Домик садовника

Я поведаю вам историю о двух молодых людях. Один из них - юный граф, который только что окончил школу и приехал в родовое имение на каникулы. Второй - садовник, слуга, по возрасту немного старше нашего дворянина. Викторианская Англия. Итак...

Конец мая. Солнечный прелестный денёк поздней весны. Даниэль работал в саду, пропалывал цветы. Вроде бы это незабудки. Вдруг его безмятежные думы улетучились, едва он услышал топот лошадиных копыт и увидел приближающуюся карету. "Наверное, Джон приехал. Интересно, каким стал этот выродок? Неважно. Лишь бы не попасться ему на глаза", - подумал садовник и вернулся к своим обязанностям...

Вечер. Солнце только-только скрылось за горизонтом, и вокруг разливалась приятная свежесть. Дан вышел на веранду своего небольшого домика, держа в руке кружку крепкого чая, а в свободной ладони сжимая томик Вольтера, который в те времена был очень популярен как среди аристократии, так и среди простого люда. Уютно расположившись в кресле-качалке, садовник принялся читать книгу. Он дочитал очередную главу, как вдруг сумерках показалась фигура молодого мужчины, который подошёл к слуге и зычно выпалил:

- Как ты смеешь сидеть в моём присутствии?! Встать! - он взмахнул плетью и выбил книгу из рук садовника.

Даниэль грустно вздохнул и медленно встал. Едва их взгляды соприкоснулись, по телу Джона пробежал какой-то холодок, а в душе что-то проснулось. Он выронил из рук хлыст и убежал прочь от этого места и от этого слуги. Садовник поднял чёрную плеть и пошёл спать...

Было уже десять часов вечера, а сон всё никак не желал приходить к слуге. "Пойду прогуляюсь. Может, это поможет," - решил он.

Несколько слов о Даниэле. Он сирота, сбежал из работного дома. Вскоре на улице, где он попытался украсть хлеб, парнишку увидел мистер Хайт, предыдущий садовник в доме Уилсонов. Маленький бродяга умыкнул буханку, но тут же был схвачен продавцом за руку.

- А! - воскликнул мистер Хайт. - Вот ты где околачиваешься!

Покрасневший Дан смотрел на него, чуть не плача и ничего пока не понимая.

- Нас ждут! - произнёс мужчина, и с этими словами он взял юнца за шиворот ветхой рубахи и отвёл его за угол.

Вот там-то они и познакомились.

У садовника не было семьи, и он приютил парня у себя. Мистер Уилсон разрешил юному Даниэлю жить в доме пожилого слуги, а когда два месяца назад старый садовник отдал Богу душу, граф предложил молодому человеку занять его место, и тот согласился...

В глубине сада слуга увидел одинокий силуэт Джона. В голове у него сразу же возник план мести. "Наконец-то этот выскочка получит сполна за все мои унижения и слёзы", - радостно пронеслось в голове садовника. Он влетел, как ветер, в свой дом, взял из шкафчика пузырёк с эфиром, который перед смертью купил мистер Хайт, какую-то тряпку, верёвку и выбежал прочь.

Осторожно, на цыпочках, Даниэль приблизился к Джону, смочил снадобьем кусок ткани и набросился на свою жертву, зажав ей рот и нос тряпкой. Очень скоро тело юноши обмякло, и он повис на руках Дана. Слуга, аккуратно положив его на землю, скрутил Джону руки и перебросил юношу через плечо.

Придя домой, садовник бросил свою ношу на кровать и принялся раздевать Джона. Поскольку он не знал, сколько ещё граф пробудет без сознания, то очень торопился. И вот его "заносчивый графин", как Дан называл Джона в порыве бессильной злобы, лежит перед ним голый. Садовник притащил юношу на середину комнаты, поднял ему руки вверх, снова связал их, благо длина верёвки позволяла это сделать, и кое-как поставил его на ноги. "Может, глаза ему завязать? - мелькнула мысль у садовника. - А зачем? Пусть видит того, кто "Его Величество" унижает.

