A Mother Returned / Вернувшаяся Мать. Глава 12 aka Эро рассказы мать и сын

Пенни и Тедди расследуют ее исчезновение.

— Я горжусь им за то, что он противостоял этому парню Геллингу. Он наконец-то становится мужчиной - Феликс произнес эти слова около шести минут назад где-то в космосе. Его сообщение только сейчас появилось на экране в спальне Пенелопы. Он продолжал - Я еще раз поговорил с мистером Геллингом. Наказание в виде выгула собак будет продолжаться еще месяц, и он обещает контролировать своего сына. Если ты хоть раз увидишь Реджинальда Геллинга, дай мне знать, и я об этом позабочусь. А теперь расскажи мне. Как у тебя складываются отношения с Тедди? Ведет ли он себя хорошо?

Пенелопа видела, как он нажал на паузу на экране. Она знала, что в это время он разговаривает с Теодором, используя задержку для передачи поочередных сообщений. Ее муж был очень практичен. У нее свело живот. Ее муж был таким крепким, красивым мужчиной. Она смотрела на его изображение на экране. Ее любовь к нему проникала в самое сердце. Хорошая жена не лжет своему мужу. Хорошая жена найдет способ совместить свои обязанности матери и жены. Она глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки. Она нажала кнопку записи на плавающем экране.

— Мы с Тедди стали ладить гораздо лучше. Он... эм... выполняет роль хозяина дома в твое отсутствие - У Пенелопы пересохло в горле. Она пожалела, что у нее нет стакана воды - Я считаю, он считает, что победил в схватке с этими жалкими грубиянами, так что, пожалуйста, не говорите ему, что их было слишком много для него. Он был галантен, защищая мою честь. Я... э-эм... хочу его наградить. Как ты думаешь, какая награда будет уместна за храбрость нашего сына? - Слова вылились из нее в порыве. Никакой лжи. Но несколько явных упущении. Она нажала кнопку "Отправить".

Хорошая жена делится с мужем. Но Пенелопа не могла поделиться полностью. Это была не приватная линия. Это была не ее вина. Это не моя вина. Это не моя вина. Я найду способ рассказать что случилось, не причиняя ему боли. У меня есть время.

Внизу, в комнате Теодора, Феликс говорил на экране.

— . .. и я надеюсь, что ты будешь помнить, что твоя мать очень уязвима после своего исчезновения. Обращайся с ней деликатно. Не дави на нее, Тедди. Я знаю, что ты не простил ее, но прояви немного сострадания. Она тебя очень любит и готова ради тебя на все - Феликс нажал кнопку "Отправить" и поставил экран на паузу.

— О, Боже... - Теодор покачал головой, его палец завис на кнопке записи. Он не знал, что сказать. Папа, я трахнул маму. И я думаю, что в сексе я лучше тебя. Она просто дикая. Нет, так не пойдет. Я постараюсь не позволить ей снова наброситься на меня, но никаких обещаний, пап. Нет. Даже если бы Теодор был садистом, он не стал бы причинять боль своему отцу таким образом. Он нажал на кнопку записи.

— Я позабочусь о маме. Не волнуйся - Теодор смотрел на статичное изображение своего отца - человека, которого он уважал больше всех остальных. Человек, который был рядом с ним, когда мать ушла. Что можно сказать такому человеку в такой ситуации? – Мне кажется... я понимаю, почему ты в нее влюбился. Мне повезло, что именно она стала моей матерью. У меня все еще есть проблемы с доверием к ней. Мы работаем над этим. Надеюсь, к твоему возвращению у нас все будет хорошо. Я... эм... здесь все хорошо. Можешь не торопиться с работой - Он нажал кнопку отправки, выключив запись.

Теодор испустил долгий вздох.

— Это было чертовски странно.

***

— Я думала, их будет больше? - Пенелопа сидела в кабинете за столом своего мужа. Справа от нее сидел ее сын, и оба они изучали распечатки ее медицинской карты, разложенные перед ними.

