Встреча в кафе (глава 1)

Часть 1

Дорогой мой, любимый! Эти заметки я хочу посвятить тебе.

1. Унылые будни

Небывалая давка. На этот раз в кафе просто не продохнуть, очередь до самых дверей, помноженная на тесноту заведения. Бегаю как заведённый с подносами, не успевая толком обслужить гостей. Вижу недовольство админа и управляющего, но что делать! Сегодня я один официант в кафе, без напарницы - одна заболела, а другая уволилась, перейдя в пиццерию, где уж побольше платят, чем в нашем второсортном кафе. Но давайте по порядку всё: автор сих строк 22-хлетний парень - студент, и, как вы уже могли догадаться, он работает официантом в кафе. Хотя нет, работает - это не то слово; скорее, тянет общий воз, ну или пытается. Откровенно говоря, у него это хреново получается - люди не успевают получать блюда горячими и вовремя, требуют жалобную книгу. Очередь у кассы рассасывается медленно. Но я не теряю надежды справиться с этой толчеёй недовольных, важных тётенек и дяденек из офисов, банков, мед. центров и просто постоянных гостей и угодить всем хоть по минимуму. Обводя беглым взглядом приходящих людей, ловлю себя на том, что вызываю у них порой довольно неоднозначную, полярную реакцию - от приятия и заинтересованности до равнодушия и пренебрежения. Но да ладно, я и не к такому привык.

Обводя снова взглядом посетителей, я вдруг натыкаюсь на немного необычное лицо человека, словно погружённого в себя и очень грустного. Это привлекательный светло-русый парень лет 25-26, вряд ли больше, с выразительными зелёными глазами. Он одет в чёрно-белый элегантный костюм. Он из постоянных, это точно, я помню его. Хотя он бывает тут далеко не каждый день, я успел запомнить его. Правда, обычно он бывает с двумя или тремя спутницами, а тут один. Хм, странно. И взгляд не такой, как обычно. Обычно он довольно любезен и улыбчив с девушками, а тут грустный, как никогда. Но да ладно, мне не до него, соседний столик уже кричит, ему не вынесли лазанью и чай.

Возвращаюсь к парню снова, когда приношу заказ. На этот раз он почему-то сел один, чего прежде я никогда не наблюдал за ним. Произношу негромко так названия всех блюд, которые он заказал. Он поднимает свои глаза, и неожиданно в них я вижу мольбу прекратить это нелепое перечисление. Хотя это и выходит за рамки служебных обязанностей, я потихоньку спрашиваю у него:

- Всё в порядке? - в голосе едва уловимое беспокойство.

Он не сразу отвечает:

- Да, спасибо, - и опускает голову.

Так, состоялся первый наш разговор, аллилуйя!

Признаться, я этому страшно обрадовался, ведь это наш первый с ним разговор! Признаюсь, хотя многие из вас, наверное, и так уже догадались, я запал на этого парня нехило. Красивый, интеллигентный, почему бы и не запасть? Мне всегда нравились такие парни - умеющие заинтересовать не только дорогими шмотками и понтами, но чем-то своим, внутренним миром, что ли. В том, что он у него был, я не сомневался. Как-то, на прошлой неделе, кажется, я подслушал его разговор с несколькими девушками, с которыми он обычно сидит. Так вот, они беседовали о творчестве Ремарка, а конкретно о проблеме потерянного поколения Первой Мировой. Он показал себя знатоком творчества этого писателя. Сомневаюсь, что большинство посетителей смогло бы его понять. Не люблю судить людей, но большинство посетителей нашего заведения - люди не благородных кровей. Одетые крикливо, вечно кричащие на всё заведение, что им что-то не вынесли или недонесли, говорящие "ты" в 90% случаев и т. д. Он резко отличался от них - всегда улыбка, вежливый и красивый голос, неброская одежда со своим стилем.

Между тем, пока я летал в эмпиреях, обед закончился и люди стали понемногу расходиться. Обстановка становилась всё более умиротворяющей, менее суетной. Незаметно для меня он ушёл, что меня почему-то огорчило. Пока он находился в кафе, у меня словно "вырастали крылья" - я бегал по залу как неугомонный, успевая на ходу подогревать блюда и морсы (вот же люди, морс же пьют холодным!) и улыбаться при этом. С его уходом мир вдруг потускнел, я снова увидел недовольные, будничные лица.

Обед закончился. Собрав обеденную витрину, накрутив приборы и собрав всю грязную посуду, я бегу скорее в университет на лекции. В памяти обрывок разговора с прекрасным незнакомцем, который стал для меня тайным событием дня.

