Охота на леопарда

Почти правдивая история про первую любовь, разлуку и новую встречу.

- Ну, привет.

- Привет.

- Как живёшь?

- Живу.

- Чем занимаешься?

- Работаю. А ты?

- И я.

Мы помолчали.

- Куда ж ты пропал?

- Да так. Я не думал...

- Ни телефона не оставил...

- А сколько прошло?

- Пять лет.

- Да ты что?! Правда, пять лет?

- Да.

- Можно всё вернуть?

- Можно, но не всё.

- Ты не один?

- Не один.

- А кто он?

- Человек.

- Ты его любишь?

- Я с ним живу.

Куда же ты пропал? Ты ведь был рядом, ты был со мной. Ты остался! Мы вошли в комнату. Я не включил свет. Мы сели на кровать, разделись, залезли под одеяло. Я дотронулся до твоего бедра, я оставил там руку, я слегка пальцами гладил по кругу. Ты повернулся ко мне, ты обнял меня, ты дотронулся до уголка моих губ своими губами. Я положил руку тебе на плечо. Ты провёл рукой по моим волосам, по щеке, по губам, по груди. Твои пальцы скользили внизу живота, как ручей, огибая извилины моего тела. Я не мог за тобой убежать, только пальцами чувствовал твою сильную спину.

- Помню ли я? Веришь? Я всё ещё чувствую каждый миг, каждое прикосновение, я перебираю их, как скупец монеты, по тысячу раз каждый день все пять лет.

Я помню, как я зажмурился, когда ты стал меня целовать у подбородка, в шею, ты приник к соску и лизнул его языком. Мне стало щекотно, ты улыбнулся. Как ты улыбнулся! С такой улыбкой открывают сердце. Волна поднялась, разбилась пеной и окатила нас обоих. Боже, что мы вытворяли!

Ты меня целовал, слегка покусывал, ты пальцами водил по низу живота и там... Ты трогал его языком, ты забирал его целиком губами. Я сжался от щекотки, я смеялся, как малыш, я дрожал всем телом, мои пальцы перебирали твои волосы, я обвивал тебя ногами. Ты держал меня за голову и целовал прямо в губы много-много. Я чувствовал внизу горячие прикосновения, я двигался к ним, я узнавал новое тело, которое было там и не давало мне покоя, я приникал к нему и ещё сильнее сжимал твои плечи. Ты был безумно нежен, а мне хотелось, чтобы ты отхлестал меня, твои пальцы ласково проводили по бровям, а я мечтал, чтобы ты драл мне волосы.

Мои ноги прижались к груди, оказались у тебя на плечах, ты навис надо мной, ты дышал, как дракон, капельки пота блестели на лбу и щеках, ты покрылся румянцем. Как ты был красив тогда!

- Я боюсь, тебе будет больно.

- Я тоже немножко боюсь.

- Что будем делать?

- Не спрашивай.

- Я хочу тебя.

- Я тоже.

У нас обоих это был первый раз. Никто не знал, как это делается по правилам. Бог мой, как я терпел. Я беззвучно ревел от боли, я без слёз плакал от обиды. Но я не хотел, чтобы ты заметил это. Я, как мог, старался улыбаться, а притворяться стонать было не надо, мой голос стал писклявый, как у девчонки. За что ты меня так долго терзал?

Всё затекло, я очень хотел вырваться. Я попытался выпрямить ноги, я слегка раздвинул бёдра, и вдруг почувствовал, как ты проник ещё глубже, ты оказался там, где я раньше никогда не ощущал себя, ты нащупал преграду и попробовал её. Ты остановился на пару мгновений, и я почувствовал облегчение. Мне захотелось снова этого ощущения. Я выгнулся в предвкушении, мои руки сами легли на твои бёдра, я чуть притянул тебя и снова ощутил, как ты проникаешь в меня целиком.

- Тебе хорошо?

- Я хочу быть твоим.

Не знаю, что со мной произошло. То ли мне стало жалко себя, своей потерянной девственности, то ли прошлое напряжение сменилось расслабленностью и истомой и превратилось в такие чувства, но вдруг я почувствовал, как в груди вырастает и вырывается из неё тёплый комок, и по щекам покатились солёные ручейки. Как ты уловил моё желание? Как ты почувствовал всё, что происходило внутри меня?

Ты притронулся губами к моим глазам, моим щекам, моим губам. Ты приподнялся на руках, откатился, как волна, замер на секунду и снова окатил потоком, взмыл над гребнем и опять обрушился ураганом. Холодный поток летел навстречу, взмахи крыльев шумом молота отдавались в ушах, и красное море разливалось у меня под ногами. Бурлящий поток скрылся далеко внизу, небо окутало меня сладким, тягучим туманом, я отпустил шею своего скакуна и распластался, раскинув руки, отдаваясь на волю стихии. Ангелы мои, это вы пришли за мной? Это вы несёте меня к облакам?

Нежный бриз тёплого моря щекотал мне ресницы, ласковые лучи заходящего солнца блестели в листве кипарисов, я представлял себя юношей-рабом для услады богатого грека-аристократа. Я с любовью отдавался своему господину - сильному, мужественному и страстному, как дикий зверь. Он не чувствовал моей боли, не слышал моих стонов, не видел слёз в моих глазах, он брал меня с остервенением льва, разрывающего юную газель. Он драл меня мощными рывками, а я трепетал в его огромных ручищах, и мои ноги беспомощно болтались на его плечах. Вдруг он задрожал, как леопард перед прыжком, и в дикой гонке, отталкивая от себя землю, пронёсся смерчем над кустарником и с хриплым рёвом обрушился на меня. Я чувствовал в себе бешеный пульс и тёплый, тягучий поток. Так, наверное, сражённая антилопа в последнюю секунду чувствует пульсацию разорванной аорты и вкус собственной крови.

Мне не хотелось возвращаться из моих грёз, отдавать всё то, что недавно бурей вздымалось внутри меня. Мы ещё немного полежали так, мокрые, измождённые и ублаготворённые своей страстью, - он во мне, а я весь залитый перламутровым кремом. Едва перебирая ногами, я добрался до ванной, окатил себя душем, взял в холодильнике прохладное пиво, и мы скоро уснули в обнимку.

Утром мы, конечно, проспали все будильники. Я очнулся, когда ты, уже одетый, попросил закрыть за собой дверь. На прощание поцеловал...

Он посмотрел на меня, пытаясь что-то уловить в моих глазах.

- А меня?

- Что?

- Меня любишь?

Я не мог ответить - боялся, что разрыдаюсь прямо на улице.

- Пойдём ко мне.

- А он?

- Его нет.

- А он не придёт?

- Сегодня точно нет.

- А где он?

- На даче с родителями.

- А они знают?

- Мы живём вместе.

- Прикольно.

- Ну, ты идёшь?..

Ты идёшь со мной? Ты будешь снова моим скакуном? Сможем ли мы снова взлететь, как тогда? Встретят ли меня мои ангелы с улыбкой иронии, или гримаса презрения отразится на их лицах? Есть ли вещи, которые время не превращает в камень? Милый мой, единственный, ответь на один вопрос: куда ты пропал тогда?