Ты всех дороже! Ты - осколок с (Шлюха для всех рассказ) частья

Часть 1

Тёплое обнажённое тело прижалось ко мне. Горячий грубый язык прошёлся по моей шее, зубы царапали кожу. Тихий стон. Твёрдый член настойчиво упирается в мою ногу. Сильные сексуальные пальцы скользят по моему животу, направляясь вниз... Я резко проснулся, тяжело дыша. Что это было? Я прислушался на секунду и услышал музыку. Я вздохнул и посмотрел на пустующее место на правой стороне кровати. Он не спит... снова. Он работает над ней... снова.

Я перекатился и уставился в потолок, размышляя несколько минут, чем же заняться. Это просто невероятно. Он не может продолжать себя так вести: допоздна работать в офисе и всю ночь сидеть за фортепьяно. Я понимал, насколько для него важно написать идеальную музыку - подарок родителям на годовщину свадьбы. Тридцать лет - немаленький срок, но они не хотели бы, чтобы он так мучился из-за подарка, если бы знали.

Я вздохнул и встал с кровати. Я подумал о том, чтобы натянуть нижнее бельё, но какой ещё способ придумать, чтобы затащить его в постель, если не явиться обнажённым? Моё тело желало его, и мне хотелось воплотить свой сон в жизнь. Казалось, что прошло так много времени. Прошло действительно много по нашим стандартам. Он возложил на себя такой груз ответственности, что тот отталкивает меня от него, и мне это ненавистно.

Мои ступни тихо касались пола, я вышел из спальни и повернул в коридор. Отсюда была слышна музыка. Красивая музыка. Всё, написанное им, было красиво, но он говорил, что чего-то не хватает. Для моих неискушённых ушей мелодия звучала, как любовь. Любовь, которую он испытывает к ним, любовь, которую они питают друг к другу. Что может быть лучше?

Я дошёл до его комнаты и остановился в проёме. Как всегда, моё тело отреагировало на мужа (прим. авт.: имеются в виду узаконенные отношения двух гомосексуалов), сидящего за фортепьяно. Соски напряглись, а внизу стало жарко. На нём всё ещё оставался костюм, который мужчина надел этим утром. Идеальный чёрный пиджак, чёрные брюки и белоснежно-белая рубашка. Я видел его лишь сзади и не знал, надет ли галстук. Заметил, что он сбросил носки и ботинки, теперь нажимая на педали босыми ногами. Это было невероятно сексуально.

Его пальцы свободно порхали над клавишами. Я наблюдал, запоминая, как они поглаживают клавиши точно так же, как доводят моё тело до исступления. Его волосы находились в полном беспорядке: то ли от раздражения, то ли от игры на инструменте. Он остановился и провёл рукой по волосам, слегка оттягивая их, и я улыбнулся. Оба варианта, без сомнения.

Я прислонился к косяку, когда он вновь начал играть. Он обескураживал: от первого дня, когда я увидел его в кампусе, до нынешнего момента, спустя два года брака. Он никогда не прекращал меня очаровывать своей красотой во время игры. Сейчас он играл не свою мелодию, а "Лунный свет", одну из своих любимых композиций. Какое совпадение. Через огромное окно просачивался лунный свет, делая мужчину настолько привлекательным, что не описать словами.

Мелодия изменилась, и я едва сдержал слёзы. Он играл композицию, которую написал специально для меня, точнее, первую композицию, которую написал для меня. После неё было ещё несколько, но эта оставалась моей любимой. Именно её он играл в ту ночь, когда сказал, что любит меня. Именно так он показал мне свою любовь. Вновь начали подступать слёзы, но я смахнул их. Несмотря на разделяющее нас расстояние в последнее время, мои чувства к нему совершенно не изменились.

Мне необходимо прикоснуться к нему, показать, что понимаю.

Я тихо подошёл к нему, останавливаясь за его спиной и восхищаясь сильными плечами. Этот мужчина знает, как носить костюмы.

- Я разбудил тебя, любовь моя? - он не обернулся, продолжая играть, но уже знал, что я рядом. Возможно, он чувствовал это с самого начала.

- Да, - я протянул руку и слегка коснулся пальцами его щеки.

Он склонил голову и поцеловал кончики моих пальцев.

- Прости. Возвращайся в постель. Я скоро буду.

- Всё в порядке. Мне нравится слушать, как ты играешь.

Он фыркнул.

- Никак не могу сделать всё правильно.

