Сказка на ночь. Из книги Секс сказки

Хочешь, расскажу тебе сказку на ночь? Ну, тогда слушай...

Помню, ехал я как-то в автобусе в какой-то районный городишко. Народу в автобус набралось - не продохнуть! К трубе возле двери меня прижали так, что я и двинуться не мог. Дело было летом, жара стояла под 30 градусов, и через пару минут я уже стоял весь мокрый.

На следующей остановке в пригороде много народу вышло, но и вошло тоже немало. В этот момент я переместился к сидениям, которые обратно к ходу автобуса были повёрнуты. Там поначалу передо мной пара человек стояло, а как народ стал от двери на них напирать, они раздвинулись в стороны, и я очутился прямо перед мужиком лет 27-30. Поначалу и внимания особого на него не обратил, заметил только, что он светлый и крупный очень. Мне тогда тоже около тридцати было - почитай ровесники...

Народ давит. Сместился я чуть-чуть, ещё ближе к мужику, а рядом со мной у окна бабка сидела. Она возьми да и на следующей остановке давай к двери проталкиваться, а толпа меня на её место фактически усадила.

Сел я, отошёл немного от давки, а потом ощутил как будто дискомфорт какой, неуютность что ли. Стал я потихоньку озираться по сторонам и тут-то и обратил внимание на руки мужика. Они у него висели вдоль бёдер, а рядом с ними моя рука находилась, так вот она в сравнении с его мелкой мне показалась! Как в народе говорят, у парня были пудовые кулаки, я таких в жизни своей больше не видел, прямо огромадины: палец - как моих два! Плечи у него, наверное, с метр шириной были, а шея была как у быка, ножищи в полтора раза крупнее моих оказались, а ростом он был повыше 2-х метров. Как его в этот пазик занесло - ума не приложу!

Ну, сижу я, еду. Я на рожу его пару раз украдкой глянул и увидел, что светлая она у него, добрая, глаза у парня весёлые, светло-серые, а белки глаз аж голубые - в общем, передо мной стоял человек идеального здоровья, румяный и очень симпатичный, в меру волосатый и улыбающийся чему-то своему. Я буквально физически ощутил, как неудобно ему в этом махоньком автобусе ехать, как давит он на него.

Едем дальше, и вдруг чувствую я, как сдуру возбуждаться начал, аж в голове у меня какой-то туман сделался, и трясти меня начало. Жара стоит немилосердная, а меня буквально трясёт, и как я ни пытаюсь себя обуздать - ни фига: трясёт, хоть ты тресни! Я покраснел весь, не знаю, куда деть себя, ведь он-то своей ногой сильно к моей прижался, и всё чует. Голова у меня кругом идёт, в горле пересохло, а ему хоть бы хны! Стоит себе, гад, и улыбается, глянул только на меня пару разков и дальше в окно пялится. А ехать-то ещё ого-ого! Народу поналезло пропасть, и не выходит никто. Мокрый я весь, а сижу при этом в ознобе. Мотню руками прикрыл, но как тут всё спрячешь-то? Всё равно мой бугор ему видать. Хорошо, что хоть народ в основном к нам спинами стоял, и никто больше ничего такого не заметил. И что хуже всего - совсем мелочью пузатой я рядом с ним себя чувствую.

Тут новая остановка. Народу ещё больше поналезло - чуть ли не по головам уже ползут! Плечо его в проходе всем мешает, народ ругается, а великан взял, да и (типа для того, чтобы место другим освободить) свою правую руку мне за плечи отвёл и за спинку ею уцепился. Толпа тут же его торс в меня и вдавила. Упёрся я плечом ему в подмышку, а она аж раскалённая. Его мышцы мне плечо словно облепили. Вообще улёт полный!

Едем дальше. Детина уже почти полулежит на мне, его пот уже по мне струится, и главное - пахучий такой! Чую я, что от возбуждения нахожусь уже в полубреду. Вторую его руку люди всё сдвигают и сдвигают к моему бедру, а я прям весь, как струна, стал, только пальцы-сосиски его и вижу - ни на что больше резкость навести не могу, и оторвать свой взгляд от его руки мне тоже не под силу. Как удав, она меня приворожила, каждый волосок я на ней разглядел.

