Светкин племяш

Часть 1

Моей подруге, Чёрной Пантере посвящается. В память о летнем приключении

Было лето, особенно жаркое, если проводишь его в городе, когда из-за белых ночей пропадает иллюзия того, что ночь принесёт прохладу и утром станет немного легче дышать. С залива ничего не дуло после постройки там дамбы, те, кто смотался на прошлые выходные в Финляндию, говорили, что и там стоит такая же, что и в Питере, жара и ехать туда нет смысла. Обычно мы зависали в такие дни у Светки в Комарово, но эта зараза умудрилась сломать себе шею или что-то там другое, менее необходимое человеку, и сейчас лежала в больнице. Кстати, её надо бы навестить, тем более что о чём-то она хотела меня попросить. Звонила она мне из палаты, мычала и плакала. Короче, по телефону не всё было разобрать, что она говорила и что ещё бы сказала, если бы связь не оборвалась. Поняла только, что надо съездить в Комарово, там у неё бесхозным остался её дальний родственник-племяш-абитуриент, и надо бы его проведать и хотя бы накормить чем-нибудь горячим. Добрая душа Светка! Сам чуть живая, кормят её через трубочку, вторая трубочка от капельницы прибинтована к руке, а её племяшу подавай горячее...

Светка - она моя самая-самая близкая подруга. Мы и похожи даже. Когда мы вместе стоим, многие, даже знакомые, не могут сразу определить, где Светка, а где Влада, то есть я. На эти ночные гонки по набережной у Обводного мы должны были поехать вместе, но у меня неожиданно образовались скандальные дела в доме, с дочерью моей Ксюхой. Это моя радость. Но у неё тот ещё возраст! Не подарок! Но об этом как-нибудь в другой раз расскажу. Словом, Светка поехала за пассажира-штурмана с Егором, и их машина влетела в какой-то отбойник (я не знаю, что это такое) и свалилась в канал. Я почему-то себя считаю виновной в том, что Светка поехала на эти проклятые гонки. Придётся сделать то, что она просит. Но сначала к ней в больницу...

Я пропущу то, какой я нашла свою подругу. Ужас! Всё замотано бинтами. На шее какой-то обруч, как в американских фильмах. Руки и ноги целы. Мы даже "старушечьим шагом" дошли до окна на лестнице и покурили.

Да, я почти всё правильно поняла из её телефонного мычания. Племяш приехал поступать в универ. Из какого-то зауралья. Он внук Светкиного троюродного деда, но офигенного мужика, который Светку когда-то носил на руках, подбрасывал высоко вверх, а Светка визжала и однажды от страха пустила струю прямо на деда. Короче, отказать в приёме Светка не смогла, да и не такой она человек, чтобы терять из-за этого лицо. Булгаков ведь про москвичей написал, что их испортил квартирный вопрос, не про питерских...

Пришлось пообещать Светке, что прямо из больницы я отправлюсь на Сенный и оттуда с продуктами поеду на вокзал, на электричку в Комарово. Домой после выяснения отношений с Ксюхой возвращаться не хотелось, а в Комарово всё же прохладнее, чем в городе, да и искупаться можно. Найдётся ведь там купальник, благо мы со Светкой почти одной комплекции, у меня только грудь чуть больше. Полная троечка. У Светки меньше, а всё остальное у нас с ней одинаковое, я об этом уже говорила... Но и это, наверное, не интересно, поэтому пропустим и пойдём дальше, к самому захватывающему в моей истории...

И вот я с полными пакетами еды стою на перроне, жду, когда подадут поезд. Сверху шпарит солнце, снизу запах горячего железа и ещё чего-то, того, чем облиты бетонные шпалы... Стою, жду... и тени нет, а которая была, оказалась занята цыганской мелкотой и тётками в длинных юбках. А цыганенок будто понял, о чём я подумала, зло посмотрел на меня и показал мне средний палец. Кстати, девчонки, если бы я тогда знала, что меня ждёт впереди, то обула бы не босоножки, а футбольные бутсы или какие-нибудь другие мокродавы. Но я ведь ничего не знала, а просто стояла, ждала электричку. Один крендель хотел пристроиться рядом, заговорить, но я отвернулась, встала к нему спиной. Пусть на мой зад любуется, раз ему это нравится, а в жару мне даже кокетничать не хотелось.

