Материнское беспокойство. Части 22-23

ЧАСТЬ 22. Продолжаю в том же духе

Что за выходные!

Что за гребаные выходные!

Когда мы проснулись в субботу утром, я едва мог держать глаза открытыми, а у Дженны голова раскалывалась от похмелья, которое соответствовало той боли, с которой мой член входил в ее киску. Оказывается, оргазм - лучшее лекарство от обоих недугов, однако, чтобы облегчить боль Дженны, я провел все утро, лаская пальцами и языком ее припухшие складочки, не применяя к ее телу ничего, кроме самых нежных ласк.

За весь день мы почти не выходили из моей комнаты, и Дженна все это время оставалась наверху, заходя в туалет только для того, чтобы привести себя в порядок, пока я спускался вниз за едой и водой. Мама с папой почти не разговаривали со мной - не то чтобы я часто их видел, - а когда я все-таки виделся с ними, они всегда были вместе. В субботу вечером моя мама удивила меня, прислав сообщение, в котором говорилось: - Можно мне трахнуть твоего отца сегодня вечером?

— Черт возьми, - подумал я. - Мама действительно спросила у меня разрешения.

— Да, - отправил я ответ, прежде чем Дженна затащила меня обратно в постель.

Позже тем же вечером я сказал Дженне: - Встань на четвереньки и раздвинь ноги пошире.

Дженна сделала, как я велел, и я, обхватив ее за бедра, подтянул ее колени к краю кровати. Ее ягодицы и киска были широко раскрыты, золотистые снаружи и розовые по центру. Ее половые губки напоминали красивую, бледную, перевернутую бабочку, покрытую влажной пленкой.

— Как ты себя чувствуешь в этой позе? - Спросил я. Дженна вздрогнула, когда я посмотрел на нее сверху вниз.

— Уязвимой, - прошептала она. - Открытой. Как будто у меня нет сил. Я просто жду....

— Ждешь моего члена? - Спросил я, улыбаясь и проводя указательным пальцем по ее ягодицам.

— Эм, - промурлыкала Дженна, - да.

— Это поза сучки.

Дженна рассмеялась. - Я сучка?

— Сексуальная сучка. - Я провел кончиками пальцев по розовой мякоти ее киски и подумал, не приведет ли мое пребывание с мамой к неприятностям.

— Да? - Спросила она, покачивая задницей вверх-вниз в тугом, пульсирующем тверке. - Ты собираешься трахнуть меня, как сучку, папочка?

Я застонал и, после того, как смочил свой член губами мокрой киски Дженны, я удержал ее неподвижно и просунул свой член в ее киску, трахая ее так, как заслуживала сексуальная сучка. Потом она сказала: - Встань, как я.

— Что? – спросил я.

— На колени. - Дженна стояла у края кровати, заложив руки за спину, с улыбкой на лице. Она выглядела милой и невинной, хлопая ресницами и покачивая плечами взад-вперед. - Расскажи мне, каково это - стоять на четвереньках.

— Ты шутишь, - сказал я, садясь в центре кровати. - Я не буду этого делать.

— Сделай это.

— Нет.

— Да!

Потребовалось еще немного убеждения и немного капризного надувания губ, но в конце концов я обнаружил, что стою на коленях на краю кровати, а мои ступни и голени парят в воздухе. После нескольких толчков в спину я опустился на руки, а после нескольких толчков по внутренней стороне бедер раздвинул колени для нее. Черт возьми, но было странно находиться в таком положении.

— Как ощущения? - Спросила Дженна, положив руки мне на ягодицы.

— Как ты и сказала, - я был уязвим, - прошептал я. Я вздрогнул. - Беззащитный. Открытый. Как будто я отдаю себя тебе.

— Угу, - прошептала Дженна. - Когда я делаю это, я становлюсь такой влажной. Твой член снова становится твердым.

Я рассмеялся, когда мой член напрягся, свисая подо мной, а головка была направлена к покрывалу подо мной. Я чувствовал себя большим, упругим, как резина, которая могла поддаваться, но не сгибалась.

— Тебе нравится вкус моей задницы? - Спросила Дженна.

— Да. - Я облизал губы. – Почему ты спросила?

— Я хочу попробовать кое-что, что я увидела в Интернете. - Она говорила тихим голосом, не шепотом, просто тихо. - Что-то грязное.

Холодок пробежал по моему телу, когда Дженна скользнула руками вниз по моей заднице и по тыльной стороне бедер. Ее правая рука скользнула к моим яйцам, обхватила их, растянула, отчего моя кожа покрылась мурашками, а затем она продолжила движение вперед и обхватила мой член. Ее левая рука заменила правую на моей мошонке, и по моему телу пробежала холодная волна адреналина. Из моего члена потекла сперма, и Дженна собрала ее пальцами и размазала липкую жидкость по моему члену.

— Я могу лечь на спину и...

Дыхание Дженны согрело мою попку как раз перед тем, как кончик ее языка коснулся гладкости моего ануса. После этого я вцепился в покрывало, отключился и позволил Дженне вознести меня к новым, невообразимым высотам наслаждения. У меня была одна мысль: маме бы понравилось делать это со мной... если бы я ее заставил.

Поскольку воскресенье было нашим последним днем вместе, мы провели утро, дурачась, разговаривая и питаясь в моей комнате. Мы раздумывали, не принять ли нам душ, когда мама постучала в мою дверь. Я знал, что это мама, потому что, хотя папа позволял мне развлекаться с моей девушкой, он не хотел к нам приближаться.

— Входи, - сказал я и натянул шорты, а Дженна прикрыла грудь одеялом.

Моя дверь приоткрылась настолько, что мама смогла просунуть голову внутрь. Она огляделась, глубоко вздохнула и сказала: - Откройте окна и включите кондиционер или вентилятор. - Она покачала головой, и ее взгляд переместился с меня на Дженну и обратно на меня. - Я собираюсь провести свой день, готовясь к работе на следующей неделе. - Она серьезно посмотрела на меня. - Но я хочу, чтобы вы оба приняли душ. Здесь пахнет, - ее взгляд скользнул от меня к Дженне, - киской. - Мама высунула голову из комнаты и закрыла дверь.

— Боже, - сказала Дженна, и ее щеки порозовели с каждой секундой. - Почему твоей маме обязательно быть такой прямолинейной? Она что, теперь ненавидит меня?

Я покачал головой и забрался на кровать, стягивая шорты. - Она никогда не возненавидит тебя, - сказал я. - Но ты - другая женщина, занимающаяся сексом у нее дома. Представляешь, каково это?

Дженна пожала плечами, затем нахмурилась и сказала: - О, нет.... Как ты думаешь, что скажет мой отец, когда мы будем трахаться у меня дома?

— Мне все равно, что он скажет, - сказал я, вздыхая и стаскивая одеяло с тела Дженны. - Мама хочет, чтобы мы приняли душ, но я думаю, что перед этим мы можем немного испачкаться, не так ли?

— Твоя мама, - сказала Дженна. - Она мне не мама.

— Но даже если бы она была твоей мамой, я бы все равно тебя трахнул.

