в серьёзность её намерений. Даже когда Линка решительно дёрнула ручку двери, над которой красовалась яркая вывеска. И только в тот момент, как она исчезла внутри, признаться, ноги превратились в вату.

Но страх моментально сменился любопытством, как только я увидел ассортимент магазина. Ох, мать моя женщина! Чего там только не было. На полках витрин красовались разнокалиберные приблуды для всех дыхательных и пихательных отверстий человеческого организма. Чего только люди не придумают для сексуальных утех. И среди этого разнообразия за кассой со скучающим видом втыкала в телефон пирсингованная девушка. Когда мы вошли она мазнула по нам взглядом, да и только. Даже помощь не предложила. Видимо к ней по сто раз на дню заходят просто поглазеть и улыбаться каждому харя треснет.

Из ступора вывела сестра. Она ухватила меня за локоть и поинтересовалась:

— Ну, любимый, что-нибудь приглянулось?

Любимый... Это была часть нашей легенды. Мы изображали парочку влюблённых, решивших пощекотать, ммм... в общем, пощекотать. Я унял дрожь и с ленцой в голосе ответил:

— Даже не знаю, здесь такой огромный выбор. Может ты что-то выберешь?

— А я уже,  — Алинка хлопнула меня ладошкой по плечу.  — Вон ту пробочку для попки хочу, со стразиком.

— Не вопрос, любимая, хочешь, значит, купим.

Мы направились к кассе. Девушка всё так же со скукой на лице отложила телефон и пресно поинтересовалась:

— Что-то выбрали?

— Выбрали,  — бодро ответила сестра, но её рука, держащая мою ладонь, в этот момент заметно вздрогнула. Видимо и ей было мандражно.  — Вот эту пробочку заверните, пожалуйста.

Продавщица кивнула и положила коробку с выбранной игрушкой в чёрный пакет. Провела покупку в кассе и спросила:

— Может что-нибудь ещё? Вот, например, очень часто берут и все довольны.

Она достала с полки коробку в которой лежало розовое нечто, похожее на крупную сливу с длинный хвостом.

— Множество степеней и видов вибрации, управляется со смартфона. Гипоаллергенный силикон, не вызывающий раздражения. Можно даже ходить по улице не вынимая...

Короче, в этот день мы с Линкой, помимо того, что получили кучу эмоций от похода во взрослый магазин,  

так ещё и потратили практически все наши сбережения. Но оно того стоило.

Пробку попробовали в тот же день и решили отложить на попозже, так как без смазки, которую мы даже и не додумались купить, металлическая затычка едва не разорвала сестру пополам. А вот «розовое нечто» зашло на ура. Настолько, что Лина даже засовывала его в себя и так ходила по дому перед родителями. А я в это время управлял приблудой со своего смартфона, сменяя одну степень вибрации другой. Как сестра при этом не спалилась, не понимаю. Ведь когда мы впервые испытали розовый «нырок», как я его назвал, Линка кончала так, что колени дрожали даже через час после испытаний...

Помимо похода в секс-шоп были и другие экстремальные развлечения.

Так, например, гуляя по городу, мы любили заскочить в чужой подъезд, уехать на верхний этаж, где по-быстрому либо я вылизывал пиздёнку сестры, либо она мусолила моего дружка.

А однажды Алина притащила меня в тату салон, где заставила смотреть как на её правой ягодице рисуют бабочку...

•  •  •

— Привет, Линка! Хочешь птичьего молока?!

С этими словами я распахнул дверь в комнату сестры. Хотел застать врасплох, но не вышло. Алина сосредоточенно пялилась в монитор, густо усеянный таблицами и графиками.

— Погоди минутку,  — сестра даже не обернулась. Что-то допечатала, что-то удалила. Подправила какой-то чертёж и лишь тогда снизошла до меня.

— Привет, ты что-то говорил?  — в её взгляде всё ещё стояли цифры.

— Я спросил, хочешь ли ты птичьего молока?  — с улыбкой повторил я.

— Допустим,  — Алина широко зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— Тогда подои вот этого орла!  — озорно воскликнул я, спуская штаны.

До сестры не сразу допёрло зачем я вывалил перед ней свой пипирун. Наконец цифры оставили её мозг, глаза широко распахнулись и, схватив линейку со стола, Лина пребольно шлёпнула ей по головке.

— Идиот!  — зашипела она на меня.  — Убери сейчас же, мама дома!

— Дура, больно,  — кривясь от боли, я вернул штаны на место.  — А вдруг опухнет.

— А вод нефиг перед моим лицом дрочилом размахивать. Видишь же я занята. У меня, между прочим, экзамены на носу.

— У меня тоже на носу, но я, как видишь, и расслабляться успеваю.

— Ну так иди в ванную и расслабься,  — Лина снова повернулась к монитору, явно желая продолжить то занятие, за которым я её застал.  — А мне некогда.

Я не стал спорить. Сделал проще. Нырнул под стол и пока сестра не опомнилась, раздвинул её ноги, уткнувшись носом в промежность.

— Дурак, вылезь сейчас же!  — взвизгнула Алинка и упёрла ладони в мою макушку.

Она попыталась откатиться от меня на кресле, но я не дал, вцепившись в подлокотники руками. Тогда сестра зажала мои уши между ляжек, пытаясь унять натиск, но я оказался сильнее. Мои губы прямо вместе с трусиками ухватили припухлости её влагалища и стали наминать, будто лошадь траву.

Лина сопротивлялась не долго. Буквально через минуту она протяжно выдохнула, откинулась на спинку, а её ноги расслабились и разъехались в стороны,  

открыв мне пространство для манёвра. Но я не спешил. Вместо того, чтобы отодвинуть трусики и приступить к десерту, я наслаждался запахом, исходящим от белья сестры. Просто бесподобно! В это время мой язык двигался вверх и вниз, охаживая половые губы прямо через ткань, отчего та быстро намокала.

Долго наслаждаться женскими ароматами мне не дали. Желая более чётких ощущений, Алина ухватилась за резинку и резво стянула с себя трусики. А затем схватила меня за волосы и притянула моё лицо к промежности. Мои губы упёрлись в срамные лепестки влагалища, а перед глазами предстал ровненький треугольничек на лобке. Я проникся — для меня отрастила, как просил. Не очень люблю голенькую писечку, но и заросли не приветствую. А вот это самое то.

