Её возлюбленный сын. Часть 1

— Фил, мне есть что тебе сказать.

— Что, Том?

— Я беременна. И я думаю, что это твой ребенок.

— Ты думаешь... Ты думаешь! Что ты имеешь в виду, говоря что ты думаешь, что это мой ребенок? Разве ты не знаешь?

— Черт тебя побери эти любовные сериалы!  — сказала Джоплин Дженсен, выключая телевизор. Мыльные оперы раньше радовали её, но они давно стали скучными. Она могла сидеть и произносить слова всех персонажей ещё до того, как они их произносили. Ничего нового так и не произошло. Ничего интересного не происходило в этих фильмах. Все время одни и те же сюжеты. Женщины сбиваются с ног в погони за одним из персонажей.

Джоплин больше не любила читать женские журналы с исповедями. Причина была та же. Она знала, чем закончатся эти проклятые статьи, ещё до того, как закончила первый абзац.

Книги из библиотеки тоже через некоторое время стали тоскливыми. Ей нужно было что-то, чтобы встряхнутся.

Джоплин откинулась на спинку кресла, держа в руке бокал, и закричала во все горло: «Черт возьми! Я ненавижу все! » Она сделала большой глоток огненного янтарного напитка. Он обжигал её горло, когда спускался вниз, а затем образовал тепло внутри её живота. Она поняла, что напьется через двадцать минут или около того, если будет продолжать пить так же быстро, как и последние полчаса.

Но что ещё оставалось делать? Её муж отсутствовал большую часть времени. Дорогой Гарольд, с горечью подумала она, когда летающий ас трахал всех этих молодых стюардесс, а затем возвращался домой и говорил мне, что он слишком устал, чтобы удовлетворить мою плоть. Во всяком случае, он никогда не был хорош в постели.

Ее муж хорошо зарабатывал, если вы хотели только деньги и хороший дом от брака. Джоплин не могла жаловаться на это. Но золотая клетка держала её в плену так же надежно, как чугунная. Если бы только Гарольд не летал так много. Но авиакомпании нуждались в опытных пилотах, и Джоплин пришлось неохотно признать, что её муж казался одним из лучших пилотов в компании.

Очевидно, у него никогда не было аварий. Если бы он погиб, подумала она, она могла бы получить страховку и проживать на неё без забот. Муж был прижимистый кремень и покупал ей то, что она хотела, но никогда не позволял ей иметь собственные деньги. И когда она сказала ему, что собирается устроиться на работу, он закатил скандал. Она вспомнила эту сцену так, как будто она произошла вчера.

«Работа? На что, черт возьми, ты хочешь работать? Мы не голодаем, и я чертовски хорошо зарабатываю и могу тебя содержать».

«Но, Гарольд, становится довольно тоскливо просто сидеть без дела, глядя на стены весь день. Я хочу выйти на улицу и познакомиться с людьми. Ты летаешь по всему миру. Ты видишь людей и места, которых я не увижу никогда в своей жизни».

Его ответ был жестким. «Я хочу, чтобы ты была здесь. Место женщины в 

доме». На этом спор был исчерпан.

Какое-то время Джоплин пробовала себя в бридж-клубе. Эти старые дамы в клубе были хуже, чем сидеть в одиночестве и ругаться на равнодушные стены. Все время ворчать о чем-то или говорить о людях, которые не пришли на свои глупые игры. Порочные, эти суки были порочными. Она могла представить, что они сказали о ней, когда она решила уйти из клуба. Джоплин представляла себе действительно изобретательные и яркие описания, аляповатые и все неправильные. Джоплин вздохнула и сделала ещё один глоток своего напитка, осушив бокал. Она сидела, глядя в кубики льда, задаваясь вопросом, сможет ли она сегодня допить целую бутылку. Если бы она это сделала, ей пришлось бы пойти в винный магазин за ещё одной бутылкой. Завтрашний день был таким же длинным как и сегодня.

Черноволосую женщину вывел из задумчивости звонок в дверь. Она вскочила со стула.

Скучающая домохозяйка открыла дверь и увидела почтальона, стоящего на ступеньках.  — Да, что это?  — спросила Джоплин.

— Вы миссис Дженсен? У меня есть для вас специальный пакет доставки». Он посмотрел на нее с явной признательностью. Джоплин не была плохо одета, но она не чувствовала, что у нее есть много причин привести себя в порядок. Она не пользовалась косметикой дома, была одета в синие джинсы и грязную джинсовую рабочую рубашку.