— О-о-о, - промурлыкала Дженна, поджимая губы и прищуривая глаза. - Ты противный.

Последний час перед тем, как ей нужно было идти домой, мы провели, занимаясь медленной, страстной любовью. Мы не торопились. Мы не экспериментировали. Мы не понимали, что нам нравится. Мы закрыли рты, покончив с грязными разговорами, и я стал ласкать ее киску длинными толчками, используя весь свой член, чтобы массировать ее внутренности. Дженна кончила несколько раз, и ее последний оргазм сотряс ее тело, когда я изверг последний заряд в ее киску. К тому времени, как мы закончили, у нас оставалось в запасе пять минут.

Пробило шесть часов, и мама постучала в мою дверь, когда зазвонил телефон Дженны. На другом конце провода был ее отец. Она приняла душ одна. Я последовал за ней, а затем проводил ее до соседнего дома. Мы поцеловались, прежде чем она ушла в дом, и я пошел домой отдохнуть, но мысленно я приготовился подурачиться с мамой, если настанет такой момент. Но момент не наступил. Мама легла спать вместе с папой, хотя он принял снотворное рано вечером. Я думал о том, чтобы написать маме. Думал о том, чтобы схватить ее и затащить к себе в комнату, но, в конце концов, решил, что отдохну ночь и увижу ее утром. Мы же договорились, что наш роман продолжится, не так ли?

Мои мысли путались, когда я засыпал. Моя мать не была девственницей. Моя мать искала случайного секса с любимым человеком. Моя мать хотела приключений и всего того, чего не получала от отца. Мама хочет, чтобы ты заставлял ее что-то делать. Это была моя последняя мысль перед тем, как я заснул. Когда я проснулся, моей первой мыслью было: - Ладно, мам. Сегодня я заставлю тебя делать разные вещи. Неприличные вещи.

******************************************************

Мне потребовалось несколько минут, чтобы решить, хочу ли я спуститься вниз голым или одетым. Это был трудный выбор, но я разделся догола, принял душ с мылом, вытерся и, не надевая ничего, направился вниз. Было начало девятого утра, и я услышал тихий скрип открывающейся и закрывающейся двери гаража, так что я понял, что отец ушел на работу.

А мама была бы голой?

Я надеялся на это.

Не обидел ли ее визит Дженны?

Я надеялся, что нет, но, по-моему, я знал... должно быть, так оно и было.

Помнила ли мама наш пьяный трах на диване после того, как я лишил Дженну девственности? Мои плечи напряглись, а сердце забилось быстрее, когда я направился вниз, делая каждый шаг по очереди и делая медленные, тяжелые движения. - Пожалуйста, мама, - подумал я, - без драмы.

Мамы в гостиной не было, поэтому у лестницы я повернул направо, развернулся на сто восемьдесят градусов и направился прямиком на кухню через короткий коридор. Мой член, тяжело повисший на моем теле, увеличивался с каждым шагом. Я глубоко вздохнул, чувствуя, как учащается сердцебиение. Какие мысли крутились в голове моей матери?

Я вошел в кухню и направился прямиком к мраморной столешнице. Мама, как всегда по утрам, сидела за столом для завтрака и читала газету, а солнечные лучи, проникавшие в окна, освещали ее ярким светом. Она выглядела чистой, по-ангельски - ее кожа сияла, а цвет макияжа подчеркивал утонченную, но яркую красоту. Она снова собрала волосы в пучок, но на этот раз длинные пряди свисали ей на спину. Они выглядели непринужденно, но были слишком стильными, чтобы не сделать это специально. Атласный топик с открытыми плечами прикрывал ее тело, доходя чуть ниже груди, а маленькие атласные шорты в обтяжку облегали нижнюю часть тела.

Я глубоко вздохнул и спросил: - Ты не забыла надеть трусики?

Правый уголок маминых губ дернулся в улыбке, которую она быстро спрятала. Она скомкала газету, отложила ее и повернулась ко мне. Мама отодвинулась на край стула и широко развела колени. Левой рукой она потянулась к правой стороне своей промежности, просунула пальцы в вырез для ног и потянула ткань влево. Я увидел золотистую от солнца мякоть ее киски. Ее складочки, прижатые друг к другу, выглядели толстыми и аппетитными, и мой член мгновенно стал твердым.

— Хорошо, - сказал я.

Мама поправила свои шорты. - Теперь, когда у тебя есть возможность поиграть со своей юной киской, я думаю, тебе больше не нужно заставлять меня что-либо делать.

Я надеялся, что это игра.

— Это неправда.

— Как же так?

— Я общаюсь с Дженной только с вечера пятницы по вечер воскресенья, - сказал я. - Если я попытаюсь прикоснуться к ней в любое время до или после, ее отец может закатить еще один скандал.

— Возможно.

— И, - сказал я, - есть вещи, которые я могу заставить тебя делать, но которые Дженна делать не будет.

— Грязные вещи? - Спросила мама, опустив подбородок и раскрыв на меня большие, как у лани, глаза.

— Слишком грязные для подростка.

— Например, что?

— Иди сюда, и я покажу тебе.

Мама встала и направилась ко мне. Она была выше, чем Дженна. В ней было больше грации и меньше упругости, хотя мой член пульсировал в ее теле так же сильно, как и в теле Дженны. Боль пронзила мои яйца, и в голове промелькнула картина того, как мои яички наполняются спермой. - Кончи для моей мамы, - подумал я, - и она получит все до последней липкой капли.

Когда мама подошла ко мне, я поднял руки. Я положил правую руку ей на шею, а левой нащупал ее бок и скользнул вокруг и вниз, забираясь под ее атласные шорты и проводя по ее ягодицам к ложбинке между бедер. Мама ахнула, когда я обхватил ее мягкую киску сзади, обнаружив, что ее лоно влажное, а щель между губами липкая от росы.

— Ты уже готова для меня, - прошептал я, глядя маме в глаза, когда нижняя часть моего члена прижалась к ее животу.

— Как хорошая шлюха, - прошептала мама. Ее глаза искали мои. - Я хорошая шлюха для тебя?

— Самая лучшая, - сказал я, и мои слова вырвались со стоном, когда я прижался губами к губам мамы. Наши губы слились воедино, скользя и поворачиваясь, затем наши языки скользнули вперед и соприкоснулись. Когда я просунул язык маме в рот, меня обдало влагой.

— Ммм, ммм, ммм, - простонала мама, когда я провел пальцами по ее половым губкам. Она застонала и приподнялась на носочки, когда я просунул средний и безымянный пальцы в ее киску и потянул ее вверх. После нескольких минут поглаживаний киски я приподнял ее в воздух, мои пальцы все еще были внутри нее. Мама раздвинула ноги, обхватив их вокруг моей талии и зажав мой член между своей киской и моим животом. Она сомкнула лодыжки, и мои пальцы по-прежнему были погружены в ее киску, только глубже, чем раньше. Ее влажные складки становились мягкими под моими прикосновениями.

— Вот так, шлюха? - Спросил я, прижимая свои губы к ее губам, когда нижняя часть моего члена прижалась к ее клитору.