Слуга выплеснул в лицо графу стакан воды, и тот стал медленно приходить в себя.

- Где я? - спросил ошарашенный Джон, с трудом "продирая" глаза.

Увидев садовника, мистер Уилсон был шокирован этим. "Как посмел этот огрызок общества лишить его, потомственного аристократа, свободы?!" - гневно подумал он.

Дан тем временем взял хлыст, подошёл к жертве и, не говоря ни слова, стал водить им по бархатистой коже своего пленника. Затем слуга обошёл его сзади. Прошло ещё мгновение - и плеть, рассекая воздух, ударила по спине графа. Тот вздрогнул, но промолчал. Всё-таки он дворянин. Удары сыпались на Джона, как из рога изобилия, но он всё молчал и терпел...

Прошло ещё несколько минут такой экзекуции, и Дану надоело хлестать свою жертву.

- В том, что произошло, виноват один ты, - прошептал слуга.

Он, желая взглянуть на симпатичную мордашку юного графа и стараясь уловить на ней хоть каплю раскаяния, взял в тёплые ладони лицо Джона, поднял ему голову, взглянул в полузакрытые глаза юноши, но гордый аристократ держался надменно, лишь капельки слёз, как лодочки, стекали по его щекам. Тогда слуга обвил рукой талию дворянина и коснулся губами искусанных в кровь губ своей жертвы, как бы прося у неё прощения за эту наглую выходку. Джон резко выгнулся, отчего Дан просто впился в рот своего господина диким засосом. Юноша пытался вырваться, делал попытки брыкаться, но всё было тщетно. Затем он, словно изголодавшийся зверь, набросился на своего мучителя и стал страстно отвечать ему на его поцелуи.

Свободной рукой слуга стал поглаживать член графа. Оторвавшись от прекрасных губ молодого Джона, Дан начал опускался губами всё ниже и ниже по телу графа, целуя его шею, грудь, живот, вылизывая пупок. Парень стоял с блаженной улыбкой на устах и сладко постанывал. Вот садовник взял в руку ствол мистера Уилсона, оголил головку, из которой непрерывным ручейком вытекала смазка, и робко лизнул сие "сокровище". Затем он игриво нежным язычком стал ласкать яйца парня, отчего аристократ застонал в голос. Его сладкий мучитель засосал в себя почти весь восемнадцатисантиметровый член графа, а потом не спеша выпустил его на "волю".

Садовник гладил ноги своего хозяина, прищипывал ему соски и с наслаждением облизывал член графа. Затем Дан положил руки на его попку, крепко сжал её, и пленник стал медленно трахать своего мучителя в рот. К тому времени "краса и гордость" молодого человека уже изнывала от желания. Ещё чуть-чуть, и... и в нёбо садовника брызнул сладкий и терпкий нектар Джона. Когда тот кончил, Даниэль поднялся и робко поцеловал юношу. Остатки спермы ещё остались в уголках его губ и на подбородке, Джон заботливо слизал их с лица своего слуги.

Затем, в очередной раз, садовник усыпил его, и уже через полчаса граф мирно посапывал на том самом месте, где и был схвачен своим слугой...

Дан так и не заснул в ту ночь. Он ругал себя за то, что не смог устоять перед искушением. "Скорее всего, - размышлял садовник, - завтра меня уволят, причём с позором". Однако на следующий день ничего особенного не произошло. И на следующий тоже. А потом Даниэль узнал, что юный дворянин занемог. К нему даже приглашали врача...

Утром пятого дня молодой человек, как всегда, ковырялся в земле. Высаживая фиалки, он почувствовал чьё-то шумное дыхание у себя за спиной. Садовник резко встал и обернулся. Перед ним стоял Джон и мило улыбался ему. На его лице не было ни злобы, ни желания избить наглого слугу. Он шагнул навстречу Дану и, склонившись к его уху, шепнул:

- Я хочу, чтобы ты связал, выпорол и отымел меня, как последнюю шлюху.

