Берегите любовь. Серия: Истории про любовь

Часть 1

Любовь есть единственный небесный критерий,

данный человеку, чтобы определить

его сущность и смысл жизни.

(Антуан де Сент-Экзюпери)

Я хотел летать на небесах...

Нет, не Ангелом - душой и плотью,

Я хотел заставить прочитать

Книгу Счастья, не испачкав ложью

Тех святых страниц, где в откровеньях

Мысли, чувства - искренне легки,

Где не нужно врать до исступленья,

Обретая Карму и грехи...

Первым познакомиться с парнем я долго не решался. Свои наклонности я осознал давно, наверное, в тот самый момент, когда я слишком засмотрелся на красивую фотку парня с голым торсом, а потом уединился дома в туалете, чтобы хоть как-то снять напряжение, распирающие мои внутренности. Но, в силу своей нерешительности, мне никак не удавалось подойти познакомиться именно с тем, кто мне понравился. Меня никогда не интересовали смазливые личики парней, которые пялились на тебя только как на объект для жёсткого секса без правил и границ, и то только потому, что у них были богатенькие родители.

Но всё в жизни течёт, всё изменяется. Однажды на совместных лекциях в институте, когда в огромной аудитории со световым окном на потолке собирается весь поток, я, будучи уже пятикурсником, без всякого интереса разглядывал пришедших и вдруг обратил внимание на двух парней, сидевших за несколько рядов позади меня. Ничего особенного в них не было. Я даже несколько раз медленно повернулся и посмотрел в их сторону, отметив про себя, что никто из них не стоит моего внимания, тем более что по их внешнему виду можно было определить, что они были явно не в моей теме. И кто бы мог подумать, что следующая перемена между лекциями может так круто изменить мои представления о людях и вдохнуть новую струю в мои привычные будни?!

В перерыве я решил пройтись и немного размять засидевшиеся ноги. Поскольку я не курю, мне пришлось сделать несколько проходок по коридору возле нашей аудитории. За несколько минут до звонка я решил вернуться на своё место, и, проходя мимо открытой двери соседней аудитории, не увидел выходящего из-за неё своего сокурсника, сидевшего за несколько рядов позади меня и не заинтересовавшего меня на предыдущей паре. Но как же я ошибался! Мы почти столкнулись и одновременно сказали друг другу:

- Извини!

Наши лица оказались на одном уровне, и, взглянув в его глаза, я просто потерял дар речи. Я смотрел на него с лёгкой улыбкой на лице так неприлично долго, что он первым вывел меня из ступора, сказав:

- Встретимся на "взлётке".

"Взлётка" - это длинный коридор в переходе между зданиями нашего института, где редко когда бывает пусто.

Я вернулся на место, но никакая лекция уже не оставалась в моей голове. Мысли, мысли, мысли... Я корил себя за то, что так нетактично повёл себя, даже не познакомившись с этим парнем. Я обрисовывал в своей голове примерный план поведения с ним и толком не понимал, как такое могло внезапно случиться, что мне понравился парень, которого вижу впервые. Я очень боялся того, что любая оплошность или неосторожное слово могут прекратить наши отношения. Отношения... Их-то пока и нет. А вдруг он просто решил посмеяться надо мной, что тогда? А если на курсе узнают о моих... От всего этого я почувствовал неприятную головную боль. А, плевать, столько великих людей были "голубыми", и ничего, жили и творили.

Наконец-то лекции закончились, и я пулей вылетел в коридор. В моей голове бешено стучал пульс, будто кто-то специально бил деревянной палкой мне в виски, только изнутри.

Вот и "взлётка", тут почти никого нет, лишь несколько парочек стоят у окон и разговаривают явно не о тех скучных и тяжёлых предметах, которые им приходиться вдалбливать в свои головы. Он заняты сплошь романтикой и ожиданием новых искренних чувств. Я выбрал место в затемнённой части коридора, сел на подоконник и стал ждать. Ждать... Что может быть хуже, тем более что впереди - полная неопределённость.

И вот я увидел его. Он был в компании двух незнакомых мне парней и двигался в моём направлении. У меня что-то сжалось внутри - почему он не один? Плохие предчувствия тяжёлым и предательски непреодолимым комком подходили к горлу и выдавливали слёзы отчаяния от того, что может произойти дальше. Убегать было поздно, они меня заметили и явно шли ко мне. Из-за тусклого света слёз на щеках не было видно, но, машинально шмыгнув носом, я выдал себя. Ну всё... капец...