2. Вечерний визит

Нет, только не это! Сегодня я работаю в вечернюю смену, до закрытия. Моя напарница продлила больничный. Почему я негодую? Да потому что я работаю уже во все дни и часы, какие только возможно. Времени на себя и учёбу нет совсем, к тому же вечером работать - это совсем не то, что днём. Людей мало, делать нечего, и отойти никуда не отойдёшь - ты всегда должен быть наготове, "на стрёме", как говорят у нас.

Наступает вечер, и мы зажигаем наши светильники. Светильники нашего кафе - это, пожалуй, лучшее, что тут есть. Красивые, стилизованные под домашние лампы с абажуром и бахромой, они напоминают мне о моём родном доме, которого я так безрассудно лишился... Об этом расскажу потом, а пока, посплетничав с админом о вечно нудной напарнице и вынеся вино и коктейли, я погружаюсь в книгу Ремарка "На западном фронте без перемен" (конечно, по следам того разговора незнакомца с девушками я открыл эту книгу, у самого бы руки не дошли). Книги зачастую наши лучшие товарищи, только с ними мы обретаем спокойствие и ту взвешенность, что необходима при принятии решений. Ну и, конечно, это расширение кругозора. Погружаюсь в чтение настолько, что не слышу крика админа о том, что пора выносить кофе и яблочный штрудель. Извиняясь, скорее бегу к подвыпившей клиентке.

- Эй, студент, где мой заказ, а? - весело кричит она.

Пропуская мимо ушей её возглас, я спокойно-вежливо говорю:

- Пожалуйста, ваш кофе и штрудель, приятного вечера!

- Да какой он, к чёрту, приятный, ахах, но спасибо, пацан! Выпьешь с нами? - уже не на шутку заведённый, орёт её так же подвыпивший кавалер.

Я напряжённо смотрю на них.

- Извините, но мне не положено, я на работе. Приятного аппетита!

- Да ладно, чего ты жмёшься, давай. Тока это, рюмку принеси себе.

- Извините, нет. Я не имею права, - уже едва скрывая своё раздражение, говорю я.

- Вот же ж нудный пацан, - прямо в лицо мне выдаёт подвыпившая гостья.

Ответить бы ей, но... Продолжая улыбаться, я повторяю: "Приятного вечера" и иду к бару.

Админ Ирина меня спрашивает:

- Чего хотела тётка?

- Видать, познакомиться, скучно, - устало отвечаю я.

- Ахах, - смеётся та, - понимаю её. Я на её месте тоже была бы не прочь, - заливается она.

Интересно, о чём это она?

Пошёл сильный дождь. Мимо кафе стали пробегать зазевавшиеся, промокшие прохожие без зонтиков, в одних лёгких курточках. Бежали и сладкие парочки, влюблённые. Интересно, июнь их любимое время или просто лето и любовь наконец пришли и в наше захолустье? Отвлекая себя от грустных мыслей на тему любви, я погружаюсь в книгу вновь.

Вдруг порыв ветра захлопывает мою книгу, в кафе врывается толпа промокших посетителей, желающих поскорее обсохнуть и согреться (пошёл сильный летний дождь с грозой). Среди посетителей замечаю вдруг своего незнакомца. Я не в силах скрыть своё удивление, ведь он обычно он приходит в обед, когда на его работе перерыв. Он медленно направляется ко мне. Я поворачиваюсь к нему со словами:

- Добрый вечер, слушаю вас.

- Здравствуйте, мне вино красное, есть у вас?

"Стоп... он же не пьёт вроде (насколько мне известно), или я чего-то не знаю?"

Невозмутимым голосом отвечаю:

- Конечно, вам какое именно?

- На ваше усмотрение, - устало говорит он.

Чуть погодя добавляет:

- Бутылку, если можно.

"Господи, да что с ним случилось? Даже и не знаешь, чем ему помочь, я ведь даже официально не имею права обслуживать его".

Говорю, едва сохраняя формальное обращение:

- Пожалуйста, пройдите на кассу. Кассир обслужит вас.

"Агаа, щас, обслужит, как же". Ирина, админ и кассир в одном лице, умчалась кушать в то самое время, как пришли люди - удивительное совпадение!

Сам подхожу к кассе и пробиваю ему нужное вино. Тут же раскупориваю и отдаю ему бутылку. Не дожидаясь, пока я подам ему бокал, он поёт вино из горла. Не выдерживаю.

- Да вы что, у нас нельзя так! - чуть не кричу я. - Извините, конечно, но так не принято, вас не поймут, - чуть поостыв, тихо говорю я.