С этими мыслями я погрузил язык в горячие недра сестры и стал исследовать их гибким зондом. Некоторое время мой язык будто неукротимый брандспойт бился о стенки пещеры страсти, затем подобно отбойному молотку стал атаковать текущую дырочку, а потом вынырнул и облизал стоящий торчком клитор. Зажав рот ладонью, Алина ужом заёрзала в кресле, стараясь всё сильнее прижаться к моему лицу влагалищем, что позволило проникнуть языку практически на всю длину.

В какой-то момент её ладони нащупали мои и направили себе под футболку. Пальцы тут же обхватили манящие бугорки и стали массировать их будто тесто. Лина застонала в голос, едва успев прикрыть рот рукой. Где-то там за дверью была мама, и если она услышала стон сестры, то может войти в любой момент.

Меня эта мысль так возбудила, что пальцы ухватились за твёрдые как резина соски и стали крутить их в разные стороны. Алина дёрнулась раз, другой, её колени с силой зажали мою голову, и стенки влагалища стали сокращаться от оргазма, выдавив мой язык наружу. Несколько минут я сидел зажатый между ляжек сестры, ощущая как её тело дрожит от оргазма. Затем Линка расслабилась и как желе растеклась в кресле, высвободив мою голову из плена. Я выполз из-под стола и плюхнулся на кровать.

— Что ты там говорил насчёт птичьего молока?  — через некоторое время томно спросила сестра, натянув трусики и поправив футболку.  — Предложение ещё в силе?

Она недвусмысленно посмотрела на вигвам в районе моего паха. Я не успел ответить. Лина текучей тенью выпорхнула из кресла и прыгнула на меня. Её губы моментально запечатали мой рот, не дав и слова произнести.

— Ммм, солёненько,  — сестра прервала поцелуй и жадно облизала губы.  — Оказывается у меня там так вкусненько. Жаль не могу сама себе отлизать, каждый день бы смаковала.

Она прошлась языком вокруг моих губ и вновь накрыла их своими. Некоторое время мы страстно сосались, при этом её шаловливые пальчики наминали мой колышек прямо через штаны. Наконец я не выдержал давления в штуцере и повалил Алинку на кровать. Затем поместил резинку треников под яички и зажал член в кулаке.

— Всё, родная, больше не могу! Подставляй сиськи, ща кончу.

Но не тут-то 

было. Сестрёнка резво извернулась на кровати, схватила меня за руку и вернула штаны на место.

— Погоди, Сашуль,  — шепнула она мне на ухо.  — Я пойду посмотрю, что делает мама, а затем вернусь и подою твоего орла. Остынь пока, а то взорвёшься.

Я невольно застонал — яйца ныли от перевозбуждения. Но всё же взял волю в кулак и кивнул. И чтобы отвлечься включил телек.

Сестры не было минут десять. За это время я успел отогнать кровь от члена к мозгу, отвечая на вопросы вместе с участниками программы «Своя игра». Когда Лина вернулась, член был вял и не весел. Что она и исправила, улёгшись рядом и скользнув ладошкой под резинку треников.

Некоторое время мы вместе смотрели передачу. Я пытался умничать, а сестрёнка в это время охаживала мой черенок. Иногда её пальчики соскальзывали вниз и проходились по звенящим бубенцам, отчего моё дыхание становилось глубоким и прерывистым. В какой-то момент Линка положила голову мне на живот и, поместив резинку треников под яички, обхватила головку губами.

Член в этот момент по ощущениям больше напоминал оголённый нерв. Меня будто током прострелило. Почувствовав моё напряжение, Линочка потянула штаны вниз, тем самым ослабив давление на яички, и с особой нежностью стала водить губами по крайней плоти, согревая её дыханием. От наслаждения я запрокинул голову и подался тазом навстречу. Как же это приятно. Будто попал на небеса и тебя ублажает сладострастная гурия.

Не знаю, как сестрёнка почувствовала, что я готов разрядиться, но её губки вдруг выпустили член, а рука оставила в покое яички. Хотел было возмутиться, но не успел, так как Линка уселась на меня верхом и потянула за руки к себе. Я подался навстречу, обнял её, и мы оказались лицом к лицу. Наши губы слились, и я почувствовал, как сестра задвигала тазом, елозя влажными трусиками по торчащему громоотводу. Войди в этот момент мама, хер бы мы отмазались, что телек смотрим.

— Лина, я сейчас кончу...  — томно дыша прошептал я на ухо сестре.

Она тут же вырвалась из моих объятий и нырнула вниз, жадно заглотив член, как рыба наживку. Больше сдерживаться я не мог, и тугая струя спермы выстрелила Лине в глотку. За ней ещё одна и ещё. Потом ещё. Сестра держала мой член во рту до тех пор, пока он не стал вялым, а затем вновь вскочила на меня как на скакуна.

Её глаза горели дикой страстью. Она приблизила лицо к моему, и влажные губы слились с моими. Я думал Лина проглотила сперму, но ошибся. Терпко-вязкий поток хлынул в мой рот, следом за которым скользнул язычок сестры, не давая мне ни проглотить, ни выплюнуть. Я поддался поцелую и толкнул тугую жидкость обратно. Сестра приняла её, потеребила язычком и вернула часть в мой рот. Перемешанная с поцелуем, собственная сперма показалась мне божественной амброзией. От таких ощущений поникший член вновь воспрял и уткнулся в Линкин лобок.

Естественно, сестра это почувствовала. Намокшие 

трусики теснее прижались к моему стержню, и бёдра заскользили взад и вперёд, наращивая темп. Я открыл глаза, и мы встретились взглядами. По подбородку сестры текла моя сперма, перемешанная со слюной, а в глазах застыла такая похоть, что я схватил Лину за талию и стал помогать её движениям. Член отвердел и очень чётко ощущал все изгибы влагалища сестры.

Наши губы вновь нашли друг друга, и в этот момент меня накрыло второй волной оргазма. Мы страстно целовались, а в это время член брызгал на нежно розовые трусики.

Я не девственник, успел жахнуть пару девок, но ни с одной из них у меня не было такого бурного оргазма. До дрожи, до онемения пальцев ног.

Некоторое время мы лежали в объятиях друг друга, переваривая эмоции. Наконец Лина спихнула меня с кровати и толкнула в сторону двери.

— Всё, Сашуль, иди к себе,  — промурлыкала она, томно растянувшись на кровати.  — Только маме не спались.

И я покинул комнату сестры, постаравшись сделать это как можно незаметнее...

