Две исповеди. Отец aka Порно исповедь

Часть 1

Честно говоря, не знаю, для кого я пишу. Если кто-то ждёт, что тут будут жопы и их методы использования, то вам морковку в рот - и мимо кассы... Скорее всего, это для родителей геев; но где они это прочитают! Тогда, может, молодые геи покажут им мой опус. Короче, вот я о чём.

Я женат, работаю в прокуратуре одним из начальников в главке. Дочь - старшая, сын - младший. Я их люблю, стараюсь и старался уделять им много внимания. Взросление и понимание жизни - на мне, а обучение и прочее - на жене. Я хотел, чтобы они пошли по той дорожке, что ведёт к благополучию и счастью, всегда был в курсе всего в их жизни, что происходило в их душе.

Мне первому дочка рассказала о своём поцелуе с парнем. Мы долго об этом говорили. Кажется, что взрослая, но я не хотел бы, чтобы в её душе произошла трагедия. Я не лез к ней с расспросами: кто он, что он, кто родители. Я ей объяснил, чего можно ждать от следующих шагов парня, я смотрел в её глаза и видел, что по мере моего рассказа к ней приходило понимание ситуации. Это был не одноразовый инструктаж. Мы часто и подолгу беседовали на тему любви и отношений. Потом она пришла и прошептала мне на ушко, что всё, о чём я рассказал, произошло именно так. Она легко пережила разлуку с парнем, который не оправдал её ожидания. И хоть у неё и была вроде бы любовь к нему, но, видно, у обоих, в основном, это была тяга к сексу. Она вовремя всё поняла.

Потом она вышла замуж. Вышла за парня, с которым она потом познакомилась. Они пришли к нам в дом после пары свиданий. Он сам захотел познакомиться. Два года разницы в возрасте между ними (он старше) были незаметны. И вот они поженились. Тоже уже двое малышей. При каждой редкой встрече со мной дочь обнимает меня, целует и благодарит за всё. Мне приятна эта благодарность. Мне приятно, что я не ошибся в воспитании девочки. Мне приятно, что у неё крепкая семья.

Я помню те моменты, когда мы с женой занимались сексом, и я знал, что вот-вот, сейчас каждый из моих миллионных хвостатых посланников начнёт бороться за право проникнуть первым в новый дом и начать там растить сначала моего первенца, а потом и второго малыша. Я мысленно благословлял их на битву и благодарен тем двум сперматозоидам, которые позволили родиться красивым дочери и сыну. Да, они красивые, потому что родились в сильной любви. Это я так считаю, глядя и на моего сына - красивого, высокого, умного. Вот о нём-то и пойдёт речь.

Сначала всё было нормально. Паренёк рос шустрым, развитым, мы занимались спортом во дворе. Он любил теннис, играл в шахматы. Любил гимнастику. Потом попросил отвести его в бассейн. Стал постоянно туда ходить и всегда радостный возвращался с тренировок. Даже неудачи и поражения свои он трактовал как посыл к упорному труду. Оптимист. Золотко моё!

Затем, когда он стал уже совесем взрослым, я стал замечать, что он часто посматривает на обнаженные фигуры. Оно и понятно - стали выделяться гормоны, член стал расти и чуть ли не постоянно торчать в штанах. Но фигуры эти были большей частью мужского пола. Сначала я пришёл к мысли, что, как спортсмен, он примеряет других к своему сложению, но потом заметил, что в глазах читается не это. Потом я случайно в его компе обнаружил фотки голых парней в разных сочетаниях и в разных процессах акта... Скажите, что вот мент поганый - лазит, вынюхивает, всё проверяет, жизни не даёт. Отнюдь, у нас так сложилось в семье, что всё личное неприкосновенно и тайно, пока не обнародуешь это сам. Сын забыл закрыть окно в компе, и, проходя мимо, я увидел эти фото. Я сделал вид, что ничего не заметил, но тут уже задумался. Может, он просто силой внушения и созерцания голых тел хочет совершенствовать своё тело? Может, ему просто нравится красота человеческого тела? Так я думал и пока решил не париться.