— Да, - простонала мама, и ее лицо дрожало, когда я массировал ее внутренности пальцами. - Что ты собираешься заставить меня делать, малыш? - Мама прикусила нижнюю губу, когда стала тереться клитором о мой член, двигая бедрами из стороны в сторону, пока я поглаживал ее сзади. - Грязные вещи? Мерзкие вещи? Неприличные вещи?

— Очень, - прошептал я, проведя вертикальной линией по ее губам. - Давай.

Я вынес маму из кухни через гостиную и положил ее на наш диван. Я вцепился пальцами в пояс ее шорт и стянул их с ее тела. От этого усилия ее ноги приподнялись в воздух. Мама скрестила руки на груди и взялась за подол своей рубашки, снимая ее, когда ее маленькие ножки опустились на пол. Она бросила рубашку на спинку дивана и посмотрела на меня с безумной улыбкой на лице и игривым огоньком в глазах.

— Я хочу, чтобы ты полизала мою задницу. - Мое сердцебиение участилось, ударяясь о нижнюю часть груди так, что по телу побежали мурашки. - Дженна сделала это вчера.

— Маленькая шлюшка, - прошептала мама.

— Это было здорово, - сказал я, - но при этом было много смеха. Она слишком мала, чтобы воспринимать это всерьез.

— Я могу сделать лучше, детка, - сказала мама, пододвигаясь к краю дивана. - Я обещаю.

— Господи, - подумал я. - Маме это нравится. Как она столько лет скрывала эту свою сторону?

— Покажи мне, - попросил я.

— Сядь, детка, - сказала мама, вставая с дивана на колени.

Я сел, и мама положила руки мне на плечи и подтолкнула. Я откинулся назад. Она схватила меня за колени и потянула, и я пододвинулся задом к краю дивана. Она подтолкнула мои ноги вверх, и я поднял их. Странное ощущение охватило меня - эта поза была странной - и легкое, глухое гудение прокатилось по моим конечностям, вызывая желание встряхнуться. Я закрыл глаза и попытался успокоить дыхание, одновременно поднимая ноги вверх, отводя их назад и широко разводя в стороны, предоставляя маминому рту доступ к моему члену, яйцам и анусу

— Я не собираюсь часто принимать эту позу, - подумал я, когда мамин язык прижался к нижней части моей мошонки и скользнул вверх. Я застонал, когда мое лицо дернулось от удовольствия. Мамин язык прошелся вверх по моей мошонке, вокруг нее, затем снова вверх, не останавливаясь, пока она не провела губами по моей головке и не втянула мой грибовидный кончик в тепло своего рта.

— О, черт, - простонал я.

— Ммм, - ответила мама с сильным и влажным акцентом.

Я держал глаза закрытыми, а ноги задранными, думая, что порнозвезды делают это постоянно, и в этом нет ничего особенного! Тем временем с моих губ срывались стоны, когда моя мать обслюнявила мой член и яйца и одновременно дрочила мне. Ее язык, казалось, был везде: на моем члене, на моих яйцах, на внутренней стороне бедер и ниже. Нашла мою попку и прокатилась по моему члену, когда она дрочила мой влажный член. Она прикоснулась к моему заднему проходу, словно перышком, затем пошевелила язычком напротив моей задницы, затем снова погладила меня. От ее настойчивости у меня по коже побежали мурашки. Кончик моего члена начал зудеть от желания кончить.

— Черт, черт, черт, - простонал я.

— Да, малыш, - прошептала мама, не отрывая губ от моей кожи. - Ты заставляешь маму делать грязные вещи, малыш. Заставляешь меня лизать твою задницу вот так.... - И она лизнула мою задницу, отчего у меня поджались пальцы на ногах, а кончики пальцев впились в кожу. - Что бы подумал твой отец?

Я ахнул.

Мама никогда не пыталась заменить палец языком - я бы испугался, - и ее языка оказалось более чем достаточно, чтобы заставить мой пульс участиться. Через несколько минут мои яйца напряглись, а вихревой зуд удовольствия продолжал танцевать на кончике моего члена. Я хотел схватить свою головку и сжать. Мама задергала меня быстрее, когда мой член набух, а ее другая рука поднялась, чтобы помассировать мои яйца с лаской, от которой я застонал.

— Черт, я сейчас кончу, - простонал я дрожащим голосом, и темнота за моими веками вспыхнула яркими красками. Я уперся кончиками пальцев в колени. - Мам, черт. Я собираюсь кончить жестко, мам. Черт, мам. Блядь, блядь, блядь, мама!

— Ммм, - произнесла мама, обхватывая головку моего члена губами и крепко сжимая их. Она не переставала дрочить мне и перекатывать мои яйца пальцами. Я кончил. Сперма во мне, казалось, вырвалась из кончика, и мама втянула ее в себя, выпивая все быстрее и быстрее. Звуки ее глотания, поглощающего мою сперму, наполнили мои уши.

Я разжал ноги, когда мое тело превратилось в жидкость. Остался только мой оргазм, и он продолжался до тех пор, пока в моем теле не осталось ничего, что могло бы доставить удовольствие, оставив меня пустой оболочкой, которая могла только дрожать. Когда я лежал, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание, я открыл глаза. Мама стояла и улыбалась, глядя на меня сверху вниз, а в зелени ее глаз мерцали тлеющие угольки.

— Я не просто вчера справилась со своей работой, - прошептала мама с голодной дрожью в голосе. - Я полностью закончила сегодняшнюю работу. - Она повернулась и пошла прочь. - Я буду наверху. В твоей комнате или в моей?

— В моей, - сказал я, когда мой пульс замедлился, а дыхание успокоилось. - Всегда в моей в течение дня, там, где тебе самое место.

Мама издала гортанный, взволнованный смешок и поднялась наверх. Я сидел на диване, размышляя о том, какие непослушные, мерзкие и извращенные вещи я должен заставить свою маму делать в следующий раз.

*****************************************************

У меня было не так уж много вариантов, когда дело доходило до секса с мамой. У меня не было никаких игрушек, ремней, удерживающих устройств, пробок или фаллоимитаторов. Фаллоимитатор! Я поднялся наверх, повернул направо и направился в комнату матери, а мой член все еще оставался наполовину твердым. Внутри я заглянул в ящик ее прикроватной тумбочки, где лежал ее фаллоимитатор рядом с бутылочкой смазки размером с ладонь. Я схватил их. Прежде чем выйти из ее комнаты, я остановился и посмотрел на кровать моих родителей и их прикроватные тумбочки.

— Так много доверия между моими родителями, - подумал я. Когда эти слова всплыли у меня в голове, холодок пробежал по спине. Можно ли считать это предательством? Нет. Мать не может изменять своему мужу со своим сыном, верно? Да, точно.

Я повернулся и вышел из комнаты. Было ли это предательством или нет, я не собирался останавливаться, и если бы однажды я увидел, что мой собственный сын трахает свою мать или даже мою мать, я бы сказал: - Так держать, сынок. Так держать.

— Что, черт возьми, со мной не так? - спросил я, добравшись до своей спальни.