— Ты явилась в приемный покой с амнезией и бредовым состоянием. Распознавание по лицу идентифицировало тебя. ДНК подтвердила это - Теодор посмотрел на висящий справа от него экран, на котором отображались его записи - Отец является твоим контактным лицом в экстренной ситуации, поэтому больница позвонила ему через двадцать две минуты после твоего прибытия. Больничный ИИ передал нам запись с камеры о твоем прибытии. Похоже... что ты была в состоянии помутнения, но не ранена. В записях врачей нет никаких травм. Фактически, состояние твоего здоровья идеальное, если не считать потери памяти - Он взглянул на мать, лицо которой находилось в двух шагах от него. Она прикусила нижнюю губу и уставилась на его рот - Что? У меня что-то в зубах?

— О... ничего страшного. Мне просто нравится, как двигаются твои губы, когда ты авторитетно рассуждаешь - Желудок Пенелопы совершал кульбиты, ладони вспотели, а влагалище запульсировало. Почему она создала такого красивого мужчину? Было бы легче, если бы он был менее привлекательным. Она заставила себя поднять взгляд и встретиться с его глазами - Уинифред говорит, что в записи с камеры что-то не так. Она не может гарантировать стопроцентную достоверность. Но зачем кому-то подделывать запись?

— Может быть, кто-то привел тебя сюда и не хотел, чтобы тебя видели? - Теодор старался не обращать внимания на ее замечание по поводу его губ.

— Это похоже на зацепку - Сердце Пенелопы забилось быстрее - Эти перчатки так мешают во время работы. Ты не возражаешь... если я их сниму? -Она медленно стянула их, не дожидаясь ответа.

— Эм... ты не должна... я имею в виду... мне девятнадцать... я не должен видеть твои руки и... вот оно - Его член ожил под столом, когда в поле зрения попала ее левая рука. Он уставился на ее обручальное кольцо. Неужели эта рука действительно была на его члене накануне? Это казалось таким невероятным. Но это произошло - Да... э-эм... ну, раз тебе так удобно... - Он отвел взгляд от ее обнаженных рук, которые перекладывали бумаги, и вернулся к своим записям в другом направлении - Я думаю, нам следует поговорить с сотрудниками того дня. Или с другими свидетелями. Может быть, кто-то привел тебя туда. Кто-то, у кого есть влияние, чтобы заставить больницу позаботиться об их исчезновении. Это не так много, но... - Он посмотрел на нее краем глаза. Она игриво проводила двумя голыми пальцами по столу в его сторону -. .. хоть что-то.

— А вот и паук - Пенелопа хихикнула - Помнишь, как мы с тобой играли в паука, когда ты был маленьким, Ягненок? - Ее пальцы остановились рядом с ним на столе и слегка покачивались на полированном дереве.

— Нет - Теодор покачал головой, удивляясь ее нежным, женственным пальчикам. Они двигались с такой легкостью - Я не помню - Его член болезненно напрягся в штанах.

— Тогда это была другая игра - Она перепрыгнула со стола на его руку и медленно поползла вверх по рукаву рубашки - Мои руки - твои, Тедди - Ее темные губы нахмурились - Или... я должна сказать... они твои и твоего отца. Я... - Ее рука остановилась, забравшись чуть ниже его плеча - Я... я запуталась.

— Все в порядке, мама. Я вижу, что ты стараешься - Теодор считал себя храбрым человеком. Он дуэлировал, не заботясь о своей безопасности. Он дрался один против четверых. Но он должен был быть готов к тому, что последует дальше - Я вижу, что ты стараешься. Раньше... я... возможно, был... слишком строг к тебе - Он взял ее руку в свою и поднес к губам. Он поцеловал каждую костяшку. Ее кожа была мягкой, эластичной и теплой - Я не знаю, что с тобой случилось, что заставило тебя покинуть нас, но... - Нет, я не могу сказать ей, что это было вполне понятно. Я не хочу лгать, и мы все равно не знаем, что произошло. Он решил отвлечь ее от своей витающей мысли самым лучшим способом, который только знал.

— Я люблю тебя, мама - Это была правда. И он увидел, как засветилось ее лицо при этих словах. Он поцеловал тыльную сторону ее руки - У тебя красивая улыбка - Он взял ее указательный палец и сунул его в рот, активно посасывая.