Дан так же, шёпотом, ответил:

- Сегодня. После девяти вечера. Жду тебя. Если не придёшь...

Джон только коснулся кончиком язычка пересохших губ садовника, отчего у бедного слуги затряслись ноги, а его тело бросило в жар...

Вечер того же дня. Сказать, что Джон ждал свидания, - это не сказать ничего. Он жаждал этой встречи! Его сердце прыгало в груди от одной мысли, что скоро он увидит садовника. Тем временем в доме слуги Даниэль не находил себе места. Ведь он совсем скоро обнимет Джона! "Лишь бы это не оказалась очередной злой шуткой графа. А если и так, всё равно... Я счастлив от одной мысли, что скоро он снова окажется в моей власти, а я всецело буду принадлежать ему".

Девять часов... Пять минут десятого... "Боже, - воскликнул про себя Дан, - как тянется время!"

Но вот раздался долгожданный стук в дверь. Краткий миг - и слуга уже нежно обнимает графа. Пока юноша раздевался, Даниэль зажёг свечу.

Вот Джон стоит уже связанный, а сзади его хлещет Дан. Он бьёт только в полсилы, но и этого оказалось достаточным для того, чтобы через пятнадцать минут дворянин начал молить своего слугу остановиться. Садовник бросает хлыст на пол и подходит к пленнику вплотную, шумно вдыхает запах его волос и ласкает юноше спину.

- Ты притягательно пахнешь! - тихо бормочет Дан.

Юный аристократ рвано вздыхает и вскидывает голову. Слуга опускается на колени, раздвигает половинки попки графа и дотрагивается остреньким язычком до ануса. Тело дворянина словно жаром обдаёт, причём таким приятным и незабываемым, что он прогибается ещё сильнее, развратно стонет и сжимает руки в кулаки.

Молодой садовник гладил губами промежность аристократа, целовал его сфинктер, иногда так входил в раж, что покусывал яйца своего любовника. Джон громко стонал, а порой орал, и столь сладострастно, что Дан, наконец, выпрямился и положил руки на бёдра юноши. Его "жеребец" давно требовал к себе внимания графа, истекая липкой смазкой. Садовник стал размазывать её по попке парня, пошлёпывая своим членом по белоснежному заду Джона.

И вот этот член начал атаковать столь желанную дырочку. К удивлению и слуги, и господина он легко проник туда. А когда яйца садовника прикоснулись к заднице пленника, началось самое прекрасное действо в жизни молодых людей. Даниэль старался двигаться медленно - так, чтобы не причинить боль своему птенчику, но у него это плохо выходило. Вскоре он уже вовсю драл Джона, а тот полностью отдался ему и просил не останавливаться.

- Жёстче! - чуть ли не кричал граф.

Слуга гладил спину юноши и, целуя его шею и плечи, слизывал с них капельки пота.

Вскоре Даниэль сменил позу, встав лицом к лицу с графом. Любуясь растрёпанными волосами, нежной улыбкой юноши и блеском его бездонных синих глаз, хозяин положения забросил ноги пленника себе на поясницу, нащупал членом дыру и с размаху вошёл в тело Джона. Юноша вскрикнул от неожиданности и тут же расплылся в сладкой улыбке, давая тем самым понять Дану, что ему хорошо. Садовник то сбавлял темп движений, то вбивался в Джона со звериным рыком. Руки Дана порхали по телу графа, как мотыльки. Изредка мужчина шлёпал своего любовника по попке, отчего тот ещё сильнее подмахивал ему.

После часа этого безумия садовник с силой вогнал "поршень" в нутро своего котёнка и с криками кончил в него. Обессиленные и довольные друг другом, любовники долго целовались столь трогательно и нежно, что, казалось, весь мир затих, наблюдая за ними.

После Дан развязал верёвку и подхватил Джона на руки, уложил его на кровать и сам лёг рядом. Усталые и счастливые, они погрузились в объятия Морфея.

А ближе к утру всё повторилось...