Парни подошли ко мне, мы познакомились, и это оказалось совсем не страшно. Мы поговорили несколько минут на отвлечённые темы и попрощались. Он остался стоять возле меня, а потом сел рядом на подоконник, причём настолько плотно ко мне, что через брюки я почувствовал мягкое, но настойчивое тепло его тела; запах, исходивший от него, мог свести с ума. Наверное, это мне тогда только так казалось. Я ещё не мог поверить своему счастью, что всё складывается так, как я хотел или как мы хотели...

Он первым нарушил затянувшееся неловкое молчание (я опять тормозил, но ничего не мог с собой поделать), сказав:

- Егор, - и протянул руку.

Я радостно ответил на его рукопожатие и долго не хотел выпускать его руку; она казалась мне такой нежной и по-дружески надёжной. От этого у меня в теле появилось такое долгожданное спокойствие и умиротворение, которое нельзя описать простыми словами, здесь нужны только стихи:

Я ждал тебя, наверно, годы,

Черты твои я видел в снах,

Соединенье рук простое

Печали превратило в прах.

- Алексей, - только и смог выдавить я из себя и почувствовал, что постепенно прихожу в норму.

Не отпуская его рук, я слез с подоконника и встал перед Егором, пытаясь заглянуть ему в глаза. Даже в этом полумраке я увидел то, чего ждал, наверное, всю свою сознательную жизнь. Я увидел, как в зеркале, чистую душу, словно вывернутую наизнанку передо мной, только для того чтобы показать своё доверие ко мне. Глаза - зеркало души. Теперь я в этом убедился сам. Моя душа ликовала - неудержимо, искренне. Впервые... да, впервые в моей жизни было такое чувство удовлетворения и уверенности в правильности своего жизненного выбора.

Через несколько минут мы уже болтали обо всём на ходу. Я пригласил Егора к себе - посмотреть, как я живу, и познакомиться поближе. Самое интересное, что в это время в моей голове не было и мысли о каких-то интимных отношениях. Просто нам хотелось, да, именно нам, а не только мне, находиться друг с другом рядом и говорить, говорить, говорить... Темы для разговоров возникали сами по себе, их не нужно было придумывать, преодолевая неловкое, затянувшееся молчание. Мы растворялись друг в друге.

Предложить Егору сразу остаться у меня на ночь я не посмел, боясь своей настойчивостью отпугнуть его от себя. Мы оба понимали, что наши отношения будут, и будут они развиваться по плану, известному только на Небесах.

Время было около одиннадцати часов вечера. Это сколько же мы проболтали? Девять часов! Егор, очевидно, увидев мой растерянный взгляд, сказал, что ничего страшного, что он доедет домой на метро, а там ему идти минут пять, не больше. У порога я осмелился поцеловать его в щёку. Поцелуй получился не поспешным, а вполне осознанным и конкретным. Егор нисколько не смутился и ответил мне тем же. Я понимал, что продолжать целоваться мы не можем, - время уже позднее.

Прощаясь, я попросил Егорку (уже Егорку, ему это тоже так понравилось!) обязательно перезвонить мне из дома, когда он приедет. Его звонок раздался по мобилке минут через сорок. Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Услышав в трубке короткие гудки, я заплакал; наверное, это были слёзы счастья. Говорят, мужчины плачут только от безысходности. Нет, мужчины плачут и от большой любви, от того, что встретили того единственного и неповторимого человека, с которым можно прожить долгую и счастливую жизнь, не обращая внимания на окружающих...

Ночь выдалась бессонной, я ждал, когда же наступит утро, а значит и новая встреча с Егоркой. Мы увиделись с ним только после первой пары и договорились о том, что в два часа он будет ждать меня у выхода из корпуса. Время до двух часов показалось мне вечностью. Я поймал себя на мысли, что вот уже вторую пару ничего не записываю, в отличие от моих сокурсников. Ну и ладно, потом перепишу, нельзя совместить в одной голове возвышенное и земное, не хватает ячеек из-за несовершенной структурированности мозга... Во, блин, загнул...

