Я пройду это до конца

Рассказ " I'll Make It All the Way " англоязычного автора PAPATOAD

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Я думаю, я пройду этот путь до конца.

Ты причинил мне боль и оскорбил меня, воспользовался мной,

я клянусь, это почти разрушило меня.

Когда я нуждался в твоей преданности, тебя и в помине не было

Ты был холоден, как айсберг в море,

Любовь к тебе утратила свое великолепие, моя гордость улетучилась,

Но теперь мое сердце исцеляется, и у меня по-настоящему хорошее предчувствие,

Я думаю, что у меня все получится.

Прошло больше года с тех пор, как у моей жены начался роман с Говардом Паттингтоном. Я понятия не имел, почему позволял этому продолжаться так долго. Возможно, это было потому, что мне было комфортно. После того, как я понял, что происходит, мне стало все равно. Я терпеливо ждал того дня, когда она вручит мне документы о разводе. Я ничего не сделал, чтобы подготовиться, кроме как привести себя в надлежащее расположение духа. Я смирился с тем фактом, что она заберет половину всего, что я накопил с ней. Она с радостью получила бы этот дом и мебель. Оценочная стоимость была меньше, чем сейчас по ипотеке. У нас было накоплено ровно столько денег, чтобы оплатить четыре года обучения в колледже для нашей дочери Дженни. Еще через три года я бы передал права на компанию, и она, вероятно, потребовала бы часть этих средств.

Марша была довольно сдержанна в отношении своего романа. Самая большая проблема заключалась в том, что Паттингтон работал в той же компании, что и я. Он работал в другом отделе и получал зарплату на одну ступень выше. По крайней мере, он был холост и довольно привлекателен. Что мне не понравилось, так это его высокомерное отношение. Мне было легко избегать его на работе, и единственный раз, когда я был вынужден общаться с ним, это было в отделе социальных связей компании.

Все решилось довольно быстро. Дженни уехала на свой первый семестр в Пенсильванский университет, и мы с Маршей впервые за 18 лет остались дома одни. Обычно это было бы хорошей возможностью для пары начать увеличить свою сексуальную активность, но не в нашем доме. Марша всегда была слишком уставшей или слишком занятой, и мне было все равно.

Было субботнее утро. Марша была в душе, а я все еще читал утреннюю газету, когда зазвонил телефон. Я не ожидал звонка, поэтому просто отправил его на автоответчик. Это было, мягко говоря, интересное сообщение.

"Звонит Малкольм Ювелир. Гравировка на ваших часах закончена, и вы можете забрать их в любое время. Спасибо."

Что ж, это было интересно. Я не ношу часы и никогда не носил. Меня чертовски беспокоило, что у меня что-то висит на руке. У Марши не было причин что-то выгравировать на своих часах, а Дженни использовала свой мобильный телефон, чтобы проверить время.

Я никогда не был из тех, кто роется в сумочке своей жены или в чем-то еще, но сегодня я почувствовал сильное желание.

Квитанция из ювелирного магазина была засунута в карман, где она хранила свои кредитные карточки. Я внимательно прочитал ее: "Наручные часы Teg Hauer Carrera с черным ремешком из кожи аллигатора. Гравировка сзади " НАВСЕГДА- МАРША ", 3900 долларов. оплачено полностью".

Я аккуратно положил ее на место и взял себе холодного пива. Я чертовски хорошо знал, что это не для меня. Марша только что вернулась в гостиную, когда я выходил на улицу, чтобы начать подстригать газон. На то, чтобы закончить работу во дворе, ушло в два раза больше времени, чем обычно, но у меня была хорошая возможность все обдумать.

После обеда Марша сообщила мне, что собирается провести ночь в доме своих сестер во Фраквилле. Она не заметила широкой улыбки на моем лице. Остаток вечера я потратил на приведение в порядок своих дел. У меня был целый год, чтобы сделать это, но я ждал до последней минуты. Я ругал себя за то, что откладывал это, но был рад, что наконец принял решение.

Она вернулась домой около обеда в воскресенье. Мы были близки по духу, но почти не разговаривали друг с другом. Это было самое длинное воскресенье в моей жизни. В ту ночь я спал на диване.

Утро понедельника на работе начиналось нормально, пока Говард не начал демонстрировать свои новые часы всем своим коллегам по работе. Я уже смирился со всем этим, пока он не посмотрел в мою сторону с широкой ухмылкой на лице. До этого момента он всегда был спокоен и молчалив по поводу этого романа, но теперь он злорадствовал. Большая ошибка.

