Муз голубой хитон (глава 1)

Часть 1

Юность цвета утренней зари

Когда человеческая жизнь частично пройдена, когда радости и падения чередой проходят одно за другим, в моменты депрессии бывают приступы голого одиночества, душащей хандры и невыносимо слезливой боли. Именно сегодня, когда мне ничего не хочется и полная апатия загнала в углы квартиры, я, опрокинув пару стаканчиков подаренного друзьями виски, от нечего делать решил проверить шкаф с разнообразным тряпьём и вещами. Среди старых рубах и безумных ворохов книг, связанных и, как узники, лежащих на нарах-полках, в картонном ящике из-под конфет, который пленил меня надписью "Студжизнь" я наткнулся на перевязанный серо-коричневым шпагатом чёрный толстый блокнот.

С первой же страницы в глаза врезался мой ещё неровно-юношеский почерк, который вереницей строк рассказывал в общих чертах о событиях былого, о моей жизни. Память, словно охотничий капкан, зубцами тех событий врезалась в чуть притупившееся от алкоголя сознание и яркими вспышками воспоминаний вовлекала меня в те дни, богатые на калейдоскопные события...

Марк был ничем не выделяющимся юношей среднего роста и телосложения, его карие, цвета утреннего кофе глаза иногда прятали то романтическую искорку, то лёгкую ироничность, то бурный полёт фантазии, вольности и рвения к путешествиям, да вот только характер был ещё тот; про таких говорят: палец в рот не клади. Не выделялся Марк ни отличными знаниями в учёбе, не был и Аполлоном во плоти. В общем, как говорил он и его одноклассники, учился в среднеобучзаведении, был среднестатистическим челом. Но вот любовь к приключениям было у него не отобрать. Постоянно выдумывал какие-то маршруты по отыскиванию кладов, которых никогда и не было, его тянуло покорять разнообразные вершины, чудить и жить полной жизнью.

Наш малый был немалым, а тем ещё перцем, с которым всегда водились все: как девчонки, так и парни. Как вычитал он однажды в медкарте на очередном осмотре у врачей: "классы не дублировал; половое развитие соответствует возрасту". Вот так эпикриз - всё говорится о человеке в паре строк! Кстати, к последней медтеме у Марка был особый интерес...

... Летом, когда улица наполнялась толпой приезжающих к бабушкам внуков, мы шалили по полной. Уличные чемпионаты по футболу, походы на дачи за арбузами, покорение вершин терриконов и тайные походы в лес на пикники - этот бесконечный список можно безудержно продолжать с огромным желанием поведать обо всём, но не об этом речь. Всё дальше, всё интереснее.

Большие соседские каштаны, как старые сказочные богатыри, защищали нас от всевозможных опасностей. Наш летний дом был на улице. Не только прятки, карты, игры прошли в их густой тени, но и то, что забыть невозможно. Именно я предложил своим друзьям попробовать покатать головку нашего близкого друга в штанах. Не все восприняли эту мысль благосклонно, но те, для кого я был авторитетом, всё-таки согласились. Незабываемое впечатление, когда ты сидишь на ветке, шалишь рукой в шортах и потом балдеешь. А ещё после этого мы рассматривали, какой у кого, делились впечатлениями о полученном удовольствии, договаривались о следующем разе. А потом вырезали всевозможные надписи на коре каштана, типа: "здесь был я", "Вова плюс Юля" и подобное. Не помню точно, но, наверное, именно я уговорил всех побывать в тени густых каштанов для получения удовольствия, и уже далеко не просто от пребывания на самой верхушке дерева в ветреную погоду.

Вот так начинался мой путь познания себя и других. Лето улетало от нас пожелтелой листвой, друзья уезжали домой, в город, а мы, местные оставались - загорелые, подросшие и повзрослевшие, бодрячком, но не с огромным желанием спешившие в школу пацаны...

Когда у тебя есть старший брат, ты можешь жить чуть на расслабоне, ведь в случае чего он тут как тут. И сдачи даст, и от более взрослых парней защитит, а то и оплеуху отвесит, посуду вместо себя тебя заставит помыть. Мне в этом почти повезло. Сводный по отчиму брат Максим не был занудой, нечасто мы и ссорились, мучил, конечно, время от времени, но это он оттачивал на мне приёмы самбо, просто дурачился. Разница между нами была в срок беременности, но взгляды были разные, причём не только на учёбу.

