Настоящий полковник (глава 12, последняя)

Часть 1

Вот и завершается повествование о том, как "Вовка жениться ходил, семейным союзом с мужиком пожил и что из этого получилось".

Известный немецкий писатель двадцатого столетия Эрих Мария Ремарк, чей роман "Три товарища" не один я, наверняка, "зачитывал до дыр", высказал как-то одну мысль: "Человек живёт на семьдесят пять процентов исходя из своих фантазий. И только на двадцать пять исходя из фактов. В этом его сила. И его слабость"... Можно соглашаться с этим умозаключением, можно спорить, доказывая обратное, но зачем? Как бы то ни было, жизнь продолжается. Несмотря на груз прожитого, надо вставать утром, приводить себя в порядок, завтракать и дело делать, господа-товарищи.

Но уж если во всём следовать канонам литературы, или хотя бы той части, которую считаю совершенством, поскольку каждый, пишет он или нет, вырос на основе человеческих истин, заложенных в сказках, безоговорочно соглашусь вот с каким утверждением - его навечно обнародовал великий Александр Сергеевич Пушкин как истину истин: "Сказка ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок". И даже стану утверждать, что устное народное творчество, как и творение мастеров-сказочников (Бажова Павла Петровича, к примеру) - это истинные учебники, кои самым лучшим образом учат правде жизни.

Вот потому и позволю себе в данной главе рассказать о том, что же было потом.

И, наверное, правильнее будет начать с себя...

Многому я научился за годы общения с Иваном Дмитриевичем Соколовым. Кардинально пересмотрел принципы отношений с другими людьми. Обрёл те качества, которых ранее не было. Главное, сделал вывод: "Не надо бояться жить!"

До встречи с ним я так страшился расставаний, что иногда, даже будучи очарованным прелестями яркого парнишки, обладающего чертами харизматической личности, погрезив о том, что и как будет, сбегал, прекращая отношения, боясь того, что случится со мной, когда он уйдёт. И так бывало часто, иногда в девяти случаях из десяти. А вот Ванечка даже не столько словами, сколько своим примером избавил меня от зарождающихся фобий и как-то перенастроил что ли, заставив на всё взглянуть иначе.

Даже если обстоятельства разводят, растаскивают двоих, которые запали друг на друга, то не надо тупо сидеть и киснуть в соплях сожаления и слезах жалости. Нет! Надо действовать! Либо, всё бросив, соединиться вопреки Судьбе с желанным парнем. Либо, приняв неизбежное, двигаться навстречу новым отношениям и быть готовым принять их. Только не с бухты-барахты, а хорошо всмотревшись и разглядев лучшие качества нового претендента. Не пасовать! Не бояться! Иногда происходит такое, что уже поздно, да и некому говорить о любви и дружбе.

И теперь совсем по-другому понимаю я слова Максима Горького: "Пусть сильнее грянет буря!" Да, спустя годы после расставания с Иваном, вспоминая каждый день, прожитый вместе, не хочу быть похожим на людей-чаек, которые "стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей". Ни пугливо-глупым пингвином, что "прячет тело жирное в утёсах", ни тем более этаким всезнайкой-гагарой, что многое из себя воображает, митингует в среде себе подобных, а на самом деле ему "недоступно наслажденье битвой жизни". Нет! Мне ближе позиция Буревестника.

А ещё так часто вспоминаю, как в счастливые дни с Ванечкой он достаточно часто цитировал "Песнь о Соколе". Помните?

"Безумству храбрых поём мы славу!

Безумство храбрых - вот мудрость жизни!

О, смелый Сокол! В бою с врагами истёк ты кровью...

Но будет время - и капли крови твоей горячей,

Как искры, вспыхнут во мраке жизни.

И много смелых сердец зажгут

Безумной жаждой свободы, света!

Пускай ты умер!..

Но в песне смелых и сильных духом

Всегда ты будешь живым примером,

Призывом гордым к свободе, к свету!

Безумству храбрых поём мы песню!.."

И не оттого, что его фамилия Соколов, - оба понимали причину, но тактично не обсуждали её. Нами было наложено табу на то, кого вспоминал мой дорогой дружбан, повторяя эти строки.

Да, надо идти вперёд! Широко шагая, дыша полной грудью. Нельзя трусить. Пусть каждый последующий день будет ярким и новым. Ведь жизнь продолжается. А всё, что прожили, навсегда останется с тобой, давая силы двигаться дальше, а не рыдать, тупо заливая тело водкой.

Все, о ком я рассказал в предыдущих главах, сильные и самодостаточные люди. Их счастье рукотворно. Это не подарок богов. Они многое совершили, многое изменили, стремясь быть Людьми. Хотя их жизнь это просто их жизнь, а ни в коем случае не пособие о самосовершенствовании из серии ЖЗЛ. Поскольку никакими героями они себя не считают, и даже попытки выразить восхищение силе их духа воспринимают с юмором. Посмеиваясь над моим романтизмом, переводят разговор на другую тему. Или же мгновенно выдают анекдот с соответствующими колоритными фразами...

После той ночи исповеди наши отношения с Ванечкой качественно изменились.

Они и с первого дня были достаточно доверительными, теперь же пришло осознание величия духа того, кто рядом. Его желание жить сегодня, ничего не откладывая на завтра. И это становилось ещё одним полешком, от которого полыхал и без того яркий костёр нашей любви. Он настолько буйствовал в своём горении, что желание обладать божественным телом явно доминировало над всем остальным. Я дождаться не мог минуты, когда можно было стянуть с парнишки штаны и заняться сексом. Его немаленький хуй, как волшебная палочка, исполнял все мои прихоти. Я не мог налюбоваться на эту красоту. То, что дролечка вытворял с моим телом, да ещё и каким образом, принуждало относиться к вышеупомянутой части тела Ванечки, как к фетишу - предмету безусловного признания и слепого поклонения.

Если честно, то я просто визжал в руках мастера. От чувственного проёба, от умелых, точно выверенных действий. Иван настолько хорошо меня знал, а себя тем более, что в нужное время делал именно то, и именно так, как требовалось. Я, как легендарная птица Феникс, сгорал в пламени страсти, чтобы через миг вновь возродиться с ещё большим желанием ебаться и ебаться.

При этом не было рутинной привычки, доходящей до скучного обязательного обладания в чётко назначенный день и час. Всегда наши секс-игрища случались тогда, когда огонь похоти разжигал, и нестерпимо возрастало желание поиметь друг друга. Но при этом всегда присутствовал элемент новизны, некоей тайны, которую усиленно пытались мы разгадать вдвоём почти каждую ночь.

