Он

Часть 1

Все началось, когда я осознал, что люблю наблюдать за парнями приблизительно моего возраста. В моем классе училось несколько парней-мачо. В них-то я как раз и влюблялся.

Однажды, после очередного урока физкультуры и остался помочь преподавателю убрать волейбольные мячи. Когда я зашел в раздевалку, то там уже почти никого не было. Никого, кроме одного человека... Он... Он стоял в одних трусах-семейниках, поправляя их. Худой, но в то же время мускулистый, немного бледный, с мелироваными волосами и сережкой в ухе, он пытался застегнуть непослушные пуговицы на семейниках. В просвете трусов я отчетливо видел его красивый член и слегка волосатую мошонку. У него было не так уж много волос на теле: только на подбородке в виде пушковой бородки, и соблазнительная темная дорожка, уходящая от пупка в запретную, но желанную зону - трусы. Сердце мое стало биться сильнее и чаще. Каждый удар отдавался мне в пищевод и горло. Я чувствовал, как у меня краснеют щеки, и... встает член. Всё это зрелище продолжалось 2 секунды, но для меня это была вечность, шокирующая и мучительно-сладкая вечность. Он поднял голову и посмотрел на меня из-под свисавших на лицо волос.

- А... привет, Колян.

- Привет, - ответил я ему и тяжело сглотнул.

Точно ком упал вниз живота, заставляя сердце биться сильнее. Его соски оттопырились, но не от холода. Он возбудился от "поправлений". Я заметил, как ладонью он поправил через трусы свой фаллос внушительных размеров: сантиметров 16-18 в расслабленном состоянии. Я сделал вид, будто ничего не заметил и продолжил переодеваться.

Через пару дней - снова физкультура. И снова, 45 минут истощающих и изнурительных кроссов, от которых я не в восторге (всё-таки я достаточно полноват). Но вот, я снова в раздевалке, и снова вдыхаю пот этих самцов, этих девственников, чистых и невинных мачо. Я отдал бы многое, чтоб переспать с любым из них. Я сидел на скамейке и зашнуровывал кеды, когда один из парней, Артем, подошел к сидящему по соседству однокласснику и в шутку, приспустив трусы и оголив лобок, сказал:

- Гриш, давай, пососи. Тебе ж нравиться. Давай, за двадцатку, - сказал он и приблизил свой лобок к его лицу.

В раздевалке поднялся дружный хохот, причем смеялись все, и даже Гриша, которого, как мне могло показаться, унизили. Я тоже выдавил из себя смех. Когда я повернул голову направо, я увидел, как Он заправлял своего красавчика в левую штанину джинсов. Он тоже решил пошутить и подошел к Азату, зарекомендовавшему себя, как законченного онаниста и гея.

- Возьми в ротик, за бесплатно, а то член чешется..., - и снова смех и улыбающееся, хоть и с гримасой оскорбления, лицо Азата.

А я был готов бесплатно, и даже доплатить ему за минет! Но счастье в поле не валялось...

Так прошли мои школьные годы. Я поступил в училище, а Он в Петербургский филиал какого-то института. Через пару месяцев, где-то в ноябре, я встретил его вновь, но уже в компании с какой-то девушкой.

- Привет, Колян. Как дела? - я знал, что была очередная порция пыли в глаза, которую мы бросаем каждый день, даже не задумываясь.

Мы поговорили с ним буквально минут 5, после чего он пошел дальше со своей избранницей.

Еще в школе до меня дошел слух, что он переспал с девушкой в пионерском лагере в Алексино, что конечно же утвердило его, как похотливого самца. На этот раз девушка была не временная, а постоянная. Ее звали Н. С ней мы ходили в один детский сад, а потом разошлись по разным школам. Теперь она претендовала не только на постель, но и на место в его сердце. Все, что мне оставалось, так только пожелать им удачи.

Я посвятил себя учебе и новым пассиям в моей жизни, но это было всё не то. Пятерки ставились мне кучами, но память о нем все равно не давала покоя.