Теперь я был в гостях у Егорки. Его однокомнатная квартира находилась недалеко от центра. Она была очень уютной и располагала к какому-то спокойствию и уверенности. Каким-то седьмым чувством я ощутил, что сегодняшнюю ночь я проведу здесь, во всяком случае, буду стараться сделать так. Но сделать это нужно было очень тактично. Одной отличительной особенностью Егорки было то, что он всегда открыт при общении, и обман или фальшь в отношениях, а попросту враньё и хитрость, всегда всплывают на поверхность, а тогда уже нет никакой перспективы что-то продолжать. И я решил выбрать тактику, на мой взгляд, самую правильную, беспроигрышную: сразу всё честно сказать. Если выгонит - приму как должное и уйду... Всё, иду до конца.

Я прошёл на кухню, где делалось что-то невероятное, и среди всего этого крутился Егорка. Я понял, что предстоящий обед будет королевским, и даже растерялся, не зная, как выразить своё восхищение - он ещё и готовить умеет! Но отступать было некуда, и, улучив удобный момент, я вплотную подошёл к Егорке, положил ему руки на плечи и посмотрел в глаза. Следующая фраза, которую я подготовил, получилась скомканной:

- Я... тебя...

- Не надо, не говори. Я тоже очень сильно люблю тебя. Просто я боялся сказать это первым, чтобы ты не воспринял это как настойчивое желание близости с тобой.

- Глупенький, это я боялся тебя обидеть!

- Обед... его нужно приготовить до конца, а то мы умрём с голоду... до утра...

У Егорки это получилось как сам собой разумеющийся факт - я остаюсь тут на ночь, точнее мы остаёмся на ночь. Мне больше нравится местоимение "мы".

Обед был поглощён нами стремительно, несмотря на то, что мы всё время о чём-то болтали, и вскоре наступил вечер. Мне показалось это таким приятным временем суток, вселяющим в меня какую-то уверенность в будущий день и во всю дальнейшую жизнь. Мы всё больше привыкали друг к другу, стали раскованней в поведении, позволяли себе такие шалости, о которых раньше только фантазировали.

Часть 2 (последняя)

Запах свежего тела убил меня окончательно. В лучах лунного света, проникающего сквозь неплотно закрытые шторы, я увидел красивое рельефное тело Егорки, входящего в комнату. Я не удержался и встал ему навстречу. Я нежно теребил его мокрые волосы, обалденно пахнущие каким-то дорогим мужским шампунем. Мои губы спустились на шею парня, и я почувствовал, как импульсивная короткая дрожь пробежала по его телу, на которую сразу откликнулось его немаленькое мужское достоинство. Член Егорки налился теплотой, даже каким-то жаром.

В поцелуе медленно опускаясь по "кирпичикам" плоского живота, я дошёл до заветного места. Егорка дёрнулся от неожиданности, когда моя рука нежно легла на его член и стянула с него кожу к основанию, оголяя большую аппетитную головку. И тут меня понесло... Я стал не просто дрочить ему член, а, плотно сжимая эту античную красоту в руке и оголяя полностью головку, брать её в рот, нежно посасывая. Моя левая рука лежала на ягодицах Егорки, и я чувствовал под руками перекат мышц в такт моим движениям. Я просто улетал. Это было у меня в первый раз, и мне можно было делать то, что я хотел и как я хотел! За такие минуты в жизни можно и умереть - от одного только ощущения близости с любимым парнем.

Через несколько движений Егорка разразился таким мощным потоком спермы, что я от неожиданности едва не захлебнулся. Конечно, в таких яйцах может поместиться не меньше стакана, но я справился, не ударил в грязь лицом. Рухнув на кровать, я нащупал опадавший член Егорки и нежно погладил, как бы благодаря его за незабываемые мгновения в моей жизни.

Мы лежали молча довольно долго. Я слышал, как стучат наши сердца, и очень удивился, что они стучат абсолютно синхронно. А что удивляться? Любовь лечит души и даёт жизнь. Мы стали единым целым, и сердце у нас стало одно, но на двоих...

Я уже почти отключился, когда почувствовал, как по моему телу приятной истомой разливается тепло от дыхания Егорки. Он нежно посмотрел мне в глаза, и у меня опять накатились на них слёзы. Егор наклонился и поцеловал меня в глаза, осторожно слизав все капельки слёз.

- Ты что, Лёшка?

