Лето в деревне (Порно рассказы в деревне) Часть 2

Все персонажи рассказа являются взрослыми.

— Молодец, внучок! Я собиралась нанять людей, чтобы они мне дрова нарубили и заплатить им за это деньги. А ты сам за час успел почти половину дров переколоть! — раздался голос бабушки Зои сзади. Пожилая женщина стояла позади меня с сумкой продуктов в руке и наблюдала за кучей березовых поленьев, которые я сложил рядом с сараем, переколов часть чурок.

Увлеченный работой, я не заметил, как она вернулась домой и прошла через калитку. Ее внезапный возглас застал меня врасплох: обернувшись к ней, я забыл о том, что у меня стоит член в трико, и бабушка увидела его во всей красе.

— Да для меня это не составит труда, бабушка Зоя. Привозите еще дрова, я все переколю и уложу в сарай,— ответил я ей, пристально смотря на ее лицо и пытаясь заглянуть под платье к черным трусам и лифчику пожилой родственницы. Мне было совершенно не стыдно показывать свой стояк.

Наоборот, мне хотелось увидеть ее реакцию на мой выступающий член в тонком хлопчатобумажном трико.

— Теперь зачем мне покупать дрова и заказывать машину для их доставки? Дрова сейчас очень дорогие — я полпенсии отдала за машину березовых дров. Теперь ты мне на зиму подготовишь бесплатные дрова, Костя, а я помогу тебе в этом деле. Я пошла готовить обед; ты поработай еще немного и потом приходи домой. Можешь смыть пот в душе в саду, только воду всю не сливай — оставь немного мне тоже нужно освежиться. А то пока стояла на жаре в очереди к автолавке вся вспотела,— предупредила меня бабушка, глядя мне в глаза и одновременно бросая откровенные взгляды на выступающий бугор в моих трико.

Бабушка проявляла интерес к тому, что находилось у ее взрослого внука ниже пояса, и это косвенно намекало на то, что пожилая женщина все еще не утратила интереса к сексуальным отношениям и, возможно, предпочитала молодых мужчин. Я вспомнил свою покойную бабушку Лизу, мать отца. Сколько раз я предстал перед ней с подобным «стояком» в трико или трусах, обычно утром в полудреме по пути в туалет, но она никогда не проявляла интереса. Бабушка Лиза была асексуальна и давно потеряла всякий интерес к мужчинам. Она была полной и доброй женщиной, заботившейся больше о домашних животных и своем доме.

В отличие от нее, мать моей матери Лены — злая бабушка Зоя — была полной противоположностью доброй бабушки Лизы. Бабушка по линии матери не только вызывала у меня сильное сексуальное влечение своим видом, но сама также казалась открытой к разврату с молодым внуком. По крайней мере, ее взгляд, устремленный вниз на мои трико, об этом свидетельствовал. Она бросала на меня жадные и откровенные взгляды, что говорило о многом.

Конечно же, такие взгляды не становились причиной для немедленного соблазнения пожилой родственницы, но вселяли надежду на то, что при определенных обстоятельствах все может произойти. Следуя указаниям бабушки, я продолжал колоть дрова еще полчаса; затем мучимый жарой и желая смыть пот теплой водой, направился глубже в сад. Летний душ был построен с умом руками покойного мужа бабушки Зои и мыться там было настоящим удовольствием.

Летний душ, который я знал из деревни бабушки Лизы, совершенно не шел ни в какое сравнение с тем, что находился в саду у бабушки Зои. Душ там был построен из аккуратно обработанных дубовых досок, и его размеры позволяли комфортно мыться вдвоем. Дед Егор, покойный супруг бабушки Зои, создал эту душевую кабину с таким расчетом, что в ней было просторно.

Когда я вошел внутрь, на крючке меня встретил женский халат — это была одежда бабушки Зои. Я, раздеваясь до гола, провел по этому халату и в воображении представил себе ее пожилую хозяйку: строгую, но все же красивую женщину с черными волосами, которые доходили до талии.

— Ты уже ополоснулся, внучок? Воды мне оставил? Я тоже хочу в душ — в такую жару несколько раз туда захожу. Только тяжело самой наливать воду в бак — на лестнице голова кружится. Но теперь ты есть у меня, Костя! Так что забота о душе ложится на твои плечи. С утра как проснешься, заливай воду — нам двоим на день должно хватить,— встретила меня бабушка Зоя, стоя у газовой плиты и помешивая котлеты в сковороде. На ней был надет длинный фартук поверх платья.

