Мой Люцифер

Часть 1

I. Два холодных поцелуя

Вот уж если не везёт, так не везёт! - на отборочных соревнованиях пролетел (спортсмен!). Ну, думаю, фиг с ними, всё одно приходится выбирать - либо медицина, либо спорт. В этом году окончил 1-й курс Симферопольского МедИна, в целом неплохо, и, походу, со спортом пора завязывать. Зато выдалась возможность этим летом оторваться с друзьями в Ялте... И снова облом - кто-то в "небесной канцелярии" разрушил мои планы "вдребезги-пополам" - недавно умерла бабушка. Пока суд да дело и всякое такое, решено было не брать постояльцев, и, само собой разумеется, нам с товарищами тоже не "светят" радужные перспективы оторваться в Крыму по-полной. У бабушки небольшой домишко в Старой Ялте - знаете, там у многих такие, для сдачи отдыхающим: комнатки, комнатушки, чуланчики... Короче, не срослось, и Ялта "досталась мне одному" - за домиком кто-то же присматривать должен. С местными я знаком хорошо (не раз приезжал к бабуле на всё лето), но сейчас у всех свои дела, так что совместное времяпрепровождение не часто удаётся, а ежедневно тащиться в Симферополь на троллейбусе не очень охота. Так что это лето 2013 года для меня предположительно будет самым тоскливым.

1. Добрый вечер, юноша

Целый день бродил в одиночестве, тоскливо созерцая кипящую жизнь отдыхающих, а потом до полуночи просидел в кафешке, пил кофе и сокрушался, почему мне так не везёт? Когда вышел на финишную прямую (точнее, кривую, извивающуюся серпантином и ухабистую дорогу), было далеко за полночь. Сколько себя помню, тут всегда уличное освещение оставляло желать лучшего, так что мне не привыкать добираться вслепую. И тут-то меня поджидал ещё один неприятный сюрприз - оступился на выбоине и "вывихнул" левую ногу. Иду, значит, от боли в глазах искры, и тут...

- Добрый вечер, юноша! - я от неожиданности оторопел. - У вас спичек не найдётся?

"Гопники! - пронеслось в моём сознании. - Не на того нарвались! За себя я уж постою, не сомневайтесь, вот с вывихнутой ногой, правда, проблема - несколько ограничен в движениях". Мои глаза уже привыкли к темноте, но обладателя голоса я не сразу заметил - он присел на каменный бордюр под кипарисом, поджав одну ногу под себя. "Не гопники", - понял я, так как эти уроды в одиночку не промышляют.

- У меня зажигалка, подойдёт? - я в принципе не курю, но зажигалку всегда ношу с собой - мало ли что.

- Пойдёт, мне не в зубах ковырять.

"Источник голоса" принял зажигалку, прикурил, потом вернул её мне. Сделав две глубокие затяжки, он выбросил сигарету и произнёс:

- Да, тут, как и сто лет назад, велик риск подвернуть ногу. Давайте-ка, юноша, я вам помогу, опирайтесь на мою руку...

- А вы шо, были тут сто лет назад? - ехидно спросил я. - И хватит мне "выкать", походу, я не старше вас; вам вот, к примеру, сколько лет?

- У вампиров неприлично спрашивать о возрасте, - ответил он, улыбнулся и потом продолжил, - сто не сто, но приходилось здесь бывать. Ну, попрыгали, что ли?

Что-то в нём настораживало, но у меня появилось странное чувство, что мне реально интересно с ним общаться и вот так прыгать до дома. Впрочем, допрыгали мы только до скамейки.

- Давай посмотрю. Видишь, я уже не "выкаю".

- А ты шо, доктор?

- Можно и так сказать, с животными работаю, - засмеялся незнакомец.

Какая странная у него улыбка! - В темноте (освещения тут тоже не было) его зубная эмаль фосфоресцировала.

- У тебя шо, зубы вставные?

- С чего решил?

- А шо тогда они так светятся? - я учился на дантиста и знал об особенностях различных материалов, использующихся при протезировании зубов.

- Это просто отражение Луны, садись на скамейку и не митингуй! - повелел мой спутник.

Он быстро и аккуратно снял с меня кроссовок, носок, ощупал щиколотку руками, что-то там прижал и надел всё в обратной последовательности.

- Жить будешь. Теперь пойдёшь своим ходом.

- Ну, спасики, реально уже не больно ступать, ты действительно волшебник!

- Я просто хорошо знаю анатомию и физиологию. Тут небольшое растяжение, поэтому с недельку ещё придётся походить с эластичным бинтом.

- Ну ладно, - я намеревался распрощаться со своим спасителем, - мне тут недалеко уже, теперь точно дойду. Тебе куда?

- С тобой по пути. Пойдём.

Проанализировав вереницу невезух последнего времени, я подумал, что здесь что-то нечисто. Что он задумал, и каким образом в его планы вписываюсь я?

- Ничего плохого у меня на уме нет, просто к тебе небольшое дело.

- Нифига се! Ты и мысли читаешь?

- Прими вправо - там лужа, каналию прорвало!

Я остановился, принимая решение, как мне поступить. Я не из боязливых, но сейчас меня бросило в дрожь.

- Ты кто ваще такой? Я не верю в случайные совпадения, а ты, походу, меня поджидал.

- Я просто постоялец Марии Федоровны, приношу соболезнования. Сегодня приехал и узнал от соседей эту неприятную новость. Они и подсказали, что тут шляется её внук-шалопай, вот я тебя и ожидал.

Мария Федоровна - это моя бабушка, что умерла недавно.

- Тьфу ты, прям от сердца отлегло, а я уже реально начал "очковать". Так тебе нужно жильё? И надолго?

- На неделю, максимум десять дней. Я тут в командировке. А с оплатой проблем не будет.

- Та мне на бабло наплевать, просто мы решили в этом сезоне не сдавать жильё, но раз такое дело... Постоянному клиенту грех отказывать. Да и мне веселее будет. Попрыгали?

- Нет уж! Сам, сам.

2. На брудершафт

Когда мы вошли в дом, было уже три часа ночи. Спать совсем не хотелось, да и моему гостю, походу, тоже.

- Уже поздно, - начал, было, я...

- Или слишком рано, - продолжил гость, - не выпить ли нам кофе?

- Или шо покрепче?

Я вообще-то не пью, ну так, изредка могу, а тут мне даже интересно стало посидеть с гостем за бокалом вина. У бабули всегда было в заначке разное вино.

- Ах, да, ты же в командировке, как жаль, наверное, рано вставать?

- К семи, так что немного вина не помешает.

- Так тут четыре часа осталось всего...

- К семи вечера, мой юный друг. Тебе-то как?

- А, мне лафа, никуда не спешу. Ну, тогда я за вином, а ты посмотри там в холодильнике.

Когда я притащил вино, гость, похоже, так и не шелохнутся.

- Ты закуску не приготовил?

- Знаешь, Деня, не в моих правилах так сразу холодильники опустошать.

- Да ладно!

Пришлось самому вынимать съестные припасы из холодильника (а жрать реально уже хотелось): сыр, колбаска, зелень всякая, зачем-то вытащил бутылку самогонки (у бабушки такое тоже водилось).

- Ну, ты разошёлся!

- Гулять, так гулять! Сам же сказал, что тебе только к семи вечера.

- Мне-то не привыкать - за тебя беспокоюсь.

- Я уже совершеннолетний, а это так - вдруг мало будет.

- Лады.

Бокал вина на меня как-то уж быстро подействовал. Нет, я не опьянел, но стало вроде весело, появилось игривое настроение, и я начал вести себя не в меру развязно. Второй бокал, третий, и меня понесло.

- О, мы уже несколько часов знакомы, а таки и не познакомились, - фыркнул я, сам же оценив собственный каламбур, - давай выпьем на брудершафт, и-ик.

- Как хочешь.

Мы встали, и вино резко ударило в голову, хотя на ногах я ещё держался.

- Итак, выпьем за знакомство. Как тебя зовут?

- Люцифер.

- А меня Денис, - ответил я, залпом выпил вино и полез целоваться.

Я реально был пьян и молотил языком бог весть что.

- Э-э, так не пойдёт! Ты шо, не хочешь со мной целоваться? Ой-ой-ой! Можно подумать. Как тебя там зовут? Анчар?

- Люцифер.

- Это который Князь Тьмы, чишоли?

Тут мой гость приблизился к моему уху - я приготовился уловить шёпот - и как гаркнет:

- Нет!