Он виновато смотрит на меня своими прекрасными зелёными и невыразимо грустными глазами.

- Простите меня, я просто не в форме. Пожалуйста, не держите зла.

Я теряюсь от его реакции и так растерянно спрашиваю:

- Извините, конечно, это не моё дело, но у вас что-то случилось, вам чем-то помочь?

- Чем же тут поможешь, слишком всё... слишком, - вяло, безэмоционально отвечает он.

- Всё же? - вставляю я.

- Да, хотя помогите. Помогите допить это мерзкое вино. Сам точно не справлюсь, - грустно-грустно улыбается он.

- Извините, не могу, работа.

- Дааа, вот все вы так, хоп - и нет никого, и остаётся человек один-одинёшенек. Ладно, счастливо оставаться, и простите, если не так что.

- Да, конечно, приятного вечера!

Чувствую, что спина его сжимается - от моего официоза ему точно не по себе, потому добавляю:

- Если хотите, можете подождать меня. Через 20 минут мы закрываемся, допьём бутылку вместе, - и улыбаюсь.

Он молча садится за столик у двери и ждёт, пока я закончу работу.

Помыв столы, подняв стулья и сведя кассу, я желаю Ире приятных выходных, говоря, что сам закрою кафе. Она радостно улыбается и убегает на ближайший автобус, пока тот не уехал. Я гашу витрину и вывеску кафе, беру 2 бокала и подхожу к парню со словами:

- Вот мы с вами и наедине, давайте за знакомство?

Он сначала не реагирует, а спустя время говорит:

- Нет, сегодня пьём за Надежду и Веру, без них жизнь моя пуста и горька, и только так. Не чокаясь.

- Хорошо, - не очень весело отвечаю я ему.

Становится грустно и обидно.

Пропустив бокалов 6-7, я осторожно говорю:

- Может, вам хватит? У вас язык заплетается уже.

- Это неважно, Максим, - так меня зовут, - я пью так просто, не знакомства ради. Мне это надо сейчас. Продай мне ещё бутылку, будь другом, - сиротски просит он.

- Нет, не могу, правда не могу. Кафе уже закрыто, касса сведена.

- Эх, ты.

Он медленно поворачивается к выходу. Мне искренне жаль его.

- Послушайте, нельзя так, ну что вы? Куда вы теперь? Ливень, а вы в одной рубашке, простудитесь. Первые же копы вас остановят. Давайте помогу.

- Нет, не принимаю помощи от незнакомых официантов.

Меня начинает пробирать смех.

- Значит, как пить - так знакомый, а как провожать - так чужой, да? Вам же помощь нужна, вам... Кстати, как вас зовут? - неожиданно я спрашиваю у него.

- Сергей я, Серёжа.

- Хорошо, Сергей, пойдёмте. И не спорьте.

- Да чего ты мне выкаешь, я года на 4 старше тебя, сам я найду этот свой... - заплетающимся языком говорит он.

- Пошли, пошли, Серёж. Адрес свой назови, - настойчиво спрашиваю я, надевая на него свою куртку.

Часть 2 (последняя)

3. Ночное происшествие

Адрес выбиваю у него минут через 15 с большим трудом. Идём под проливным дождём, не разбирая дороги, в темноте. К счастью, живёт он всего в трёх кварталах от нашего кафе. Ноги его заплетаются, поэтому я практически тащу его сам.

Наконец, мы входим в его квартиру. Прошло не меньше часа, точно.

Я командую:

- В ванну, быстро.

Не знаю, интересно ли вам, но мне пришлось его купать и мыть ему голову, потом он начал блевать, уделав мне все штаны. Кстати, купать обнажённого парня, хоть и атлетически сложённого, красивого, при виде которого невольно встаёт у каждого, не так приятно, как кажется. Промучившись с ним минут 40, не меньше, я опускаю его голову в струю холодной воды (чтобы быстрее протрезвел), надеваю на него белый махровый халат, потом иду заваривать нам обоим горячий чай (я тоже нехило промок и замёрз, дождь был не по-летнему холодный).

Кажется, он приходит в себя. На меня смотрят более осмысленные, вдумчивые глаза.

- Спасибо, вам, Максим, без вас бы я подох там, под забором.

- Ну, не сгущайте краски, - я невольно тоже перехожу снова на "вы", - вам бы обязательно помогли.

- Сомневаюсь, - устало опускаясь в кресло, говорит он, - люди сейчас все сами по себе живут.

- Я не вполне согласен с вами, - парирую я.