•  •  •

Поздно вечером к нам приехала тётя Лена — мамина младшая сестра. Завалилась пьяненькая и с чемоданом. Она всегда так делала, когда расставалась с очередным «папиком». Замуж эта оторва выходить не хотела, выбрав для себя роль любовницы богатеньких женатиков. Но, как только «дойная корова» начинала взбрыкивать, возмущённая всё дорожающими и дорожающими хотелками, мамина сестра рвала отношения, хватала чемодан и летела на перевалочный аэродром, коим являлась квартира нашей семьи.

Папа в этот раз был в командировке, поэтому выслушивать, как тётя Лена с очередным придурком летала на Бали, кроме мамы пришлось нам с Линой. Для приличия мы посидели с часик, да и разбрелись по комнатам. А сёстры остались изливать друг другу души.

— Знаешь, Лен, у меня такое чувство, что мои дети балуются...

Последнее слово мама произнесла полушёпотом, замялась и пригубила мартини. Заела виноградиной.

— В каком смысле балуются?  — переспросила тётя Лена.  — Наркотики пробуют?

— Да тьфу на тебя!  — фыркнула мама и бросила сестре в лоб виноградную косточку.  — Сплюнь, дура! В этом смысле Сашка с Линкой у меня молодцы. Никаких наркотиков. Не курят даже.

— Тогда что ты подразумеваешь под словом «балуются»?  — тётя Лена ехидно прищурилась и посмотрела на сестру сквозь бокал.

— Ну это...  — мама смутилась.  — Ну, ты понимаешь...

— Ничего я не понимаю,  — тётя Лена покрутила подбородком.  — Оль, выражайся яснее. Что ты мнёшься как нашкодивший ребёнок?

— Просто тема деликатная,  — вздохнула мама.  — Мне кажется...  — более протяжный вздох.  — Я подозреваю, что они... спят вместе...

Мама еле выдавила из себя последние слова и её лицо залила краска.

— Да ты что!  — тётя Лена вытаращилась на сестру.  — Правда?! Как интересно. Требую подробностей.

— Блин, Лена, я с тобой серьёзно говорю. В кои-то веки решила поделиться с ней переживаниями, а она комедию ломает. Всё, ничего больше не скажу.

Мама демонстративно отвернулась от сестры и обхватила себя руками.

— Ты ещё губки надуй,  — усмехнулась тётя Лена,  — и слёзки пусти, как в детстве. Ладно, не буду больше шутить. Рассказывай 

давай.

— С недавнего времени я стала замечать, что их отношения изменились,  — как ни в чём ни бывало заговорила мама, опёршись грудью о стол.  — То жили как кошка с собакой и вдруг раз — прям отрезало. Шутят друг с другом, даже здороваются по утрам. И, что самое странное, то Линка к Сашке в комнату бегает, то наоборот, чего никогда не было.

— Ну да, чем же им ещё заниматься друг у друга в комнатах как ни трахаться,  — кивнула в ответ тётя Лена, усмехнувшись.  — Ебутся как кролики, только в путь.

— Может и не как кролики,  — не поддержала смеха сестры мама,  — но что ебутся это точно.

— Да с чего такие выводы, сеструля?!  — тётя Лена и не подумала принимать серьёзности маминого тона.  — Ты их застукала что ли? Нет? Вот и не нужно думать о детях всякую похабщину.

— Застукать, конечно, я их не застукала,  — ответила мама,  — но сегодня Алинины трусики были в сперме.

— О как!  — мамина сестра подобралась будто гончая.  — Требую подробностей.

— Да какие тут подробности,  — отмахнулась мама и сделала большой глоток мартини.  — Вещи стирала вот и увидела.

— Нет уж, сестричка, теперь я с тебя не слезу,  — тётя Лена перегнулась через стол и уставилась на маму.  — Сказала «А», говори и «Б». Выкладывай давай.

— Сашка с Алинкой сидели у неё в комнате,  — стала объяснять мама.  — Долго сидели. И у них там было подозрительно тихо.

— Ну да, если тишина, значит точно трахаются,  — с серьёзным лицом покивала мамина сестра.

— А потом Лина ушла гулять, а Сашка в свою комнату,  — мама никак не отреагировала на подколку сестры.  — А я затеяла стирку. И когда перебирала вещи в комнате дочери, обнаружила трусики в сперме.

— Может к ней хахаль приходил?  — предположила тётя Лена.

— Если бы, Лен,  — отмахнулась мама.  — Только нет у неё хахаля, она сама говорила. Да пусть бы и хахаль, я бы поняла. Но сперма свежая, даже высохнуть не успела. Не то что на моих трусиках.

— На твоих?  — мамина сестра вопросительно задрала бровь.  — Он и твои трусы опрыскал?

— Ну да,  — кивнула мама,  — но это другое. Мальчик растёт, хочется узнать, как пахнет женщина, вот и тырит трусики из корзины. А я и не против, пусть балуется. Меня это даже немного возбуждает.

— Блин, Оль, ты так рассказываешь, что я уже потекла,  — тётя Лена демонстративно положила ладошку себе на лобок и пошевелила ей вверх-вниз.  — Ещё чуть-чуть и достану любимый самотык.

— Да тьфу на тебя, Лен. Я рассказываю серьёзные вещи, а ты дурачишься.

— Ладно, ладно, больше не буду,  — мамина сестра демонстративно положила руки на стол.  — Я всё поняла, трусики в сперме — это серьёзно. Только ответь, сестрёнка, в чём разница межу твоими трусами и трусами дочери, если, как ты говоришь, мальчик растёт.

— Мои трусы всегда в засохшей сперме, а Линины я нашла в свежей. К тому же после того, как Саша вышел из её комнаты.

— И из этого ты сделала 

вывод что они трахаются?  — прыснула мамина сестра.  — Уж прости, Оль, но детектив из тебя тот ещё.

— А что, по-твоему, в этой ситуации я должна была подумать?!  — возмутилась мама.  — Что они читали Есенина?

— Оль,  — тётя Лена накрыла ладонью мамину руку,  — твои дети умные и глупостей точно не наделают. А мокрые трусики... Они растут, и ты радоваться должна что, наконец, подружились. Думаю, они просто дрочат друг на друга и всё. Но не трахаются.

— С чего такие выводы?