В поезде устроилась у окна, пакеты сложила у ног, чтобы видеть и почувствовать, если (а вдруг!) кто-то захочет их взять. Сторож из меня никакой, и я задремала. Сквозь дрёму слышала объявления, и когда прозвучало "Комарово. Платформа справа", подхватила себя и пакеты, устремилась к выходу, радуясь, что дорога уже позади, что полдела уже сделано, а впереди у меня пустяковая готовка еды для племяша - и пляж, и вода, и вожделенная прохлада.

Светкина дача была в глубине посёлка, вдали от знаменитых писательских, в такой глубине, что можно было сказать, что это и не в Комарово вовсе. Так оно и было, в самом деле. Тут уже не было аллей, не было и кованых ворот перед просторными газонами, а кое-где и рощами на участках... Небожители жили в центре, а по кругу, за зелёными скромными штакетниками, находились малюсенькие участки примкнувших, как когда-то говорили, имея в виду понаехавших. Питер и тут оказался интеллигентнее столицы...

Когда я подходила к Светкиной калитке, из неё вылетел долговязый паренёк. Ухватился за колья штакетника и, согнувшись в поясе, изверг на траву всё содержимое своего желудка. Потом замотал головой, издал какое-то мычание и уже медленно прошёл назад и где-то там исчез. А на крыльце сидел другой паренёк, опустив голову так, что лица не было видно. Казалось, что он спал. Из папиросины в его руке шёл дымок. Понятненько! Который из двух был Светкиным племяшем, я не знала, но и тот, и другой напрочь отбили охоту оставаться в доме, готовить, а ещё и обида за раненую Светку взыграла. Она лежит в больнице, вся из себя забинтованная, в трубочках и зондах, а эти! Ещё и за себя стало обидно, что проделала такой путь, а купание в пруду и отдых в тени сосен теперь уже под большим вопросом, и всё из-за этого урода на крыльце - или из-за того, другого... Обидно!

Парень на крыльце поднял голову, оскалился и послал меня на три буквы! И засмеялся. Здрасьте вам! Я туда и без его посыла сама хожу с удовольствием, когда мне это бывает нужно, но чтобы так, по указке! А он, морда противная, повторил это уже громче...

Я подошла и, освободив руку от пакета, врезала по его улыбке дурацкой! Он вскочил, затряс головой, ругнулся, крутанулся и замахнулся на меня. Но это он зря! Дурачок ещё не знал, с кем дело имеет. Я опередила его и уже не ладонью, не затрещину отвесила, а полноценно, кулаком ударила его в лицо. А когда он схватился за нос, уже ударом ноги в грудь я вбила его в комнату. И сама бросилась следом. Разозлилась... Там схватила его за ворот и потащила за собой из коридорчика в комнату, где было больше места и где я могла бы развернуться вволю! Я ведь очень злая бываю!

Он заелозил ногами, попытался схватить меня за руку. Но куда там! Я втащила его и, коленями сдавив его грудь, влепила ещё пару ударов, с правой руки и с левой. Он вроде бы обмяк сначала. А может, этими ударами я выбила дурь из него. Но и почувствовала, что силы вдруг у него прибавились, он чуть не сбросил меня, да и пропустила я всё-таки один удар от него. Тогда я оседлала его, а руки его поймала и завела за голову и там прижала к полу. Связать бы их! Я рыскала глазами вокруг. Но ни ремня, ни какой-либо другой упряжи не увидела...

А парень брыкался! Выгнулся так, что я скатилась вперёд и оказалась своей филейной частью у него на лице. Придушу засранца!.. Я сильнее вдавила его руки в пол, а голову сжала бёдрами. Я ведь с ранних лет в фигурном катании, ноги у меня сильные.