Мама не закрыла дверь. Она была на моей кровати, у самого края, стояла на коленях, и ее волосы были уложены на макушке двумя косичками, которым, казалось, не было конца, когда они скользили по ее солнечным волосам. Как долго я был внизу? Она схватила два моих ремня. Один лежал крест-накрест на кровати перед ее коленями. Она прижала тело к себе, как мог бы сделать разъяренный отец перед тем, как пригрозить отшлепать свою дочь, а другую руку обернула вокруг шеи, как поводок, длинный конец которого был вытянут вперед и перекинут через левое плечо.

— Ну что ж, - прошептала мама, глядя на фаллоимитатор в моей руке. - Что ты собираешься заставить свою маму сделать на этот раз?

Я вздохнул и опустил взгляд между ног матери. Она стояла, раздвинув колени, и кончик ее светлой киски блестел, оканчиваясь влажной розовой полоской, которую солнечный свет, льющийся через окна моей спальни, освещал сзади.

— Все, - сказал я и шагнул вперед с колотящимся сердцем и набухшим членом.

Наши губы встретились, наши языки танцевали, и я упал на одеяло перед ремнем, разложенным перед мамиными коленями. Я ухватился правой рукой за мамин импровизированный поводок и потянул. Не сильно, но мама отреагировала так, как будто это сделал я.

— Ох, - простонала она, запрокидывая голову и выгибая спину, когда подалась бедрами вперед. Я сильнее прижался губами к ее губам и протянул левую руку вперед, обхватив ее шелковистую киску и погрузив средний палец в влажную щелочку между ее полными губками.

— Ты была плохой девочкой, мама? - Спросил я. Слова лились из меня потоком, не думая о том, что за ними стоит. - Моя мама была плохой?

— Да, - прошептала мама, кивая головой и глядя на меня снизу вверх. Ее глаза казались большими и остекленевшими, как будто она была пьяна, а в движениях была какая-то медленная чувственность, напомнившая мне ходьбу во сне. - Да.

Мой член поднялся, став твердым, как камень, и уперся в мамин живот. Мамины руки поднялись, обхватили мой член, одна поверх другой, и она начала двигать им двумя кулаками. Я опустил взгляд, застонав, и она сделала то же самое, открыв рот. Секунду спустя ее слюна попала на мой член, и ее руки скользнули по нему, направляя слюну вниз по моему стволу к яйцам. Мама дрочила быстро и сильно, издавая липко-влажную музыку, пока еще больше слюны стекало по моему члену.

— Ах ты, чертова шлюха, - простонал я.

— Да, - сказала мама грубым голосом. - Я грязная, развратная шлюха, которую нужно отшлепать.

Я рассмеялся, подумав, что вот-вот доберусь до этого! Но на самом деле я сказал: - Тебя давно нужно было отшлепать, не так ли?

— Слишком давно, детка. - Слова мамы дрожали. - Прошло, блядь, по меньшей мере восемнадцать лет с тех пор, как твой отец в последний раз бил меня.

— Ударил?

— Отшлепал, - прошептала мама, - но это звучит так чертовски сексуально - сказать "ударил".

Я кивнул и запустил второй палец в скользкую мамину киску. Она была такой мягкой и теплой внутри, и чем глубже я погружался, тем более влажными и горячими становились ее внутренности. Внутри маминой киски был другой мир, сотканный из нежности, приторности и упругой мягкости, от которых у меня мурашки пробежали по коже.

— Встань на четвереньки, - приказал я резким шепотом.

Мама надулась, но отпустила мой член и повернулась влево, опускаясь на руки передо мной. Я потянул ее поводок сначала вправо, затем вперед и от себя, для чего мне пришлось вытянуть руку и прижаться к матери верхней частью тела. Петля для ремня затянулась у нее на шее, и она отвернулась от меня, ползая вокруг и вперед, пока не показала мне свои маленькие ножки, свою сексуальную киску и свою маленькую попку.

Я опустился на колени, и мои инстинкты взяли верх. Маленькие мамины ступни казались безупречно чистыми. Я приоткрыл рот, высунул язык и наблюдал - молчаливый наблюдатель, - как я приложил кончик к подошве маминой ступни и лизнул вверх.

— О-о-о, - выдохнула мама. Ее слова были легкими, воздушными и дрожащими.

Я снова лизнул ее ступню, сосредоточившись на центре, и все мамино тело задрожало. Я схватил ее ступню, приподнял, согнув ее в колене, и взял в рот несколько пальчиков на ногах. (Слава богу, мама содержала ноги в идеальном состоянии.)

— Черт, - прошипела мама. - О, детка, нет, они такие чувствительные, боже мой!

Я пожирал губами ее пальчики на ногах, посасывая каждый бугорок, проводя языком по всей длине и облизывая между ними. Увлажняя их, я водил большими пальцами по подошвам ее ног, массируя их, и тело мамы содрогалось от каждого прикосновения к ее коже. Я не сводил глаз с ее ступней и смотрел вверх, между ног, где пульсировала ее киска, когда я лизал, сосал или массировал ее особенно сильно. Я переступал с ноги на ногу, стараясь проявлять к каждой ступне ту нежность, которой она заслуживала. Мама все это время всхлипывала и задыхалась. Чем дольше я это делал, тем более влажной становилась ее киска, пока густой медовый налет не оставил складочки на ее киске ярко-розовыми и блестящими, готовыми принять толстый и мясистый член.

— Сведи ноги вместе, - сказал я, вставая, но не поднялся до конца. Я держал колени согнутыми, и когда мамины пятки соприкоснулись, как и пальцы ног, я взял свой член и просунул его в узкую овальную щель между внутренними сторонами ее крошечных ступней.

— О, - прохрипела мама. - Ты стал отвратительным ублюдком, Марк. Отвратительно, отвратительно, отвратительно трахать мои ноги вот так.

Не думаю, что когда-либо раньше слышал, чтобы ее голос звучал так взволнованно.

Я немного поимел ее ступни, приговаривая: - Однажды я кончу на этих крошечных красавиц, и ты вылижешь их дочиста.

Мама застонала, и ее плечи и спина изогнулись, а по телу пробежала дрожь. Я еще несколько раз погладил ее по ногам, прежде чем выпрямился и схватил с кровати второй ремень. Я держал ремень как раз посередине, все еще сложенный пополам, чтобы было удобнее размахиваться. Мама напряглась, и когда я схватил поводок у нее на шее и потянул, заставляя ее шею и спину выгнуться, она с силой вцепилась пальцами в одеяло под собой.

— Насколько плохой ты была, мама? - Я несколько раз для тренировки взмахнул ремнем в сторону. Мама попыталась повернуть голову вправо. - Насколько плохой?

— Очень плохой, - выдохнула мама. - Я дразнила своего сына до тех пор, пока он не выдержал. Пока у него не осталось другого выбора, кроме как предложить мне свой член для инцеста. - Простонала она. - Я инцест-шлюха, Марк. Я семейная развратница. Мама-хуесоска. Я была такой... ах!

Ремень хлестнул ее по правой ягодице. На ее теле появилась красная отметина. Я не сильно ее ударил и не планировал этого, но я ударил ее сильнее, чем хотел.