— Посуди сама,  — пальцы тёти Лены стали поглаживать мамины, которые та не спешила убирать.  — Запрет на трах между родственниками прививался обществу веками. Всё из-за того, что от таких союзов рождаются уроды. Сашка с Линкой не дураки и это прекрасно знают. А что дрочат, пусть — это здоровый эротизм. Они в том возрасте, когда нужно изучать противоположный пол. Ты радоваться должна, что они друг другу письки показывают, а не кому-то ещё. Представь, жахнул бы Линкину девственность какой-нибудь Арсен на заднем сидении ржавой бэхи. Узнала бы она что такое оргазм? Нет. Мало того, ещё бы и мужиков возненавидела. Или присунул бы Сашка по пьяни какой-нибудь Свете из общаги. А та, лимита сраная, возьми да залети от него. Вот тебе и невестка новоиспечённая. Этого хочешь?  — мама отрицательно помотала головой.  — И хорошо, что нет. Ещё раз повторяю, твои дети не дураки и сами разберутся что к чему. Проблем от них не жди.

— Но это же неправильно, Лен,  — видно было что мама млеет от поглаживаний сестры.  — Брат и сестра...

— Да ты и сама не ангел,  — фыркнула тётя Лена.  — Вспомни-ка нашего двоюродного брата. Кто предложил раскрутить его на пипиську?

— Ой, Лен, не напоминай,  — мама засмущалась и глотнула мартини.

— Как это не напоминай?  — усмехнулась её сестра.  — Отличный пример эротизма между родственниками. Помнишь, как на даче мы ему дрочили по очереди?

— Минутка позора,  — засмущалась мама и выдернула руку из-под ладони сестры.  — И, если, по правде, то это он нас раскрутил, а не мы.

— И кончил он, а не мы,  — в тон ей повторила тётя Лена.  — И прямиком на твоё лицо. Помнишь, как брызгал?

— Да блин, Ленка, я это забыла, как страшный сон, а ты напомнила.

— Но нам же было интересно,  — тётя Лена пригубила мартини из стакана.  — Многое тогда узнали о мужском организме. А потом помнишь? На диванчике я и ты... кассета с порно...

— Помню,  — кивнула мама,  — особенно как папа нам навешал за ту кассету.

— Да я не про то,  — ладонь тёти Лены вновь нашла пальцы сестры.  — Помнишь, как мы кончали под ту кассету?

— Помню,  — мама томно закатила глаза.  — Это было... ново и интересно.

— Вот о чём я и говорю,  — с этими словами мамина сестра встала из-за стола, обошла его и плюхнулась маме не колени.  — Здоровый эротизм. Что твои дети, что мы сейчас...

С этими словами она впилась в губы мамы. Та попыталась сопротивляться напору сестры, но 

быстро сдалась и ответила на поцелуй.

В это время я выполз из комнаты попить воды, сушняк одолел. Иду, значит, на кухню и вижу свет. Думаю, забыли выключить. Поворачиваю за угол, а там картина маслом. Даже застыл в ступоре.

— Сань, ты чего не спишь?  — тётя Лена оторвалась от маминых губ и повернула голову ко мне.  — Что-то хотел?

Мама резко спихнула с себя сестру и повторила вопрос:

— Сашуль, что случилось? Почему не спишь?

— В туалет шёл,  — сдавленно прохрипел я и демонстративно распахнул дверь означенной комнаты.  — Всё нормально.

Сделав дела, я ушёл в свою комнату, а мама зашипела на сестру:

— Блин, Ленка, всё из-за тебя! Вечно ты меня во всякую ерунду втягиваешь. Что теперь Сашка о нас подумает?

Тётя Лена и не подумала смущаться. Она села на своё место, разлила остатки мартини по бокалам и, ополовинив свой, подмигнула маме:

— Всё что нужно Саня уже увидел и подумал? Видела, как он ошалел? Сто пудов у него сейчас колом стоит. Пусть мальчик подрочит с удовольствием.

— Да блин, какое подрочит?  — возмутилась мама.  — Мне-то как теперь ему в глаза смотреть?

— Сделай вид, будто ничего не было.

— Легко сказать...

— Но тебе же понравилось?  — тётя Лена хитро прищурилась и хлебнула мартини.  — Как он на нас смотрел. Признайся, ведь потекла?

— Да ну тебя,  — отмахнулась мама. Потом перегнулась через стол и заговорщицким шёпотом призналась:  — Странная ситуация, но я реально потекла. Если бы никого не было дома, я бы тебе показала любимый «мужезаменитель».

— Так в чём же дело?  — тётя Лена вышла из-за стола и прыгнула на мамины колени.  — Дети спят, тащи его сюда, побалуемся.

— Дура ты, Ленка,  — томно вздохнула мама, шлёпнув по ладошке сестры, которая в этот момент нащупала её сосок.  — А я ещё дурнее, раз дожила до своих лет, а до сих пор ведусь на твои...

Её слова вновь запечатал поцелуй тёти Лены, который в этот раз не был отвергнут. Некоторое время сёстры страстно целовались, при этом руки младшей мяли упругие груди старшей. В какой-то момент ладонь тёти Лены скользнула под резинку маминой пижамы и настойчиво прижалась к её лобку. Мама шумно выдохнула и крепко обхватила сестру руками. А та, видя, что происходит от её прикосновений, надавила на клитор, а затем скользнула двумя пальцами в жаркую и мокрую дырочку. Мама задышала будто после стометровки, и её влагалище стало толчками выплёскивать горячие струи, обильно орошая пальцы сестры. Чувствуя её оргазм, тётя Лена лишь усилила натиск и жёстче впилась в мамины губы.

— Ох, Ленка, что же ты со мной делаешь?  — измученно выдохнула мама, когда оргазмы перестали сотрясать её тело, а сестра как ни в чём ни бывало заняла своё место за столом.  — Аж ноги трясутся. Прямо как в детстве на даче.

— Я смотрю, у кого-то давненько не было секса,  — ехидно улыбаясь, сказала мамина сестра.  — С полтычка завелась.

— И не говори,  — мама жадно отпила из стакана.  — С тех пор 

как Слава перешёл на эту чёртову новую работу, секс для меня стал редкостью. А всё его сраные командировки. И ведь не отговоришь, всё хочет побольше заработать. А то, что я уже вместо него самотыку спокойной ночи желаю, ему невдомёк.

— Как я тебя понимаю,  — протянула тётя Лена.  — У моего последнего ослика была очень вялая морковка, и не он меня жахал, а всё больше я ему полировала, как тому прапору из анекдота. Если б не деньги, давно бы сбежала.

— Завела бы молодого,  — предложила мама.

