Так уж вышло

Часть 1

1.

Я приехал поступать в универ к тётке в областной центр. Наш город тоже немаленький, но всё же учиться надо в центре. Тут несколько ВУЗов, но я выбрал информатику. Именно к ней, как я считал, у меня наибольшее влечение. И даже конкурс в три человека на место меня не остановил. Четыре экзамена, последний из которых физика, наиболее сложный для меня, ждали меня. По рассказу друзей - уже студентов, к четвёртому экзамену конкурса уже не будет. Главное, сдать его хотя бы на три.

Сын тёти Тани, Валерка, студент уже третьего курса, отсутствовал. Он с друзьями уехал в поход куда-то на Урал. Меня разместили в его комнате, и я продолжил усиленно готовиться к каждому из экзаменов, а потом и сдавать их. Первый и третий я сдал на пять, второй - на четыре. Действительно, за это время отсеяли уже почти всех лишних, так что настроение у меня было оптимистическое, когда я после объявления итогов сочинения завалился домой.

Тётя была на работе, а встретил меня вернувшийся из похода бородатый Валерик.

- Нехило ты тут устроился, - начал он недружелюбно, - как свинья в берлоге.

- Прости, я просто зубрил тут постоянно, не до уборки было. Счас всё уберу.

- Я терпеть не могу, когда кто-то свинячит у меня в комнате, разбрасывает вокруг всё, что попало, спит немытый на моём диване. Тебя аккуратности не учили?! - продолжил нападать на меня мой троюродный брат.

- Я же сказал, всё сейчас уберу!

- Он ещё и огрызается! Засранец!

Я набычился и стал собирать и складывать свои действительно разбросанные по углам вещи, складывать стопкой книги, в общем-то, кроме физики, уже и ненужные мне. Оказывается, Валерка зашёл домой всего за несколько минут до моего прихода, поэтому он, вывалив на меня кучу негатива, величественно удалился в ванную.

Да уж, теплящаяся было надежда пристроиться жить у тёти, а не в общаге универа растаяла, как сон.

- Ты обедал? - как ни в чём не бывало спросил Валерка, через полчаса вышедший из душа. - А то жрать охота. За время похода надоела баланда.

- Нет, - буркнул я, уткнувшись в физику.

- Не злись. Я, может, и переборщил, но ты тоже хорош. Какие-никакие, но мы же братья.

- Никакие.

- Последний раз зову. Хватит дуться.

Я подумал, что действительно, хватит. Да ещё как минимум четыре дня мне тут как-то надо перекантоваться. Пошёл за Валеркой на кухню.

Парень мастерски приготовил яичницу, и мы умяли её с колбасой и хлебом. При этом напряжение неприязни спало. Брат расспрашивал, куда я поступаю, какие оценки, шансы и прочее. Я же интересовался студенческой жизнью, городом, в котором подолгу ни разу не был, а теперь намеревался прожить здесь ближайшие пять лет.

Таким образом, пришедшая с работы тётя застала нас мирно беседующими.

- Сразу видно, мой сынок вернулся! - заулыбалась она. - В комнате полный порядок. Не то что от тебя, Сашка. Он тебя научит порядку!

Стали решать, где мне разместиться с приездом хозяина. Тётя Таня предложила на диване в зале, а Валерка, к моему удивлению, оставил меня в своей комнате, где было разложено кресло и устроено моё новое ложе.

- Ты не обижайся на меня! - сказал он, когда мы легли спать и свет уже был потушен. - Моя девчонка оказалась блядью. Поход это показал. Послал её, а самому хреново. Вот и сорвался на тебя.

Я не ответил ничего, делая вид, что уже сплю.

2.

Физику сдал на "три", и пришлось ещё несколько дней ждать собеседования, чтобы понять, зачислят ли. Вроде всё было нормально, но приказ не вывешивался, и лёгкая тревога всё же оставалась.

И вот оно - утро "казни". Списки висят, и я ищу свою фамилию. Вокруг толчея, и я с первого раза пропускаю своё имя, просматриваю второй раз и облегчённо вылезаю из толпы. Поступил!

