Школа

Часть 1

В классе Славка казался мне самым привлекательным пацаном, хотя у него и был скверный характер. Он вечно задирался, грубил учителям и был причислен ими к хулиганам. За ним по пятам ходила слава бабника. Его боялись все. Ко мне он цеплялся по сто раз на дню, но рук не распускал, и меня это вполне устраивало. Я сердцем чувствовал, что Славка совсем не такой страшный и грозный, каким хочет казаться. О везении лучше не думать: только воспаришь душой, как тебе сразу по голове трах-х-х...

- Ботаник, сегодня физра, ты готов десять раз отжаться от пола? - глядя на меня с ухмылкой, сказал Славка.

Его наглость только усиливала во мне чувство протеста.

- И даже больше, если ты будешь подо мной, - ответил я, чем вызвал общий смех в классе.

Мои слова привели парня в состояние, близкое к ярости.

- Что ты сказал?! - он набросился на меня стремительно, перепрыгнув через два стула.

Ухватив меня за грудки, он резко рванул моё тело на себя. В этот момент я наступил ему на ногу, и он, потеряв равновесие, повалился на спину, увлекая за собой и меня. В момент падения, оказавшись на нём сверху, я непроизвольно коснулся губами его губ. Глядя ему в лицо, я почувствовал, как слабеют его руки, и он перестал сопротивляться мне. В этот время в класс вошла преподаватель физики.

- Что это делают на полу мои сумоисты? А ну-ка, брэк! Сели все по местам.

Я замер, желая сполна насладиться этой минутой. Наконец с тяжёлым вздохом я поднялся и подал руку своему сопернику.

На уроке ко мне пришла записка: "Саня, мы должны увидеться с тобой наедине. Приходи на перемене в туалет". Я обернулся, взглянул на него. Казалось, за его неподвижным лицом скрывалась какая-то внутренняя борьба. Когда прозвенел звонок, стараясь подавить невольное раздражение, я торопливо вышел из класса.

В тесной кабинке школьного туалета я не успел застегнуть молнию на джинсах, как дверца вдруг резко открылась, и в кабинку втиснулся Славка. Я оторопел от страха, не в силах отвести взгляд от его удивительных светлых глаз. В их бездне я увидел ярость, страсть, ненависть.

- Убирайся отсюда! - рявкнул я.

- Почему бы нам не уделить друг другу больше внимания? Попытаться лучше понять друг друга? - произнёс Славка, чем поставил меня в тупик.

- Хорошо, - согласился я. - Если не возражаешь, займёмся этим завтра.

- А сейчас нельзя?

- Сейчас нам надо бежать на урок, звонок уже прозвенел.

Он вздохнул и спросил:

- Можно я тебя поцелую? Просто братский поцелуй.

Его наглость произвела на меня большое впечатление. Не дождавшись ответа, он наклонился и поцеловал меня в губы. Мои ноги стали ватными. Я не мог пошевелиться. Магия этого нежного, робкого поцелуя захватила меня целиком, и я поплыл куда-то вдаль. Мало-помалу душа моя перестала сопротивляться и затихла в его руках, а моё тело, сдерживаемое лишь плотно обтягивающими джинсами, казалось, было готово взорваться... Слова одноклассника привели меня в чувство.

- Эй, дурачок, бежим на химию.

- У тебя довольно странные представления о братской любви, - заметил я.

Он совершенно обалдел от такой моей реакции, похлопал ресницами и погладил моё плечо.

- Слава богу, мы не родственники...

В класс мы влетели запыхавшись. Хорошо, что преподавателя ещё не было. Все переглянулись, а мы некоторое время молчали, пялясь друг на друга. Я с честью выдержал его взгляд, даже глазом не моргнул. На самом деле это было совсем нетрудно, хотя в душе я и испытывал к Славке нежные чувства. После уроков мы шли по улице, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, так как были слишком поглощены своими мыслями.

- Рядом с тобой я не чувствую себя в безопасности, - нарушил я паузу.

- Можешь быть спокоен: я всегда тебя пойму.

Впрочем, как я мог растолковать ему причину своих сомнений, если сам не успел разобраться в собственных чувствах? Славка задумался ещё сильнее и пошёл медленнее, а я постарался честно и объективно восстановить в памяти все свои поступки и не нашел ни одного, способного породить непримиримую неприязнь между нами.

- Приставать к тебе я не буду, - сказал он.

Я резонно спросил:

- Тогда зачем я тебе?

- Ну... ты мне нравишься.

- Выходит, ты намерен приставать ко мне в будущем?

- Я рассчитываю на то, что ты ответишь мне взаимностью и сам начнёшь приставать ко мне.

- С какой стати мне в тебя влюбляться?

- Ну... я симпатичный парень с чувством юмора.

- И сейчас это была очередная шутка? - не унимался я. - Ты болтун и бабник.

- Это в прошлом. Сейчас я серьёзен, как никогда, и мне кажется, что рядом с тобой я теряю голову. Ты мне и раньше нравился. Может быть, потому я и издевался над тобой, что ты не обращал на меня внимания. Твои колкости в мой адрес всегда меня заводили. А последний случай в классе, и твой поцелуй при падении... - Славка не договорил.

Это огромное чувство, оказывается, и было тем, что постоянно подпитывало его гнев, не давало ему ни минуты покоя.

- Присмотрись хорошенько, подумай. Между нами говоря, вокруг есть парни и получше, - намекнул я ему.

- Мне никто не нужен, поверь. Знаешь, как нелегко мне далось это откровение. А ты, когда видишь, как я груб с окружающими, не пугайся и не думай обо мне плохо.

Вот и сейчас я с недоверием взглянул на него. Он ответил кристально чистым взглядом, изобразив на лице что-то вроде восторга пополам с непосредственностью.

Между тем мы свернули в переулок, где не было ни души. Он поцеловал меня там, сначала вроде бы по-дружески, но потом увлёкся. Однако я возражать не стал, решив, что это у него от волнения. Славка был слегка смущён этим новым поворотом в наших взаимоотношениях и, казалось, не знал, что ему делать.

- Твои поцелуи заставляют меня забыть все обиды. Ещё вчера мне казалось, что в такой прекрасной упаковке нет места для души, - густо покраснев, я разозлился на свой организм за такую реакцию.

Слава собирался мне что-то ответить, но посмотрел на меня внимательнее, и губы его дрогнули в некоем подобии улыбки, а потом она буквально расцвела на его физиономии. Я почувствовал, как его переполняет желание, несмотря на то, что близость между нами сегодня была невозможна.

К этому моменту на нас начали обращать внимание редкие прохожие, и нам пришлось попрощаться. После того, как мы расстались, напряжение несколько спало, и я вдруг почувствовал себя хорошо и уютно, как в доброе старое время, когда, обходя квартал, ты по-приятельски здороваешься со всеми.

Троллейбус был почти пуст, и я благополучно добрался до дома. Грязные выбитые ступеньки под ногами, с каждым шагом затхлый, но такой знакомый запах мусоропровода становится всё ближе. Я не тороплюсь. Осталось четыре шага, потом три, потом два, один, и вот я на площадке. Ещё несколько секунд я стою у двери своей квартиры...

