Исповедь моего юного друга. Серия: Порно исповедь

Этот рассказ я посвящаю памяти моего друга Kondy, автора 10-ти историй, опубликованных на этом сайте.

Рассказ записан со слов Егорки, моего друга, поэтому я решил изложить его от первого лица - так я смогу пропустить череду событий через себя, переживать, а не сопереживать, однако я прошу читателя не считать эту историю автобиографичной.

Всё началось с той злополучной видеокассеты моего старшего брата Данилы. Наткнулся я на неё случайно, отыскивая что-то на антресолях. Что именно я искал, я уже давно забыл, видимо, так это и не нашёл, зато я помню, с каким волнением ждал, когда же, наконец, останусь дома один и смогу просмотреть эту таинственную кассету. Я был уверен в том, что это порнуха, иначе зачем было Даниле так тщательно прятать её от чужих глаз? Сам Данила уже полтора года как отдавал долг нашей Родине. Службу он проходил в Ростове-на-Дону. Я скучал по брату и считал дни, ожидая его возвращения.

Запись на видеокассете оказалась любительской. Происходило всё на нашей подмосковной даче и в её окрестностях. Дело в том, что у нас есть ещё одна дача, вернее небольшой домик на берегу Каспия. Там живёт моя бабушка, и мы часть лета проводим у неё. Но речь пока не об этом, поэтому я возвращаюсь к тому, что происходит на видаке.

Вот Данила, его друг Антошка и какая-то незнакомая мне девушка купаются на речке. Вот они курят и оживлённо обсуждают что-то за обеденным столом в нашем саду. На столе стоит около дюжины бутылок с пивом. Следующие кадры повергли меня в шок. Девица делает Даниле минет, а сам он одной рукой мнёт её грудки, а другой обнимает Антона за талию и... взасос целуется с ним! Да, Антошка - очень красивый парень и даже похож лицом на девушку, но ведь только похож! Им что, мало было реальной девушки?! Видимо, да, потому что... Короче, потом они по очереди трахали ту девицу, делали друг другу минет, а потом Данила трахал Антошку, задрав его ноги себе на плечи. Четвёртый участник групповухи, снимавший всё происходящее на видеокамеру, так ни разу и не показался в кадре, но я предположил, что это был Сергей, друг Данилы и Антона - они всегда тусовались вместе.

"Порнуха" эта меня совсем не возбудила. Напротив, я сидел в кресле, сжавшись в комок, и плакал. Я не хотел верить в то, что мой старший брат, которого я почитал и старался во всём подражать ему, оказывается, гомик или... как их там называют... бисексуал.

К лету я стал забывать о кассете, которую я вернул на место и больше ни разу не доставал, а в августе меня "командировали" на два месяца к бабушке на море. Там меня ждала путёвка в местный оздоровительный лагерь, заблаговременно приобретенная родственницей, и я, не успев отдохнуть с дороги, оказался в расположенном на берегу Каспийского моря лагере под многовековым городом Дербентом. Именно там-то меня и настигла моя карма - видимо, за то, что я осудил брата.

Я попал в первый отряд, целиком сформированный их местных пацанов-переростков. Из соображений безопасности местных девчонок моего возраста и старше родители в лагерь не отправляли. Приняли меня, я бы сказал, с любопытством. Да это и неудивительно. Все вокруг смуглые - то ли от природы, то ли от загара, а я беленький, как Снегурочка, и не только кожей, но и копной светло-золотистых волос, постриженных под Мирей Матье. Москвич всё-таки. Этакий классический образец блондинчика.

Всё бы ничего, да только нескольким пацанам из отряда я не приглянулся. Или напротив, очень приглянулся. Они стали откровенно прикалываться надо мной, задирать меня. К сожалению, дать им физический отпор я не мог. Ростом я не уступал моим обидчикам, да что толку! Они все почти качки, а я фигурой больше походил на девчонку, только плоскогрудую, и совсем не умел драться.

Беда случилась к концу второй недели. После отбоя, чтобы не слушать хамские приколы пацанов, я улизнул к морю, сел у самой кромки воды и стал прислушиваться к ласковому шёпоту волн, набегавших на мои ноги. И тут за моей спиной послышался топот ног. "Блин, застукали меня", - испугался я, решив, что это вожатые вышли на мои поиски. Оборачиваюсь - а это мои недруги.

