Друг мой Васька aka Меня изнасиловал друг мужа

Васька был смуглым красавчиком с южной Украины. Его можно было бы принять за коренного "парубка", коль не его непослушные волосы, каждое лето выцветавшие до соломенной белизны. Веселый, заводной, компанейский и совсем не глупый, он часто приезжал к нам в конце лета. Был он внуком подруги моей бабушки и часто гостил у нас, пока родители уезжали в отпуск. За этот год ему стукнуло восемнадцать, парнишка вытянулся, обрел ту очаровательную угловатость и порывистость подростка и ломкий голос со срывающимся баском, но не потерял своего очарования.

Вчера вечером мы много говорили с ним. Раньше разница в возрасте, а я был старше на восемь лет, мешала нам подружиться – интересы были разные. Два года, пока я был в армии, мы не виделись. А теперь, словно впервые познакомились, словно искра между нами проскочила.

Вечер выдался жарким, я был у себя дома, так что стесняться мне было нечего и я разделся до трусов. Васька тут же разделся по моему примеру, но разделся догола - не принято было у них среди настоящих пацанов друг друга стесняться. Так и сидел он на моей кровати, совершенно голый, привалившись спиной к стене, поджав колени к подбородку и обхватив их руками. Говорили мы о моей службе в армии, о многом другом, потом заговорили о сексе. Для него я был уже все повидавшим, умудренным опытом старшим товарищем, у которого можно было спрашивать все.

От таких разговоров с голым пареньком я возбудился и только то, что вовремя по пояс прикинулся одеялом, спасало меня от разоблачения. Что бы как-то перевести дух, я попросил Ваську принести пива из холодильника. Он притаранил и мне и себе, слегка побаиваясь, что я ему не разрешу пить, но я не стал лишать парня удовольствия побаловаться холодным пивком в жаркий вечер.

Бутылки ему оказалось достаточно: глазки лихорадочно заблестели, язычок стал чуть заплетаться, лицо покраснело, в движениях появилась излишняя порывистость. Наверняка, мерзавец, первый раз пробовал.

А разговор, между тем пошел поизвилистей. Он как-то больше интересовался, что чувствуют парни, пробовал ли я минет, пробовал ли анал? Я рассказывал ему все откровенно, без утайки, зная, что закомплексованные родители такого ему не расскажут. И тут его вопрос выбил меня из колеи:

- Слушай, Слав, а у вас в армии пидора были?

Я от такого вопросика чуть пивом не подавился. А что ему сказать? Что были? Не поймет пацан того, кто на два года девок лишен. Соврать? Не хотелось портить доверительные отношения.

- Только честно! - Сказал он, видимо, поняв мои колебания.

- Были. - Ответил я.

- А ты с ними пробовал?

- Да.

- Ну и как? - Парнишка заметно оживился, аж пододвинулся поближе, заглядывая мне в глаза.

- Как, как... Тебе-то зачем?- Огрызнулся я.

- Понимаешь...- кажется, Васек смутился, стал смотреть себе на руки.- Мы тут с пацанами говорили... Про девок говорили, – он засмущался еще больше, - Ну, и решили – пидора лучше. Не залетит, месячные не пробьют, а вякать будет – так в морду ему!

Интересно, как про месячные-то вспомнили, в их-то возрасте! Я внимательно посмотрел в глаза парню и сказал:

- Не тяни резину, говори, чего хочешь.

- Попробовать хочу...- Парнишка смутился еще больше, стал пунцовым до самых ушей, но уже не от пива.- Только не пидовку какую-то накрашенную, а настоящего парня, как в армии.

Ни хрена себе загнул! Ну, да ладно, попробуем помочь другу. Тем более, что Васек мне не чужой а, почти, братишка младший. Да и понимал я его – самому с парнями больше нравилось. Только признаться в этом было трудно.

- Ладно, слушай. Есть у меня дружок армейский. Сейчас бандитом в местной братве. Он, мне поможет. О-кей?

- А наших позвать можно?