- Бляха-муха, зачем так рычать, так инвалидом по слуху сделаешь. Давай саловаться. Я никогда не саловался с Люцифером, гы-гы.

Я таки достал гостя своими требованиями - он нехотя чмокнул меня в губы, а дальше ничего не помню...

Часть 2

3. Мой мышонок Люцис

Проснулся я около полудня. Башка трещала, во рту сушняк - короче, все симптомы похмелья налицо. Бля, а шо вчера было? - я мучительно старался получить информацию из наполовину затуманенного сознания. Как я оказался в своей постели?

- Есть кто живой? - слабо простонал я.

- Проснулся уже, юный алкоголик? Может, тебе водочки плеснуть?

- Ой, не подкалывай! И так голова "як земля".

- Такая грязная?

- Та пошёл ты! Большая! Просто огромная и вот-вот треснет.

- Тогда дуй кофе пить, но для начала прими холодный душ - говорят, помогает.

Живительная влага действительно привела меня немного в чувство. Не вытирая волос, я поплёлся на кухню.

- А шо тут так темно? Открой хоть шторы.

- Не надо, в твоём состоянии сильный свет противопоказан.

- Ну и фиг с тобой, где мой кофе?

"А мой постоялец молодчина! - подумал я. - С голоду точно уж не даст умереть".

- Извини, никак не могу вспомнить, как тебя зовут.

- Зови меня Люцис.

- Странное имя.

- Меня просто мама когда-то так называла - "мой мышонок Люцис".

- Микки Маус, - заржал я. - Доброе утро, мой мышонок! А можно я тебя так буду называть?

- Как пожелаешь. Вижу, ты пришёл в норму, как минимум, чувство юмора появилось - это хороший признак. Если я тебе больше не нужен, то откланиваюсь и отправляюсь спать.

- Ой, мышонок, а шо вчера было-то хоть?

- Ты нажрался, распластался на полу, так что пришлось тебя тащить на кровать.

- И всё?

- А ты чего ожидал, чтобы я тебя бросил на кухне?

- Не, ну я просто...

- Говоришь "просто", а думаешь чёрт его знает что.

- Ой, ты же мысли умеешь читать, - вот попандос!

- Проехали, я спать.

- Вечером когда будешь?

- Тебе-то какое дело?

- А может, я соскучусь?

- К девяти не успеешь. А вообще, лучше ещё немного вздремни, сон быстро лечит похмелье.

Когда Люцис ушёл, я не слышал - он вообще так тихо передвигается, реально мышонок. Тут я улыбнулся и попытался вспомнить его физиономию, и реально не смог. "Странный он какой-то, - подумал я, - не от мира сего. И имя странное, Люцис. А вчера вроде как другое имя называл".

4. Кровавый бифштекс

- Привет двоечникам! - прокричал с порога Люцис.

- Хах, почему это я - двоечник? Почти отличник, можно и так сказать.

- Тогда ленивец - знаешь, такие животные есть?

- Просто мне сегодня тяжко.

- А ты водку же вчера хотел ещё пить?

- Так мы не пили водку? А что меня так ушатало быстро?

- Может, посттравматический эффект. Нога как? Не болит?

- Ой, я даже забыл о ней.

- Красавец! Подрывайся с кровати, плотно завяжи ногу эластичным бинтом, и будем ужин готовить.

- Может, ты сам? У-у-у.

- Эх ты, а говорил, что соскучишься...

- Иду-иду, соскучился, прямо только что.

Когда я выполнил все указания доктора и приплёлся на кухню, на сковороде что-то шипело и умопомрачительно пахло мясом.

- Чем кормить собираешься, мышонок? Не кошатиной?

- Микки Маусы кошек не едят, но если тебе так хочется, то сейчас изловлю на помойке крысу - спецзаказ для тебя.

- Фу, пошляк, это ты стремишься мне аппетит испортить?

- Боже упаси! Я так с друзьями не поступаю. Мы же вчера пили на брудершафт.

- Серьёзно? Ну мы дали!

- Это ты дал, приставучий и тошнотворный.

- И целовались?

- Иначе ты бы не отстал.

- М-м-да. А тебе понравилось?

- Очень, как с манекеном. А потом ещё пришлось тащить этот манекен и спать укладывать. Прелестно!

- То меня после травмы развезло. Исправлюсь, тем более что сегодня закусон просто превосходный. Так чем, Люцис, сегодня угощаешь?

- Сейчас уже подаю.

- Ага, что тут у нас? Бифштекс. А ты уверен, что он прожарился? Как-то уж очень кровит...

- Это древнее блюдо, "кровавый бифштекс Дракулы", но я могу для тебя ещё поджарить, чтобы без крови.

- Ладно, пусть такое будет... О, Люцифер, точно, Люцифер, ты так вчера представился. А Люцис, походу, сокращение от... Люцифер, да?

- Какой догадливый!

- А разве у нормального человека может быть такое имя?

- Разве я говорил, что я человек?

- А кто ты?

У меня похолодели все внутренности. Я вдруг вспомнил обрывки нашей вчерашней беседы, холодные руки, флуоресцирующую пасть, способности читать мысли и видеть в темноте. Вот попал, так попал! Тут в памяти стали оживать кадры из фильмов-ужастиков про вампиров и оборотней, комната поплыла перед глазами. Походу я потерял сознание, а, когда очнулся, это чудище склонилось надо мной и массировало мне виски. "Вот и пришёл мне конец, - подумал я, - логическое завершение цепочки неприятностей".

- Дурачок!

Люцифер захохотал, а я сжался в комок в ожидании, что сейчас его челюсти сомкнутся на моём горле. "Лучше бы он меня трахнул, - подумал я, - это можно ещё как-то пережить", - но умирать молодым совсем не хотелось. И тут Люцифер резко запрокинул мою голову и вставил в рот горлышко бутылки.

- Давай глотай.

Два судорожных глотка, и бабушкин самогон привёл меня в чувство.

- Во-первых, я не такой вампир, как показывают ваши фильмы. Во-вторых, ты мой друг, и даже "гоблин" не посмеет тебя тронуть. А в-третьих, я могу уйти хоть сейчас, если захочешь.

- Не уходи, - прошептал я пересохшими губами. - Ты мог съесть меня ещё вчера, но этого не сделал.

- Я рад, что мы нашли общий язык. Ничего не бойся - вреда я тебе не причиню, и людей я не ем.

5. А ты ничего так...

Мы ещё немного выпили (совсем чуток), и я оценил вкус приготовленного Люцисом бифштекса. А потом стал с интересом его рассматривать. Утонченные, я бы даже сказал, изысканные черты лица без малейшего намёка на волосяной покров. Сравнительно светлая кожа, которая резко контрастировала с моей, уже успевшей насытиться меланином от воздействия ялтинского солнца. Веки слегка припухшие, слизистая гиперемирована, белки глаз покрыты сетью капилляров - такое впечатление, что у него конъюнктивит. Длинные, как для мужчин, пальцы с красивыми ногтями. Интересно, сколько ему лет?

- Я же сказал, что у вампиров некорректно спрашивать. Если так уж интересно, то 220.

- Не гони! Максимум на 22 выглядишь.

- По вашим меркам так и есть. Просто мы, вампиры, стареем гораздо медленней.

- Прикольно! Это, получается, если бы я был вампиром, то мне сейчас было бы 185 лет. Ха-ха-ха. И ты не так уж меня и старше, как мне вчера показалось.

- Точно так, Мистер Сама Непосредственность.

- А почему у тебя нет усов и бороды? У меня, в мои 185, уже появляются, видишь?

- Секрет фирмы. Ну, ты и навязчив, как "а-б-в-г-дейка"! Я тебе таким не нравлюсь?

- А ты ничего так, даже очень симпатичный вампир. А вампиры правда не умирают? Я вот читал, что вы живёте вечно.

- Как сказать. На определённом этапе развития, по достижении 1000-летнего возраста, мы проходим процедуру "реинкарнации". Если простыми словами, то происходит отделение и утилизация плоти, а душа помещается в новое тело.

- А ты это, уже это, реинкарнировался?

- Было дело. Давай-ка спать - скоро утро.

- Я с тобой.

- В смысле?

- С тобой лягу, мне одному в своей комнате как-то не по себе, а вдруг "гоблин" нагрянет?

- Этот дом - самое безопасное место. Ни "гоблин", ни "ренегат" не рискнут сюда заявиться, да мы их уже почти всех "зачистили", и скоро я с тобой попрощаюсь. Так что будь спок!