Кухня наполнялась ароматом жареных котлет. На столе стояла большая белая эмалированная кастрюля — вероятно с борщом или супом.

— Бабушка Зоя, там воды хватает примерно на десять человек! Я залил около ста литров. Она теплая как парное молоко; можете идти мыться — вам точно хватит,— ответил я ей сдерживая слюну от вида аппетитных котлет и удивляясь перемене в настроении бабушки Зои. Раньше она была известна своей жадностью, а сейчас вдруг щедро решила угостить меня мясным блюдом.

— Ты что, Костя, полный бак налил? Я всегда только пару ведер залила, больше не осиливала. Молодец, теперь нам этой воды точно хватит на два дня. Но ты иди к себе, обед еще не готов, можешь немного отдохнуть на кровати, я тебя позову. — Бабушка, не переставая мешать котлеты на сковороде, разговаривала со мной и при этом пристально смотрела на мой живот, который явно выделялся в трико.

Я ощущал запах её халата с цветочными духами и это подстегивало моё возбуждение. И бабушка заметила это обстоятельство — к моей радости она явно не потеряла интерес к интимной стороне жизни.

— Да я как-то особо и не голоден, бабушка Зоя, пойду послушаю магнитофон пока вы готовите. — Я нарочно соврал ей, стоя перед ней с явным стояком в трико и ничуть не смущаясь.

Я заметил её заинтересованный взгляд на нижней части моего живота и будто предоставлял ей такую возможность. В доме мы были одни, так что стесняться было незачем. Если бы вместо неё была моя мать Лена, я бы точно смутился выйти к ней с такой ситуацией; но рядом с бабушкой мне было легко — по её взглядам и поведению было видно, что это ей нравится.

— Ну вот, иди послушай свой магнитофон, внучок. Не мешай мне готовить. Я позову тебя, когда всё будет готово. — Бабушка отвернулась к плите и посмотрела на меня каким-то особенным образом; я направился в свою комнату в другой половине дома.

» Ужас! Она реально заинтересована во мне! Как она смотрела на меня... Нет сомнений — эта женщина хочет секса! «

Лежа на кровати за перегородкой, я размышлял о том, что происходит вокруг. Слышал, как бабушка на кухне громко перебиралась с кастрюлями, затем она вышла во двор, видимо, чтобы принять душ. Позже послышались звуки из зала — похоже, она переодевалась в своей комнате.

— Костя, иди обедать! Все готово. Я только что приняла душ и сама голодная. С утра всего лишь немного каши поела, а сейчас уже полдень. — Дверь моей комнаты открылась, и мне на встречу вышла баба Зоя. Она пришла позвать меня к столу, а я в это время лежал на кровати с наушниками в ушах и слушал музыку.

— Да-да, уже иду, бабушка Зоя. — Ответил я ей и поднялся с кровати, глядя на неё удивленными глазами.

Бабушка не только освежилась под душем в саду, но и сменила наряд: передо мной стояла в белой джинсовой юбке до колен, из-под которой выглядывали её стройные загорелые ноги. На ней была черная безрукавка с глубоким вырезом. Кроме того, её губы были ярко накрашены помадой, а глаза чуть подведены тушью — казалось даже немного подчеркнуты ресницами. Ногти также красовались ярким лаком — это было необычно для пожилой деревенской женщины. В нашем городе редко можно встретить бабушек её возраста с таким макияжем; обычно они ограничиваются лишь помадой.

— Твоя мама привезла мне свои старые вещи в прошлом году — молила пригодятся для работы по хозяйству здесь в деревне. Я ни разу их не надевала: не перед кем показываться. А выходить на улицу так одетой — просто смех! Бабушки будут смеяться надо мной! — С довольным голосом произнесла баба Зоя, замечая мой интерес к её образу.

Бабушка, стоя в дверном проеме, внимательно посмотрела на меня, задержав взгляд на трико, в котором в тот момент не было никаких признаков возбуждения. Я слушал музыку и немного отвлекся от мыслей о своей родственнице, к которой явно испытывал непростые чувства.

— Зоя Витальевна, вы выглядите очень привлекательно в этой одежде. Вам и не дашь сейчас пятьдесят семь лет! — произнес я, поднимаясь с кровати и искренне восхищаясь ее образом. Вдруг вспомнил, что подобную безрукавку и юбку уже видел на маме Лене.