- Неважно, оставим это. Хотел сказать, мне неловко, что я так напился. Пожалуйста, не говорите никому, если это возможно.

- Конечно.

Признаться, мне досадно, что та формальная грань, что недавно рухнула во время его опьянения, вновь вернулась. Понимая, что момент завязывания какого-либо знакомства с этим человеком упущен, я говорю:

- Пора вам спать, наверное. Да и мне тоже. Пойду я, Сергей. Доброй ночи.

Он растерянно смотрит на меня.

- Куда, Макс? Останься, там ливень, и ты же промок, - вновь по-простому обращается он ко мне, - я просто не могу так отпустить тебя.

Немного подумав, я соглашаюсь с ним, говоря, что пора спать, поскольку мне вставать на работу в 6 утра.

После нескольких дежурных фраз о моей работе он внезапно ошарашивает меня:

- Спать придётся, увы, на одном диване, в той комнате маленькая кроватка, ты в неё просто не поместишься.

Признаться, меня это и ошарашило, и обрадовало. Оказаться с таким красавчиком в одной постели - о чём ещё мечтать можно!

Для виду больше я решил поломаться:

- У тебя пижамы нет?

Он с едва скрываемой улыбкой мне ответил:

- Зачем она? Дома тепло, я вообще голым сплю всегда.

Словно подтверждая недавно сказанное, он обнажается до трусов и прыгает в постель. Видя моё смущение, смеётся:

- Если не ошибаюсь, кто-то этим вечером видел меня голым и даже купал.

Я решил промолчать.

Оставив на себе майку и трусы-боксёры, я ныряю под тёплое и мягкое одеяло. В темноте вдруг чувствую, что к моей шее припадают губы Сергея. Он шепчет:

- Милый, хороший, иди ко мне. Я согрею тебя.

Я почему-то даже не подумал сопротивляться. Едва ли ещё представится такой шанс в жизни - быть близким с Серёжей. Я сдаюсь во власть красивого победителя.

Дальше всё было как во сне. Горячие, обжигающие поцелуи, обнажение тел. Мы соединились в единый, неделимый клубок. Чувствую его дыхание у уха, шеи. Далее он спускается ниже, ласкает мою грудь. Я поддаюсь, отвечаю на его ласки и нежности, целую в губы горячо и страстно, как только возможно. Но Сергею мало только поцелуев - он плавно скользит ниже, в область паха, выпускает наружу моё достоинство и ласково скользит по нему язычком. В комнате раздаётся протяжный стон двух молодых парней. Боже, да я и во сне такого представить не мог! Нам хорошо вместе, горячо и страстно, а остальное пока не имеет значения. Сергей разворачивает меня на живот и резко входит в меня. Мне не больно, я в плену его ласк, прикосновений, таю от них и плыву в неизвестность. Сергей стонет, как полоумный, возвращая меня к нему, я снова припадаю к его груди, соскам, члену. Делая ему минет, слышу его едва уловимый шёпот:

- Лучший, ещё, ещё, ещё... пожалуйста, не останавливайся...

Успокаиваюсь - ему хорошо со мной, это главное...

Заснули мы только под утро.

4. Роковой вечер

Прошла неделя. Серёжа за это время мне ни разу не написал и не позвонил. Мне было не по себе от этого игнора. "Что происходит?" - не уставал я спрашивать себя, просыпаясь ежедневно именно с этой мыслью. Были мысли позвонить ему, напомнить о своём существовании, спросить, в чём причина его равнодушия. Но я гнал от себя эту мысль - не хотел унижаться, беспокоить. "В конце концов, он мне не клялся в вечной любви и вообще ничем мне не обязан", - размышлял я.

А между тем всё словно замерло на своих местах. Та же нерадивая Ирина вынуждала меня стоять у кассы, хоть это и не моя обязанность. Люди обращались ко мне свысока, недовольные то качеством обслуживания, то вкусом блюд. Он же перестал приходить вовсе. Я совсем было отчаялся, мне казалось, что судьба насмехается надо мной. Теперь я понимал, что люблю этого парня... мне хотелось его ласк, прикосновений, поцелуев, я начинал грезить им наяву.

Как-то вечером я проходил мимо его дома - я замер в нерешительности, боясь шелохнуться. Мне вдруг почудилось, что он должен вот-вот выйти из подъезда и пойти ко мне навстречу, обнять меня при приветствии и долго извиняться, извиняться, извиняться... а я бы плакал и говорил, что ему не в чем оправдываться, что я всё равно люблю его... Я сел на скамейку и заревел. Мне стало так горько и обидно за себя, за то, что мать, узнав, что я гей, с позором выгнала меня из дома. Тогда мне было 19... Больше я не видел ни свою мать, ни сестрёнку, общаться с которой мне запретили.