Короче, на какой-то кочке в очередной раз нас как тряхнуло, так его рука мои обе и накрыла. Дёрнулся я было, но куда уж тут - и так я как под прессом со всех сторон сижу, а он и не убирает её. Я ещё сильней прикрыл руками дрын свой бедный, да и куда ж мне их отвести-то? А мужик возьми, да и сожми их немного - удивился, видать, размеру моего бугра. Тут-то я и поплыл...

Трясусь я под ним, член у меня дёргается. Его голова находится почти рядом с моей, я слышу его дыхание и чую, даже не видя его лица: улыбается, гад. И так мне вдруг здорово стало, аж отключился я на пару минут, а мужик мне ещё и помял мой дрын немного, в результате спустил я, наверное, со стакан. Штаны мои, хоть и были мокрые от пота, всё равно из-под ладоней темнеть стали.

Ещё где-то с полчаса мы так ехали, не сказав друг другу ни слова. Я от стыда готов был сквозь землю провалиться, а в голове у меня только одна мысль перекатывалась: как теперь из автобуса выходить, прикрыть-то мокрый перед совсем нечем? От этой мысли у меня опять вставать начал. Члену-то там вообще комфорт: и жарко, и скользко, и мокро!

Гляжу: мужик ещё шире заулыбался, ощутив моё возбуждение, и руки всё с моих не убирает. Чёрт его знает: то ли не впервой ему такое было, то ли просто понравилось так развлекаться, но по роже было видно, что не простой это балда с хутора. Может, это спортсмен был какой, который на побывку ехал домой. Интеллигентная мимика у него была, что ли?! Печать цивилизации была едва заметна на его лице, но она была.

Освоился я чуток в этом экстриме. Народу вокруг - тьма! Солнышко прямо нас двоих освещает, и русая волосня парня совсем, как золото, блестит, только её я и вижу и дыхание его пью. Его губы находятся всего в сантиметрах 15 от моих и где-то сбоку. Народ на нас уже так наседает, что мой сосед буквально облепил меня, причём явно не по своему желанию. Бабка какая-то ему чуть ли не коленку села, а вторая - маленькая и худенькая - в предплечье задом упёрлась. Он даже если и захотел бы, то руку только вдоль моего бедра смог бы распрямить.

Пока я их (бабок то есть) зады рассматривал, свой взгляд опустил ему на брюки. Гляжу: и у него тоже стоит! Но у него член вдоль штанины выпростался и аж приподнял её - видать, неслабый такой черенок у него, под стать всему телу. Как же мне его хотя бы потрогать вдруг захотелось, но руки мои его тушей так были зажаты, что мне и не двинуть ими! Мужик между тем всё лыбился и балдел от моей беспомощности, а мне и в кайф была вся эта ситуация, и стыд меня душил, и страх: а вдруг кто повернётся и увидит всё!

Дорога, как назло, всё не сворачивала, шла прямая, как струна. Автобусик едва полз по ней, так как в салоне, небось, вдвое больше положенного народу было. Течёт с нас, дышать нечем, народ матерится втихую и переминается с ноги на ногу. Мне уже как-то всё по фигу стало, руки с паха убрал, думаю, что так хоть ладони его членом своим почую, ведь стоит он у меня опять, как железный!

Давай я рукой бедро его потихоньку гладить, сколько могу достать. Брюки у него тонкие, летние, я слышу, как под тканью волосня у него поскрипывает и снова в полузабытьё впадаю. Он тоже давай рукой немного двигать по моей промежности, а я взял да и склонил голову ему на плечо. Эх, была не была! И снова я в пацана превращаюсь, которого очаровал этот самец. Вконец у меня извилины мозговые запутались, я только и ощущаю то, как его сосиски мой ствол сжимают и движутся по нему по чуть-чуть.

Он через минуту тоже свою голову на мою положил. Глянул я снизу на него и вижу: задремал он типа. Прикольно: вся эта громадина на мне спит, а рука его - нет! Подёргался я немного, так как хотел извернуться и пощупать его, но только хуже сделал: он ещё больше на меня навалился, а весу-то в нём, поди, 120 кило, и это одних мышц. В общем, получилось так, как в поговорке: "Видит око, да зуб неймёт"!

Я уже едва дышу, и от этого давай головой ворочать, чтобы хоть немного воздуху свежего глотнуть. Вертелся я так, вертелся, пока в шею его колючую губами своими не уткнулся, да так и прикипел к ней... и обнаглел ещё больше: своей ладошкой его лапу накрыл и давай ею руководить!