- Не, ну ладно, ты мне расскажешь про вампиров. Я ни разу в жизни с вашими не общался, а ты скоро уйдёшь, хорошо?

- Как знаешь, пошли тогда.

Я разделся и прыгнул к Люцису под одеяло.

- Ой, ты немного прохладный!

- Нормальная летняя температура, зимой я теплее. Ладно, сейчас привыкнешь.

Примерно минут через пять тело Люциса действительно стало тёплым, и я чувствовал себя в полной безопасности, лёжа в обнимку с Ангелом Смерти. Это типа "Стокгольмского синдрома", когда заложник начинает боготворить своего истязателя. Согревшись, я моментально уснул. Хронометр Судьбы уже отсчитывал время до нашего расставания.

6. Вампирская иерархия

Следующую ночь мне пришлось провести в одиночестве - Люцис вернулся лишь под утро и застал меня за чтением книжки про вампиров.

- Бросай засорять себе мозги разной дурнёй!

- Ты же мне ничего не рассказываешь, вот и приходится... Ты сегодня так рано, то есть... или... поздно? Блин, я запутался.

- Вот видишь, к чему приводит длительное общение с вампиром? - Люцис рассмеялся. - Через пару дней я улечу.

- Как? Ты же говорил, что дней 10 пробудешь?

- Мы почти выполнили возложенную на нас миссию, так что пора возвращаться.

- Я какова цель миссии? Людей едите?

- Дурак-дураком! Сколько можно повторять, что мы, "кианетики", не едим людей и не пьём их кровь. Мы здесь для "зачистки" - уничтожаем всякую мразь типа "гоблинов", "ренегатов" и "метисов".

- Можно с этого места подробнее?

Часть 3

Далее привожу рассказ Люцифера.

Никто уже не помнит, как появились вампиры, да и происхождение человеческой расы покрыто пеленой тайны. Существует мнение, что люди - это результат генетической мутации вампиров. Чистокровные вампиры - ночные существа, а большинство животных ведёт дневной образ жизни. По этой причине, чтобы прокормить возрастающую популяцию, вампиры-добытчики стали охотиться в дневное время. И тут, по- видимому, под воздействием солнечной радиации, произошла генетическая поломка, вследствие чего появилась новая раса - люди. По другой версии, вы произошли путём скрещивания - наши совокуплялись с первобытными людьми, которые уже существовали в Кайнозойскую Эру, в конце Эпохи Плейстоцена Четвертичного Периода, а далее, в Голоцен, каких-нибудь 11 тысяч лет назад, возникла человеческая цивилизация.

Долгое время настоящие вампиры жили с людьми в любви и согласии, так как считали их своими младшими братьями. Между нашими народами заключались брачные союзы, и происходило дальнейшее расщепление - в потомстве рождались как вампиры, так и люди. У "метисов" сохранялись характерные признаки вампиров (и далеко не лучшие), а также особенности человеческой расы. Изначально вампиры не употребляли в пищу кровь, хотя это и очень мощная энергетическая субстанция. Люди же ели всё без разбору и, пока не появился огонь, в сыром виде. Вот потому у вас кровь алая, а у настоящих вампиров - бледно-голубая. В основе гема крови "кианетиков" - медь и кобальт, а у людей - железо. Кровь "метисов" тёмно-красная, более похожа на венозную, бедную кислородом.

Однажды человеческая раса вышла из-под контроля и нарушила установленные Создателем правила - так началась вражда людей и вампиров. Люди размножались, словно саранча, заполоняя всё новые территории, и становились нашими пищевыми конкурентами. Человеческая раса претерпевала всё большие изменения - видоизменялся генетический код. Люди также враждовали между собой, то и дело возникали междоусобные войны. Тогда Высший Совет Вампиров "Голубой Крови" принял решение об истреблении наиболее жестокой части популяции людей. Тогда же был принят закон, запрещающий кровосмешение (браки людей и вампиров).

Вампиры-воины, на которых была возложена миссия "очищения", не устояли от соблазна вкусить человеческую кровь и стали "ренегатами" - вероотступниками. Они наделали много зла, и самым кровавым периодом истории вампиров считается эпоха Влада Дракулы. Именно тогда произошло значительное увеличение популяции "нечистых" (плохих), ведь укус вампиром человека приводит к его изменению - он становится таким же, как и мы, но сохраняет все свои животные повадки. Таких вампиров называют "обращёнными". Не обязательно "обращённый" становится плохим - тут всё зависит от его генетического кода. Мы, "кианетики", часто помогаем людям и спасаем их от неизлечимых заболеваний, обращая в вампиров, но, учитывая ошибки прошлого, делаем это с максимальной осторожностью, взвешивая все "за" и "против".

Плохие вампиры из числа "обращённых" также обладают способностью "обращать", и от их укуса появляются "гоблины" (зомби) - низшая каста в иерархии - позор нашей расы. У этих выродков кровь зеленоватого цвета.

Периодически, особенно в преддверии большого кровопролития, мы проводим "зачистки", уничтожая плохих вампиров, пресекая распространение заразы. Только сейчас мы поступаем умно, подвергая и непосредственных исполнителей миссии немедленной "реинкарнации"...

- Вот такие дела, Денис. Теперь тебе известно больше, чем кому-либо из людей.

- Что же, получается, тебя, это, тоже того... "утилизируют"? - у меня даже слёзы выступили на глазах.

- Нет, я не исполнитель, а куратор. И у меня особый статус - я вхожу в Высший Совет.

- Так, значит, мы ещё когда-нибудь встретимся?

- Не думаю; впрочем, кто знает...

7. Прощай, мышонок...

Домой я приплёлся уже под утро. Люцис накормил меня завтраком и, пока я ел, молча смотрел на меня, а я понуро опустил голову и боялся взглянуть другу в глаза.

- Шо зыришь? - я злобно огрызнулся, изо всех сил стараясь не разреветься. - Обманщик! Люблю людей, ценю друзей... - продолжал я язвить.

- Извини, но часто обстоятельства сильнее нас.

Люфифер рывком прижал меня к груди своими холодными ручищами, стал гладить по волосам и что-то говорить, типа, "ты самый глупый из людей, но и самый прекрасный из всего человеческого рода...". А я, уткнувшись в него лицом, уже откровенно плакал, прям как девчонка.

Люцис резко отстранил мою голову, одной рукой приподнял её за подбородок, и я, прежде чем потерять сознание, ощутил прикосновение прохладных губ.

Проснулся я в восемь вечера, уткнулся в подушку и сквозь рыдания стал крыть друга самыми последними словами. "Сволочь, вампирюга кровожадный, исчадие ада, будь ты проклят! Англичанин хренов! - ушёл, не прощаясь! Ненавижу!"

Когда подушка стала мокрой от соплей, немного успокоившись, я побрёл на кухню, закурил сигару и вытаращился в окно (свет не включал). Там, высоко в небе, на фоне мертвенной Луны, отчётливо была видна стая летучих мышей. Я был уверен, что ведёт стаю "мой мышонок". Прощай, Люцифер...

На кухонном столе я обнаружил подарок от друга - серебряную монету, на одной стороне которой был выгравирован пентакль, а на другой какие-то каракули. Я едва сумел прочитать - скорее догадался - только наши имена.

8. Два холодных поцелуя

Год 2014-й - это был плохой год, а 2013-й - ужасный, и только два холодных поцелуя Люцифера удерживают меня от суицида. Больше нет старого дома в Ялте, и я перевёлся в Харьков. Монету-талисман я ношу на груди, не зря же он мне её подарил.

Вчера ехал в метро, и тут ко мне подошёл человек, представившись Гийоном, пригласил в кафе (по такому-то адресу) после 20. Верите, меня словно молотом по башке... Жду с нетерпением назначенного часа. Не знаю, что и думать, - может, это и не то, возможно у этого, как там его, Гийона, ко мне совсем иной интерес. Но приду, обязательно буду!.. Во мне боролись два желания: хочу ЕГО увидеть - и не хочу. Если это и вправду ОН, то это плохой предвестник - новые беды. А если не ОН, тогда нафига мне это?

Время! Полутёмный зал кафе, довольно много посетителей.

- Добрый вечер, юноша! - даже через куртку я почувствовал холод руки на моём плече и тепло, исходящее от монеты-талисмана на груди. И потерял сознание...

Проснувшись утром в своей постели (снимаю квартиру), с трудом пытаюсь вспомнить, что было вчера. Постепенно паззлы сознания складываются в цельную картинку. Я уже точно знаю, что ОН рядом, я чувствую его запах... Интересно, а от поцелуя люди не превращаются в вампиров?

