Тест ДНК. Часть 1

Прожив в браке с Машей несколько лет, я впервые засомневался в её верности. Прямых улик измены не было, но месяц назад она запаролила свой телефон, и её странные телефонные разговоры на балконе, которые, заметив меня, внезапно прекращала, стали вызывать подозрение. Как-то спросил, кто, мол, звонил — просто отмахнулась:

— Это с работы, тебе будет не интересно.

В это же время наша сексуальная жизнь пошла на спад — она приходила утомленной и после приготовленного ужина, сославшись на усталость, сразу ложилась спать. С четырех раз в неделю наш секс сократился до двух, и тот был для нее скорее одолжением, чем удовольствием. Я любил Машу всей душой, и до сих пор казалось, что она отвечает тем же, поэтому не стал горячиться и решил просто понаблюдать — может, действительно устает, и скоро все наладится.

Я отказался от мысли нанимать частного сыщика, и вот почему. Вне работы у нее не было ни малейшей возможности измены: все свободное время она была перед моими глазами, даже по магазинам ходили вместе, и с работы возвращалась, хоть и поздно, но вовремя. Следовательно, что-то происходило там, за проходной, но узнать об этом не было никакой возможности. Подсовывать подслушивающее устройство не имело смысла: она работала в секретном учреждении, поэтому сразу после входа переодевалась в спецодежду и все личные вещи оставляла в шкафу.

До женитьбы я слыл известным ловеласом, поэтому перед свадьбой Машка настояла на брачном договоре, по которому, если один из супругов изменял, все общие денежные средства, движимое и недвижимое имущество доставалось при разводе пострадавшей стороне. Для меня это не стало препятствием, потому что собирался сохранять верность всю жизнь.

Восемь лет назад, мне было 30, ей 28. Она не была красавицей, нет, но было в ней столько ласки и нерастраченной нежности, что через полгода совместной жизни я сделал ей предложение. Тогда мне казалось, что в её прошлом кроется какая-то незакрытая драма, о которой она не хотела рассказывать, но это не помешало нам прожить все эти годы душа в душу. Детей откладывали, собираясь накопить достаточно денег, чтобы растить их потом, не отказывая в дорогом образовании.

И вот теперь, когда достигли своего: большая квартира, две хорошие машины, серьезный вклад в валюте, решили осенью отказаться от противозачаточных средств, чтобы ребенок родился летом. Звонки прекратились, но секс упал до одного раза в неделю, и это стало напрягать.

Машка всегда была жадной до секса, да я и сам такой, но теперь мы оказались в неравном положении: если она действительно получает удовлетворение на работе, то я, помня о брачном договоре, не мог себе позволить даже мелкой шалости на стороне: возможно, она как-то контролирует меня, и лишиться всего, когда она, трахаясь за углом, получит все, меня не устраивало.

Я не знал, что делать, и решил хотя бы понаблюдать за тем, как она выходит с работы: если она там с кем-то трахается, возможно, уходя, поцелуется с ним или хотя бы обнимется. Но три 

дня наблюдений ничего не дали: выходила из дверей всегда одна, садилась в машину и сразу направлялась домой.

Я сидел на кухне, погруженный в мрачные мысли, когда взгляд упал на коробку с противозачаточными таблетками. Вытащив блистер, вертел его так и эдак, когда в голову пришла гениальная идея. Если заменить таблетки на другие, бесполезные, она, вероятно, залетит, не от меня, так от любовника. Если от меня, не страшно — все равно собирались осенью, а если от него? Как отличить?

Конечно, после рождения ребенка можно сделать тест ДНК, но перспектива до этого девять месяцев ломать голову, чей он, мне не понравилась, поэтому решил после диверсии напроситься на работе на месячную командировку. Если по приезду обнаружу её беременной, ответ ясен. Теперь самая главная проблема — как вскрыть, не разрушая, блистер. Однако, потренировавшись на других лекарствах, решил эту проблему, и через два часа все блистеры в коробке были заполнены безобидными похожими.

На следующий день договорился на работе о командировке, о чем вечером и объявил жене. Никакого внешнего эффекта это не вызвало, просто, кивнула — и все. В воскресенье вечером, прощаясь, поцеловал её на дорожку и тронулся в путь. Всю дорогу гадал, кто будет ждать меня по приезду, жена или шлюха.

•  •  •

Вернувшись из командировки, пока жена была на работе, купил упаковку таких же таблеток и заменил блистеры на настоящие. Вечером, увидев меня, Маша равнодушно спросила:

— Как съездил?

— Нормально,  — взглянув на живот.