- Они здесь, что ли? - Удивился я.

- Здесь оба, у Юркиного брата кочуют – там тусняк клевый!

- Хрен с вами, зови. Но чтобы тихо!

На следующее утро я созвонился с Виталькой, моим корефаном армейским. Договорились о встрече. Я долго думал, как объяснить ему мою просьбу, но Вит сам повел разговор о "делах". Ехали тут пару дней назад по деревне какой-то, так по их "мерину" трактор вчиркаша прошел. Расплатиться колхознику, разумеется, нечем, недвижимости и того меньше, так что надо искать, как его наказать наглядно, что б другим неповадно было.

- А помнишь, Вит, как мы в каптерке Сурка в две дырки драли? - спросил я его.

- Ага! - Хохотнул парень. - Как такое забудешь! – И посмотрел на меня:

- Хочется вспомнить старые похождения?

- Племяш приехал – научить надо, как с пидорами обращаться, пока молодой еще, не испорченный.

- Ладно, братуха! Бери этого колхозника, отдам тебе за просто так. Помочь?

- Да не-е-е! Сам справлюсь. Мне главное, что бы не сбежал, да не блажил...

- Не сбежит! Он знает, что без отработки – гореть его хате, так что все терпеть будет. Пока не отпустишь.

- На том и порешим.

Через минут сорок мы заехали в какой-то гараж, Вит отпер его, затем отпер крышку погреба. Включил свет, свистнул. По лестнице медленно поднялся, щурясь от яркого света, всклокоченный парень. Лет восемнадцати, загорелый, белобрысый, волосы чуть вьются. Красавчик! Да и фигура ладная – в деревне жиром не обрастают, а мышцы у них не из качалки, а натуральные, от работы выросли.

- Разобрались мы тут с тобой. - Сказал парню Вит и кивнул на меня. - Поедещь с ним, будешь делать, что скажет, а нет – сам знаешь, мне бензина на твою халупу не жалко.

Парнишка побледнел, глянул искоса на меня.

- Тебя племянник мой ебать будет. - Сказал я без обиняков. - По натоящему: без трусов, как взрослые. А ты все сделаешь, как он скажет. И, не дай бог, он тобой недоволен будет!

- Я не пидор... - сказал парень тихо.

- Че-е-е-е?! - Вит скорчил блатную рожу и угрожающе двинулся к парню, медленно, неотвратимо. Его рука поднялась, кулак сжался, костяшки побелели.

- Знаешь, где твои косточки упокоятся? - Спросил его Виталя тихо и спокойно. Парнишка вздрогнул, подался назад в испуге.

- Ну!

- Да... - прошептал парень бледнея.

- Ну, вот и ладненько! - Снова улыбнулся Вит. - Ты его бери и пользуй, а заблажит – мне звони! Тогда не твой племяш, а десяток абреков его продернут и дальняя дорога на маковые плантации! Ты понял, чмо?

Отойдя в сторону, я спросил у Вита:

- Как трахается? Нормально?

- Да нет, родимый, не трахался еще. Девственник он, первый раз на панель... Скинем, конечно, на неопытность, так что ты помоги племяшу, не бросай одного... И от меня привет передавай!

- Не дурной, понимаю! - Оборвал я друга, повернулся к подошедшему парню: – Правда, что ли, девственник?

- Да....

- А с девками? - Спросил Вит.

- То же... - Парень запнулся и добавил - ... господин...

- Беру. - Решился я.

Когда парня расковали, я забрал его паспорт и повел парня к машине. Сажать парня в грязной робе в салон не хотелось и Вит засунул его в багажник, прижав к стене запаской. Через несколько минут я подъехал к дому, огляделся, чтобы свидетелей не было... выпустил парня из багажника, заставил скинуть грязную робу и, в одних трусах, повел к дому. Заведя его внутрь, подвел парня к кольцу в стене прихожей, пристегнул к нему цепь.

- Стой здесь, раб!