***

Зима у нас в Воркуте выдалась, как всегда, холодная. Весной температура не поднималась выше -5 градусов. В один из майских дней, когда шел снег (да, да, вы не ослышались - снег), я пошел в соседний двор в отделение почтовой связи. Из-за безветренной погоды и сильного снега, падавшего большими хлопьями на чуть теплый асфальт, видимость не превышала 1,5-2 метров. На обратном пути, вдалеке, я увидел знакомый силуэт. Сердце сделало предупредительный сильный удар. По мере его приближения, я все больше понимал, что это точно Он. Он был в синих джинсах, черных ботинках на толстой подошве, черной короткой куртке и без шапки. Чем ближе он подходил, тем быстрее билось мое сердце. Я остолбенел. Он подошел почти вплотную ко мне, и нас окружила белая пелена снега и тумана. Весь мир исчез, остался лишь клочок асфальта и сфера видимости вокруг нас, которая не превышала уже и полуметра. Он перестал красить волосы, и теперь я видел его природный цвет волос: смесь ярко-коричневого с отполированной медью. На голове покоились хлопья снега.

- Привет, волосатый Колян, - он сказал и приятно улыбнулся, слегка обнажив свои ровные белые зубы.

Действительно, с момента нашей последней встречи, я немного отрастил волосы, теперь они ложились мне на плечи, слегка касаясь кончиками самих плеч. Сердце замерло и начало выбивать барабанную дробь, как перед казнью - четкую, усиленную и редкую. Под его нижней губой все так же виднелась бородка, только уже потемнее. Из нашего разговора я узнал, что у них с Н. всё серьезно. И снова нам пора расходиться и говорить друг другу "Пока!". Но на этот раз инициативу бросания пыли в глаза взял я:

- До скорого. Удачи. Звони, заходи если что...

Если б я знал, что мои слова будут услышаны, то я б их сказал раньше.

Через месяца два, мои родители уехали по делам на 2 недели. Я был предоставлен сам себе. И это было хорошо. Мне как раз исполнялось через пару дней 18 лет. Но вот только не было у меня настроения радоваться - дождь лил как из ведра всю неделю, изредка останавливаясь для передышки, уступая место туману. В один из этих пасмурных дней раздался звонок в дверь. На лестничной площадке не было света, а из-за пасмурной погоды и вовсе было темно.

- Кто? - спросил я, ожидая услышать соседское "Свои!".

- Это - я, Колян.

Сердце вновь остановилось. Не может быть!? Неужели это Он?! Но голос у него был осипшим, наверное, простыл, бедняга. Ну, конечно, в такую-то погоду, попробуй не простынь! Я открыл засов и отворил дверь. На пороге стоял Он весь мокрый с опущенной головой, точно нашкодивший щенок перед хозяином, но только еще и мокрый вдобавок.

- Заходи! - я впустил его в квартиру.

Он медленно вошел, тяжело волоча ноги и шмыгая носом. Лица он мне не показывал. Я закрыл за ним дверь. Не поднимая головы, он начал мямлить:

- Колян,... я это...

Не давая ему договорить, я сразу отрезал:

- Да ты ж весь мокрый до нитки. Раздевайся, разувайся и проходи в зал. Будем тебя сушить!

Он, повинуясь, медленно снял куртку и дал ее мне. Вся мокрая насквозь, она еще источала его телесный запах, запах его пота. Его запах. Я повесил ее в ванной, чтоб стекала, а сам вернулся в прихожую. Он уже разулся и прошел в зал. Я поставил его ботинки ближе к батарее, чтоб они высохли без появления белых разводов. Я прошел в зал, где нашел его сидящего на краю дивана, глупо пялясь в одну несуществующую точку, сведя ноги плотнее друг к другу, положив руки лодочкой между ног. С волос капала вода, губы были синюшные и дрожали, на бледных щеках проступил слабый румянец.

- Да тебя всего надо сушить. Пойдем в ванную, я дам тебе сухую и чистую одежду. Ты заодно вытрешься. Если хочешь, примешь ванну, - я повел его под руку в ванну.

Он продолжал избегать моего взгляда. Я привел его в ванную и сказал, чтоб он раздевался и вытирался любым полотенцем. Сам я сбегал в свою комнату, где нашел любимую широкую безразмерную красную футболку с Че Гиварой и пляжные шорты в клеточку по колено. Я вернулся обратно, чтоб дать ему одежду.

И тут я оторопел от увиденного: он стоял ко мне спинной абсолютно голый, я видел его упругую попку и красивую щель между ягодицами. Он вытирал голову полотенцем, слегка сотрясаясь всем телом - его била дрожь. Он широко расставил ноги, и между ними я увидел свисающую мошонку и пенис. Это была фантастика. Он повернулся ко мне лицом, вытирая уши. Мы встретились взглядом: в моих глазах был шок и стыд, в его - отчаянье и мука.