Почтальон не обращал внимания на такие поверхностные вещи и изучал то, что лежало под её внешним покрытием. Он не мог игнорировать набухание её широких сисек или эти сказочные бедра и задницу, торчащие сзади. Её джинсы выглядели так, как будто она их нарисовала. Лицо Джоплин было немного пастообразным из-за недостатка солнца, но оно было мелко костным и симметричным. Она не была красивой и знала это, но она также знала, что она далека от того, чтобы быть уродливой. Она была привлекательной женщиной, которая старалась поддерживать себя в форме. Для чего, Джоплин толком сказать не могла.

Увидев, как почтальон жадно смотрит на её привлекательною внешность, Джоплин пришла в голову идея. Этот парень не так уж плохо выглядел. Заурядный тип, но моложе многих почтальонов. Может быть, тридцать, всего на семь-восемь лет моложе её. И он выглядел таким же возбужденным, как и она.

«Я Джолин Дженсен. Специальная доставка, вы сказали? Её язык облизывал красные губы, кончик языка едва пробивался, чтобы смочить всю область вокруг рта. Приглашение было эротически очевидным. Джоплин на мгновение опустила взгляд на промежность мужчины и увидела характерную выпуклость его члена.

Ее намек не был пропущен.

«Почему бы тебе не войти? Я возьму ручку, чтобы расписаться за эту посылку».

— Все в порядке, миссис Дженсен. У меня есть ручка.. ». Его голос прервался, когда Джоплин повернулась и исчезла в доме. Она оставила дверь открытой, а почтальон стоял на ступеньках и раздумывал, что делать. Джоплин позвала из глубины дома: «Зайдите сюда на несколько секунд.

Наконец-то я нашла свою ручку». Почтальон вошел, сжимая пакет в руках, как будто боялся, что 

он улетит.

Он должен был крепче держать пакет. Он уронил его на пол, когда увидел Джоплин. Она расстегнула переднюю часть рубашки и обнажила свои обнаженные сиськи. Поле зрения почтальона было сплошь заполнено белыми мясистыми сиськами и румяными ореолами, упирающимися в них. Красные соски начали твердеть от явной похоти и, казалось, пальцы указывали на него, маня его.

Мужчина снял с плеча мешок с почтой и положил его рядом с забытым пакетом, который он уронил на пол. Он пробормотал: «Боже мой, леди, смотрите... »

Джоплин выскользнула из рабочей рубашки и встала перед ним, обнаженная по пояс. Её белая кожа не была испорчена. Не было видно ни веснушки, ни родинки, которые могли бы нарушить пространство атласной кожи. Но мужчина бы этого не заметил. Его глаза были прикованы к этим двум вершинам сисек Джоплин. Он чувствовал, как его член твердеет, и его твердый член умолял засунуть его в промежность этой соблазнительной женщины.

— Зови меня Джоплин. Женщина развернулась один раз, угощая почтальона полным обзором её гладкой, шелковистой спины, а также её возбуждающие сиськи. Эти сиськи слегка подпрыгнули, прослеживая в воздухе невидимые восьмерки, когда женщина остановилась. Подпрыгивающее движение заставило почтальона тяжело сглотнуть слюну.

— Давай, мужик!  — воскликнула Джоплин. «Ты должен быть мужчиной! Самое меньшее, что ты можешь сделать, это сказать мне своё имя».

«М-Майк. Меня зовут Майк. Хотя он казался неудобным, он не отступил, когда Джоплин извилисто скользнула к нему и обняла его крепкую шею.

— Как дела, Майк? Джоплин протянула руку за головой Майка и с жестокой силой притянула его губы к своим. Почтальон сопротивлялся на короткое мгновение, затем, как бы говоря: «Какого черта? » ответил со страстной интенсивностью, страстной брюнетке.

Проворный язык Джоплин выскользнул изо рта и ворвался в рот Майка. Во рту мужчины язык Джоплин начал закручиваться по спирали и извиваться в лихорадочной активности. Майк попробовал сладкую смесь их слюней.

Он быстро отбросил мысль об уходе. Он наслаждался ртом Джоплин, и она предлагала ему ещё больше, если он останется подольше. Майк никогда не отказывался от такого эротического предложения, хотя это был первый раз, когда он был соблазнен. Обычно именно ему приходилось соблазнять женщину. Но теперь ему было наплевать на все это. Он был слишком занят сексуальной женщиной, прижимающеюся к его мускулистому телу и требующей, чтобы её трахнули.