- Сделаешь, - я провёл пальцами по его волосам, слегка поцарапывая затылок.

Ему нравится, когда я так делаю, и он слегка склонил голову.

- Когда, Валер? У меня осталось всего два дня и... - он повернулся и посмотрел на меня, но резко замолчал, когда увидел, что на мне надето, точнее, что на мне ничего не надето; его зелёные глаза стали шире. - Ты обнажённый.

Я засмеялся.

- Я всегда так сплю. Ты это знаешь.

- Да, но... - он, кажется, никак не мог понять, что сказать. - Тебе не холодно?

- Нет, - его взгляд опустился к затвердевшим соскам, а потом снова вернулся к лицу, на его губах появилась усмешка. - Это не от холода, - произнёс я.

- О, да! А от чего же? - его голос стал глубже, грубее и сексуальнее.

Я обошёл скамью и встал рядом с ней, мои ноги касались блестящего чёрного дерева.

- От наблюдения за тобой. Нет ничего более сексуального, чем наблюдать за тем, как ты играешь.

- Правда? - спросил он, смотря на меня.

Теперь в его глазах читался голод, нагнетающий на моё тело огонь. Я почувствовал сладостное увеличение мышц паха.

Я развёл его ноги и встал между ними.

- Правда.

Он протянул руку и провёл ею по изгибу моего бедра.

- Тогда я буду играть для тебя намного чаще.

- Да, будешь, - я нуждался в большем, поэтому уселся к нему на колени.

Такой контраст: он, полностью одетый, и я, полностью обнажённый. Я чувствовал мягкую ткань его брюк бёдрами и почти грубую ткань белоснежной рубашки грудью. Шёлковый галстук устроился в упругом прессе.

Я обнял его за плечи и спрятал лицо в основании шеи, закрывая глаза и позволяя его запаху затуманить все мои чувства. Сандаловое дерево и мята. Два запаха, всегда ассоциирующиеся с моим Сергеем.

- Я скучал по тебе, - в его правое ухо прошептал я, а губы прижались к нежной плоти.

Его объятия стали крепче.

- Я тоже по тебе скучал. Прости, Валер. Обещаю, скоро всё станет, как прежде.

Я немного отпрянул и посмотрел в своё самое любимое лицо. Он выглядел печальным и виноватым. Я прижался к его губам и почувствовал, как он расслабился во время поцелуя.

- Знаю, - произнёс я, когда мы оторвались друг от друга, нуждаясь в воздухе. - Ты слишком себя истязаешь, Серёж.

Он вздохнул и провёл губами по моему правому плечу.

- Я просто не могу написать что-то подходящее, и это сводит меня с ума. Не хватает...

- Чего не хватает? Я чувствую чистую любовь, когда слышу мелодию, как и когда ты играешь мою композицию.

От смеха Серёженьки всё моё тело буквально завибрировало. Так прекрасно быть связанным с ним таким образом.

- В твоей мелодии больше, чем любовь, Валера. Ты знаешь, как я схожу с ума от желания к тебе? Я хочу тебя каждую секунду. Я отразил это желание в мелодии.

- Сыграешь снова? - спросил я, смотря в его роскошные глаза.

Он отпустил меня и прикоснулся пальцами к клавишам, его взгляд ни на секунду не отрывался от моего.

- Вот так, да?

Господи, да, вот так. Я кивнул, потому что во рту внезапно пересохло. Он одарил меня сексуальной усмешкой и начал играть. Я закрыл глаза и придвинулся к нему ближе, опуская голову на плечо. Мысленно начал ругать то, что он до сих пор одет, что между нами в этот момент оставалась преграда.

- Что ты слышишь, Валер? - спросил он, и его голос вызвал невероятную реакцию моего тела.

Музыка накрыла меня. От мягких звенящих ноток на моих губах заиграла улыбка.

- Я слышу ветер, гуляющий в деревьях, и звуки воды речушки, текущей между скал рядом с поляной, куда ты привёл меня на наше третье свидание.

- Да, - промурчал он. - Ты был таким красивым в маечке и шортиках, твоя кожа сверкала в солнечном свете. Я не говорил тебе, но уже тогда знал, что люблю тебя.

Моё сердце билось так же, как и когда он играл для меня впервые и когда сказал эти три волшебных слова. Я люблю тебя.

- А что ты слышишь сейчас? - мелодия набрала темп, стала как-то стремительнее и резче, будто приближаясь к какой-то тёмной границе.