Часть ночи я потратил на размышления. Мнение моё о Славке разделилось в том смысле, что одна моя половина гневно восклицала о том, что он бабник, а другая протестовала: может, и не бабник, может, его оклеветали. К тому же своим поведением он проявлял себя как убеждённый гомофоб. Я содрогался от странных, незнакомых мне чувств, которые разбудили во мне его объятия и поцелуи. Как объяснить эту предательскую слабость, ломавшую мою волю к сопротивлению всякий раз, стоило ему только прикоснуться ко мне. Любовь делает человека слабым и ранимым, полностью подчиняет его капризам другого.

Незаметно подкрался рассвет, и начался новый день. Яркий, солнечный рассвет не принёс с собой особого тепла, ведь даже чудесные деньки в октябре уже слишком коротки и прохладны.

***

После этого дня мы стали чаще бывать вместе... По четвергам, как обычно, последним уроком была физкультура. Переодеваясь в раздевалке спортзала, я заметил, что Славка не торопится. Все уже переоделись и разошлись, а мы всё ещё сидели на лавочке. Я спросил его:

- А что у тебя с Риммкой?

- Да ну её! Пару раз поцеловались и всё.

- Мне казалось, что у вас всё серьёзно.

- О, мой дорогой! Я не любитель юбок!  

Он немного помялся и честно добавил:

- Забудь... А у тебя что с Борькой?

Этим вопросом он меня озадачил. Мы с Борисом сидели за одной партой не первый год и считались школьными приятелями, но за стенами школы мы никогда не общались.

- Славон, ты что, ревнуешь? Ну прямо Санта-Барбара какая-то!

- Я не хочу тебя ни с кем делить!

Тот, перед чьим мужественным обликом и ласковой, мягкой улыбкой не могло устоять ни одно женское сердце, сейчас признавался мне в любви.

- А что ты сделаешь, если я тебя не послушаюсь? Отшлёпаешь по попке? - попытался я отшутиться.

- Я тебя убью!

Сильные, бурные чувства постоянно клокотали в этом парне, скрываясь за его внешним спокойствием, и могли взорваться всего лишь от одного взгляда или слова.

- Тогда я лучше сдохну от воздержания!

- Не смей, слышишь?

Вздрогнув всем телом, Славка страстно впился в мои губы, не обращая внимания на мои смешные попытки вырваться из его лап. В физиономии его появилось нечто, напоминающее блаженство. Но он уже не мог довольствоваться одними поцелуями, и его рука стала ласкать мой упругий холмик между бёдрами. Я почувствовал, что больше не могу сдерживать себя, и сказал:

- Славик, сюда могут войти.

- У меня есть ключ от кабинета физики. Наталья Николаевна попросила меня подготовить всё для лабораторной работы. Завтра физика первым уроком. Я хотел бы, чтобы ты помог мне собрать схему.

- Хотел и молчал?

- Она на перемене ко мне подошла, а потом прозвенел звонок.

- Будем считать, что тебе недолго пришлось меня уговаривать, - ответил я, вызвав у него улыбку...

Стены кабинета были увешаны портретами выдающихся физиков и изобретателей. Мне всегда нравилась эта аудитория. Бросив сумку на стол, Славка закрыл дверь на ключ. Я сел за первый стол и стал наблюдать за тем, как он выносит из лаборантской амперметры, вольтметры, ЛАТР. Затем он принёс пучок разноцветных проводов с клеммами и предложил мне их распутать. Я чувствовал, что я ему нужен, даже необходим здесь, и был счастлив от этого. Собрав схему, мы подали питание, плавно вращая ручку ЛАТРа, наблюдали за показаниями приборов. Схема работала безукоризненно.

- Ну, что, по пятёрке нам с тобой обеспечено. Наталья так сказала.

- Тебе да, а я тут при чём?

- А я ей сказал, что мы с тобой соберём.

- Так, ты это специально придумал?

- А ты разве не рад? - спросил Славка, и грусть проявилась на его лице.

- Я рад, что ты выбрал именно меня. Даже не знаю, как мне теперь с тобой рассчитываться придётся?

Вдруг я почувствовал, что сейчас мне требовались его нежность, его дыхание, его тепло. Пауза затянулась. Я выключил схему и так же молча подошёл к нему и обнял его. Какое-то время мы молчали. Потом, уже совсем ничего не соображая, я стал покрывать его лицо поцелуями. Когда наши губы сомкнулись, его рука медленно перешла с моей спины туда, где собралось в эту минуту моё возбуждение, нежность и любопытство. Я уже ничего не мог поделать с собой. Его ласковое отношение ко мне указывало на его душевную тонкость.

Он присел на стоявший рядом с нами стул и притянул мои бёдра к себе, плавно расстегнул молнию и провёл пальцами по ткани трусов. А когда его тёплые губы накрыли мою возбуждённую плоть, я ни о чём другом уже и не думал.

На другой день в классе Славка сделал вид, что между нами ничего не произошло, вёл себя естественно и обычно, даже шутил со мной и балагурил. После этого происшествия я не помню, чтобы мы с ним когда-нибудь ссорились.

Вообще, нормальные человеческие чувства для меня не были непозволительной роскошью, и они сыграли со мной злую шутку...

Часть 2

Во Владимире автобус остановился у гостиницы "Золотое кольцо". Наталья Николаевна собрала у всех паспорта и с представителем экскурсионного бюро вошла в гостиницу. Через несколько минут она объявила в автобусе:

- Слушайте меня внимательно. Сейчас все устраиваемся в своих номерах. Ключи берём у администратора согласно списку. Потом в два часа я жду вас на первом этаже у входа в ресторан. Мы обедаем, и в три часа начинается экскурсия по городу Владимиру. К автобусу не опаздывать! В семь вечера будет ужин, а в девять дискотека на втором этаже в банкетном зале.

В холле, у стойки администратора, стоял охранник с бейджиком, а ещё один расхаживал у стеклянной двери. Не успели мы расположиться, как в мой номер влетел Славка.

- Борь, ты не хочешь со мной местами поменяться?

Борька вопросительно посмотрел на меня. "Только мелодрамы мне здесь и не хватало", - подумал я.

- Успокойтесь, - обратился я к ним обоим. - Днём мы можем находиться здесь все вместе, а на ночь Борька пойдёт в твой номер.

Ступин обрадовался:

- Я согласен. Ну, я пошёл за своими вещами, - с оттяжкой процедил он.

Когда Славка вышел, я сказал:

- Боря, ты расстроен?

- Да, как тебе сказать... Я рассчитывал на то, что мы будем вместе.

- Да мы и так вместе за одной партой уже столько лет, - попытался я его утешить.

- Ну, да. Санёк, я всё никак не могу понять. Вы же со Ступиным никогда не были друзьями и даже, казалось, наоборот. А тут вдруг не разлей вода.

- Боря, я сам себе задаю этот вопрос и не нахожу на него ответ.

- Ладно, не страдай, великий русский мыслитель, - произнёс, наконец, Борька с тёплой улыбкой и потрепал меня по плечу, - я уже всё понял и не стану мешаться между вами. Не такие у меня с ним близкие отношения, чтобы прямо завтра вас "развести".

Я был вынужден учиться новой, непривычной мне тактике в любовной игре - терпению.

