Дяденька, хочешь?. Сынок как ты хочешь меня трахнуть

Девочку не хотелось. Совсем... Как-то пресытился этими созданиями, и обладать ими стало предсказуемым мучением: два чмока сюда, три зализа тут, сунул, кончил, занавес. Тоска!

Что-то в жизни надо менять. И именно в жизни сексуальной. Где та самая страсть, которая захлестывает в 16 лет и ведет на поводу до самого пика? Где порыв члена на любое случайное дуновение ветерка под женскую юбку? Где сальные взгляды на каждое маломальское декольте? А может, этот пик уже наступил?! Не может быть!!!

Чего же я на самом деле хочу? Сколько раз мне приходилось задавать себе этот вопрос. Ответы не удивляли и не радовали разнообразием: сегодня или анальных ласк со жгучей смазкой, или целку 18-летнюю, или старую проститутку, завязавшую с ремеслом еще в гражданскую.

Девочку не хотелось...

Я умышленно отбрасывал мысли о возможном контакте с мужчиной. Казалось, этого не может быть в принципе: мужское тело меня никак не заводило, будь оно трижды атлетично и сексуально. И еще я был твердо убежден, что сам по себе акт с представителем своего пола — занятие, по крайней мере, неэстетичное. Если не сказать грязное.

Так я прожил до своих сорока с хвостиком, нажил богатый постельный опыт, который... рухнул в один из летних деньков, словно подкошенный стебель конского щавеля. И тому была веская причина, полностью расходящаяся с моими жизненными позициями. События того времени развивались настолько стремительно, что я не успевал удивляться самому себе.

А началось все в одном питерском общественном туалете, куда я забрел по естественной надобности. Народу было немного, пахло пихтой, шумно работал кондиционер, выпитое пиво торопило все сильнее. Вот она свободная живописная, в прямом смысле, кабинка, относительно чистая, но вся исписанная непристойностями. Все эти настенные картинки-надписи соответствующего месту содержания всегда меня забавили, но и только. Никаких поползновений позвонить по начертанным телефонам и предаться мужским ласкам я не предпринимал. Никогда.

Но в тот день на стене кабинки было нечто, заставившее меня слегка напрячься. Мелким круглым почерком было выведено: "Дяденька, хочешь? » Дальше стоял номер мобильного телефона, аккуратно обведенный и хорошо читаемый.

Стало немного интересно: Присел, закрыл дверцу, достал мобильник. Набираю указанный номер и... чуть не падаю в обморок: в соседней кабинке слева раздается сигнал! Совпадение? Скорее всего.

Нажимаю сброс звонка. Сигнал прекратился. Значит, все-таки он!

Повернув голову, упираюсь в перегородку, разрезанную пополам внушительной трещиной. Прижимаюсь к ней и... Прямо перед глазами — голая попка парня, которую весьма недвусмысленно поглаживает его же рука. То, что демонстрация предназначалась мне, сомнений не оставалось. Но почему я, зрелый мужик-натурал, так неотрывно смотрю на это, и почему прерывистым стало дыхание? Этого еще не хватало — член зашевелился! Ты-то куда?

Через минуту мой торчащий конец начал болеть. Затекли ноги, неудобная поза давала о себе знать. Но заставить меня отвернуться от трещины могла лишь разорвавшаяся рядом бомба.

Вдруг — как ушат холодной воды — шепот:

— Дяденька, у вас не найдется мелочи? Очень хочется...

"Дяденька»... Значит, точно он, автор того самого настенного вопроса-предложения! Сердце забилось сильнее, скрываться 

больше не имело смысла.

— Есть,  — говорю.  — Много надо?

— Да хотя бы 20 рублей,  — тут же раздался ответ.  — Если не жалко, конечно...

— Отчего же? Тебе в щель просунуть?

— Не-а, я к вам сейчас загляну, можно?

А что я должен был ответить? "Не надо, я тут с торчащим хуем сижу, на тебя гляжу, да? » Кое-как прикрыв рукой бугор на шортах, встаю и открываю задвижку. Дверь мгновенно распахнулась, и в кабинке сразу стало тесно. Парень не просто вошел,  — он влетел ко мне, поспешно захлопнув за собой хлипкую дверь. Щелк!

Небесно голубые глазенки, чистый, опрятный, никаких намеков на беспризорность. На вид 18 лет, хотя в их возрасте и внешности сейчас черт ногу сломит. Соломенные волосы, зачесанные назад, смешно вздернутый носик и белые ровные зубы дополняли общую картину.