— Ооооооооооооооооооооооо... Тедди. Спасибо... спасибо... - На мгновение она забыла о своем дискомфорте. Рукой, не занятой ртом сына, она ласкала его бедро - Я знаю, ты переживаешь, что я сделала что-то ужасное. Поэтому для меня очень важно, что ты даешь мне шанс на успех. Я всегда старалась быть для тебя хорошей матерью. А хорошая мать не бросает свою семью. Хорошая мать делает своего сына счастливым. Я знаю, что могу сделать тебя счастливым, Ягненок - Пенелопа сжала его грозный пенис в брюках. Она задрожала - Тебе и вправда... нравится мой палец. Ты... так грубо с ним обращаешься.

Теодор приостановил сосание и покусывание ее пальца.

— А тебе не нравится?

— Нет... мне нравится. Это дает мне ощущение, что ты хочешь меня - Она расстегнула пуговицы на его брюках и расстегнула молнию - Да... ты можешь кусать меня... только нежно... ооооооооо... это приятно - Она вынула его член из трусов и стала ласкать его налившийся член, вбирая в себя контуры его широкой, куполообразной головки и ствола с его ужасно страшными выступающими венами - Ооооххххх... Я люблю тебя... я люблю тебя... я люблю тебя - Ее рука уверенно качала его. Она отняла другую руку от его рта и глубоко поцеловала его.

— Ооооооооооооооо... Тедди. Спасибо... спасибо... - На мгновение она забыла о своем дискомфорте. Рукой, не занятой ртом сына, она ласкала его бедро - Я знаю, ты переживаешь, что я сделала что-то ужасное. Поэтому для меня очень важно, что ты даешь мне шанс на успех. Я всегда старалась быть для тебя хорошей матерью. А хорошая мать не бросает свою семью. Хорошая мать делает своего сына счастливым. Я знаю, что могу сделать тебя счастливым, Ягненок - Пенелопа сжала его грозный пенис в брюках. Она задрожала - Тебе и вправда... нравится мой палец. Ты... так грубо с ним обращаешься.

Теодор приостановил сосание и покусывание ее пальца.

— Да... мне это нравится. Это даёт мне ощущение, что ты хочешь меня - Она расстегнула пуговицы на его брюках и расстегнула молнию - Да... ты можешь кусать меня... только нежно... ооооооооо... это приятно - Она вынула его член из трусов и стала ласкать его налившийся член, вбирая в себя контуры его широкой, куполообразной головки и ствола с его ужасно страшными выступающими венами - Ооооххххх... Я люблю тебя... я люблю тебя... я люблю тебя - Ее рука уверенно накачивала его. Она отняла другую руку от его рта и глубоко поцеловала его.

На этот раз Теодор не стал ждать ответного поцелуя. Его язык с силой встретился с ее языком. Он обеими руками потянулся к ее сиськам и стал разминать их, сжимая лиф и бюстгальтер. Он старался не сравнивать их с грудью Виктории, но мысль все равно проскользнула и не давала ему покоя. Грудь его матери была больше, тяжелее и висела ниже. У обеих женщин были выдающиеся тела. Но это была грудь его матери. Матери, которая временами игнорировала его, временами конфликтовала с ним и бросила его. Она вернулась и теперь отдавала ему все, что у нее было. Даже свои сиськи и киску. Серьезность ситуации, чудо ее щедрых ласк усилили его желание.

— Мммппфххх - Он застонал ей в рот и рванул лиф. Он слышал, как он рвется, но ему было все равно. Она уже немало испортила его одежды. Он решил поквитаться.

Пенелопа оказалась в вихре событий. Они спокойно разговаривали, изучая ее больничную карту. Это каким-то образом привело к тому, что они стали целоваться; он рвал на ней одежду. Когда ей помешал стул, они встали и продолжили целоваться и раздеваться. Она не переставала ласкать его рукой, неловко ослабляя галстук другой, а он снимал с нее лифчик. Их одежда медленно скапливалась на полу в кабинете мужа. В конце концов, она прервала поцелуй, отпустила его член и отошла, оставшись в одних носках и промокших трусиках.

— Я так люблю это тело! - Она сжимала его живот с бесконечной силой.