Славка болтал глупости, он издевался над всем миром и тут же смеялся над собой. Это мне нравилось. Меня страшно тянуло к нему вопреки здравому смыслу и всяким моим сомнениям. Но главное было даже не в этом. Я не мог допустить, чтобы Борька узнал всю правду о наших отношениях. Не мог. Он слишком ранимый, для него это станет страшным потрясением. И, честно говоря, я не знал, чего больше боялся.

Я был в постоянном напряжении, когда находился рядом с ними обоими. Иногда я замечал, как Славкины ухаживания за мной тяготят Борьку. Мне хотелось сохранить тёплые отношения с Борисом и не навредить нашим бурно развивающимся отношениям со Славкой...

В бликах стробоскопа на танцполе замирали причудливые тени танцующих. В разгар дискотеки Риммка пригласила меня на медляк. Во время танца она осторожно поинтересовалась:

- А где твой бойфренд?

Я готов был провалиться из-за этих слов сквозь танцпол.

- Кого ты имеешь в виду?

- Ты прекрасно понимаешь кого. Конечно, Ступина.

- Мне казалось, что Славон - это твой бойфренд.

- Да, да... Ты думаешь, я не замечаю, какими глазами он смотрит на тебя, - возразила мне Риммка.

- Среди подруг ты не значишься отчаянной феминисткой.

- Голубев, с тобой не поспоришь.

- Я похож на человека, который насаждает оптимизм в души истеричек?

- Саша, а может, мне в тебя влюбиться?

- Ты хочешь таким образом компенсировать утрату? Надеюсь, тебе не приходило в голову ругать врача за то, что он мажет рану йодом? Тебе больно, но ты терпишь.

Она замолчала, потом сказала:

- Что ты дал ему такого, чего я ему дать не смогла?

- Врать не хочу, а правду сказать не могу. Остальное, пожалуйста, без меня. Только не строй из себя жертву.

- Голубь, а ты не так прост, как кажешься.

- Простота хуже воровства.

Риммка отошла к стойке бара и стала тупо глядеть на разноцветных рыбок, плавающих в подсвеченном аквариуме.

Славка появился неожиданно и подошёл к нам с Борькой.

- Пацаны, я купил пива и отнёс его в номер. После дискотеки посидим.

Когда Борька ушёл в свой номер, я сказал Ступину:

- Слав, мне кажется, что Риммка о чём-то догадывается.

- Лисёнок, не паникуй. Я столько лет её знаю! Не способна она на предательство. Риммка даже сплетничать не любит.

Мы стояли в номере у большого зеркала. Ледяной ноябрьский ветер бил в стёкла. Батареи были чуть тёплыми. За окнами стоял густой, тяжёлый мрак.

- Нам завтра рано вставать. Пойдём спать, - предложил мне Славка.

Я бросил короткий взгляд на его лицо и увидел желание, которое горело в его глазах. В холодной постели мы прижались, согревая друг друга телами. Я желал как можно дольше пролежать вот так, прижимая Славку к себе.

- Прости меня, Санёк,- шептал он. - Прости за то, что я вымещал на тебе свою ненависть и свой гнев. Прости, что был настолько глуп, что не понимал, что это была не ненависть, а любовь. Я люблю тебя, Саш! Теперь я знаю это.

Он глубоко вздохнул, его рука продолжала гладить мою щёку, и он снова зашептал:

- Нам так хорошо вдвоём! Когда ты в моих объятиях, когда я люблю тебя!

Его напряжённо пульсирующее мужское копьё упиралось мне в живот. Его поцелуи становились всё более требовательными и страстными, и я с содроганием подчинялся его ласкам, сгорая от стыда не только за то, что случилось тогда, в кабинете физики, но и за то, что с каждым разом моё тело всё более охотно откликалось на властный призыв этого парня...

Я заснул в объятиях Славки после нашей бурной любви. Он шевельнулся во сне, и я не устоял: быстро наклонился к нему и осторожно поцеловал его в губы. Он не хотел вставать, не хотел расставаться с тёплым, прижавшимся к нему телом.

- Можно, я посплю ещё капельку, ещё полчасика, - он повернулся на другой бок и накрылся одеялом с головой.

Я снова и снова переживал всё то волнующее и яркое, что было в наших отношениях, и, что самое ужасное, я продолжал его хотеть...

Мы возвращались в Москву. Трасса была мокрой, скользкой, "дворники" не успевали расчищать ветровое стекло. Позади оказался и Суздальский кремль, и музей деревянного зодчества, и храм Покрова на Нерли. Когда мы садились в автобус, Риммка мне шепнула:

- Саша, я тебе ничего не говорила.

- Окей.

Всю обратную дорогу я ехал со Ступиным, а Борька Марченко с Риммкой. Стоило мне только вспомнить восторг и упоение от нашей близости, как моё тело отвечало на эти мысли самым откровенным образом: я чувствовал, как становилось тесно у меня в паху. Славка в какой-то из разов осторожно прикоснулся рукой к тому, что так откровенно бугрилось у меня в паху, и прошептал:

- Милый, тебе достаточно лишь разок посмотреть на меня, чтобы заставить моё тело сгорать от желания. Я хочу тебя постоянно и никогда не перестану тебя хотеть, никогда...

Мне показалось, что эти слова заглушили шум двигателя. Славка был авантюристом, он этим играл, он этим жил.

- Сань, теперь ты не сомневаешься в искренности моих чувств?

- Теперь нет.

Часть 3

Каникулы пролетели незаметно. Везде я чувствовал себя не в своей тарелке и даже дома не находил покоя. Всё моё тело томилось по Славке, но эти ощущения мне ещё удавалось кое-как усмирить. Куда труднее было справиться с чувствами, с душой. Я знал, что завтра увижу его, но всё равно страдал из-за чувства вины перед Риммкой. Эти мысли были вызваны скорее нравственными принципами.

Активному отдыху я предпочёл зависание у компьютера. Звонок в дверь оторвал меня от монитора. Я открыл дверь. На пороге стоял Славка.

- Ты дома?

- Проходи.

- А я боялся тебя не застать.

Он прошёлся по квартире и остался доволен увиденным, хотя мне она никогда не нравилась.

- А твои где? - поинтересовался он у меня.

- Батя поехал мамку забрать с работы, чтобы в метро не тарахтела. Наверное, в пробке застряли.

- Сань, ты не поверишь! Я сегодня в "Реале" Риммку встретил с матерью. У неё в субботу день рождения. Ты пойдёшь?

- Она меня не приглашала.

- Завтра в школе пригласит.

- А ты идёшь?

- Да, конечно. Мне кажется, что мы там оба должны быть. Ей это будет приятно, или я плохо знаю Риммку. Мама её мне говорит: "Славик, что-то ты давно у нас не был". Прикинь...

- Славон, может, я и правда стою между вами?

- Да ты не парься! Я же тебе сказал, что мы с ней друзья. Я ей ничего не обещал. Нельзя же заставить человека любить против его воли!

Мы оба замолчали.

- Тогда кто мы с тобой? - выдавил я из себя.

В его глазах появился подозрительный влажный блеск, и это тронуло меня до глубины души. С новой силой нахлынуло на меня чувство вины, а также раскаяние и отвращение к себе. Холодок беспокойства пробежал по моей спине. Я понял, что он пришёл поделиться со мной новостью, а я своей наивностью загнал его в тупик. Я прижал его голову к себе.