- Не должны, - донеслось из кухни, - впрочем, кто может знать наверняка? Вставай уже, лентяй, будем завтракать. Но сначала прими холодный душ, помогает от стресса.

- Лечу-у-у!

II. Солнечные протуберанцы

- Добрый вечер, юноша!

На моё плечо опустилась рука, и даже через куртку я почувствовал холод, который сейчас был милее тропического Солнца. Одновременно, как будто это второй полюс, на груди стала разогреваться монета-талисман, подарок Люцифера. Потом зал завертелся вокруг своей оси, в глазах запрыгали зайчики, и я провалился в бездну...

Проснувшись утром в своей постели, с трудом пытаюсь вспомнить, что было вчера. Постепенно паззлы сознания складываются в цельную картинку. Я уже точно знаю, что ОН рядом, я чувствую его запах... Интересно, а от поцелуя люди не превращаются в вампиров?

- Не должны, - донеслось из кухни - завтракать иди, философ.

О какой еде может идти речь, если ОН рядом? Я хочу ЕГО пить - до дна, до последней капли.

- Да ты уже и мыслишь, как вампир. Неужели и вправду поцелуй возымел такой эффект? О, и глазки у нас красные! Ах, наш малыш плакал, - Люцифер рассмеялся.

- Вот так сразу и обломал...

- Более того, даже мой укус не обратит тебя в вампира, - продолжал Люцис, - для этого нужно соединить нашу кровь, то есть дать тебе выпить моей.

- А я так надеялся...

Часть 4

1. Дрёма

С Дрёмой я познакомился в Ялте. Бесшабашный разгильдяй и болтун. Вечно такой, пальцы веером, цыкает через губу, поясок на джинсах никогда не застёгнут - типа казанова нашего времени. Не, ну парень по фейсу из себя ничего, но на фотомодель явно не тянет. И этот его "фенечный базар" - ну прямо уголовник высшей категории, а суть - одни понты! Оттрубил пацаном год или два, а гонору на всю Европу. Дрёма - это погоняло, которое ему там дали, а так он Андрей Дремлюга. Соберёт, бывало, этот Дрёма сцикопехоту вокруг себя и лапшу им на уши вешает про зоновскую романтику. А те хлопают лапшой, угощают "авторитета" сигаретами, бегают за пивом. Короче, нехило чувак устроился. Ну, ещё и травкой иногда балуется - курнёт, и точно "дрёма": глазки осоловели, сузились в щёлочки, вот-вот задремлет. Одним словом, "дрёма", он и в Африке "дрёма"!

Жил Дрёма в Старой Ялте и всегда зависал в скверике, что совсем рядом с пляжем. Вот там с ним я и познакомился, когда возвращался домой. Как всегда, стандартный вопрос "про спички". Я-то понимаю, что это банальный разводняк, - для гопоты важно зацепиться словом, а там и базаром загрузить - вдруг удастся. "Ладно, - думаю, - посмотрим, не так ты и крут, насколько себя выставляешь".

- Держи зажигу.

- Ну чё, малой, как водица?

- А шо сам не проверишь, подставляй карман. Налью - попробуешь.

- О-ба-на! А ты, как я посмотрю, уважаешь шутку-юмора, похвально.

- Короче, не тяни волынку, отдавай зажигалку, и я пошёл. Тоже мне, нашёл "малыша". Или тебе в бубон настучать?

Дрёма сразу стушевался, и я понял, что по очкам мой перевес.

- Да ладно, чё ты распетушился? Я шучу так.

- Сам ты павлин! - я намеренно спровоцировал этого наглого типка, чтобы окончательно одержать победу.

- Ты чё, сучок, рамсы попутал? На кого пасть разеваешь? Я два года зону топтал, та я петушков за версту чую! Стал на четыре кости - дымоход тебе прочищу!

...

- Очухался? - после удара в нюх Дрёма на минуту лишился чувств. - Ну шо, проверять будешь, спускать штаны?

- Та пошёл тыф нах... Отойдём, чё скажу.

Отошли мы от стайки зачарованных пацанов (походу, я у них уже стал "авторитетом"), и Дрёма заскулил:

- Ну чё ты сразу руки распускаешь, меня перед молодняком позоришь? Я же...

- Нихрена себе! Ты меня тут пидором обзываешь, и я ещё и виноват? Ну, ты ухарь!

- Извини, брателло, чёрт попутал. Давай с нами винца - малых счас поднапрягу, сгоняют мигом.

- Та не, неохота. Я не очень-то и люблю выпивон, - тут моё сердце сжалось от боли, и глаза увлажнились.

- Чё эт у тебя слёзы выступили?

- Та, блин, желудок, сука, прихватило, - соврал я.

Незачем ему знать, какая волна воспоминаний на меня нахлынула.

- Ладно, чуток можно, давай своё винцо.

- Э, молодняк, метнулись за портяшком.

Заметного движения в толпе не произошло.

- Нифига себе - не-по-нял! Бунт на корабле?

- Ну ладно, сгоняйте кто-нить, - это уже я попросил, и мои слова возымели должный эффект.

- А меня ты лихо поимел: и нос расх... чил, и бригаду под себя подмял. Ты сам откуда?

Я вкратце выдал дозированную инфу - много знать ему не нужно.

- Так чё, у тебя хата свободная? Так давай тёлок организуем, оторвёмся, пое... И всё такое.

- Я шо, неясно сказал? Сейчас в моём доме не до оргий!

И дело не в том, что я такой принципиальный, просто тогда мне было не до веселья - ещё не затянулась душевная рана и не унялось тоска.

- Не, так не. Я чё, я ничё. О, и гонцы уже на горизонте. Вас только за смертью посылать!

Выпили, поболтали, так и познакомились.

Когда расходились, я сказал Дрёме:

- Ну, ты можешь приходить, только сам, не люблю большой толпы.

- О, эт другой базар, может, в картихи перекинемся. Ты на бабки играешь?

- Не очень люблю азартные игры, но в дурачка можно.

- Замётано, с меня пузырь! - и мы разошлись.

2. Ах ты, шулер!

На следующий вечер Дрёма нанёс мне визит. Было часов восемь вечера, я втыкал в телик и почти засыпал.

- Дэн! Дэн! - и оглушительный свист.

Я мигом выскочил на кухню и крикнул из окна:

-Та не волай ты, придурь обезбашенная! Я же вчера говорил...

- Ой, забыл, прасю пращения.

- Заходи.

Дрёма уже на грудь с пацанами принял и с собой литруху водяры припёр.

- Ну, ты дал! Я не очень по спиртному, та ещё такими дозами.

Выпили, разговорились.

- Слыш-ка, а шо за погоняло такое, Дрёма, спать любишь?

- А, та а отсидке приклеили. Ну, типа [Дрем]люга [А]ндрей, для итефикации, - он хотел сказать "идентификации", но выговорить не смог, - там по именам не называют, тока кликухи.

- Идентификации - поправил я.

- Та какая, в хер, половая разница? Вздрогнем!

- Слышь, Дремлюга, а шо ты пацанам всё про петухов треплешь? У тебя в этом плане озабоченность, чишо?

- Та не, просто на зоне нет баб, вот и приходится искать расслаб на стороне. И там, на отсидке, есть и такие, кто запросто даёт. Они даже сами таски ловят от члена.

- Ну, там ладно, а им это нафиг знать? Они шо, на зону спешат?

- Нифига ты не понимаешь, наливай! Ты на них внимательно смотрел? Там такие сладкие попки, еле сдерживаюсь...

- Ты шо, ваще придурок? То ж пацаны!

Я над ним подтрунивал, а он как-то даже в лице переменился.

- А ты чё, тоже на попки заглядываешься? Ану-ану.

- Ты гонишь! Я ваще не представляю, как можно совать в прямую кишку, фу!

- Пф-р-р! А презики зачем? Есть даже специальные, для анального секса, - и Дрёма вынул из кармана, - вот.

- М-да, а ты реально маньячина.

- Сплюнь! Так тёлки тоже прикалываются, когда им под хвоста въезжаешь. Ты чё, не пробовал? Это сказка! А у тебя есть деваха-то хоть?

- Тут нету, а дома, - я на секунду задумался, - тоже нету - уже.

- И чё так, ялдон не вышел ростом?

- Не, ну ты точно не в той струе. Ялдон как раз очень даже нормальный. Просто не сложилось. Какие наши годы? Давай ещё по одной.

- Давай. А на отсос тел крутил?