- А... ааа... м... вот... принес тебе чистую сухую одежду, - начал я, но мой голос дрожал и выдавал мое смущение, - вот возьми. Правда я не знаю, как оно тебе? Подойдет, или нет?

- Всё нормально, спасибо!

- Ладно, одевайся, - сказал я, прикрывая рукой глаза, - Черт! Трусы тебе принести забыл! Я сейчас, - как я себя за это ненавидел, выдавал себя с потрохами, еще и забыл самое главное.

Не надо. Я так. Спасибо! - сказал он и улыбнулся.

Он нагнулся и начал надевать шорты, при этом его член свисал, расслаблено и непринужденно. Меня это возбуждало еще больше. Затем, он сначала просунул руки в рукава, а затем надел горловину на себя. При этом весь его худой и могучий торс играл каждой мышцей, заставляя меня просто изнемогать от желания, даже через надетую одежду выступали контуры его пениса в левой штанине, и 2 бугорка на футболке - он весь замерз, и его соски оттопырились на все 100.

Часть 2

Мы пошли на кухню, где я поставил и заварил крепкий сладкий чай. Чтоб он согрелся, я укутал его в одеяло. Было приятно хоть и на мгновение, но обнять его, пока я укутывал его. Перед ним стояла большая стеклянная кружка горячего чая. Он смотрел, не отрываясь, как будто искал в нем точку для концентрации взгляда. Через мгновение он сделал глоток, другой. После этого он поставил кружку на стол и снова посмотрел в нее через ее прозрачные стенки. Повисла неловкая тишина.

- Что случилось?, - спросил я.

Впервые за целый час он поднял свое лицо и посмотрел на меня. Его глаза были опухшими и красными - это говорило о том, что он много выпил, но не без повода... он... он... рыдал? В его взгляде я прочел отвращение к себе.

- Н., она меня бросила..., - сказал он, еле сдерживая эмоции.

Его нижняя губа задрожала. Меня как ножом полосонуло, мне захотелось расправить свои крылья, взмыть в небо и обрушить весь свой гнев на Н. Как она смела обидеть того, кого я боготворю? Месть во мне закипала быстрее, чем вода в чайнике. Но ее место вскоре заняло сочувствие к нему. Он больше был не в силах сдержать свои эмоции, он рухнул на меня, уткнулся мне в грудь и зарыдал. Я чувствовал каждым волоском своего тела его дыхание, наши сердца бились в унисон. Я обнял его, прижимая к себе.

То тепло и та ласка, что жили во мне все эти годы, вырвались наружу и вылились на моего любимого человека. Через минут пять раздался телефонный звонок. Я усадил его на кухонной табуретке ближе к столу и рванул к телефону. В голове были лишь его всхлипы и его боль.

Звонила мама, чтобы, как, обычно проверить, все ли у меня хорошо. Через минуту я уже возвращался на кухню.

Он сидел весь бледный, его трясло, кожа бледная и холодная, глаза слезились, и его как будто бросало вперед-назад. Я понял, что его сейчас стошнит. Я успел подставить тазик вовремя, однако, некоторая порция попала ему на руки и на тело, затекая под футболку. Я оказал ему первую помощь, как меня учили (как никак младший мед-брат).

- Прости, - начал он, - Я пришел без предупреждения, испортил тебе одежду, еще и время отнимаю.

- Так, успокойся, ничего ты не испортил, понял? Я все равно балду пинал, так что лучше пошли в ванную, надо тебя в порядок привести. Алкоголь уже весь вышел. Потом проспишься, и все расскажешь.

Я отвел его в ванную, но так как он был не в состоянии ухаживать за собой, мне пришлось его раздеть, что не доставило мне никаких проблем и стеснения, усадить в ванную и обливать душем, помогая ему смывать с себя остатки вышедшего алкоголя. Я вымыл его полностью, не пропуская даже члена, мошонки и попки, от чего у меня даже голова закружилась. Затем, его голого, с болтающимся членом, я отвел в свою комнату и уложил на свою кровать, достаточно широкую, чтоб на ней могло уместиться и три человека, если очень плотно лечь. Он вроде бы сразу уснул, но стоило мне попытаться его оставить, как он открыл глаза и схватил меня за руку:

- Не оставляй меня одного, пожалуйста. Ты мне сейчас очень нужен!