Разве кому-нибудь может не понравиться праздник секса? Кто сможет от него отказаться, к тому же если он не только происходит по взаимной страсти, но и по большой любви?

За годы обучения Ивана в Академии я также проходил академический курс "основ создания счастливой жизни в отдельно взятой ячейке общества". Что-то преподал мне Ваня, что-то обрёл сам. Настолько сильно было стремление жить ярко и чувственно с любимым. Из книг, житейского опыта старших товарищей по профсоюзу ЛАО (любителей Анала и Орала) впитывал знания, умения и навыки в создании атмосферы обладания яко праздника.

Поверьте, это огромный труд. И если просто ждать, тупо раздвинув ножки или надрачивая себя в ожидании прихода принца-волшебника, то так и останешься в этом состоянии надолго.

Хочешь страсти - трудись, ежеминутно подкладывая хворост, вот тогда и получится кострище чувственного огня. Работай, дружок, действуя - фантазируй!

Вот сегодня у меня, к примеру, методический день. Это специальное время для пополнения собственных знаний, чтобы потом отдать их тем, кого учишь.

Ещё вчера, сделав умное лицо, я громогласно объявил коллегам, что еду в центральную педагогическую библиотеку. А сам, отправив на учёбу Ванечку, хорошо выспался и пошёл на рынок прикупить утку. Не промороженную тушку, а парную, намедни ещё переваливающуюся в стае домашних птиц в соседней деревне. Решил приготовить обожаемому любовнику фирменное блюдо - утку в вине.

Если не пожадничать и не полениться, а главное выдержать режим приготовления и точно следовать рецепту, то получится царская еда. Пальчики оближешь. Запах на весь этаж. Мясо тает во рту. Насытиться невозможно. Сколько ни ешь, всё мало. Пока не осознаешь, что не можешь подняться. Желание одно - зависнуть в уютном тёплом местечке в неподвижности, как аллигатор на реке Амазонке (такой чёрный кайман, по сравнению с которым страхоживность из фильма "Челюсти" кажется безобидной ящеркой).

Спокойно лежишь и перевариваешь схаванное.

Зато спустя пару часов такая могутная волна энергии поднимается, что надо либо идти и рубить дрова, как актёр Адриано Челентано в фильме "Укрощение строптивого", либо отблагодарить автора созданного шедевра всеми возможными и невозможными способами в постели.

Я надеюсь на второе...

Что-то припозднился ноне старший лейтенант Соколов в своей Академии. Обычно в четыре часа уже дома, а тут на часах шестнадцать тридцать, а его нет. Начинаю волноваться. Если готовая утка вовремя не подана к столу, то это уже не произведение кулинарного искусства, а просто обычная еда.

Чу, что это? Кажется поворот ключа в двери. Так, затаимся и посмотрим, что будет.

Спрятавшись за холодильник, наблюдаю, как появляется дролечка с предельно озабоченным лицом. Ноздри, как у хищника, жадно втягивают воздух, наполненный ароматом. Громко сглатывает слюну. Глаза шарят по накрытому праздничному столу - поверь, не хуже чем в лучших ресторанах Лондонов и Парижев. Рука тянется к духовке, а там... пусто.

Но я не даю появиться разочарованию на его лице, появляюсь с воплем "Сюрприз!" и большим блюдом, где царственно возлежит готовая к употреблению утка. И в ответ довольный Ванечка улыбается, и весь его вид выражает только одно: "Как славно, что ты у меня есть!"

Часть 2

И вот сидим и пьём, и едим, и я с восторгом слушаю, как Ваня, "выйдя из лифта, почувствовал запах божественной еды. Удивился, что из-за наших дверей. Кто бы это мог быть, ведь ты объявил поутру, что поедешь к двенадцати на работу, а вернёшься поздно. Ещё подумалось: "Не дай бог гости - у меня на сегодняшнюю ночь особые планы".

Зашёл. Всё так классно. Пахнет обворожительно. И нигде никого. Я к духовке шасть. Открываю, а там один вкусный дух витает, и более ничего. Чуть не заплакал от разочарования. А тут повар объявился"...

Утолив голод, облизнул губы. Налил в фужеры вино. Глядя в глаза, спросил: "Ты как? Ещё хочешь есть? Можно я украду тебя от этих кулинарных шедевров? У меня спрятан для тебя такой сюрприз! Пойдём. Хочу его достать и продемонстрировать. Уверен, будешь рад!"

И повёл от стола. У меня любопытство в каждом глазу большим знаком вопроса светится - как тут ослушаться многообещающего приказа-предложения.

И вот мы уже в спаленке, и я усажен на кроватку, и мне подан фужер с вином.

Ваня посуетился у тумбочки. Зазвучала музыка, а вместо люстры уже горят свечи. И в световом круге медленными скользящими движениями, пританцовывая, оголяет себя новоявленный стриптизёр.

Вот он являет моему взору и могутную волшебную палочку... да нет, большой крепко стоящий жезл. Подходит ближе. Забирается по мне, как по лестнице, и вставляет его в мой широко открытый зев.

Божественный миг!

Какой классный вкус! Как властно продвигает он это чудо вглубь. И вот уже хлопает яйцами по подбородку. Отдаёт себя, как дар богов на жертвеннике Храма Любви. Властвуй, любимый!

И я такое вытворяю с его хуем, что, пока рот не заполняется нектаром, не успокаиваюсь.

Ах, как приятно, медленно меня раздевают! Благо я в домашнем, долго стараться не надо. И он воздаёт должное моему стоячку-боровичку. Ух, как старается, проказник!

Вот уже я и готов излиться, но тут всё разом прервано, а меня обнимают, целуют. А спустя минуту-другую, когда херок торчит, а эмоции схлынули, одевает себя Ванюша на мой член, как ножны на кинжал, сверху. Попка скользит. Внедряюсь своим щупом так глубоко, насколько длина позволяет.

Жокей галопирует, не жалея сил, раскорячившись и согнувшись, так чтобы мне было кайфово, да и ему приятно. И вот уже не могу просто лежать, напрягаю ноги и вбиваю хуй, увеличивая скорость и амплитуду.

А-а-а!

Замираем, сграбастав друг друга и соединив тела в единое целое.

А потом душ, вечерний кофе, семейное ложе и ласки.