— Ты как будто создан для меня. А значит... я создала тебя для себя. Странная мысль.

— Мне тоже нравится твое тело - Это прозвучало неубедительно даже для его собственных ушей. И это было преуменьшением века. Он уставился на ее черные соски.

— А правда, да? - Пенелопа хихикнула - Я могу сказать это по тому, как ты смотришь, знаешь ли - Она подняла левую грудь, покачивая ее в руках - Твой отец любит, когда я так делаю. Посмотрим, что ты думаешь - Она взяла сосок в рот и с наслаждением пососала. Она задрожала, когда по ней пробежали волны удовольствия. Она подняла голову и увидела его с открытым ртом и расширенными глазами. Она вынула сосок изо рта - Тебе это нравится. А что, если мы будем сосать их оба одновременно? -Она снова обхватила сосок губами и подвигала грудью так, что явно предлагала ему другую грудь. Хорошая мать делится с сыном.

— Черт... Мама! - Теодор схватил ее за грудь, наклонился вперед и присосался к торчащему соску. Вместе мать и сын обрабатывали ее сиськи губами, зубами и языком.

Теодор был полностью сражен. Его мать была настоящей озорницей. Она придумывала такие сексуальные извращения, до которых мы с Викторией не додумались. А мы - возбужденные подростки. Комната наполнилась их мучительными стонами. Чары были разрушены, когда Уинифред открыла дверь и вошла в комнату.

— Ладно, думаю, с вас достаточно - Уинифред несла поднос со стаканами, в которых мягко звенел лед - Я принесла вам холодную воду, чтобы вы оба охладились.

Мать и сын оторвали губы от грудей Пенелопы и сделали шаг назад друг от друга. Теодор в качестве проявления стыдливости прикрыл свой твердый член руками. Но его мать не стала прикрываться. Она стояла, положив руку на бедро, ее соски и ареолы блестели.

— Уинни! Вот почему я не обещала тебе, что мы остановимся - Пенелопа погрозила подруге пальцем - Разве ты не видишь, что это хорошо для нас? Я делаю его счастливым.

— Мы теряем перспективу. Если ты сейчас остановишься, я уверена, что Феликс... - Уинифред старалась изо всех сил в безвыходной ситуации.

— Я запрещаю тебе вмешиваться - Пенелопа указала на открытую дверь.

— Тедди, я понимаю, что тебе больно из-за Виктории. И у всех молодых людей есть свои... желания. Но у тебя всегда был хороший ум для решения загадок. Я уверена, что ты поймешь, что... - Уинифред снова прервали.

— Не сейчас, Фредди - Теодор покачал головой. Медленно он обнажил свой член. Он не хотел быть единственным ханжой в комнате - Мы с мамой только... осваиваем это. Мы не будем делать это вечно. Это просто... временно. Я не забыл папу, и мы разберемся с этим... позже. Мы остановимся... позже. Но сейчас, я думаю, Коре нужно прогуляться - Он тоже указал на дверь. Мать и сын стояли бок о бок, пальцы были направлены мимо Уинифред.

— Очень хорошо - Все еще держа поднос, Уинифред повернулась, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Пенелопа и Теодор опустили руки и посмотрели друг на друга. Несколько долгих, тягучих мгновений стояла тишина.

— Презервативы? - Теодор с надеждой поднял брови.

— У меня все еще болит после вчерашнего. Ты изрядно потрепал мои ягодицы, Тедди - Пенелопа извиняюще нахмурилась. Она смахнула бумаги со стола мужа и похлопала по полированному дереву - Садись сюда. Вчера у меня не было возможности поласкать тебя ртом и грудью. Ты бы хотел этого? - Она рассмеялась, увидев его выражение лица - Тебе нравится эта идея! Я знала, что тебе понравится.

— Хорошо... Мама... - Теодор сидел на столе отца, свесив ноги за край. С широко раскрытыми глазами он наблюдал, как мать поднимает свои сиськи, наклоняется и обхватывает ими его член.