Я чуть не захлебнулся водкой:

- Ты, бля, под руку... Нет ума - считай калека! Даже закусить...

Пока я отхаркивал водку, попавшую в трахею, Дрёма дико ржал:

- Га-га-га!

- Дикарь, настоящий отморозок! Чё ржёшь, конь, чи шо? Давай в дурака, может, хоть сосредоточишься, дурогон.

- Счас мы посмотрим, кто ещё из нас тут дурёпа. Папа - профи, так что упал - отжался.

- Сдавай, балаболка хренова.

Сыграли мы партий пять, а я всё остаюсь в дураках. Шо за шня? Походу, мухлюет, шулерюга. Присматриваюсь внимательно. И точно, когда выкидывал "отбой", хоба-на, и картиху в рукав. Ага, счас я тя подловлю, засранец!

- Снимаю, - я забрал карты, а когда Дрёма набирал из колоды, захватил его рукав и вынул оттуда туза пик.

- О, а как он там оказался? - Дрёма выкатил глаза от удивления, прямо артист какой!

- Не, ну ты и гандон! Я своими глазами видел, как ты его занычкарил. Ну, шулерюга, ну, засранец! Сча как дам по ухам, шо и жопе не поздоровится!

По ушам я и не собирался давать, но схватил Андрюху и повалил на пол - в плане шутки, конечно. Покувыркались так немного, нацепляли на одежду крошек с пола, выдохлись. Лежим, значит, Дрёма снизу, я - сверху. Чую ляжкой, а у него торчок. Во, гад!

- Ладно, Дрём, давай закругляться, я уже никакой, по домам!

- Бля, я не дойду, проводишь?

- Ты гонишь, а я дойду? Ладно, оставайся у меня.

Постелил я Дрёме в своей комнате, а сам решил спать в "нашей с Люцисом". Выпитое спиртное подстегнуло сентиментальность и разбередило былую рану.

- Та давай вместе ляжем, так теплее будет.

- Не, я туда. Принести, может, тазик, рыгать не будешь?

- Не, я креп... - и вырубился.

Что снилось - не помню, но проснулся в слезах. Дрёма ещё храпел, реально храпел. Если бы не спиртное, то я бы вряд ли уснул под его "дивные трели". Пока прибрал на кухне следы нашей гулянки, Мастер Художественного Храпа очухался.

- Воды! Воды!

- Подрывайся, воды ему. У нищих слуг нет.

Приволокся на кухню - на башке "извержение Помпеи", одежда "мокрый шёлк", морда опухла, и под носом запеклась кровь. Припал к крану, как верблюд после недельного перехода.

- Х-у-у-у!

- Ты хоть морду ополосни. Шо за кровь под носом?

- Себя и спроси. Кто мне недавно натыкал?

- Тебе бухать нельзя, давление, наверное, вот капилляр и лопнул. Там в ванной на полке перекись - смой коржи.

- А чё эт у меня жопа болит? Ты меня не того?

- О, бля, утро только, а ты мне уже мозги того, - передразнил я его, - чеши умываться! Кофе сделать?

- А чё, водки там не осталось?

- Осталось чуток - тебе хватит.

Через час-другой Дрёма пришёл в себя и отправился домой досыпать.

Часть 5

3. Оп-ля

Вечером Дрёма не пришел, да и в сквере его не было - мыслимое ли дело, столько выжрать! А мне вроде и ничего, немного, правда подташнивало, когда шёл на пляж, но в скверике встретил малых, и они мне винца плеснули. Так и просидел с ними целый день, а вечером, часов в шесть, завалился спать. Ну и Дрёма!

На следующий день на море не пошёл, просто тупо лежал в постели. Решил, что не буду целый день вставать, но ошибся - припёрся Дрёма.

- Алё, гараж! Ты где? - завалился прямо ко мне в комнату, опять под мухой.

- Шо без стука? А вдруг я не один?

- Где же, где же, где же он? - ёрничал Дрёма, открывая все тумбочки и заглядывая под кровать.

- Идиот!

- Пойдём на кухню, у меня для тебя сюпрыз.

- Пойдём, достоевский, - чуйка подсказывала, что не отцепится, гад.

- Фокус-мокус, - Дрёма достал из-за спины литруху.

- О-йо! - я схватился за голову. - Ты её в штанах прятал?

Дальнейшие события разворачивались по нарастающей. Этот балабол молол своим языком всякую чушь, и мне так было смешно...

Потом ещё и ещё пили, однако, как обещал Дрёма, уровень опьянения держался стабильно - или это так казалось, не знаю. Смех не отпускал: мы то хихикали, то ржали, как лошади. Потом Дрёма вспомнил:

- Ты обещал свой показать, давай.

- Та вроде не обещал, кх-кх, я говорил, что у меня тоже ничего такой.

- Ты сказал, что у меня маленький, и обидел друга.

- Ха-ха, а у тебя шо, маленький?

- Вот снова издеваешься, давай показывай!

Сам в это время расстегнул на джинсах молнию. Я заметил и засмеялся:

- Счас потеряешь и ваще будешь без никакого, ха-ха-ха.

Когда он вынул своё хозяйство, меня не смутило, что у него эрекция, и я продолжал нести всякую чушь, считая свои шутки самыми остроумными.

- Запрячь свою ялду, а то оторву.

- Попробуй, только ртом, - меня снова порвало.

- Точно, маленький, ваще манюпусенький. А когда не стоит, как ты его находишь, шоб посцать?

- А у меня всегда стоит, особенно когда есть шансы всунуть. Давай показывай!

Он нагло расстегнул мне штаны и опустил их до колен.

- У тебя не стоит, вот поэтому тебя тёлки бросают.

- Нормально стоит.

- Докажи - давай, помастурбируй.

Этот паскуда, видимо, мне что-то подмешал в водку - моя воля была подавлена, и я выполнял практически все его приказания. Дрема толкнул меня на кушетку, уселся на грудь и положил свой болт мне на лицо.

- Соси, сука, соси, я сказал!

- Та слезь с меня, идиот. Шо те надо? Уйди.

- Завафлить тебя. Рот открыл, бегом!

Всё остальное было как в бреду. Будь я в нормальном состоянии, то давно бы рога отшиб этому козлу...

Проснулся в своей кровати (и в своей комнате), рядом Дрёма, оба голышом.

- Ты чё ко мне припёрся, и ещё тут голый? Вали нах...

- Это ты сам пришёл, после кухни, и попросил тебя отодрать. А очко у тебя ничего так, давно не драли?

- Шо ты несёшь? Счас бошку сверну.

- А не сцо, что завтра все узнают, что ты петушара и соска? И пацаны узнают, кто их кумир, а?

- Ты...

Я ничего не понимал. Тогда этот козёл принёс свой мобильник - он, оказывается, включил его на запись и зафиксировал всё, что происходило в кухне... Боже мой! Неужели это не сон? Я был раздавлен - какой-то дрёма меня "опустил", да ещё таким коварным образом.

- Тварь! Дай сюда!

- Та на, я копию переслал себе на комп.

- Уходи, падла, - прошептал я, еле сдерживая слёзы.

- Так я вечерком загляну?

- Сгинь из моей жизни, ваще умри!

- А запись?

- Шо ты хочешь?

- С тобой дружить хочу, чтобы всё по-нормальному, полюбовно.

- Тамбовский волк тебе друг!

- Да ладно, Дэн, не переживай ты так. Меня на зоне тоже отымели, и ничего - живой.

- Так ты пидор?

- Как и ты. Жопа не болит?

Очко действительно болело. "Приплыли" - подумал я, и к горлу подкатил ком.

- Ладно, приходи, только запись сотри и никому не рассказывай.

- Ура! Всё будет сделано, сэр!

Впился в мои губы и залез языком в рот. А я даже не отстранился. А это была ещё только прелюдия.

4. Солнечные протуберанцы

- Я тебя предал, Люцис, так глупо, по дурости, предал. Прости, но мне очень надо... стать вампиром.

Я уткнулся в плечо Люцифера, как тогда, в прощальный вечер. Я рыдал, как тогда, но это были не слезы сожаления - то были слезы обиды и унижения.

- Да наплюй, у нас, вампиров, однополый секс не осуждают. Правда, мы не вступаем в контакт просто так, только в крайнем случае, для обмена энергией. Во время секса происходит огромный выброс энергии, и это позволяет нам выживать в трудных условиях, когда мало пищи.

- То у вас, а у нас это дно, особенно если тебя опустили.