Меня целуют, меня облизывают, мне разминают, меня хотят... Ну, и как после такой прелюдии отказать?

Да уж давно ножки раскинуты, и попка выпячена в ожидании. Нет, сегодня меня оттрахают на спине, сложив, как лягушонка, и не отводя глаз, в которых плещется любовь...

Господи, нет привычного наскока, всё заторможенно-медленно. Пока дролечка в приятной экзекуции достиг упора, я готов кончить, и уже не раз - так классно распирает меня изнутри его колотушка.

Но надолго его в таком медляке не хватает - чай, боец. Эх, ма, лётчик-налётчик! - вытянув хер почти полностью, резко спикировал, влетев, как в форточку, и зачастил.

Всё, всё, улетаю...

Не хочу, чтобы быстро слил. И он как бы услышал, и вновь стал двигаться медленно-тягуче, с оттяжкой...

Это так долго повторялось, не отводя взгляда от моих глаз, периодически наплывая лицом и уцеловывая взасос, что время как субстанция бытия исчезло. Остались только он и я; мы растворились, став чувственным вздохом, всполохом страсти, потоком Любви.

Излив его и распробовав по установленной традиции на вкус, засыпаем втроём: я, он и Уверенность в том, что так будет всегда, пока мы вместе в одной кроватке.

Вот так весь первый год...

Меня чрезмерно волновал хуй конкретного носителя по имени Иван. Используя такой инструмент настроя, как сюрприз, я специально создавал ситуации, для того чтобы мне в качестве благодарности было позволено играться этим экзотическим фруктом столько, сколько хочу. И столько, насколько хватает сил у его владельца.

Только спустя год, наверное, мой фетишизм к этакому божественному фаллосу отошёл как бы на второй план. Нет, не подумайте ничего плохого, меня по-прежнему волновал его клинок. Тем более такой необычной конфигурации: толстый и длинный херище, так похожий на виденную недавно в музее Великой Отечественной войны, что на Поклонной горе, немецкую ручную гранату М-24 по прозвищу "колотушка". Ну, этакая штука, с длинной ручкой.

За то, что имеет мой любовничек в штанах, не устаю благодарить богов и предков Ивана. Ещё больше воздаю хвалу за то, что этим инструментом пользуюсь в личных целях для получения охеренного удовольствия. Тем более что у любимого стоит долго и постоянно в каменной фиксации.

"Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Медведь ты мой таёжный.

Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Защитник мой надёжный.

Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Ты ж моя голуба.

Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Любить буду всегда.

Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Ты пряник мой медовый.

Ой, Ваня, Ваня, Ванечка!

Касатик мой бедовый"...

Просто разглядел наконец-то, какой уровень личности представляет собой его носитель и обладатель - Ваня, Ваня, Ванечка.

А толчком к этим качественным изменениям явилось вот такое событие.

В один из дней мне наконец-то дали прочитать роман бразильского академика Жоржа Амаду, написанного в жанре "магического реализма". Он опубликован и переведён на множество языков, включая английский, русский и даже китайский. Называется "Дона Флор и два её мужа". Знакомые нахваливали, мол, "классное чтиво". Не обманули. Я штудировал его на работе, затем в электричке, направляясь домой. Даже досада появилась, что так быстро добрался. Продолжил в кресле, забыв к сроку возвращения Ивана накрыть стол, аж стыдно стало. Да и во время еды, рассказывая о событиях дня прожитого, всё время поглядывал в сторону открытых страниц. Настолько явно, что и любимый заметил: "Новая книга? Интересная?" А пока я убирал со стола и мыл посуду, он направился к креслу, испросив разрешения: "Ничего, если пока ты занят, я её полистаю?". В результате с трудом оторвал его от "ентого процесса", и то только категоричным заявлением, что "ароматическая ванна готова, а вода уже остывает".

Давно хотел устроить некую развлекуху, да всё не мог найти нужные настои. Ну, захотелось мне пососать Ваничкин хуй, пахнущий апельсинами. Устроить себе этакий секс-праздник, как в Новый год, когда всё вокруг пахнет мандаринами, а на столе в фужерах шипит шампанское с пузырьками.

Всё так и случилось, как грезилось. Дав парнишке помокнуть, кейфуя в тёплой ванне среди огромных шапок пены с характерным фруктовым запахом, забрался к нему. Начал мыть и массировать ему пальчики ног, поднимаясь всё выше и выше. На момент, когда достиг ляжек, среди пенообразных облаков появился красноголовый бакен, который то накрывало, то оголяло волнение воды.

В очередное всплытие я воспользовался оным и накрыл его ртом, ловко спрятав внутрь. Втянул. Облизал, причмокивая. Обнюхал. И заиграл со всей старательностью на этом дивном фаготе. Да так наяривал, что мой дражайший стал издавать такие звуки, что они больше походили на басовое рычание тубы - большущей трубы духового оркестра. Доведя парня до пика, когда ещё немного и..., я ловко сбежал из цивилизованной лохани, прихватив по дороге полотенце.

Конечно же, игрушка - супер, запах везде и всюду - праздничный, настроение - улётное. Да, тесновата стала посудинка двум не в меру расшалившимся дельфинам. А вот привычная широкая кроватка самым классным сексодромом будет для планирующего на меня дельтапланериста с таким крепко вздыбившимся рычагом управления.

Видно, сильно было желание кончить, что с такой скоростью он примчался вслед за мной, даже забыв вытереться и оставляя на полу белые ошмётки пены. Приземлившись мне на грудь, он мгновенно всунул столбец в приоткрытый зев настолько глубоко, насколько смог. Он бы и с яйцами туда нырнул, да только какой же широты ртище надо иметь, чтобы всё это в себя вобрать?

Вошёл как по маслу. Мы настолько подогнали гортани и попки под конкретные размеры друг друга, что никаких побочных нежелательных эффектов уже не возникало. Балдел один - балдел другой.

Только я настроился, приловчился, а оно эвон как - и пары десятков скольжений хватило... Ух, как выгибает родимого! Слышен громкий рык хорошо удовлетворённого льва.

А ничего так ныне вкус спущёнки, коей наполнил он меня под завязку. Действительно с апельсиново-мандаринным вкусом праздника. Вот и производитель оного в этом сам убедился, припав традиционным поцелуем к губам.

Дегустация любовного сиропчика сегодняшнего разлива прошла на "Ура!".