Конечно, он уперся в мою выпуклость. Подбородком со всего маху. И, как мне показалось, сделал это абсолютно умышленно.

— Ой, извините!  — Ну прямо невинный лепет!  — а что это там у вас?

— Да ничего особенного,  — хмыкнул я, почувствовав что заливаюсь краской с ног до головы.  — Просто это... ну... Короче, так бывает.

— У вас встал на меня,  — не то спросил, не то утвердительно подытожил паренек.  — Я для этого тут и кручусь.

— Как это, кручусь?

— Ну, работаю, что ли...

— Толчки моешь?  — я даже растерялся.

— Не-а,  — мотнул он головой.  — Помогаю дяденькам от ЭТОГО избавляться.

И парень кивнул на мою топорщащуюся промежность.

— К тому же, вам самому этого хотелось, иначе бы не звонили.

И тут полетело всё: принципы, устои морали, правильно направленное половое воспитание, душевное спокойствие... Остатки совести испарились сразу после того, как он молча расстегнул мне шорты и одним резким движением опустил их вместе с трусами. Я стоял перед парнем, годящемуся мне в сыновья, с членом наперевес, пунцовый с головы до пят и, пожалуй, впервые в жизни не знал как поступить.

Зато знал этот парняга. Слегка выпятив попку, он пригнулся и заглотил моего дружка по самые яйца. Я только охнул и постарался не упасть: предательски подкосившиеся ноги не держали. Для большего равновесия я уперся руками в стенки кабинки. Новый знакомый полировал мой агрегат с умением опытной шлюхи, не прерываясь ни на секунду. Высочайший темп, грамотно поставленный такт и невероятно сильная оральная техника.

И все это в таком возрасте! Откуда?! Где он мог научиться так держать за яйца, так выкручивать ствол и прикусывать головку? Это приходит только с опытом. Многолетним опытом и постоянными тренировками. Не каждая женщина умеет ТАК. А этот сопляк с бешенной скоростью отсасывает первому встречному, да еще, похоже, тащится сам.

Я спустил так, что залил все вокруг. Большая часть спермы попала парню в рот, остальное размазалось по стенам, двери и по моим спущенным шортам.

— Сладкая,  — вытирая губы, промурлыкал парень, щурясь, словно кот возле сметаны.  — Спасибо.

— Мне-то за что?  — удивился я, едва переведя дух.  — Ты где так сосать научился, сынок?

— Здесь и научился. Дяденька один показал — понравилось. С первого 

раза понравилось. Теперь это моя игра. И ваша тоже...

— Да уж, поиграли,  — ухмыльнулся я, и только сейчас заметил его выпирающий член. Он неприлично торчал, натягивая тонкую материю спортивных штанов. Желание его потрогать пришло само собой. Я протянул руку и ухватился за это чудо природы.

Парень закатил глаза и прерывисто задышал. Через ткань я нащупал его яички и двумя пальцами принялся их теребить. Трусиков он не носил, и это подхлестнуло меня к безумному действию, о котором я и по сей день вспоминаю со сладкой истомой.

Да, я засунул руку ему в штаны! А кто бы так не поступил? Горячая юная плоть, впервые в жизни оказавшаяся в моей руке, растопила бы айсберг только одним прикосновением! Небольшой юношеский отросток приятно умещался в руке, привнося в мое сознание теплые волны неведомого удовольствия. Оно накрывало мягкой почти неощутимой материей, поднималась от ног и уходила в другую галактику. В такие моменты человек полностью отстраняется от мирских забот, забывает и о времени, и о пространстве.

Мне захотелось увидеть этот стручок. Близко поднести к глазам, понюхать. Я не мог справиться с накатившей похотью и похожим движением резко стянул с парня штаны. Стоячая палочка гордо смотрела мне прямо в лицо, бросая вызов: а готов ли ты, дяденька к этому?

Я был готов. Несмотря на тесноту кабинки я умудрился присесть перед парнем и, сам того не ожидая, без всяких раздумий погрузил его член в рот. Весь! Если еще утром мне сказали об этом, случилась бы драка. Но теперь я, человек с высшим образованием, умудренный сединой и сексуальным опытом мужик, сижу на корточках и отсасываю юнцу, да еще и абсолютно незнакомому! Что-то странное творится в мире и моей голове...

Неожиданно дверь кабинки дернули снаружи. Это настолько меня напугало, что я прикусил малому кончик, да так, что он взвизгнул. Извне какой-то мужик извинился и зашел в кабинку слева. В ту самую, где перед трещиной еще несколько минут назад я увидел вертлявую попу.

