Три волшебных слова (Секс по телефону слова)

Последний пассажир из моего купе - уже немолодой мужичок с седыми висками и забавным акцентом - вышел на станции Джусалы, и я остался один. До Алматы, куда я впервые ехал в гости к дальней родственнице, оставалось ещё много часов пути, и я совершенно не представлял, что буду делать. Все фильмы, скачанные в планшет, я уже пересмотрел, интернета у меня не было, а зарядку от телефона я умудрился забыть на вокзале, где заряжал технику перед посадкой в поезд. От нечего делать я стал просматривать фотки, которые сделал по пути, пока ехал на автобусе из Саратова в Уральск, вспоминая при этом, как радовался своей первой поездке в Казахстан и с трепетом ждал, когда же мы, наконец, подъедем к границе, потому что...

Неожиданно раздался стук в дверь.

- Да? - ответил я, и через секунду на пороге появился тот самый проводник, на которого я обратил внимание ещё на перроне.

Увидев его, я вздрогнул. Парень был не то чтобы очень красив, но всем своим видом он вызывал у меня такие чувства, от которых у меня дрожали ноги и потели ладони, стоило мне только вспомнить его улыбку и прикосновение его руки, когда он возвращал мне проверенный билет.

- У тебя сигареты есть? - спросил он с акцентом и улыбнулся. - А то я свои что-то не найду, а курить охота.

- Да, есть конечно. Я тоже как раз собирался покурить, - ответил я, с ужасом замечая, что у меня дрожит голос.

- Пойдём тогда.

Взяв пачку и зажигалку, я вышел из купе и на плохо слушающихся меня ногах пошлёпал вслед за ним в конец вагона, думая только об одном: я должен сказать ему это!

- Я такие никогда не пробовал... Это российские, что ли? - спросил он меня, когда я протянул ему пачку.

- Ну да, у вас здесь таких нет.

- Можно я две возьму? Потом ещё покурю.

- Конечно, бери.

За окном проносился однообразный степной пейзаж, а мы стояли в тамбуре и курили. Я отчаянно пытался найти хоть какую-то тему для разговора, но как назло ничего не шло в голову. К тому же я страшно смущался и постоянно отводил взгляд, стоило ему на меня посмотреть. Когда молчание уже стало невыносимым, я, наконец, сказал:

- Слушай, а до Алматы кто-нибудь сядет? Или я так и буду один в купе?

- Не знаю, может, и сядет кто. А что, скучно одному? - спросил он и посмотрел на меня как-то странно.

- Скучно, - честно ответил я и вздохнул, страшно злясь на самого себя и на свою нерешительность.

Чёрт, я ведь упускаю такую возможность! Вот сейчас мы стоим тут, в тамбуре, совсем одни - это ли не лучший момент, чтобы сказать ему ту самую фразу? Единственные три слова, которыми ограничиваются мои познания в казахском языке и благодаря которым у меня есть шанс осуществить своё самое сокровенное желание, терзающее меня уже почти год; неужели я так и не скажу ему их? Ведь такой случай больше может и не представиться...

Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг понял, что если сегодня и сейчас я не сделаю первый шаг, то уже завтра, выйдя из поезда, буду не просто жалеть об этом, но и сходить с ума от того, что упустил такую возможность, и утону в такой депрессии, что мне снова понадобится помощь специалиста, как уже было один раз, когда...

Собрав всю свою волю в кулак, я достал ещё одну сигарету и, закурив, резко сказал ему, не узнавая собственный голос:

- Слушай, я хочу спросить у тебя кое-что... Меня тут один знакомый одной фразе научил, а я вот забыл, что это значит, - одной рукой я вцепился в ручку двери, а второй снова поднёс сигарету ко рту, жадно затянулся и на выдохе, глядя парню прямо в глаза, медленно произнёс:

- Котак соргым келеди. (Я хочу отсосать член.)

В тамбуре повисла тишина. Проводник с каким-то непонятным любопытством смотрел на меня, словно энтомолог, изучающий под лупой какое-нибудь очень редкое насекомое. Смотрел и молчал, и от этого молчания я разволновался так, что у меня снова затряслись ноги и вспотели ладони. Ну почему он ничего не говорит? Если ему это противно, то он должен был бы разозлиться и послать меня, а если он хочет этого, то...

- Что это значит? - дрожащим голосом спросил я. - Это что-то плохое, да?

- А ты что, сам не знаешь, что ли? - наконец заговорил он.

- Не знаю, потому и спрашиваю. Если это что-то обидное, ты извини, я же не специально...

- Это не обидное... Это... Ты правда хочешь?

- Чего? - с самым наивным видом спросил я.

- Сосать у меня! - вдруг почти выкрикнул он, и я вздрогнул, боясь, что кто-то может нас услышать.

Два звука. Мне нужно было произнести всего два звука, отделяющие меня от того, о чём я так давно мечтал, от райского наслаждения, которое обещала мне подарить его молодая сочная плоть.

- Да, - хрипло ответил я, не узнавая свой голос.

- Ну, пойдём тогда к тебе в купе! - с улыбкой ответил он.

Я не помню, как мы снова шли почти через весь вагон, покачивающийся на рельсах, кто из нас открыл дверь купе и как я оказался сидящим на полке, а он стоящим передо мной и теребящим себя за брюки в районе ширинки, где проглядывался небольшой бугорок. Способность воспринимать происходящее и запоминать его вернулась ко мне лишь тогда, когда в рот мне упёрлась обрезанная головка его более чем скромного по размерам тёмного пениса, вдохнув аромат которого, я буквально затрясся от возбуждения.

- Давай рот открывай, - скомандовал он мне хрипловатым от страсти и желания голосом.