Часть 3

Пресекаю попытку Вани ублажить таким же манером мой стоячок. Нет, дружок! У меня на сегодня другая фантазия. Хочу твою попку! Я что, зря её обхаживал да оглаживал в ванной и даже пальчиком внутри пальпировал! Давно хотел трахнуть Иванушку, сложив живым столбиком, дыркой вверх, задом наперёд... Что, любезнейший, непонятно изложил? Хорошо, поясню. Надо поднять как можно выше ноги, так чтобы тело на кровати держалось только на плечах. Затем опустить их к голове, так чтобы попка распахнула врата. И потом изловчиться самому да ввести хуй сверху вниз, а лицом умаститься к его спине, как бы задом наперёд получается. Угол вхождения при этом настолько необычен, что надо ещё о-го-го как расклячиться, зато ебёшь так, что буквально вспахиваешь простату...

Ах, как страстно при этом стонет любовничек! Это ему своеобразная месть за то, что он вытворял с моим телом прошлой ночью. Как только не изгалялся: то в комок соберёт, то в струночку вытянет, да при этом так долбил, что и приятно, и каждая мышца сегодня ноет. Уж больно необычно-сладкий кайф от такой Ивановой камасутры. А главное, ведь по грани ходил - так меня складывал и раскладывал, что удивительно, как не порвал попку на британский флаг.

У нас никогда не существовало понятия "обязательная программа", а тем более "дополнительная". Количество соитий никто не устанавливал. Мы оба оказались "ярыми борцами за качество". Потому каждый раз было по-разному. Мог быть и один раз, но зато какой! А могло быть и больше, когда кажется, что уже умер от кайфа, но каким-то чудом оказался жив, и вновь балдеешь, насаженный на толстый длинный шомпол, яко аппетитный кусок упругой плоти. А иногда до такой степени упражняемся, что больше ничто вставать уже не может, этакая временная импотенция.

Но когда в тот вечер Иван пошёл на третий заход бомбометания, то в моём умилённо-расплавленном состоянии сознания всплыло из недавно прочитанного:

"Вы только взгляните, как она хороша, просто прелесть! Лакомый кусочек, ничего не скажешь, и, судя по всему, очень довольна жизнью. У неё вид женщины, которая завела себе любовника и наставляет рога мужу".

"Не говорите глупостей! - вступился за дону Флор Мойзес Алвес, проматывающий состояние какаовый плантатор: - Если и есть в Баии честная женщина, так это дона Флор".

"А я разве возражаю? Я просто хочу сказать, что этот доктор только прикидывается святошей. Преклоняюсь перед ним - никогда не думал, что он справится с такой красоткой, - и, восхищённо глядя на дону Флор, сеу Вивалдо добавил: - Посмотрите только на её бёдра! Такое впечатление, будто кто-то их гладит. Счастливец этот доктор".

Идя под руку со счастливцем мужем, дона Флор нежно улыбается. Ах, этот гуляка летает вокруг неё и ласково касается груди и бёдер, словно лёгкий утренний ветерок!

В это светлое воскресное утро дона Флор идёт по улице, довольная обоими своими мужьями".

А потом у меня как-то сформировалась в башке мысль, что "живу в балдеже, вон ведь как Иван старается - и за себя, и за того парня". И последняя часть её явно была подана чтением романа.

А ведь действительно, не только в постели, но и во всё остальном Иван тянет как будто за двоих, аккумулировав в себе чьи-то силы. И я даже догадываюсь чьи...

Любимый после гибели Велимира как бы убедил себя в том, что каждый последующий день должен быть прожит за двоих. И что полученный результат тоже надо делить на обоих. Он как бы вобрал в себя силы, устремления, планы, желания своего друга и возлюбленного. Переплавил внутри себя, как в мощной доменной печи, создал из этого уникального сплава себя нового.

Я никогда не позволял себе впредь развивать эти фантазии, пока как-то вечером Иван сам не заявил, что ведь он действительно живёт и за себя, и за того парня. Ему так легче. Оказывается, даже в постели даёт себе установку: "Один раз трахну сам за себя, а второй за Велимира. Вовка бы ему понравился".

Я-то по своей сути однолюб. Ну, в том смысле, что если у меня есть не просто любовник, а человек, которого воистину люблю, то я безмерно предан ему телом и душой. Других хуёв даже самых раскрасивейших самцов для меня не существует. Зачем, если уже есть всё, о чём мечталось и грезилось в длинных, медленно тянувшихся ночах Одиночества.

Но вот против двух таких любовников я возражать не собирался. Хочется так дролечке - пусть. Помогает подобное жить - великолепно. Сохраняет он таким образом память об ушедшем в мир иной, и ладно. Никогда не ревновал я своего Ивана к тем чувствам, которые в нём были, есть и будут до скончания века, - к любви его к Велимиру. А вот то, что он так хранит и лелеет свою первую любовь, растрогало до слёз. Моё сердце, душу, тело с того момента переполняли разные чувства, но главное - восхищение...

Как бы там ни было, мы воистину жили в согласии все годы его учёбы в Академии. Оба старались под воздействием сиюминутного раздражения или кем-то испорченного настроения не выливать негатив на того, кто рядом. Стремились жить вопреки утверждению слов песни одного из любимейших нами бардов - Александра Дольского. Ну, там, где поётся:

"Кто-то уйдёт, кто-то вернётся,

Кто-то простит, кто-то осудит...

Меньше всего любви достаётся

Нашим самым любимым людям".

До панического ощущения страха, до трясучки в руках и ногах Соколов довёл меня только один раз. И позже думалось, что как хорошо, что всё случилось так в тот день; видимо, Бог был на нашей стороне, иначе как бы мы жили дальше, два человека, которые никогда и никому не прощают предательства...

Как-то в начале осени (я был ещё на работе) позвонил Ваня. Заплетающим языком вдрызг пьяного человека он жалобно так попросил: "Мне плохо. Приезжай срочно. Забери, пожалуйста, отсюда", - и назвал адрес.

Я помчался на такси, всё время упрашивая водителя ехать быстрее. В голове вертелись разные страшилки.

Любимый редко напивался, не хотел терять над собой контроль. И всегда перепой был у него следствием сильного стресса или чего-то шибко ужасного, катастрофического в своей основе. От того я и паниковал.

