Встреча в Апрашке

Я живу в Апраксином переулке, в доме, который служит стеной для той самой Апрашки. Ранним утром я выхожу на пробежку и встречаю молодых парней, уставших мужчин и дородных женщин, идущих на работу. Они входят во двор рынка и расходятся по многочисленным клетушкам, торгующим мелочью для дома, чемоданами, одеждой и палёными кроссовками.

Вечером я иду на работу в свой бар и, чтобы сократить путь, прохожу через рынок, который к этому времени уже готовится к окончанию работы. Посетителей почти нет, всюду лежат пустые коробки, из китайских лапшичных доносится запах остывающей китайской еды, молодые узбеки в спортивках собирают товар в коробки, заносят их в ларьки, переговариваются на непонятном языке, громко кричат и шутят друг над другом. Я иду мимо них, чувствуя напряжение и неясный страх, возбуждение. Чувствую, как мой член начинает твердеть.

Я смотрю на их закалённые в качалках задницы, обтянутые атласом палёного адидаса, на голые щиколотки, на гладкие руки, напряжённые от дневного труда. Прислонившись к железным перилам, я раскуриваю сигарету, мой взгляд скользит по жёлтым обшарпанным стенам, сплошь покрытым объявлениями, предлагающими любовь на час. Я думаю, что им не хватает нежности, их члены напряжены и всегда готовы войти в любое доступное отверстие. Я представляю, как они дрочат, запершись в обшарпанном туалете своей густонаселённой квартиры, как сперма вливается в их кулак и как они сдавливают стон, чтобы не выдать себя.

Солнце греет меня, в левой руке я держу сигарету, а правую руку опускаю глубоко в карман, чтобы дотянуться до головки члена. Я осторожно сдавливаю член, мои зрачки расширяются, и кровь приливает к голове, я начинаю чаще дышать. Напротив меня молодой мужчина в спортивных штанах с белыми полосками собирает в коробки новые, пахнущие пластиком и кожей кроссовки. Желание становится невыносимым, и, забычковав сигарету о ближайшую стену, я делаю шаг в его сторону, но останавливаюсь в нерешительности.

Он оборачивается и, увидев моё раскрасневшееся лицо и испуганный блуждающий взгляд, ухмыляется. Я сглатываю слюну и, делая второй шаг, говорю:

- Привет!

Голос становится хриплым от возбуждения, и я говорю:

- Мне нужны NB, вот эти - белые с полоской.

- Остались только 42 размера. Будешь мерить?

- Да. А есть спортивные штаны? Мне нужно всё для спортзала.

- Заходи, всё есть.

Я вхожу за ним в маленькое, плохо освещённое помещение, уставленное коробками с обувью и мешками с тряпками. Пока парень ищет нужную коробку, я смотрю на его задницу, крепкие бёдра и широкие плечи, на его узкую талию. Найдя нужную пару кроссовок, он поворачивается и ловит мой взгляд, протягивает коробку. Я усаживаюсь на мешок с одеждой, снимаю обувь и начинаю натягивать кроссовки. В полумраке он особенно хорош - тусклая лампа очерчивает его безупречную фигуру.

Я опускаю глаза и смотрю на его кроссовки, уже не очень новые, но чистые. От них исходит едва уловимый тёплый запах тела. Мои пальцы дрожат, когда я пытаюсь завязать шнурки, я тяжело дышу и сглатываю слюну. Я хочу упасть на пол и лизать его обувь, гладить его гладкие, безволосые щиколотки и голени, хочу ласкать его ступни, сосать его пальцы.

Влечение становится непреодолимым, я уже не боюсь ни того, что он изобьёт меня, ни того, что выкинет с позором на улицу в присутствии других людей. И через непослушное горло я с хрипом выдавливаю из себя:

- Я хочу сосать.

Комната наполняется плотной и непреодолимой тишиной, я начинаю дрожать. На мне только один кроссовок и, чувствуя свою абсолютную беззащитность, я боюсь поднять глаза.

Он делает шаг в мою сторону и становится спиной к двери, быстро отдёргивает резинку треников и достаёт хуй, который вместе с яйцами свисает теперь поверх штанов. Он стоит слишком близко, чтобы я мог видеть хоть что-то, кроме его хуя, но мне сейчас ничего и не надо. Сползая с мешка на пол, я становлюсь на колени и кладу руки на его кроссы, пальцы проникают к носкам и касаются его кожи. Я беру его небольшой член в рот, и ствол начинает увеличиваться. Несколько сосательных движений, и он уже достаёт мне до горла.

Парень распаляется, начинает хрипеть, кладёт руки на мой затылок и, сцепляя их в замок у меня за головой, старается вставить член как можно глубже. У меня из глаз текут слёзы, я задыхаюсь, а изо рта течёт густая белая слюна - она стекает по подбородку и падает на его обувь. Я чувствую запах его промежности, густые жёсткие волосы, обрамляющие его хуй, касаются моего лица. Он размыкает руки и, вынув член, водит им по моему лицу, размазывая слюну.

Надавив левой рукой мне на скулы, он принуждает меня открыть рот, а правой рукой дрочит член, густо смазанный слюной. Я закрываю глаза и чувствую, как липкая тёплая сперма попадает мне на щёки и губы, сколько-то попадает на шею и одежду.

Он отходит в сторону, не говоря ни слова, и вытирается. Я спешу надеть свои кеды, чтобы, не завязывая их, выскочить на улицу.

Уже стемнело, я прячусь от света фонаря и роюсь в сумке в поисках влажных салфеток. Спешно протираю ими лицо и иду в ближайший туалет. Не глядя на женщину, моющую пол перед закрытием, я бросаю на стол, за которым она обычно сидит, 50 рублей, вхожу в кабинку...

Поставив одну ногу на унитаз, я прислонился к стенке и, вытащив член из приспущенных джинсов, начал дрочить. Затем я подрочил ещё раз и только затем вышел к умывальникам, чтобы смыть с лица остатки спермы и слюны, но не стыд. Я начал полоскать горло и почувствовал невероятную боль, которая будет напоминать мне о случившемся ещё несколько дней.