- Ну, успокойся, давай повременим с "обращением". Пройдёт время, ты смиришься, и всё будет хорошо.

- Я ждал, надеялся, верил, что ты вернёшься, я думал, ты меня поймёшь. А ты оказался чёрствым и честолюбивым вампирюгой. Я тебе тоже противен, да? Говори, сволочь!

В очередной раз я потерял сознание - это проделки Люцифера, теперь я точно знаю. Его поцелуй отнимает энергию. Он мной питался и врал, что любит. Все меня предали, даже боги!

Ну и пусть, я не смогу жить с этим позором. Я не смогу жить, если единственный друг, которого я любил, да, любил (впервые я сам себе признался в любви к вампиру), меня банально использовал. Он меня "трахал", только в энергетическом плане, и эта боль самая сильная. Если он вернётся, то пускай сам решает, друг ли я. Если не придёт, то так тому и быть. Свой выбор я сделал.

Я в этом мире чужой,

Здравствуй, любовь, и прощай...

Рай, что ты мне подарил -

То был потерянный рай.

Вечер, зажглись фонари.

Город укрыт пеленой.

Годы проходят, как дни -

Я в этом мире чужой!

Солнце неистово жжёт,

Жизнь утекает в песок.

В картах опять не везёт,

Выход - лишь выстрел в висок.

Мысли мои, мысли мои -

Грязные, пьяные.

Души наши, души наши,

Ох, неприкаянные!

Души наши, души наши -

Падшие, дрянные.

Мысли наши, мысли наши,

Ох, окаянные!

Эта песня назойливой мухой жужжала в моём мозгу, когда в ванной, достав лезвие, я без раздумий полоснул по венам на левом запястье. Бля, как больно! Надо было в тёплой воде вскрывать; впрочем, я знал, что кровь в таком случае не сворачивается, и тогда уж точно не спасти. Даже сейчас, наблюдая за стеканием алой крови, я не терял надежды на спасение.

Ты считаешь меня недостойным. Ну да, ты - "голубая кровь", а у меня кровь красная, а я сам - "голубой", уже. Я набирал "свою жизнь", вытекающую из порванных вен, и размазывал её по телу, по лицу, по рукам, по груди. Капли крови попали на талисман, и, уже теряя сознание, я почувствовал, как монета начинает разогреваться. В свои 205 лет - тут я улыбнулся - я умираю. Прощай, предатель Люцифер...

Когда я очнулся, то явно ощутил солёный привкус во рту. Мою голову держал Люцифер, а "настоящая голубая кровь" стекала с клыков вампира ко мне в рот. Холода его рук я не ощущал. Свет от горящей лампочки резал глаза, а вокруг стеклянной колбы бесновались "солнечные протуберанцы".

Я "обращаюсь"...

III. Палладий

Я очнулся и сразу ощутил непривычный солёный привкус во рту. Надо мной склонился Люцифер - с его клыков прямо мне в рот капала кровь голубоватого цвета, кровь вампира-"кианетика". Холода рук вампира, которыми он поддерживал мою голову, не чувствовалось. Яркий свет электрической лампочки резал глаза, а вокруг стеклянной колбы водили бешеный хоровод "солнечные протуберанцы".

В этот момент я осознал, что я уже не человек...

1. Кома

- Очнулся? - произнёс Люцифер.

Вампир перехватил левой рукой меня под шею, отнял правую и вонзился клыками в своё запястье, набирая новую порцию "голубой крови".

- Ты всё правильно сделал. Я этого так ждал - с того момента, как мы расстались.

- А я почти засомневался в том, что ты меня спасёшь, хотя маленькая искорка надежды всё же оставалась.

Мне трудно было разговаривать, перед глазами расстилался серебряный туман и капали слёзы, смывая остатки алой крови с лица.

- Не разговаривай, а слушай. Я знаю, как тебе больно, но это ещё не порог - когда начнётся реакция превращения, от боли ты впадёшь в кому на неделю. Я постоянно буду рядом, давая тебе энергетическую подпитку - проснёшься ты уже другим.

- Так у тебя же дела в городе, - слабеющим голосом прошептал я.

- Не говори - думай, я прочту твои мысли. Или нет, сейчас я тебя отнесу в кровать, а поговорим после пробуждения.

Вампир бережно взял моё тело и отнёс в спальню. Краем глаза я успел заметить, что весь кафельный пол в ванной был залит моей кровью. Неужели так много вытекло из порезанной вены?

- Нет, это я спустил всю твою кровь, прокусив главные артерии и вены.

Опустив обмякшее тело на кровать, вампир продолжил:

- Сейчас я тебя поцелую, и ты забудешься.

После этих слов вампир приблизился к моему лицу, поцеловал своими "окровавленными" губами, и я провалился в нирвану. Но даже в коматозном состоянии меня не оставляли видения - в моём сознании проносились картинки всех ужасов, что я пережил...

Часть 6

2. Буцефал

Где-то ближе к обеду я услышал шаги в прихожей и был уверен, что это припёрся Дрёма. "Вот сука", - подумал я и готов был убить этого подлеца. Выйдя навстречу, увидел, что Дрёма пришёл не один, - впереди стоял огромный бугай, а этот поганец выглядывал у него из-за плеча, шакал-шакалом!

- Это Буцефал, - пропищал шакал.

- Ничего такой, как там тебя?

- Дэн, - отозвался шакал.

- Значит, Дина будет. Симпатичная сучка. Ну что, - эта гора мяса обратилась ко мне, - готовься отрабатывать.

- Я тебе ничего не должен.

- Зато он должен, - Буцефал указал на Дрёму, - в карты тебя проиграл.

- Вот сука! - я кинулся, было, на Дрёму с кулаками, но удар в лицо меня сразу и вырубил...

Очнулся я уже в комнате, привязанный (распятый) на столе. Лицо болело, из разбитого носа текла кровь. Солёный привкус крови ощущался и во рту - у меня были разбиты губы. Я понял, что сейчас будет очень больно, но от меня ничего не зависело, я находился в руках извергов, поэтому я приготовился к аду.

- Люблю строптивых девчонок, - прорычал Буцефал, расстёгивая штаны. - Ну, готовься к наслаждению.

После этих слов он с силой всадил в меня свой "поршень". Адская боль едва не разорвала мою бедную голову, а из глаз посыпались искры. С ужасом представляю, что там творилось в прямой кишке, если даже в животе появилась боль. От невыносимых страданий я отключился - это было выше моего болевого порога.

Не знаю, сколько времени меня насиловал этот изувер, но, когда я очнулся, он уже своё дело сделал и бухал с Дрёмой на кухне. У меня болело всё: кости, лицо, жопа - всё тело, и не могу сказать точно, где было больнее. И я не мог пошевелиться, так как был привязан - оставалось лишь ожидать дальнейшего развития событий.

Эти двое вошли в комнату, и Буцефал пророкотал:

- Ну чё, очнулся, красавчик? Слабоват, слабоват. Ну, ничего, в рот будет легче.

Дрёма освободил меня от пут, а Буцефал схватил и швырнул на кровать. Шакал усадил меня, а этот зверюга подошёл и расстегнул штаны.

О, Боже! - то, что я увидел, не поддаётся описанию, у меня даже волосы дыбом встали. "И это было во мне?!" - только от такой мысли я чуть не лишился сознания.

- Открывай рот! - приказал Буцефал. - Пошире. И не дай боже зубами цапнешь - выбью нахрен!

Ничего не оставалось, как послушно выполнять все указания, иначе быть беде.

Я открыл рот, так что чуть челюсти не разорвались, и закрыл глаза в ожидании чего-то ужасного.

Член Буцефала вонзился в моё горло, чуть не вырвав с корнями гланды. Схватив меня за волосы, изверг с силой стал насаживать мой рот на ялду, обдирая слизистую гортани. Я молил Бога лишь об одном - чтобы зверюга быстрее кончил.

От мощного выброса эякулята я чуть не захлебнулся - сперма, вперемешку с кровью, текла из носа и изо рта, перекрывая доступ кислорода. Жидкость попала в лёгкие, и я уже думал, что мне конец, но Буцефал сообразил, в чём дело, вынул член и постучал меня по спине, выбивая сперму из лёгких.

- Да, блин, чуть не удавил сучку.

Когда они удалились, я, обессиленный, упал на подушку и забылся тяжёлым сном. Больше они меня не истязали - допили водку на кухне, и Буцефал свалил.

3. Шакал

Буцефал ушёл, а Дрёма остался, пришёл ко мне, сел на кровать и начал:

- Ну, прости, ты сам виноват.