Дом - обычная хрущёвка-пятиэтажка. Как выяснилось впоследствии, в одну из квартир к приятелю по теме и пригласил Ивана его сокурсник по Академии. Я о нём уже рассказывал. Это некий Вася, который ещё после зачисления пригласил аппетитного парнишку на дачу. Куда тот и поехал. Но на Филях его высадили ревизоры, поскольку молодой офицер не успел купить билет до отхода нужной электрички из-за очереди в кассу. На этой же станции вытурили из вагона и меня. На платформе, в ожидании следующего поезда, мы тогда и познакомились.

Так вот, в связи с вышерассказанными обстоятельствами Василий, не получив желаемое - быть оттраханным хуястым знакомцем, на которого глаз давно положил, решился задуманное реализовать-таки. Для этого и пригласил его, якобы на день рождения, где, мол, соберутся только свои - офицеры, которые не прочь порезвиться с собратом-военным в приватной обстановке.

Надо же было такому случиться, что это событие совпало с днём гибели Велимира. На Ванечку трагическая дата действует так, как будто это случилось только что. Он полностью теряет привычное физическое и эмоциональное состояния. Превращается в безвольное и бесчувственное существо. При этом нет никого понимания, что пьёт, что ест, с кем находится и что с ним делают. Каждая клеточка его мозга и тела плавятся в горниле горя, разрываясь от произошедшего и безвозвратно потерянного.

Открыв входную дверь, стал подниматься по лестнице на нужный мне пятый этаж. Уже на площадке услышал тихий и жалобный голос Ивана: "Отстань. Ты же сказал, что пойдём только покурить. Сука, что творишь? Куда полез? Э, нахера лапаешь?"

Я пошёл на сдавленный шёпот. С последнего жилого этажа лестница шла вверх к выходу на чердак. Там перед дверью была площадка, совсем невидная с лестницы любопытному взору. В углу стоял пьяный Иван. Его лицо было освещено светом, падающим из узкого технического окна.

Некто, скользя руками, сползал вниз по Ваниному телу, пока не встал на колени. Дрожащие пальцы чмо стали расстёгивать ширинку брюк.

Во мне родилась звериная злоба, дурной волной ударившая в башку. Себя более не контролировал. С полного маха ноги носком ботинка врезал в зад, угодив не столько в раскляченную жопу, сколько в то, что располагается ниже, хоть и притянуто было штанишками вверх. Видимо, попал точно в цель. Тело взвыло и скукожилось на полу, матерясь и стеная от боли.

Подхватив отключившего Ивана, я по-хозяйски застегнул его штанишки. Медленно и жёстко произнёс лежащему на полу: "Запомни, пидовка! Всё, что за тканью брюк этого пацана, принадлежит только мне. Усвой! И никогда более не делай таких попыток. Убью!"

Взвалил я Ивана, как мешок, на плечо, поволок вниз. Как же хорошо, что уговорил таксиста дождаться, сунув ему десятку для гарантии. Погрузив бесчувственного любовничка на заднее сиденье и сев рядом, дал командирским голосом команду водителю: "Поехали быстрее из этого гадкого места!"

Позже, в ночи, возложив руку на его хуй, я решил типа пошалить и изнасиловать обездвиженного дружбана, но удивился его реакции. Пьяный-пьяный, а мгновенно открыл глаза. Убедился в том, что это я, и расслабился, мол, делай, что хочешь. Хотя сам о-го-го как подмахивал.

Наутро мой герой-любовник ничего не помнил - ну, или почти ничего.

А я сделал соответствующие выводы и в день трагической даты затем брал выходной, не оставляя любимого одного. Мы ездили на кладбище, а потом сидели дома и тихо грустили.

Часть 4

А ещё в этот период жизни мы очень много говорили. Видимо, страсть быть живой энциклопедией, и делиться с окружающими знаниями Ванечке также передалось от Велимира. Мы обсуждали прочитанное, строили планы посещения выставок и концертов. Столько, сколько я посмотрел в эти годы и послушал музыки, нельзя и сравнивать с временем до знакомства с этим умником-знатоком, Ванечкой.

Кстати, это именно от него я впервые узнал о том, откуда появился такой интересный механизм, некая секс-игрушка под названием "вакуумная помпа". Оказывается, у всех лётчиков реактивной авиации при подъёме на большую высоту, где низкое атмосферное давление, резко встаёт хуй, а по возвращении с небес трахаться нестерпимо хочется, поскольку реально так торчит. Это потом уж всезнающие учёные, проведя исследования, дали объяснение данному эффекту, на основе которого ушлые предприниматели изобрели конструкцию. Она действительно способствует хорошей эрекции. И это не только развлекуха для любителей, но и рекомендованная, в определённых случаях, медиками оздоровительная процедура. Понятно, что в двадцать лет это баловство, а вот в пятьдесят уже необходимость. Как своеобразная зарядка для "стимуляции кровенаполнения пещеристых тел, а также усиления рецепторной чувствительности".

Иван, не раз подобное испытавший в полётах, всё в точности подтвердил. И даже в один из моих дней рождений, ради прикола, подарил эту помпу. Иногда мы эту игрушку-механизм использовали, наблюдая, как привычный для взора хер резко меняет размеры, толстея и удлиняясь на глазах. Желание мгновенно вспыхивало, как огонь костра, если подлить в него бензин. И сразу же после этого мы долго балдели, засовывая хуище туда, куда более хотелось...

Господи, ну никак не думал, что так быстро пролетят пять лет учёбы Соколова, которые когда-то, при знакомстве, казались вечностью!

И что теперь?

Иван профессиональный военный, он не сможет (да и не в его это власти) менять свою Судьбу. Потому я заранее для себя определил: куда он, туда и я. А что, учитель нужен всегда и везде, как и врач. И даже в самых отдалённых медвежьих углах есть школы. За столицу совсем не держусь. Какая разница, где жить; для меня важнее с кем. Всё зависит от того, куда его отправят.

О Боги, ну за что так? Ивана Дмитриевича Соколова возвращают на прежнее место службы, в недавно созданную эскадрилью. Улетает уже завтра. Отчего всё так срочно?

Договорились, что как только начнутся каникулы, прилечу, чтобы всё осмотреть и обмозговать, а потом вместе примем окончательное решение.

Отчего же он смотрит на меня так пронзительно нежно, не отводя глаз? Как будто всё наперёд знает? Как будто прощается навсегда? Ведь всего ничего по времени, и я буду с ним.

Только прилетев, понял причину. Ближайшая и то начальная школа в трёхстах километрах, средняя где-то в пятистах, а то и больше, кто их вообще, эти километры в пустыни считал! Дорога есть, но никакого транспорта к части не ходит - запретная зона.