Потом я решил поговорить с сыном. Спокойно и о жизни вообще. Я успокоился. Ответы были адекватные, парень не напрягался в разговоре, я не заметил ничего, что могло бы меня насторожить в моём сыне относительно его ориентации. Во-первых, я не допускал мысли, что он гей, во-вторых... тоже не допускал этого. Симпатичный, не манерный, голос стал ломаться и становиться басовитым.

Занятия в бассейне продолжались. Хотя...

Однажды я пошёл к нему на тренировку и пробыл там до её окончания. Парни пошли в душ помыться, вышли в раздевалку и стали шумно вытираться и одеваться. Сына я заметил разговаривающим с одним парнем немного постарше его. На прощание они обнялись, похлопали друг друга по плечу, потом последовал поцелуй в щёку и два слова "пока, пока". Сын подбежал ко мне, обнял меня, и мы пошли на выход.

- А кто это с тобой был?

- Это Женя, он в старшей группе. Мы дружим.

- Ты не говорил мне о нём. Он в твоей школе?

- Не, пап, ты же знаешь, с нашей школы здесь я один. Он заканчивает школу и хочет поступить на юридический. Мы только тут и встречаемся. Я недавно познакомился с ним, поэтому и не говорил тебе. Я потом бы сказал, если бы сейчас ты не узнал об этом.

- А ты решил уже, куда поступишь?

- Не знаю ещё. Мы потом обсудим это с тобой, - пацан посмотрел на меня своими светлыми глазами, и я не понял, то ли это остаток искристости от душа остался, то ли он мне так рад...

Я обнял его, и мы заскочили в машину.

Прошёл год. Я вертелся на службе. Сын учился и ходил на тренировки. Иногда я забирал его, и мы ехали домой вместе. Он рассказывал мне о своих успехах и промахах, рассказывал о своём друге.

- Пап, он тебя боится, - ответил сын на мой вопрос о том, куда они с ним ходят и как общаются.

- А чего меня бояться? Есть за что бояться? Он преступник?

- Да нет. Он говорит, что сам из простой семьи, а я сынок прокурора.

- Тогда чего он не отстанет от тебя? Почему продолжает дружить только в раздевалке? Ты что-то скрываешь от меня? Наркотики?

- Ну что ты, пап! Вот ещё!

- Тогда странная дружба у вас получается, - и на этом наш разговор закончился.

Вечером, перед сном, сын попросил меня зайти к нему.

- Ты мне поможешь в одном вопросе?

Я сел возле него на кровать. Он уже лежал.

- И что ты хотел, мой повелитель?

- Пап! Ты прав! Странно всё это. Я имею в виду с Женькой. И он сам мне это говорит.

- Что ты имеешь в виду?

- Не сердись и не злись, пап...

- Да я и не злюсь. Чем смогу - помогу. Ты же знаешь.

- Чем дальше, тем мне всё хуже и хуже. И я в тупике... Мне нравятся парни... Я хочу тебе сейчас в этом признаться, потому что не хочу таиться от тебя. Меня не тянет к девчонкам. Ты понимаешь меня?

- Ты хочешь сказать... что ты гей?

- Папочка! Наверное! Ты не подумай, я ещё ни с кем ничего такого не делал, но я чувствую это и ничего не могу с этим поделать. Меня тянет к Жене. Я знаю, что я ему нравлюсь. Ты убьёшь меня? Только Женю не трогай - он не при чём тут. Выгонишь из дому - я не обижусь, не повешусь. Но его не трогай. Он ведь не виноват!

Сын перечислил все варианты действий отца в такой ситуации: избить до смерти, выгнать из дома - ну и так далее. А что это может изменить? Кому это помогало?

- Поэтому вы так вот и дружите странно - в раздевалке?

- Мы там разговариваем о нас. Он тоже такой. Говорит, правда, что увидел меня и сразу влюбился. Боялся познакомиться. Он не говорил своим родным о нас, а насчёт тебя говорит, что до смерти боится того, что ты сделаешь со мной что-то. Он не верит в то, что с тобой можно эти вопросы обсуждать; говорит, что все ненавидят геев, а прокуроры и подавно.

Меня трудно чем-либо удивить, за годы службы повидал много чего. Не удивился я и сейчас, хотя сердце защемило. Как представил судьбу своего сына в будущем... Я не заорал, не избил сына. Я гладил свою кровиночку по голове и успокаивал его. Сначала надо было всем нам успокоиться. Потом всё обдумать. Да хотя что обдумать?! Что, отправить его на лоботомию или на химиотерапию, или ещё на что-то: гипноз, электрошок... Это что, помогает?