Я немедленно взял недельный отпуск, а затем уведомил персонал, что теперь я готов к переводу в офис в Балтиморе. Новая работа сопровождалась повышением по службе и прибавкой к зарплате. Я несколько раз отказывался от нее, потому что Марша и Дженни не хотели переезжать.

Остаток дня я провел в банке и со своим адвокатом. Я составил предложение отдать Марше все, но без алиментов и процентов от моей будущей пенсии. Она могла бы получить все деньги, которые остались после того, как мы оплатили обучение Дженни. При таких высоких расходах на обучение в колледже, как они были, оставалось не так уж много.

Моей жены не было дома, когда я перевез все свои вещи в небольшую квартиру недалеко от работы.

Во вторник я отдыхал.

Документы о разводе были доставлены Марше в среду. Она позвонила мне.

— Джон. Ты хочешь это объяснить? Ты хочешь что-нибудь обсудить?

— Нет.

— Почему я должна подписывать эти бумаги?

— Марша, это давно назрело, и ты это знаешь. Подписание бумаг просто все исправит. Я тот, кому достается короткий конец палки. Ты ничего не теряешь и приобретаешь все.

— Ты не предлагаешь никакой поддержки. Я отдала тебе двадцать лет, а ты ничего не предлагаешь.

— Если бы я включил алименты, то только до тех пор, пока ты снова не выйдешь замуж. Мне казалось, что это было бы пустой тратой времени. А так все закончится через девяносто дней. Если ты хочешь что-то изменить, я могу гарантировать, что это займет больше года. Я просто хочу двигаться дальше.

— Я так понимаю, что ты действительно переезжаешь?

— Ой. И кто тебе это сказал? - Конечно, я знал ответ.

— Имеет ли это значение?

— На данный момент, нет.

В разговоре возникла пауза.

— Марша. Я тот, кому здесь причинили боль. Я тот, кого заставляют переехать. Я не сделал ничего плохого, и все равно меня наказывают. Я знаю все о Паттингтоне уже несколько лет. Просто подпиши эти чертовы бумаги.

— Мне жаль, Джон. Я никогда не хотела, чтобы это случилось. Завтра я передам их адвокатам.

Для меня это была прекрасная возможность свалить вину на нее, но я отказался доставить ей удовольствие.

В пятницу я пришел на работу и убрался на своем столе. Никто не ожидал меня увидеть, и несколько человек высказали свои возражения по поводу того, что я не смог организовать надлежащую прощальную вечеринку. У меня не было настроения веселиться. На уборку ушло меньше часа.

Перед отъездом я позвонил Дженни и объяснил ситуацию так хорошо, как только мог. Как вы скажете своей дочери, что уходите от ее матери, не объяснив уважительной причины? Она спросила один раз, а затем оставила эту тему, как будто имела какое-то представление о том, что происходит. Я не понимал, как она могла не знать, ведь это было так давно. У меня возникло ощущение, что она поняла.

Поездка в Балтимор была грустной. Все, о чем я мог думать, это о жизни, которую мы с Маршей построили, и о том, как легко она была разрушена. Я всегда планировал состариться вместе с ней. Теперь у меня не было никаких планов на старость. На самом деле мне было все равно.

Марша ни разу не извинилась за свои действия и даже не признала их. Мы избегали этой темы. Естественно, мы оба знали, что происходит, но ни один из нас не стал бы первым поднимать эту тему. Мужчина может сойти с ума, думая обо всем этом дерьме. Я включил радио. Кто, черт возьми, такая Леди Гага?

Новая работа была проще простого. У меня, мягко говоря, была избыточная квалификация. Благодаря моей компетентности и уверенности в себе подчиненные чувствовали себя комфортно. Это должен был быть хороший шаг. Я поддерживал связь с Дженни, и она поделилась со мной всей информацией, которой располагала о своей матери. Говард переехал к Марше в наш дом через неделю после моего отъезда. Дженни была несчастлива, и я не мог ее винить.

Марша подписала и согласилась со всеми условиями развода. Она даже не наняла собственного адвоката. Все шло точно по графику, и все, что я мог сейчас сделать, это ждать.

Когда мы подошли к тому моменту, когда до окончательного оформления развода оставалось всего три недели, я записался на десятидневный круиз по Карибскому морю. Я ненавидел круизы, но этот был необходим. За выходные до моего запланированного отъезда я встретил старых друзей из дома в Атлантик-Сити. Я угощал их вином, ужинал с ними и развлекал их. Было приятно иметь старых друзей.