- Страсть? - спросил я.

Не знал, правильно ли это, но чувствовал именно страсть. Я так сильно его хотел.

- Да. Страсть, желание и потребность. Я написал этот кусочек после того, как мы занялись любовью в первый раз. Помнишь?

Помню ли я? Никогда не смогу забыть. Свечки с ванильным ароматом, огромного размера кровать, шёлковые простыни и джакузи, из которого мы едва ли выбирались все выходные. Эти дни в Сан-Франциско стали одними из лучших в моей жизни.

- Да, помню, - теперь мой голос дрожал.

- А что здесь? - темп изменился снова.

Мягче, нежнее, длинные звуки, от которых вздрагивало сердце.

- Это любовь, - теперь без сомнения в голосе произнёс я.

Он повернул голову и поцеловал меня в щёку.

- Любовь, да. И вечность. Я сказал, что люблю тебя, в ту ночь, когда играл эту мелодию. Я не говорил, что собираюсь на тебе жениться, но уже знал об этом.

Его пальцы замерли на клавишах, я отпрянул и взглянул на него.

- Я тоже об этом знал. Эта мелодия - это мы, Серёжа, влюблённые.

Он улыбнулся и нежно меня поцеловал.

- Легко показать свою любовь к тебе в музыке. Она рвётся из меня при каждом взгляде на тебя.

Моё сердце делает кульбит в груди, и я беру его лицо в плен своих рук.

- Хоть я и не могу писать музыку, но просто не смогу любить тебя сильнее, даже если постараюсь.

Его губы вновь встретились с моими, в этот раз грубее и ожесточённее. Я застонал и потёрся о мужа. Его руки легли на мою попку и притянули к нему невероятно близко.

- На тебе слишком много одежды, - пожаловался я, стаскивая с его плеч пиджак и ослабляя галстук.

- Обычно я стараюсь играть обнажённым только тогда, когда мой муж не спит.

Я засмеялся, отбрасывая его галстук в сторону и начиная расстёгивать его рубашку.

- Ты никогда не играл для меня обнажённым, - слегка с обидой произнёс я, указывая на очевидный факт.

- И это нужно очень быстро исправить, - он улыбнулся мне, а я распахнул его рубашку.

Господи, он шикарен. Небольшие тёмные волосы покрывали его рельефную грудь, в области сердца красовалась татуировка в форме буквы В, которую он сделал почти сразу после нашей помолвки, скульптурный пресс являлся результатом проведённого времени по утрам в тренажёрном зале. Мой муж - очень сексуальный мужчина.

Часть 2 (последняя)

Его губы двинулись по моей скуле и спустились к шее, пока я забирался руками под его рубашку и стаскивал её с его плеч. Я обнял его, когда его язык лизнул изгиб моего плеча, его зубы слегка царапали меня. Как в моём сне. С моих губ срывается тихий стон, и он целует меня в шею.

- Я начинаю ощущать приходящее вдохновение, - тихо пробормотал он, его руки пробежались по моей спине и опустились на жаждущие внимания ягодицы.

Уже твёрдые соски напряглись ещё сильнее, когда его длинные пальцы стали нежно оттягивать и пощипывать мою попу.

- Я тоже чувствую твоё вдохновение, прижимающееся ко мне, - произнёс я, потираясь о его молнию.

Чёртовы брюки. Я опустил руку, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию на брюках, потом стянул этот ненужный предмет одежды как можно быстрее и схватил его через боксёры.

Серёжка застонал и толкнулся в мою руку. Он был таким твёрдым. И мне захотелось лишь одного: чтобы он оказался внутри меня, чтобы вновь почувствовать связь со своим мужем. Неделя стала слишком большим временным отрезком. Чёрт, день - это слишком долго.

- Ты нужен мне, - произнёс он, потирая большими пальцами мои соски.

Потом провёл левой рукой по моему животу, его длинные пальцы поглаживали мою кожу. Я сильнее сжал его член, пока его рука двигалась к моему члену.

- Откинься назад, Валер.

Я сделал, как он просил, отпуская из объятий мужа и нагибаясь к фортепьяно, когда его пальцы оказались на моём возбуждённом и пульсирующем члене. Он нежно поглаживал головку, не отводя от меня взгляда, а его пальцы начали в идеальном ритме играть на мне. Он знал меня так же, как и фортепьяно, добавляя идеальное количество давления, перекатывая, а потом сжимая мой член. Я ахнул и прижался плотнее к его руке, фортепьяно стало врезаться в мою спину, но меня это не волновало. Значение имели только талантливые пальцы, умело играющие на мне знакомую мелодию.