Трещина! Ведь этот "сосед по горшку» по неволе в нее посмотрит. О, ужас!

И тут мальчик начал кончать. Настолько нежно и мягко, что я даже удивился. Он скользил в моем рту и изливал юное семя даже не толчками — одной длинной тягучей струей. Я поперхнулся от неожиданности, но проглотил все до последней капли. На языке остался терпкий привкус, отчего я почувствовал себя вокзальной блядью. И, что удивительно, мне это ощущение чертовски понравилось!

Подняв глаза, я увидел лицо безумно счастливого человечка, которого только что накрыл не один, а сразу несколько мощнейших оргазмов. Его опущенные ресницы слегка вздрагивали, на губах играла невинная улыбка, руки мелко дрожали.

"Для такого возраста у паренька уже довольно много спермы»,  — отметил я про себя и вздрогнул от недвусмысленного приглушенного стона слева: за стенкой явно кончал тот, кто видел всю кульминацию нашей встречи.

— Тебя как звать-то?  — шепнул я парню уже на выходе.

— Павлик,  — ответил он.  — А вас?

— А 

меня дядя Толик. Будем знакомы?

— Будем!

— Тогда пойдем, Павлик, я куплю тебе самое дорогое мороженое. Заслужил!

Так я и познакомился в общественном питерском туалете с этим пареньком, отрабатывавшим свои потребности в сладком великолепным по технике оральным сексом. Вот так легко, первому встречному из соседней кабинки, предложить отсосать да еще самому при этом получить массу положительных эмоций! Никогда мне еще не приходилось заниматься этим в столь тесных и неприспособленных условиях, плюс, немного смутило наличие за тонкой стенкой онанирующего наблюдателя.

Если бы я знал тогда, как этот подглядывающий извращенец повлияет на мою дальнейшую жизнь!

Но в тот миг я об этом не думал. После невероятно бурного оргазма, подаренного Павликом, и первым в жизни личным отсосом, мысли немного путались. Палящее солнце ярким светом выбелила остатки спермы на моих шортах, засохшая в волосах Павлика капля выглядела до неприличия возбуждающе.

— Ты где живешь-то?  — спросил я как можно непринужденнее, дабы отвлечь себя от вновь накатившей страсти.

— Вон в том доме,  — махнул он рукой.  — С бабушкой.

— А родители твои где?

— Уехали в Австрию на заработки. А нас с бабушкой не взяли, она старенькая.

— Так, выходит, ты и работаешь рядом с домом, чтобы далеко не ездить,  — усмехнулся я.

— Так удобнее,  — ответил Павлик.  — Мне приходится со многими... встречаться. К вечеру устаю, поэтому стараюсь далеко от дома не отлучаться.

— А если кто-то из знакомых попадется?

— Попадались, но я никогда не брал трубку, когда они звонили. Да и нечасто можно встретить в общественном туалете под окном своих знакомых. Все до дома терпят.

Удивительно, какая правильная логика! Я даже опешил от такого откровения.

Конечно, я так и спросил у парня. Но все оказалось проще: первый любовник Павлика, научивший его всем премудростям, добавил еще и теоретических навыков. И про туалет у дома науськал, и про гигиену правильную, и научил как от уродов всяческих отмазываться.

Все эти подробности я узнавал уже в кафетерии, где мы уплетали мороженое красивыми никелированными ложками. А в это время за соседним столиком расположился какой-то нервный мужичонка, постоянно посматривающий в нашу сторону. «Наверное, клиент Павлика»,  — мелькнула мысль, которая тут же нашла подтверждение.

— Дядя Толик, давайте уйдем отсюда,  — неожиданно парень встал и, не доедая честно заработанное мороженое, направился к выходу.

Я нагнал его уже у двери, когда меня весьма бесцеремонно кто-то схватил за задний карман шортов.

— Не спеши, землячок, поговорить бы надо.

Тот самый нервный мужчина из-за соседнего столика, нагло ухмыляясь, смотрел мне прямо в глаза. «Двинуть ему в зубы и бежать догонять Павлика»,  — решил было я, но незнакомец вдруг зло зашипел:

— Не надо беспокоиться о Павлике. Ему сейчас не до тебя. А вот нам есть о чем потолковать. Пошли.

Он отпустил мой карман, открыл дверь и, не оборачиваясь, пошел в сторону заставленного лесами реставрируемого дома. Что-то очень предательски дрогнуло внутри: в мужике была сила, необъяснимая, чудовищная сила. Похожую можно наблюдать у омоновца, одетого в строгий костюм, или спецагента, знающего 

всю твою подноготную.