Тут в автобусе вода в радиаторе закипела, но водила вместо того, чтобы народ на волю выпустить (пусть бы размялись все чуток), двери не открыл: видно, побоялся того, что драка произойдёт, когда все обратно полезут. Вокруг степь да поля, только болотце маленькое из окна видать. Взял водила ведро, да и побрёл туда, чтобы воды набрать, а болотце мелкое, и вода никак не набирается, тогда он ладошками давай её черпать. Народ, видя всё это, аж воет!

Мы же продолжаем развлекаться дальше. Я его в шею целую, и мне от этого почему-то легче дышать стало, а он мне корень наяривает, только осторожно так, одной ладонью, чтобы бабка, приткнувшаяся к нему, ничего не учуяла. Шея у мужика солёная и вкусная, кожа колючая, бархатистая и прохладная. Заводит всё это меня просто нереально!

Сказал бы мне кто-нибудь до этого, что можно вот так - в этом аду! - и получить такой кайф, я бы ни за что ему не поверил, да ещё бы и на смех его поднял! Такое, наверное, только раз в жизни и может случиться. Я потом никого даже отдалённо похожего на этого мужика не видел, будто он тогда из сказки какой в тот автобус запрыгнул. А толпа вокруг знаешь как меня заводила...

Наконец, набрал водила кое-как воды, повозился ещё минут десять с радиатором, и поехали-поползли мы дальше. Стало немного прохладнее. Тучки собрались, ветер поднялся. Окна в автобусе - все нараспашку. Дорога, взобравшись по почти незаметному подъёму на горку, вдруг резко пошла вниз. Автобус потихоньку стал набирать ход и давай на ухабах всё больше подскакивать. Нас ещё сильнее трясти да подбрасывать стало. В один из таких подскоков я и ухитрился-таки своего соседа за талию обнять, правда, потом руку он мне на очередной яме чуть не отдавил. Асфальт пошёл совсем никакой - трясёт, как на дрезине. Верзила уже весь ствол мне обхватил своей лапищей. Бабка, что торчала рядом с ним, вперёд от тряски сдвинулась, и он смелее стал мне качать. Член-то мой ему как раз по габаритам! Балдеет он, слышу, неслабо: дышать зачастил, аж напрягся весь. И я трястись начал, за талию его к себе прижимаю, а под его рубахой рукой что могу, то и глажу, а второй рукой я его руку накрыл и помогаю ему.

Чую: опять всё на подходе - и опять дурею: моя рука на его лапе такой махонькой мне кажется! Откуда во мне проявилось столько страсти? Не знаю, от него, видать, ею заряжался. Он-то, как ни верти, не мог ничего подобного от меня получить. Он меня просто, как АЭС, подпитывал - такая громадища неимоверно доброй силы и ласки!

Автобус подпрыгивает, рука его дёргается... Вот тут-то и впрямь как бы мастурбация получалась, только неравномерная... Кончил я на одной из кочек, и тут он тоже поплыл. Затем он голову свою приподнял с моей и на мгновение меня в темечко поцеловал. Рука его расслабилась и теперь уже просто так лежала на моём паху, а я её своей прикрывал и гладил.

Так мы и доехали до следующего села, где народу много вышло, и в автобусе стало совсем свободно. Мы чинно уселись рядышком. Мужик наклонился куда-то и вытащил из-под сидения сумку, порылся в ней, достал оттуда свёрнутую газету и положил мне её на колени. Ею-то я обкончанные штаны и прикрывал до самой гостиницы. Сумку свою он так промеж ног и оставил, в результате ещё теснее прижавшись своим бедром к моему. Выходил он намного раньше меня. Так молча мы с ним и расстались, только руку его липкую я ему на прощание от души пожал.

Спросишь: и чего это тебя - и самого не хилого - именно к тому богатырю потянуло? Мало, что ли, амбалов вокруг? Так в том-то и дело! Качков вокруг действительно много, но вот душевности, глубины в них, в основном, как кот наплакал. Мой попутчик, в отличие от них, как раз и был тем счастливым исключением, в котором, благодаря генам, былинная внешность сочеталась с душевностью. Да и у него, видать, тяга ко мне проклюнулась, иначе ничего бы и не случилось... Жаль, что он так рано вышел!

Вот и сказка вся.