- Хорошо, хорошо! Я лягу рядом и буду здесь, пока ты спишь, чтоб никто не потревожил твой сон.

- Спасибо! - сказал он и пододвинулся ближе к стенке, отвернувшись к ней лицом.

Я лег рядом и тупо пялился в потолок. Я ждал, пока он уснет, что б потом незаметно оставить его отдыхать - парень итак много пережил сегодня. Я б ее, эту...

- Коль, - его голос вывел меня из мыслей, он повернулся ко мне лицом, на котором явно играл слабый стыдливый румянец, от которого мне на душе сразу стало легче, - Спасибо тебе! - сказал он и потянулся ко мне, чтоб отблагодарить поцелуем в щеку, дружеским поцелуем...

Его теплые губы коснулись моей щеки, и я почувствовал прилив крови от этого места к моему пенису, который начал медленно набухать. После этого он отвел голову обратно на уровень с моим лицом, и мы снова встретились взглядом. У него был вид маленького щеночка, в которого я по уши втрескался.

Взгляд объяснил всё без лишних слов - мы тут же сплелись как две змеи в страстном поцелуе и объятиях. Он начал с упорством снимать с меня футболку. Затем завис надо мной, опираясь на руки. Он плавно опустился губами к моим, и начал плавно перемещаться вниз по "блядской" дорожке. Тут он начал снимать с меня штаны с трусами-боксерами. Я хотел было воспротивиться, так как считаю, что не являюсь обладателем шикарного тела, но он просто своей левой рукой начал ласкать мне шею.

Он с легкостью снял с меня всю одежду, и теперь я видел его голову на уровне моих, далеко отстающих от его по развитию, гениталий. Тут я почувствовал теплое кольцо его губ у себя на пенисе - это было блаженство. Он легко скользнул вниз по стволу члена и начал облизывать его и играть с моей мошонкой. Затем он снова взялся за мой член и начал его подрачивать. Мое дыхание участилось, и я почувствовал, как будто струя теплой воды несет изнутри меня большое количество игл, щекочущих мой член изнутри. Я прогнулся и насадил его голову на свой член. Чувство его волос у меня между пальцами, его дыхание у меня на лобке - еще больше разожгли во мне страсть, и тут же я почувствовал, как потоки спермы мощной струей ударили ему прямо в рот. Я кончал и кончал ему в рот. Так продолжалось около полминуты. Потом он поднял голову и сглотнул все, что было во рту. Однако часть спермы осталась на его губах.

Это было восхитительно - он, абсолютно голый, со спермой на губах, посмотрел на меня и улыбнулся. В его улыбке было всё - любовь, умиление, страсть, желание и просто радость. Глазки сверкали новым огоньком жизни.

Часть 3 (последняя)

И мы снова сплелись в одно целое. Мои руки плавали в его густой шевелюре приятно пахнущих волос. Я почувствовал собственную, слегка солоноватую на вкус, сперму. С его губ я мог бы слизать всё что угодно. Мы начали кувыркаться по всей постели, одаривая друг друга сладостными поцелуями. Теперь я оказался сверху и приступил к давно вынашиваемому плану: после поцелуя в губы я стал медленно спускаться вниз по его телу, целуя подбородок и его бородку, шею, скулы, затем грудь, соски, которым я уделял особое внимание (своего рода фетиш). Как только я стал их ласкать кончиком языка, он выгнулся подо мной, запрокинув голову с закрытыми глазами назад и замычав от удовольствия.

Далее вниз по рельефному животу, с которого начинается "блядская" дорожка. Перед тем, как спускаться далее, я окунул кончик языка в его пупок, заставляя его еще больше содрогаться. Все тем же кончиком языка я продолжил дорожку вниз к лобку, где меня ждало вознаграждение: стоячий во всю длину, около 20-23 см, с багровой головкой член, тесно стянутые кожей мошонки яички, и темная полоска, ведущая к анальному отверстию. Правой рукой я обхватил его ствол, а левой стал массажировать его яички, что доставляло ему еще большее наслаждение. Мой язык сначала обработал головку, после чего весь рот включился в минет.

Почувствовать теплый пульсирующий член во рту - значит познать одно из земных благ. Его солоноватый, но приятный вкус, казалось, был знаком мне с самого моего рождения. Прелюдия и минет не заставили его реакцию долго ждать - минуты через две он стал дышать резче, затем сжал свои ягодицы, выгнулся еще раз и всадил мне в глотку всю длину своего достоинства. Сперма брызгала горячим фонтаном, заполняя мою глотку и пищевод. Самое приятное случилось, когда он кончил окончательно, дав мне возможность сглотнуть и почувствовать вкус его семени.