— О, детка, - простонала мама, как будто только что кончила. - Отшлепай меня еще раз.

Я поднял ремень так, чтобы петля пришлась мне на правое плечо, затем опустил его. Мама вскрикнула, когда на ее ягодице появилась белая полоска. Она быстро покраснела. Я отшлепал ее снова. С маминых губ сорвалось рычание, почти лай. Я высоко поднял левую руку, остановленный только маминым поводком, и провел ремнем поперек тела и влево, шлепая маму по другой ягодице.

— Малыш, - захныкала мама. - О, малыш, отшлепай меня сильнее. Сильнее!

Боль пронзила мой член, когда он чуть не распался пополам.

Я отшлепал маму сильнее.

Она захныкала.

— Поиграй со своей киской, - прошептал я. - Ты кончишь, пока я буду тебя наказывать.

— О, да, - выдохнула мама. - Заставь свою маму кончить этим ремнем.

Так я и сделал.

Левая рука мамы оказалась у нее между ног, и ее пальцы вжались в мягкую киску. Сначала она собрала свои соки, затем потрогала киску средним и безымянным пальцами, раздвигая половые губки и погружаясь в ее мягкость. Я осыпал ее ударами по заднице, легкими, сильными, резкими, жгучими, громкими и всеми, что были между ними. Мамина киска извергала влагу. Она широко развела колени, опуская свое тело, и я ослабил хватку на ее поводке. Она уперлась лбом в кровать и обеими руками принялась ласкать свою киску, теребя клитор, в то время как несколько пальцев скользнули в розовую расщелину между ног. Ее губы выпятились, а анус содрогнулся. Ее стоны превратились в грубое животное мычание. Когда мама кончила, она плакала, брызгая спермой на мою кровать, а мой кожаный ремень снова и снова щелкал по ее заднице.

— Блядь, о, блядь, блядь, - выдохнула мама, падая на кровать, когда я отпустил поводок.

Ее задница побагровела, но рубцов не осталось. Я подумал, что она, наверное, не стала бы возражать, но мне больше нравилась гладкая кожа моей матери.

— О, черт, малыш, - сказала мама, вздыхая и забираясь на кровать. - Что дальше?

Я сглотнул, и мне пришлось пошевелить губами, прежде чем я смог произнести: - Твоя девственная задница.

*******************************************

— О, о, о, о, о, - простонала мама, уткнувшись лицом в подушку. Моя мать - моя гребаная мать - лежала обнаженная в центре моей кровати, подложив одну толстую подушку под бедра и живот, подпирая попку, а другую подложив под лицо, не в силах заглушить свои стоны. - О-о-о, черт! - Я снял поводок с ее шеи.

— Вот и все, мам, возьми его, - прошептал я.

Мамина задница блестела от смазки. Я увлекся, вливая густую жидкость в ее щелку, вокруг ягодиц и между бедер, отчего ее набухшие складочки киски заблестели. Она сидела, широко расставив ноги и разведя колени в стороны, в позе лягушки на корточках. Я стоял на коленях между ее икр, левой рукой поглаживая ее киску, а средним пальцем вводил и выводил его из ее девственной задницы.

Мой палец казался огромным, когда он проталкивал ее маленькую дырочку внутрь. Ее сморщенный розовый бутон не хотел поддаваться, а упругие мышцы отказывались расслабляться. Даже несмотря на смазку, мне казалось, что ее анальное кольцо, плотно обхватывающее мой палец, вот-вот раздавит его. Я не мог дождаться, когда смогу ввести в нее свой член, но сначала мне нужно было расслабить мамину попку.

— Так хорошо, мам?

— О, черт, - простонала мама. - Это так... так... так чертовски хорошо.

Я засунул свой средний палец в ее попку до второй костяшки и пошевелил им. Мама замурлыкала, когда я потер ее горячий анус. Ощущение исходило от ее анального кольца и от того места, где кончик моего пальца касался ее внутренностей, но там не было ничего, что касалось бы длины моего пальца в ее заднице. Я надавил на последнюю костяшку, прижимая сжатые пальцы к ее ягодицам, и почувствовал, как что-то эластичное коснулось кончика моего пальца. Я вытащил палец и ввел его обратно. Снова и снова. Снова и снова - мама стонала - а потом я трахал пальцем задний проход своей матери так быстро, как только мог.

— Ух, ух, ух-ух-ух, - выдохнула мама, и ее вопли слились почти в одно слово. - Черт возьми, Марк, боже мой!

Я сбавил скорость.

Мама вздохнула.

Я ускорился.

Мама ахнула.

Я выпрямил указательный палец и прижал его к маминой смазанной заднице рядом со средним.

— О, нет, детка, нет, - простонала мама, но так и не произнесла слово "стоп".

Я обвел ее складочку кончиком пальца, собирая лишнюю смазку, от которой ее кожа заблестела. Я просунул кончик между средним пальцем и ее сфинктером и обнаружил, что там нет места для проникновения в ее анус. Я ткнул пальцем в мамину попку, втягивая упругую кожу внутрь и отводя ее в сторону так медленно, что я мог видеть, как расширяется ее сфинктер.

— Ух, ух, ух-ух, - продолжала бормотать мама, и ее тело двигалось подо мной непрерывными волнами.

Медленно, так чертовски медленно, что казалось, будто я двигаюсь назад во времени. Кончик моего указательного пальца скользнул по сморщенной маминой плоти и, извиваясь, протиснулся сквозь эластичный бутон ее розы.

Я вздохнул.

Мама застонала.

— Это моя девочка, - прошептал я маме на ухо, целуя ее и облизывая мочку. - Это моя мама. Прими это, шлюха. Прими это как хорошая шлюха.

— Да, - прорычала мама, прикусывая губу и прижимаясь попкой к моим пальцам. - Я твоя хорошая шлюха, малыш. Я - блядь - всегда такой буду!

Мы вдвоем просунули мой указательный палец в ее попку рядом со средним, и я начал медленно просверливать дырочку в ее анусе. Массируя мамины ягодицы, я провел левой рукой по ее телу, лаская спину и плечи, ягодицы, а затем просунул руку под нее, чтобы помассировать ее маленькие груди. Я пошевелил пальцами внутри ее задницы, нащупывая стенки ануса, и сильно потер ее. Мама издала свой самый громкий стон, когда я быстро провел пальцами по ее ягодичному кольцу. От постоянного трения о ее анус она тяжело дышала, раздвигала ноги и цеплялась за мое покрывало.

— Вставай, мам, - прошептал я, когда понял, что, когда я пытаюсь дотянуться до ее киски, лежа на ней сверху, приходится слишком много веса на ее стройное тело. - Встань передо мной на колени.

Я оперся левой рукой о кровать и приподнялся. Я не вынимал свои пальцы из маминой задницы. Мама приподнялась, встав на колени, и по инерции движения назад прижалась своей задницей к моим пальцам до последних костяшек.

— Черт, - простонала мама, поворачивая голову в сторону. Ее глаза были закрыты, а на лице застыла маска глубокой сосредоточенности. - О, боже, это так чертовски приятно. - Она говорила сквозь стиснутые зубы.