Валерка ждёт меня у дверей и радуется не меньше меня:

- Ну что, проставляешься?

- Конечно! Я не силён, правда, в этом. Ты скажи, что брать.

Валерка, за все дни нашего знакомства ни разу не выпивавший, тут всё взял в свои руки.

- Ты будешь сладкое или сухое?

- Сладкое.

Парень взял в магазе и то, и другое, и мы направились домой, весело обсуждая происшедшее.

- Иди поставь вино в морозилку, а я ещё за продуктами зайду.

Бросив бутылки в холодильник, я полез в холодный душ, потом долго сидел ждал Валерика. Вот, наконец, звонок в дверь. Бегу открывать. На пороге незнакомый парень.

- Вам кого? - с разочарованием, что это не брат, спрашиваю я и слышу в ответ знакомый голос.

- Ты что, охренел?!

Только тут я понимаю, что этот гладко выбритый пацан - мой Валерка. Он помолодел лет на десять, сбрив и бороду, и усы.

- Ты зачем? - радостно вопрошаю я.

- Надоело. Я ведь не ношу бороды, это за поход отросла. А что, так не нравлюсь?

- Нравишься! Так ты совсем как я, пацан.

- А я и есть, как ты, всего на пару лет старше.

Перестав разбираться, кто кого старше, мы пошли в кухню разбирать пакет с продуктами. Потом Валерка ушёл в душ, а я по его приказу начал резать колбасу, сыр, овощи. Он появился через десять минут и взял приготовление еды в свои руки. А я сидел и любовался, как он аккуратно раскладывает всё нарезанное на тарелки. Тут он так же был аккуратистом, как и вообще по жизни.

Брат открыл обе бутылки, налив мне полусладкого красного, а себе сухого белого и поднял первый тост за меня. Потом я предложил за него. Потом за нас и за родителей.

Так хорошо мне не было давно: свалился тяжёлый груз экзаменов, а тут такое вкусное вино и хорошая компания. Мы сидели в одних почти одинаковых просторных трусах - боксёрах с пуговкой, и даже цвет был в тон - синий. Да и выглядели мы, как ровесники, которыми по сути и являлись.

Поменялись рюмками, чтобы попробовать чужое вино, и оно обоим понравилось. Со смехом смешали содержимое бутылок для следующего тоста и снова нашли напиток превосходным.

Так много я ещё не пил никогда, поэтому язык начал заплетаться, а веки закрываться. Валерка сгрёб меня в охапку и отнёс к дивану, да и сам свалился рядом. Мы оба погрузились в недолгий обеденный сон.

Сквозь дрёму я почувствовал, как что-то приятно трётся о мою щёку, и слегка приоткрыл глаза. Это Валерик легко касался меня губами и языком. Это было странно, но прекращения этого мне никак не хотелось, и я закрыл глаза, как бы продолжая спать.

- Не обманывай, ты проснулся, - прошептал парень, и я повернул голову в его сторону.

Наши губы встретились, и мы уже не смогли остановиться. Накопившаяся за неделю положительная энергетика, тесное совместное проживание, когда мы видели сквозь тонкую ткань частое возбуждение друг друга, утренние стояки, которые невозможно было унять обоим, плюс вино сделали своё дело. Мы загорелись друг другом, по-настоящему подружились.

И вот теперь банально целовались, лёжа в обнимку, одетые только в лоскуты трусов, мешающих, но не скрывающих возбуждения двух юных тел.

Первым не выдержал Валерка, при очередных обнимашках задевший мой торчащий и чуть промочивший трусы член. Он всхлипнул и запустил свои пальцы под слабую резинку, ухватив меня всей пятернёй. Хоть я и мечтал о таком, но всё же не ожидал этого. Поэтому, чуть взвизгнув, ошалело посмотрел на парня. Тот не убрал руку, а наоборот, потянул её куда-то вниз, увлекая за собой и податливую мягкую кожу. Потом он проделал путь вверх, совершенно определённо давая мне понять, что происходит. Валерка откровенно дрочил меня! И мне это нравилось!

Трусы мои ему стали мешать, и они быстро оказались на полу. А затем к ним присоединились и его боксёрки. Я уже не отставал от брата, так же упорно работая над его колом.