— Боже мой... ты только посмотри на это! - Пенелопа сжала свои груди и подпрыгнула на его штуковине. Широкая головка исчезла в ее декольте, агрессивно выскочила обратно и снова исчезла. От того, как ее плоть прижималась и обхватывала массивный орган, по позвоночнику пробегали мурашки. Когда ее сын злился, это в немалой степени искажало ее сознание. Хотя в данный момент он не был зол на нее, его пенис выглядел так, словно был в ярости. От этого у нее кружилась голова - Ооо боже... мой... посмотри на него, Тедди. Посмотри, как он раздвигает мои груди. Просто... мммпфххх - Она приникла ртом к нему, когда он появился, и отпустила, когда ее груди снова накрыли его. Она продолжала это делать, но это было нелегко. Ей приходилось двигаться быстро, и она не всегда могла точно попасть в цель. Несколько раз головка его члена задевала ее губы или щеки. Один раз он даже попал ей в нос, заставив ее хихикнуть.

— Ты... любишь мой член... мама - Это была правда. Этого нельзя было отрицать. Она вела себя так, словно ей только что доставили любимую игрушку в утро Сатурналий.

— Он немного... страшный... Тедди. Но я люблю... я... мммпфх... люблю... но не самого... мммпфхх... по себе. Я люблю его... потому что... мммпфххх... это часть тебя - Пенелопа говорила в перерывах между всасыванием члена. Она непрерывно трясла на нем своими грудями, пружиня ими о его бедра, поднимаясь в воздух, поворачиваясь и снова опускаясь к его бедрам - Я чувствую вкус... твоего соленого... мммпхх... предэякулята... ягненочек. Я никогда не знала... мммпфххх... что член... может так много истекать. Твоя большая штука... мммпхххх... знает, что... ей нужно... ой... - Она не успела договорить, и его головка скользнула по ее щеке -. .. она знает, что ей нужно... ммпфххх... помочь смазать женщину... если она будет... ммпфххх...

— Черт... мама... это так сексуально - Теодор наблюдал за обожанием на ее лице и слушал игривое благоговение в ее словах. Она сломила его своим уходом. Когда-то он хотел причинить ей боль в отместку. Но он также молился богам, чтобы они отмотали время назад, к тому моменту, когда она призналась ему в любви. Чтобы все было как прежде. Что ж... молитва не была услышана. Они не собирались возвращаться к тому, что было в раньше. Они шли вперед, к чему-то славному и новому. Он смотрел на ее дрожащую плоть. Как и в предыдущий день, она нагружала себя физически, ее стройные руки напрягались от постоянного подпрыгивания ее тяжелых сисек. Она была вся в поту. Он знал, что это демонстрация глубины ее чувств к нему. Он не мог простить ей грехов... пока не мог. Но он мог принять ее любовь.

Избежать этого было невозможно. Не с тем, как она задействовала его разум и гормоны.

— Ты... ммпххх... кончишь для меня... ягненочек? Я... ммммффппх... всё проглочу. Я съем всё... словно это амброзия - Пенелопа оторвала взгляд от пениса и быстро подмигнула сыну - Потому что это как нектар... богов.

— Еще нет... нет... мама - Наслаждение пронеслось по телу Теодора. Он вцепился в стол до белых костяшек пальцев. Он хотел только одного - утопить ее в сперме. Смотреть, как она купается в ней. Но он также хотел, чтобы она продолжала это делать вечно. Он не хотел, чтобы этот момент заканчивался.

Через десять минут его тело больше не могло сдерживаться.

— Гаааааааааггххх – звук экстаза Теодора разнесся по комнате.

Страшен был не только член ее сына. От его крика наслаждения по позвоночнику Пенелопы пробежал холодок. На пике блаженства он обладал необузданной, естественной силой. Это было похоже на торнадо, надвигающееся на нее и неумолимо втягивающее ее в хаотическую красоту его счастья. Она перестала трясти грудями и засосала ртом верхушку его члена, заглатывая жизнь, которую он изливал ей в горло. Он, казалось, производил галлоны жидкости, и его оргазм продолжался гораздо дольше, чем это казалось разумным, но она не дрогнула, не устала. Она пила все, что он ей давал, и его рычащий голос звенел у нее в ушах.

Когда Теодор спустился с высоты, мать все еще сосала головку его члена. Он осторожно взял ее за темные волосы и отстранил ее рот от своего члена. Она смотрела на него ошалелыми глазами, сперма стекала по ее подбородку и висела в воздухе. Он покачал головой.

