Кое-что из армейской службы (глава 2)

Часть 1

Я всё больше становлюсь шизой. Днём я примерный солдат, как и все, несущий тяготы армейской службы. Со своим другом Мишкой Тимофеевым я хитрый пикапер, мечтающий натянуть его сладкую попку на свой кукан. А со своим командиром, старлеем Смирновым, я... вообще карамба, слов приличных не нахожу...

Его отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Это заметили все окружающие. Нет, доёбываться до меня он не перестал, но хоть другие от этого не страдали и я вместе с ними. По крайней мере, я перестал его бояться до усрачки.

- У Смирнова к тебе прямо любовь, - смеясь, бурчит наш сержант.

Сам-то, я уверен, завидует, не чёрной завистью, конечно, но...

- Ну её нахуй такую любовь, - усмехаясь, дежурно отвечаю я.

Любовь? Любовью здесь и не пахнет. То подойдёт исподтишка и напугает до колик в сердце, то въебёт кулачугой в бок чуть ли не всей силы... не со зла, а именно "любя". Чтоб не расслаблялся! Конечно, с его стороны часто были и моменты приступов нежности. Я сейчас имею в виду его действия на публике: на разводах, осмотрах, спортивных играх.

Последнее он любил до одури. Звонит на прошлой неделе вечером телефон в санчасти, беру трубку:

- Да.

- Служи дохуя! - чуть ли не в рифму кричит Смирнов, злясь.

- Дежурный по санчасти рядовой Ивненко, - поправляюсь я.

- Вот так! - вроде успокаивается. - Чем занят, рядовой?

- Уборкой, товарищ старший лейтенант.

- Уборкой? Вот не пизди, уборкой он занимается... Скучаешь? Подходи, позанимаемся тут...

- Чем? - туплю.

- Лекцию тебе прочитаю о пользе миньета! - сука, не удивлюсь, если он звонит прямо с тумбочки дневального и рядом стоит куча народа. - Разомнёмся немного. Давай, жду. Пять минут, время пошло!

Короче, руки в ноги и бегу в казарму, оставив на двери объявление, где меня искать в случае чего. Из всех видов спорта Смирнов любил борьбу; не удивлюсь, если вся его однокомнатная хата в городке обклеена плакатами каких-нибудь хачиков-чемпионов. В роте была парочка таких же ебанутых на голову по борьбе, да ещё приходили с других рот. Бросали жребий и, как на настоящих соревнованиях, устраивали турнир. Ну, вообще, конечно, интересно. Тех, кто занимался - этих сразу видно. Здоровяки и без подготовки побеждали, хотя и не так изящно. Смирнов тоже участвовал на общих правах, побеждал через раз, но он всю жизнь этим занимался.

И после всего этого его ещё хватало на меня.

- Заскучал, - дыша через раз после очередного поединка, обратился он ко мне, кивая в сторону ближнего турника. - Давай хоть поподтягивайся, не сиди, а то скоро начнёшь жиром обрастать.

Думаю: точно, прямо как ты и сказал, на вашей жрачке только и обрастать... я за эти два месяца на килограмм похудел.

С подтягиваниями у меня в школе всегда были проблемы, от силы четыре раза, "на троечку". Смирнов взялся сделать из меня спортсмена. Я не сильно возражал: во-первых, хуй ему откажешь, а во-вторых... ну да, хотел ему понравиться, ёбаная пидовская натура.

Подпрыгиваю на перекладину, Смирнов страхует. Свои четыре раза подтягиваюсь без проблем, на пятом тянусь из последних сил.

- Давай, бля, старайся, - он не то меня подбадривает, не то стращает.

Я стараюсь изо всех сил, на последнем издыхании его крепкая рука, которой он меня страхует за ногу, помогает дотянуться до конца.

- Ещё разок! - командует.

Бля, какой разок, я все силы отдал на пятый отжим. Спрыгнуть нельзя: он держит меня за ногу на весу, и народ, усмехаясь, посматривает за моими потугами... короче, неудобно... командир старается для меня, а я не хочу.

Тянусь шестой раз до красноты в роже и ломки в руках. Ладони вспотели, не держатся на перекладине.

- Давай, Егорка, бля, - Смирнов опять помогает дотянуться.

Пипец, сил больше нет. Смирнов тоже это видит, разрешая мне спрыгнуть.