Джоплин терлась о грубую униформу, которую носил Майк, пока её соски не стали твердыми, как мрамор. Она подалась вперед и ткнула свои надутые страстью соски в грудь Майка. Рот Джоплин пробовал рот Майка до тех пор, пока женщина не задышала тяжело и с плохо скрываемой похотью к мужчине, за которого она так отчаянно цеплялась.

Она больше не могла этого выносить. Домохозяйка, ставшая соблазнительницей, начала расстегивать рубашку Майка и расстегивать брюки. Пока она снимала с него одежду, Майк снимал с Джоплин обтягивающие джинсы.

Вскоре Майк встал перед женщиной, одетой только в трусы. Трусики Джоплин были короткими, их почти не было.  

Член Майка вытащил переднюю часть трусиков, когда он провел руками по одетой в шелк заднице и крепко притянул женщину к себе. Его пульсирующий член был прижат к холмику любви. Почтальон чуть не сошел с ума, когда Джоплин начала вращать бедрами в имитационном гребаном движении. Гладкая ткань, скрывающая темный лес волос промежности, терлась о чувствительную нижнюю часть члена Майка.

— Черт возьми, Джоплин, убери эти трусики! Майк мощным рывком сорвал облегающие трусики с бедер Джоплин. Резинка оборвалась, и материал порвался, но ни один из них не заботился об этом. В то же время его трусы были отброшены в сторону.

Совершенно обнаженные, они прильнули друг к другу. Их поцелуи стали более глубокими, более страстными, более требовательными. Вскоре они рухнули на пол, запертые в объятиях друг друга. Ощущение того, как киска Джоплин терлась о его промежность, действительно сильно возбудило Майка. Ему приходилось бороться, чтобы не извергнуть свою сперму дикой эякуляцией по всему её животу.

Почтальон знал по тому, как темные волосы между ног Джоплин становились все более и более влажными, её дырочка любви, должно быть, чешется и чертовски горяча для его члена.

И он был прав. Язык Джоплин никогда не покидал рта Майка. Она кружила вокруг и вокруг внутри с нарастающим вожделением, исследуя каждую расщелину, которую могла найти. Её руки блуждали по его мускулистой попе. Она любила мужчину, который держал свои мышцы в тонусе. Она чувствовала сгибание и рябь его плеч, его, когда он катался между её бессмысленно раздвинутыми ногами.

К этому времени Джоплин сошла с ума от похоти. Ощущение массивного члена Майка, вдавливающегося в её живот и трущегося о её капающую киску, вызывало острые ощущения эротического возбуждения, разбегающегося по всему её телу. Когда Майк сжал её правую сиську в своей сильной руке, она почувствовала начало оргазма в своем возбужденном теле.

Прошло чертовски много времени с тех пор, как мужчина занимался с ней любовью. Гарольд отсутствовал дома более двух недель. Ей нужен был мужчина. Она была сексуальной женщиной, и полная боль между её ног должна была быть заполнена пульсирующим, совершенно живым мужским членом. Майк начал сжимать её сиськи, как резиновый мячик. Огненно-красный бугорок, увенчавший её белоснежную сиську, оказался между большим и указательным пальцами Майка. Он мощно пощипал сосок, прижимая мягкую мякоть внизу к её груди плоской рукой. Сжимающие, подстраивающие и толкающие действия посылали копья чистого, неразбавленного экстаза в её грудь.

Сердцебиение Джоплин резко участилось. Её дыхание стало прерывистым, а дыхание прерывалось беспорядочными пулеметными очередями. Она почувствовала, как её ногти впиваются в спину Майка, тянутся вперед и оставляют тонкие, кровавые следы. Джоплин не смогла сдержаться. Мужчина подталкивал её все ближе и ближе к оргазму.

«О, боже мой!, Трахни меня, трахни меня! Джоплин повторяла снова и снова.

Майк встал в положение для входа в горячую внутреннюю часть, которая, как он чувствовал, скрывается возле кончика его члена. Он посмотрел в остекленевшие от похоти карие глаза 

Джоплин и слегка ухмыльнулся. Он хотел, чтобы все его женщины были такими же возбужденными, как эта!