- Славик, я всё понимаю. Ты мне очень дорог, чтобы я вот так взял и от тебя отказался.

По его губам пробежала лёгкая усмешка, он посмотрел на меня с явной теплотой.

Я анализировал свои ощущения. Любое воспоминание о нём рождало во мне мгновенный отклик. Мысли о доме, школе, друзьях и развлечениях всегда словно бы рассекали мою жизнь на составные части, а как только я начинал думать о Славке, она становилась цельной и гармоничной.

Мы, как бы шутя, осыпали друг друга прежними ласками, которые тем не менее казались нам абсолютно новыми. Не было никаких вопросов, клятв, признаний, не имевших более смысла, а была лишь неистовая и утончённая жажда удовольствия, которое можно испытать только в объятиях друг друга. Тело Славки было произведением искусства, созданным для любви. Осязание было развито у него сильнее других чувств, и он всегда испытывал потребность в буквальном смысле слова соприкоснуться с телом другого человека.

Оторвавшись от его губ, я прижался щекой к его волосам, пытаясь обуздать бушевавшие во мне чувства, но чувствовал, что не могу сдерживать себя.

- Всё хорошо... Я так рад, что ты пришёл, - под его ладонями я ощущал искры мурашек, разбегающихся по всему моему телу.

Голос мамы из прихожей поднял нас с дивана.

- Саша, ты дома?

- Да, мам! - ответил я...

В поисках цветов я проехал две станции метро и несколько подзадержался. На Риммкин этаж я взбежал по ступеням, не вызывая лифта. Из её квартиры была слышна музыка. Дверь мне открыла сама Риммка. В красивом платье, с причёской, она была неотразима. Я поцеловал её в щёку и протянул ей цветы и пакет.

- Я тебя поздравляю! Это тебе.

- Спасибо, проходи. Мы тебя заждались.

Ступин, увидев меня, вскочил с кресла.

- Я уже думал, что ты не придёшь.

Риммка казалась счастливой, хотя это давалось ей нелегко. Я знал, что во всей этой истории она была страдающей стороной. Во время танцев она шепнула мне на ухо:

- Саша, будь естественным. У тебя это хорошо получается. Спасибо за то, что пришёл.

В какой-то момент я потерял из виду Ступина и Риммку. Выйдя на балкон, я увидел её на коленях у Славки. Она курила.

- Саша, закуришь? - спросила она.

- Нет, не хочу.

Тут на балкон вышел Борька и сказал:

- Девчонки предлагают в бутылочку сыграть.

- Это беспроигрышный вариант, - вставил Славка.

Когда пришли Риммкины родители, из гостей остались только мы со Славкой и Ольга Шилова. Когда мы возвращаясь домой, Славка предложил мне:

- Сань, пошли ко мне. У меня дома только братишка. Мои уехали к бабушке в Сергиев Посад. Будут только завтра вечером.

Не успели мы открыть дверь, как Алёшка выбежал в коридор и тут же запрыгнул мне на плечи.

- Санёк, привет! Ты сегодня у нас останешься?

- Не знаю.

- Оставайся... Славик, ну скажи ему!

- Останется, - утвердительно сказал старший брат.

- Ура!

- Лёш, ты уроки сделал?

- А завтра в школу не идти.

- Тогда завари нам кофе.

- А в компьютер дашь поиграть?

- Дам-дам, - с улыбкой ответил Славка. - Лёш, ты кушал?

- Да.

- Иди включай компьютер.

- А пароль?

- Ладно, сейчас. Санёк, ты иди на кухню, я скоро подойду.

- Славик, я с вашего телефона позвоню домой, чтобы мои не волновались.

- Звони, конечно.

Славка вошёл на кухню, когда я уже пил кофе. Он подошёл ко мне вплотную, и я ощутил нежное прикосновение его пальцев к моей спине. Это прикосновение было мягкое и как будто бы ничего не значащее. То, что я принял за нежность, было просто проявлением мужского опыта в любви.

Мы сидели на кухне и вспоминали нашу поездку в Суздаль.

- Сань, ты не поверишь! Знаешь, что Риммка мне сегодня сказала? Что мы дополняем друг друга. Я же тебе говорил: она настоящий друг.

Когда мы вошли в комнату, Алёшка уже спал за компьютером. Славка, не говоря ни слова, подошёл к брату и, осторожно взяв его на руки, отнёс на кровать. Это было огромное наслаждение - смотреть на то, как он улыбается ему.

Славка постелил нам в зале на диване. Выключив свет, он нырнул под одеяло. Я обнял его, перевернул и, угадывая его тайные помыслы и желания, провёл ладонью вдоль всего его тела.

- Прошу тебя, прикоснись ко мне ещё, - дрожащим голосом прошептал он.

Моё тело совершенно определённым образом реагировало на близость этого прекрасного молодого парня. Я покрывал поцелуями каждый сантиметр его тела, постепенно опускаясь туда, где таилось средоточие его юношеской гиперсексуальности. В эту ночь мы долго занимались любовью, а потом лежали, обняв друг друга, и каждый думал о своём.

Чуть свет в зал притопал Алёшка. Он залез к нам под одеяло и устроился между нами, свернувшись калачиком. Я проснулся от того, что меня щекотала чья-то ручка. Открыв глаза, я увидел Алёшкину улыбающуюся рожицу и решил принять его игру.

- Ах ты, маленький засранец! - сказал я и бросился в атаку.

Алёшка звонко смеялся и пытался вырваться, потому что я успевал одной рукой щекотать его животик, а другой не отпускал его рук. Я чувствовал теплоту его тела и то, как напрягаются его крепенькие мускулы. Его глаза выражали всю радость и веселье, которые только могут быть у пацанёнка. Сейчас он был похож на ангела. Этот живой, заводной, звонкий, весёлый паренёк был в восторге от нашей игры. Любое выражение его ангельского лица было совершенным и потрясающе красивым.

- Пацаны, дайте поспать, - промурлыкал Славка из-под одеяла.

- Если мы собрались валяться в постели до обеда, то какого чёрта я вскочил ни свет ни заря? Тебе кофе в постель или как? - пошутил я.

- Мне в чашку...

На перемене в класс заглянул Алёшка. Он всегда, когда ему было что-то нужно, прибегал к брату.

- Привет, Санёк! - поздоровался он, протягивая мне руку.

- Привет! Славон, к тебе Лёшка.

- Тебе чего, Лёшка? - отозвался старший брат.

- Слав, дай десятку.

- Местный рэкет, - возмутился Славка и протянул Алёшке деньги.

- Ступин, ты почему не на своём месте?

- Наталья Николаевна, Марченко заболел. Я пока с Голубевым посижу.

- Я всегда просила, чтобы сильные ученики сидели со слабыми, а вы два сильных. Ну, ладно, так как это временно, то я не против.

- Слав, мы не станем теперь предметом всеобщего внимания? - шепнул я ему.

- Нет, не бойся. Пусть только кто-то хоть что-то вякнет.

- Римма, Оля, соберите деньги со всех. Надо купить фрукты и проведать Борю Марченко, - обратилась к нам классный руководитель. - Кто знает, что с Борисом?