- Нет, ничего, просто ты не можешь себе представить, какое это счастье для меня, что мы вместе. Понимаешь, мы! Не ты и я, а мы. Ты стал частью моего "я", ты поглотил и растворил меня в себе, а себя во мне. У нас нет ведущего и ведомого, есть только "мы". У нас даже сердца стучат синхронно, я сам слышал.

Теперь уже я почувствовал что-то тёплое и мокрое у себя на груди...

Егорка прижался ко мне, обняв меня своими сильными и нежными руками. Так мы пролежали где-то полчаса.

Потом Егорка продолжил испытывать меня на прочность. Его нежные и тёплые губы скользили по моему телу, не пропуская ни сантиметра, ни ямочки. Когда он приблизился к паху, у меня перехватило дыхание. Он взял мой член в рот и начал совершать ритмичные движения. Я почувствовал, как наполняется мой ствол, и стал помогать ему.

Лёгкая тяжесть, которая распространилась по низу живота, давала знать, что вот-вот произойдёт неотвратимое и такое желанное для обоих явление. Недаром мужской оргазм по накалу сильней, чем женский. Я больше не мог сдерживаться и, расслабившись, выплеснул в Егорку всё, что накопилось за период воздержания.

Затем, уставшие, но счастливые, мы упали на кровать. Нас хватило только на то, чтобы крепко обнять друг друга, и мы уснули...

Проснулся я от лёгкого прикосновения к моему животу чего-то мягкого и тёплого. Это была рука Егорки. Затем она медленно поползла вниз и накрыла мой член, нежно лаская его. Реакция его была стремительной; эрекция была такой сильной, что внизу живота что-то заболело.

Не успел я опомниться, как мой ствол оказался во рту у Егорки. Он медленно, но настойчиво обсасывал мой член, пытаясь растянуть удовольствие. Ещё неизвестно, кто получал большее удовольствие от происходящего. Наверное, мы оба. Егорка не спешил довести меня до кульминации, и каждый раз, когда я вот-вот должен был разразиться мощным фонтаном спермы, он останавливался, мучая меня своими ласками. Я с готовностью принимал эти ласки, я был рад таким мукам, поскольку был полностью уверен в Егорке. Я его любил, и наш секс был самым полным отражением силы и искренности наших чувств.

Очередная волна сильнейшего возбуждения полностью захлестнула меня, и, не в силах больше сдерживаться, я кончил. Часть любовного сока стекала по губам Егорки и падала на простыню, образовав приличных размеров пятно. Наступило полное расслабление и даже некоторая заторможенность в голове. Я даже не сразу сообразил, что Егорка, конечно же, ждёт ответного шага с моей стороны. Да, я просто тупое животное. Пока я валялся на кровати, наслаждаясь своими ощущениями, Егорка успел скрыться на кухне. Ну, я полный тормоз...

Я поспешил исправить положение и, полностью голый, пришёл к нему на кухню. Увидев его красивое загорелое тело, я подошёл к парню и плотно прижался к его спине, невольно упираясь своим ещё не опавшим стволом ему в попку. Руки мои сами дотронулись до его сосков, нежно погладили их, и вскоре я понял, что не опоздал с ответом. Егорка сдавленным голосом сказал:

- Не здесь... тут тесновато... Я уже подумал, что ты меня больше не хочешь, что тебе хватило одной ночи...

- Ты что, солнышко моё, это вовсе не так! Прости меня, тупого идиота. Просто мне было с тобой так классно, что я не сразу смог отойти от твоих ласк. Поверь, у нас всё только начинается. Слушай, а давай я приготовлю завтрак?

- Скорее обед, уже час дня.

- Ого, я столько времени проспал, а ты уже так давно крутишься на кухне. Мне правда очень неловко...

- Пустяки, ведь ты у меня в гостях. Пока в гостях.

- Что ты хочешь этим сказать?

Я не на шутку напрягся, понимая, что, видимо, сделал что-то не так, поступил не так, как должен был поступить искренне любящий человек.

- Ничего особенного, просто я не хочу торопить события.

- А зря! Я уже давно понял то, что ты - моя судьба, мой ангел-хранитель, живая неотделимая часть меня. Если ты исчезнешь из моей жизни, то знай, что я просто умру. Это будет так же ужасно, как если бы из меня вынули сердце и бросили бы его в раскалённые угли.