— Спасибо, Костя! Я не хочу стареть. Мне нравится наряжаться и краситься. Но живу одна и не перед кем стараться быть красивой. С твоим приездом решила примерить модные вещи твоей матери — иначе хожу как старая клуша в старых вещах, что совсем неудобно. Ну ладно, я пойду закрою дверь на террасе, а то вдруг кто-то зайдет и помешает нам пообедать спокойно,— сказала она с удовлетворением во взгляде и повернулась ко мне спиной. Цокая каблуками по деревянному полу, она направилась к террасе закрывать дверь.

Я не мог отвести глаз от ее пышной фигуры под облегающей юбкой — это мгновенно пробудило во мне возбуждение. Бабушка выбрала наряд дочери: на ней были лакированные черные туфли на высоком каблуке, которые совершенно не соответствовали образу деревенской бабушки.

"Она же для меня все это надела," — подумал я про себя. "А туфли точно принадлежат матери; я их у нее видел до того как она купила себе новые."

Я быстро стянул трико и переоделся в джинсы и свежую рубашку, ведь не хотел появляться перед нарядной бабушкой в спортивной одежде. Я выбрал новые брюки и красивую белую рубашку. Смотря на себя в зеркало, встроенное в шкаф, я неожиданно осознал, что впервые стараюсь выглядеть лучше перед женщиной — ирония судьбы заключалась в том, что эта женщина была моей родной бабушкой.

До встречи с бабой Зоей у меня не было никаких отношений с девушками: молодые меня не интересовали, а женщины постарше держались от меня на расстоянии. Я оставался девственником, а единственной подругой у меня была Дуня Кулакова.

— Садись за стол, внучек, наверняка проголодался? Я тоже голодна, каши сыт не будешь? — произнесла бабушка Зоя, когда я вошел на кухню. На столе прямо посередине стояла белая эмалированная кастрюля. Вместо ожидаемого борща там оказалась окрошка с аппетитным ароматом, густо приправленная сметаной и укропом.

Моя бабушка щедро наполнила мою тарелку окрошкой до краев. Только после этого она наливала себе квас, но уже меньше чем мне.

— Подожди с едой, Костя. Для аппетита я налью тебе рюмочку и сама выпью с тобой — мы же не виделись целый год! Да и за удачу выпить не помешает! — к моему удивлению, моя экономная бабушка подошла к холодильнику рядом со столом и достала бутылку дорогой водки «Белый Орёл», а не самогон, как это обычно делается в деревнях из-за экономии.

— Я берегла это для особого случая, и сегодня как раз такой момент настал. Твой приезд нужно отметить, внучек, да и за удачу в новом деле выпить не грех. — Баба Зоя ловко открутила винтовую пробку с бутылки и сама разлила алкоголь по рюмкам, которые заранее стояли на столе: мне полную, а себе половинку.

— Ты уже начинаешь пить, внучок? В твоем возрасте можно немного, хотя злоупотреблять не стоит. За обедом сто грамм не повредят. — Увидев, что я застыл с рюмкой водки в руке и не решаюсь выпить, бабушка первой продемонстрировала пример: она опрокинула свою рюмку и мгновенно выпила содержимое. Затем закусила кусочком черного хлеба.

Честно говоря, я раньше не пил водку — только пиво и вино с друзьями. Поэтому немного побаивался крепкого напитка. Однако увидев, как легко моя бабушка справилась с алкоголем, я тоже решился и одним глотком опустошил свою рюмку. Сразу же начал задыхаться и кашлять.

— Что ж ты так? Не умеешь еще пить, Костя! Но ничего, поживешь у меня — научишься. — Бабушка поднялась со стула и налив воду из-под крана в кружку предложила мне запить водку.

Мне сразу стало легче; спирт согрел желудок приятным теплом и распространился по телу. Тут же появился зверский аппетит: я накинулся на еду и стал черпать ароматную окрошку ложкой, отправляя ее в рот. Дома мать иногда готовила окрошку летом в жару тоже, но делала ее из воды с лимонной кислотой. А вот у бабушки в деревне окрошка была приготовлена на настоящем белом хлебном квасе; вместо колбасы плавали кусочки мяса вместе с огурцами, редиской и зеленым луком под щедрой порцией густой сметаны.

