Сложный характер

- Только я быстро кончаю, - сказал он, когда я смазал ему анус и приготовился войти.

Его член, не слишком большой, но ровный и твёрдый, вытянулся вдоль живота, чуть-чуть не доставая до пупка. У него было довольно стройное загорелое тело, хотя он чуть ли не с порога заявил, что спортом не занимается и не будет, потому что это пустая трата времени.

- Хочешь быстро - могу побыстрее, - ответил я, утыкаясь головкой в его промежность.

Действовал я наощупь. Он плотно задёрнул шторы, потому что, видите ли, стесняется. Но и в этом тоже что-то было. Люблю, когда член сам находит "нору" и пробивает себе дорогу.

- Давно у тебя не было секса?

- Щас скажу... - он задумался и наморщил лоб. - Почти три месяца уже.

Я чуть не присвистнул.

- Как так?

- Ну, а если не с кем? - почти обиженно сказал он...

Кончили мы действительно быстро. Попка у него малость отвыкла от посторонних предметов, и я углубился в неё не до самого конца, как обычно люблю, чтобы ягодицы партнёра упирались мне в живот. Сперма у него была жидкая, и вытекло её довольно много.

- И не дрочишь, что ли?

- Дрочу. Но не часто.

Ума не приложу, как можно не кончать хотя бы раз в день...

Мы легли рядом, под тонкое одеяло. И если бы не наши согревающие друг друга тела, было бы холодно. Начало мая выдалось промозглым, и во дворах вовсю распустилась черёмуха, отражаясь в лужах пышным белым цветением. Я провёл рукой по его крепкой волосатой ноге, поднялся выше, коснулся опавшего члена, добрался до груди. Волос там было прилично - гораздо больше, чем у меня. У меня вообще какая-то юношеская грудь, поэтому мне все дают лет на пять меньше.

- А парень у тебя есть? - спросил я, чтобы поддержать разговор.

Нужно же как-то выбираться из этого положения - переступать через лежащий на полу презерватив, надевать трусы, джинсы, носки...

- Был, расстались недавно. Я с этим козлом больше не общаюсь.

- Что, тяжело расстались?

В ответ он поднёс к моему лицу телефон с треснувшим экраном, с которого на меня смотрел короткостриженый брюнет с лёгкой синевой на щеках.

- Кавказец, что ли?

- Ну да. Слабость у меня к ним. Такие они красивые, сволочи!

- Да, у меня у самого бывали...

Мы замолчали. Там, за шторой, отгораживающей нас от мира, забарабанил дождь. В голове у меня крутилась мысль о том, что всё меньше остаётся времени до прихода жены и что пора бы уже хотя бы глазами найти трусы, которые я, как обычно, стянул с себя в порыве страсти и куда-то зашвырнул.

- Сука, три года прожили с ним, и зимой он меня кинул. Сказал, что устал от моей избалованности и моего сложного характера, и ушёл к другому...

- Мне казалось, что у парней это как-то проще происходит, чем между парнем и девушкой.

- Ты что, у меня до сих пор сердце болит...

Я провёл по его щеке, по шее и затылку. Он лежал, как большая античная статуя - расслабленный и молчаливый.

- А я плохо себе представляю, что когда-нибудь мог бы полюбить парня. Я люблю жену, а вот трахаться мне больше нравится с парнями. Так и живу, блин. Не знаю, чем всё это закончится.

- Да ничем не закончится, - зевнул он. - Так и будешь бегать туда-сюда. От природы же не уйдёшь.

- А у тебя девушки были?

Поджав губы, он помотал головой.

- Что, даже не трахал?

- Нет, конечно. Они мне всегда были противны.

Мне почему-то сразу представилась сцена: малыш, окружённый мамками, няньками, бабушками, тётушками, сёстрами. И каждая от него что-то хочет, каждая учит, ругает, указывает, сюсюкает...

- Тебя, видно, кто-то из женщин когда-то обидел.

- Да бред это всё! Гомосексуализм заложен в человека природой. Зачем выдумывать какую-то хуйню и объяснять, что всё это из-за строгой матери, жестокой сестры или нераздалённой любви к однокласснице? Я родился геем, геем и помру.

Мы снова замолчали. На лестничной площадке хлопнула дверь.

- Соседка-сука. Только и делает, что мозги мне ебёт. Она тебе случайно не попадалась у лифта?

- Нет.

- А то бы что-нибудь сказала, падла.

- Что, например?

- Что Генка пидарас или что-то в этом роде.

- А она знает?

- Знает, конечно. Мы же с Русланом жили у неё под боком. А он любит громко стонать во время секса. Прямо как бык.

Я усмехнулся, представив себе эту сцену.

- А родители твои как относятся к тому, что ты гей?

- Плохо относятся. Отселили меня сюда с глаз долой. Мы и не общаемся почти. У них сейчас главный свет в окне - это сестра и её семья.

- А тебе не хочется завести своих?

- Хочется, - произнёс он после паузы. - А где я её возьму? Мы же не во Франции живём, где гей-парам можно усыновлять.

Я вспомнил о своих дочерях и от этого почувствовал себя почти счастливым по сравнению с неудачником Генкой, который сам выбрал себе такую жизнь и который не мог выбрать ничего другого, потому что он так устроен и потому что сколько его не переделывай - всё равно не переделаешь. "Бракованный человек" - как однажды про кого-то сказала моя мама, имея в виду не то пьяницу, не то вора. Даже не представляю, что бы с ней было, если бы она узнала, что я сейчас валяюсь в постели с парнем.

- Может, подрочим ещё? - предложил я, вновь возбуждаясь от вида его полуобнажённого волосатого тела.

- Давай...

Генка снова взялся за член, который начал расти в его пальцах; красная головка была ещё влажной после недавнего отстрела, и его живот пахнул спермой. Этот запах немного напоминает запах хлорки, который стоит в коридорах какой-нибудь поликлиники после того, как по нему поелозила тряпкой грузная техничка в белом халате. Мой ствол тоже начал расти, хотя делал это довольно лениво. Ему мешал рой мыслей, который крутился у меня в голове. Мы дрочили молча, и каждый из нас лежал в задумчивости, и я всё больше думал о том, что надо бы посмотреть на часы, ведь до дома хоть и недалеко, но нужно успеть вернуться до прихода жены с дочерьми. А вечером надо бы позаниматься сексом с женой - у нас его не было уже почти неделю. И секс этот будет скучный-прескучный, потому что жена у меня - сама консервативность.

- Ты часто вот так дрочил с кем-нибудь? - спросил я, желая себя разогреть.

- Было как-то давно, в универе ещё. С соседом по общаге дрочили.

Да, таких историй я слышал сколько угодно...

Мы гоняли, как тинейджеры, хлюпая мокрой залупой. И мне почему-то подумалось, что дрочащий мужчина, сколько бы ему ни было лет, всё равно выглядит, как пацан, только начавший изучать своё тело и лишь недавно понявший, как можно получить от него удовольствие.

Когда я одевался, собираясь уходить, Генка сидел на кухне и молча курил. Кухня у него была тёмная, устроенная в закутке комнаты; так часто делают в новых квартирах, чтобы "однушку" превратить в "двушку".

- Денег, блин, не осталось на сигареты. Купил какую-то дешёвку за полтинник... - Генка выпустил струю дыма.

- Ты где работаешь? - спросил я, зашнуровывая кроссовки.

- Я сейчас не работаю. Родители помогают.

Больше мы с Генкой не виделись.