И почему судьба так жестока к нам? В 20 лет я обнаружил, что взломали мою страницу вк и теперь всему курсу в институте известны мои любовные переживания. А примерно через день на моей стене появилась запись: "Сдохни, пидор!"

Перевод в другой вуз и переезд в другую общагу из-за гомофобии твоих бывших друзей - не самое страшное в жизни, поверьте. Когда мне исполнилось 21, скончалась моя тётя, родная сестра моей матери. О боже! Я думал, что умру от горя, так больно мне было. Ведь она понимала меня намного лучше, чем мама. Она знала про меня и не отвернулась. Она помогала деньгами, как могла, хотя была смертельно больна и не имела родных, которые могли бы ей хоть как-то помочь. Я потерял тётю Лену ровно год назад - вот почему мне было так горько и обидно, просто не хотелось жить. На похоронах было 9 человек, даже мать не пришла, её родная сестра. "Как же, ведь она пригрела меня, урода и извращенца!".

Я просто хочу сказать: Сергей, этот красавец - это то лучшее, что когда-либо было в моей унылой и безрадостной жизни. И если я его потеряю, то... Нет, нет, нет! Надо гнать от себя эти мысли, мы будем вместе, любимый!

Вечереет. Я продолжаю ждать Его. Мне вдруг становится зябко, даже невыносимо холодно, моё тело словно замерло в предчувствии чего-то тяжёлого, мурашки побежали по коже. Вдруг я слышу приближающийся смех двух молодых парней. Они держатся за руки и с шумом что-то обсуждают. Ещё пара-тройка секунд, и я понимаю, что... да это же Сергей! Он держит за руку молодого и привлекательного паренька 18-19 лет. Они улыбаются друг другу, очень радостные, даже счастливые. Наверное, неудачный момент, чтобы... Сергей приближается к подъезду. Парень вдруг берёт его за подбородок и страстно целует в губы, говоря при этом:

- Я так рад, что мы помирились. Никогда больше так не делай, не исчезай. Я же так тебя люблю, - он снова целует его, на этот раз нежно, ласково.

Сергей отвечает ему.

- Арчи, ты же знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет. Ты единственный для меня, поэтому по-настоящему я никогда не исчезну из твоей жизни, солнышко моё...

Задыхаюсь от невыносимой боли и горечи. "Господи, почему так резко резануло в сердце?" Прочь, прочь, бегом отсюда. Всё это... всё это так ужасно, так невыносимо, так больно!

Я куда-то проваливаюсь, словно нахожусь в каком-то страшном сне.

Открываю глаза и обнаруживаю, что уже наступило утро. Я лежу на асфальте, рядом со скамейкой. Вокруг валяются пустые бутылки из-под пива, которые я проглатывал, сбиваясь со счёта. Голова раскалывается от невыносимой боли, мне плохо. Я ничего не помню, кроме того факта, что Сергей, Серёжа, мой единственный, кому бы я открыл своё сердце, уже мне не принадлежит. И это навсегда, это неисправимо, безысходно.

Вдруг решительно поднимаюсь и понимаю, что всё исправить и прекратить может только это. Есть только одно средство, только это мне и остаётся...

P. S. На этом записи Максима обрываются. Я их нашла у него дома на столе. И вам не передать, с какой болью я их читала, как сердце моё обливалось от горя за своего брата. Сейчас он в больнице в тяжёлом состоянии. Через пару дней, прошедших с того, как он встретил Сергея со своим бойфрендом Арчи, Максим, не контролируя себя, принял огромную дозу снотворного, запив его пивом. Господи, зачем? Нет, я понимаю, как ему тяжело, ведь ему не ответили взаимностью, но так же нельзя! Я так надеюсь на его выздоровление, ночую сутками в больнице. Сейчас Максимка в коме, я все слёзы пролила. Зачем такая любовь?

Я была у Сергея. Он сначала не хотел говорить со мной, хотел даже прогнать, но потом согласился пойти со мной в больницу. Простояв 10 минут, он сказал: "Мне пора, Надежда. Передавайте Максиму привет от меня, пусть поправляется". Это всё, что он сказал.

Я же скажу вот что: "Живи, Максим! Верь в свою Любовь. Не в эту - это так, лишь незначительная встреча в кафе, каких ещё сотни будут... Верь в то, что тебя настигнет настоящая, всепоглощающая Любовь. Живи и радуйся, люби себя и своих близких, мой дорогой!"

страницы [1] [2]