Тело Джоплин задрожало, когда Майк толкнулся вперед бедрами, его член искал входа. Он пропустил её киску, и его член скользнул по жидкой дорожке вдоль промежности Джоплин. Прежде чем Майк успел протянуть руку и направить свой член к цели, он почувствовал лихорадочную хватку пальцев Джоплин вокруг своего твердого члена.

Джоплин почувствовала полный, налитый кровью член и потянула его к своей голодной дырочке любви. Когда пурпурная головка члена Майка скользнула в её тело, брюнетка закричала: «Аааааа Трахни меня, черт возьми! Я хочу, чтобы ты трахнул меня!

Длинный, твердый член пробился в её киску. Джоплин снова закричала, почувствовав, как Майк загоняет член по самые яйца глубоко в её горячею дырочку любви. Он удерживал свою позицию в течение нескольких секунд, полностью внутри тугой вагины.

Женщина застонала и начала биться по мере того, как ощущения нарастали в её теле. Наполненная до отказа, её киска начала слезиться и капать постоянным потоком сока киски. Покалывание от того, что член засунул весь её влагалище, вскоре превратилось в пылающий огонь, который обжег её чресла. Пламя лизало и плескалось по её внутренностям и угрожало полностью поглотить её. Джоплин сгорбилась в тщетной попытке взять ещё больше чудесного, огромного и члена Майка в свою киску.

Однако мужчина начал отступать от нее. Он вытащил его до тех пор, пока его широкая головка члена не оказалась прямо внутри розовых зубчатых губ, которые охраняли влагалище Джоплин. Майк вращал бедрами и вращал свой член вокруг и вокруг, пока женщина не начала плакать в ответ. Слезы текли по её щекам, когда она чувствовала, как нежные ткани её влагалища сжимаются под дергающимся, пульсирующим членом.

Майк засунул обратно член в мокрую, горячую и цепкую киску Джоплин. Когда домохозяйка почувствовала, что его член снова обжигает её влагалище, она напрягла мышцы живота и сжала его член так сильно, как только могла.

Это удвоило интенсивность ощущений, пронизывающих её тело, как удары кувалдой. Она чувствовала, как его член прыгает и подпрыгивает внутри нее, пытаясь убежать в какое-то место ещё глубже в её животе.

Джоплин подняла ноги и потерлась внутренней стороной бедер о бока тела Майка. Когда он начал качаться взад и вперед, входя и выходя из её обхватывающей вагины, воздух наполнился непристойным хлюпающим звуком.

Майк знал, что это произошло из-за того, что его твердый член был поглощен соками киски возбужденной Джоплин, но он вообразил, что это было что-то большее. Он представил себе крошечный рот с розовыми губами и черной шерстью, смыкающийся вокруг его члена и сосущий с невероятной жадностью.

Возбужденное тело Джоплин было готово к оргазму, когда Майк с нарастающей силой вонзил в нее свой мясистый член и врезался в её чувствительную область влагалища. Её клитор коснулся его волосатой лобковой кости, а поднятие ног позволило Майку максимально глубоко проникнуть в её любовный холмик. Киска Джоплин извергла свои 

горячие жидкости, когда она почувствовала, как его член расширяется внутри нее.

Джоплин знала, что Майк почти готов кончить. Зная, что именно она соблазнила его, что именно она заставила его трахнуть её, а также чувствуя, как его массивный член разрывает на части, она вызвала взрыв оргазма атомной бомбы в чреслах женщины. Руки Джоплин сжались и вцепились в спину Майка. Её тело раскачивалось вверх и вниз, когда она выгнула спину и обхватила своими длинными тонкими ногами талию Майка, пытаясь втянуть его ещё дальше в свою голодную дырочку любви.

Волны экстаза взорвались в её мозгу и вызвали фейерверк, который окутал всю её вселенную. Джоплин была брошена в океаны страсти, которые она создала, и была удалена от скучного, повседневного мира своей реальности на несколько коротких мгновений.

Слишком скоро её оргазм прошел, и Джоплин осознала замедление действия члена Майка. Его движение членом вскоре прекратились, и из её промежности выскользнул обмякший, белый, залитый спермой член. Майк поднялся, чтобы встать на колени между её ног, член болтался, как шланг, между его волосатыми ногами.

«Это было действительно что-то. У тебя тугая дырка, миссис Дженсен. Оставив её расставленной ногой на полу, Майк встал и быстро начал надевать форму.