Это были долгие десять дней в море. Я не мог решить, что я ненавидел больше всего: еду или других гостей. Временами я мог поклясться, что меня преследовали по меньшей мере три одинокие женщины. По крайней мере, я думал, что они были одиноки. Я воспользовался всеми портами захода, чтобы развеять скуку.

Когда я, наконец, вернулся домой, меня ждали несколько гостей. Это были детективы из Балтимора, но они были там по просьбе полиции штата Пенсильвания.

Тело Говарда Паттингтона было найдено в придорожной зоне отдыха на Пенсильванской магистрали. Он был избит чем-то, похожим на бейсбольную биту, и скончался по дороге в местную больницу. У него забрали бумажник и часы, поэтому первым признаком было то, что это было неудачное ограбление. Когда следователи раскрыли отношения между Паттингтоном и Маршей, я стал главным подозреваемым.

Местной полиции потребовалось менее тридцати минут, чтобы подтвердить, что я действительно был в круизе в течение последних десяти дней. Полиция штата Пенсильвания не сочла необходимым проводить какие-либо дальнейшие исследования.

На моем телефоне было не менее дюжины сообщений. Дженни рассказала своей матери о моих планах отправиться в круиз, но Марша настояла на том, чтобы попытаться связаться со мной. Марша знала, что я ненавижу круизы. Один из звонков был от Дженни, поэтому я перезвонил ей.

— Дженни. Я только что вернулся из своего круиза. Что, черт возьми, произошло?

— Никто не знает наверняка. Мама в отчаянии. Однажды Говард не пришел домой с работы, и той ночью его нашли на автостраде недалеко от Даунингтауна. Он был избит и умер прежде, чем его смогли доставить в больницу.

— Когда это произошло?

— В прошлый четверг.

— Ну, в прошлый четверг я был в Канкуне, так что это был не я.

— Мама клянется, что ты имеешь к этому какое-то отношение, но нет никаких доказательств, чтобы подтвердить это.

— Я только что провел здесь немало времени с местной полицией, и они, похоже, остались довольны моей историей.

— Так почему твоя мать пытается связаться со мной?

— Она совершенно потеряна. У нее нет тебя, а теперь она потеряла Говарда. Она сказала что-то о попытке остановить развод. Может ли она это сделать?

— Не без моего одобрения. - Если бы я подождал еще несколько дней, у меня не возникло бы этой проблемы.

Следующая неделя была заполнена телефонными звонками от Марши и адвоката по имени Уинстед. Я проигнорировал их все. За два дня до того, как развод должен был стать окончательным, пришло заказное письмо, требующее моей подписи. Моему секретарю удалось задержать доставку, чтобы у меня была возможность выйти из здания. Следующие три дня я провел в Атлантик-Сити. Прежде чем отправиться домой, я позвонил своему адвокату. Он поздравил меня с тем, что я успешно избежал попыток Марши остановить развод, а затем попросил у меня еще десять тысяч долларов на покрытие расходов. После нескольких неловких моментов он начал смеяться. Это была дрянная маленькая шутка, но она добавила немного легкомыслия ситуации. Вместо денег он сказал, что согласится на ужин со стейком. Оно того стоило. Я все еще думал, что это была дрянная шутка.

Я так до конца и не понял, почему полиция прекратила расследование убийства Паттингтона или почему они больше не связывались со мной.

Дженни позвонила и тоже поздравила, но, конечно, сдержанно, как подобает ребенку, который видит, что его родители расстаются. Марша была в глубокой депрессии. Ее сестра Шерри какое-то время жила с ней. Оказалось, что она внезапно осознала, что у нее возникли финансовые проблемы. Серьезные финансовые проблемы. Я улыбался, когда вешал трубку.

Следующие два года у меня не было контактов с Маршей. Я не следил за ней и не проверял, что она делает. Я разговаривал с Дженни каждый месяц, но мы оба тщательно избегали любых разговоров о Марше. Все, что я знал, это то, что она потеряла дом из-за банка и работала в магазине женской одежды в одном из местных торговых центров. Марша сказала Дженни, что у Говарда было два страховых полиса, в которых его мать была указана в качестве получателя. Очевидно, мать Паттингтон не хотела делиться.

У меня было несколько свиданий за ужином, но ничего романтического или сексуального характера.