Мы слились в какой-то похотливый потный клубок, вскоре склеенный ещё и двумя выбросами молодой спермы. В какой-то момент член Валерки оказался совсем близко от моего лица, и я подробно рассмотрел достоинство брата. Захотелось попробовать его на вкус, но я ужаснулся этой мысли и стал гнать её, навязчивую, прочь. Развернулся, чтобы не видеть этого манящего лилового глаза.

После разрядки пришло некоторое прозрение. Мы отмылись, нехотя, но натянули трусы и вновь уселись допивать остатки вина.

- Так я не кайфовал никогда, - после рюмки первым перешёл к обсуждению Валерик.

- Я тоже. Ты просто класс!

- И ты! Жалко, что не девчонка, был бы моим!

- А ты моим!

Захотелось вновь поцеловать парня, но я сдержался и разлил остатки вина. Выпили. Тут брат посмотрел на часы и засуетился.

- Скоро мама придёт. Всё должно быть убрано.

Я подключился к уборке, и скоро ничто не напоминало о нашем разгуле.

- Поехали на пляж, - предложил брат, и мне не захотелось ему перечить.

Купались до темноты, пока не остались совсем одни. Вода стала теплее воздуха, и мы просто не вылезали на берег, плескаясь в тени свисающей ивы. Брат подплыл ко мне и по-хозяйски запустил руку в плавки. Прижался всем телом и впился губами в мои губы. Так мы и стояли по грудь в воде, целуясь и неистово разминая руками стоящие колом члены.

- Наверное, я теперь не смогу без тебя, - прошептал он.

- И я, - в тон ему ответил я, проникая языком как можно глубже.

Часть 2 (последняя)

3.

- Жить будешь у нас, - констатировал Валерка, когда я вернулся в город накануне 1 сентября. - Даже не спорь!

Я и не спорил. Просто эти три недели моего отсутствия тянулись, как целый год. Я изнемогал от желания вновь увидеть Валерку. И вот он - вот! Тётя Таня накрыла стол, и мы долго болтали, обсуждая предстоящее студенчество. Наконец, наговорившись вдоволь, почти заполночь отправились спать.

Сначала легли каждый на своё место, но очень скоро парень тихо позвал меня:

- Иди ко мне!

Я как будто все три недели ждал этого шёпота - вмиг нырнул под приподнятую парнем простыню. Уже пренебрегая какими-либо условностями, мы сразу нашли губы друг друга. Даже без вина жар объятий дурманил до одурения. Исследуя Валерку руками, я вдруг понял, что он совсем голый. Только я ещё был скован ниже пояса. Пришлось быстро избавиться от последней преграды. И мой член сразу попал в заботливые руки друга. Он как бы перестал быть только моим. Теперь он стал нашим общим достоянием.

- Я так устал без тебя! - шепнул брат, одновременно целуя меня и больно сжимая рукой яйца.

Но это была не та боль, что обычно. Это была особая, сладострастная, изматывающая, желанная боль. Хотелось стонать, но было нельзя - стены-то тонкие. Валерка как будто хотел оторвать мне всё, а я и не пытался сопротивляться. Наконец он отпустил меня и тут же склонился и взял мой член в рот. Я задохнулся и закрыл свой рот подушкой, чтобы мои стоны не услышали за стеной. Такого от Валерки я не ожидал. Мне этого страстно хотелось, но я гнал прочь свои порочные мысли. Мне и самому хотелось целовать парня везде, и там в том числе. Но я и эти мысли гнал прочь.

А тут такое!

Весь член был мокрым от слюней и пота и дрожал при каждом прикосновении. Долго так, конечно, продолжаться не могло. Я выгнулся всем телом, уткнувшись в подушку, как в глушитель, и струя ударила в горло брата. Тот аж всхлипнул, немного подавившись.

Я долго лежал, переводя дух. Мысли постепенно возвращались. Валерка легко гладил меня по животу, изредка прикасаясь губами.

- Ты меня презираешь? - с горечью, наконец, спросил он, видимо, так отреагировав на моё затянувшееся молчание.