Это мой сын. И он должен расти счастливым. Мы создали для этого платформу: родился с головой, руками, ногами, мозгами. А дальше уж он должен сам достраивать свою судьбу.

- Пап! Ау! Ты где? - голос сына вернул к реальности. - Ты не думай, я ни с кем ничего не имел, никаких там связей.

- Ох, котька ты моя! Ошарашил. Ты хоть это твёрдо уже понял, или ещё есть вариант? Ну, попался тебе парнишка смазливенький, подкатился к тебе этот Женька... Может, это только твои домыслы?

- Пап! Какие домыслы?! Когда он рядом со мной, член штаны рвёт! И больше ни с кем такого нет! Ты понимаешь это? И у него тоже... Мы и подходим друг к другу, только когда оденемся. Прости за подробности.

- Ты успокоился? Удостоверился, что ночью я тебя не задушу? Всё! Можешь спать спокойно; и Жене своему скажи, что его я тоже убивать не буду. Дружите, добивайтесь рекордов, заканчивай школу, а время покажет, что с тобой и с вами делать. Может, завтра всё изменится.

Своей жене я ничего не сказал. Рано ещё. Сыну тоже заявил, чтобы пока не парился на эту тему. Признался мне, облегчил душу - и живи дальше. Ничего я не сказал парню, не отговаривал его и не пугал, но под контроль это дело взял, и мы часто потом с ним шушукались. Он ничего не скрывал, чувствуя, что если я его и не одобряю, то и не осуждаю. Виноват ли сын, что в момент его зарождения что-то где-то не так повернулось в этих хромосомах! За что его ругать? За то, что он себя мучает разными мыслями и страшится выйти в мир таковым, какой он есть? За то, что ему нравятся парни, а не девушки? Я много повидал судеб за время работы. Много повидал искалеченных людей. У них могла быть совершенно другая судьба, жизнь, если бы однажды они не совершили где-то ошибку. Но иногда ошибку и не видно, и ты только спустя много времени после совершения опознаёшь её.

Узнав, что сын рассказал об их дружбе мне и трагедии не произошло, Женя избавился от внутреннего напряжения, и их дружба и общение вышли за пределы раздевалки в бассейне. Иногда они гуляли, но не допоздна. Чаще стали встречаться. Сынишка рассказывал мне об этом, и глазки блестели и лучились счастьем.

Я наталкивал сына на то, что в современном мире надо быть коммуникабельным и смелым в общении, так как преследовал мысль, что он станет общаться с девушками и, может, что-то изменится в его жизни. Так получалось, что он часто бывал в компаниях со своими одноклассниками, в том числе девушками, и потом с прискорбием рассказывал мне о том, что он может и выслушать их, и обнять, и поцеловать, и потанцевать, но всё это происходит без малейшего куража, а организм накрепко закрывает выход эротическим феромонам. Только близость парня открывала в сыне краник для выхода сексуального чувства. Особенно же комфортно ему было только с Женей. Он дышал им, он жил им, и надо отметить, что это было взаимно.

Однажды сын пришёл домой после прогулки, и у меня сердце словно упало на пол: я понял, что что-то произошло.

- Привет, пап! Мама дома?

- На кухне.

- Пойдём ко мне.

Да что ж это такое! Сердце медленно и глухо стучало в виске. Я был готов ко всему, но думал, что, может, волнуюсь понапрасну. Но, кажется, не понапрасну, и миг этот настал.

- Пап, не переживай - ничего страшного! - и, наклонившись к моему уху, он тихо сказал: - Мы сегодня поцеловались! Всего несколько раз. Это было так приятно! Не так, как с тобой или с мамой! И больше ничего. Ты не переживай, мы не для перепихона встречаемся. Нам хорошо вместе. Нам приятно погладить волосы друг другу, прижаться телом и сидеть, обнявшись, и разговаривать. Его родители не знают о наших отношениях, и я сказал, что пока достаточно того, что об этом знаешь ты. Скоро мы поедем на соревнования на неделю. Было бы неплохо, если бы и ты был там с нами.