Позже в том же году Дженни объявила, что выходит замуж в июне. Я встречался с этим парнем несколько раз и был очень доволен ее выбором. Свадьба должна была состояться в Гаррисберге, его родном городе. Конечно, папа жениха собирался оплатить большую часть расходов. Я был более чем готов помочь всем, чем мог. У будущего жениха было гораздо больше родственников, чем с нашей стороны, так что все это имело смысл. Я согласился пойти и выдать невесту, если Дженни сможет заверить меня, что я не буду сидеть рядом с Маршей и мне не придется каким-либо образом общаться с ней. Она неохотно согласилась. Я не хотел портить свадьбу моей дочери, но я чувствовал, что если меня вынудят вступить в контакт с Маршей, вероятность срыва будет выше, чем если бы я просто избегал ее.

Помимо покупки смокинга, была еще одна вещь, которую я должен был сделать, чтобы подготовиться к свадьбе. Я чувствовал себя дьявольски, или, лучше сказать, моя злая жилка прорвалась наружу.

Это была прекрасная свадьба, не правда ли? Дженни сдержала свое слово. Все было тщательно организовано, чтобы мы с Маршей могли избегать друг друга, не бросаясь в глаза. Хотя я был один, Маршу сопровождал симпатичный парень лет пятидесяти. Я так и не узнал, какие отношения были между ними. Он мог быть коллегой по работе, соседом или ее новым парнем. На самом деле мне было все равно.

На приеме Марша и ее сопровождающий сидели в дальнем левом углу главного стола, а я был в дальнем правом. Я терпеливо ждал, пока не пришло время отцу невесты произнести тост. Когда я встал, чтобы произнести речь, я скрестил пальцы. Это был глупый маленький розыгрыш, но я все равно хотел, чтобы все прошло так, как я планировал.

Я правша, но сегодня я держал стакан в левой руке. Слова, слетевшие с моих губ, были неважны, но мой жест в сторону комнаты был. Когда я поднял левую руку, рукав моего смокинга соскользнул вниз, обнажив красивые наручные часы Teg Hauer с черным ремешком из кожи аллигатора. Я держал руку дольше, чем необходимо, чтобы изысканные часы были видны всем в комнате. Внезапный вздох с дальнего конца стола сказал мне, что моя миссия выполнена. Я говорил немного дольше, чем обычно, просто чтобы немного разрядить обстановку. Когда я сел, на моем лице была широкая улыбка. Марша увидела часы и узнала их. Все планы оправдались.

Несколько минут спустя я увидел, как моя бывшая жена и ее сопровождающий выходят из комнаты. Она была расстроена, но я не мог сказать, плакала она или нет. Я побродил вокруг еще час, как послушный отец, а затем тихо ушел и вернулся в свой гостиничный номер.

В ту ночь я спал беспокойно. Я не был уверен, что сделает Марша и сделает ли она вообще что-нибудь. Если бы она ничего не сделала, я бы знал, что она смирилась со своей судьбой и готова двигаться дальше. Если бы она все еще переживала из-за случившегося, у меня, возможно, были бы посетители. Ответ пришел в 6 утра.

— Мистер Джон Террелл? - Их было двое, в темных костюмах. У меня внезапно возникло видение Уилла Смита и Томми Ли Джонса в "Дне независимости". Отвечая, я смеялся про себя.

— Да. Чем я могу вам помочь?

Доминирующий мужчина в костюме назвал себя и своего напарника, а затем попросился зайти. Они были не местные, а из прокуратуры штата. Мне было интересно, кто поднял их с постели в такую рань. Я жестом предложил им сесть, пока надевал штаны. Я ожидал их, и мне следовало одеться до их прихода.

В гостиничном номере было всего два стула, поэтому я сел на неубранную кровать. Я намеренно потратил больше времени, чем необходимо, чтобы устроиться поудобнее.

— Чем я могу вам помочь, джентльмены?

— Вы тот самый Джон Террелл, который был вчера на свадьбе Питерсон-Террелл?

— Конечно. Дженни Террелл, ныне Питерсон, моя дочь.

— Нам позвонили и сказали, что во время приема на вас были дорогие часы "Teg Hauer".

Я потянулся к прикроватной тумбочке и взял часы большого размера. - Да. Я носил эти часы. Они вам нравятся?

— Это не важно, мистер Террелл. Что мы хотели бы знать, так это откуда у вас эти часы?

— Почему вы спрашиваете?

— Вы можете просто ответить на вопрос?

— Нет! Вы скажете мне, почему вы хотите знать, где я это взял и кто сообщил вам, что они у меня есть, и я отвечу на ваши вопросы.

