Крампак

Часть 1

Кто бы мог подумать, что в столь прекрасный пятничный день, к тому же это были последние деньки перед учёбой, я буду брести по пыльной дороге следом за парнем, с которым провёл половину ранней поры своей жизни?

- Даже не понимаю, зачем я согласился.

- От безысходности. Я всё равно бы от тебя не отвязался.

- Да, но... почему бы нам было не взять машину?

- Потому что это слишком просто.

- А тащиться по трассе с поднятым кверху пальцем нормально?

- Да не дрейфь ты так. Всё будет в порядке. Вот видишь?

И правда, не прошло и двадцати минут, как на дороге наконец-то остановилась машина. Чёрный "Ниссан" с тонированными окнами проехал чуть дальше нас и резко затормозил, безжалостно сдирая резину колёс об асфальт. Конрад схватил свой рюкзак с земли и с натянутой улыбкой побежал к водителю договариваться. Мне же пришлось, как обычно, слепо следовать за своим другом навстречу "приключениям", - как он любил называть свои безрассудные и импульсивные действия. Ну как ещё можно назвать тот факт, что два парня побросали все свои дела, оставили дома деньги и с одними лишь рюкзаками отправились на несколько дней в поход? Лес, палатка и пиво - это, конечно, хорошо, но зачем такие крайности. Тем более у каждого из нас была своя личная машина.

- Залазь, Чарли. Звёзды улыбаются тебе сегодня.

- Ты не звезда... - но улыбка у него была и правда сногсшибательной.

Конрад шутку не понял и, затушив сигарету о подошву кроссовка, стал помогать мне запихивать рюкзаки на заднее сидение. Сам же он сел вперёд, доверяя мне охрану наших вещей. Водитель, мужичок лет сорока с жутко нагеленными назад волосами и в блестящей бордовой рубашке, которую следовало бы застегнуть как минимум ещё на две верхние пуговицы и из-под которой торчал неприлично густой свитер чёрных волос, оценивающе посмотрел на меня через зеркало заднего вида и, дождавшись, когда мой друг сядет в тачку, вдавил что есть мочи по газам.

- Любите природу, пацаны?

А я всегда говорил, что автостопом ездить небезопасно. Когда мужчина называет двух двадцатилетних парней "пацанами" - это первый звоночек.

- Ага... Подальше от душного города и взрослых забот. Да и родаки меньше капать на мозги будут.

Конрад всем видом пытался поддержать игру, занижая свой настоящий возраст, дабы у водителя не было соблазна стрясти с нас денег за проезд. Выглядело это отчасти мило. Он ещё бы ему на "коленочки" сел!

- Без девчонок отдыхать, наверное, голяк?

Мужичок опять посмотрел на меня через зеркало, проверяя мою реакцию на вопрос. Всё с ним, в общем-то, было понятно. Сейчас начнёт интересоваться нашей сексуальной жизнью: у кого в какую сторону член повёрнут и кто сколько раз в день передёрнуть любит. Да и напридумывал уже себе небось, как мы спускаем по выходным друг другу в задницы. Старый педик!

- Пару дней можно. Под пивко. Чисто мужская компания, - Конрад достал телефон и быстро стал набивать сообщение, пока водитель, смочив свои обветренные губы языком, бегло пробежался по нему взглядом.

Через секунду мне пришло сообщение от сидящего спереди писаки:

"Если что, я ему отсасывать не стану! Так что готовься".

Я прыснул вслух, чем вызвал у присутствующих неподдельный интерес. Глаза Конрада весело блестели. Сука!

"Да пошёл ты! Это твоя привычка друзей ртом заводить".

Ничего серьёзного мы в эти слова не вкладывали. Просто юмор такой. Когда долго дружишь с одним и тем же человеком, грань дозволенного смещается.

До озера мы добрались на удивление быстро. С тем водителем нам отчасти повезло, довёз он нас прямиком до развилки, от которой до назначенной точки было меньше десяти километров. А с этим мы уже как-то справились и на своих двоих.

Странное было ощущение лёгкости. Несмотря на то, что мы не виделись друг с другом больше года, идти вот так с рюкзаками, плечом к плечу, было здорово. Конрад без умолку болтал о своих студенческих приключениях, о девушке, с которой он встречается уже полгода, о летней подработке, которую устроил его отец, дабы привить ему чувство самостоятельности, о разводе родителей, который опять же спровоцировал отец, успев не один раз изменить его маме... и прочей жизненной ерунде, которая, с одной стороны, была важной, а с другой... мне просто нравилось его слушать, быть рядом и наблюдать, как его губы искривляются в улыбке или нервно сжимают сигарету со вкусом ментола. Странная пагубная привычка, ведущая только к раку лёгких и из-за которой его пальцы правой руки имели грязно-жёлтый оттенок. Иногда он проводил ими по своим короткостриженным волосам, дабы удостовериться, что его "ёжик" всё ещё на месте.