Пока он лежал, тяжело дыша, я массажировал пальцами левой руки его сфинктер, доставляя ему очередную порцию удовольствия. Не говоря ни слова, я достал из-под матраца пачку запрятанных мною презервативов, и раскрыл один из них. С профессиональной легкость я раскатал презерватив по всей длине его члена, а сам смазал очко остатками его спермы, пролившейся мне на губы и грудь.

Медленно, но уверенно, я стал насаживаться на его пенис, который снова был в боевой готовности, благодаря моему массажу его пещерки, пока еще девственной. Головка его члена проскользнула легко и быстро, а вот длина и ширина его ствола доставила мне небольшую боль, переросшую затем в кайф. Он стал активнее трахать меня, после чего, не выходя из попки, поставил меня "раком", и стал трахать вдвое быстрее. Мне было приятно чувствовать его стержень внутри себя, чувствовать, как его головка упирается мне в основание кишки. Так продолжалось минут пять, после чего я почувствовал его легкие конвульсии и услышал стон. Его возбуждению, казалось, не было конца. Он кончил уже два раза, а у него еще стоит и даже тверже, чем прежде.

Он перевернул меня на спину, закинув мои ноги себе на плечи, и продолжил меня трахать, целуя то в шею, то в губы. Удовольствие, за удовольствием я испытывал всё то время, пока он был внутри меня. И вот, блаженный оргазм вновь одолел его тело, повергнув все мышцы в конвульсию, заставляя его стонать. Я почувствовал, как внутрь моей кишки ударила теплая струя спермы, которая, как оказалось, прорвала презерватив. Последующие несколько минут мы лежали в той же позе.

Немного передохнув, он сам встал "раком", приподняв попу выше уровня своей головы, тем самым предоставляя мне свою пещерку. Она была девственной и очень узкой. Она манила меня, заставляя меня желать моего друга еще больше. Я аккуратно раздвинул его булочки и начал обрабатывать его сфинктер своим языком, иногда проникая кончиком языка в его разгоряченное тело. С каждым совершаемым мною кругом он стонал от удовольствия, заставляя мою кровь кипеть и поднимая мой член до предела. Головка уже горела багрянцем. Я не мог терпеть дольше: обработав его попку и свой ствол я начал медленно вводить головку, пока она не проскользнула внутрь с чпокающим звуком.

Выждав некоторое время, чтоб мой парень смог привыкнуть, я, не очень резко, но разом, вошел на всю длину своего члена. Он вскрикнул от боли, на что получил утешающий поцелуй в губы. Внутри было очень горячо и тесно - это создавало сильное трение, и я готов был кончить прямо сейчас же, но я решил сдержаться и дать заодно и ему время для передышки. Как только боль прекратилась, я начал набирать обороты. Теперь он стонал, мычал и вскрикивал от удовольствия. Его худенькое тело горело изнутри, создавая впечатление, будто он был готов сгореть дотла в нашей страстной любви. Я держал обеими руками за его, казалось, хрупкую и нежную талию, с каждым разом вонзаясь все глубже и глубже.

Затем я положил его на бок, задрав его правую ногу себе на плечо, продолжая заниматься сексом с любимым человеком, о котором я всегда мечтал. Так мы продолжали наш экскурс в рай. При очередном сильном толчке, я задел его простату, чем вызвал его немедленную реакцию: он покрыл спермой наши тела и мое лицо. От увиденного, я также быстро кончил, ощущая каждую конвульсию, словно все происходило в замедленной съемке в невесомости.

Обессиленный я рухнул лицом на его широкую грудь. От него пахло спермой и тем знакомым для меня запахом, запахом самца. Не имея сил поменять позу, мы уснули в объятиях друг друга. Его тепло грело не только мое тело, но и мою душу. Наша любовь только начала разгораться.

Перед тем, как уснуть он вдохнул аромат моих волос, поцеловал меня в лоб, затем в губы, и сказал:

- Коля, я тебя люблю, - в его словах было всё: и любовь, и нежность, и ласка - абсолютно всё.

- А я люблю тебя, Саша! - сказал я и покраснел...

страницы [1] [2] [3]