— Ага, щаз,  — фыркнула сестра.  — Сказал, если узнает, на кукан натянет. Вот и мучалась.

— Ага, мучалась она,  — рассмеялась мама.  — Я видела на какой машине ты приехала.

— Думаешь она мне легко досталась?  — тётя Лена изобразила на лице возмущение.  — Полировать штуцер тоже нужно уметь. Я его так до оргазма доводила, что мой ослик кончал как после первой в жизни мастурбации. Говорит, даже детство вспомнил. Однажды растрогался настолько, что на следующий день помчался в автосалон и купил мне ласточку.

— Ну-ка, ну-ка, поделись секретиком,  — попросила мама.  — Может и я таким же образом заставлю своего работу поменять.

— Да какой тут секрет, сестричка,  — отмахнулась тётя Лена, допив остатки мартини.  — Палец в жопу и массируй точку «джи». Он и рад будет.

— Точку «джи»?  — не поняла мама?

— Простата, в простонародье.

После её слов сёстры дружно прыснули, а затем мама сказала:

— Ладно, Лен, поздно уже. Завтра ещё поболтаем.

— И не только поболтаем,  — хмыкнув подмигнула маме сестра.  — Покажешь мне своего Ваньку-встаньку.

— Всё, балаболка, пошли баиньки. Я тебе в зале постелила...

Ранним утром маман убежала на работу, и дома остались я, Линка и мамина сестра. Я проснулся раньше всех и выполз на кухню зарядить кофеварку. Пока возился, ко мне присоединилась заспанная тётя Лена.

— Привет, Сашуль,  — широко зевнула она и грациозно потянулась. При этом её длинная футболка, выполняющая роль ночнушки, задралась едва ли не до самых трусов. Я целомудренно отвёл глаза, но тётя Лена явно заметила мой похотливый взгляд.  — Кофеёк готовишь? И на меня завари, пожалуйста.

Она плюхнулась за стол и принялась нарезать колбасу с сыром, а я, дождавшись, когда наполнится моя чашка, зарядил в кофеварку новую капсулу и уселся напротив. Дотянулся до сладкого и, делая вид, будто мажу хлеб вареньем, стал искоса пялиться на тётины соски, оттопыривающие тонкую ткань. Вот бы пройтись по ним языком...

Тётя Лена была младше мамы на восемь лет, но в свои тридцать выглядела как зрелая старшеклассница. Ей даже сигареты в магазине продавали только по паспорту. Наверно этому способствовала её миниатюрность и практически полное отсутствие груди. Даже Линка с её двоечкой выигрывала в этом плане. А рядом они и вовсе казались ровесницами.

Не знаю, заметила ли тётя как я скольжу взглядом по её груди, но только она вновь сладко потянулась, при чём её соски едва не прорвали футболку, а затем, задорно улыбнувшись, выпорхнула из-за стола и занялась пропищавшей кофеваркой. А я 

невольно залюбовался оголёнными ляжками.

Ух, какие же стройные у тёти ножки! Как у мамы. Да и вообще, если сравнивать сестёр в плане сексуальности, выглядели они на все сто. За той лишь разницей, что мама была на полголовы выше тёти Лены и выглядела именно женщиной. Наверно на это повлияла двойная беременность и наше с Линкой воспитание. А тётя Лена как была девочкой, что по характеру, что по внешности, так ей и оставалась...

— Сань, где сахар?  — тётя Лена потрясла перед моим носом пустой вазочкой, прервав мысли. Я едва успел оторвать взгляд от её ножек.  — В сахарнице закончился.

— Там, в шкафу на полке,  — сдавленно проговорил я и резво придвинулся ближе к столу.

Бля! Тётя явно заметила, как я на неё пялюсь и, скорей всего, успела оценить бугорок на моих шортах. Но вида не подала. Зато сделала другое. Она распахнула створки указанного мной шкафа и демонстративно потянулась за банкой с сахаром. При этом её футболка задралась аж до самых ягодиц, открыв моему взору упругие булочки, зажавшие полоску жёлтых стрингов.

Я едва не выронил чашку с кофе. Вот это да!

— Ой,  — тётя Лена демонстративно прикрыла попку ладошкой.  — Забыла, что не дома. Саш, не смотри, пожалуйста.

Её просительный тон совершенно не соответствовал ехидному выражению лица и горящим глазам. Я сделал вид, будто ничего не видел и шумно отхлебнул почти остывший кофе. Но член при этом упёрся в столешницу, явно требуя больше прекрасных видов. Тут в кухню ввалилась сонная Алинка.

— Всем привет,  — широко зевнула сестра и заняла пустующий стул.  — Есть ещё кофеёк? Спать охота, аж жуть. Долбанные экзамены.

— Сейчас забодяжу,  — обнадёжила её тётя и вставила в кофеварку очередную капсулу. А сама подхватила собственную кружку и, причмокивая, уселась за стол.

— Сань, а намажь-ка и мне вареньица,  — она хитро подмигнула мне, и я почувствовал, как мою коленку толкнула её ступня. Вроде ничего особенного, по-дружески, по-семейному, если не учитывать того, ЧТО я только что видел, и как тётя на меня смотрела.

— Ага...  — только и смог выдавить из себя я.  — Намажу...

Блин, что происходит? Мамина сестра прикалывается или действительно ко мне клеится? А если клеится, как себя вести дальше? Поддаться на её чары и будь что будет? Или игнорировать до последнего? Нет, конечно, она меня возбуждает и очень, с тех самых пор как я впервые опорожнил свои яйца на её фотку. Но видимся мы настолько редко, что мой кулачок давно полюбил других девушек.

— Ау, Сашка, кофеварка же пищит, не слышишь, что ли?!  — сестра пребольно стукнула меня по плечу, тем самым развеяв срамные мысли.

Я дёрнулся, но вспомнил про стояк и буркнул:

— Сама себе нальёшь...

Линка очень недобро на меня посмотрела, но ничего не сказала и вылезла из-за стола. По её глазам я понял, что она мне это припомнит.

Моей ноги опять коснулась тётина ступня. На секунду задержалась у щиколотки, а затем погладила по внутренней стороне бедра. При этом мамина 

сестра с отрешённым видом пила кофе, закусывая сладким бутербродом. Оскара, лять, этой актрисе. Неужели она настолько истосковалась по интиму? Вчера на маму запрыгнула, сегодня об меня трётся. И ведь не отодвинешься, конфуз случится. Член уже как зоркий индюк из шортов выглядывает.