- Ой, какая аппетитная русалочка вышла к нам на берег! - изобразил удивление Шамиль.

"Шутка" Шамиля явно пришлась его свите по вкусу. Они заржали, как дикие кони, и обступили меня. Я попытался встать, но несколько пар сильных рук вернули меня на место.

- Не вставай, эээ, мы не обидимся, - и они снова заржали. - Или ты любишь, когда тебя стоя трахают?

Я ещё не понял, что мне уготовано, и принял их похабные реплики за обычные приколы. Но раньше они не пускали в ход руки, а тут Шамиль уселся рядом, притянул меня к себе и стал лапать, как девчонку. Я оттолкнул его и снова попытался встать на ноги, но вместо этого оказался на коленях у Шамиля.

- Чувствуешь, как мой "братишка" хочет в твою дырочку? - зашептал возбуждённо парень, обтираясь снизу вверх о мой зад. - Ну, не брыкайся, как целочка. Вот увидишь, тебе будет это в кайф.

- Пусти!

- Конечно, пустим... по кругу. И не один раз спустим. А если будешь кричать, то Мага заткнёт тебе ротик своим "братишкой".

Перед моими глазами вдруг пронеслись кадры из той кассеты, где Данила и Антон сосут друг у друга, и я инстинктивно стиснул зубы. Шамиль тем временем откинулся со мной на спину и, когда с меня слетели шорты, подмял моё тело под себя. Мои руки оказались разведёнными в стороны и прижатыми к песку босыми ногами приятелей Шамиля. Короче, я оказался "распятым" на песке и уже не мог влиять на происходящее со мною. Я даже ногами не мог брыкаться, так как Шамиль стоял между ними на широко расставленных коленях. Вдобавок ко всему, кто-то из пацанов впихнул мне в рот кляп из моих же скомканных шорт. Сверху на меня навалилось разгорячённое тело, меня пронзила нестерпимая боль, и я, взревев белугой, провалился куда-то в темноту.

Под утро, когда я вернулся в палату, все уже спали. Мои насильники тоже, или, по крайней мере, они делали вид, что спят. Я понимал, что подонки не успокоятся, и решил сбежать из лагеря, сбежать не в прямом смысле, а уехать из него, не дожидаясь конца смены. Утром, ещё до общего подъёма, я постучал в дверь нашего отрядного вожатого.

- Ты чего так рано? - Башир впустил меня в комнатку, сонно потирая припухшие веки.

Он был в одних трусиках, под которыми отчётливо вырисовывался утренний стояк. В мозгу у меня пронеслась картинка, пронзившая моё тело словно током. Я увидел, как стою перед парнем на коленях, обхватив руками его мощные натренированные бёдра, и давлюсь из-за резких движений его могучего члена в моём рту.

- Так что случилось? - член у Башира продолжал "дымиться", а я продолжал молчать, не в силах отвести от него взгляд.

Парень обнял меня за плечи и усадил на койку рядом с собой, затем спросил:

- Тебя кто-то обидел?

- Я хочу домой, - в тот момент я точно уже не хотел домой.

Скорее, я хотел оказаться в постели Башира, но боялся признаться в этом даже самому себе.

- Через неделю поедешь, как и все остальные.

- Нет, я сейчас хочу.

- Да что случилось-то?! Ужастик приснился? Или тебя кто-то обижает?

- Да... нет... - вконец запутавшись, я расплакался.

Сквозь слёзы, всхлипывая и запинаясь, я кое-как рассказал Баширу о случившемся со мной, не называя имён своих насильников.

- Блин! Этого я и боялся больше всего! - Башир вскочил и стал ходить по комнатке.

Но даже при таком нервном возбуждении член у него продолжал стоять, и, как мне показалось, трусы у парня оттопырились ещё сильнее, стала даже видна верхняя кромка завитков на его лобке.

- Ладно, давай успокоимся и обсудим ситуацию, - Башир снова присел на кровать рядом со мной. - Судя по тому, что ты не хочешь называть имён твоих... обидчиков, ты не собираешься жаловаться на них, так?

- Да.