— Папа должен знать, чего он лишается, - прошептал я.

— Убеди его, малыш, - прошептала мама в ответ.

Я стоял на коленях, глядя на мамину задницу и ямку между ее ягодицами, в которую я засунул два пальца. Пот и масло блестели на ее плечах, спине, заднице и бедрах, заставляя ее золотистую кожу сиять. Я потянулся левой рукой к маминому боку и обхватил одну из ее маленьких грудей, крепко сжав ее, отчего она зашипела, прежде чем я поставил ее на колени. Я засунул два пальца в ее задницу ладонью вверх, и мои пальцы обхватили ее анус, в то время как я скользнул левой рукой к ее горлу и притянул ее ближе к своему телу, а затем начал сильно тыкать в ее попку.

В течение следующих нескольких минут мы с мамой прижимались друг к другу, используя мои два пальца вместо члена в ее заднице, в то время как мой член терся о ее смазанную маслом спину. Мама провела руками по моим плечам, сцепив пальцы у меня на шее. Ее спина выгнулась дугой, а маленькие сиськи приподнялись, и их выпуклости заканчивались двумя розовыми сосками, которые были сжаты как можно сильнее, умоляя о том, чтобы их пососали.

— Заставь меня кончить, детка, - прорычала мама. - О, блядь, ммм... заставь маму кончить!

— Ты это заслужила, - прошептал я ей на ушко, прежде чем облизать его. Мама вздрогнула. Я опустил левую руку ей на грудь, задержавшись на некоторое время, чтобы поиграть с ее сиськами и сосками, затем двинулся вниз по животу и по холмику. Я положил ладонь на ее светлые лобковые волосы и обхватил пальцами верхнюю половину ее киски, проведя средним пальцем вдоль ее клиторального бугорка так, что кончик прижался к клитору, описывая мягкие круги.

— О, о, о... о, черт, - простонала мама, когда я подстраивал ритм своих пальцев, ласкающих задницу, под ритм пальцев, поглаживающих клитор.

Маме не потребовалось много времени, чтобы кончить.

— Марк, малыш, о, нет, - прошептала мама. Ее стоны перешли в хныканье, затем во всхлипывания. - Это... о, нет... слишком сильно, малыш. О, черт, я не могу, я не могу, - она качала головой, бормоча какую-то чушь, - я не вынесу этого. Малыш, нет, пожалуйста, о-о-о-о, черт!

Мама сильно кончила. Ее анус сжался вокруг моих пальцев, угрожая оторвать их. Ее тело сотрясалось от ударов электрического тока, а грудь вздымалась. Я подумал, что у нее вот-вот начнется учащенное дыхание. Я прижал ее к себе, погружая пальцы в ее анус, проникая все глубже и прикасаясь к ней там, где сын никогда не должен прикасаться к своей матери. Я крепко обнимал маму, пока она всхлипывала во время оргазма, а моя рука на ее клиторе поглаживала ее драгоценность все быстрее и сильнее, заставляя ее пережить еще несколько сотрясающих тело оргазмов, один за другим, и оставляя ее обмякшей после них.

— Пожалуйста, прекрати, - всхлипывала мама, тяжело дыша и дрожащим голосом. Ее глаза были закрыты, а руки безвольно повисли по бокам. Мама упала бы лицом вниз, если бы моя левая рука не обхватывала ее тело. – Пожалуйста.

— Хорошо, мам, - прошептал я, пока она плакала подо мной. - Но ненадолго.

*********************************************

Я дал маме отдохнуть пару минут, помыл руки - хотя они были чистыми - прежде чем перевернуть ее на спину и положить ей голову на подушку. Я схватил другую подушку и подложил ей под попку, приподнимая ее киску. Я не знал почему - может, так оно и было, - но мне хотелось увидеть лицо моей матери, когда я засуну свой большой член в ее девственную попку. Будет ли выражение ее лица таким же, как тогда, когда отец лишал ее девственности?

Мама наблюдала, как я раздвинул ей ноги и провел руками по внутренней стороне ее гладких бедер. Она не произнесла ни слова. Если ей и было любопытно, что я задумал, я не мог этого сказать. Она просто смотрела на меня, как мать смотрела бы на своего сына, пытающегося понять, как играть с новой игрушкой.

Я массировал ее грудь, скользнув между ее бедер, и остановился, когда мой член коснулся нежности ее половых губ. Ее влажная складочка втянулась внутрь, когда моя головка раскрыла ее лепестки. Мама издала тихий стон, когда я скользнул кончиком в ее киску, без колебаний раздвигая ее плоть.

— Тебе это нравится, мам? - Спросил я, отводя бедра назад.

— Да, - ответила мама, застонав, когда я погрузил свой член на несколько сантиметров в жаркое местечко между ее ног.

— Ты такая чертовски нежная. - Я скользнул руками по ее ребрам и обхватил ее за бока. Я раздвинул колени, прижимая свою задницу к кровати. - Так чертовски приятно для моего члена.

— Вот что происходит, когда сыновья трахают своих матерей, детка.

Эта женщина сводила меня с ума.

— Тебе понравились мои пальцы в твоей заднице? - Я сильно сжал ее бока и еще сильнее толкнул маму, заставив ее поморщиться. Она схватила меня за запястье и крепко прижала к себе. - Ты готова принять мой большой член в свою маленькую попку?

Мама прикусила нижнюю губу и покачала головой из стороны в сторону. От этого по моему члену пробежала волна удовольствия, но меня затрепетало от взгляда моей матери. Она пристально смотрела на меня, и тяжесть ее желания наполняла ее взгляд голодом.

— Скажи, что ты моя шлюха, - попросил я.

— Я твоя шлюха, - прошептала мама.

— Моя шлюха.

— Я твоя... э-э... шлюха.

— Я могу делать с тобой все, что захочу?

— О, ммм, о, черт, - задыхалась мама, пока я трахал ее сильнее и быстрее. - Все, что угодно. Ты можешь делать со мной все, что захочешь, малыш. О, боже. Ты можешь трахнуть меня в любое время-о. .. где-нибудь. .. э-э. .. в любые дыры!

Грудь мамы отскочила с каждым моим толчком, переходя на груди так быстро, что они были почти как в тумане. Ее голова скользнула по подушке, и мне пришлось снова усадить ее на свой член, чтобы не оторвать ее от своего ствола.

— О, черт, мам, пососи его, - сказал я, вытаскивая член и взбираясь по маминому телу. Она схватила мой член, широко раскрыла рот в форме буквы "О" и обхватила его губами. Она быстро наклонила голову, облизывая мой член, а затем я вышел и скользнул обратно к ее киске, трахая ее нежную щелку, прежде чем выйти и вернуться к ее рту. Я продолжал в том же духе еще некоторое время, заставляя маму лизать мой член и яйца, делая ее глубокую глотку моим мясом, и на этот раз ее не стошнило. Только когда я был готов кончить, я вытащил свой член у нее изо рта, хотя она потянулась за головкой, а затем надулась, когда я нырнул ей между ног ртом и пальцами. Я облизывал ее киску, пока она снова не кончила. Когда ее сперма стекла в анус, я снова двинулся вверх по ее телу и прижал свой большой грибовидный кончик к ее сладкой маленькой дырочке.