Его взгляд прошёлся по мне, и я смог практически почувствовать его так же, как и его руки.

- Наверх.

- Что? - в замешательстве переспросил я.

Он хочет, чтобы я встал с его колен?

- Взбирайся на фортепьяно, - он щёлкнул большим пальцем по яичкам, и я слегка подпрыгнул.

Не уверен, что это хорошая идея, но если он хочет меня на фортепьяно, то получит.

Я встал на дрожащие ноги. Его руки оказались на моей талии, и он поднял меня на фортепьяно, разводя широко ноги. У мужа оказался идеальный рост, и его лицо уткнулось в мой живот.

- Ляг, - сказал он, наклоняясь вперёд и пододвигая скамейку ближе.

Я сделал, как он просил: лёг на холодную гладкую поверхность. Умелые пальцы Сергея поглаживали мои колени, а потом щекотали внутреннюю поверхность бёдер. Мои пальцы блуждали по гладкому дереву, когда я почувствовал его горячее дыхание между ног. Я задрожал, когда его язык коснулся пульсирующей плоти, а руки схватили бёдра, раздвигая их чуть шире.

- Ты представляешь, сколько раз я думал об этом? - спросил он, а потом нежно схватил член зубами.

Мои ноги дёрнулись, а пятки ударили по клавишам, издавая громкий, ужасный звук, несравнимый с прекрасными мелодиями, которые играл Серёжа.

- Нет, прости, - ахнул я, а он засмеялся, полизывая мой член языком.

Он остановился и ответил:

- Много. И даже не извиняйся за это, мой Валера. Любой звук, который ты сейчас издаёшь, - музыка для моих ушей.

И с этими словами он вернулся к своему занятию; его язык двигался быстро, а мои пятки продолжали ударять по клавишам. Я чувствовал вибрацию музыки спиной, и это вкупе с языком мужа обнажало мои нервы во всём теле. Я безнадёжно корчился на фортепьяно. Почувствовал, как один умелый, длинный палец скользнул в меня и начал двигаться в такт с языком, пока он безнадёжно пытал мой член.

Я лежал совершенно открытый всем богам, пока мой муж терзал меня. Это лучше любого сна. Он подул на кончик головки, заставляя меня застонать ещё громче, а потом снова нападая на меня с языком и добавляя второй палец. Мои пятки продолжали ударять по белым клавишам, издающим непонятные звуки, которые почему-то казались мне красивыми. Всё моё тело дрожало, и пальцы Серёжки коснулись той самой точки одновременно с тем, как он покусывал зубами взрывающуюся плоть. И меня накрыло. Я прокричал его имя, достигая пика удовольствия, пятки упёрлись в клавиши, а тело изогнулось, приподнимаясь над фортепьяно. Его левая рука удерживала меня за бедро, не давая свалиться с фортепьяно, пока пальцы продолжали вторгаться внутрь.

Он легко поцеловал меня в член, слизывая остатки моей спермы, поднимаясь на ноги. Я затуманенным взглядом наблюдал, как он снимает брюки и боксёры, высвобождая длинный упругий член. Серёжа посмотрел на меня, на его губах играла улыбка, и он протянул мне руку. Я принял её, и муж притянул меня в сидячее положение, обнимая меня и подхватывая под попку.

Он поцеловал меня, и я ощутил свой вкус на нём, когда наши языки встретились. Он сильнее сжал мои ягодицы, пока наши языки отплясывали страстный танец. Он прервал поцелуй и провёл большим пальцем по моей щеке.

- Спасибо, что пришёл сегодня ко мне, Валер. Ты моя муза и единственная музыка, необходимая мне.

Я прижался к его руке и прикрыл глаза.

- Я всегда найду тебя, Серёж.

- Знаю, - я открыл глаза и увидел его роскошную улыбку.

Он стянул меня с фортепьяно и сел на скамью, в этот раз поворачиваясь спиной к инструменту, и притянул меня к себе на колени так, как я сидел сначала, но в этот раз между нами ничего не было. Его кожа казалась тёплой, и я чувствовал биение его сердца, когда наши груди соприкасались. Его член почти касался нужного местечка, но не входил внутрь. Он сделал толчок и коснулся ануса. Мои глаза прикрылись от удовольствия.