- Что ты? Дурачок! Такого для меня не делал никто. Я тоже хочу тебя. Давно хочу!

И всё повторилось. С той только разницей, что теперь кусал зубами подушку Валерка, а закашливался я, когда не хватало воздуха, чтоб дышать.

Именно такого желали мы оба в своих снах. Таких хотели ласк и объятий друг от друга. И именно в этом боялись признаваться себе, испуганно переключали мысли на другое. И вдруг оковы спали. Вдруг все желания, задавливаемые нами, вырвались наружу, как пружина. И в буквальном, и переносном смыслах вылились на нас.

Второй раз в жизни мы лежали голые в сперме и слюнях, и нам было на всё плевать, кроме ушей тёти Тани. Мы их в ту ночь смогли не потревожить.

4.

Будто сорвавшись с цепи, мы использовали любое свободное время, чтобы быть вместе. Договорились лишь об одном: чтобы не спалиться случайно, быть предельно осторожными. А то, что жили в одной комнате, помогало выполнять договорённости. Вне её мы не делали неоправданных жестов, не посылали ненужных взглядов, не говорили двусмысленных фраз. Оказавшись же в безопасности, тут же превращались в сексуальных рабов своих потаённых фантазий.

Если один из нас был дома, то встречал второго на пороге, показывая, что помещение свободно, крепкими объятиями, зачастую переходящими тут же в раздевание. И нам не надоедала эта повторяющаяся почти ежедневно игра. Как прежде не надоедал ежедневный онанизм. В иной момент и по нескольку раз в день.

Началась учёба, а через месяц пришёл и мой день рождения. В гости приехали родители с гостинцами и кучей всяких деревенских запасов, вплоть до мешка картошки. Праздничный стол и всё такое. Ночевать не хотели, но остались всё же до утра.

После их отъезда и ухода тёти на работу, мы, наконец, остались одни.

- Теперь и мои подарки, - выпалил Валерик, как только захлопнулась дверь за последним уходящим. - Вот первый!

И парень сильно прижал меня к себе и поцеловал. Пожалуй, целые сутки он этого не делал, и соскучились оба. Дошли до нашей комнаты, и он вынул из глубины своего шкафа свёрток. Это были офигенные дорогущие брифы. Таких у меня никогда не было! Я благодарно поцеловал его в ответ.

- И ещё, - замялся парень, - я хочу тебе отдать себя.

Я сразу понял, про что он. Уже давно наши ласки стали более откровенными, чем вначале. Мы исследовали не только члены и тела, но частенько и мяли прохладные ягодицы, невзначай проводя пальцами и по анусам. Те инстинктивно зажимались, но эти ласки не вызывали у нас отторжения. Никто не высказывался против. А порнуха, которую мы периодически смотрели, всё больше становилась геевской. Так что теоретически мы знали уже всё.

- Ты как? - переспросил он после минутного общего замешательства.

- Давай, - коротко ответил я, давно мечтавший об этом.

Сделали всё, как в порно. Разделись и смазали кремом и уже дрожащий от нетерпения жезл, и манящее отверстие. Валерка немного пооблизывал меня и, наконец, улёгся на конец, зажав его между диваном и животом. Ноги парня стояли на коленках на полу.

Я, весь дрожа, приставил горящую залупу ко входу и надавил. Парень вскрикнул, и я отступил. Чуть погодя попытка, с одобрения Валерки, повторилась. Снова неудача. Только с третьего раза мне удалось провалиться внутрь. Парень чуть постанывал, из глаз текли слёзы. Я же, не шевелясь, обнимал его сверху, прижавшись животом.

Вот он попривык ко мне, не собирающемуся отступать, и тихо прошептал:

- Ну, давай уже!

И я дал. Вернее, дал-то он, а я начал осторожно трахать парня, как собаки на улице в нашей деревне. Распаляясь всё больше, я перестал обращать внимание на всхлипы и вздохи своего подопечного, всё больше ускоряясь, пока, наконец, не издал протяжный рык. Сперма выстрелила куда-то в горячую темноту.

Мой друг так и остался лежать на животе, когда я сполз на пол. Он перестал скулить и просто молча отходил от содеянного.