— О каком деле вы говорите, Зоя Витальевна? — спросил я у бабушки, завершив трапезу с окрошкой. Она поставила на стол гречневую кашу с котлетами.

Бабушка снова наложила мне полную тарелку каши и несколько котлет, а себе отложила меньше половины порции и одну котлету. После рюмки водки я почувствовал прилив смелости и разговорился с родственницей, которую в детстве боялся и не любил за её скупость.

— Я же тебе недавно говорила, что после твоего появления в доме больше не буду покупать дрова. У нас рядом лес, одной мне было трудно заготавливать дрова на зиму, поэтому приходилось тратить немалые деньги на их покупку. Но теперь мы вдвоем, внучек, справимся без проблем. Однако в лесу рубить деревья запрещено — за это могут выписать крупный штраф или даже завести уголовное дело. Поэтому нам нужно быть осторожными и надеяться на удачу, чтобы не попасться лесникам,— объяснила бабушка, внимательно смотря на меня, как будто пыталась понять, боюсь ли я идти с ней «за дровами».

А я в этот момент разглядывал вырез её блузки, где виднелось начало груди и очертания сосков сквозь тонкую ткань. Бабушка была без бюстгальтера и сидела передо мной в блузке прямо на голое тело.

— Я готов помочь вам в этом деле, Зоя Витальевна. На меня можете рассчитывать! А вообще я крепкий орешек — слова от меня просто так не добьетесь,— ответил я бабушке и невольно опустил глаза под стол. Там меня ожидал неожиданный сюрприз.

Бабушка Зоя сидела напротив меня за столом с широко расставленными ногами, и мне удалось заметить край черных плавок под юбкой, а также её гладкие белые бедра.

— Спасибо, Костя, ты мне поможешь, а я в свою очередь сделаю для тебя что смогу. Мы ведь родня, и нам нужно быть вместе. — бабушка поблагодарила меня и, поймав мой взгляд под столом, к моему удивлению, не только не свела ноги вместе, чтобы внук не увидел того, что ему не положено, но даже еще шире раздвинула их. Я заметил её черные трусы почти полностью.

«Я точно с ней пересплю, теперь мы как будто связаны каким-то преступлением; если мы пойдем в лес за деревьями, это сблизит нас еще больше.»

Эти мысли привели меня в восторг: член в штанах стал твердым до боли.

— Когда же мы пойдем с вами в лес, Зоя Витальевна? — спросил я бабушку, поглядывая то на её грудь с выступающими сосками под блузой, то на её ноги под юбкой.

— Туда не пешком идти надо, а ехать. На горбу ты дрова из леса не принесешь. Здесь нужен транспорт; лучший вариант — гужевой. Завтра возьму лошадь с телегой у знакомого мужчины. Сегодня он сам уехал за дровами. Я ему немного угостить предложу за помощь — и наша кобыла будет у нас целый день. — ответила мне бабушка и потянулась за пепельницей на подоконнике.

— Ты куришь? Твоя мать прислала мне деньги на сигареты для тебя, но я решила их не покупать в автолавке. Лучше сам купи при следующем выходе те сигареты, которые тебе нравятся. Курить можешь дома на кухне за столом; мне нравится запах табака — мой покойный муж тоже курил. Вот от него осталась эта пепельница. — к моему удивлению предложила бабушка Зоя и поставила передо мной большую хрустальную пепельницу со времен СССР.

Бабушка продолжала меня удивлять: её экстравагантная одежда, невероятная щедрость, а теперь ещё и предложение курить в доме. Насколько мне известно, баба Зоя ранее строго преследовала зятя моего покойного отца, когда тот пытался закурить у неё. Однако сейчас она неожиданно решила побаловать своего молодого внука.

Я не мог найти объяснение этой необычной щедрости бабушки, разве что предположить, что с возрастом у неё произошли изменения в восприятии. Где-то я читал, что пословица «седина в бороду — бес в ребро» относится не только к мужчинам, но и к женщинам. Некоторые пожилые дамы сохраняют свою сексуальность и начинают ухаживать за молодыми мужчинами, которые по возрасту могли бы быть им внуками.

Скорее всего, Зоя Витальевна была одной из таких женщин, которых привлекают юные парни. Иначе как объяснить её наряд, щедрость ко мне и жадные взгляды на мой стояк в штанах?

— Спасибо тебе, бабушка Зоя, но я лучше выйду на улицу покурю — у вас же давление, а табачный дым может навредить вам. — Я достал сигарету из пачки из кармана, но не стал прикуривать.