Я резко сдвинул бёдра, зажав наглую ступню. Тётя с ехидной улыбкой посмотрела на меня, даже не подумав убирать ногу, а затем её шаловливые пальчики с вишнёвым педикюром поползли дальше, явно желая пощупать интимное место. И в этот момент за стол села сестра.

— Кофе не налил, поэтому бутеры мои,  — ворчливо сказала она, придвигая к себе тарелку, которую я сервировал для себя.  — И вареньица мне подвинь.

Я не стал ёрничать и поставил вазочку с вареньем поближе к сестре. При этом тётина нога, как-то нехотя, вырвалась из тисков моих бёдер. Я выдохнул про себя с облегчением, но конфузия на этом не закончилась. Мамина сестра взяла кусок колбасы, положила на хлеб, сверху накинула сыр и как-то с ленцой в голосе спросила:

— Кстати, Сань, тебя ночью эротические сны не беспокоили?

Она откусила изрядный кусок от бутерброда и, глядя на меня, невинно хлопнула ресницами.

— А почему они должны его беспокоить?  — фыркнула сестра.  — Для импотента такие сны кошмар.

А вот и ответочка. Говорил же, припомнит.

— Алин, не наговаривай на брата,  — хихикнула тётя.  — Какой он импотент? Видела бы ты как у него вчера встал, когда он нас с мамой застукал.

— Ничего не встал,  — буркнул я прежде, чем успел понять, что это провокация. Моё лицо мгновенно залило густой краской.

— Да-да, синьор-помидор, мы тебе верим,  — уже в голос засмеялась тётя Лена, а сестра живо поинтересовалась:

— С мамой застукал? Как интересно...

— На самом деле ничего интересного,  — отмахнулась тётя.  — Так, целовались по пьяни, а этот балбес невовремя в туалет выполз.

— Тёть Лен, у вас с мамой был интим?  — Алинка забавно выпучила глаза даже позабыв про кофе.  — Расскажи!

— Как-нибудь пошушукаемся,  — пообещала ей мамина сестра.  — Посидим, мартишки выпьем. Только без вот этого ушастого, который уши греет,  — она указала на меня.  — Но это всё потом. А сейчас, цыплятки, расскажите-ка мне про свои игрища.

У меня от этих слов упало. Откуда она знает? Лина, судя по всему, тоже в шоке, вон как на меня посмотрела.

— Чего переглядываетесь, шалуны?  — усмехнулась тётя.  — Гадаете, как отмазаться? Даже не думайте, я про вас всё знаю.

— О чём вы, тёть Лен?  — попытался выпутаться я, но она покачала головой.

— Саш, давай без этого, ладно? Я — не я, и лошадь не моя. Оля вас спалила, и она в шоке. Готовится к тому, что Линка от тебя, балбеса, в подоле принесёт. Вы представляете какой это, во-первых, позор, а, во-вторых, геморрой? О чём вы только думали, когда решили перепихнуться?

— Мы не трахаемся!  — воскликнула Алинка.

— Ну вот, пошёл конструктивный диалог,  — тётя Лена звонко рассмеялась.  — Раскрутила как детей. Рассказывайте уж, не томите. И сразу скажу, я не ханжа. Мне пофиг что 

вы друг другу пипирки теребите. Главное душевное равновесие моей сестры. А за неё я вам носы понадкусаю. Ну, я жду,  — мамина сестра грозно сдвинула брови.

Мы с Линой переглянулись и синхронно покраснели. Вот, вроде, тётя выглядит как подросток — оторви да выбрось — а прижала нас как котят. И что теперь? Всё рассказывать? Наверно придётся, ведь не слезет же. Я ещё раз посмотрел на сестру и понял, что её терзают те же мысли.

— Это наше с Сашей дело что и кому теребить,  — насуплено проговорила Алина.

— Ошибаешься, милая,  — погрозила ей пальцем тётя Лена.  — Теперь это уже не только ваше дело. Вчера Ольга нашла Линкины трусики, измазанные спермой. Твоей спермой, Сашка. Смекаете, какие у неё мысли на ваш счёт?

Мы молчали. Видимо каждый думал об одном и том же. Нет, не о том, что это неправильно, и брат с сестрой не могут... Мы гадали что подумала мама, и что теперь будет с нами. А если ещё отец узнает...

— Тёть Лен, скажи прямо, нам кабздец?  — спросил я.

— Ага, кабздец,  — кивнула она и процитировала слова «Красной плесени»:  — «И порубит злой папаша твой конец на холодец»,  — и звонко рассмеялась. А отсмеявшись утёрла выступившие слёзы и сказала:  — Ладно, детки, не парьтесь. У вас сейчас такие напряжённые лица, что смотреть тошно. Давайте так, вы мне всё расскажете, а я в свою очередь сделаю так, чтобы ваша мама об этом не беспокоилась. Идёт?

Мы молчали. Не знаю о чём думала Линка, а я почему-то расслабился. Если тётя Лена шутит, значит ничего серьёзного не случилось. В принципе можно и рассказать. Я открыл было рот, но мамина сестра меня опередила.

— Ладно, котята, вот вам информация для разрядки. Когда нам с вашей мамой было чуть меньше, чем вам сейчас, гостили мы у деда на даче. И в это время с нами гостил наш двоюродный брат Лёша. Не буду описывать в подробностях что и как, но мы с Олей дрочили ему в четыре руки.

— Ох, ё...  — выдохнула Алинка,  — дяде Лёше?

Я промолчал, хотя офигел не меньше сестры.

— Вот тебе и ё,  — подтвердила мамина сестра.  — Мы с ним тогда по-всякому зажигали. Что только не вытворяли. Но не трахались, не трахались. И мама ваша ту ещё дичь вытворяла. И даже в попку... хм. А теперь она смотрит на ваши безобразия с высоты своего прошлого и понимает, чем всё может окончиться. Так что, мои милые, спрашиваю ещё раз, трахаетесь или нет?

— Нет, тёть Лен, не трахаемся,  — пролепетала Алинка.

— Но дрочите,  — утвердительно сказала мамина сестра. Лина кивнула.

Тётя Лена с задумчивым видом побарабанила пальцами по столу и как-то отстранённо-задумчиво бросила:

— Хотела бы я на это посмотреть...

От этих слов я выпал в осадок и, судя по ошарашенному лицу сестры, она тоже.

— Чего рты раскрыли, охламоны?  — рассмеялась тётя.  — Я же сказала, не ханжа и ничто сексуальное мне не чуждо. Знали бы вы как я в 

Испании... Ладно, сейчас не об этом. О моих секс похождениях можно книгу писать.