- Если так, то, может, ты его пригласишь сюда и познакомишь с нами? Я маме скажу, она приготовит к обеду что-то, и в выходные ты его тащи сюда, раз уж вы одна команда - во многих смыслах этого слова.

Часть 2 (последняя)

Ну вот, теперь я уже окончательно понял, что мой сын гей и что никуда от этого не деться. Жена будет в шоке, а потом и другие родственники, соседи, сослуживцы и прочее, прочее, прочее... Всё это не есть хорошо. Это испытание нашей семьи. А за что? Винить нас с женой в этом я не мог - я не видел прорех в воспитании нами сына. Их не было. Как ему будет тяжело одному! Значит, бросать его нельзя...

Сын пришёл с другом. Сначала Женя был напряжён, но постепенно, как кусочек льда в мартини, он оттаивал и расслаблялся. Приняли его очень хорошо, и было приятно с ним общаться. Понравился он нам с женой. Как третий сын - родной и желанный. Парни рассказали нам о соревнованиях, о своих успехах, а Женя поделился планами на учёбу. Потом ребята ушли в комнату сына, а мы с женой остались убирать посуду.

Мучил меня ещё один вопрос: родители Жени. Ведь неизвестна их возможная реакция на дружбу парней. Скорее всего, она будет резкой. К их реакции прибавится ещё и суждение о том, что во всём виноват "прокурорский сынок". Посыплются проклятия на головы обоих парней, раздадутся крики в мой адрес, угрозы разоблачения "этого гнезда разврата" (это я о нашей семье). Наверное, так и будет. Я судил по рассказу Жени о его семье. Чем я мог им помочь? Только бдительным контролем над ситуацией. Ага, как в кино: "ситуация под контролем". Но в кино всё проще - там ситуация контролируется сценарием.

Мне было страшно рисовать в уме картину будущего. Рано или поздно, но ребята испытают однополый секс, потом им необходимо будет всё время встречаться и заниматься любовью... Наверное, кому-то покажется, что я веду себя, как сводник, похож на него? Вы подумаете, что так не бывает, чтобы прокурор так хорошо относился к геям, в то время как вся партия и правительство это осуждают и издают законы, запрещающие эти контакты. Но я прежде всего отец. Я прежде всего люблю своего сына и не хочу причинять ему страдания и боль от моих запретов и унижений. Уехать, увезти? Но рано или поздно у сына появится другой парень, и тогда всё опять повторится, только, скорее всего, в худшем варианте: он кинется в обычный трах, чтобы удовлетворить похоть и забыть боль... Нет, это не выход из ситуации...

Соревнования прошли, и парни показали неплохие результаты. Впереди были другие соревнования и другие поездки. Глупостей парнишки не совершали, вели себя нормально. У Жени разговоры были только о поступлении на юрфак...

На юрфак Женя поступил. Дружба между ребятами не прекращалась. Но однажды сын обратился к нам с женой с вопросом: можно ли ему остаться у Жени ночевать, так как они хотят... Тут он стал что-то долго рассказывать, чем им надо заняться. Путанно и бессвязно. Его понял только я.

- Ты хочешь сегодня с ним переночевать? - спросил я, когда мы остались наедине.

- Прости, пап... Но да.

- Не извиняйся. Когда-то это должно было произойти... Вы хорошо всё продумали? Не пожалеете?

- Ну, чтобы о чём-то пожалеть, надо сначала это пройти. И потом, не такие уж мы и просвещённые, чтоб знать, что делать. Дома никого у него не будет - родители уехали на два дня, и мы хотим побыть вдвоём и спокойно во всём разобраться... Ты сильно переживаешь, что я такой?

- Переживаю. Сильно. Но если ты будешь счастлив, я буду счастлив тоже. А остальное всё ерунда, разберёмся... Конечно, поговорите, посидите в молчании и прислушайтесь каждый к своему сердцу. Оно точно скажет, что вам делать... И будьте там в мелочах осторожнее. Ты понял, о чём я?

- Па, всё будет нормально. Спасибо за понимание, - сын обнял меня, чмокнул в щёку и убежал.

- Звони нам! - только успел я крикнуть вслед ему.