- Савельев, - зовёт он тульского блондина-качка, кивая на меня, - Видишь этого чудика... мой любимчик.

Савельев усмехается, смотря на меня.

- Какой я любимчик? - начинаю вяло протестовать я, но меня никто не слушает.

- Позанимайся с парнем, пока я занят.

- Товарищ старший лейтенант... - к моей несказанной радости нехотя замычал Савельев, посмотрев на меня, как на ненужную букашку.

Смирнов, осмотрев казарму, крикнул:

- Терентий, хочешь в увал?

Надо было видеть, как безразличие слетело с лица Савельева. Перегородив дорогу обрадовавшемуся Терентьеву, он залебезил:

- Я согласен! Согласен, товарищ старший лейтенант.

- Что ты согласен?

- Всё согласен! Товарищ старший лейтенант... Я умею заниматься с такими...

- Какими такими?

- С вашими любимчиками.

- Отдаю тебя в хорошие руки, Ивненко, - посмотрев на меня и усмехнувшись, Смирнов пошёл смотреть поединки, всё же не удержавшись от колкости через плечо. - Ведите себя тут прилично.

Ну, я попал конкретно. От взгляда Савельева у меня поднялось давление - или опустилось, кому как страшнее. Этому нежность была совсем не знакома. В Росгвардию готовится, эсэсовец херов. Грубо пнув меня носком своего тапка на босу ногу, он кивнул на турник:

- Ну, хуле ты на меня вылупилась, залупа лысая. Прыгай на перекладину!

Я проклял себя и весь белый свет, что поднял трубку телефона. Семь потов сошло, руки и ноги атрофировались от усталости, узнал о себе столько гадостей.

К вечернему разводу я был как выжатая тряпка...

- Сайкин!

- Я!

- Савельев!

- Я!

- Как там наш Ивненко? - как бы между делом поинтересовался Смирнов.

- Слабоват, товарищ старший лейтенант.

- Но можно же и зайца научить курить, - не унимался Смирнов, пристально посмотрев на блондинчика.

- Научим, товарищ старший лейтенант, - спокойно пообещал он.

Из казармы я бежал аж пыль столбом. Только б не после отбоя он решил меня учить.

Утром я не чувствовал конечностей, даже мой майор заметил, что я не такой какой-то.

Днём, после обеда я успел перекумарить немного, на часок буквально прикорнул, просто сидя на стуле, уткнувшись в руки на столе. Бля, спать на службе охота всегда, везде и повсюду.

Пару раз звонил телефон, но я его не поднимал. Думаю, кому надо - придут. И пришёл... Савельев.

- Чего трубку не поднимаешь?

Бля, если бы было куда бежать и закрыться, я бы побежал. Ей богу. Но в коридоре с одной стороны был тупик, а с другой - Савельев. Сука, как же ему хотелось в увал!

Господи, первые минут 15-20 тренировки я занимался через боль в руках и ногах, потом вроде полегче стало. В этот раз Савельев был более внимателен ко мне, даже помогал. Но лексикон брани у него был поистине неисчерпаем.

Ещё и поджопник влепил, я думал - из трусов вылечу и пролечу пару метров.

Где-то через час тренировки, когда у меня в глазах уже начало мутнеть, мой новоиспечённый тренер нехотя согласился на сегодня закончить.

- Пошли обмоемся, - позвал он меня.

- Куда? - не понял я.

- Пошли.

Одевать на потное тело китель и штаны не хотелось, пришлось идти в туалет. Савельев на правах старослужащего надыбал в каптёрке нам полотенца и даже свежие труселя.

- Раздевайся, - кивнув на угол помещения с умывальниками, он присоединил шланг к гусаку на смесителе и сам разделся догола, кинув свои трусы в раковину.

Настроив температуру воды, он направил струю на меня и с минуту поливал меня, пока я смывал с себя пот. Затем, не дав мне одеться, он передал шланг мне, и уже я поливал его водой. Воспользовавшись тем, что Савельев закрыл глаза, намылив голову, я не отказал себе в удовольствии повнимательнее рассмотреть его замечательное тело.