— Тётя Лена, а ты, оказывается, та ещё штучка,  — рассмеялась Алинка. Видно было, что напряжение её оставило.  — Расскажешь про Испанию?

— Конечно же не расскажу!  — фыркнула мамина сестра.  — Мы сейчас не обо мне разговариваем, а о вас. Признавайтесь, давно это началось? Хочу знать все подробности: где, как, когда, кто инициатор. А если ещё покажете, то вообще будет супер!

— Что покажем?  — не понял я.

— Как дрочите, естественно,  — рассмеялась тётя, глядя на наши недоумевающие лица.

Вот ей богу не понятно шутит она или нет. Хотя, не будь здесь Алинки, я бы с удовольствием показал, как расчищаю кукурузину. Глядишь, раскрутил бы тётю на секс.

Посмотрел на сестру и офигел. Вместо недоумения на её лице блуждала загадочная улыбка. Интересно, какие мысли её вызвали?

— Ладно, котятки, не парьтесь,  — отсмеявшись продолжила мамина сестра.  — Я вам помогу. Ты, Сашка, как-то раз предложил Алинке вместе посмотреть порнуху, так? В процессе хер встал, и ты начал тайком его поглаживать прямо через штаны. Лина это заметила и тоже стала себя наглаживать. А потом уже было не до порнухи, и вы наяривали, глядя друг на друга. Я ничего не упустила?

Мы с сестрой переглянулись, и я понял, что Линка готова опровергнуть тётину версию. Она даже рот открыла, но я её опередил.

— Да, тёть Лен, так всё и было. И как только ты догадалась?

— Саш, за дурочку-то меня не держи,  — мамина сестра погрозила мне пальцем.  — Я рассказала типовой сюжет из интернета, а ты тут же согласился. Ни за что не поверю, что этот сценарий про вас. Вон и у Алинки на лице написано, что у вас всё интересней. Так, милая?

— Так,  — не стала спорить сестра и её будто прорвало.  — У нас вообще всё по-другому. Я как-то попросила Сашку нацедить мне спермы, чтобы прыщи вывести, а он и рад услужить. Будто ждал моей просьбы всю жизнь. Видела бы ты его глаза, когда закрывался в ванной с чашкой от детской посудки.

— Прыщи-то вывела?  — сквозь смех спросила тётя Лена.

— А то!  — подтвердила сестра.  — И не раз...

— Лин, прекращай,  — буркнул я, не зная, как реагировать на столь живое обсуждение нашего интима. Лицо заливала густая краска. Одно дело баловаться вдвоём, другое выставлять интим напоказ.

— А что не так?  — ехидно поинтересовалась сестра.  — Ведь правду рассказываю. Ой, тёть Лен, знала бы ты как он лижет...

Такого издевательства со стороны сестры я уже стерпеть не смог и поднялся из-за стола. Сучка бесявая, я тебе позже устрою!

Но исчезнуть с кухни мне не дали. Под дружный смех двух спевшихся баб, тётина рука властно ухватилась за мои шорты, едва не сдёрнув их с жопы, и заставила остановиться.

— Куда собрался, дорогой?

— В комнату,  — зло буркнул я, натягивая шорты обратно.

— Не так быстро,  — тётя потянула меня за одежду, жёстко припечатав мой зад к столу.  — Если не хочешь, чтобы 

мать с отцом узнали о вас, останешься с нами!

Её рука продолжала держать мои шорты, пришлось подчиниться. Будь проклят тот день, когда я согласился напрыскать сестре в кружку.

Между тем, тётя Лена обратилась к сестре:

— Лин, ты своими откровениями Сашку совсем в краску вогнала. Глянь, у него сперва колом стоял, а теперь на полшестого смотрит.

В этот момент я готов был провалиться сквозь землю. Не знаю, что происходит, но явно что-то нездоровое. Не бывает так, чтобы тётя и племянница, не сговариваясь, на равных говорили об интимном. Хотя, если честно, обстановка слегка возбуждала. Ещё и тётина рука, держащая мои шорты так близко от...

— А мне наоборот нравится, когда на полшестого,  — услышал я как сквозь вату голос сестры. Даже не понял, когда кровь стукнула в мозг.  — Берёшь его в рот полностью и мусолишь как пустышку. Он медленно твердеет, становится толстым, а затем упирается в горло. Я сперва блевать хотела, а потом даже кайф словила от ощущений...

Не знаю, что больше повлияло на моё либидо: тётина рука, держащая шорты так близко от срамного места, слова сестры или воспоминания, вызванные ими, но я вдруг почувствовал, как кровь, вопреки моему желанию провалиться, устремилась к члену. Тот дёрнулся как живой и стал утолщаться, изменяя угол относительно горизонтали. Естественно, тётя Лена сразу же это почувствовала. Я закрыл глаза — что сейчас будет?

— Ли-и-и-н,  — протянула тётка заговорщицким тоном,  — глянь-ка что творится.

Я даже ох... нуть не успел, как её рука резким движением сдёрнула с меня шорты вместе с трусами, оголяя гордо торчащую колбаску. Сработал рефлекс прикрыть срамоту, но тётя Лена оказалась быстрее. Она оттолкнула мои руки, а затем её прохладная ладошка нежным покрывалом укрыла яички. Пальчики второй руки невесомо пробежались от головки к основанию и обратно. Ох, бля, как же приятно...

— Вы только гляньте какой красавец вымахал,  — протянула тётя, поглаживая пальцами член.  — Когда я его видела последний раз, он был не больше корнишона. Купала этого карапуза и даже не задумывалась, что такая свистулька вырастит. Повезло тебе, Алинка, с братиком.

Тётины пальцы, которые невесомо щекотали крайнюю плоть, вдруг обхватили ствол и принялись его медленно дрочить. Я зажмурился от удовольствия. Пусть мамина сестра говорит что хочет только не прекращает. Вот это кайф! Ещё четь-чуть и кончу.

Лёгкая пощёчина вернула меня с небес на землю.

— Ты только кончать не вздумай,  — с наигранным возмущением воскликнула тётя.  — Ишь, зажмурился и балдеет. Нет, мой сладкий, так дело не пойдёт. Кайф ещё заслужить нужно. Давай-ка, лезь под стол и сделай любимой тёте приятное.