- Кажется, у него гастрит, - отозвался Мишка Грахов.

- В четверг у вас последним мой урок. Я вас отпущу, сходите все к Борису, - распорядилась Наталья Николаевна и начала опрос.

Часть 4

Ступина не было в школе три дня. Я позвонил ему и услышал от Алёшки, что у них умерла бабушка. Все эти дни я не знал, куда себя деть. Одно к одному: Борька в больнице, у Славки горе. В субботу я съездил к Марченко в больницу, а вечером зашёл к Ступиным, но дверь мне никто не открыл. Я уже собирался прилечь отдохнуть, когда кто-то позвонил во входную дверь.

- Саша, к тебе Славик! - услышал я голос мамы из прихожей.

- Славон, проходи. А я к вам сегодня заходил.

- Мы только приехали. Батя высадил меня у вашего дома. Алёшка тоже просился, но мама его не отпустила. Ей сейчас тяжело.

- Я понимаю.

- Сань, я принёс "Кагор", конфеты... Давай бабулю помянем?

- Сейчас я фужеры принесу.

Мы засиделись допоздна. За окном шёл снег с дождём. Я смотрел на Славку и понимал, что значит для меня этот красивый и положительный во всех отношениях парень.

- Сань, ты знаешь, что сказал мой Алёшка?

- Ну?

- Он говорит: "Славик, Санька ведь твой лучший друг?" Я говорю: "Ну да". А он: "Если я твой брат, значит, он и мой друг?" "Ну, конечно!" - ответил я.

- Он у тебя замечательный.

- Я люблю его больше всего на свете. И тебя...

- Я тоже в тебя влюблён по самые гланды!

Славка рассмеялся. Он не сводил с меня глаз, и я чувствовал, что нравлюсь ему. И, как ни странно, осознавать это мне было очень приятно.

Мы сидели так близко, что я чувствовал его запах - запах свежести и чего-то такого, чем пахнет только что скошенная трава. Внутри меня сразу что-то оборвалось. Мне всегда нравился этот запах. Он не был похож на обычный одеколон или туалетную воду. Мне было так приятно чувствовать свою руку в его тёплой и сильной ладони, что я с трудом подавлял в себе желание прижать его к себе и согреть парня своим телом. Через минуту он сам уткнулся носом в мою футболку, а я, боясь пошевелиться, крепко сжал его в своих объятиях. От его тела веяло теплом и покоем.

В прикосновении его губ к моим было столько нежности и страсти! Хмелея от этого, я почувствовал, как Славку тянет ко мне и чувствами, и телом...

Мы уже проснулись, когда мама постучала к нам в комнату.

- Милые, - позвала мама,- идите завтракать. Саша, я блинчики твои любимые испекла, с джемом и творогом.

После ухода Славки моя подушка ещё хранила отпечаток его головы, а на покрывале остался аромат его тела...

- Голубев и Ступин, сладкая парочка, вы у нас отличники в информатике, а у директора проблемы с компьютером. Вы не могли бы посмотреть, что там случилось? - войдя в класс, сказала Наталья Николаевна.

- Да запросто! - отозвался Славка.

- Тогда идите в кабинет директора. Валентина Ивановна должна быть там. Я ей обещала.

Счастливые, мы выскочили из класса. Валентина Ивановна действительно оказалась на месте.

- Здравствуйте! Вас Наталья Николаевна сюда прислала?

- Да, - одновременно ответили мы.

- Вчера, уходя, я, как обычно, выключила компьютер. Сегодня включаю его, а монитор не светится и пишет: "Нет сигнала".

- Мы посмотрим, - сказал Ступин.

- Я пойду, не буду вам мешать, - произнесла директор, выходя из кабинета.

Мы включили компьютер, подождали, пока он прогреется, и увидели, что на мониторе засветилась та же надпись.

- Давай проверим шнуры, - предложил я.

Мы отсоединили всё и по новой соединили все шнуры, но это не дало никакого результата.

- Санёк, мне кажется, что это оперативка накрылась. Я с этим уже сталкивался, - выдвинул свою версию Славка.

- Да это мелочи! Лишь бы не материнка, - заметил я.

- Поехали ко мне. У меня есть оперативка от старого компа.

У Ступина мы вскрыли системный блок и извлекли оттуда две платы оперативной памяти.

- Санёк, пошли на кухню похаваем, - предложил мне Славик.

После обеда я взялся мыть посуду.

- Я хочу узнать, каков же на вкус поцелуй ангела, - услышал я за спиной голос Славки.

Моё сердце принялось выплясывать "Танец с саблями". Его рука обхватила мою шею и приблизила моё лицо к себе. Я таял в нём, поддаваясь его силе, уступая его страсти, которая соединяла нас в одно целое.

Мы установили платы в компьютер директора, и системник заработал. Когда директор вошла, Ступин подорвался из её кресла.

- Валентина Ивановна, всё работает,- доложил он.

- Ой, милые, что же я без вас буду делать? Какие вы молодцы! Через полгода уйдёте в свободное плавание и забудете свою школу.

- Мы вас не забудем, - вставил я.

После уроков в гардеробе к нам подошла Риммка.

- Ступин, тебя искал твой братишка.

- Давно?

- Минут пять назад.

- Спасибо. Пошли, может, ещё догоним его, - заторопился Славка.

Мы вышли из школы и увидели Алёшку, качавшегося на воротах.

- Лёха, привет, - поздоровался я с ним.

- Привет, - сквозь зубы процедил Алёша и пнул ногой валявшуюся на земле банку из-под пива.

- Ты чё такой хмурый, а? - спросил Славка.

- А-а!

- Опять двойку схватил?

- Не наезжай на парня, - вмешался я. - Лёш, я там тебе игрушку новую на диске купил.

- Правда?

- Ну, да. Завтра в школу принесу.

- Санёк, ты настоящий друг! - обрадовался Лёшка, глядя мне в глаза.

От нашего дыхания в морозном зимнем воздухе повисали облачка густого пара.

- Алёша, а где твой шарфик? - поинтересовался у брата Славка.

- В сумке.

Славка вытащил из сумки шарф и завязал его на шее брата. Наблюдая за ними, я понял, откуда у него такие развитые братские чувства.

Зима наступала на пятки, мороз крепчал. За несколько дней до Нового года в классе появился Борька, и Ступину пришлось опять пересесть к Риммке, а я снова оказался между трёх огней.

Часть 5

В конце шестого урока в класс вошла Наталья Николаевна.

- Извините, Владислав Юрьевич, можно мне сделать объявление?

- Да, конечно, - ответил химик.

- Нам поручили оформить актовый зал, в котором будет дискотека. Я жду вас там после уроков...

- Так, Ступин, оставь пианино в покое, - сказал классная уже в зале.

- Наталья Николаевна, я хотел сыграть шансон.

- Ты сам шансон ходячий! Спускаемся со сцены ко мне.

- Наталья Николаевна, а ёлку кто украшать будет? - спросил Мишка Графов.

- Ёлка поручена десятому "Б". Администрация школы выделила нам деньги на радиомикрофон. Кто сможет его купить?

- Я собирался сходить в музыкальный салон. Могу купить, - вызвался Славка.