- Спасибо за лучший подарок в моей жизни! - прошептал я, а он не ответил, только сполз с дивана на пол.

Теперь он сидел рядом, и его член касался головкой пола.

- Давай я помогу тебе лечь.

- Ну ты и нахал, - ответил Валерка. - Такого о себе мнения! Решил, что своим хуем сделал меня инвалидом?

Мы заржали, и парень не без труда, пытаясь показать, что у него всё в порядке, перелез на диван. Я тут же к нему присоединился.

- Теперь ты? - чуть погодя спросил я.

- В другой раз. Сегодня твой праздник.

Я не стал уговаривать, видя, как он "устал" за прошлые 20 минут.

- Тогда расслабься и отдохни.

Развернувшись, я завладел быстро вставшим членом парня и не отпускал его до знакомых мне стонов и всхлипов.

5.

Второй раз мы "баловались по-настоящему" (так мы стали называть анальные игры) спустя десять дней. Я не предлагал, ожидая, когда парень сам созреет. Стал уже думать, что это был единственный и именно в подарок мне разок. Или что Валерке абсолютно не понравился сей эксперимент. Но нет. Однажды он ждал меня дома и прямо с порога потащил в кровать со словами, что хочет меня.

Через какое-то время всё повторилось. А потом стало повторяться всё чаще и чаще. Парень никак не соглашался на мои просьбы распечатать и меня, и согласился только тогда, когда я заявил, что придётся найти того, кто "научит меня плохому".

Я перенёс "обучение" гораздо легче, и взрослый, "по-настоящему", секс навсегда вошёл в нашу жизнь. Но всё равно чаще активничал я.

Однажды тётя Таня собрала нас за ужином. Мы редко так собирались, ведь она работала обычно допоздна.

- Нужно серьёзно поговорить.

Мы все превратились в слух, ведь это было необычно. Она никогда не лезла в наши дела, полностью занятая работой.

- Валерка, - обратилась она к сыну. - Как ты считаешь, я красивая?

- Безумно! - без сарказма ответил он, а я поддакнул, честно так считая.

- Так вот! Я выхожу замуж.

Этого мы не ожидали совсем. Так вот на какой работе она задерживалась всё больше и больше! Тётя с тревогой смотрела на сына, ожидая его непредсказуемой реакции.

- Я рад за тебя! - чуть подумав, ответил парень и поцеловал мать.

- Ну действительно, ты вырос, женишься, а я останусь совсем одна. А мне всего... чуть больше сорока.

- Кто он?

Тут она огорошила нас второй раз за вечер:

- Через полчаса должен прийти знакомиться.

Стало понятно, отчего сегодня такой парадный ужин и такая нарядная хозяйка.

- Надо бы переодеться, - нашёлся я, - а то мы в шортах и по-домашнему. А может, мне пойти погулять?

- Ни в коем случае! - почти в один голос сказали мои родственники.

Мужик оказался современным, чуть моложе тёти, и явно влюблённым в неё. Он никогда не был женат и теперь как бы созрел для создания семьи. Они огорошили нас в третий раз за вечер тем, что свадьба через неделю, он переезжает жить сюда, а нас с Валеркой выселяют в его двушку в пяти минутах ходьбы отсюда.

Нам с трудом удалось скрыть радость от такого поворота событий.

И последним потрясением, в основном для Валерки, стало заявление тёти Тани, что у него скоро будет братик. Потом он восхищался тем, что ему двадцать, а брату ноль. Вот мама даёт!

Время побежало с ускорением. Небольшой ремонт в квартире, предсвадебные хлопоты, потом сама свадьба в ресторане с кучей незнакомых гостей. Тётины сослуживцы и Серёгины друзья - абсолютно разные вселенные. Но вот ведь, пересеклись! Потом родился Пашка, забавный и любознательный...

И наша новая жизнь с Валеркой в собственном жилье. Без оглядок и смущения, без угрызения совести и глупых предрассудков.

Хотелось было рассказать всю историю до конца. Но... Не стану этого делать. Пусть моё повествование остановится именно в этот момент. В момент, когда все были счастливы и всё ещё было впереди.

страницы [1] [2]