Я шел за этим субъектом, даже не помышляя о побеге. Мысли крутились с бешенной скоростью, выход никак не находился, да и Павлика нигде не было видно, как я не осматривался.

Легко перепрыгнув через гору битого кирпича, мужчина исчез в проеме здания. С солнца да в тень — глаза отказались работать сразу, и я встал прямо на входе. Зрение восстановилось. Странно, но внутри то ли от жары, то ли по другим причинам не было ни души. В дальнем углу холла мелькнул этот наглец и, поманив пальцем, скрылся за обшарпанной дверью. Я последовал за ним.

В комнатке оказалось еще темнее: сказывались отсутствие окон и бледное освещение. Это, скорее всего, была бытовка или что-то в этом роде. Но даже в таком полумраке я быстро рассмотрел нескольких мужчин, стоящих вдоль обшарпанных стен. Один из них зашел сзади и встал в дверном проеме. Из мебели в комнате был только находящийся в углу стол, да шикарное кресло, стоящее посредине комнаты и никак не вписывающееся в столь неприглядный интерьер.

В нем-то и сидел незнакомец. Наглая ухмылка не сходила с его лица.

— Значит, мужчин любишь?  — не то спросил, не то подытожил он, закуривая.

Играть в героя или отпираться не было смысла.

— Это вышло как-то само собой,  — промямлил я,  — случайно все получилось...

— С Павликом случайно не получается! Он без звонка даже не входит в кабинку. Вот только сосать у него не стоило — молодой он еще.

При этих словах стоящие в комнате заржали. Не по-доброму, а словно пытались выразить смехом факт, витавший в воздухе — Толик, ты попал!

— Денег с тебя взять что ли?  — почесал за ухом мужик в кресле.  — Еще пока не решил. Ведь Павлик не тебе сегодня предназначался, землячок. Такк что отработать свой туалетный кайф сегодня придется по полной.

— Как это?  — не понял я, в надежде, что достаточно будет просто помесить раствор или потаскать носилки.

Но мужик молча встал, спустил вниз тренировочные штаны вместе с трусами и снова плюхнулся в кресло. На бедро демонстративно свесился увесистый член, на который недвусмысленно указала рука с сигаретой. Толчок в спину не оставлял сомнений: меня приглашали заняться этой штукой.

Я молча подошел к креслу, не в силах решиться опуститься на колени. Во рту пересохло.

— Давай, красавчик,  — мужчина отбросил окурок и выпустил мне в лицо струю дыма.  — Сделай дяде приятное. А то вот эти дяди нечаянно уронят тебя в лифтовую шахту.

И я присел на корточки...

Уже через пару секунд у меня за щекой орудовал настоящий мужской ствол с малиновой головкой и терпким специфическим запахом. Здоровенные яйца были покрыты густыми волосами, которые прямо от этого места распространялись на ноги и живот. Мужик сгреб пятерней мои волосы на затылке и не давал пространства для маневра.

За этот день я сосал уже второй раз. Второй раз в жизни мне вваливали в рот упругую штуку, из которой скоро полоснет по небу и языку тягучая сперма. Что-то 

подсказывало мне: второй раз — далеко не последний на сегодня.

Мужчина кончил настолько неожиданно, что я, подавившись, зашелся неуемным кашлем. Сперма на вкус не такая, как у парня, но странное чувство смешанного отвращения и необъяснимого волнения не заставило себя долго ждать. Тело покрылось мурашками, кончики пальцев стали заметно подрагивать.

Отплевавшись, я захотел подняться, но меня остановил окрик удовлетворенного незнакомца, вновь закуривающего:

— Эй, мы только начали! Куда намылилась, соска?!

Вот так... Теперь я соска! И по сгрудившимся к креслу мужикам стало понятно: сегодня я соска для них всех.

Один член сменял другого, никто не произносил ни слова, просто молча подходил и совал мне в рот свою елду. Три минуты, кончал со стоном и уступал место следующему.

Сколько это продолжалось, сказать не могу. Только на третьем или четвертом члене мой собственный агрегат вдруг налился кровью и встал. Шорты натянулись, скрыть эрекцию было невозможно.

Это заметил мой первый «любовник» и одобрительно усмехнулся:

— Прешься, сучка? Рано или поздно все входят во вкус. Потом еще просить будешь по губам тебе поводить да на язык выложить.