Вот и всё. Если за потерю девственности дочерью примерно так я переживал, зная, что за этим последует, то тут я себе места не находил. Какая гадость - трах между мужиками! Но если это любовь, а не просто сближение двух тел? Ох-хо-хо!

Когда сын пришёл домой вечером следующего дня, то поговорить нам не удалось. Он пришёл поздно, подготовился к школе и лёг спать. Но на следующий день он позвонил мне и сказал, что придёт ко мне на работу после уроков. Мы закрылись у меня в кабинете, зашли в комнату для отдыха, я включил музыку для шумового эффекта (мало ли что) и стал слушать рассказ сына.

- Папка! Не поверишь, но не было ничего между нами... Ну, когда мы вечером стали ложиться, то разделись до трусов, легли в постель и оба задрожали. Дрожь била наши тела. Мы боялись прикоснуться друг к другу, хотя до этого переговорили о куче вещей. Потом мы легли набок, чтобы видеть глаза друг друга, и стали разговаривать и мечтать о разном. Женя рассказал мне про свою учёбу, про то, какие предметы, какие у него в группе товарищи, парни и девчонки. Незаметно в разговоре он гладил моё тело, а я его. Мы целовались, целовались... Потом он предложил мне раздеться полностью. Мы обнялись и сплелись телами. Потеревшись друг о друга, мы перевозбудились и оба выстрелили. Пришлось идти мыться. А потом мы стояли в комнате и обнимались. Наши тела прижались друг к другу, и нам было так хорошо и сладко! И не поверишь - возбуждения не было. Мы с такой силой желали друг друга, что все эти ощущения как бы витали вокруг нас, а наши тела находились отдельно от всего мира. Только поцелуй - и всё. Мы идиоты?

- Нет, это и есть любовь. Я рад, что вы нашли друг друга. Тяжело вам будет, но любовь даст вам силы... Тебе не кажется, что теперь надо и маме сказать о вас?

- Может, подождём?

- И на чём вы остановились, что решили? Как жить будете? Так и будете встречаться тайком?

- Да я не знаю, я ведь ещё в школе учусь, и снять квартиру, как предлагает Женя - это, наверное, не выход.

- Горюшко ты моё! - я схватил его в охапку и вдохнул запах его волос. - Может, пусть приходит на выходные к нам? А как его родители?

- Пьют. Ругаются. Тяжело ему... Да, на соревнования мы едем в разные города, так что скоро расстанемся ненадолго.

Вот такие трансформации начали происходить с сыном. Удивляет вас наш столь откровенный разговор? Согласен, не с каждым родителем так отпрыски общаются. Поэтому я и решил поделиться с вами этой ситуацией...

Когда парни приехали с соревнований, мы с женой уехали в гости на сутки и предоставили им возможность насладиться свободой общения у нас дома...

- Пап! Можно я тебе не буду говорить о подробностях встречи?

- Не говори. А что, уже есть, что рассказать? Без подробностей.

- Мы уже не так сильно стесняемся друг друга. Всё же это как-то необычно. Женька меня всего обцеловал и наговорил мне кучу ласковых слов. Он такой нежный, ласковый. Обцеловал меня всего-всего. Потом и я его тоже. У него такое красивое тело... И руки... И ноги... и живот... и всё-всё...

- И всё-всё, - автоматически повторил я...

Они сдерживали свои чувства и еще больше взрослели взрослели. Больше мне сын не говорил о подробностях их ночных встреч. Да и не нужны они мне были. Всё уже и так было расставлено по своим местам.

Летом я купил им путёвку в Турцию на неделю и отправил парней отдохнуть вместе.

Напряжение в семье Жени росло. Родители уже стали упрекать своего сына в тунеядстве и требовали, чтобы он приносил копейку в дом. Он так и не сказал им ничего. Но, в любом случае, они были рады тому, что его не будет дома хоть какое-то время.

Ребята звонили каждый день, и мы знали, что всё у них в порядке. Их дружба росла и крепла. Цементировалась...

Вот и наступил последний год учёбы моего сына. Он уже знал, что поступит на юрфак - туда же, где учился и Женя. Часто ребята проводили время у нас дома. И вот однажды я решился обо всём рассказать жене. Предварительно я сказал об этом ребятам. Поставил рядом валерьянку. Но всё оказалось более прозаично и просто, чем я думал.