На звук голосов из комнаты выскочил Васька, длинный и худой, как жердь, с огромными невинными глазами небесной голубизны. Его давно нестриженные непослушные волосы топорщились лохмами во все стороны.

- Я тебя заждался! - Радостно сообщил парнишка, подбежал ко мне, обнял.

И тут же отпрянул, увидев прикованного к стене полуголого парня.

- Это я раба нового купил. -Пояснил я ему. - Принеси-ка кандалы. Я их там приготовил, в гостинной на столе.

Постоянно оглядываясь на раба через плечо, парнишка опрометью метнулся в комнату и тут же вернулся, таща связку "браслетов" на длинных цепях.

- Надевай на него. - Приказал я, и парнишка тут же застегнул на щиколотках раба браслеты пошире, стянул ноги вместе и сцепил карабином, затем завел рабу руки за спину и сковал наручниками. Раб стоял безучастный, смирившись со своей судьбиной и сопротивляться не стал.

- Ну,- подбодрил я парнишку, - тебе что, особое приглашение нужно?

- Это... мне? – В его глазах светилась такая надежда, пополам с мольбой, что и лед бы расстаял.

- Тебе, тебе!.. – Ухмыльнулся я.

- Й-й-а-ху-у-у! – Взвыл паренек от радости и взвился вверх, ударив кулаком по висюлькам на люстре.

На его дикий крик и звон хрусталя в дверях нарисовались еще две всклокоченные головы. Две хитрые ухмыляющиеся мордашки – настоящие жеребцы, а вернее, жеребята – того и гляди загорцуют от нетерпения и страсти, копытами бить начнут, на дыбы встанут! В глазах чертики пляшут – радостные, наглые. Ухмылки – во всю рожицу. Видать, успел пацаненок дружками обрасти, как только и успел?!

А Васька, дрожа и волнуясь, уже подскочил к испуганному от его криков парню, торопливо, рывками, подогнал его к топчану. Дружки вошли в комнату, по-блатному сели на корточки у стены, закурили, шпана блатная! Один из них был в спортивных трусах и майке, другой в рэпперских бриджах с кучей карманчиков и ремешков и с голым худосочным торсом, с резко выступающими лопатками и ключицами.

Васька, распаляясь все больше и больше, тискал раба одной рукой за грудь, другой за ягодицу, постанывая и жмурясь от страсти, подталкивая того к высокому кожанному топчану.

Полуголый пацан из дружков встал, деловито и сосредоточенно убрал с топчана покрывало, расправил складки на мягких кожанных подушках, огладил их рукой, разложил – одну в изголовье, другую посередине. Васек, стараясь не встречаться взглядом с рабом, хлопнул ладонью по лежанке:

- Ложись сюда.

Раб доковылял до стола, остановился, дернулся и замер, уставившись на парнишку – чтобы залезть на высокий лежак, надо было задрать ногу. А они у него скованные!

Внезапно разозлившись, Васька подскочил к парню и, размахнувшись, крепко, с оттяжкой ударил кулаком раба в лицо. Но пока он размахивался, пока бил, парень дернулся в сторону, уворачиваясь. Удар вышел скользящий, пустой, лишь чиркнув костяшками по скуле и толкнув скованного парня к стене.

- Черт тебя задери, сука! - Выругался Васька, едва сам не свалившись с ног по инерции. Он поглядел на верткого раба со злом и его кулаки снова сжались.

- Иди сюда! - С угрозой проговорил он, после чего уже совершенно злобно, по-фельдфебельски, повторил приказание:

- И-и-и с-су-а-а!!!

Виноватый раб, пошатываясь встал и неклюже двинулся к нему.

- Залезай!

Парень, шатаясь, как пьяный, топтался, гремел цепями, подпрыгивал, но со скованными вместе ногами забраться на стол не мог. Парнишка шумно перевел дух и вытер вспотевший лоб.

- А ну лезь, сука-а-а! – Рявкнул Васька на раба и схватил рукой его похолодевшие от страха яйца. Раб дернулся, падая на топчан грудью, рывком кинул тело вперед, дергая скованными ногами. После этого отчаянного усилия дело пошло легче. То ли рабу силы прибавилось, то ли наловчился уже.