Однажды ночью я проснулся от того, что Макс стянул с меня одеяло. Я попросту замёрз и начал отвоёвывать у него тепловой щит для себя, родимого. Брат пришёл с дискотеки далеко за полночь и по аромату был далеко не трезвый. А тут ещё и стояк у меня в плавках. Как восклицательный знак или вопросительный... Отбив одеяло, моя рука тихо и постепенно прижалась к груди брата, далее скользнула немного ниже. Макс никогда не обладал красивой фигурой, кубиками пресса, но силу имел гораздо большую, чем моя, она была в пять моих сил - это точно. Спорт делал своё дело. Твёрдый рельеф мышц затянулся нежной, чуть просаленной кожей живота и мягкой волосяной дорожкой. И тут всё время стоявший передо мной вопрос победил осторожность. "А какой у Макса? Больше моего? Он же старший, чуть выше и больше меня".

Со страхом я положил дрожащую руку на трусы брата. Они были тёплые. Мягкий бугорок от нескольких моих надавливаний начал расти и твердеть. Этого-то я и хотел - за ответом же полез. Пальцами левой руки я оттянул резинку, лёг на бок, а правой рукой взял объект исследования. Член брата по первым ощущениям был меньше моего, тоньше. Пальцы ощущали нежную кожу, проступающие венки или сухожилия, ниже мошонку, покрытую нечастыми волосиками. Но не это привлекло самое большее моё внимание. Я был покорён его головкой.

Часть 2 (последняя)

Привыкший к своей, более мелкой головке, я несколько раз провёл пальцами вверх-вниз по навершию члена брата, просто прикасаясь к нему. Меня влекло желание овладеть всем этим богатством полностью, ощутить все прелести этого пениса. Двумя пальцами я начал сдвигать плоть с головки вниз. Член стоял колом, периодически подёргиваясь, словно в ритме биения сердца. Плоть отходила не так легко, как у меня. Боязнь того, что брат проснётся и мне тогда придёт капец, делала своё дело. Я осторожничал, как никогда. Постепенным подёргиванием я открывал головку, выпуская её на волю. Она была влажной, набухшей и манящей к себе. Своими пальцами я ещё и ещё раз как бы измерял это сокровище, постепенно обхватывая орган брата всё крепче и начиная его мастурбировать. Мысль о том, что у брата меньше, не давала мне покоя. Я знал, что он уже давненько игрался со своим другом в штанах, периодически я специально его за этим подлавливал, когда Макс уединялся, украдкой рассматривал его трусы со следами спермы. Мне с моим небольшим опытом, когда ты можешь кончить по-настоящему, спермой, было дико чувствовать, как туго отходит у брата плоть на головке.

Я делал своё чёрное дело. Член брата словно тоже хотел этого, и через пару минут, набухнув по максимуму, он выстрелил спермой на живот хозяину. Макс дёрнулся, что-то неразборчивое промычал и кинул руку поверх моей на свой член... Капец! Мысль о том, что меня поймали на горячем, на месте преступления, пронзила меня. Тело бросило в жар и дрожь. Руки в сперме нужно было вытянуть из-под руки брата, но как тут пошевелишься, когда такое произошло!

Брат всё-таки спал. Убедившись в этом, я ещё раз прикоснулся пальцами к головке члена брата, а потом, захватив сперму на его животе, смазал ею обе головки. По-злодейски взял запястье Максовой руки своими пальцами - пульс был ровный, не учащённый. Медленными движениями я перетянул руку брата на свой стояк и почти за полминуты кончил. Своей смазкой я увлажнил уже увядшую и подсохшую головку члена брата, опять оттянув и закрыв плоть пениса Макса. Затем я по-хозяйски спрятал пенисы в трусы, развернулся и на правом боку уснул.

Утром я постоянно присматривался к брату, встречая его взгляд, искал в нём что-то, но не находил. Макс крепко спал и ничего не знал и не помнил. Зато история, произошедшая прошлой ночью, моё сознание поглотила, хотелось продолжения. И оно было...

Не забылся и один ночной эпизод с братом. Всё, казалось, было как всегда. Но когда процесс взлёта члена Макса был в самом разгаре, брат проснулся. Сказать, что я испытал ужас, не сказать ничего. Это было куда похлеще! И здесь мне тоже помогла Максова неразговорчивость. Мне повезло не отхватить по лицу (стал бы он бить меня?), не было и различных вопросов или воплей. Макс просто поднялся и пошёл в гостиную, бросив мне через плечо в темноту:

- Не можешь от этого отделаться? А я здесь при чём?!

Сложно сказать, знал ли брат о моих проделках с его сокровищем, но той ночью он спал на диване, не со мной.

В последующие дни я боялся даже поднять голову и бросить взгляд на Макса, но упреков не было, как не было и попыток избегать меня. Поиски клада прекратились. Мои ночи превратились во что-то, подобное формуле: проснулся-прикоснулся- возжелал-конец... Не любил я кончать в трусы. Не знаю почему. Просто для этого использовался туалет, ванная, салфетки, платочки и т. д., но не трусы, шорты или штаны.