Парень он, конечно, красивый. Туповат, но красота перевешивает чашу весов, в данном случае. Ладная попка, такая... прямо просит шлёпнуть по ней, по-дружески. Внизу живота в обрамлении светлых волос, явно стриженных под ножницы, красовался совсем небольшой фитилёк, полностью скрытый крайней плотью, и потрясающая розовая в синих венах мошонка с низко опущенными яйцами. Сам не знаю почему, я сразу представил, как они бьются о промежность при ебле. Я не боялся возбудиться от созерцания этого, потому что после тренировки я вообще сильно сомневался, что у меня поднимется когда-нибудь хоть что-то.

И нехуй тут облизываться. Хорош самец, но не про меня.

Про меня был Миха Тимофеев. Поначалу мы долго не могли раскрепоститься, настроиться на нужную тему. Так бывает с ненаглыми людьми. Сколько времени теряется зазря! Ну, опять же - осторожность.

Миха только вернулся с наряда по столовой и пришёл проведать меня в санчасть.

- У меня творог есть, будешь? - предложил он.

- А ты?

- А я два украл: и тебе, и мне.

- Круто. Спасибочки.

- Да не за что.

- Как там дела у вас в роте?

- Одно заёбство, - Миха не был настроен на расшифровку, хотя хуле тут расшифровывать, сам из таких же.

Хотя Михе хуёвее, конечно; ему, в отличие от меня, спрятаться негде.

- Смотри, - перевёл на другую тему я разговор. - Ножик.

- Нихуясе! Где ты его нашёл?

- В кладовке. Там много всякого говна валяется.

- Это хороший ножик. Охотничий. Твой майор случайно не охотник?

- Только если за бабами, - я не удержался от колкости.

- Спорим, попаду вон в то дерево?

- Ну, да? Стрелок...

- Смотри... - Миха ловко взял нож за лезвие и метнул его в ближнее дерево, точно воткнув его в середину ствола.

- Охуеть, - восхитился я.

- А у вас как в роте?

- Ой, бля, одни соревнования по борьбе, наш командир вообще на этом ебнулся! Кстати, ваши тоже приходили.

- Знаю. Я тоже хотел, но упекли в наряды.

- Ты что, борьбой занимаешься? - я здорово удивился.

- У меня призы есть, не первые места, правда.

Я только что рот не открыл от удивления.

- Чего? Думал, я отстой?

- Ничего я такого не думал. Хочешь, замолвлю словечко за тебя. Там какие-то соревнования будут у чёрта на куличках, они ищут кандидатов от части.

- В Подольске.

Походу, Миха знал даже больше меня.

- Хочешь, тоже устроим соревнования. Сексуальные.

- Сексуальные? - усмехнувшись, он заинтересовался. - Давай!

- Как насчёт такого? Дрочим, кто первый кончает - тот победитель. Его сперму слизывает побеждённый.

- Ну, бля, это как-то...

- Ну, давай не слизывает. Во, творожная масса! Дрочим сюда. Кто проиграет, тот съедает коктейль из нашего дрочева и этой вот вкусняшки, - моим фантазии и энтузиазму не было предела.

- Вкусняшки? - усмехнулся Миха.

- Возможно, ты и не почувствуешь кончу.

- Эээ, рас"ты"кался. Может, это ты проиграешь?

- Так на то и соревнование. Может, я проиграю.

Миха недоверчиво покосился на меня. Я уже засомневался, не перегнул ли я палку, как он вдруг решился.

- Уговорил! А если одновременно кончим?

- Схаваем напополам, не пропадать же добру.

- Бля, чувствую, обманешь меня!

- Вот только давай без этого, - перебил я его. - Обманешь - не обманешь. Или играем, или в пизду всё.

- Играем, - окончательно решился Миха.

Раздербанили маленький контейнер со сладким творогом, поставили его на табуретку - прикольно.

- Ну, поехали, что ли? - стартовал я, тут же вытащив своего полувставшего и начав его дрочить.

Миха следом вытащил свой перец уже во всеоружии.

- Сука, бля! - я прямо протрезвел от грёз: ныл, ныл, а сам уже на финишной прямой, псина.

Блять, сто пудов мне сегодня творог жрать!

Бешено затеребив свой член, я махом представил и голого Савельева, и Смирнова, и Миху под собой. И удача мне сегодня улыбнулась: буквально на пару секунд, но раньше прицельным огнём я стал фаршировать кончой эту банку с творогом. Миха, поначалу начав спускать, хотел отойти, но я его остановил.

