Армейская звёздочка

Часть 1

Командировка начиналась неудачно. Поезд опоздал на полтора часа и прибыл в половине двенадцатого ночи. Хорошо, что во времена развитого социализма трамваи ходили до часу ночи, а на некоторых маршрутах курсировали и дежурные вагоны. Через сорок минут мы с напарником уже стучали в закрытые двери заводской гостиницы. Собственно говоря, гостиницей это назвать было трудно. Это было обычное малосемейное общежитие, часть первого этажа которого отвели для нужд приезжего люда.

Народу тут всегда пребывало великое множество. В основном, это были так называемые "толкачи", которые жили здесь месяцами, а то и годами. Основной их задачей было выбивание всеми правдами и неправдами материалов и оборудования для своих предприятий. В те времена всеобщего дефицита и централизованного планирования, когда нерушимый союз республик свободных уже разменял последнее десятилетие своего существования, относительно беззаботно чувствовали себя лишь предприятия военной отрасли.

У них всегда в наличии было много чего нужного и не очень нужного им. Но отдать это ненужное просто так было "низзя". Поэтому у "толкачей" имелся целый арсенал способов, как добыть необходимое им богатство, который включал в себя множество приёмов, начиная от охмурения секретарш начальников разного ранга до спаивания самих этих начальников. Вот на такой военный завод в миллионном городе Предуралья мы и приехали.

Дежурная спросонья даже не хотела нам открывать, потому что мест, как всегда, не было. Мы долго пререкались с ней, пытаясь объяснить, что звонили на завод и нам дали бронь. В конце концов, около двух ночи над нами смилостивились и поселили в худший номер, который здесь за глаза называли "клопятником". Да и то с оговорками, что утром нас выселят, так как сюда заедут представители из воинской части.

Номер был обычной однокомнатной квартиркой. Из прихожей можно было попасть в ванну-туалет - налево, в комнату - прямо, где стояли четыре кровати с панцирными сетками, а направо была микроскопическая кухня, приспособленная под одноместный номер-люкс. Злые, уставшие и голодные, мы завалились спать, чтоб утром пораньше попасть в заводоуправление, пока не опомнятся "толкачи".

Утро началось с тяжёлого подъёма. Спать хотелось смертельно - всё-таки плюс два часа разницы во времени работали против нас. А потом всё потекло по привычной схеме: пропуск на вход, пропуск на один день, кабинеты, цеха. Территория завода была огромная. Чтобы войти в некоторые цеха, нужен был специальный пропуск, который выдавался только в управлении. Набегались мы порядком, так толком ничего не сделав за весь день. Впрочем, к этому мы уже были привыкшие.

В гостиницу вернулись часам к четырём. Я хотел переодеться и сразу же сбежать в город. Мой напарник, он же начальник, человек в возрасте, страстный поклонник "зелёного змия", не любил ходить со мною и не одобрял моих походов, что меня не слишком смущало. Но на этот раз мои планы нуждались в корректировке.

В номере мы обнаружили трёх мужчин, трапеза которых была в полном разгаре. После знакомства нас широким жестом пригласили за стол. Отказываться было неудобно, и я решил немного посидеть, а потом всё же сбежать, сославшись на дела. На столе появилась непочатая бутылка "Сибирской". В ответ мой напарник выставил "Старорусскую". Вечер обещал быть интересным и насыщенным.

Эти мужчины оказались теми самыми военпредами, которых нам при поселении обещала дежурная. Двое были постарше, оба офицеры, а третий - помладше - прапорщиком. На вид ему было не больше тридцати. Звали Виктором. Был он выше среднего роста, довольно крепкого телосложения, худощавый, с короткой армейской стрижкой, а приятное смуглое лицо украшали чёрные усы. Глаза его, тоже чёрные, светились какой-то хитрецой. Во всём его облике было что-то цыганское. Наверняка, в школе у него и была такая кличка. В наших краях к нему она прилипла б, это точно.