— Ты слышал меня? Курить можно дома! Хочу ощущать мужской запах. Можешь курить на кухне, но в зале ни за что не смей! — сказала бабушка и сама зажгла спичку, поднося её к сигарете.

Мне ничего не оставалось делать, как подставить сигарету для прикуривания и с удовольствием затянуться ароматным дымом «Честера».

— Такие сигареты были у нас в автолавке; ты дорогие куришь внучек. Твоя мама прислала мне совсем немного денег — их не хватит даже на эти сигареты; только на более дешёвые. Но ничего страшного — я добавлю от себя. Мы же свои люди с тобой! Будешь мне помогать — я тебя обижать не стану,— сказала баба Зоя, глядя на пачку дорогих американских сигарет перед собой на столе.

Я курил и, не стесняясь, открыто разглядывал её грудь, соски которой просвечивали сквозь ткань безрукавной блузы. Смотря на грудь бабушки, я пришёл к выводу, что она больше, чем у моей матери, и довольно упругая для её возраста.

— Спасибо, бабушка Зоя, я предпочитаю «Честер», от других сигарет у меня начинается кашель. Думаю, лучше выйду на улицу поколоть дрова — там под сараем солнце не так печёт, — сказал я бабушке и потушил сигарету в пепельнице.

Внезапно мне захотелось выразить благодарность родственнице за заботу о себе. Я не нашёл лучшего способа, чем заняться колкой дров.

— Не стоит тебе это делать, Костя! Не хватало ещё заворота кишок! После обеда положено отдыхать; иди к себе в комнату и полежи часок. Если захочешь, потом можешь поработать. Я тоже немного полежу — у меня голова кружится после водки. Врачи мне пить запретили, но сегодня выпила за компанию с тобой,— сказала бабушка и убрала бутылку водки с кастрюлей окрошки в холодильник, дав понять тем самым, что обед закончился и пора отдыхать.

Такое положение дел меня устраивало: после плотного обеда и выпивки мне действительно больше хотелось поваляться на кровати под звуки магнитофона, чем махать топором во дворе.

— Как скажете, Зоя Витальевна! Отдых так отдых! Я вечером наверстаю; сейчас на полный желудок работать не хочется,— ответил я бабушке. Оставив пачку сигарет на столе, я поднялся и направился в другую половину дома — там было прохладнее.

Уйти в зал раньше бабушки было вполне логично: ей повезло — она начала мыть посуду в раковине и дала мне небольшую фору. Утром в своей комнате я заметил щель в деревянной перегородке между моими спальней и бабушкиной — как раз на уровне моего роста. Я решил подглядеть за пожилой родственницей когда она вернётся к себе в комнату переодеваться; сомнений не было: она обязательно снимет свою одежду. Вряд ли бабушка будет ходить по дому в такой облегающей юбке и блузке; скорее всего наденет привычный деревенский халатик вроде того, который висел летом в душевой кабинке.

Когда я вошёл в комнату, первым делом направился к стене, отделяющей мою спальню от бабушкиной. Прикрыв глазом щель в досках, я заметил железную кровать с небольшими шишечками и шкаф. В целом, большая часть бабкиной комнаты была видна благодаря трещинам в старых досках.

Ранее на перегородке между комнатами были наклеены обои, но со временем они начали отставать, и некоторые участки погрызли мыши или испортила моль. Именно там, где была щель, обоев уже не оставалось.

По-хорошему было бы сделать ремонт и поклеить новые обои вместо потёртых старых, но бабушка не желала тратиться — кому это было нужно? Главное — поддерживать порядок в доме, а на выцветшие обои с мухами можно было закрыть глаза. И это как раз играло мне на руку.

Проведя осмотр через щель в стене, я отошёл и сел на кровать в ожидании бабушки Зои. Я решил дождаться момента, когда она войдёт к себе в комнату: лучше не рисковать и не попадаться у стены. Подойти к щели можно было за считанные секунды.

Включив магнитофон на умеренную громкость и сделав вид, что слушаю музыку, я снял одежду и остался только в трусах. Сев на кровать с возбужденным членом, стал ждать появления бабушки.

Слышал из зала шум посуды; затем она вышла на улицу — вероятно, чтобы пойти в туалет во дворе. Наконец дверь зала хлопнула и по полу зацокали каблуки её туфель.