Джоплин потерла клитор и обнаружила, что он все ещё эрегирован и нуждается во внимании. Когда она потрогала его пальцами и снова зажгла огонь страсти в своем теле, женщина сказала: «Тебе нужно идти прямо сейчас, Майк? Разве ты не мог бы остаться ещё немного?

— Извините, леди. Ни дождь, ни мокрый снег, ни снег не могут помешать мне доставлять почту. Или как бы там ни звучал этот лозунг. Повеселись на славу! » С этими словами Майк быстро ушел, все ещё застегивая рубашку, когда выходил за входную дверь.

Джоплин осталась лежать на полу, перебирая пальцами клитор. Она вздохнула и откинулась назад, засунув палец в киску. Ещё десять минут имея себя пальцами, и она снова достигла кульминации.

Но это было не так хорошо, как иметь мужской член внутри себя. Член любого мужчины...

Джоплин оделась после мастурбации. Она лениво гадала, можно ли заставить почтальона приходить на регулярной основе... Каждый день, пожалуй. Скучающая домохозяйка сразу же отбросила эту идею. Она знала, что было бы нереально думать, что Майк, как бы его ни звали, обеспечит ей необходимый секс, чтобы вытащить её из скучной, тоскливой колеи жизни. Джоплин вспомнила старую поговорку: «Колея — это просто могила с выбитыми концами». Она чувствовала себя полумертвой, пока Майк не пришел, чтобы развеять её скуку.

Она налила пару пальцев бурбона в свой бокал и покрутила его в течение нескольких секунд, прежде чем вылить все содержимое бокала. Джоплин почувствовала воздействие алкоголя в желудке. На мгновение её колени ослабли, и ей пришлось сесть.

После того, как головокружение прошло, она снова потянулась за бутылкой. Остаток дня пролетел незаметно, окутанный дымкой спиртного, и тоска по твердому, как сталь, члену засунутого в её киску.

Джоплин заснула на некоторое время и проснулась,  

когда её восемнадцатилетний сын, шатаясь, вошел в дом.

Женщина потерла потухшие глаза и поняла, что из-за того, что ей было трудно сфокусировать глаза, она все ещё пьяна. Но если она была пьяна, Ларри Дженсен был в ещё худшей форме. Её сын не мог пройти по коридору, не отскочив от одной стены и не врезавшись в другую.

"Ларри!" — твердым голосом сказала она. «Где, черт возьми, ты был? Сейчас три часа ночи».

Ответ её сына прозвучал в виде бессвязной речи, которую было не понять. Его слова были невнятными, и она знала, что он был сильно пьян. «Привет, мама. Я... Я был в... друга... дом». В качестве запоздалой мысли он добавил: «Мы были... занимались. Ты понимаешь?

Джоплин почувствовала сладкий, резкий запах марихуаны, когда Ларри вошел в комнату. Его одежду пришлось бы хорошенько простирнуть, чтобы избавиться от запаха.

«Не лги мне. Ты был у Кэтрин». У нее были некоторые проблемы с тем, чтобы её собственные слова произносились в правильном порядке.

Джоплин сделала крепкий глоток из наполовину наполненного бокала на столе рядом со стулом. Она с тоской смотрела на жидкость. Это был последний бокал из бутылки. Алкоголь закончился.

«Итак, хорошо, я был там. Ты ударяешь по бутылке, я... Я принимаю... косяки. Какая разница? » Ларри плюхнулся на пол перед пьяной матерью.

Джоплин изучала сына как будто впервые. Он был так похож на Гарольда, но вел себя совсем по-другому. У Ларри был орлиный нос отца, острые черты лица и плоские плоскости лица. Длинные черные волосы и пронзительные черные глаза цвета угля завершали картину. Прямо сейчас эти глаза, казалось, затуманились.

Джоплин не могла сказать об этом слишком много. Она сама чувствовала себя немного в тумане. Она осушила целую бутылку бурбона, и её тело только и сделало, что впитало его, как губка, и напоило её сильнее.

Кроме того, женщина на самом деле не думала, что курение наркотиков — это так уж плохо. Оценки Ларри неуклонно снижались, но Джоплин думала, что это больше связано с Кэтрин, чем с чем-либо ещё. Ларри наткнулся на рыжеволосую девочку через два месяца после начала занятий. Джоплин не была уверена, но подумала, что Ларри, вероятно, был девственником до этой встречи.