Часть 2 (последняя)

Наконец я увидела на стуле поясок от Светкиного халатика, но до стула нужно было ещё дотянуться. Голова его зажата у меня между ног, я заломила ему руки и тянусь ползком, и его тащу за собой. К стулу. И понимаю вдруг, что руки его ослабли, что не выгибается он, не пытается меня сбросить с себя, и, самое главное, чувствую, как что-то тёплое и упругое пытается через трусики проникнуть в мою звезду ивановну. Вы понимаете? Смех, да и только. Но это мне сейчас смешно, а тогда, в разгар борьбы?!

А тогда, в разгар этой самой борьбы, и меня вдруг стали покидать силы. Я отпустила его руки, и они тут же обхватили мою попку и подвинули её так, чтобы удобнее было меня ласкать внизу. Да и сама я выпрямилась, села поудобнее и посмотрела вниз, вгляделась в его лицо, которое находилось очень близко к моему, и не увидела в его глазах ни капельки страха - на меня смотрели его глаза, вполне симпатичные, надо сказать. Но какая-то насмешка в них всё же была, а может, мне тогда показалось... Хотела ударить, но тело моё начало вибрировать, и я, попой своей и звездой, начала подаваться навстречу его языку - медленно, потом замерла и снова подалась вперёд...

Я и не заметила, как развернулась, как оказалась сидящей лицом к его ногам, как сама уже, упав вниз после очередной волны внизу своего живота, не стала подниматься, а руками и ртом нашла его твёрдый, как початок кукурузы, "леденец", - и не поняла сразу, что преграды в виде моих трусиков уже давно нет, а может, я и сама открыла ему этот доступ, но не важно. Так как близилась кульминация, языки наши уже давно нащупали нужные места и точки для ласки, а я сама будто мчалась по кочкам в кузове грузовика и меня подбрасывало на ухабах, и, чтобы не вылететь за борт, я держалась руками за его член!..

Всёё! Я "вывалилась за борт" и оказалась лежащей спиной на его груди. Перевернулась. Чётко слышала его сердце. Я положила руку ему на грудь, повела к шее, потом вниз. Майка его задралась, я просунула туда руку, хотела успокоить сердцебиение, поцеловать соски, но нащупала там полоску материи. Ткань шла поперёк груди. На бинт не похоже... Неужели лифчик? Я приподнялась, задрала майку к шее. Да, лифчик от купальника, с чашечками. Это был Светкин купальник - уж я-то знаю: покупали вместе, да и надевала я его пару раз тогда, когда мой высыхал...

Вибрации во мне будто и не было. А племяш, будто и у него не было этой бешеной скачки, продолжал лежать на спине, дышал уже ровно и не стеснялся, а нагло (теперь уже точно, мне не показалось), победно улыбался. Просто скалился!

- Ты кто? - это он спросил.

- Конь в пальто! - это уже я.

- Вот и скачи отсюда! - это опять он; и крикнул: - Витёк!

Он начал подниматься и на встречном движении напоролся на мой коронный удар. Он у меня хорошо поставлен. Там весь секрет в том, что в самый последний момент, когда рука вот-вот коснётся цели, нужно резко сжать кулак. Это добавляет силу. А если это ещё и на встречном движении соперника произойдёт, то кранты любому! Можно открывать счёт. Вот и племянник Светкин нарвался - сразу вырубился, перестал лыбиться противно... А уж как мне противно было, не могу передать словами...

Кстати, кого мат коробит, уши заткните или уходите. Не могу дальше рассказывать культурно. Тем более всё опять перед глазами...

И опять, блин, противно не то, что он мне отлизал. А то, что я сама не удержалась и выдоила его... Вот эта скотина и лыбилась!