Я обалдело уставился на мамину сестру. Вроде не шутит — на лице ни тени издёвки. Перевёл взгляд на Алинку и только сейчас заметил, что её ладошка скрылась под резинкой пижамы и усердно там шерудит. Я что сплю? Ущипните меня... Бля, зачем за головку-то?!

— Тёть Лен, больно же,  — скривился я.

— Не отвлекайся, проказник,  — мамина сестра раздвинула ножки, от чего футболка задралась, открыв моим 

глазам жёлтые трусики с мокрым пятном посередине. Тётя вовсю текла в предвкушении.

Я ещё раз глянул на сестру, закатившую глаза от удовольствия, и медленно опустился на колени. Осторожно, будто боясь спугнуть наваждение, положил руки на тётины ляжки и приблизил лицо к влажному пятну. В нос тут же шибанул аромат возбуждённой женщины, выветривший из головы все сомнения. Я уткнулся носом в тётин лобок и жадно захватил губами влажные складки.

— Нравится запах моих трусиков?  — раздался где-то сверху тётин голос.  — Или у мамы лучше?

Я промычал что-то нечленораздельное, не в силах оторваться от умопомрачительной промежности. В этот момент мой язык нащупал жаркую дырочку и прямо сквозь ткань трусов стал её атаковать. Видя, что я впал в раж, тётя не стала что-либо говорить. Просто оттолкнула мою голову и быстренько стянула намокшие трусики. И тут же притянула мою голову обратно.

Какой же это кайф погрузить язык в скользкую от смазки пещерку. И вдесятеро больший кайф от осознания того, что это пещерка родной тёти. Я закрыл глаза и не вынимая стал совершать круговые движения, выталкивая смазку наружу, а затем впился в этот сочный персик губами. Чарующий сок хлынул в рот, потёк по губам и подбородку.

Томно застонав, Тётя Лена откинулась на стуле, и я почувствовал, как моих губ коснулись её пальцы. Проскользнули под них и будто спусковой крючок потянули пуговку клитора вверх. Затем вниз. Я не удержался и захватил один из пальчиков губами. Прошёлся по нему языком и направил прямиком в истекающую похотью норку. Пальчик провалился на всю глубину, вынырнул и утянул за собой ещё один. А следом и я направил туда пару своих.

— О боже!  — вскрикнула тётя Лена и второй рукой ухватила меня за запястье, не давая вынуть пальцы.

Наши перста погрузились во влагалище на всю длину, а затем, повинуясь тётиным движениям, стали синхронно нырять и выныривать, наращивая темп. Быстрее, быстрее, ещё быстрее...

Под пальцами влажно хлюпало и жаркие соки текли на пол, отчего у моих колен образовалась изрядная лужица. Не думал, что женщина способна так обильно течь. Это возбуждало до умопомрачения, и мой член уже буквально дымился. Не в силах больше сдерживать похоть, я ухватился за оголённый пульсирующий нерв, в который превратился член, и стал наяривать его свободной рукой.

Это заметила наблюдающая за нами сестра. Она оставила в покое свою писечку, мягкой кошкой соскользнула со стула и растянулась на полу аккурат лицом у моего паха. Яичек коснулось жаркое дыхание, а затем и нежный язычок пробежался по ним невесомой щекоткой. Я задёргал рукой интенсивнее, готовясь спустить на подставленное личико и потому отвлёкся от тётиной дырочки. Пальцы выпрыгнули из плена влагалища и привычным жестом легли на яички.

Зная, что за этим последует, Алина подтянулась на локтях и насадила свой ротик на остроконечную пику. Я тут же выпустил член с яйцами и ухватился за затылок сестры, жадно задвигав тазом навстречу её губкам. При этом стараясь 

с каждой фрикцией погружать член как можно глубже. Линка булькала, давилась, но и сама старалась пропихнуть член поглубже в горло. Такую игру мы уже пробовали, и она сестре безумно понравилась. Вот и сейчас её ладошка усердно пыхтела в трусиках в предвкушении моего кефирчика.

Почувствовавшая что я её оставил, тётя открыла глаза и посмотрела на творящееся рядом безобразие. Видимо это её ужасно возбудило. Ноги раздвинулись шире, а руки порхнули каждая к своей эрогенной зоне — одна к клитору, другая к торчащим сквозь футболку соскам. Наши взгляды встретились, и я понял, что мамина сестра на пределе. В голубых глазах плескался просто-таки океан похоти.

Тут Алинка на секунду выпустила член из плена губ, быстренько его вздрочнула и вновь погрузила глубоко как могла. При этом из уголка её рта обильно потекла густая белая, так похожая на поток спермы слюна. Для тёти Лены это стало последней каплей. Она бросила натирать клитор и стала неистово вгонять в себя аж четыре пальца за раз. При этом раздавались такие звонкие шлепки, что мне показалось будто их слышно на весь дом.

И вот представьте такую картину: широко расставленные ноги тёти колышутся над столом; её рука с усердием отбойного молотка долбит сочную дырочку; я нашампуриваю горло сестры — как же всё это возбуждает! Но самое смешное, что я смотрю не столько на ныряющие вглубь сокровенного пальцы тёти Лены, сколько на её раскрывшееся от возбуждения колечко ануса. Мне вдруг нестерпимо захотелось сунуть палец в это манящее отверстие. Что я, собственно, и сделал, отпустив голову сестры.

Мой палец стал катализатором эротической реакции.

Тело тёти затряслось от оргазма, и мышцы малого таза стали сокращаться, выдавив наружу и её пальцы, и мой скромный подарочек попе. Мамина сестра закусила губу, застонала и с силой сдавила грудь. Я понял, что она кончает и почему-то остро захотел, чтобы это длилось до потери сознания.

Несмотря на присосавшуюся к члену сестру я потянулся и прильнул к кончающей киске жадными губами. И стал описывать языком бешеную «восьмёрку», захватывая клитор в верхней мёртвой точке. Такого издевательства ни тётя, ни её кормилица стерпеть не смогли, и мне в лицо хлынул поток прозрачной жидкости, в простонародье именуемой «сквирт». Я отпрянул от неожиданности, и мой член выпрыгнул изо рта сестры. И конечно же принялся неконтролируемо кончать.

Понятно, что оставлять сей процесс на авось нельзя, поэтому я откинулся назад, и стал выдрачивать из члена последние капли. И прекрасно увидел, как в этот момент тётя обессиленно сползла по стулу, а Алинка с зажатой в паху рукой свернулась на полу в позе эмбриона.

Ох, что же мы наделали?..