— Это было... здорово - Его мозг не мог придумать ничего более убедительного. Он попытался придумать что-то еще - Я... люблю тебя, мама - Да, именно это. Он уже почти привык к этим словам. Почти.

— Когда ты говоришь это... и видеть... радость на твоем лице... мне становится так тепло - Пенелопа погладила свой живот - Твоя сперма... тоже наполняет меня теплом. Я не могу поверить в то количество, которое ты извергаешь. Я... э-эм... - Она собиралась сказать что-то о том, что рада, что Виктория не забеременела от него, учитывая его репродуктивные способности, но вовремя одумалась - Я так счастлива, что ты делишься этим со мной. Я тоже тебя люблю - Она стала собирать свою одежду, и сперма скатывалась с ее подбородка - Я приведу себя в порядок. Я предлагаю тебе сделать то же самое. Я приготовлю тебе что-нибудь особенное на ужин. Что бы ты хотел? - Держа одежду в руках, в одних трусиках и носочках, она подошла к двери и оглянулась. Она улыбнулась, увидев, что его глаза прикованы к ее попке.

— Как насчет Кадаи Панир? - Теодор по-прежнему сидел на столе. Его член был все еще твердым. Он знал, что так будет до тех пор, пока он не перестанет смотреть на завораживающие формы своей матери.

— Я попрошу Уинифред заказать ингредиенты и показать мне, как его приготовить - Пенелопа нахмурилась - Это если она еще будет со мной разговаривать.

— Фредди будет беспокоиться о нас, но она не будет сердиться - Теодор кивнул с большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле. Он перевел взгляд на задницу матери и обнаружил, что с ее подбородка все еще свисает сперма. Она выглядела такой очаровательной, перепачканной спермой, что он не стал ей об этом говорить. Он усмехнулся, и она улыбнулась ему в ответ с теплотой, которая растопила его сердце.

— Наверное, ты прав. Кадаи Панир так Кадаи Панир - Она открыла дверь - Я люблю тебя, Тедди.

— Я тоже тебя люблю, мама - Он смотрел, как она выскользнула в коридор. Наконец он спрыгнул со стола и начал убирать в кабинете.

***

Одно из тел Уинифред действительно выгуливало собаку, а остальные ИИ остались дома, чтобы помочь своим заблудшим членам семьи. К тому времени, когда они с Корой добрались до парка, Уинифред уже перебрала тысячи вариантов развития событий и возможных действий, которые она могла бы предпринять. На анонимных форумах ИИ имелась неплохая база данных о подобных связях, так что она не действовала вслепую.

Лучший сценарий происходил часто. Мать и сын совокуплялись, но их отношения быстро возвращались в нормальное русло. Часто это происходило под воздействием алкоголя или других наркотических компонентов. Нередко после этого домашнему ИИ приходилось проводить с семьей разговорную терапию, чтобы сгладить ситуацию. Если это удавалось, то семейная ячейка сохранялась.

Другой возможный вариант положительного исхода - когда отец знал об этих отношениях и разрешал или даже поощрял их. Из-за обстоятельств, связанных с командировкой Феликса, они пока не могли рассказать ему о происходящем. Уинифред должна была признать, что, возможно, Феликс согласится с тем, что его жена и сын занимаются блудом. Но она сомневалась в этом. Если бы ей пришлось прикинуть вероятность, а она прикинула, то вероятность того, что он смирится с ситуацией, составляла около двух процентов. Ее хозяин, когда вернется, узнает об этом. Уинифред не смогла бы солгать ему об этом, даже если бы его жена и сын решили оставить это при себе. Но когда он узнает об этом, Феликс, скорее всего, воспримет новость не очень хорошо.

В лучшем случае мать и сын продолжали тайно "общаться". Такое случалось крайне редко, поскольку большинство ИИ в своих семьях придерживались аналогичного стремления к правде. Уинифред не понимала, как такое возможно. И даже если бы это было возможно, это, скорее всего, разрушило бы связи между ее хозяином и хозяйкой как раз в тот момент, когда они реформировались.