Короче, вырубила я его и пошла искать этого самого Витька. Нашла его по храпу, в гамаке. Ну, я раскачала гамак и перевернула. Он к моим ногам и выпал. Я его за шею взяла и повела в дом. Он хрипит, ни хрена понять не может. Втащила и швырнула на пол. Он орёт:

- Ты чо быкуешь. Овца! Пошла на...

И этот посылает, и в то же место!

Я ваще озверела - за Светку обидно, за себя обидно. Заткнула я его пасть, короче. Потом нашла в сенях кочергу, села, жду, когда очухаются.

Витёк первым пришёл в себя, глазами стреляет. Племяша рядом увидел, испугался:

- Он дышит? Ты что творишь?

Я кочергу поднимаю. Показываю. Он замолчал.

- Что делать будем? Какого фуя вы тут срач устроили? - хотя всё чисто кругом, но что-то говорить ведь нужно. - Ты кто?

- Витя... Виктор... - это он отвечает так.

- А этого как звать? - спрашиваю и племяша ногой по ногам.

Чисто гестапо и партизаны! Но злость-то потихоньку проходит, надо ведь подогревать себя.

- Я Рома, - племяш очухался, сам ответил.

И нос свой трогает. И скулу щупает. От души ведь я ему вмочила!

- Церебральный паралич хочешь? - машу кочергой перед его глазами. - А ты? - это я Витьку.

Оба шарахаются, головами машут. Откуда я это взяла, про паралич, ума не приложу. Но подействовало! Думаю: что же с ними делать? Два нормальных на вид пацана, ну того... Но ведь дом не сожгли, в доме чисто... За что я их чморю? Короче, злость проходит. А из Ромы дурь окончательно вышла, уже не улыбается по-идиотски.

Тут смотрю, они переглядываются. Что-то готовят. Не, думаю, рано расслабляться!

- Ты, - говорю Роме, - сымай ремень! Вяжи ему руки! Кому сказала! - и кочергой по ногам.

Вмиг понял. Вытянул свой ремень и к Витьку на коленях подполз. Тот хотел взбрыкнуть, но меня увидел, понял, что не надо этого делать, протянул руки. А у племяша брюки без ремня сползли, гляжу, а на нём и нижняя часть Светкиного купальника надета...

- Ты что, - говорю, - транс? Петух? Или просто дрочила? А на тебе что? - это я Витьку говорю. - Тоже? Вы, бля, смотрю, пара! И кто из вас кто?

Витька головой машет, желваками играет, руки пытается освободить. А Рома тоже притих, на Витю смотрит и решается заговорить:

- Ну... дружим мы... И что? Нельзя, что ли? Тебе что, деньги нужны наши? Нет у нас. Сами перевод ждём... Отпусти, никому не скажем.

- К экзаменам готовитесь? Сколько баллов набрать надо, чтобы на бюджет поступить? - это я.

Хрен его знает, зачем спрашиваю.

- Ты тоже поступаешь? Вы вместе приехали? Откуда? - это я к Витьке повернулась.

- Не из одного города. Он из соседнего... - Рома наглее, за двоих отвечает. - Напиться можно?

Понимаю, что сушняк у них, но один терпит, как мужик, а племяш за двоих старается.

Я из пакета достаю бутылку воды, протягиваю. Рома тянет руку навстречу; я гляжу, ногти у него ухоженные, а на запястье браслеты и тряпочки какие-то намотанные, с бусинками. Ну, думаю, понятно мне теперь, кто из вас кто. А сама чувствую какой-то дискомфорт в попе; отворачиваюсь от них, задираю сарафан. А мои трусики на одной лямке всего держатся, порвал их Рома в порыве страсти.

- Блин, ты что наделал? Как я теперь без них?

- Там есть, у тёти Светы, - и на шкаф кивает.

- А ты откуда знаешь? - дурацкий вопрос, но тогда не думалось. - Всё перемерил? Или ты? - это я уже к Виктору поворачиваюсь.

- У меня свои! - этак гордо отвечает Витёк, типа огрызается.