Как под гипнозом, я раскрыл рот и пропустил его достоинство внутрь, наслаждаясь новым, прежде неизвестным мне и неповторимым вкусом. Проводник стал трахать меня в рот, изредка постанывая и бормоча что-то. Судя по всему, ему это очень нравилось. Я же, забыв обо всём на свете и ничего не соображая, только ритмично двигал головой взад-вперёд, насаживаясь ртом на его пенис и позволяя ему полностью проникать в меня, что не вызывало у меня никаких неприятных ощущений, благо член был совсем небольшой. Так продолжалось несколько минут, потом парень вздрогнул всем телом и стал заполнять мой рот своим соком любви, которого было, на удивление, так много, что я чуть не подавился и принялся судорожно сглатывать его, ощущая приятное пощипывание в глотке и на языке. Проводник позволил мне ещё некоторое время поиграться с его пенисом, пока тот не опал, потом убрал его в трусы и, тяжело дыша, сел рядом.

- Давненько я так не кончал! - проговорил он с довольным видом. - У меня ещё никогда никто не сосал - ни девушки, ни парни. А ты... давно этим занимаешься?

Я не знал, что ему ответить, и решил сказать правду.

- Нет, недавно... Точнее, я до этого никогда не пробовал, вот с тобой первый раз...

- И как, понравилось? - спросил он с улыбкой.

- Очень.

- А почему ты именно у меня захотел?

Страшно смутившись, я ответил ему, что он очень сильно понравился мне.

- Да ладно! - недоверчиво воскликнул он. - Что во мне такого? Самый обычный парень.

- Ну, не знаю, мне вот кажется, что наоборот, очень даже необычный... Мне вообще казахские парни очень нравятся, даже не представляешь, насколько! Я ведь и эту фразу запомнил специально...

- Так ты знал, что она означает?

- Если честно, да... Мне её один знакомый казах сказал, он вместе со мной в универе учится. У нас с ним, правда, ничего не было, хотя я очень хотел, но когда сказал ему, он ответил, что, типа, это не его и что ему только с девушками нравится. И тогда я спросил, как сказать вот это, и даже записал на листочек, вот.

- Неужели тебе так казахи нравятся?

- Да, очень!

- Ну, спасибо, очень приятно это слышать. Раз так, может, ты ещё чего-то хочешь? - спросил он с такой надеждой в голосе, что я понял - этого самого "чего-то ещё" хочет он сам.

- Хочу! - выпалил я. - Стесняюсь, правда, сказать... Можно тебя поцеловать?

- Нет! - отрезал он, и у меня внутри всё оборвалось - я ведь так надеялся, что он согласится. - Ты извини, конечно, но чтобы я с парнем целовался... Не хочу я этого! Но вот трахнуть тебя могу!

Представив его пенис в себе, я судорожно сглотнул и кивнул.

- Да, я очень хочу попробовать это.

- Только тебе, возможно, будет больно! - предупредил он меня и снова потянулся к ширинке.

Когда его вновь вставший пенис упёрся в мой сжавшийся от волнения анус, по моему телу пронеслась такая волна возбуждения, что я дёрнулся, словно от удара током, и, выгнувшись, сам стал насаживаться на его достоинство. Почти сразу стало очень больно; несмотря на небольшой размер его члена, мне казалось, что в меня пытаются засунуть что-то огромное, как минимум, бутылку из-под шампанского, причём совсем не горлышком.

- Ну что, больно тебе? - жарким шёпотом спросил он.

- Да, - прохрипел я, а сам, превозмогая боль, пронзавшую не только мышцы ануса, но и всю промежность, снова подался назад.

Когда его пенис полностью вошёл в меня, я снова застонал от боли.

- Ладно, давай подождём немного, может, тогда не так больно будет, - предложил он.

Минуты две я привыкал к этому новому для себя ощущению распирания и заполнения, которое постепенно начинало страшно нравиться мне и возбудило меня так, что мой пенис упёрся в полку, и мне показалось, что ещё немного, и я кончу, даже не прикасаясь к нему. Представив это, я сам попросил парня начать. И мы начали.

Его первые фрикции снова отозвались болью в моей промежности, но, правда, уже не такой сильной. Стиснув зубы, я вцепился руками в подушку, стараясь расслабить мышцы ануса. Видимо, мне это удалось, потому что вскоре его член стал с лёгкостью входить в меня, а его движения не доставляли мне ничего, кроме удовольствия, от которого хотелось визжать.

- Сейчас кончу! - простонал парень через несколько минут и, схватив меня за бёдра, притянул к себе.

Почти сразу я ощутил мощные толчки где-то внутри себя. Один, другой... Представив, как его сперма заполняет мою прямую кишку, я вжался в полку, упёршись в неё своим членом, и тут же кончил. Оргазм был таким сильным, что у меня потемнело в глазах. Он сделал ещё несколько движений внутри меня и, наконец, вышел, а я всё лежал и даже не мог пошевелиться.

- Ой, Кызылорда уже! - вдруг закричал проводник. - Мне надо идти дверь открывать! Я к тебе потом зайду! - и он выскочил из купе.

Я одел штаны, вытер капли своей спермы с полки и, пошатываясь, пошёл в тамбур покурить. Надо же, мечты всё-таки сбываются! Главное, надо только очень захотеть и ничего не бояться!

Вздохнув, я подумал, что сегодня - один из самых важных дней в моей жизни: я наконец-то осуществил свою мечту. Тогда я ещё не знал, что ночью в Шымкенте в моё купе сядет горячий южный парень по имени Армат. И что в тётушкином подъезде, прямо на её этаже живёт двадцатилетний красавец Дархан, который, как и мой попутчик, несказанно обрадуется, услышав эти самые три слова, ставшие для меня волшебными.