Ее разум начал задаваться вопросом о Ларри. Он был так похож на Гарольда. Делать Он трахается так же плохо, как его отец? Или он научился бы у Кэтрин чему-то, что сделало бы его лучшим любовником? Гарольд был слишком традиционен в своих занятиях любовью. Миссионерская позиция или ничего. Место женщины было в доме. Место женщины было под её мужчиной. Джоплин не возражала бы против неоригинального секса, если бы Гарольд был очень хорош в этом.

Она подозревала, что он приберегал свой член для этих проклятых сексуальных стюардесс. Джоплин была уверена, что Гарольд уложил с собой в постель всех, кого смог заманить. И у него было много возможностей летать в Европу раз в месяц в дополнение к внутренним рейсам по стране.

«Ой,  

давай, мама. В чем дело? Ларри протянул руку и безвольно положил руку на бедро матери. Джоплин снова посмотрела в глаза сына и поняла, что её мысли блуждали.

— «Ничего, Ларри. Ничего страшного». Она прижала свою руку к его руке, затем сжала. Без приглашения рука Ларри сомкнулась на её бедре, а затем начала поглаживать взад и вперед. Дрожь предвкушения пробежала по телу матери.

Рука Джоплин скользнула по мускулистой руке Ларри, в то время как её ноги бессознательно раздвинулись. Даже не осознавая, что делает, она предлагала своё тело собственному сыну!

Эта мысль просочилась в её пьяный разум, но ей было все равно. Её тело говорило ей, что ей нужен мужчина. Ларри был мужчиной. И она так сильно его хотела!

Джоплин соскользнула со стула на коврик с глубоким ворсом. Ларри лег рядом с ней и запустил руку под рубашку. Его рука казалась прохладной, волнующей. Когда он прижался к её обнаженной плоти, Джоплин начала расстегивать его безвкусную вышитую рубашку. Пуговицы быстро разошлись, и Ларри вылез из одежды. Она ответила ему взаимностью, и Джоплин тоже была обнаженной по пояс.

Ларри что-то пробормотал и начал сосать сиську Джоплин. Женщина откинулась на коврик и начала чувственно корчиться. Ощущение мягкого ковра на её обнаженной спине, чудесное ощущение влажного рта Ларри, поглощающего её сиську,  — это была её вселенная. Она почувствовала, как язык её сына начинается у основания одного из кремовых конусов, а затем начинает медленное, мучительное путешествие вверх по склону грудей. Он достиг вершины, слизав большую часть мягкой плоти грудей и оставив за собой блестящий, пропитанный слюной след.

Джоплин почувствовала, как крошечный сосок начал наполняться кровью, и её сердцебиение ускорилось. Её сосок расширялся с каждым ударом сердца, пока он не полностью выпрямился и не почувствовал, что вот-вот лопнет, как воздушный шар.

Сквозь туман, который покрывал её разум, как молния, пришло слабое сообщение: «Это неправильно! » Джоплин проигнорировала это. Это было так хорошо, так чертовски хорошо, когда мужчина сосал ртом её сиськи. Руки Ларри усилили её стимуляцию и быстро подавили любой протест, который Джоплин могла попытаться озвучить.

Женщина почувствовала, как рука сына скользнула по её животу, а затем под пояс джинсов. Как шахтер, копающий золото, рука Ларри резко опустилась вниз, пока он не нашел мягкий коврик её холмика любви. Его пальцы начали мягкое движение, скользя из стороны в сторону. Пальцы прошнуровали по жестким прядям лобковых волос, а затем слегка потянули.

Джоплин подумала, что сойдет с ума от чистого плотского наслаждения, которое проносилось по её телу. Она никогда не помнила, как Ларри возился, чтобы снять с нее синие джинсы, и не помнила, как она поглаживала поперек её шелковых трусиков. Возбужденная женщина почувствовала, как палец засунут в её киску.

Она чувствовала себя так, как будто нож вонзился ей в живот. Этот тонкий палец заставил её вздрогнуть и выгнуть спину, чтобы засунуть его как можно дальше в бурлящую, жидкую внутреннюю часть её влагалища.

«Ларри, дорогой 

Ларри, мой малыш... Чёрт побери! Я хочу, чтобы ты трахнул меня! Слова его матери были невнятными. Ларри едва мог слышать или понимать слова. Но это не имело значения. Это было то, что он хотел сделать, и это было то, что он собирался сделать!