Гарнизон махонький, поскольку на данном аэродроме базируется только одна эскадрилья из четырёх звеньев, где-то шестнадцать лётчиков. Щитовые домики для офицеров, комната на троих, казарма для технарей и охраны, столовая и всё. Штаб, медпункт и метеорологическая служба в одном, таком же щитовом здании. Там же малюсенькая отдельная комнатушка командира эскадрильи Ивана Дмитриевича Соколова.

Я готов остаться. Но где? В качестве кого?

Как объяснить личному составу, кто такой этот парень их командиру и отчего два мужика живут вместе, да ещё и спят в одной постели?

И что получается в сухом остатке?

Ваня пока всем объяснил, что я его брат и заехал по пути в археологическую экспедицию на несколько дней. Действительно была такая, все пилоты видели их базу сверху во время полётов.

Так что же получается, у меня всего где-то неделя?!

Иван молчал при прощании в Москве, будучи уверенным на сто процентов в том, что я не рискну приехать в такую даль, а ограничусь лишь одними разговорами. А я вот взял и примчался.

В отличие от меня, сугубо гражданского человека, привыкшего жить эмоциями и чувствами, Иван профессиональный военный. В него, если хотите, целенаправленно вбита установка, ставшая жизненной позицией: "Раньше думай о Родине, а потом о себе!" Для него долг превыше всего. Его готовили к осознанию оного, и он, будучи отличником, очень хорошо сие усвоил. Всё остальное должно быть подчинено главному. И получается, что чувства, переживания - это вторично. Первым делом - самолёты! А всё остальное потом.

Он так долго стремился стать профессионалом, что вряд ли готов что-то изменить в выбранном пути.

И ещё, для него и его наперсника-друга-возлюбленного это была цель жизни - служение. И он просто обязан, если уж не для себя самого, то для внука и сына генерала, так и оставшегося навечно лейтенантом - Велимира Петровича Храброва, стать боевым генералом - лучшим лётчиком СССР.

Получается, что моё желание жить вместе и ебаться, как все прожитые годы, и есть то, что я хочу ему предложить взамен. То есть ради сексуального удовольствия настаивать на том, чтобы он забыл мечту?

Но ведь любой человек не вещь, не чья-то собственность. Он свободен в выборе. Да и любовь не птичка-синичка, которую можно запереть в клетку. Жить в ней, даже в золотой - невозможно.

Иногда, для того чтобы сохранить великое и самое значимое, надо отпустить любимого:

"Лети, голубь, лети

В лучах зари и в грозной мгле,

Зови, голубь, зови

К труду и миру на Земле".

Любовь - это самопожертвование. Это благодарность прожитому и надежда на будущее.

Да, слишком большую цену потребовала от меня судьба.

Вот и выходит, что если хочешь сохранить любовь, то надо уйти, не мешать, коли не можешь летать, как твой любимый.

Вот я и отошёл.

"Сигарета к сигарете, дым под лампою,

Здравствуй, вечер катастрофы, час дождя,

Ходит музыка печальная и слабая,

Листья кружатся, в снега переходя.

Наш невесел разговор и не ко времени,

Ах, как будто бы ко времени беда,

Мы так много заплатили за прозрение,

Что, пожалуй, обнищали навсегда.

Не пытай меня ни ласкою, ни жалостью,

Как ни странно, я о прошлом не грущу,

Если можешь, ты прости меня, пожалуйста,

Вдруг и я тебя когда-нибудь прощу.

Синий дым плывёт над нами мягкой вечностью,

Чиркнет спичка, сигарета вспыхнет вновь.

За окном с зонтами ходит человечество,

Обокраденное нами на любовь".

***

Пролетели дни, месяцы, годы.

О боги, сколько раз вы меняли лето с зимой!

Много что было у меня. Много что произошло в судьбе Соколова Ивана Дмитриевича. Но это не главное, это просто бытие, суета сует. Нас по-прежнему тянет друг к другу. Меня особенно. Такой величины личности у меня в любимых более не было.

"Эх, жизнь моя - жестянка!

Да ну её в болото,

Живу я, как поганка.

А мне летать, а мне летать,

А мне летать охота"...

Теперь мы с Иваном обязательно встречаемся раз в год. Иногда случается и больше. Наши короткие дни свиданий - это очередная попытка совершить невозможное: повторно войти в давно утёкшие воды рек нашей юности. Несмотря на то, что оба сие понимаем, стараемся в эти часы тепло истосковавшихся тел отдать друг другу, вновь и вновь зажигая костёр любящих сердец.

А ещё при встрече едем по сложившемуся годами традиционному маршруту: на кладбище к могиле Велимира, а затем в гости к деревенским жителям Тимофею и Фёдору. Оттуда каждый по отдельности домой: я к воспоминаниям, родне, моим романам; Ванечка к семье - жене и двум сыновьям, ну и, конечно же, к служению Родине. Как-никак, он командир лётного истребительного полка.

Если случается поездка летом, то в деревенском дворике встречаем двух парнишек-одногодок. Один черноголовый, другой с волосами цвета соломы. Это сыновья Тимофея и Фёдора. Спросите откуда? Ну, это отдельная история, претендующая на то, чтобы стать самостоятельным рассказом, но я поведаю о ней здесь, вкратце.

Фёдор, соединив свою судьбу с Тимофеем, о Москве и не вспоминал, никому не звонил, не писал, не ездил. Он просто старался жить счастливо, каждую минуту отдавая любимому человеку. Ему было хорошо, когда в ответ получал благодарную нежность. Так бы и продолжалось до скончания века, да ведь в деревне живут. Вот и поползли разные слухи. Пустобрёхи в женском и мужском обличии у колодца да у магазина стали им "косточки перемывать", мол, "живут два мужика вместе, и баб им не надо, вон как ладят, всё у них в мире да согласии".

Услышав случайно этакое из окна больнички, Федя испугался. Не за себя, за Тимошеньку. Ему-то давно подобные пересуды не в новинку, а любимый родился тут, и мнение односельчан для него важно.

Вот и получается, что обстоятельства припёрли. Надо было спасать не столько своё, сколько Тимкино благополучие и честное имя.