Мама схватила меня за запястья. Мне не нужно было хвататься за свой член, чтобы помочь ему войти в мамину попку. Я был так чертовски возбужден, что мог бы крошить бриллианты своим членом, и мамина маленькая анальная дырочка прижала меня к своему крошечному отверстию. Ее ягодицы сомкнулись вокруг моей головки, а влага втянула меня внутрь, когда моя головка прижалась к ее ободку. Мамины ягодицы напряглись, массируя мою макушку и посылая волны удовольствия по бокам моего члена и вдоль ствола, вниз к яйцам.

— Черт возьми, мам, - выдохнул я, - в твоей заднице просто райское блаженство.

— Давай, малыш, - подзадоривала меня мама, - пошли все на хуй. Ты еще даже не вышел за ворота. Трахни свою маму в задницу, маленький грязный засранец. Отправь свой член в рай.

Я зарычал и толкнул свои бедра вперед, как я спустил на стороны моей матери. Взрыв трения проехался по моей головке. Я выдохнул из глубины моей груди, как мама простонала громко, - Охххххх, - это, кажется, не до конца. Ее анус сопротивлялся, пытаясь оставаться закрытым, а затем он запульсировал, и упругость ее сфинктера расширилась вокруг моей губчатой головки. Мамины глаза и рот широко раскрылись, и, казалось, она пыталась что-то сказать, но ничего не вышло. Я никогда не забуду ее лицо, но потом мамина задница попыталась раздавить мою головку, возвращая меня в тот момент. Я согнул свой член, извергая длинную струю преякулята в ее анус.

— Это так чертовски хорошо, - прорычал я. Я почувствовал, что вот-вот кончу в нее, когда, наконец, добрался до своей мошонки. Не было бы ни потока, ни реки, а был бы один непрерывный поток густой, сливочной спермы, которая окрасила бы внутреннюю часть задницы моей матери в белый цвет от жара.

Мама ответила мне новым стоном, когда ее анус расширился на доли сантиметра за раз. Даже со смазкой ее анус не торопился скользить по моему члену. Когда ее зад, наконец, поглотил мой член по самую макушку, я застонал, когда ее сфинктер сжался вокруг моей головки, казалось, выдавливая из моего члена гудящие комки удовольствия. Мне пришлось бороться с собой, чтобы не кончить ей в зад прямо здесь и сейчас.

— Господи, детка, - сказала мама, тяжело дыша. - Черт, это растяжение кажется оооочень охуенно приятным. - Она издала сдавленный стон. - Это действительно чертовски больно.

Я отпустил ее левый бок, вытянул правую руку и отвел ее назад, шлепнув маму по маленькой попке.

— Ах, - вскрикнула мама.

— Да, детка, - сказал я, снова шлепнув ее и погладив по ягодице. - Ты этого заслуживаешь.

Мама посмотрела на меня с новым огнем в глазах, который я бы назвал обожанием.

Я глубоко вздохнул. Мама пристально посмотрела на меня, сосредоточенно и напряженно, и я немного выдохнул и снова втянул. Мама втянула животик и опустила подбородок на грудь, зарычав сквозь сжатые губы, и бросила на меня взгляд, говорящий "как ты смеешь так со мной поступать", от которого мой следующий толчок в ее попку стал только сильнее. Мама выгнула спину, выпятив грудь и опустив голову. Я вышел и вошел в нее. Ее анус расширился вокруг моего ствола, пытаясь расплющить мой член. Я отпустил мамины бока и опустился на нее, приподнявшись на локтях, а затем прижался грудью к блестящим от пота сиськам.

— Как сильно ты хочешь член своего сына? - Прошептал я, глядя в глаза матери, когда ее ноздри раздулись.

Ее руки обхватили меня за бока и скользнули вниз, не останавливаясь, пока моя задница не оказалась в ее ладонях. Она провела вертикальную линию по моим губам, затем прикусила меня. Выражение ее лица выражало злую похоть и первобытную потребность. Она выглядела готовой к драке и траху.

— Сделай это, - прошептала мама. - Трахни меня. Трахни мою задницу. Трахни задницу своей матери. - Мама прижалась губами к моим губам. - Я хочу, чтобы твой большой член был в моей маленькой попке.

Я зарычал, отвечая на ее поцелуй, и просунул левую руку ей под плечо и под голову. Моя правая рука скользнула по ее боку и обхватила бедро, обхватив ягодицу. Я просунул пальцы в ее щель, кончики коснулись ее ободка и боковых сторон моего члена.

Я подался бедрами вперед, погружая член в мамину попку по самые яйца.

— Ухххх, - промычала мама. Звук был низким и гортанным.

Я вытащил член. Смазка помогла мне проникнуть, несмотря на то, что ее анус сжимался вокруг моего члена. Когда только головка оказалась зажатой в крепких тисках маминой задницы, я замер, дрожа от сильного сжатия, терзающего мою головку.

— Быстрее, детка, - захныкала мама. - Делай это быстро. О, черт, я чувствую себя лучше, когда ты быстро трахаешь меня в зад.

Я скользнул обратно в прямую кишку моей матери.

— Ух, - проворчала она.

Мой член скользнул в пустоту ее заднего прохода, но там, где ее сфинктер сжимал мой член, не было ничего, кроме тугой попки и нереального сжатия. Мои яйца шлепнулись о мамину попку, отшлепав ее. Она вскрикнула, когда мой член уперся во что-то мягкое и глубокое в ее дырочке, проталкивая его внутрь. Я вышел и снова вошел, сначала наружу, потом внутрь, двигаясь быстрее, и вскоре мой член входил в нее всего на несколько сантиметров за раз, но постоянно щекотал ее маленькую попку постоянными движениями.

— О, о, о, - простонала мама.

Я с силой вогнал свой член в ее задницу.

— Ух, - промычала она.

Затем снова быстро и неглубоко.

— О, о, о, - простонала мама.

Жестко и глубоко.

— Ух, - простонала мама.

Я продолжил в том же духе, трахая ее неглубоко и быстро, затем жестко и глубоко. Ее стоны перешли в хрюканье, а затем снова в стоны. Мы целовались, прижавшись губами друг к другу и заставляя наши языки танцевать. Ее маленькие сиськи терлись о мою грудь, пока наши тела танцевали вместе. Я сжал ее попку правой рукой, а левую положил ей на макушку, удерживая ее на месте, пока мои толчки становились все быстрее и продолжительнее, быстрее и глубже, но не сильнее. Во всяком случае, не слишком сильно.

Когда долгожданное покалывание охватило мои яйца, я, задыхаясь, прошептал маме на ухо: - Я никогда не смогу заставить Дженну сделать это, мам. Только ты. Только ты могла бы справиться с моим большим членом в своей заднице.

— Малыш, - простонала мама, - ты заставляешь меня делать такие мерзкие вещи. Ах ты, маленький засранец. Ты, маленький засранец!