Дружок в шортах схватил его за ноги и развернул вдоль лежака, а разгоряченный Васька непослушными руками принялся расстегивать пуговицы на рубашке, стянул ее, обнажая свой бронзовый от загара гибкий торс. На мгновение замер в нерешительности, оглянулся через плечо на ухмыляющихся сквозь сигаретный дым дружков и принялся стягивать шорты, надетые, как всегда, на голое тело.

Пацаны разом встали, подошли к рабу, один схватил его за волосы и запрокинул голову, второй наступил ногой на спину между лопаток, вжимая тело раба в топчан. Васька залез на лежак с ногами, стоя над парнем, затем опустился на колени, пропустив между ног его мускулистые бедра, сунул руку между ягодиц парня и, нащупав тугой, еще девственный кружок ануса, с размаху вогнал в него член, коршуном упав на пленника.

Пронзительный крик вырвался у юноши, он дернулся, вытаращив глаза, обмяк, упал головой на подушку. Я подошел к изголовью, сел на корточки, внимательно заглядывая в лицо рабу. Пока наглые пацаны вдалбливали в него свою подростковую гиперсексуальность, паренек, зажмурившись, что-то шептал враз почерневшими губами, по его щеке прокатилась первая слеза.

Я протянул руку и ласково погладил парня по щеке, тот приподнял голову, посмотрел на него блестящими от слез глазами.

- Нравится? – Спросил его я.

- Нет!- Вскинулся было парень, но тут же охнул от особо грубого толчка пацана.

Когда Васька кончил, его место занял второй парень, а за ним и третий – Васек гостеприимно "угощал" друзей развлекухой. Насиловали парня долго, жестоко и беспощадно, с хрипом, стонами, криками оргазма во все горло, страстными подвываниями, с брызжущей слюной и тяжелыми белесыми каплями спермы, размазанной по загорелой спине раба. Долго, раз за разом, без устали. Взмокшая кожа раба скрипела по глянцевой коже топчана, капли пота обильно падали с разгоряченных, раскрасневшихся тел пацанов на спину раба, ногти корябали смуглую кожу, зубы вгрызались в беззащитные плечи.

Когда пацаны кончили раза по три, я отослал их в Васькину комнату. Парень задрожал, его била сильная дрожь, он чуть заметно всхлипывал, а затем и восе разрыдался в голос, упав грудью на блестящую кожу топчана и закусив зубами подушку.

Дав парню минуту выплакаться, я разделся, подошел к топчану, подцепил босой ногой парня под ребра и перевернул лицом вверх. Скованные под спиной руки заставляли парня выгибаться мостом, а я медленно встал над ним в рост, словно сверху вниз показывая парню свой возбужденный член, затем медленно и неотвратимо опустился на парня, лежа на нем лицом к лицу и глядя прямо в заплаканные глаза. Жестко торчащий член парня впивался в выгнутый живот раба, упираясь головкой в ребра.

- Ну, ты как? - Спросил я с улыбкой.

Парень лишь посмотрел на меня с лютой ненавистью и тогда я задвигался, втирая открытую головку своего члена в жесткий рельефный пресс пленника, тыкаясь ею в ребра, иногда попадая в ямку пупка.

- Чего, деревенский парень? Правда, что ли, не трахался никогда?

- Да-а-а! - В истерике выкрикнул ему в лицо парнишка.

- Ну, тогда, прости, братуха, обшибочка вышла! - Рассмеялся я.- Ну как, прощаешь? - И саданул кулаком ему в печень. Парнишка сдавленно ойкнул, задохнулся, и снова расплакался.

Мне кайфа в пупковтирательстве не было, так что согнал я его с топчана, на колени поставил, отодрал в рот, замызгав все лицо. Затем пацано позвал – не прохлаждаться же я сюда этого колхозника привез? Пусть отрабатывает!