- Хорошо, потом возьмёшь у меня деньги. А теперь я хочу услышать ваши предложения по оформлению зала с учётом того, что днём здесь пройдёт утренник...

В углу мигала огнями живая ёлка, искрилась серебристой мишурой и шарами. Пахло хвоей. Стол ломился от угощений, и громко вещал что-то телевизор. Всё было, как во всех квартирах и домах в эту сказочную ночь, когда волшебные стрелки в считанные секунды сменяют один год на другой. Мы волновались, суетливо подставляя под бутылку хрустальные бокалы на высокой тонкой ножке, чтобы Славкин отец успел налить всем шампанское. Уже прозвучало традиционное поздравление президента народу, вот-вот на Спасской башне начнут бить куранты. Нужно срочно загадывать желание...

Проснулся я в том же положении, что и уснул. Рука моя покоилась у Славки на груди, а он прижимал её к себе, как любимую игрушку. Я смотрел на него несколько минут. Вдруг ресницы его вздрогнули, он открыл глаза и улыбнулся мне.

- Меня уже сто лет никто так не обнимал, - прошептал он.

Я просунул вторую руку под его голову и прижал парня к себе.

- А так сколько лет тебя не обнимали?

- Примерно столько же... С Новым годом!

- И тебя тоже.

- Теперь я могу заниматься с тобой любовью когда угодно и где угодно.

Я прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может, но никак не мог заставить себя разомкнуть объятия. За моей спиной лицом к стенке сопел Алёшка.

В квартире стояла тишина. Холодильник был заставлен салатницами и тарелками с закусками, но есть после ночного пиршества нам не хотелось. Москва отсыпалась под весёлый перезвон колоколов и щиплющий за щёки морозец. Машин на улицах было немного, прохожих и того меньше.

Я всегда встаю в семь, так уж я устроен, другие никак в школу подняться не могут, а я раз - и готово, можно даже будильник не заводить. Во время же каникул я не выползаю из постели раньше полудня. "С утра надо бежать в школу, потом, быстро перекусив, идти на тренировку, затем, еле волоча ноги от усталости, брести домой и усаживаться за уроки. Никаких прогулок на свежем воздухе, игры только на компьютере, болтовня по телефону и телевизор... Всё! Хватит! Никакой личной жизни!" - стонал я про себя в будни. Но на то они и каникулы, чтобы расслабиться и отдохнуть. Теперь я сплю, сколько хочу. Забыл, когда ходил на лыжах. Я выпал из размеренной жизни на два дня. Родители достали:

- Саша, иди погуляй.

Ну, как им объяснить, что нет счастья без одиночества. Ещё Чехов сказал: "Любовь - она ведь бывает разная. Если ты представляешь её себе как волшебную сказку, ты всегда будешь немножко разочарован". Иногда любовь убивает сильнее ненависти. Недаром школьные коридоры до сих пор усеяны осколками наших разбитых сердец. Почему в человеческих взаимоотношениях всё так непросто?

***

Телефон поднял меня с постели.

- Алло!

- Санёк, хорош дрыхнуть, - услышал я голос Ступина. - Звонила Риммка. У неё сегодня никого не будет дома. Она собирает нашу банду. На нас повесили газ-квас, а остальное они купят.

- А кто будет?

- Как обычно: Граф, Борька, мы с тобой, Шилова с подругой.

- На какое время назначен сбор?

- В три мы с тобой встречаемся у метро.

- Окей.

В квартире у Риммки было уютно, пахло сдобой, мандаринами и ещё чем-то вкусным. Когда мы расположились на ковре, обставив себя пивом и коктейлями, в гостиную вошла хозяйка.

- На кухне осталось столько еды после праздников! Мама велела, чтобы мы всё подъели.

- Люблю повеселиться, особенно пожрать! - выдал Мишка.

- Тебе бы только пожрать, - осекла его Ольга, и все рассмеялись.

Мне казалось, что отношения Риммки со Славкой подошли к своей логической развязке: она не доверяла ему, а без доверия любовь тает, как снег на горячей ладони. Но как же я ошибался! Она оказалась умницей и даже пальцем не пошевелила, чтобы хоть как-то помешать нашим отношением со Ступиным. В душе же она мечтала о том, чтобы Славка снова принадлежал только ей, чтобы у них всё стало, как раньше, но об этом я узнал гораздо позже.

Я не знаю, что на меня в тот вечер нашло, может быть, алкоголь так на меня подействовал, но, оставшись с девушкой наедине, я решил извиниться перед ней, однако она быстро меня остановила.

- Саша, эта история стара, как мир. Он влюбился... А вы мне дороги оба, - она не была похожа на человека с неудовлетворёнными амбициями.

С балкона доносился весёлый смех и даже визг, который может издавать только девчонка в минуты полной раскрепощённости и любовно-щенячих игр.

- Кто-то Шилову зажимает, раз она так визжит, - констатировала Риммка. - Пошли покурим на балкон, - предложила она, увлекая меня за собой.

Мишка с Ольгой сидели за компьютером. Борька тискал подругу Ольги. Вошла Риммка.

- Пойдёмте, я вас покормлю.

На кухне она достала из холодильника салаты, разогрела в микроволновке отбивные, а мне поручила резать торт. Затем она села напротив нас.

- Вам что-нибудь налить?

- А что у тебя есть? - спросил Славка.

- У отца в холодильнике коньяк остался.

Ступин посмотрел на меня.

- По чуть-чуть?

- Давай.

Когда коньяк был налит, он посмотрел мне в глаза и произнёс:

- Санёк, а давай выпьем на брудершафт.

Я не знаю, что у меня было написано на лице, но, взглянув на меня, Риммка улыбнулась.

- Римма, я люблю Голубева, - признался ей Славка.

Увидев моё замешательство, он притянул меня к себе и поцеловал - медленно, со знанием дела.

- Саша, я не скептик и не циник. Я всё понимаю и рада за вас. Как бы судьба нас после школы не разбросала, я всегда буду рада видеть вас у себя. Вы должны знать это.

- Ну, что я тебе говорил, Санёк? Давай выпьем за триумвират.

Мы чокнулись, выпили, и на душе сразу же стало тепло и легко...

Риммкин рыжий огромный кот по кличке Борман тёрся о мою ногу. Я взял его на руки и приласкал.

- На его месте должен быть я, - пошутил Славка.

В его тоне было что-то братское, родное.

- Напьёшься, будешь, - утешил я друга. - В каком свете ты меня выставил перед Риммкой?

- Она неглупая.

- Я понимаю, но я не готов был к таким откровениям.

- Тогда прибей меня.

- Я придумал тебе другое наказание: зацелую тебя до смерти.

Славка рассмеялся. В кухню вошла Риммка.

- Хватит вам здесь уединяться, вас все ждут.

Я не видел, когда ушёл Мишка Грахов. Борька пошёл провожать Ольгину подругу. Шилова оставалась ночевать у Риммки. Провожая нас, хозяйка дома держала на руках своего кота. Я чмокнул его в морду и сказал:

- Борман, ты такой же очаровашка, как и твоя хозяйка.

Подруги засмеялись нам вслед...

- Санёк, а где твоё обещанное наказание?- не унимался Ступин.