- Вот я тебе и говорю, Чарли! Это какое-то проклятие! Стоит только остепениться, понимаешь, вложиться в отношения, как обязательно на горизонте замаячит вариант получше. Я уже и не знаю, как мне быть...

- Мне бы твои проблемы...

- Я же серьёзно! - Конрад положил свою руку мне на плечо. - Ну а с тобой что не так? Не поверю, что такой красавчик не разбивает сердца налево и направо.

- Было дело. Признаюсь.

Я хоть и улыбался, но гордиться тут было особо нечем.

Мы дошли до вершины холма, с которого открывался просто великолепный вид на озеро, обрамленное густыми хвойными деревьями. Напрямки спуск был резким, практически обрывистым, но если повернуть назад, то в нескольких метрах от нас была тропинка, плавно уходящая вниз к воде.

- Думаю, здесь и остановимся.

Конрад сбросил рюкзак на землю, подошёл вплотную к обрыву, не задумываясь, приспустил шорты и начал ссать.

- Боже, нет... не делай так.

- Расслабься, я всего лишь сливаюсь с природой.

- Придурок, ты отливаешь прямо в озеро, из которого мы будем брать воду.

- Что? Фу-у-у...

- Ну, а я про что?!

- Тогда лучше за ней ходить чуть подальше.

- Вот и будешь сам ходить.

Парень заправил член в шорты. Краем глаза я успел на него взглянуть. Как бы случайно, вскользь, но, по-моему, мой друг это заметил. Хотя на повестку дня мы это не поднимали.

Прежде чем поставить палатку и разжечь костёр, Конрад положил двенадцать банок пива в пакет, привязал верёвку к ручкам и пошёл вниз к озеру.

- Терпеть не могу пить тёплое пиво. На вкус как моча.

Я промолчал. Мы столько раз уже шутили на тему, когда и где он пробовал на вкус мочу, что это уже было не смешно. Ну, нравится ему так говорить, пожалуйста, вот только моё воображение было чересчур богатым.

Вернувшись, парень стал помогать мне с палаткой. Не то чтобы её было трудно поставить одному, но пара лишних рук всегда была кстати.

В итоге через час первые две банки пива издали пенный щелчок.

Мы сидели возле костра, жаря на веточках сосиски и кусочки хлеба. Я постоянно смотрел на друга, желая ему рассказать о многом: обо всём, что так терзает меня все эти годы... но слова так и не нашли выход. Я столько раз прокручивал их в своей голове, что знал наизусть каждую букву, вот только когда выпадала возможность поделиться ими, я мог лишь концентрироваться на бешеном сердцебиении.

После второй банки пива я бросил эти попытки самоистязания.

После третьей Конрад предложил искупаться в озере голышом.

- Это безумие, чувак!

- Это первобытные инстинкты. Никто так не чувствует силу природы, как настоящий мужчина.

- Ага, найдёшь такого - дай знать. Я у него интервью возьму.

Мои боксёры слетели на песок следом за семейными трусами лучшего друга. Его голая задница, словно магнит, приковывала к себе мой взгляд до тех пор, пока не скрылась в синеве озёрной воды.

- Ну так ты идёшь? Или будешь красоваться, пока какой-нибудь охотник тебя в хер не подстрелит?

- Я думал, ты скажешь: не поцелует.

- Чего?

- Ничего...

Я нырнул дельфинчиком, погрузившись сразу целиком в прохладную воду, проплыл метра три и вынырнул практически рядом с Конрадом. Мы часто раньше ходили купаться на речку. Практически каждое лето. Дружили же с пелёнок. Но никогда не делали это вот так - вдвоём и без плавок.

- Прохладная водичка, да?

- Ага. Яйца аж свело.

- Придурок.

От резкого всплеска ладонью Конрада накрыла волна.

Следующие пятнадцать минут мы, словно маленькие, резвились в воде, то обрызгивая друг друга, то пытаясь поднять и бросить оппонента в сторону или просто желая утопить. Пару раз мне даже удалось случайно дотронуться до его хозяйства, а один раз он грубо прошёлся своими яйцами и членом по моей спине, словно какая-то пресноводная змейка. До мурашек прям!