— Можешь сделать музыку погромче, Костя! Я присоединюсь к тебе! — донёсся голос бабушки Зои из спальни через перегородку.

Слышимость в комнате была отличной, так как мы находились всего в нескольких метрах друг от друга, разделенные тонкими деревянными досками перегородки. Я четко услышал, как пожилая женщина подошла к шкафу и открыла его дверь, постукивая каблуками по полу.

«Теперь она будет переодеваться, и я ничего не увижу», — пронеслось у меня в голове. Меня словно окатило холодной водой, и я, увеличив громкость магнитофона и стараясь не скрипеть полами, бросился к заветной щелке между досками. Прикрыв глазом отверстие, я замер от любопытства.

К счастью для меня, бабушка еще не успела переодеться: она лишь сняла туфли и стояла босиком на полу у шкафа спиной ко мне, рассматривая свои вещи. Вдруг она достала из шкафа яркий хлопковый халат и, всё ещё повёрнутая ко мне спиной, стянула блузку, открыв широкую загорелую спину.

Как я и ожидал, на ней не было лифчика — только белые следы от бретелек оставались на коже. Но увидеть её грудь мне не удавалось: бабушка продолжала стоять к мне спиной у шкафа. Я ждал с надеждой, что она повернется.

Я также переживал о том, что бабушка может начать разговор со мной. В таком случае мне пришлось бы уйти от стены и упустить возможность увидеть её голой. Разговаривать с ней у перегородки было рискованно — она могла бы догадаться о моем присутствии. Щель была достаточно большой для того чтобы меня заметили как из её комнаты, так и из моей. Я понимал: если это произойдёт — начнётся скандал или что-то подобное. А главное — я потеряю шанс увидеть то, что было для меня запретным объектом желания.

У меня было такое счастье, что бабушка не обращала на меня внимания. Музыка из моего магнитофона ей нравилась, она даже подпевала припев популярной песни группы "Комбинация".

- На столе лежали два кусочка колбасы. Ты рассказывал мне истории, но я тебе не верила...

Я ждал, когда она снимет юбку, и наконец это случилось. Бабушка повернулась спиной, расстегнула молнию на юбке сбоку и сняла ее, перешагнув через нее босиком. Она аккуратно положила юбку в шкаф после того, как сложила ее и поющему под нос простому припеву песни из магнитофона в комнате.

Зоя Витальевна все так же стояла спиной ко мне возле шкафа, но уже без лифчика, в черных трусах. Один их половинок закатился промеж ягодиц и позволял увидеть часть ее белой и пухлой задницы. Напевая себе под нос и не подозревая о том, что кто-то следит за ней, пожилая женщина стояла возле шкафа. Наконец, она сняла трусы и держала их в руке, сделав шаг к кровати, повернувшись ко мне лицом. И я увидел свою родную бабушку полностью обнаженной. Честно говоря, мне было немного страшно от вида ее больших и вытянутых грудей, словно дыни, и лобковых волос черного цвета с проседью.

До этого момента я никогда не видел голых женщин вживую, только порно-картинки на игральных картах. А здесь практически в паре метров от меня стояла моя родная бабушка с интимными волосками до самого пупка. Сказать, что я был потрясен увиденным - это ничего не сказать. Я стоял у стены со стоячим членом и раскрытым ртом от изумления.

И вот, Зоя Витальевна, неожиданно для меня, подняла край матраса и аккуратно положила трусы рядом с моими, на которые я утром обращался. Казалось, она привыкла хранить свои носки под матрасом кровати, на которой спала. Возможно, это были необычные трусы, больше похожие на плавки. Я скоро понял, что они были неудобными в повседневной жизни. Затем Зоя Витальевна направилась к шкафу и достала оттуда свои просторные белые трусы, но не стала их надевать.

Зоя Витальевна повернулась ко мне лицом и держа в руке трусы, запела под нос зажигательную песню про колбаску. Она обратила взгляд на стену за которой я находился и случайно встретилась со мной глазами. Голая женщина с трусами в руке смотрела на меня уставшим взглядом. Я был парализован и не мог отойти от стены до того как увидел ее интимные части - лобок со свисающими грудями и темными сосками.

"Два кусочка колбаски,

Они лежали на столе.

Ты рассказывал мне сказки,

Но я не верила тебе..."