- Сейчас, только спустимся в метро, и я сразу же приступлю к экзекуции.

- Я тебя за язык не тянул!

Его губы совсем приблизились к моему лицу, и рука, только что трогавшая мою щёку, легла мне на шею. Меня одолевало почти непреодолимое желание провести по его коже языком, слегка прикусить крошечный мужской сосок и ощутить при этом, как волна желания прокатится по этому красивому телу. Сейчас он мог сделать со мной всё, что захотел бы, не встретив при этом никакого сопротивления. Ещё вчера в подобной ситуации я испытал бы целую гамму противоречивых чувств. Он был так заботлив, так ласков и так изощрён в искусстве любви, что я просто не мог его не полюбить.

В метро я старался не поднимать на него глаз, но всё время чувствовал его близость. От него всегда исходил запах дорогого парфюма. Дома я с трудом разделся и встал под тёплый душ. Если бы я мог спать стоя, то, наверное, так и уснул бы...

Мой традиционный завтрак (бутерброд с "Докторской" и кофе) прервал звонок в дверь. На пороге стоял Алёшка. Вид у него был такой, как будто случилось что-то непоправимое.

- Привет, Лёш, что случилось? - поинтересовался я у него.

- Санёк, у меня комп заглючил. Если Славка узнает об этом, мне кирдык.

- А что с ним?

- Синий экран и китайские буквы.

- А брат где?

- Он с родителями уехал в Сергиев Посад. Вернутся они вечером.

- Проходи, я сейчас оденусь. Ты кофе хочешь?

- Нет, спасибо.

На письменном столе Ступина под стеклом лежала фотография, на которой были изображены мы с ним в Суздальском кремле. Синий экран "смерти" компьютера говорил о фатальном сбое операционной системы. Войдя в "Безопасный режим", я почистил реестр, восстановил систему задним числом, и компьютер "запел".

- Вау! Санёк, да ты волшебник! - обрадовался Лёшка.

Всё это время он не отходил от меня, полагая, что я не замечаю его глупой влюблённости. Я дал ему несколько полезных рекомендаций на случай непредвиденных ситуаций и показал, как пользоваться диском восстановления. Уже через полчаса радостный Алёшка сидел на стуле и щёлкал мышью.

Часть 6 (последняя)

Я мог бы припомнить несколько лиц, поражающих совершенством, но то была красота мраморная, холодная, не возбуждающая ни чувств, ни мыслей. Глядя на такое лицо, можно было изумляться, но не испытывать при этом ни желаний, ни страсти, как при обозрении древнегреческих скульптур. А на лицо Ступина можно было смотреть бесконечно и всё время находить в нём что-то новое, ранее не замеченное, не поддающееся словесному выражению. В каждый отдельный миг оно было и тем, и не тем, и казалось, что в каждое новое мгновение лицо это делалось ещё более красивым и обаятельным.

Из состояния забытья меня вывел голос Борьки:

- Сань, ты заметил, что у Риммки глаза красные и косметика потекла?

- Да она серёжку золотую потеряла. Мы со Славкой искали-искали, но так её и не нашли.

- Может, она её дома посеяла?

- Нет, она, когда в школу шла, их одела.

После звонка в класс заглянул Алёшка и жестом показал мне, чтобы я вышел.

- Санёк, посмотри, что это - золото или бижутерия? - спросил он и раскрыл ладошку.

Там лежала золотая серёжка.

- Ты где её нашёл?

- В раздевалке.

- Какой же ты молодец! Это серёжка Риммы Король. Она там сидит вся расстроенная. Мы с твоим братом искали её и не нашли. Пошли в класс.

- Риммка, танцуй! - крикнул я, войдя в класс с Алёшкой. - Вот твой спаситель!

В классе наступила тишина. Алёшка раскрыл кулачок и протянул девушке серёжку. Глаза у Риммки округлились, и грусть с её лица сразу же сошла.

- Алёша, какой ты молодец! Иди сюда, я тебя поцелую, - сказала Риммка, чем вогнала пацана в краску.

Он только улыбнулся и выскочил в коридор. На большой перемене в столовой, как обычно, мы сидели за столом своей компанией. Увидев Алёшку Ступина, Риммка вручила ему большую плитку шоколада. Он отказывался, но мы наехали на него, и в конце концов он её взял.

На выходные Риммка уговорила нас со Ступиным сходить с ней в "КиноМакс". В зале Ступин сел между Риммкой и мной. Когда погас свет, его рука переместилась на спинку моего кресла, а оттуда на моё плечо. Я попытался отодвинуться от него, но он только улыбнулся и руку не убрал. Я вдруг ощутил вторую руку Славки на своём причинном месте. Сердце моё было готово выскочить из груди. Он знал и чувствовал, что был допущен к таинствам любви. Конечно, я, как никто, понимал состояние этого чистого, но темпераментного юноши. Какие чувства и мысли обуревали его сейчас!

Но обломы на сегодня не закончились. Из того самого зудящего ощущения в моём половом признаке вдруг стала стремительно рождаться знакомая мне волна сладострастия, и я с ужасом понял, что никакими силами не смогу её удержать. Мне пришлось закинуть нога на ногу, чтобы меньше было видно мою эрекцию.

Через полчаса после окончания фильма мы уже сидели в одном симпатичном кафе.

- Парни, сколько я вам должна? - поинтересовалась у нас Риммка.

- Дружба и деньги - понятия несовместимые, - ответил Славка.

Его дымчатые глаза с оттенком серого и голубого сверлили меня, а улыбка не сходила с его лица весь вечер. Но стоило нам только встретиться с ним взглядами, как я начинал краснеть, а он чувствовал себя таким беззаботным и счастливым!

***

Алёшка, увидев меня в коридоре школы, подбежал ко мне.

- Саш, у меня сегодня днюха. Приходи к нам часов в пять.

- Лёша, у вас там и так гости будут. Ещё и меня не хватало.

- Гости будут в субботу, а сегодня будут только родители и мы. Тебе Славка разве не говорил?

- Нет, - соврал я, подумав: "Конечно, он говорил".

- Ну, так как?

- Ну, если ты так настаиваешь, тогда с меня подарок.

Я уже собрался выходить из дома, как прозвенел звонок телефона.

- Алло, Санёк, ну ты где? - услышал я голос Ступина.

- Я уже выхожу.

- Давай, мы тебя ждём.

На пороге меня встретил Алёшка. Он по привычке запрыгнул на меня и повис на моей шее.

- Я всё думал и не находил предлога, чтобы затянуть тебя к нам, а тут мой день рождения, - прошептал именинник мне на ухо.

Он смотрел на меня, и в его глазах поблёскивал нежным пламенем огонёк только что пережитого счастья. Казалось, ему даже немного неловко за своё поведение...

- Судя по вашим обжиманиям, вы явно симпатизируете друг другу, - сказал Славка. - Проходи, Санёк, а то Лёшка без тебя за стол не садится.

Меня тоже влекло к нему. Я давно уже простил ему его юность, тянулся к нему и всегда находил ответные тепло и ласку, то, от чего потом остаются волнующие и острые воспоминания. Наши налаживающиеся отношения были хрупкими, как драгоценный хрусталь. Мы оба это понимали, и каждый боялся разбить то чудо, на которое почти не надеялся. Алёша даже не пытался уйти в компанию сверстников. Но в таких вопросах самое главное - это с самого начала проявить твёрдость. Находясь между братьями, я чувствовал, что надо мной постепенно нависала тягостная атмосфера.