Мозг работал, яко вычислительная машина. И придумалось нечто почти фантастическое. Для реализации оного надо было ехать в столицу. Впервые схитрил, назвал милому мнимую причину - служебная надобность. Уехал. А через неделю вернулся довольнёшенький и, только тогда "открыв карты", рассказал всё без утайки. Тимка, вот упрямец, поначалу заартачился. А потом махнул рукой, мол, "делай, что хочешь, хуже точно не будет", и согласился. Даже иногда шутил по поводу создавшейся ситуации и предполагаемого пикантного выхода из неё.

По весне, когда уже всё в рост попёрло да зацвело, оба, празднично одетые, поехали на автобусе в район. На остановке любопытным кумушкам словоохотливо поведали, что едут встречать невест. Весть мгновенно охватила всех, кому это было интересно. И спустя три часа любопытные наблюдали, как подъехало такси и из неё вышли парни с красивыми девушками. Каждый под ручку со своей кралей и её чемоданом. Вошли в дом. Вечером сделали променад по единственной и оттого главной улице.

Это всё то, что на виду.

Часть 5 (последняя)

А за стенами шёл сложный переговорный процесс. Поскольку Даша и Катя были лесбиянками, много лет живущими вместе, ещё со школы, где учились с Федей в одном классе. Потому троица хорошо знала общие секреты, поддерживая друг друга и помогая в тяжёлые времена.

Вот к ним, зная об их давнишнем желании иметь потомство, и обратился старинный знакомый. И предложил простое решение - Фёдор и Тимофей станут отцами. При этом гарантировал девушкам не только материальную поддержку в период беременности, но и деньги на содержание и воспитание сыновей, а ещё приезд в деревню в любое удобное время. В обмен потребовал заключения брака и обязательного права общения с сыновьями (о том, что могут родиться девочки, он даже мысли не допускал). Ну, а кто кого выберет себе в мужья, это он отдал на откуп девчонкам, им они обе одинаково милы.

Обсуждали всё спокойно и скрупулёзно. Главное - это решение проблемы идентификации в обществе, ведь в паспорте будут стоять соответствующие печати, а кто с кем спит, кому какое дело. И ни один злопыхатель тогда уже не будет иметь возможности вякать. За сплетни о семейных людях можно и по сопатке схлопотать.

Основательно всё обсудив, решили пару месяцев подумать. А по осени при общем согласии и свадьбы сыграть. Тогда и провести ритуал оплодотворения.

С тем и расстались через три дня, в течение которых обе подружки были окружены заботой и вниманием. И каждый вечер - обязательная прогулка по деревне парами. Ну прямо лепота, голубки голубками, так и воркуют, так и милуются.

Поскольку ни для кого в данном квартете не было никаких материальных выгод, а в основе договорённости было только искреннее желание упростить жизнь друг другу на основе понимания и доверия, то, на удивление, каждый согласился сей замысел реализовать.

А потом, это ведь совершенно новый уровень отношений внутри пар. При удачном исходе дела девчонки обретали давно желаемых сынишек, парни - объект заботы и продолжение себя, своего рода в сыновьях. Об этом, конечно, они и раньше думали, да понимали невозможность осуществления мечты, ведь сами парни и парней любят, а они не бабы, залететь не могут.

А ещё появилось неизвестно откуда возникшее чувство благодарности - как к партнёрам, так и к любимому человеку. И так от этого благостно на душе становилось!

Потому и созвонились, и дату наметили, и невесты сами, на высланные деньги, платья соответствующие купили, чтобы всё, как у всех, было. Тогда же определились с парами. Даша выбрала Фёдора, а Катя - Тимофея. Ну, якобы, чтобы в каждой семье медик практикующий был. Это как отмазка. А на самом деле кто девчонок поймёт с их усложнённой внутренней надстройкой!

Торжество, коли оно фиктивное, решили провести скромно: роспись в сельском совете, застолье в саду, где только женихи с невестами да их свидетели. Но это же деревня, не получилось. Хоть и гуляли день, а не два, как полагается, но зато за столом побывал и стар, и млад. Сыграло не только любопытство, но и искреннее уважение к женихам, которые не только никому никогда слова "насрать" не сказали, но и на помощь спешили, не считаясь со своим личным временем. Один, как водитель, готов был привезти в любое время года то, что необходимо, а второй никогда не отказывал в медицинской помощи и шёл к болящим в ночь-заполночь, стоило только позвать.

К процессу оплодотворения решили подойти по всем канонам науки. Благо свои профессиональные медики были, аж двое: Фёдор - фельдшер и Катя - медсестра, работающая в роддоме.

У обеих девушек эти дни были наиболее благоприятными для зачатия, да и менструальный цикл был регулярный, ни одного сбоя в течение трёх последних месяцев. Так что вероятность забрюхатеть была высокой.

Три дня после свадьбы все ни капли не употребляли спиртного, ели только рекомендованную пищу, не занимались сексом. Зато усиленно трудились, правда, не доводя себя до полного измождения.

В назначенную ночь спустили с цепи овчарку, проверили запоры, завесили двойные окна тяжёлыми портьерами. Свет оставили минимальный, лишь зажжённые свечи на низком столике.

Легли вчетвером на широкой кровати, разбившись по парам. Девчонки привычно ласкались, парни тоже, достигая нужного эмоционального состояния.

Перед этим, ещё днём, долго обсуждали выбор благоприятной "для залёта" позы. Даже спорили, пока не пришли к согласию, что стоит обратить внимание на "братьев меньших". Животные, хоть и лишены сексуального разнообразия, но зато (возьми хоть тех же сук) легко беременеют и приносят не одного, а нескольких щенят. Так что логично предположить, что позиция "по-собачьи" - хороша. Да и в медицинской литературе поза "алаваш" считается классической. Ну, это когда женщина опирается на колени и локти, а мужчина вставляет сзади, но не в попку, а туда, куда следует. При такой расстановке тел ось влагалища совпадает с осью члена и обеспечивает предельно глубокое проникновение, как результат - сперма летит прямиком к шейке матки. Ну, а клитор при этом есть, кому ласкать, дабы поддерживать должный настрой подружки.

Фёдор в очередной раз с видом знатока внушал девчонкам, что хоть приподнятый таз и способствует тому, чтобы сперматозоиды не вытекли, но лучше сразу после эякуляции принять позу "свечка", то есть поднять ноги и подержать, либо положить их на спинку кровати.

Решили, что первыми будут Даша с Федей. Тимоша аж вспотел, усасывая его хуй. Всё, херок был готов к употреблению. Принимающая сторона уже стояла в нужной позе, Катька одной рукой товарке ласкала клитор, а другой попеременке соски.