- Я так и знала, что тут что-то не так!

Ой! Можно подумать!

Перед этим были вскрики и вздохи, и упрёки. Потом, когда жена узнала, что я знал об этом с самого начала истории и что всё происходило под моим контролем, она успокоилась. (Ну, я же мужчина! Глава семьи! Хозяин!) Потом она начала плакать на моей груди. Она тоже безумно любила сына, верила мне, что я не пущу всё это на самотёк и не брошу их.

- Ты думаешь, что всё будет нормально?

- Ну как в этой ситуации всё может быть нормально?! Кстати, я читал, что симптомы гея передаются от женских хромосом. Так что тут виновата ты.

- Я всегда во всём виновата! Изверг ты!

Вот так мы и поговорили. С одной стороной всё решилось.

Когда ребята вернулись вечером домой, их ждала чистая постель на двоих. Пацаны посмущались, но обрадовались, что войны не будет. Женя остался ночевать у нас...

Телефон не обладает способностью менять свой тон в зависимости от настроения звонящего, но за многие годы я по звонку научился определять его причину. Этот звонок сказал мне о том, что за ним последуют неприятности или беда. Звонила жена. Сын сообщил ей о том, что Женя в больнице.

Ему, Жене, показалось, что в жизни всё наладилось и что пора сказать родителям о своей ориентации. На свою беду, он стал говорить об этом во время ужина, на кухне. Ужин у родителей был традиционный: две бутылки водки, хлеб, сало и бычки. Нож в руке у одного, бутылка - у другого. Вот и все аргументы. Результатом разговора сына с родителями стало сотрясение мозга, порезы на голове, мелкие колотые раны брюшной полости, большая кровопотеря у Жени.

От криков и визгов семьи соседи вызвали полицию, а та - скорую. Женя попросил полицейских позвонить моему сыну. Он прибежал чуть ли не раньше скорой. Когда я приехал в больницу, то сыну, вернее от сына к Жене напрямую делали переливание крови. Недавно он проходил допризывную медкомиссию, и в паспорте ему сделали отметку о группе крови; она была общая с группой крови Жени. Потом сын остался на ночь возле постели друга, а я остался возле сына.

Когда Женя пришёл в себя, то попросил меня не судить его родителей, замять это дело.

- Это ведь в ваших силах? Сделайте так, я прошу вас. Мне от них ничего не надо. Учебники бы забрать и вещи. Я их тоже знать больше не желаю.

Я попросил начальника полиции послать кого-то вместе с сыном на квартиру Жени, и они забрали оттуда все его вещи, пока родители находились в камере предварительного заключения до выяснения состояния здоровья юноши. Сыну пришлось потесниться в своей комнате - теперь она имела двух хозяев. Ну, а куда ему было деваться?

- Ты не возражаешь, сынок? А то мы не спросили твоего согласия. Может, ты всё-таки возражаешь?

- Издеваешься, пап, да? - и улыбка во весь рот.

Красив, чертяка...

А потом Женьку выписали. Родителей его отпустили. Где находится их сын теперь, они даже не поинтересовались. А потом был выпускной вечер у сына, потом началась его подготовка к поступлению на юрфак. Потом мы с семьёй дочери (такой вот большой семьёй) сообща поехали отдохнуть на две недели к морю. Все были счастливы.

Теперь уже у нас два студента; это мои будущие помощники. Мы живём дружно и счастливо. У нашего сына своя семья. Необычная семья. Нам с женой нравится смотреть на то, как они целуются, не стесняясь нас. Иногда ночью за стенкой раздаются разные звуки и визги. Тогда и мы с женой, взбодрившись, вспоминаем бурную молодость.

Жалею ли я о том, что наш сын такой? Они ещё молоды, и впереди у них будет ещё много интересного. Но никогда я не пожалею о том, что не выгнал своего сына из дома и жизни за то, что он не такой, как все. Хотелось бы, чтобы родители подольше думали о своих детях, о том, что приносит им счастье, и не решать за них, как им жить. В масштабах страны, может, и нужны всякие законы и запреты, но семья - это маленькая ячейка общества, и она должна сама решать, какое счастье должно достаться сыновьям и дочерям...

Вот такая моя исповедь.

страницы [1] [2]