Ларри переместил свой рот на одну из сисек Джоплин и начал долгое неспешное путешествие вниз к её киске. Его язык скользил и скользил по её молочной коже, пока не достиг глубокого колодца её пупка. Он остановился на мгновение, затем его язык затвердел и погрузил его в пупок матери.

Джоплин застонала и потянулась, чтобы взять голову Ларри в свои руки. Она толкнула черноволосого юношу в затылок, чтобы убедиться, что его лицо ни на секунду не оставит её пупок без присмотра.

Ощущение его шершавого языка, кружащегося внутри её пупка, возбуждало так, как она редко испытывала раньше. Это было неописуемо; Копья плотского наслаждения вонзались в её живот каждый раз, когда его язык слегка касался её. Это было похоже на то, как если бы он окунул свой язык в кислоту, прежде чем начать свои исследования в вогнутом углублении её живота.

Ларри не удовлетворился тем, что задержался надолго, пробуя эту крошечную дырочку. Та, к которой он стремился, была немного больше; Он смог взять его член, пока он не был похоронен по яйцам глубоко в своей матери. Его рот, казалось, требовал права сначала исследовать, и юноша предоставил ему привилегию, зная, что его член будет удовлетворен позже.

Его подбородок терся о лобковый холмик матери. Он проследил за прядью волос до полностью выпрямленного розой киски Джоплин. Ларри несколько раз лизнул, пока его мать не закричала: «Черт возьми! Чёрт побери! Трахни меня, сынок! Она начала хныкать и плакать от потребности в члене. Ларри продолжал сосать крошечный кусочек эректильной ткани между упругими, хорошо одетыми бедрами Джоплин.

Мысли Ларри двигались медленно, все ещё под воздействием допинга, который он выкурил ранее. Все, что он видел, это зияющая половая дырочка матери перед ним. Влажность и запах мускусной женщины, казалось, тянули его вперед и заставляли не обращать внимания на тот факт, что он готовится трахнуть свою собственную мать.

Джоплин было все равно, кто пробует её киску. Её киска переполнилась соком и стекала по щели в задницу. Это щекотало; Это стимулировало. Когда язык Ларри вонзился в её киску, она бессвязно вскрикнула.  — Ааа!

Ее бедра начали трястись от сдерживаемого чувства, запертого в чреслах. Сексуальное напряжение, которое нарастало, было похоже на паводковые воды за плотиной. Когда плотина прорвется, вся вода вырвется на свободу. Её тело сгорбилось, чтобы встретиться со ртом сына, небрежно вдавливая промежность ему в лицо.

Ларри продолжал хлебать горячее масло, которое сочилось из розово-губой киски его матери. Это было вкусно, остро, угощение, которое он попробовал достаточно, чтобы насладиться в полной мере. Ларри засунул язык как можно глубже в скользкую киску. Внутри канала, окутанного бархатом, он начал шевелить языком, дразня стенки вагины 

Джоплин, обещая что-то большее и более твердое, чтобы её протаранили после того, как он насытился её сочным соком из киски.

Язык, скользящий внутри киски женщины, начал ощущаться так, как будто это клеймо, обугливающее её нежную плоть киски. Джоплин протянула руку между ног и засунула черноволосую голову в свою промежность. Она хотела больше языка, который давал ей её сын!

Крошечный огонь, который начал гореть в её животе, превратился в полноценное пламя из-за орального внимания Ларри к её клитору. Когда он начал лизать налитые кровью половые губы, скрывавшие её вагину, огонь превратился в бушующий ад, который угрожал поглотить все её существо. Его язык, метающийся в её, вызвал огромный оргазм.

Ларри почувствовал, как мышцы живота его матери напряглись, а стенки её влагалища начали пульсировать и биться в конвульсиях от оргазма. Поток сока киски грозил утопить её сына. Он жадно ласкал её, как кошка пьёт сливки из миски, а затем Ларри устал от заманчивого угощения.

Пришло время ему трахнуть эту похотливую женщину! Его собственная мать!

Ларри начал пробираться вверх по телу Джоплин. Её руки обхватили его тело, когда сын залез под мышки матери и горячо схватил её за плечи. Когда её ноги раздвинулись, очевидно, ободряя его, Ларри хлопнул бедрами вперед. Его набухший, пурпурный член врезался в область вокруг киски Джоплин, но он не попал с первого раза.