Парнишка с вздыбившейся морковкой, весь трясясь, не то от страха, не то от неизведанно-непривычного, встав на колени, стал вводить. Девчонки в своих лесбийских игрищах использовали двойное дилдо, трахая одновременно друг друга, посему пиздёнки их были разъёбаны и вхождение живого хера оказалось безболезненным. Федька, максимально втолкнув, попросил Тимошу поиграть с его яйцами, а затем, резко подавшись вперёд, кончил.

У Тимохи с Катей эта процедура прошла ещё быстрее, поскольку первый обладал завидным размером. Выросло херило на деревенской сметанке. А Катя, вследствие долгого занятия гимнастикой, умела задействовать внутренние мышцы, обхватывая и обжимая фаллоимитатор и от этого кайфуя. Так что дополнительно простимулировать живой и крепко торчащий большой хуй ей трудности не составило.

Через пару часов процедуру повторили ещё раз. После этого парни ушли, оставив девчонок одних. В оставшиеся до отъезда три ночи всё до мельчайших деталей было скрупулёзно воспроизведено заново. Условились, что, если не получится, повторить через полгода.

Мужики сначала волновались и беспокоились, часто звонили жёнам, а поскольку новостей не было, успокоились, войдя в привычный для них ритм жизни: работа-дом-секс. Радостным известием стал звонок о задержке у обеих жёнушек месячных. А потом уже были сделаны соответствующие анализы. Ошибки быть не могло, чай, наука - точно, девоньки понесли.

Вот так оба любовника-гея стали не только женатыми мужиками, но и будущими отцами. Ещё больше ликовали все, когда спустя некоторое время было сделано УЗИ и торжественно объявлено: "Плоды развиваются нормально. Оба - мужского пола".

Может быть, у кого-то и появится желание осудить всех четверых, у меня такого порыва нет. Да и какое право на подобное имею? Это их жизнь и их выбор.

Хотя в недавний свой приезд, якобы в шутку, я спросил у четверых счастливых родителей, волей случая оказавшихся вместе (ведь парни как жили, так и живут в деревне, а девчонки в Москве, собираются все вместе лишь по праздникам да отпускам): "А не повторить ли вам, голубчики, то, что уже раз получилось, и не подарить ли, на удивление всему миру, друг другу ещё парочку девочек?". На это тут же был мне дан серьёзный ответ: "Сыновей своих обожаем, но больше на такую Голгофу всходить не станем. Сложноватый и неудобно переживаемый это процесс. Походи-ка девять месяцев с пузом, которое всё более и более на нос лезет. Да ещё и в компании с такой же подругой. Страшно становится, ведь если что, то и помочь некому. Родители-то от нас давно отказались и из дома повыгоняли. Спасибо парням, они нас тогда такой заботой окружили. Фёдор так вообще последний месяц перед родами с нами жил. А потом, вроде как получается, что каждая изменила той, кому клятву верности давала, полюбив раз и навсегда.

Нет, дружок, не станем.

А если тебе надо, попробуй. Мы, если хочешь, тебе и желающую лесбияночку подгоним".

А парни улыбались и согласно молчали.

Но вот ведь, ядрёна вошь, а жизнь-то у них веселее стала. Кумушки деревенские судачить перестали на их счёт и в покое их оставили - это раз. В стенах старинного дома вновь звучат нежные голоса - это два. Особенно летом, когда и Тимофея, и Фёдора, и Ивана орущее и бегающее личное войско вместе собирается.

В одном уверен: у двух родившихся парнишек прекрасные мамы и папы. Главное, что они их любят, а ещё делают всё, чтобы выросли из ребят здоровые крепкие парни. В их счастливой судьбе я не сомневаюсь. Родители их обожают. Да и боги явно к ним расположены. Иначе бы никого положительного результата у столь сомнительного эксперимента не было.

***

И вообще, я уважаю истины, собранные в священных книгах Мудрости: в Библии у христиан, Коране у мусульман, Торе у иудеев, Трипитаке у буддистов, Ведах у индуистов. Заветы и заповеди в каждой из них схожи, поскольку от последователей требуют уважения к родителям, старшим по возрасту, запрещают им убийство и воровство, не признают ложного обвинения или свидетельства. Ещё страшнее и невыносимее предательство, как и зависть к имуществу, деньгам, удачи, чувствам.

Может, Бог, а может, другие высшие силы ежеминутно испытывают нас на терпение, великодушие, любовь и всепрощение. Увы, но не все из живущих на Земле эти искушения проходят, бывают и неудачные попытки, а самое страшное - трагические. Но таков уж удел человеческий, данный нам от сотворения мира.

Зато теперь, на основе прожитых лет, я знаю, что он - мир, не делится только на чёрное и белое, а состоит из разных цветов с множеством оттенков и что нельзя устанавливать только тебе удобные правила, как и стремиться только к своему личному благополучию, забывая о близких и дальних. Осознаю, понимаю и соответствую тому, что вокруг люди и что они такие разные.

Но одно во всей Вселенной имеет прощение и безусловное признание человеком любой национальности и веры - это любовь.

О ней много написано. Но, увы, её не всем дано испытать, поскольку иногда её путают с похотью. Я точно знаю, что она живёт только там, где нет насилия и злобы, в тех местах, где правит добро, доверие и уважение.

Не так давно на известном телевизионном музыкальном конкурсе услышал песню в исполнении Димы Билана и Александра Бона, называется "Не молчи", и ко всему вышесказанному теперь могу добавить, что для любви обязательно нужен диалог. Не важно, парней, девушек, или тех и других вместе. Важно, чтобы ушло одиночество и разгорелся костёр чувств.

"Светят огни городов, и за тобой вновь бегу,

Но вырваться из оков я уже не смогу.

Ты словно сильный магнит, но почему далеко?

И сердце моё болит: так это высоко.

Не молчи, скажи мне хоть пару слов,

И они нашу спасут любовь.

Просто ко мне сделай шаг, если так трудно сказать.

Ведь это такой пустяк - гордость переступать.

Я за тобой по пятам, хоть так и быть не должно.

И сердце напополам, как же сейчас темно.

Не молчи, скажи мне хоть пару слов,

И они нашу спасут любовь.

Не молчи, скажи мне хоть пару слов,

И они нашу спасут любовь.

Не молчи!

Не молчи!

Не молчи!"

страницы [1] . . . [3] [4] [5]