Что и говорить, всё моё внимание было сосредоточено на Викторе. Мне он очень нравился. Мы были почти ровесниками, как я думал. Если и была разница, то минимальная, два-три года. На остальных же я мало обращал внимание. Ведь когда тебе двадцать семь, то все, кому за сорок, кажутся старцами, скучными и неинтересными, которые могут говорить лишь о политике и о том, как мы плохо живём.

После третьего тоста пошёл обычный пьяный трёп, и я решил ретироваться. Витя, как мне показалось, не хотел меня отпускать, даже пытался выяснить, что за дела меня зовут в путь-дорогу. Но рыжий офицер сделал ему замечание, и парень умолк. Мне даже подумалось, а не зря ли я ухожу. Да и Витин взгляд меня едва не разжалобил. Но, что сделано - то сделано, надо было держать марку делового человека, и я отбыл.

Стояла прекрасная тёплая погода. Был конец мая, и в воздухе витал устойчивый аромат молодых распускающихся листочков. Но людей на улицах было немного. Да оно и понятно - трудовой город устал за рабочий день, а завтра опять подъём чуть свет. Я бесцельно побродил по центру, зашёл в парочку работавших магазинов и вернулся в гостиницу.

Было около одиннадцати вечера, но солнце ещё зашло не полностью, и его отдельные лучи блуждали по немногочисленным облакам, плывшим по серому небу. Дежурная радостно сообщила, что все мои соседи уже на месте. Дверь в номер, однако, была заперта. Я тихонько постучал. Потом громче, потом ещё и ещё. Никакого результата.

Пришла дежурная и начала сначала стучать, а потом уже тарабанить в дверь. Из соседних комнат стали возникать лица любопытствующих и возмущённых постояльцев. Меня же совершенно не прельщала перспектива ночёвки под дверью, и я спросил у дежурной запасной ключ. Нехотя и с большим трудом она нашла что-то похожее.

Отперев дверь, она буквально ворвалась в номер и сразу же прошла в комнату. Посмотрев налево, она почему-то смущённо ойкнула, изобразила на лице негодование и вылетела из номера, обещая завтра обо всём доложить начальству.

Я стоял на пороге в нерешительности. После странного поведения дежурной было страшновато заходить: а вдруг здесь пахнет криминалом. Но пахло совсем другим. Богатырский запах перегара и мощный храп - первое, что я услышал, войдя в номер. Картина, открывшаяся моему взору, была из известной серии "приплыли". Стол ломился от стоявших и лежавших пустых, полупустых и полных бутылок от водки и вина. Между ними лежали огрызки хлеба, куски колбасы, вилки, ложки, стаканы и стопки, открытые консервы. Всё выглядело так, как будто безжалостный сон сморил всех участников пиршества одновременно, не оставив им при этом ни одного шанса.

Сами же участники пиршества лежали на кроватях одетые, в самых немыслимых позах, ибо "зелёный змий" и в этот раз вышел победителем в борьбе с человеком. На моей кровати почивал тот самый рыжий офицер. Он лежал по диагонали так, что голова и ноги свешивались в проход по разные стороны ложа. Будить его, вне всякого сомнения, было бы делом безнадёжным. Да и желания такого я не испытывал. И я решил, что теперь мне одна дорога - в люкс. Нахально улыбнувшись, я вошёл в комнату, чтоб забрать свою сумку.

И тут мой взгляд упал на кровать Виктора, которая стояла под стеной и из прихожей была не видна. Парень лежал в одних трусах семейного типа в какую-то немыслимую полоску светло-зелёного цвета. Его волосатые ноги были согнуты в коленях и широко разведены в стороны. Из левой штанины выглядывал член внушительного размера, который в наступающих сумерках показался мне слегка возбуждённым. Теперь мне стало ясно, почему так ойкнула дежурная.