Его член скользил вверх и по влажной лобковой соломе и стимулировал нижнюю часть его члена. Ларри ахнул в ответ. Он начал тереться бедрами о таз женщины, зажатой под ним, и вскоре почувствовал, как его яйца сжимаются и сжимаются в сжатый мешок, который болтался под его довольно большим членом.

Джоплин удалось направить массивный член сына вниз в её горячую дырочку любви.

— Так вот, Ларри, оооо Черт возьми!  — закричала женщина. Команда начала приподниматься в уголках её глаз, когда она плотно закрывала веки. Ощущение, разрывающее её тело, грозило очередным оргазмом, но Джоплин хотела продлить это чудесное чувство как можно дольше. Она хотела насладиться ощущением большого, мужественного члена Ларри внутри её киски. Она чувствовала, как он пульсирует и дергается под её пальцами. Теперь она хотела, чтобы он проник глубоко в её киску, где он мог делать то, для чего он был предназначен. Природа предназначила мужчине трахать женщину.

Она хотела получить окончательный опыт наполнения членом, пока не почувствовала, что её разорвут на части.

Она хотела, чтобы её хорошенько трахнули!

Ларри нашел цель и мощно толкнул бедрами. Мышцы напряглись, и он рванул вперед, его таран члена испепелял тугой, сочащийся туннель киски его матери. Ларри почувствовал, как его яйца врезаются в задницу его матери, настолько быстрым был его первый удар в её дырочку любви. Он остановился на мгновение, его сердце сильно забилось.

Сын хотел впитать соки, окружающие его член. Жар и давление вокруг его члена делали киску Джоплин похожей на задницу девственницы. Отвлекшись, Ларри задавался вопросом, почему его отец дурачится, когда дома его ждет горячая,  

тугая киска. Для Ларри это не имело большого значения. Если бы его старик не хотел этого, он бы взял на себя ответственность.

Ларри отстранился, и его член издал непристойный сосущий звук, когда он вытащил член из киски своей матери. Он никогда не колебался. Он сразу же снова подался вперед, чтобы окружить свой член сжимающим теплом вагины, которая так свободно и беспричинно предлагалась ему.

Если Ларри чувствовал сжатие и тепло на своем члене, то Джоплин испытывала ощущения в сто раз более интенсивные и эротичные. Его массивный член забил вдоль её киски, и миллионы игл вонзились в стенки её влагалища. Член Ларри дергался внутри Джоплин; Она чувствовала каждое подергивание и дрожь, и её тело усиливало его, пока ударные волны не отразились по всему её туловищу. Её дыхание было тяжелым от похоти. Она вцепилась когтями в спину сына и оставила кровавые следы, свидетельствующие о её необузданной страсти.

Когда Ларри начал мучительное, медленное вращение бедрами, Джоплин почувствовала, как ещё одна кульминация подошла, чтобы наброситься на нее. Она начала движения вверх и вниз, чтобы взять как можно больше этого сладкого, члена в свою киску. Когда её колени поднялись на уровень плеч Ларри, он завинтил себя вперед ещё на целый сантиметр в её горячую киску.

Ларри почувствовал первые схватки материнской вагины, которые сигнализировали об очередном оргазме. Когда она напрягла мышцы живота и дико вцепилась в его закопанный член, Ларри начал неистово мычать. Его собственный оргазм электрически сотрясал его пах. До освобождения оставалось всего несколько секунд, и ему захотелось ещё глубже втиснуться в горячую вагину матери.

Когда сильные удары Ларри вспыхнули в её животе, Джоплин закричала! «Приливная волна экстаза, прокатившаяся по её телу, отправила её на новые, неизведанные высоты сексуального удовлетворения.

Ларри хрюкнул, продолжая закачивать свой член в хорошо смазанную полость между ног Джоплин. Когда он почувствовал, как огненная волна его спермы ползет по его стволу, Ларри застонал и выгнул спину в последней попытке разорвать мать на части.

Его яйца выплеснули большое количество спермы и побелили стенки влагалища Джоплин. На короткое мгновение мать и сын качнулись вместе, взаимная страсть затопила их тела. Слишком скоро приливы оргазма пошли на убыль и вернули их обоих в мир реальности.

Запертые в объятиях друг друга, они отдыхали.

В наркотическом и алкогольном оцепенении вскоре они снова начали трахаться...