Зоя Витальевна продолжала напевать эту песню, мурлыкая под нос. Внезапно она приблизилась к стене и начала что-то искать, шурша бумагой. Вспомнил, что утром видел несколько полок на стене, где были разложены газеты и журналы. Они находились высоко, и Зоя Витальевна протягивала руку в этом направлении.

Она не задержалась у стены надолго, а я изучал ее грудь вблизи, видя даже синюю жилку на одной из сисек. Когда Зоя Витальевна протягивала руку к полке, я видел ее густые черные волосы на лобке. У нее были проседающие волосы как на голове, так и в интимных местах.

— Я хочу почитать, Костя. Пожалуйста, выключи музыку. — бабушка отошла от стены, держа в одной руке нижнее белье, а в другой газеты. Подойдя к кровати, она положила газеты на неё и надела свои трусы на пухлую задницу, которые были большие и белые, как обычно носят деревенские женщины.

— Если вам мешает музыка, я выключу её, Зоя Витальевна. — я старался не скрипеть половицами при отходе от стены и только потом заговорил с бабушкой так, чтобы она не заметила моего присутствия.

— Можешь включить её позже после ужина. Сейчас я хочу отдохнуть. — раздался голос бабушки Зои из-за стены. Я выключил магнитофон и снова подошёл к стене, прижавшись к щели с желанием подсмотреть за бабушкой и одновременно самому удовлетвориться.

Поняв, что бабушка меня не видит и не подозревает о подсматривающем, я стал смелее. Я снял трусы и, будучи голым с возбуждённым членом, прижался к стене, подрачивая его.

Честно говоря, я надеялся удовлетвориться на лежащей в кровати родственнице, так как слышал скрип матраса за перегородкой и думал, что бабушка Зоя уже легла спать и читает газету. Но к моему удивлению бабушка сидела на кровати полуголая в одних трусах. Она разворачивала газету на коленях и надевала очки на глаза, внимательно читая её страницы, не прикрывая свою грудь.

Полуголая родственница, сидящая на кровати и выставляющая свои большие сиськи с темными сосками, вызвала у меня интенсивное возбуждение. Если утром я дрочил, понюхав её трусы, то сейчас я мастурбировал, видя её грудь, живот и широкие белые бедра. И я едва не застонал, обильно кончая на перегородку комнаты, за которой находилась моя возлюбленная. Я уже не сомневался в том, что люблю свою бабушку. Я видел её голой и хотел заняться с ней сексом. И с нетерпением ждал того момента, когда мы поедем в лес воровать деревья и только после этого начну флиртовать с бабушкой Зоей. У нас будет общий секрет, преступление, которое должно нас связать.

После неподражаемого наслаждения, которое я впервые испытал, подглядывая за полуобнаженной женщиной, моей родной бабушкой по матери, я лег в постель. Я уже не имел силы одеть трусы и укрылся сверху легким покрывалом из лоскутков.

— Костя, вставай, уже вечер. — сквозь сон услышал я голос бабушки Зои и почувствовал легкое прикосновение на груди, словно кто-то проводил по ней кончиками пальцев.

Открыв глаза, я удивленно увидел Зою Витальевну, сидящую рядом со мной на кровати. Она гладила мою грудь своей ладонью, щекоча ее кончиками пальцев. Бабушка была одета в утреннее платье, светлое и полупрозрачное, через которое я отчетливо видел очертания черного лифчика. У нее были ярко выкрашены губы помадой, глаза подведены тушью. Аромат цветочных духов исходил от ее черных волос с проседью. Даже ногти на пальцах, которыми пятидесяти семилетняя бабушка проводила по моей груди, были покрыты красным лаком, как у молодых девушек.

» Боже, она надела это платье и черный лифчик специально для меня. Она знает, что они просвечиваются и я все вижу. »

Подумал я, глядя на бабушку и на ее тяжелую грудь в черном лифчике, который отчетливо проступал сквозь легкое летнее платье. Я также представил себе треугольник волос внизу живота Зои, которого я видел недавно сквозь щель в перегородке, и у меня возбудился член, поднимая покрывало.

— Как проходит вечер? Почему вы не разбудили меня раньше, Зоя Витальевна? Я же собирался поколоть дрова и вскопать огород, — спросил я бабушку, глядя на окно, где уже глубоко вечерело. Понимал, что о работах в огороде и колке дров говорить не приходится.

Похоже, я проспал с обеда до самого вечера, и бабушка по какой-то причине решила меня не будить. Объяснить это могло только одно: моя злая и жадная бабушка по материнской линии вдруг решила оставить меня в покое.