- Куда, всё спускай! До последней капельки.

Миха нехотя спустил ещё пару крупных капель.

Я осторожно взял контейнер, принюхавшись к содержимому. Пахло творогом и спущенкой. Силясь побороть смех, я перемешал чайной ложечкой образовавшуюся массу в однообразное месиво и заботливо передал контейнер Михе.

Тот тоже принюхался, не решаясь начать, потом набрал ложечку и залпом схавал.

- Ну как? - спрашиваю.

- Сам попробуй - узнаешь, - Миха застеснялся.

Ну уж, нет. Давай-ка сам привыкай. Следующее блюдо по плану - творожок прямо из крана и уже без всяких ненужных молочных примесей...

Часть 2 (последняя)

Со Смирновым мы еблись только в выходные (суббота-воскресенье), когда в части из офицеров были только дежурные. Как правило, в такие дни он дежурил по роте, следя за порядком в казарме от подъёма до отбоя.

Сегодня как раз суббота, народу в роте совсем мало, большинство разъехалось в увалы. Захожу в бытовку по своим делам, погладить помытую одежду, и он там один сидит у окна на табуретке, пиздит с кем-то по телефону.

- Разрешите, - мне не хотелось мешать ему.

Кивнув рукой, чтобы я заходил, он с минуту что-то мурлыкал в трубку, загадочно улыбаясь.

- Как дела, Егорчик? - отключив смартфон, поинтересовался он у меня.

- Вот хочу погладить одежду, - отвечаю.

- А меня погладить не хочешь? - берёт на понт он.

- Как нехуй делать, - равнодушно грублю ему, посматривая на него.

Смирнов кивает в сторону своих штанов, типа, докажи.

Отставляю утюг в сторону, подхожу к нему, начинаю гладить его ширинку и смотрю на его реакцию. Действую на грани фола, ясен хуй - ушки на макушке. Но тут, бля, кто кого?

Чувствую: у него если и не стоит, то хорошо напряжён. Облизав губы, начинаю расстёгивать ему ширинку. Если честно, я знал, что в этой игре ему не победить: для него ставки были уж слишком высоки, гораздо выше, чем у меня. Я-то что, через год меня уже свищи-ищи, а ему тут не просто жить, а расти надо.

- Ты что, дурной? - спрашивает он, напрягшись, но ничего не предпринимая.

Красивая улыбочка, смотрит на меня доброжелательно, но уже не с таким скепсисом, как минуту ранее.

Впрочем, гадёныш был не так прост, как кажется. В стратегии боя он разбирался. Немного отодвинув меня от себя, он, не сводя взгляда с меня, медленно расстегнул мне штаны, которые под тяжестью ремня упали на пол. Немного задрав штанину трусов, он вытащил наружу мои причиндалы. Я не смог проконтролировать ситуацию, и даже страх, что сейчас может сюда зайти посторонний, не остановил прилив крови к моему огрызку. Обычно ты видишь свой член уже возбуждённым или надрачиваешь его до стояка. А вот так, чтобы он сам, словно секундная стрелка на часах, поднялся на глазах постороннего... Смирнов проводил взглядом моё возбуждение, внезапно взявшись рукой за мой писюн, малость подрочив его, внимательно рассматривая мою оголявшуюся при этом головку.

- Балдеешь, сучонок? - спрашивает шёпотом.

- Есть немного, - отвечаю.

Сильно сжав мои яйца в мошонке, он быстро дошёл до болевого порога, когда я приподнялся на цыпочки, легонько засипев. Ну, да, сука, всё под твоим контролем, типа.

Административный ресурс. Нечестно, конечно, но... мне понравилось направление его мыслей и фантазий.

Внезапные шаги за дверью заставили нас обоих быстро привести в себя в порядок. Кто-то прошуршал мимо, наверное, в уборную приспичило.

- Ссышься? - опять берёт меня на понт.

- А сами? - прилагаю все силы казаться равнодушным, но сердечко заколотилось.

Смирнов ничего не ответил, только усмехнулся. Вытащив сигарету и зажигалку, он двинул на выход, перед дверью обернувшись:

- Встретимся вечером, продолжим.

"Жду, не дождусь!" - усмехнувшись, мысленно я ответил пустоте и продолжил глажку.