В конце концов мы вылезли на берег и, чтобы не мочить свою одежду, стали обсыхать нагишом возле костра, попивая очередную порцию хмельного напитка.

Тогда-то я ему практически всё и сказал.

Хотя кому я вру?! Я просто повторил заученные слова в своей голове, пока пялился на него, периодически поднося банку пива к своим пересохшим губам. Конрад как будто всего этого и не видел. Любит он упускать важные моменты, довольствуясь простотой своей натуры.

А его нагота, между тем, сводила меня с ума.

Спать мы ложились поздно ночью. Из-за жары укрываться спальным мешком было нереально, поэтому мы просто валялись сверху в одних трусах... как в старые... добрые... времена.

- Ты спишь? - я честно пытался уснуть, но в конце концов мне даже ворочаться надоело.

- Пытаюсь, - Конрад лежал всё это время на спине.

- А ты помнишь, как мы пару лет назад ездили в поход с твоим отцом?

- Такое забудешь. Мы утопили его любимую надувную лодку. Он так орал... мне месяц потом пришлось мыть посуду, а ещё он заставил меня чистить гараж.

- А чем мы занимались той ночью в палатке, помнишь?

Конрад не ответил. Я отчётливо почувствовал, как он сглотнул слюну, подбирая нужные слова. Для меня этого было достаточно, чтобы с лёгкостью пройтись подушечками пальцев по его рельефному животу и проникнуть ладонью под резинку трусов, ощущая обжигающее тепло его кожи.

- Перестань! - но я уже обхватил его член, который сразу же стал набухать и крепнуть. - Мы же договорились прекратить это...

- Ты... договорился...

Конрад томно задышал в такт движениям моей руки.

Вот он - тот момент, который я так давно ждал.

Я помог второй рукой вытащить член наружу и ещё сильнее стал водить кулаком по нему вверх-вниз. Пацан поплыл. Собственно, как и всегда. Мы столько раз это делали, что я на сто процентов был уверен, что он уже закусил свою нижнюю губу и пытается справиться с дрожью по всему телу.

Ласкать пенис лучшего друга было одним из самых приятных нюансов нашей с ним дружбы. Конечно, отчасти нас сблизили и общие интересы, но в последние несколько лет, особенно до отъезда в университеты, мы частенько дрочили друг другу. Естественно, я знал его вдоль и поперёк: как лучше держать в руке, куда направлять головку, с какой силой сжимать и при какой скорости доводить всё до конца.

Конрад опять замычал, видимо, пытаясь подавить стон блаженства. Уж кто-кто, а он никогда не умел скрывать свои чувства.

Я ускорился, желая разрядить его пульсирующее возбуждение как можно приятнее, чтобы он надолго запомнил свои двадцать лет и неустанную любовь к природе.

Часть 2 (последняя)

Между тем его рука осторожно нащупала и мой собственный стояк. Прошлась поверх боксёров и подлезла под ткань с внутренней стороны бёдер.

Ещё одним приятным моментом было то, что Конрад всегда разрешал мне начать первому, хоть и любил меня словесно останавливать, но в конце концов тоже подключал свои ручки. Такая взаимность всегда поражала меня. Ведь парень был стопроцентным натуралом и заядлым бабником. Хотя, может, и не на сто процентов, а где-нибудь на девяносто девять.

Его рука грубо ощупала мои яйца и ствол члена, а потом с силой оттянула кожицу вниз, оголяя головку. Я ойкнул. Скорее от боли. Но стоило парню начать елозить своей шершавой ладонью вверх-вниз, как всё остальное тут же потеряло какой-либо смысл. Кончил я ровно через минуту. На большее меня с ним никогда не хватало. Может, именно поэтому он и включался в нашу игру ближе к концу. Выгибаясь всем телом, я залил спермой весь свой живот и руку Конрада. Он тут же оставил мой член в покое и просто вытер костяшки своих пальцев о мою волосатую ногу.

Обычно после оргазма хочется лечь и отдохнуть, чтобы тебя никто не трогал - как говорится: не мешал подзарядить севшие батарейки. Но в случае с нашей дружбой эти правила не учитывались. Я со всей своей преданностью стал ублажать своего друга, подключив к "работе" и вторую руку... Конрад всегда так дёргался, когда я резко сжимал его яйца. Молчал при этом, но явно испытывал лёгкий дискомфорт... приводящий его при этом к ещё более сильному возбуждению.

- Не останавливайся... я почти...