- Это правильно. Совсем ни к чему, чтобы все узнали, что тебя опетушили. Ты же не хочешь, чтобы парни ходили за тобой табуном и предлагали бы тебе потрахаться, да? Ты, конечно, мог бы уехать к себе в Москву, но тогда в будущем к бабушке ты бы не попал. Теперь о твоём желании уехать. Ты думал о том, что твой преждевременный отъезд вызовет у всех вопросы? Начнутся всякого рода домыслы, и в конце концов правда может раскрыться, ведь так?

- Да.

- Следовательно, тебе надо остаться. Днём твои обидчики не посмеют тебя тронуть. Надо только придумать, как тебя уберечь от них ночью.

- А можно, я здесь буду спать, с тобой?

- Можно, только... это не лучший выход. Ты уже достаточно взрослый парень и должен меня понять. Представь себя на моём месте. У тебя под рукой спит очень красивый парнишка с аппетитной попкой, и ты знаешь, что эту попку уже распечатали, а ты около месяца не был с бабой. Сможешь ты устоять и не воспользоваться им? За себя я не ручаюсь.

- Я согласен. Лучше ты, чем они.

Башир снова заходил по комнате, обдумывая услышанное.

- И ты обещаешь, что всё останется между нами?

- Клянусь!

Я не знаю, что Башир сказал пацанам, только они сами перетащили мою койку в его комнату и всю оставшуюся неделю обходили меня стороной. Да и я не маячил у них перед глазами, выходил из комнаты только чтобы поесть, а всё остальное время отсыпался после бессонных ночей, проведённых в жарких объятиях ненасытного парня.

Правда, трудной для меня была лишь первая наша ночь, пока я не привык к крупным габаритам и страстному напору Башира. Огромная мясистая головка с трудом умещалась у меня во рту. Когда же парень впервые овладел мною сзади, я едва не потерял сознание от боли, но стерпел. Зато потом, содрогаясь всем телом от напористых толчков парня, я улетал в небеса от наслаждения, и почему-то всё время перед моими глазами возникали кадры из той кассеты, где Данила трахает Антошку. Перед отъездом из лагеря мы обменялись с Баширом номерами мобильников и распрощались друг с другом до следующего лета.

В Москву я вернулся перед первым сентября, а Данила демобилизовался в начале октября. За пару лет мой брат заметно окреп и стал... Короче, не будь он моим братом, я точно запал бы на него. Нет, я немного слукавил. Я запал на него сразу, как только увидел его, ещё на вокзале. Но брат есть брат. Хорошо, что хоть Антона не было в Москве, а то я бы точно лопнул от ревности.

В тот год октябрь в Москве выдался тёплым и сухим, поэтому в конце недели родители сами отправили нас с Данилой на дачу. Брат растопил баньку, и мы там отколошматили друг друга веничками, а потом, за ужином, Данила пил водку, а я пиво.

Вопрос Данилы застал меня врасплох:

- Это ты трогал кассету, что я спрятал на антресолях? Только честно. Уж лучше ты, чем родичи.

- Да, - признался я, заливаясь краской.

- Осуждаешь?

- Нет.

- Врёшь же! Ещё скажи, что тебе понравилось!

- Да.

- Вот заладил: "Да - нет". Может, ты и сам такое пробовал? Вон какой жопец отрастил - в Даге такие любят!

Я вспомнил слова Башира после ужасной ночи и сам не знаю почему, но признался:

- Пробовал.

Брат нахмурился.

- Ты или тебя?

- Меня, - и я рассказал ему о том, как пацаны изнасиловали меня на берегу, о Башире я решил не упоминать.

- А что было потом?

- Потом они шантажировали меня, - начал я врать, - грозились рассказать остальным обо всём, если я не буду давать им.

- Давал?

- Да.

Данила продолжил хмуриться, затем он залпом выпил полный стакан водки и произнёс в сторону:

- Не думал я, что когда-нибудь буду трахать родного братика. Хорошо хоть, что не сестрёнку.

Он не спрашивал, хочу я этого или нет. Данила молча встал, вывалил наружу своего красавца и отодрал меня в рот, а потом он швырнул меня на кровать, грубо вошёл в моё тело и утопил в сперме все мои воспоминания о Башире...