***

Вечерняя поверка прошла быстро, десяток калек в полупустой казарме поскорее спешили на боковую. Ещё после нашей первой поёбки мы условились, что я его встречаю уже полностью голым. Раздеваться он тоже предпочитал сам, снимая одежду в коридоре и аккуратно вешая её на вешалку.

Проблем с эрекцией по отношению ко мне у него никогда не было, гетеросексуал херов. Ко мне он подходил уже с приподнятым, так сказать, настроением, подпрыгивая и переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Одно то, как он раздевался, постепенно обнажая части своего тела, приводило меня в наивысшее возбуждение.

Я старался всякий раз разнообразить наши встречи, продемонстрировать свои приобретённые навыки. В этот раз захотелось отсосать ему без помощи рук.

Плотно обхватив его орган губами, я стал гонять его во рту по языку, которым ещё старался подлизывать залупу. Вообще, руками поддрачивать удобнее, но эффект от этого другой, не хуже, просто другой. Партнёр лучше реагирует, продлевается удовольствие.

- Смачивай залупку побольше, да, - руководил шёпотом Смирнов. - Во, давай, охуительно.

В очередной раз не дождавшись смазки, он пустил длинную нитку слюны, прицельно попав себе на конец. Размазав его слюну ладонью по залупе, я продолжил.

Походу, он усёк, что мне не противно обсасывать его харчки.

Пустив очередную слюну, которая повисла в сантиметрах 10 от члена, я перехватил её языком и размазал по его головке.

- Сука, ты меня с ума сводишь, - восхищался он. - Я такой разврат только в порно видел.

Думаю: "Так и до "золотого дождя" дойдёт, уйду на гражданку "во всеоружии", пройдя, как говорится, "огонь, воду и медные трубы".

Отношения со Смирновым постепенно переходили более в личное, что ли, русло. Скорее всего, этому способствовало увеличивающееся доверие между нами, ну и желание трахаться. Он оттаивал на глазах, с каждой нашей встречей, становясь всё раскованней и развратней.

И моё желание не только удовлетворять все его фантазии, но и поднимать планку, только увеличивали его влечение ко мне и скрепляли наши отношения.

Подобно тренировкам с Савельевым моё исполнение оральных ласк становилось всё более жёстким. Я стал подсасывать его конец до горла. Поначалу я давился, но постепенно я понял, как надо дышать и всё такое. Да и Смирнов учился, мне кажется, он всё время только догонял меня: поначалу охуевал, что так можно, а затем активно вливался.

Широко раскрывая рот, я насаживался на его хер, стараясь преодолеть пресловутое сопротивление горла. Время от времени часть его гладкой залупы стала проходить в горло. Буквально на секунду, так как Смирнов сразу отскакивал, радостно смотря на меня.

- Сука, прямо проглотил. Красава!

Не давая мне даже опомниться, он снова заправлял свой член мне в рот, теперь уже и сам легонько подталкивая мою голову навстречу себе, стараясь протолкнуть свой конец в горло. Я начал задыхаться, из моих глаз выступили слёзы, и Смирнов сразу отступил.

Перевернув меня и поставив раком, он стал подстраивать свой блестящий от слюны болт к стыковке. Упёршись в лежак, я пригнулся в коленях, подстраиваясь под его высоту и расслабляя свой анал под его склизкими уверенными пальцами.

Болевой порог, небольшая выдержка - и поскакала пизда по кочкам.

Смирнов постепенно увеличивает темп и амплитуду ебли, звонко шлёпая своим волосатым лобком о мои ягодицы. Беззвучно охаю и ахаю, выпучивая анал: так не просто легче переносится ебля, но и кайфово до беспамятства. Чувствую: кишка, плотно облегающая член моего ёбаря, выворачивается вместе со стержнем, на который она насажена. Его крепкие тёплые руки не просто держат меня за бока, но и с силой натягивают меня на его хер до упора. Ощущения от его мошонки, шлёпающей по моей промежности, усиливают возбуждение.

Вытащив свой член, он нагнулся, рассматривая пытавшийся закрыться дышащий анальный кратер.

- Дуплище, - прицельно плюнув в дырку, Смирнов тут же заполнил эту пустоту в кишке своим горячим хером, сразу начав разогревать мою чуть остывшую духовку жёстким трением своего поршня.

Из моего конца, который неистово болтался между ног, потекли соки. Я просто охуевал от кайфа в жопе.