Хоть у меня даже и в мыслях не было бросать такие начатые "дела", но всё равно было чертовски приятно услышать знакомые слова. Вот вечно он так: начинает со слов "не надо", а заканчивает - "не останавливайся". Причём кончать себе на живот он никогда не любил. Обычно мы делали это стоя, где-нибудь на улице, в парке или даже в гараже его отца, иногда сидя в моей комнате перед компьютером, если моя мать задерживалась на работе, реже - лёжа на спине. И если выпадало последнее, то мне приходилось оттягивать его член кверху, перпендикулярно его телу, и давать выход сперме точно мне на кулак. Иногда, правда, её бывает слишком много и она медленно стекает по его толстому дружку, но дальше лобка не продвигается.

Сейчас было то же самое. Конрад застонал, содрогаясь своим крепким телом, и толчками стал избавляться от накопившегося семени. В отличие от меня, она у него не выстреливала с силой, а спокойно выходила порциями, словно из полной бутылки с кетчупом, когда открываешь колпачок крышки и с силой надавливаешь, поэтому ему всегда приходилось додрачивать, пока не выйдет последняя капля. Скорость при этом всегда необходимо было сбавлять на минимум, а иначе ему будет больно и он попросит меня прекратить, доигрывая финальный аккорд сам. А мне это было не надо!

И в самом конце мой друг всегда "падал" без сил и закрывал глаза, а мне, как самому заботливому, приходилось искать салфетки или полотенце, чтобы вытереть себя, а заодно и его.

Но сегодня во мне что-то щёлкнуло, и, воспользовавшись полной темнотой палатки, я быстро слизнул густую сперму друга со своей руки. Впервые я почувствовал её вкус. Такой терпкий, с лёгкой горчинкой, но при этом такой несравнимый ни с чем...

Вот, значит, какова наша "дружба" на вкус?

***

Утро следующего дня, как и десятки ему предшествующих, всегда выглядят одинаково. Сожалеет ли кто-то из нас о случившемся? Нет. Обсуждаем ли мы произошедшее? Тем более нет. Договариваемся ли мы о следующей нашей "встрече"? Боже, никогда! Но это всё повторяется... и не раз!

По существу, весь последующий день до вечера не имел особой привлекательности. Мы проснулись поздно, умылись, приготовили завтрак, пытались ловить рыбу, но к обеду она как будто принципиально не ловилась, в итоге "обедо-ужин" готовили из привезённых с собой консервов. Потом пили пиво, которого после вчерашнего осталось чертовски мало, но за хорошей беседой время пролетело и так очень быстро. Конрад прям специально целый час рассказывал про свою девушку, о том, какая она замечательная и как ему с ней хорошо, при этом в нём чувствовалось лёгкое напряжение от идеи жениться в дальнейшем на ней или начать жить с ней совместно. Как будто его устраивал сам секс, а не то, что за ним стоит.

Странное это чувство - "ревность"! Я уже её ненавидел, хоть мы ещё даже не были знакомы.

- Думаю, нам уже пора ложиться спать. А иначе мы завтра вернётся слишком поздно, - Конрад собрал пустые банки в пакет для мусора и отошёл на пару шагов в сторону, чтобы отлить.

- Да... мне ещё надо у родаков погостить, - я встал рядом с другом, чтобы тоже облегчиться - слишком близко, но он даже не дёрнулся. - Обещал с ними поужинать перед тем, как уеду в общежитие.

- Ясно. А моей матери плевать. У неё "послебрачные" антидепрессанты вместо ужина. Я бы мог и вовсе к ней не приезжать на лето. Она бы даже не заметила.

- Сочувствую...

- Да похер.

Как-то этот разговор малость подпортил общее настроение вечера. Я так сильно надеялся на повторение вчерашнего, а вместо этого Конрад разделся до трусов, повернулся на бок ко мне спиной и чуть накрылся спальным мешком. Было очень жарко, поэтому вскоре он вытащил наружу сначала одну ногу, потом вторую, а вскоре уже и почти полностью выполз из-под мешка, укрыв только свою пятую точку. Видимо, боялся, что я пристроюсь сзади. Или нет? Хрен его разберёт. Но заснуть мне не удавалось: может, из-за духоты, а может, из-за того, что у меня дико стоял. Больно уж мой друг на меня плохо влияет.

Сколько я так пролежал? Часа два или три? Не уверен, что могу точно определять по темноте, но Конрад точно уже час как сопел и ни разу не шелохнулся.

- Спишь?

Ответом мне была всё та же тишина, размеренное дыхание и ночные шорохи леса вокруг палатки.

- Знал бы ты, как я по тебе схожу с ума, ты бы так спокойно не спал...