Я не выдержал и заплакал - прямо на кухне. И не столько от обиды за сказанное, сколько от того, что я себе представил, как трудно найти любимого человека и как просто, буквально в одночасье потерять его.

- Прости, я дрянь. Я чего-то ещё жду, что должно вот-вот произойти, и до сих пор не понял, что всё, чего я заслуживаю в этой жизни, уже произошло: я встретил тебя, и теперь мы вместе. Только сейчас я понял истинную суть местоимения "мы".

Сдерживать эмоции далее было выше моих сил, так что я просто бросился на шею Егорке и впился жадными губами в его губы, да так, что у меня закружилась голова. Потом я взял его на руки и понёс в спальню, не переставая покрывать его красивое тело страстными поцелуями. Все эмоции, которые я мог выплеснуть наружу, были в моих поцелуях.

В спальне, обнажённые, мы крепко и страстно обнялись. Я моментально прильнул раскалёнными губами к его члену, который к тому времени уже был готов взорваться неистовым оргазмом. Но я не дал так быстро и просто ему кончить. Заглатывая ствол всё глубже, я услышал, как Егорка тихо постанывает; его внушительных размеров яички подтянулись вверх и стали похожи на две крупные сливы, обтянутые нежной, гладко выбритой кожей. От него пахло каким-то привычным для меня ароматом, который сохранился в моей памяти ещё с далёкого прошлого.

Облизывая его атласную головку, я обнаружил, что Егорка слегка коснулся своей рукой моего члена и принялся медленно и нежно дрочить его. Вскоре я понял, что развязка совсем близко, темп наших движений стал просто бешеным. Мы кончили почти одновременно, обрызгав друг друга любовным соком, который показался нам горячее наших раскалённых от страсти тел. Ещё несколько движений - и по нашим телам прошла приятная волна расслабления и умиротворения после сильнейшего всплеска эмоций. Мы раскинулись на кровати, нам было просто необходимо восстановить растраченные силы.

Где-то через полчаса я вышел на балкон и подставил своё тело лучам майского солнца, которое ласкало мне плечи, живот и доходило почти до паха. Я совсем не задумывался о том, что со второго этажа меня может кто-то увидеть. Вскоре ко мне присоединился Егорка.

- Лёша, я хотел тебе...

- Не нужно, наше молчание говорит намного больше, чем слова.

- Согласен, но всё же... Меня настолько переполняют эмоции, что ни в одном языке мира не найти таких изысканных и нежных слов, которыми можно было бы описать моё состояние и мою любовь к тебе.

Я снова заплакал. Что же это такое? Уже в который раз за прошедшие сутки я распустил сопли! Но в то же время я не стыдился своих слёз. Взглянув на Егорку, я увидел, что его глаза тоже переполнены слезами. Мы обнялись и просто вместе поплакали, потому что наши эмоции, так долго скрываемые в глубине души, наконец-то вылились наружу, и мы прекрасно чувствовали себя в этой гармонии.

- Егорка, ты знаешь, самое главное - это не ведь не то, что мы с тобой провели вместе несколько бурных ночей и дней. Самое главное - это то, что нас теперь двое и что это "мы". Сейчас глупо говорить о том, как мне с тобой прекрасно. Мои чувства к тебе и так на виду. Ты прав: нельзя подобрать точные слова, чтобы выразить ими нашу обоюдную любовь. Наши чувства будут с нами ежедневно, ежесекундно, где бы мы ни находились, вместе или порознь. Вот это настоящее счастье, вот это неоценимый подарок судьбы!

Ангел спустился с Небес на дорогу,

Поступью лёгкой пройдя сквозь туман,

Впервые увидел он страх и тревогу,

А где же любви той пьянящий дурман?

В скитаниях долгих провёл он немало,

Не веря, что больше земной нет Любви,

Как много людей обезумевших стало,

Как много грехов сотворили они!

И в поисках долгих нашёл Он обитель,

В которой сквозь темень и мрак суеты

Два сердца горячих, как Агнии зритель,

Два юноши нежных - вершина мечты.

Тихо склонившись над бездною страсти,

В светлые души мельком заглянув,

Ангел укрыл их от бед и несчастий,

В благословении крылья сомкнув.

Искренне желаю всем нам, чтобы наш Ангел-хранитель всегда был рядом, в радости и в горе.

страницы [1] [2]