Алёшка сегодня явно находился "в ударе", да и вообще всё складывалось как нельзя лучше. Мама накрыла шикарный стол, а отец весь вечер шутил и намекал на то, что скоро и меньшому придётся получать паспорт. После застолья Славка принялся за уроки, а мы с Алёшкой засели за компьютер.

Юноша громко сглотнул, ощутив то, что упиралось в его бёдра, когда он сидел у меня на коленях, а его тонкие нейлоновые штаны для тренировок не могли скрыть его возбуждения. Алёшка, этот романтичный паренёк, утонул в своих юношеских фантазиях. Он, словно "маленький принц", по-своему воспринимал этот мир. Помимо нежных чувств, он испытывал ко мне ещё и благодарность за то, что я его не отверг.

- Слав, а где мои джинсы? Я хочу Саньку проводить.

- Лёш, уже поздно. Я сам его провожу.

- Лёш, правда, отдыхай, - вмешался я.

Алёшка поднял на меня глаза, громко шмыгнул носом и произнёс:

- Ну, ладно. Завтра в школе увидимся.

На улице шёл снег, когда мы шли к метро.

- Сань, ты заметил, как брат тебя боготворит? - сказал Славка.

- Да, он у тебя лапочка.

- Он мне всю голову прогрыз из-за тебя. Когда меня не будет, ты присмотри за ним. Мало ли что.

- Куда ты денешься с подводной лодки? Конечно, присмотрю.

***

Прозвенел долгожданный последний звонок. Отгремел выпускной бал. Родители решили свозить меня на недельку к морю, чтобы я набраться там сил перед поступлением в институт...

- Алло, Боря? Привет. Я только сегодня приехал. Встретил Риммку, она мне и рассказала о трагедии и сказала, что ты был свидетелем происшествия. Места себе не нахожу!

- Я шёл метрах в ста от Ступина и видел, как Славка подошёл к перекрёстку, постоял несколько секунд на бордюре и шагнул на проезжую часть. Вдруг откуда-то справа выехал автомобиль, делая неловкие манёвры, и я увидел, как белая ветровка сначала подлетела вверх, а потом упала прямо под колёса другого автомобиля. Визг тормозов, грохот... Я едва нашёл в себе силы подойти к месту аварии. В сплошном месиве соединилось пять машин. Милиция установила, что водитель управлял автомобилем в нетрезвом состоянии. Славку похоронили в Сергиевом Посаде, рядом с бабушкой.

Перед глазами у меня всё поплыло. Я представил себе эту жуткую картину - и сердце у меня сдавило ледяными тисками. "Пора взять себя в руки, - нашёптывал мне тем временем холодный рассудок, - и вернуться в постылую реальность из того волшебного мира в ином измерении, где мы были счастливы". Я положил трубку и вспомнил, как Славка пришёл проводить меня в поездку на море. Мы уже укладывали сумки в машину, когда он подошёл ко мне.

- Санёк, вы надолго?

- На недельку. А потом мне надо будет готовиться к поступлению.

- Я тоже похожу к репетитору.

Родители мои уже сидели в машине, а мы всё стояли и прощались...

Вечером я зашёл к Ступиным выразить своё соболезнование. Убитый горем Алёшка, увидев меня, дал волю слезам. Его взгляд был усталым и растерянным. Он впервые столкнулся с суровой реальностью, потеряв действительно близкого человека. Слушая его, я понимал, что сердце его разрывалось на части от горя и безысходности, и ему хотелось кричать: "А я? А как же я? Как же моя любовь? Моя жизнь?" Он надеялся на то, что я отвечу ему на его вопросы.

- Я тебя ждал... Я тебя очень ждал.

- Я знаю, Лёша.

Не задумываясь ни над чем, я просто понимал его.

- Теперь я тебя буду провожать, - вдруг произнёс Алёшка.

- Я сегодня никуда не уйду от тебя, - ответил я.

Его глаза выражали крайнюю степень благодарности. Мне показалось, что Алёшка даже вздохнул с облегчением, когда я выразил готовность остаться с ним на ночь.

Уже в постели при потушенном свете он шёпотом позвал меня:

- Сань, ты не спишь?

- Нет, - ответил я.

- Сань, твоя дружба заменила мне счастье. Я люблю тебя!  - проговорил он нежно.  

- Алёша, не думай сейчас ни о чём. У нас с тобой всё будет хорошо.

Он провёл пальцами по моей щеке так нежно, что у меня ёкнуло сердце, и, наклонившись, коснулся носом моих губ. Меня охватила удивительная нежность к этому беззащитному, покорному созданию, и каждое его прикосновение ко мне было полно любви и ласки. Он придвинулся ко мне так близко, что я почувствовал его юношеское тело, готовое к любви. Алёшка содрогнулся от непривычного трепета, разбуженного в его теле горячим прикосновением к нему моих губ. Я вдруг понял, что этим поцелуем я сделал мягкую, осторожную попытку ступить на ту территорию, которая прежде в наших отношениях была запретной.

Неутолённое желание прогоняло сон. В какой-то момент мне показалось, что Алёшка даже перестал дышать. Его рука медленно и неотвратимо ползла туда, куда ей ползти не стоило бы. Я не смог сдержать свои чувства, которые необходимо было постоянно держать под контролем рассудка. Тёплая сильная волна захлестнула всё моё тело...

- Санёк, ты не обиделся на меня за ту вольность, которую я позволил себе этой ночью? - с загадочным видом спросил Алёшка, поедая меня влюблённым взглядом, когда провожал утром домой.

Я обнял его и поцеловал, вселив в него тем самым непоколебимую уверенность в том, что в обозримом будущем мы с ним не расстанемся.

- Ты можешь звонить мне и приходить к нам, когда захочешь....

Эпилог

С бывшими одноклассниками я встречаюсь редко. Можно сказать, что мы почти не видимся. Борька поступил в военное училище, Мишка где-то в Питере, Шилова в то же лето, сразу после выпускного, выскочила замуж, Риммку Король изнасиловали какие-то отморозки, и она после суда переехала с родителями в другой город...

Я не мог просто взять и вычеркнуть из жизни последний год нашей учёбы. Мне этого хватит на всю жизнь.

Когда мы были вместе, у меня не было никаких сомнений в тех чувствах, что разбудил во мне Славка. Я не знаю, какую струну он во мне задел, как он сумел проникнуть в мою душу, но он остался там навсегда. Я, пожалуй, не встречал в жизни большего, чем у Славки, самопожертвования, большей преданности, небрезгливости и, конечно же, любви...

Он снился мне каждую ночь. Я в тоске кричал, звал его - и просыпался от звука собственного голоса, чувствуя на губах солоноватый привкус слёз.

Не верят в большую любовь только болваны, важно считающие себя скептиками.

Я буду долго помнить его первый издевательский поцелуй, и мне нестерпимо хочется закрыть глаза и прижаться к нему поплотнее...

страницы [1] . . . [4] [5] [6]