- Да ты что! - во мне не злость даже, а какое-то безрассудство начало оживать. - А ну покажь!

Он мне руки связанные показывает, мол, развяжи. Ага, разбежалась!

- Ползи. Сними с него шорты! - это я Роме.

Но не стала дожидаться, сама подошла и спустила с него шорты. А под ними! Мама дорогая! Кружевные, с аппликацией из бисера, атласные стринги. А меня зашкалило! Так бывает, когда долго без мужика, хотя полчаса назад ведь было кое-что... Знать, мало было. Не хватило!

Рома подполз, смотрю, глазки блестят. Опять улыбается. Улыбка эта меня достала уже! Я и говорю:

- Соси у него!

И что вы думаете? Второй раз повторять не пришлось.

Спустил Ромка с него стринги и пошёл языком работать; ствол, головка, ствол... Витя задышал, связанными руками гладит его по затылку, пихает в рот. Я пожалела его, развязала ремень на руках... А они, будто меня тут не стояло, обнимаются... Он Ромку поднял - целуются в губы, потом опять Ромка на колени опускается, но по пути с себя брюки, причём не отрываясь от основного занятия, стягивает. А потом и Светкины трусики скинул. Меня не замечают.

Я смотрю, потом по бедру что-то потекло у меня... хочу к ним присоединиться, сил нет, как хочу...

Подошла, опустилась на колени и ротик открыла. Витенька (чувствуете, как я его назвала) тут же в него вошёл. А голову Ромы мы ниже, к яйцам, направили. Потом Витя за грудь меня поймал... Уфф. Не могу дальше рассказывать, опять потеку... Что смеётесь? Не смешно!

Потом стала сама себя ласкать. Отдала Витеньку Роману. А тот как пылесос! Потом Витя оторвал его от себя и его место занял. Сосёт, причмокивает! Теперь Рома голову задрал. Глаза закрыл и опять, ссука такая, улыбается!

Тогда я подошла, оторвала Витьку, согнула Рому пополам и глазами показываю Витьке, мол, давай, вот его задница! Тот плечами жмёт. Показывает, что устал, что не сможет после бухалова и что повис у него уже аппарат. Но я нахмурилась, посмотрела сурово и ласково так подталкиваю. А сама, будто нечаянно, рукой, тыльной стороной, нашла его причиндал и поглаживаю... А потом сжала! Смотрю, налился его нижний парнишка...

А Ромка, как согнула я его, так и стоит - ждёт, предвкушает. С Витькой-то у них такого ещё не было, наверное - а может, и было, кто этих трансов знает. Хотя нет, анала раньше не было, это я по Витькиным движениям поняла, уж больно неопытно он к делу подошёл - пытается войти без подготовки, чуть ли не с разбега... Мне смешно, но не смеюсь, чтобы его настрой не сбить, сама же старалась поднять, а из сумки масло сливочное достаю, им же везла. А оно уже подтаяло, в самый раз... Ну и смазала сама попку Роману. А потом Витька и сам справился. Взял Рому за бёдра и насаживает... а там было на что насаживать! И было что насаживать - попка у Ромки круглая, гладенькая и от масла блестит вся.

Я опять на корточки. Собой занялась... А потом думаю: что это я сама? Подставилась под Ромкин язык: на, говорю, вы ведь уже знакомы с моей звездой ивановной? Он и рад стараться!

Когда всё закончилась, мы свалились на пол. Еле живые. Я и Витька. А Ромка сам себя потом довёл до конца. А в самом конце и Витька ему чуток помог, в себя всё принял.

Свалились на пол, отдыхаем. Потом сумку с продуктами разобрали, поели. В шкафу мне Ромка ещё один старый купальник нашёл, и мы после обеда пошли на залив...

Я от них на следующий день уехала. Но ночью пару уроков и тому, и другому преподала. Кстати, оба поступили, живут у Светки в Комарово. Светка выпишется, и мы их проведаем, наших плохих "девчонок".

страницы [1] [2]