Внешних признаков беременности видно не было, и, воспрянув духом, я даже укорил себя за чрезмерную подозрительность. Три дня ничего не менялось, на четвертый за ужином вдруг вскочила и, бросившись в туалет, пару минут блевала.

— Ты что там наварил?  — возмутилась,  — есть невозможно,  — и молча ушла спать.

«Кажется, поторопился радоваться,  — подумал я, убирая со стола,  — что это, если не токсикоз? »

Следующим вечером, вернувшись с работы, застал ее дома.

— Сегодня ты рано?  — спросил осторожно.

— Надо же, заметил,  — взвизгнула.

— Не хочешь — не говори.

— Отпросилась. Весь день тошнило — отравилась твоей бурдой, наверное.

Открыв холодильник, схватила лимон и, нарезав большими кусками, стала жадно есть.

— Что смотришь, не нравится?  — бросила лимон и неожиданно заплакала.

Я разогрел себе ужин и сел за стол. Маша, зажав рот, бросилась в туалет. Вернувшись, опять открыла холодильник, но на этот раз достала блистер с таблетками и стала внимательно его рассматривать. Вздохнув, положила на место и, закрыв холодильник, пошла спать. Для меня все стало ясно: я потерял жену, и теперь она для меня чужой человек. Как теперь быть? Лезть на нее больше не смогу — как бы самого не стошнило. А если сама полезет? Может, спать отдельно? Решено — лягу на диване.

— Маш, я плохо себя чувствую, и чтобы не заразить тебя, лягу на диване,  — крикнул.

— Ты меня уже заразил,  — снова заплакала.

Следующий день прошел так же, как и предыдущий с тем только отличием, что, войдя домой, услышал разговор из спальни:

— Как я могла залететь? Я же на таблетках. Нет. Он на работе.  

Что? Ты с ума сошла. Ладно, завтра куплю тест.

Я хлопнул дверью и, громко топая, пошел мыть руки. Заглянув ко мне, задумчиво посмотрела и ушла. Пока ужинал, даже не вышла — поел в одиночестве и лег спать. Следующий день был полон неожиданностей — в обед позвонив на работу, ласково спросила:

— Лёшенька, ты не задержишься сегодня?

— Нет.

— Вот и хорошо, у меня для тебя приятный сюрприз и очень важное дело. Жду тебя, родной.

«Не иначе, своего ублюдка на меня повесить хочет,  — решил я,  — а вот хрен ей», и пошел к химикам за фиолетовой органической краской. Покрасив член, удовлетворенно хмыкнул — хрен она до него доберется. Конечно, я мог бы просто трахать ее, а потом сделать анализ ДНК, но девять месяцев делить ее с каким-то мудаком не входило в мои планы.

Захожу домой, смотрю — полный стол еды: семга жирно блестит тонко нарезанная, и икорка, и колбаска дорогая, и жаренья-паренья всякие, и коньячок французский, и сама, как медный таз, сияет. Будь это пару месяцев назад, взял бы на руки и расцеловал, но теперь, зная, что весь праздник — не для меня, а для ее подлого дела, лишь кивнул.

Вижу — потемнела лицом, видно, не такой реакции ожидала, но быстро собралась и продолжила атаку:

— Помой руки и садись за стол, любимый — с утра весь день для тебя готовила.

— В честь чего такой праздник?

— Сначала поешь и выпей, и я с тобой выпью — потом поговорим.

«Ну-ну,  — усмехнулся про себя,  — посмотрю на твое задорное лицо в постели».

Поели, выпили по паре рюмашек, и, откинувшись на спинку стула, стал ожидать спича.

— Родной мой,  — обратилась она, как к последней инстанции,  — ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни. Мы собирались отменить таблетки к осени. Зачем тянуть? Давай приступим к зачатию нашего ребенка прямо сейчас — я уже третий день не пью их, и у меня как раз самый благоприятный период.

«Ну, сука, врет же прямо в глаза,  — подумал,  — восемь лет прожив с ней, так и не разглядел змею», но вслух сказал:

— Прости, Маш, но ничего не получится — у меня с членом проблема. Врач назначил ему месяц покоя, иначе вовсе без него могу остаться.

— Что с ним?  — обозлилась.

— Посмотри,  — и, сняв штаны, показал сморщившийся с фиолетовыми разводами член.

— Ну-ка,  — попробовала подрочить, но, почувствовав намерение встать, я представил, как ее ебал чужой член, и он упал.

— Безнадежно, уже пробовал,  — словно расстроившись,  — давай подождем месяц.

Машка, заплакав, убежала.

— Не расстраивайся, Машенька,  — крикнул вслед,  — месяц быстро пройдет.

Плач перешел в рыдания.