— Мистер Террелл. Мы стараемся сделать это как можно проще. Не могли бы вы просто ответить на вопрос?

— Хорошо. Я купил часы на e-bay. А теперь скажите мне, почему вы хотите это знать.

— Часы, в точности похожие на те, что вы держите в руках, были сняты с тела мужчины, убитого в Даунингтауне три года назад.

— Я уверен, что есть много часов, похожих на эти. Не могли бы вы быть немного конкретнее?

Им было немного не по себе. У меня возникло ощущение, что они собирались просто утащить меня в какое-нибудь правительственное здание, чтобы закончить разговор.

— Мистер Террелл. Вы знали человека по имени Говард Паттингтон?

— Конечно, знал. Я раньше работал с ним, и это тот человек, у которого был роман с моей женой. Который, кстати, стал причиной моего развода.

— У мистера Паттингтона были точно такие же часы, когда он был убит.

— Откуда вы это знаете?

От двух моих посетителей ответа не последовало.

— Были ли при нем часы, когда его нашли?

Они оба в унисон отрицательно покачали головами.

— Как вы думаете, это могут быть его часы?

Предполагалось, что они контролируют этот неофициальный допрос, но, похоже, они теряли самообладание.

— Кто, черт возьми, сказал вам, что это часы Говарда Паттингтона?

— Ваша жена, мистер Террелл. Ваша жена опознала часы.

— И как она узнала, что это его часы?

Последовало небольшое колебание. - Она утверждала, что купила их для него.

— Может быть, вам стоит поговорить с ней?

Ответа не последовало.

— И все? Это все, что вам нужно?

— На обратной стороне часов есть гравировка, которая подтвердит ее заявление.

— Может ли она доказать, что купила эти часы?

— У нее есть чек.

— Черт возьми. У меня тоже есть квитанция. Вот, позвольте мне вам показать. - Они сидели тихо, пока я доставал из бумажника сложенный листок бумаги и протягивал его им.

Главный парень перевел взгляд с бумаги на меня. - Это из e-bay. Здесь написано, что вы купили часы за 49 долларов.

— Да, но мне пришлось заплатить еще 5 долларов за доставку.

— Вы купили часы Teg Hauer в E-bay за 49 долларов?

— Не совсем. Посмотрите внимательно на описание.

Они оба смотрели на описание и не заметили широкой улыбки на моем лице.

— Здесь написано "Tig Hauer", а не "Teg Hauer".

— Вот. Посмотрите на циферблат часов.

Костюм номер два внимательно изучал циферблат, пока я протягивал его ему. Он повернулся к своему напарнику. - Здесь написано "Tig Hauer".

— Джентльмены, моя жена купила часы Teg Hauer для мистера Паттингтона или она купила часы Tig Hauer для него?

На лицах обоих появилось выражение разочарования. Все шло не так, как они планировали.

— Можем мы взглянуть на заднюю сторону часов, мистер Террелл?

— Хотите проверить гравировку?

— Да. Вы не возражаете?

— Нет. Вовсе нет.

Я вручил им часы, чтобы они могли рассмотреть их на досуге. Я высказал свою точку зрения. Я надевал рубашку, когда они оба встали, чтобы уйти. - Извините за причиненные неудобства, мистер Террелл. Счастливого пути домой.

Я закрыл дверь после того, как они ушли, и посмотрел на часы. Я был рад, что потратил дополнительные 20 долларов на гравировку на обратной стороне часов. Я перевернул их и рассмеялся, прочитав надпись на старом английском: "Ешь дерьмо и умри".

Им было бы так же легко проверить серийный номер часов, но в этом было бы далеко не так весело.

Я поехал обратно в Балтимор, зная, что моя жена все еще недовольна тем, как я справился с ситуацией. Думаю, я не могу винить ее, но я надеялся, что с ее стороны было бы немного раскаяния. Я был расстроен, потому что она все еще хотела причинить мне боль или поквитаться. Это она изменила, а не я. Возможно, мне пришло время поквитаться.

Я выбросил часы "Tig Hauer" из окна машины и полез в отделение для перчаток. Разницу можно было определить только на ощупь. Прежде чем надеть настоящие часы, я в тысячный раз прочитал надпись. "НАВСЕГДА - МАРША". Я терпеть не мог носить часы, но, может быть, я смогу привыкнуть носить эти.

Я собираюсь пройти этот путь до конца, как и говорил старина голубоглазый.

Конец.

P. S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.