Я стоял как завороженный, не в силах отвести взгляд от открывшейся мне красоты. Стараясь не шуметь, я перенёс свои вещи в люкс, переоделся, умылся. План действий у меня уже созрел, и я понимал, что не отступлю от него, если только что-то не изменится в дислокации тел в комнате. С одной стороны, мне хотелось, чтоб ничего не менялось и мне удалось задуманное. С другой же, понимая, что риск слишком велик, мне хотелось, чтоб произошло нечто, после чего можно будет поставить крест на задуманном и спокойно заснуть.

Но, как назло или к счастью, никто даже не пошевелился, пока я плескался в ванной и стелил себе в люксе. И я решил действовать. Справа от двери стоял большой шкаф для одежды. Я открыл его дверцу. Она удачно заслонила меня от всех обитателей номера, кроме Виктора. Я сжал рукой свой член и впился взглядом в лежащего парня, в его промежность, где под трусами угадывались крупные яички, его мощный орган, который лежал дугой на левом бедре, чуть опустив головку вниз. Я любовался в меру волосатой грудью с рельефными сосками, плоским животом, широкой дорожкой к наполовину срытому под трусами самому интимному месту прапорщика. В наступивших сумерках всё увиденное приобретало какие-то новые фантастические размеры и оттенки. И вскоре я уже был готов...

Два шага отделяло меня от Виктора. Я стал на колени перед его кроватью, чтоб сохранить так необходимую мне устойчивость. Я понимал, что страшно рискую. Ведь стоило кому-либо лишь открыть глаза и тогда... Сердце колотилось, как бешеное, дыхание прерывалось. Я сделал глубокий вдох и задержал воздух в себе, чтоб унять дрожь и чуть успокоиться. Больше медлить было опасно, и я протянул руку к паху Виктора. Его член действительно был большой и толстый. Я испытал чувство какой-то полноты, когда легонько сжал его в своей ладони. Я сдвинул кожу, и его головка легко открылась. Я передвинул руку чуть выше. Хотелось ощутить его яички, попробовать погладить мошонку и волосы на лобке. Но это было крайне опасно, так как рука Виктора лежала ниже его пупка.

Часть 2

Я снова сжал его член в своей руке, на этот раз посильнее. Он не был твёрдым, но и мягким его тоже трудно было бы назвать. Я решил, что, наверное, уже хватит испытывать судьбу и через несколько секунд разрядился в свой носовой платок.

Я осторожно выполз из комнаты на четвереньках, перекурил в туалете и замыл все следы содеянного. Потом с удовольствием растянулся на своём ложе, которое мне так кстати досталось. Я был доволен собой и тем, что и на этот раз всё прошло успешно. С этими мыслями меня и одолел сон. Если бы я знал, что ждёт меня на следующий день!

Утром мы ушли на завод раньше, чем встали военпреды. Работы было много, поэтому вернулись под вечер. Наши соседи уже укладывались спать, хотя на столе ещё оставались остатки пиршества. Завтра днём они должны были уезжать. Все выпили "на коня", и я пошёл в теперь уже окончательно мой люкс. Вскоре из комнаты послышалось мерное сопение и храп. Я тоже стал дремать. Неожиданно моя дверь тихо открылась и на пороге появилась фигура. В сумерках я узнал Виктора. Он был в одних своих вчерашних трусах. От неожиданности я вздрогнул, и он это заметил.

- Не спишь ещё? - поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Я хотел узнать у тебя, почему на нас пожаловалась дежурная?

Он закрыл дверь, продолжая стоять на пороге. Я окончательно проснулся и стал в красках и с воодушевлением рассказывать о вчерашнем происшествии. Наверное, это было слишком громко, потому Виктор попросил говорить тише, чтоб не разбудить мужиков. Я убавил свои децибелы, а он подошёл и сел на краешек моей кровати. Мы от души тихо посмеялись и разговор, как будто, был окончен. Виктор не уходил, чего-то медлил. Я уже раскрыл рот, чтоб пожелать ему доброй ночи и счастливой дороги. