Мы

Зовут меня Галинур (не дивитесь, пожалуйста). Я обычный городской парень. Живу тихо и славно со своим молодым человеком. Работаю в сфере журналистики, да это и не так важно. Светает.

На нашей с Вовой (так зовут моего любимого) кухне чуть посверкивает лампочка. Я стою у плиты и готовлю что-то очень вкусное и обязательно нежное - омлет. Мерно тикают часы, настраивая на спокойный и обнимающий лад. Пространство дома будто окутывает, обнимает собою. Да это и немудрено, ведь в этом доме только он и я. Только мы, любящие друг друга люди. Мы. Какое же это слово волшебное (ох, нужно выключить будильник, мой мурлыка вчера забыл, что у него выходной). Оно окрыляет и даёт надежду на что-то светлое, долгое и такое, что не разрушить никакими силами и способами. Это чудесное мы да...

- Родной!?

Голос. Голос сбивает мысль, шедшую неспешной походкой по мосткам разума. Он чарует и уверяет в том, что всё хорошо и стабильно.

- Доброе утро, любимый! Ты почему не спишь?

- Да вот, как-то... - из-за двери показывается рыжая голова с чуть заспанными глазками и хорошенькими ямочками на щеках.

Это мой Вова. В отличие от меня, маленького, тонкокостного и какого-то совсем невзрачного, он - воплощение идеального красавца. Помимо рыжей головы на кухню плавно вступают красивые, широкие плечи, на которых добрый дядя Вова катает мелюзгу. Эти плечи - самые надёжные из всех, что я знаю. А руки... длинные, с чуть толстыми пальцами, они поразительно чутки и внимательны к любому проявлению нежности.

- Вот тебе и как-то! Выходной у человека, а он просыпается ни свет ни заря!

- Кто бы говорил, товарищ жаворонок! - проговорил мой герой, примериваясь к помидорке, лежавшей на столе.

Но я предвидел такой манёвр и, подойдя к нему, стал щекотать.

Чудо, когда твой любимый смеётся. Несказанное, несравненное чудо слышать этот смех. Да, в нём вы не увидите ничего обаятельно-прекрасного. Он не очарует вас своими обертонами. Не захватит, не закружит душу в безудержном танце счастья. Но я всё это вижу. Вижу и сейчас просто стою и заворожённо гляжу на него сквозь полуприкрытые ресницы. Его глаза, зелёные, как морской жемчуг, притягивали взгляд, манили к себе.

- Смотри лучше на омлет, чудо! - сказал парень, отдышавшись от смеха, вызванного моими действиями.

"Ой! А ведь действительно!" - подумал я и быстро снял сковородку с плиты.

- Фух, еле успел! Иди мой руки, родной!

Я очень люблю своего Вову. И любовь эта взаимна. Иногда нам достаточно лишь полувзгляда, чтобы понять, что один хочет от другого. Вот и сейчас мы стоим, я с тарелкой в руках, Вова с влажными после мытья руками. Нам хватило только посмотреть, чтобы определить, какой голод гложет нас прежде всего. Медленно-медленно родной садится на кожаный стул, расширяя пространство между своими ногами. Так же медленно я ставлю тарелку на стол, подхожу к нему и ласкаю уши пальцами. Вове нравится, я вижу. Уши - его любимое место для ласк, если конечно не считать других, более чувствительных частей тела. Оставляю уши в покое. Лоб. Прямой и твёрдый, он однажды чуть не был разбит одним не в меру злобным старшеклассником, возжелавшим "пятёру по физре". Целую переносицу. Трусь своим носом о его. Мы не спешим, не торопимся. Каждый из нас сейчас не думает ни о чём. Мы просто любим. Вот наши губы соприкасаются. Поцелуй становится глубже и чувствительнее. Не знаю, кто не выдерживает первым и начинает тихонько постанывать. Будто издалека слышится.

- Уже стонешь, ненасытный мой?

- Угуууммм...

От губ я перехожу к шее. Пока он гладит меня по плечам, я, чуть прикусывая, оставляю на ней признаки любви. Он вжимается в мои губы, хочет большего. Язык касается нежной кожи. Сразу же обхватываю место прикосновения губами, поглаживаю его спину левой рукой. Миг - и на нём уже нет майки. Трусы встопорщены, их оборону хочет прорвать самый желанный, самый нежный и самый манящий "цветок", исходящий своим, особенным ароматом, обладающий неповторимым вкусом. Наконец, шею сменяет грудь. Обхватываю её руками. О, эта грудь. Наверняка все греческие, римские и ещё чёрт знает какие боги удавились бы от зависти, увидев эту грудь. Тем временем его руки ласкают мою. Сжимают её, растирают, к рукам прилаживаются и губы. Всё так ладно, что даже не верится. Я уже на коленях. Чувствую умопомрачительный запах его органа, но не смею притронуться, не поласкав как следует живот. Вова с наслаждением откидывается на спинку стула, следя за моей головой, целующей его пресс. Когда мой рот спускается ниже, мой самый-самый сдвигает ноги, как бы зажимая меня в них. Не бойся, родной. Я весь твой, родимый. Никуда не денусь от тебя, вот он я, глажу твои бёдра и губами сжимаю через трусы твой замечательный член. Наконец, спускаю трусы и облизываю языком оплот вожделения и страсти. О да, это он. Твёрдый, нетолстый, бархатный и весь мой. Вбираю его в себя. Слышу одобрительное "ммм". Верчу головой вправо-влево, постепенно опуская её на желанный цветок. Выпускаю чудо изо рта, склоняюсь ниже. Готов часами стоять вот так, перекатывая в ладони эту "виноградную гроздь". Облизывая мошонку, топлю в ней всё, что могу: язык, губы, нос... движение ближе. Значит, нужно продолжить ласкать "кисть" сей замечательной грозди. Обхватываю. Наши руки, переплетающиеся в воздухе, мои губы, скользящие по члену, его стоны, раскрывающие мою суть, моё горло и побуждающие к стонам в ответ... они неразделимы. Каждая частичка, каждое действие - непросто действие. Каждый вздох - история и результат наших отношений.

А началось всё с нас, двадцатилетних, гулявших по улицам города. Мы не знали ещё друг о друге. Бродя по городским кварталам, каждый из нас чего-то искал. И вот наконец мы встретились. Вокруг - ни души. Только я и он, прижимающий ко лбу тряпку.

- Вам плохо, молодой человек? Здравствуйте!

- Да не очень, вот только холодно...

- Пойдёмте, я знаю отличное место, там тепло и хорошо! Как вас зовут?..

Много позже он скажет, что влюбился в меня с первого взгляда, с первого звука моего голоса. Мне даже говорить ничего не пришлось, потому что всё было аналогично. Сначала кафе, потом пока ещё моя комната в общаге. Тихие осенние вечера в уютном парке. Первые неловкие моменты, когда сказать хочется, а нельзя. Когда хочется быть ближе, да нет сил - вдруг отвергнет?

В любви друг другу мы признались одним февральским зимним вечером. Я ставил чайник, дабы согреть и накормить пришедшего ко мне после учёбы рыжего котяру.

Шумела мышь в стене общажной, и чайник на столе пыхтел (да уж, кто бы мог подумать, что "шумел камыш" можно так исковеркать?). Вова, сидя за столом, вдруг тихо сказал мне:

- Гали! Галинур! Я тебя люблю.

И я обомлел. Стоял с открытым ртом и удивлёнными глазами, не веря в происходящее. Мне сказали, что любят? Любят, бог мой! Протягиваю руки вперёд. Мой мужчина встаёт и неуверенно целует пальцы. Я со скоростью света подхожу ближе и обнимаю этого самого близкого мне человека. Поцелуи, поцелуи и ещё раз поцелуи. Вот как можно охарактеризовать этот вечер. Чайник давно уже вскипел, а мы были, наверное, горячей этого чайника в сотню, если не в тысячу раз...

Сейчас нам уже перевалило за третий десяток. Мне - 31, а ему 33. Время бурных романтических свиданий, выяснения отношений, пустых сгорающих слов и мыслей давно уже прошло. У нас своя квартира, оба работаем, наслаждаемся жизнью и любим. И думаю, это навсегда!