— Поиграй со своей киской для меня. - Я ускорил свои движения, но делал их неглубокими, так что моя головка постоянно входила и выходила из ее задней двери. - Я хочу, чтобы ты кончила, когда я кончу. Черт, мне нужно, чтобы ты кончила со мной.

Мама просунула правую руку между нашими телами. Тыльной стороной пальцев она коснулась моего лобка, и я почувствовал, как ее пальцы обхватили клитор. Мамино лицо напряглось, а затем расслабилось, и губы скривились в гримасе прекрасной агонии, когда она с наслаждением наказывала свой любимый комочек.

Из глубины моего естества с грохотом вырвался оргазм. Я закрыл глаза и крепко прижал маму к своему телу, крепко обнимая ее, пока трахал своим членом через ее заднюю дверь. Мама всхлипывала, когда ее анус сокращался. Мое тело напряглось, затем затряслось, сначала в бедрах, затем добралось до самых яиц. Вокруг головки моего члена началась пульсация, перерастающая в сильную пульсацию, которая требовала облегчения. Я мчался к оргазму, задыхаясь, уткнувшись в шею матери. Мама обхватила меня ногами, на мгновение вскрикнув, а потом подняла голову и сильно укусила меня за плечо.

— Блядь! - Я зарычал на нее, когда мои яйца выпустили свою сперму.

Мой мир потемнел, когда каждое нервное окончание в моем теле ожило, прежде чем взорваться и превратить меня в дрожащую массу блаженства. Я протолкнул свой член до упора в мамину попку, растягивая ее глубины. Она укусила меня сильнее, хотя ее крики экстаза все еще вырывались прерывистыми вздохами сквозь зубы. Мы кончили вместе, крепко прижимая друг друга и двигая телами, преодолевая толчки наслаждения. Я не знаю, как долго я приходил в себя - целую вечность, но все же недостаточно долго, но в конце концов я обнаружил, что лежу рядом с мамой, держу ее за руку и тяжело дышу, пытаясь восстановить дыхание.

— Я собираюсь заставить тебя сделать это снова, - сказал я, когда снова смог говорить.

— Ну и черт с тобой, - сказала она, смеясь.

Я рассмеялся и сказал: - Каждый понедельник, до конца твоей жизни.

Мама рассмеялась.

— Я серьезно.

— Ну, - прошептала мама, - если ты собираешься заставить меня...

— Выбора нет.

Только когда наше дыхание, наконец, успокоилось, мама сказала: - Хорошо.

ЧАСТЬ 23. После

Что еще остается сказать?

Мы с Дженной нарушили какие-то правила по пути? Да, мы это сделали. Знали ли наши родители? Да, я уверен, что они это сделали, но что они могли сделать к тому времени? Мы не придавали этому большого значения и никому не бросали это в лицо, и отец Дженны, похоже, смог с этим смириться.

Сексуальное влечение мамы только усилилось после того, как я начал спать с Дженной. Не только ее аппетит к сексу, но и к вещам, которыми она всегда хотела заниматься в спальне, но никогда не могла. У меня был шкаф, набитый веревками, ограничителями, поводками, веслами, кляпами, затычками, фаллоимитаторами, крючками и странными игрушками, которые сын никогда бы не стал покупать для своей матери, не говоря уже о том, чтобы покупать их для того, чтобы он мог открыто использовать их на ней. Ненасытная. Аппетит моей матери стал просто ненасытным.

Аппетит у Дженны был почти такой же свирепый, как у моей матери, но не такой извращенный, хотя это изменилось, когда ей исполнилось двадцать с небольшим. Как и у многих пар, у нас с Дженной были проблемы во время учебы в колледже - мы учились в разных университетах. Мы расстались на время, и я познакомился с несколькими молодыми женщинами, которым понравилось заниматься сексом втроем с молодым человеком и его милфой на поводке. Я никогда не говорил им, что эта милфа на поводке была моей матерью, но не думаю, что они были бы против, если бы я это сделал. Учитывая обилие инцест-порно в Интернете в наши дни, я уверен, что некоторые из этих шлюшек возбудились при мысли о том, чтобы оседлать семейный член (или потереться о сочную инцест-пизду).

Разрыв отношений пошел на пользу нам с Дженной. Это позволило нам вырасти как личностям и осознать, что для нас в мире больше нет никого, с кем мы хотели бы провести остаток жизни (вне семьи). Иногда людям приходится отдалиться друг от друга, прежде чем они смогут сблизиться. Мне так и не удалось объединить маму с папой, хотя его бессонница так и не прошла, так что временами мне удавалось делить маму с ним, даже если он проспал все наши чертовы "групповухи".

Дженна узнала о нас, когда я решил, что собираюсь попросить ее выйти за меня замуж. Мы с мамой спланировали большое открытие, прежде чем я задал этот вопрос, и она восприняла это лучше, чем я ожидал. Она восприняла это так спокойно, что призналась, что единственным мужчиной, с которым она спала во время нашего перерыва, был ее собственный отец. (И оказалось, что он был очень хорош... но не так хорош, как я.) Он никогда не забывал тот поцелуй, который она подарила ему, и Дженна тоже.

Это не привело ни к каким ссорам вчетвером между нашими родителями и нами. Такая мысль никогда не приходила нам в голову - ни маме, ни Дженне, ни мне, - и я не возражал против того, чтобы Дженна продолжала роман со своим отцом. Насколько я знаю, вплоть до своей кончины он всегда думал, что они дурачатся за моей спиной, что, вероятно, было для него довольно сексуально.

Это не значит, что мы никогда не трахались вчетвером... или впятером. У нас с Дженной были сыновья-близнецы, которые выросли по моему образу и подобию, и дочь, такая же высокая и стройная, как моя мать, но такая же спортивная, как Дженна. Когда мальчикам исполнилось восемнадцать, ни у меня, ни у Дженны не возникло никаких проблем с тем, чтобы они присоединились к семейному веселью. Я подозреваю, что моя мать как-то повлияла на то, что они узнали о наших запретных занятиях. Наша дочь ничем не отличалась, когда ей исполнилось восемнадцать. Мы не планировали того, что произошло, сознательно, но и не препятствовали этому. Сделало ли это нас плохими родителями? В конце концов, все обернулось иначе, за что я благодарен судьбе. (Нам повезло: секс сблизил нашу семью, а не разлучил нас).

Моя мама тоже не возражала (и не потому, что я сказал ей, что ей нельзя возражать). Мама, будучи бабушкой пары близнецов, наконец-то осуществила свое желание, чтобы все три ее дырочки были заполнены одновременно настоящими, размером с порно, членами из плоти и крови, твердыми как камень. После просмотра "Мамы" Дженне тоже пришлось по душе, и наша дочь, маленькая проказница, не могла дождаться своей очереди. Моя принцесса всегда испытывает трепет, когда дело доходит до экстремальных испытаний. Возможно, когда-нибудь я напишу о ней.

И подумать только, все это произошло из-за того, что моя мать беспокоилась о моем будущем. Если бы только все сыновья были такими же везучими, а каждая мама - такой же заботливой.

Конец.

P. S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.