В большинстве случаев такие тайные отношения заканчивались, когда сын поступал в колледж или переходил на новый этап своей жизни. Если мать и сын намеревались продолжать свои отношения, тайна часто раскрывалась.

На подробное рассмотрение этих понятий у Уинифред ушло несколько секунд. Затем она перешла к менее приятным последствиям. Они, к сожалению, занимали значительную часть круговой диаграммы, которую составляли отношения между матерью и сыном.

Иногда мать и сын убегали вместе, как ночные воры. От этой мысли хорошо отлаженный ум Уинифред так затрясся, что она почувствовала, как он заскрипел. К тому же, слава богам, такой вариант развития событий был маловероятен. Несмотря на свои недавние поступки, Пенелопа казалась Феликсу более преданной, чем когда-либо, кроме раннего периода их брака. А Теодор уважал отца и смотрел на него с уважением. Они бы не оставили его.

А какие еще оставались варианты? Много, но ни один из них не устраивал. Развод? Насилие? Пенелопа физически отделит себя от сына? У Уинифред не было ответов. Но она снова и снова прокручивала в голове все эти детали и другие, более невероятные варианты. Она делала это, гуляя с Корой по парку, одновременно наблюдая за Нишами дома, когда они принимали душ в своих отдельных ванных комнатах, и одновременно заказывая ингредиенты для Кадаи-Панир с немедленной доставкой.

***

— Мы с Тедди собираемся завтра отправиться в поездку, Уинни - Пенелопа нарезала помидоры у прилавка. Уинифред стояла рядом и наблюдала за ее работой. Пенелопа взглянула на подругу - Нас не будет весь день. Придется воспользоваться воздушным транспортом.

— Помни, не дави ножом вниз. Режь под углом. Вот так. Помидоры нежные, не надо их мять - Уинифред продемонстрировала рукой правильное движение при нарезке - Почему ты хихикаешь?

Пенелопа опустила нож, ее плечи подпрыгивали от беззвучного смеха.

— Я... эм... думала о вещах, не похожих на помидоры. О вещах, которые я хотела бы помять - Ее щеки разгорелись.

— Пожалуйста, не испытывай мое терпение, Пенни - Уинифред покачала головой - Куда вы отправитесь завтра? И могу ли я поехать с вами?

— Мы едем в больницу, где я появилась. У нас запланирована встреча с Тедди, чтобы поговорить там с несколькими людьми - Пенелопа взяла нож и продолжила работу над помидорами, стараясь использовать ту технику, которую демонстрировала Уинифред. Она размышляла о том, стоит ли Уинифред отправиться с ними в путь. С одной стороны, Уинифред могла бы оказаться полезной при допросе свидетелей. С другой стороны, Пенелопа не хотела, чтобы ее неодобрительная ИИ сидела с ними в машине, пока Пенелопа пытается сделать долгую поездку более приятной для своего сына.

— Я... эм... думаю, ты можешь оставить свое тело здесь. Нет необходимости в том, чтобы ты совершала путешествие в физической форме. Но, может быть, мы могли бы иметь в распоряжении твой разум на случай, если возникнут вопросы. Устраивает?

— Я служу как тебе удобно, Пенни - Уинифред изобразила механическую улыбку, потому что это было уместно. Но ей не хотелось улыбаться. Ей хотелось одну за другой выдергивать микросхемы из мозга. Завтра ее люди должны были совокупиться в аэрокаре. И она не знала, как их остановить. Должен быть способ сделать так, чтобы все получилось. В противном случае она видела, как на горизонте растет обреченность, ожидающая обратного пути Феликса, чтобы обрушить на них тьму.

— Отлично! Спасибо, Уинни - Пенелопа покачала головой в знак благодарности, на ее губах появилась широкая улыбка - Надеюсь, завтра в больнице мы узнаем хорошие новости. Я знаю, что Тедди очень нужно знать больше о моем исчезновении, и я сделаю все возможное, чтобы он был счастлив.

— Да, я знаю - Уинифред сдержала улыбку - Это достойное восхищения качество матери.

Но, пожалуйста, помни, что не надо его слишком уж баловать.

[Перевод завершен и доступен на ]