— Лето только начинается. У тебя еще будет время заняться дровами и огородом, не переживай, внучок. Сегодня можешь отдыхать. Ты уже половину дров переколол и участок вскопал — сама бы за неделю не справилась. Не будила тебя, потому что ты так сладко спал, Костя,— сказала бабушка Зоя с нежной улыбкой, сидя рядом на кровати и гладя меня по груди рукой.

«Она как мать меня ласкает», — подумал я о вчерашнем вечере, когда мама Лена принесла мне сигареты и присела рядом на кровать, нежно поглаживая мою грудь и одновременно разговаривая со мной. Бабушка сейчас повторяет действия своей дочери: ласкает внука и ведет беседу.

«Ладони у них одинаковые — мягкие и нежные», — размышлял я, лежа под тонким покрывалом полностью голый с стоящим членом и наслаждаясь теплотой ласковых материнских рук родной бабушки — красивой женщины еще в расцвете сил.

— Давай, вставай и одевайся. Можешь сходить в душ — вода уже нагрелась, как молоко, я сама там была и оставила тебе немного. Только не забудь потом снова налить воды. А вообще, на днях мы с тобой баню затопим и хорошо попаримся. Душ — это только смыть пот, а в бане по-настоящему расслабляешься. Я редко одна топлю баню, только по большим праздникам — тяжело одной таскать воду и дрова. Но с тобой вдвоем это будет легко! У меня есть свежие берёзовые и дубовые веники. В одиночку париться мне нельзя из-за давления — вдруг станет плохо, а с тобой я спокойна, ты всегда подстрахуешь.

С этими словами бабушка сидела рядом со мной на кровати, нежно гладя мою грудь ладонью. Ее локоть случайно коснулся моего стояка под покрывалом и слегка надавил на него, не отрывая взгляда от моих глаз. Зоя Витальевна продолжала смотреть на меня и разговором отвлекала от того, что происходило; ее рука перемещалась ниже по животу, а давление локтя становилось все сильнее.

Она заметила выпуклость под покрывалом у лежащего внука и намеренно давила локтем на его член, пытаясь определить размер полового органа своего сына. Бабушка также увидела лежащие рядом трусы на полу и поняла, что её внук оказался перед ней голым под тонким покрывалом.

— С радостью помогу тебе, бабушка Зоя. Я давно не мылся в бане, только с мамой в детстве, — произнес я, едва удерживаясь от желания притянуть её к себе на кровать и снять с неё платье.

Если бы она была хоть немного пьяна, возможно, я бы не смог себя сдержать. Но сейчас мне было не по себе: вдруг она начнет сопротивляться и больше не захочет ко мне приближаться. Лучше не искушать судьбу, которая и так ко мне благоволит; подожду момента, когда бабушка предложит попариться вместе в бане – тогда уж будет шанс. Хотя мытьё состоится, скорее всего, только после завтрашней прогулки в лес. Бабушка может подразумевать парную с внуком в нижнем белье; она точно не станет раздевацца передо мной полностью и уж тем более не позволит это сделать мне. Хотя хрен его знает: вот как она локтем давит на меня… и при этом смотрит мне прямо в глаза.

Я лежал на спине перед бабушкой и думал о том, как она по-доброму гладила меня по груди и обсуждала домашние дела, ненароком касаясь локтем моего стояка под покрывалом; сначала просто давила на него, а затем начала водить вверх-вниз — словно пыталась узнать размер члена у взрослого внука.

«Если она продолжит так делать, я точно кончу», — пронеслось у меня в голове при взгляде на родную бабушку, которая бесстыдно терла мой стояк под покрывалом и смотрела мне прямо в глаза.

— Ладно, я пошла готовить ужин. Сегодня будет запечённая утка. Я её недавно зарезала – молодая и жирная. Мне утятину нельзя, а тебе как раз пойдёт, Костя. Ты парень – тебе нужно силы набирать! — сказала бабушка с явным сожалением, убирая руку с моей груди и встав со стула.

Зоя Витальевна произнесла: «Тебе необходимо восстановить силы», при этом с жадным взглядом остановилась на выпуклости под одеялом, и я воспринял её слова иначе. Мне требуются силы не столько для работы, сколько для близости с ней — женщиной, которая хоть и овдовела, но всё ещё не утратила интерес к интимной жизни.