Однажды ночь подарила мне пьяного брата. Сказать, что я был счастлив тогда, это ничего не сказать. Когда пенис Макса оказался на взводе, я взял руку брата и положил её на свой член. И рука поддалась легко, как будто я вовсе и не тянул её к себе в трусы. После рукообъятий членов я почувствовал, что Макс сам мне мастурбирует, делая вид, что это я вожу его рукой по своему стояку. Эта игра продолжалась до тех пор, пока я не кончил в руку Макса, он же этого не сделал. Но на следующий день за столом брат мне бросил такую фразу:

- Если это тебе нравится, то делай.

Прямой намёк был понят на все сто. Каждая ночь теперь приносила мне ласки от ощущений пениса брата, прикосновения и танцы пальцев на головке и с плотью Максимки, однажды я даже решился попробовать на вкус капельку спермы брата. Она была тёплая и липкая, солоновато-фруктовая.

Я стал подобен Шахерезаде. Только она рассказывала сказки, а я искал особого рода сокровища и фантазировал. И здесь (как это не парадоксально звучит) пришла очередь для подарков шаха своей пленнице.

Проснувшись, как и всегда, далеко за полночь, я испытал совсем иные ощущения. Не я искал клад, а Максимка играл с моим членом, который стоял так, будто ему вогнали железный штырь вовнутрь. Я, не желая спугнуть брата, не подавая виду, что проснулся, повернулся со спины на левый бок, лицом к брату. Видимо, этого Макс и ждал, так как за пару минут он взял мой член и направил к себе в зад. Вот так поворот событий!

Придерживая рукой пенис, брат насаживался всё глубже и глубже, пока мой член по корень не очутился в попке брата. Это было блаженство... Макс двигался всё интенсивнее, и я реально чуть не кончил в него. Но тут во мне что-то взорвалось. То ли это была моя неискоренимая любовь к чистоплюйству, то ли боязнь того, что это же всё-таки мой брат, пусть и сводный, пусть он и сам этого хочет, то ли ещё (сам не знаю) что-то. Только я, сделав вид, что просыпаюсь, опять лёг на спину, таким образом не доведя дело до логичного конца.

Мысль была она: что теперь сделает брат?

Полежав минут пять неподвижно, я опять почувствовал руку Макса на своём пенисе. Он нежно, словно играясь, ласкал мой ствол, смазав его своей слюной. После недавних проделок и инициативы брата мне стало невмоготу терпеть, и я так смачно кончил, что даже слегка простонал, приоткрыв от удовольствия рот. Макс мастурбировал мой член нежно, но действенно, продолжив ласкать его даже тогда, когда моя сперма уже оросила его пальцы и мой живот. Сложилось впечатление, что он хотел выдоить меня полностью, до последней капли.

После этого он прижался ко мне, приподнялся на кровати таким образом, что его член оказался на уровне моего живота, и вздрочнул свой член. Тёплая, почти горячая струя Максовой спермы потекла вниз по моей грудной клетке к впадинке пупка.

После этого брат принял обычное положение на кровати. Из-под подушки он достал что-то, похожее на платочек, и вытер им сперму, уже засыхающую на моём животе и груди. После этого процесса он спрятал эту вещицу обратно под подушку и прошёлся рукой по моему животу. Рука пылала, была приятной и нежной. Макс прикоснулся к моему члену, который опять встал, поиграл пару раз с головкой, затем спрятал его в трусы, после чего повернулся ко мне спиной и затих. Я, с одной стороны желая его отблагодарить, хотел прижаться к нему, обнять, а с другой - не желая выдавать себя, надеясь на повторение подобных "подарков шаха", немного полежал на спине, потом повернулся на свой правый бок и провалился в приятный сон.

После этого случая мой брат, к сожалению, ничего подобного больше не делал. Не знаю, что было той ночью - интерес или желание, или прощание со мной и моим пенисом. Только теперь (в общем, как и всегда) я вновь стал героем ночной пьесы для одного актёра.

После пары летних месяцев Макс поступил в училище и переехал к бабушке в другой посёлок, оттуда было ближе ездить на учёбу. Я же остался один на сиротливой и широкой кровати-двуспалке, которая теперь казалась мне невыносимо большой и пустынной.

Повзрослев за это время и приобретя бесценный опыт ночами с братом, я желал продолжения, которого не было. Сверстники просто бесили меня. Они были такие классные - высокие, подкачанные, со спелыми и сочными губками и с большими болтами и шляпами в трусах, которые я видел в раздевалке. Эти моменты не раз заставляли меня последним уходить с физкультуры, и после этого я, запершись в туалете раздевалки, предавался фантазиям и выпускал пар от увиденных картин и запаха тестостерона "моих" школьных парней.

Скучая дома один и сходя с ума от безфантазья, я решил понаблюдать за находившимся почти всегда рядом отчимом, но это, впрочем, совсем другая история...

страницы [1] [2]