- Чем? И ты же, паскуда, обещал молчать.

- Так я и молчу, но тебя нужно было проучить.

- От, блядь! Жалею, что не убил тогда.

- Ха-ха-ха, - ехидно рассмеялся шакал, - снова нарываешься? Ты ещё с двоими одновременно не пробовал? Могу устроить.

- Ну, шо ты хочешь? - у меня реально не было сил с ним спорить.

- Чтобы ты извинился. Давай попроси прощения, и забудем обо всём.

- Думаешь, я такое смогу забыть?

- И я тоже всё помню: и как ты мне в нос дал, и как перед пацанами обломал. А как ты думал, за всё нужно расплачиваться.

Я даже не представлял, насколько подлыми могут быть люди.

- Я думал, мы с тобой ещё тогда помирились, а оно вон как.

- Так ты просишь прощения?

- Прошу. Прости, Дрёма.

- Это другое дело, хороший мой. Надо бы тебя отдрючить, но после Буцефала месяц будет заживать, так что за тобой должок. А в рот можно, ты же не против?

Честно говоря, мне уже было всё равно, поэтому я решил не перечить и сделал всё так, как просил этот урод.

4. Из светлых воспоминаний

На следующий день после экзекуции шакал (так теперь я называю эту паскуду) пришёл с Ванькой (Иван - пацан, из толпы).

- Шо ж тебе неймётся? Сука ты, сука!

- Дэн, привет, это я привёл этого петуха, - от этих слов я впал в ступор.

- Чё, молокос...

- Молчи, гнида!

Шакал не закончил фразу и схватился за разбитый нос - это Ванька его локтем саданул, так что кровь даже на стену брызнула.

- Вань, ну ты даёшь! - я уже приходил в себя.

- Да вот, Дэн, эта паскуда сегодня в сквере стала трепаться про тебя. Я не хотел, чтобы наш разговор все слышали, поэтому предложил этому, - он кивком головы указал в сторону шакала, размазывавшего по лицу кровь и сопли, - пойти вдвоём, типа проверить.

- Вань, он же меня, скотина, так подставил! Я даже не представлял, насколько подлым может оказаться тот, кого ты считал своим другом.

- А что ты хочешь, - продолжал Иван, - мой брат работает в ментовке в Симферополе, так я навёл справки о Дрёме уже давно. Я до поры молчал, хотя и знал всю его подноготную. Ладно, думал, не стану пацанам трепаться без необходимости. Дэн, хочешь, мы его с тобой оприходуем, прямо тут, в коридоре на полу?

Я посмотрел в сторону шакала. Он присел, обхватил голову руками и боялся поднять глаза. Его трясло.

- Не сейчас, - я уже воспрянул духом, - тащи его на кухню, побеседуем.

Каждое движение доставляло мне боль, но я сейчас душа пела. "Нужно платить за свои поступки", - вспомнил я слова шакала.

На кухне Ванька рассказал, что болтает обо мне шакал, а также всё, что узнал о прошлом Дрёмы от брата. Я смотрел на эту падаль, и мне было противно - я его презирал и побрезговал бы даже завафлить.

- Сегодня, - приказным тоном сказал Иван, - объявишь всем пацанам, что ты оболгал Дэна и что он нормальный. Весь наш разговор я записывал, - Ваня показал мобилу, - сам понимаешь, что с тобой может случиться.

- Да... да... хорошо... - заикаясь, блеял шакал.

- Дэн, сейчас решим вопрос с этим, - он указал кивком на шакала, - и я ещё приду, помогу тебе убрать тут. Можно?

- Конечно, буду ждать...

Забегая вперёд, хочу сказать важную вещь: дней через пять после этого события шакала арестовали (ларёк подломил), и Ваня заверил меня, что приложит все усилия, чтобы "этому петуху" на зоне "понравилось", - брат поможет.

5. Ванька

Иван, как и обещал, вернулся и рассказал, как прошло "мероприятие".

- Дэн, пацаны его за такое обосцать хотели - я не разрешил.

Я улыбнулся:

- Вань, спасибо тебе. Я-то думал, что это всё, и если бы не ты, то не знаю, может быть, решился покончить с собой.

- Не говори глупостей! Ты наш друг, мой и всех пацанов. Мы за тебя порвём всех!

У меня выступили слёзы, и я крепко обнял Ваню, много раз повторив "Спасибо".

- Ладно, давай убирать, что делать?

Мы стянули с кроватей все простыни в крови и вафлях, запаковали их в мусорные пакеты, и Иван отнёс всё на свалку. Потом Ваня всё подмёл - он видел, что мне каждое движение даётся с трудом, поэтому запретил ему помогать:

- Дэн, отдыхай, ты, бедненький, и так столько пережил. Я сам всё сделаю, мне не трудно.

За эти несколько дней я превратился в чухана: не мылся, не расчёсывался, жуть! Ваня мне помог привести себя в порядок, и моё тело потихоньку стало оживать. Все жуткие события остались позади, мои раны затянулись, и жизнь вроде наладилась. Теперь я редко появлялся в сквере, но иногда пацаны приходили всей гурьбой - мы пили вино, общались, и никто даже словом не обмолвился о трёпе Шакала.

Ванька приходил каждый день, иногда оставался ночевать. Иван попросил научить его разным приемам каратэ. Я сначала не хотел, мотивируя это тем, что меня вот не спасло, но потом принялся за его обучение. Ванька оказался прилежным учеником.

Однажды Иван в очередной раз остался ночевать. Мы пили чай (вино пили, только когда все пацики заявлялись) и беседовали.

- Вань, давай я тебе минет сделаю.

Зза это время мы сдружились, и я был уверен, что Ивану можно доверять. Такое предложение другу я намеревался сделать ещё раньше, да всё не хватало смелости.

Иван, вопреки моим ожиданиям, не стушевался:

- Дэн, я давно хотел попросить, но никак не решался. Тебе, бедненькому, такое пришлось пережить, и я не мог себе позволить...

- Всё путём, Ваня - ты единственный человек, для которого я это готов это сделать с удовольствием.

Такого наслаждения я никогда не испытывал! Я старался доставить парнишке максимум кайфа, позабыв, что ранее считал это низостью. Что с ним творилось! - он бился в конвульсиях, покрывался потом, мурашками, стонал от перенапряжения. Желая растянуть удовольствие (для обоих), я несколько раз доводил пацана до экстаза и резко обламывал кайф, начиная всё сызнова. Когда он кончил, то, едва успев отдышаться, обнял меня и с бешеными глазами выдавил из себя:

- Я тоже хочу... тебе... так... сделать. Поцелуй меня!

Не заставляя просить дважды, я впился губами в губы любовника, и наши языки сплелись в бешеном танце. Потом, разорвав поцелуй, я нагнул голову Ивана, и он жадно обхватил мой член своим ртом, стараясь заглотить поглубже. Парень действовал неумело, и мне пришлось подсказывать ему.

Когда эйфория прошла, мы продолжили прерванный разговор:

- Вань, и давно?

Я знал, что он понимает меня с полуслова.

- Это первый раз, но довольно рано меня стали интересовать парни. Нет, не секс, просто нравилось смотреть на гениталии, фантазировать о том, как всё происходит. Я читал, что это называется латентный гомосексуализм.

- Во, блин, а я и слов-то таких не знаю, но сразу стал пассивным пи...

- Брось, всё хорошо. Знаешь, - продолжил Иван, - ты мне понравился ещё тогда, в сквере. И я постоянно думал о тебе. Если бы ты меня тогда пригласил, а не Дрёму, такого вообще не произошло бы...

Ваня старался избегать прямых намёков, но я понимал всё. Это не выразить словами, как я был благодарен парнишке... Блин, вот ведь сказал... а сам-то всего на пару месяцев его старше... Да уж, после таких потрясений я реально "повзрослел" лет на двадцать.

- Ванька, - я искренне улыбнулся, - это судьба, и не в нашей власти изменить ход событий.

"Философ хренов", - это я про себя так подумал - и продолжил:

- Я тебя люблю, иди ко мне.

Когда Ваня меня обнял, я позабыл всё, буквально всё, что мне пришлось пережить за пару-тройку недель, даже своего мышонка. А что мышонок? - Люцифер улетел, и мы даже нормально не простились. Сволочь, вампир кровожадный, ненавижу!.. Тут я поймал себя на мысли, что это навсегда и Люцис, словно гельминт, навеки поселился в моём мозгу - ничем не вытравить... Я боялся признаться самому себе, что влюбился в вампира, а Ванька - это просто замена, затычка для раны в кровоточащем сердце.