Его слова только подлили масла в огонь. Мой член начало невыносимо ломить. Хотелось снять шорты и выпустить его из заточения. Увы, я не знал, как это будет истолковано, и насколько далеко могут зайти эти молчаливые самцы. Поэтому я продолжал томиться с бугром в шортах, отсасывая очередной вздыбленный отросток, сплевывая порцию спермы и не обращая внимания на затекшие язык и скулы. По счастью, кончали эти ребятки почти сразу.

Шорты я все же снял. Вернее, с меня их стащили. Негрубо, но вполне решительно, не оставив и намека на возможный отказ. Я стоял на полусогнутых трясущихся ногах, буквально пропитанный чужой спермой с налитым кровью членом и не мог понять, что от меня хотят. Вряд ли мой внешний вид мог сейчас возбудить даже долго воздерживающегося гея. Оказалось, за многочисленные отсосы мне решили устроить бонус в виде... Павлика. Парень появился в комнате незаметно для меня, и теперь во все глаза смотрел на этот групповой вертеп.

— Иди, Павлушенька,  — ласково обратился к нему незнакомец, снимая с него трико,  — сделай дяде приятное.

Он, переступив через одежду, подошел. Глаза виноватые, не поднимает... Руки заметно дрожат. Слегка наклонился, лизнул головку. Потом плюнул на нее и снова облизал. Я готов был кончить в тот же миг, но Павлик вдруг повернулся ко мне спиной и оперся руками о кресло, призывно выпятив голую попку. Ту самую, с которой начались мои злоключения. Чтобы не мешать, незнакомец встал и отошел в угол бытовки. Расступились и остальные...

И тут мой разум окончательно замутился. Я смотрел на эту упругую попку и не мог поверить своей похоти: да! да!! да!!! Я сейчас трахну этого сопливого паренька, и даже не задумаюсь о возможных последствиях! Да, я хочу этого, и остановить меня может только поезд.

Смочив палец слюной, я вставил его в очко Павлику. Он дернулся, но не отстранился. Задышал только. Повращав 

пальцем и слегка расслабив сфинктер, я двинул вперед свое главное орудие. Вот оно вошло не сразу. Павлик стонал от боли, выгибался, скрипел зубами, но терпел. Слезы капали на пол, беззвучно тряслись плечи, изредка раздавались всхлипы...

— Потерпи, сынок, сейчас дядя вставит, и будет легче,  — шептал я, постепенно продвигаясь к цели.  — Потерпи, мой хороший, еще чуть-чуть... Так... Вот видишь, уже все...

Член вошел полностью и во что-то уперся. Давить дальше смысла не было: в попке было настолько туго и горячо, что я успел двинуться только три раза. Взрыв, из члена хлынуло так, словно я не кончал уже пару лет. Молнии в глазах засверкали, словно шальные, гул в ушах напоминал шум водопада. Такие потрясающие оргазмы — большая редкость, их на жизнь выпадает две-три штуки. Сейчас был именно такой момент: когда рядом может разорваться снаряд, а ты его не замечаешь.

С очаровательным, ни с чем не сравнимым чпоком я вытащил член, и устало опустился на грязный пол. Мне ничего не хотелось, только пить. Я не заметил, как в комнате стало просторнее: мои недавние «давальщики» испарились один за другим. Остался лишь первый незнакомец, притащивший меня сюда и развративший дальше некуда. Он снова сидел в кресле и ухмылялся, поглядывая на меня сверху вниз.

— Доволен?  — вопрос адресовался мне.

— Чувствую себя примерзко,  — соврал я.  — Словно шлюха последняя.

— Это пройдет со временем. Не обижайся, моим рабочим надо было куда-то сперму слить. Паспортов у них нет, далеко выходить им нельзя, только до туалета и обратно. Бабы их пугаются, да и не любят рабочие их. А тут еще Павлик оказался занят, обычно он твою сегодняшнюю работу делает. Правда, малыш?

Павлик кивнул и широко улыбнулся.

— А у дяди Толика штука приличная,  — хохотнул он, прикладывая руку к своей голой заднице. Давно меня так не имели. Не то что твои молдаване, дядь Борь.

— Да, им палец в рот не клади, они сами кому захочешь положат!

И дядя Боря (вот и познакомились!) весело загоготал. К нему присоединились и мы с Павликом, ставшим в одночасье таким родным и близким, которому только что досталось от меня и моего члена.

— А когда Павлуша научит тебя нормально сосать (как я его в свое время научил), ты превратишься в настоящую шлюху,  — уверенно сказал дядя Боря, заправляя член в штаны.