Я сам удивился, как мой шёпот разъедает пространство вокруг нас. Будто это сказал и вовсе кто-то другой...

Повернувшись набок, я неуверенно приблизился к спящему другу. Убрать спальник не составило никакого труда, но вот сдержаться, чтобы не поцеловать его в шею, - это уже было труднее. Впервые я приблизился к его волосам на затылке так близко, что смог практически зарыться в них носом. Ну насколько это вообще было возможно при столь короткой стрижке.

Я был к нему так близко, что ощущал тепло его кожи на своей груди, даже не соприкасаясь с ним. Он был реально таким горячим... мужественным... возбуждающим. Я осторожно провёл пальчиками по его шее и тут же отдёрнул руку. Меня всего трясло от желания, а он был таким спокойным... что это даже бесило.

- И как ты столько времени можешь этого не замечать?

И опять никакого ответа.

Я слышал, что после часа или двух ночи человек погружается в фазу глубокого сна, из которой не так-то легко и выйти... и моя рука нежно легла ему на живот. Я обнял своего друга, несильно прижавшись к нему сзади, и на моих боксёрах выступило небольшое мокрое пятнышко от смазки. Я фактически прокусил нижнюю губу до крови и по волосатой дорожке, ведущей от пупка вниз, спустился к его паховой зоне.

Господи, у него уже вовсю стоял!

Член нагло оттопыривал ткань трусов и рвался наружу. Что мне оставалось? Я помог ему выбраться на свежий воздух, при этом сразу же сдавил его головку. Никакой реакции со стороны хозяина не последовало. Никакого запрета, комментария. Медленно... очень медленно я начал ему дрочить, пока из кончика не появилась смазка. Было бы безумием не попробовать её на вкус, что я, собственно, и сделал.

- Чёрт, нахрена ты остановился? - Конрад дёрнулся и развернулся на спину.

- Я думал, ты спишь...

И, не желая дальше это обсуждать, обхватил ладонью его ствол, сразу же задав быстрый темп. Парень томно выдохнул и убрал руки за голову. Это было на вид так нагло. Даже нахально. Но и дико возбуждающе. К тому же в палатке раздавался характерный звук "чавкающего" кулака. Пиздец!

Ощущая приближающуюся кульминацию, я чуть подался вниз, и в нос тут же ударил резкий, но приятный запах "мужского секса". Конрад этого видеть не мог и почувствовал неладное, только когда мои губы сомкнулись на его члене. Парень дёрнулся и резко попытался встать, из-за чего мне пришлось отпрянуть в сторону.

- Какого хера ты творишь?

- Что?

- Я не какой-нибудь сраный... гомик.

- Но я...

- Нет... это недопустимо! У меня есть девушка, и я не собираюсь ей изменять с... с парнем! Тебе ясно?

Я выскочил из палатки, как только смог справиться с надоедливой, неподдающейся никакой логике молнией. По щекам текли слёзы.

Не знаю, чего я ожидал. Что он побежит за мной следом, в слезах умоляя простить его грубость? Что он скажет, что тоже тайно в меня влюблён и просто не знает, как с этим жить и как это воспринимать? Да мне было бы достаточно, если бы он просто вышел следом, чтобы удостовериться, что я не наделаю каких-нибудь глупостей. Но нет. Нет! И ещё раз нет! Он не вышел и дал мне возможность побыть в полном одиночестве с разбитым на мелкие осколки сердцем.

Когда я нашёл в себе силы вернуться обратно в наш ночлег, он лишь спросил:

- И как давно?

- Всегда...

- Пиздец.

***

На следующее утро мы молча подъели все припасы, собрали свои вещи и мусор и отчалили в обратную дорогу.

Не проронив ни единого... чёртова... слова...

На ужине с родителями я с трудом держался, чтобы не разрыдаться. Мать заметила, что что-то стряслось, сразу же, но я так и не смог ничего ей рассказать. Видимо, она приняла это за стресс из-за приближающегося учебного года и успокоилась. Людям вообще свойственно придумывать себе пустые оправдания и таким образом удовлетворять своё беспокойство и нежелание ввязываться во что-то серьёзное...

Забавно, что учебный год для меня так и не начался...

***

- Чарли, это Конрад. У меня какое-то дурное предчувствие. Перезвони, пожалуйста. И... мне очень жаль, что я тебе тогда всё это наговорил. Ладно? Не бери в голову. Мы же друзья...

***

- Чарли! Чёрт! Ты так и не перезвонил! Мать до тебя тоже дозвониться не может.

***

- Чарли... - всхлипывает.

страницы [1] [2]