Серёжка откинулся на фортепьяно, давая нам немного больше пространства, чтобы наши тела могли соединиться так, как им хотелось. Я чувствовал его потребность, его нужду быть внутри меня. И в этот момент его член оказался у моего входа. Я немного приподнялся, чтобы он смог устроиться поудобнее, и опустился на него, давая ему возможность полностью в меня войти. Мы оба застонали.

- Такой идеальный, - пробормотал он, положив руку на мою грудь.

Я опустил руки на его плечи и начал медленно двигаться, покачивая бёдрами. Он нежно покусывал соски и делал движения навстречу моим бёдрам, медленно и размеренно. Было просто превосходно. Я наблюдал за ним, он не отводил от меня взгляда, на его лице сохранялась ленивая удовлетворённая улыбка.

- И ты идеален, - ответил я, двигаясь немного быстрее и чувствуя, как его член проникает ещё глубже.

- Нет, я пренебрёг тобой и прошу за это прощения. Постараюсь больше так не теряться в самом себе.

Я засмеялся. Серёжа не мог контролировать это так же, как не мог управлять погодой.

- Это нормально, если затеряешься в себе. Я приду и найду тебя.

Он улыбнулся и, проведя руками по моему телу, остановил их на талии. Потом притянул меня ближе к себе, врываясь ещё глубже. Я застонал и почувствовал приближение нового, теперь обоюдного оргазма.

- Пожалуйста, Валерка. Всегда приходи меня искать.

- Обязательно.

Наши тела задвигались быстрее. Я слегка подпрыгивал на его коленях, его пальцы впились в мою плоть, а он входил в меня. Наш ритм стал совершенным и гармоничным, как одна из его песен. Я запрокинул голову назад и выгнулся, принимая его в себя вновь и вновь.

Он опустил свою левую руку и начал вновь надрачивать мой член. Моё дыхание стало прерывистым, и я задвигался быстрее. Наши тела стали скользкими от пота, сливаясь в порыве страсти. Он слегка ущипнул мои шарики, и я почувствовал, как внутри всё напряглось. Я кончил, выкрикивая имя мужа. Он крепко схватил мои бёдра и сделал ещё один толчок, ощутив свой собственный оргазм.

Я ахнул, его объятия стали крепче, когда я рухнул на его грудь, мы оба тяжело дышали. Его руки поглаживали мою спину, пока мы успокаивались. Он поцеловал меня в макушку и тихо рассмеялся.

- Что? - я уставился на него, а он улыбался.

- Я понял.

- Понял что?

- Чего не хватало мелодии.

- И чего же? - с любопытством спросил я.

- Мне, конечно, не очень нравится думать так о своих родителях, но мелодии необходима страсть. У моих родителей она точно присутствует. Сам видишь это, когда они вместе.

Я кивнул. Серёжкины отец и мать до сих пор были очень влюблены друг в друга.

- Они любят друг друга так же страстно, как я люблю тебя.

Я нежно его поцеловал.

- Я так понимаю, что ты ещё не собираешься в постель.

Он нахмурился и покачал головой.

- Я приду в постель. Мелодия может подождать...

- О, нет, не может. Завершай её, мой лучший в мире композитор и исполнитель живой музыки Дитрих Грей, мой любимый и единственный мужчина.

Я встал, поморщившись, когда почувствовал небольшую боль. Заниматься любовью на фортепьяно очень горячо, но не очень удобно.

- Останешься со мной? Будешь моей музой?

Как я мог сказать "нет"?

- Хорошо, но буду делать это с дивана. И ты должен остаться обнажённым.

Он засмеялся и развернулся лицом к фортепьяно.

- Я смогу справиться, пока ты сам будешь сидеть без одежды. Обнажённые - самые лучшие музы.

И его слова - правда.

Прошёлся смерчем по нервным клеткам

И вынес к чёрту остатки мыслей.

Серьёзный, сука. Я в коме, сладкий.

А можно мне тебя?.. Просто, в смысле.

Совсем не стильный. И взгляд не новый.

Разбил бы сердце одним ударом.

Кусаю губы - пиздец здоровью.

А можно мне тебя просто? Даром?

Решаешь вечно свои загадки.

Дешёвый кофе, в уме - помойка.

Немного хитрый, немного сладкий.

А можно мне тебя просто в койку?

И кот в глазах, и убийца смысла.

Достал до чёрта, сигналы глушит.

Программа "топ" на себе зависла.

А можно мне тебя просто?.. В душу?

страницы [1] [2]