- Давай не так, - подхватился Смирнов, разворачивая меня по-собачьи вдоль лежака, а сам, развернувшись задом и ухватившись за мои пятки, засадил мне "задом наперёд". Его напряжённый стержень, словно пружина, под другим углом теперь разворачивал мне стенки кишечника, массируя внутренности.

- Бля, дай мой смартфон, - приказал он. - Сука, вид твоих качающихся причиндалов и разъёбанного пердака... Сука, подай.

Не то чтобы я горел желанием поучаствовать в фотосессии, но и отказать не осмелился.

В этой позе его хер не заходил глубоко, раздрачивая головкой вход. Пару раз он вылетал из моей дырки, но тут же легко входил обратно. Время от времени пространство в комнате освещала фотовспышка его смартфона.

Моя ненасытная дырка чавкала и неприлично испускала воздух. Запах вазелина и смазки пропитал всю комнату.

Не вынимая свой член, Смирнов перевернулся на мне, словно пропеллер вертолёта, и продолжил меня ебать в классической doggy. Подустав, он просто лежал на мне, сжав меня своими ручищами, так что я мог шевелить только тазом, которым, собственно, и подмахивал навстречу его резким фрикциям. Внезапно перевернув меня на себя, он продолжил меня долбить, подбрасывая снизу, а я под собственной тяжестью опускался на его стояк. При этом он продолжал крепко держать меня захватом своих рук, прижимая к своей тёплой волосатой груди, словно боялся, что я убегу, словно хотел сказать, что я только его и ничей больше. Не знаю, возникло такое ощущение.

Но поза не сильно располагала к быстрой ебле, его хер то и дело выскакивал.

Поднявшись, он в очередной раз учудил нечто, буквально впившись языком в мой растраханный анал. Будто очнувшись, он перехватил мой охуевший взгляд и усмехнулся, пару раз звонко шлёпнув своими широкими ладонями по моим ягодицам. Бля, ну что тут скажешь? Смотрит на меня и лыбится; я молчу, тоже улыбаюсь, делаю вид, что ничего такого не произошло. От этой его глумливой лыбы, как будто его внезапно застали за чем-то неприличным, можно обкончаться. Вот бы это сфоткать, а не то, что он там щёлкает.

Перекинув меня на спину поперек койки, он задрал мои ноги вверх и тут же довольно удачно с первого раза засадил свой болт по самое нехочу.

Я попытался руками ограничить глубину его проникновения, но сразу же был довольно бесцеремонно остановлен. Наши недовольные взгляды встретились, но в этих гляделках шансов победить у меня не было. А его это только заводило, он стал долбить меня как отбойным молотком, стараясь засадить как можно глубже, часто навылет. Оставалось только максимально расслабиться, выпучивая анал навстречу его члену, и стараться сдерживать внезапно появившиеся позывы обоссаться.

Сосредоточившись на его темпе, я стал чувствовать приближение скорого оргазма. Я ещё для приличия попытался пару раз сдержаться, но моё тело после всех тренировок и этого жёсткого массажа простаты меня уже не слушалось.

И всё-таки я обоссался. Не знаю, как так получилось, просто расслабился, а вместо спермача... Причём это было так приятно: ощущение, что кончил, а оргазм ещё впереди.

Смирнов рассмеялся, но ничего не сказал, продолжив еблю в том же темпе. Волна наслаждения вернулась и накрыла меня полностью и безоговорочно. Я был в таком состоянии, как в агонии, чувствуя, что из меня что-то льётся (похую что), задранные в разные стороны крепкими оковами из рук моего ёбаря ноги онемели. Никогда я ещё не чувствовал такого удовлетворения.

Смирнов, стащив меня на пол, стал изливаться своей спермой на мой высунутый язык. Я был в такой прострации, словно пьяный или обкуренный. С глумливой улыбкой я глотал его кончу, подлизывая обтруханную залупу.

Потянувшись ко мне, он слизнул с моей щеки мокрую каплю своей спущенки и перенёс её в мой рот, словно покормил птенца. Моё радостное настроение передалось ему. Легонько сжатым кулачком, как будто ударом в боксе, он повернул мою голову на бок и, отведя взгляд, констатировал:

- Сссука.

Ну чем не отличная характеристика для продолжения службы в рядах нашей доблестной армии?

страницы [1] [2]