- Я сильнее люблю, - прошептал Ваня...

Часть 7 (последняя)

6. Пробуждение

- Извини, я не мог и предположить, на какие муки тебя обрёк, - услышал я, ещё до конца не придя в сознание.

Люцифер знал теперь всё, что происходило в моём мозгу, когда я был в коматозе.

- В смысле? - изрёк я окрепшим голосом.

Я присел на кровати, посмотрел на Люциса. Он сидел рядом, на стуле, не выпуская мою руку. Он изменился, и я не сразу сообразил, в чём дело. Глаза! - у него были рубиновые глаза, не такие, как раньше.

- Лю, - теперь я так его называю, - что с твоими глазами?

- А, это... - он улыбнулся. - При тебе мне незачем носить контактные линзы, ты вампир.

Люцифер поднёс зеркало к моему носу, и я в нём я узнал себя, но глаза у меня были точь- в-точь как у Люцифера.

- Лю, - продолжил я (тема глаз для меня уже потеряла актуальность), - про кровь на полу - ты сказал, что сам её слил?

- Да, ты всё сделал правильно, а всё остальное доделал я. О, как я ждал этого, ты не представляешь!

- Шо ж, ты, зараза, сразу мне не сказал? Во гандон!

- Не имел права - ты сам должен был принять решение.

- А я шо, я не просил? Я умолял, плакал, а ты съехал на гнилой кобыле.

И тут - это впервые за всё время нашего общения - Люцифер схватил меня за горло, крепко прижав к подушке, и процедил сквозь зубы:

- Закрой пасть!

Я никогда его таким злым не видел. Буквально через несколько секунд он снова стал прежним:

- Извини, не сдержался. За неделю я потерял много энергии, вот и стал раздражительным. Прости.

Люцифер обнял меня.

- Та ничего.

- Я обещал тебе всё рассказать, когда выйдешь из комы, так что слушай. Ты уже многое знаешь из истории нашей расы, поэтому не стану повторяться. Когда мы попрощались...

- Хорошее прощание, - вставил я свой пятак.

- Не перебивай. Ну, может, не так, как того хотелось. Думаешь, мне было легко?

И он продолжил свой рассказ.

- Там я оставил частичку своего сердца и все эти годы только о тебе и думал. Сколько раз я тебя поцеловал, вспомни?

- О, аж два раза.

- Три.

- Не гони!

Вампир продолжил:

- Третий раз я тебя поцеловал спящего, а потом оставил на кухне подарок - талисман. Если бы ты его просто забросил на полку, я забыл бы о тебе через год. Ты же его постоянно носил на груди, и я - можешь не верить - чувствовал твои страдания.

- Афигеть!

- Думаешь, мне было легко?

- Пофиг! Не тебя трахали во все дыры, а меня! Не тебя били в морду, а меня...

- Дэн, ты хоть выслушай! Не имел я права тебя просто так "обратить в вампира", не мог! Для этого нужны были веские причины.

- Надо было сказать, и я ещё тогда бы перерезал вены.

- Вот дурак! И намекать я не имел права, пойми же, милый. Короче, скоро ты сам всё поймёшь.

7. Возмездие

Я лечу! Словами невозможно описать мои чувства - я лечу! Ох, как завидовал я птицам, летучим мышам, бабочкам и другим "летунам", когда меня нагло насиловали и избивали. А сейчас я лечу, и насрать на вас на всех - на всех, кто надо мной издевался. Или нет, не насрать! - я помню адскую боль, когда меня насиловал Буцефал, я не забыл подлость Дрёмы. Я ничего не забыл! Я лечу! Мы летим - чтобы рассчитаться сполна за все унижения и оскорбления.

В Симферополь мы прилетели после полуночи, примерно в 2.30. Ваня пробил адрес этого упыря Буцефала, и я с Люцифером отправился на квартиру моего насильника. Лю нажал звонок. Минут через пять послышались шаги. Буцефал сам открыл дверь - он был пьян, но меня узнал:

- О, Дина, понравилось тогда? Повторим?

Люцифер предусмотрительно отошёл за угол, чтобы негодяй ничего не заметил.

- Ты один? Я на хор не согласен - только с тобой.

- Один, один, давай, заходи, - изо рта урода уже потекли слюни, и он принялся вытаскивать свои гениталии.

- Не гони, не тут же. Пойдём в спальню.

- Буцефал, ничего не подозревая, прошёл в спальню первым, за ним я, потом Люцифер (без контактных линз).

- Стоять! - приказал я. - Повернись!

Когда Буцефал повернулся, его лицо исказила гримаса ужаса:

- Дэн... э... а... чё за...

- Урод, - так я начал свой спич, - это я, Дина, не узнал?

- Та-а...

- Пришёл отдать тебе долг, - продолжил я.

Буцефал, походу, поначалу был чумной, поэтому туго въезжал, но из-за стресса начал отходить от хмеля и попытался кинуться на меня с кулаками. Как только он сделал шаг в мою сторону, Лю нанёс ему молниеносный удар в шею - бугай отлетел назад, проломив спиной стенку гардероба.

- Лю, ты не очень, иначе всё быстро закончится - вдруг перелом горла; я на МедИне учусь и знаю, о чём говорю.

- Не сцы! О, смотри...

Лично я от такого удара уже давно бы потух, но не Буцефал! Этот буйвол сумел освободиться из плена белья, вывалившегося на него с гардеробных полок, и ринулся на Люцифера. Тут уже я провёл серию ударов: в "солнечное сплетение" и по переносице, снизу, в направлении черепа, и мой коронный - "маваши", отправивший тело назад, в шкаф. Я с трудом сдержался, чтобы не пробить в "носогубный треугольник" - это запрещённый удар, смертельный. Люцифер просто смотрел и улыбался, но фиксировал все мои действия.

- Ты, мешок мяса, - обратился я к Буцефалу, крепко схватив его за волосы и вонзив ногти в кожу головы, - просыпайся.

- Кх-х, - мой насильник был настолько жалок, что мне стало противно.

- Смотри мне в глаза, падаль!

- П-прости...

- Та хрен с тобой, прощаю, - сказал я, вынул член и начал сцать ему в лицо.

Когда мы уже уходили, я обернулся и увидел, как это ничтожество, стоя на коленях в луже мочи, крестилось.

8. Палладий

Мы вернулись домой, и Люцифер сказал:

- Надеюсь, я не ошибся, выбрав тебя...

- Не понял?

- Ты был самым достойным из всех кандидатов, вот и надеюсь, что мною был сделан правильный выбор.

Меня едва не разорвало от гнева:

- Опять! Снова предательство? И ты, сука, играешься со мной! - я был вне себя от ярости.

- Возьми талисман и процарапай ногтем поверхность, - сказал Люцифер, пропустив мимо ушей мой выплеск гнева.

- Нахрена?

- А ты попробуй.

Я со злостью сорвал монету-талисман, что в своё время он мне подарил, перевернул её и сделал на ней отметину ногтем.

- На! Смотри, - почти под нос сунул я монету Люциферу. - Ты этого хотел?

- И ты, и я хотели этого. Вот и свершилось.

- Что свершилось? - во мне всё кипело.

- Ты стал таким же, как и я - "кианетиком".

У меня пропал дар речи:

- Так... я... не обращ...

- Нет, ты - "кианетик"! Вот почему ты так долго был в коме - я выпустил всю твою кровь, и она у тебя теперь "голубая".

Ох, сколько раз меня обманывали! Зубами я порвал вены на руке, и оттуда хлынула "голубая кровь".

- Залижи - кровотечение быстро остановится, или давай помогу.

- Сам!.. Лю, это получается... Это, типа, я не...

- Точно, ты - настоящий вампир "голубой крови".

Я оторопел:

- А как...

- Ты процарапал монету из палладия, а это может сделать только "кианетик". Это последнее доказательство, иди ко мне.

Люцифер запрокинул мою голову и впился в уста, глубоко засунув свой язык. Я не сопротивлялся, а зачем? - вампир передавал мне энергию, и я ощущал, как небывалая мощь наполняет моё тело.

Хм, палладий, а я думал, что серебро...

- Лю, а шо там написано?

- А то и написано, что "процарапает поверхность только вампир-кианетик", и наши имена.

- Лю, а сколько было кандидатов?

- Только ты.

- От же, зараза! - я обнял вампира и прижался своей щекой к его лицу.

страницы [1] . . . [5] [6] [7]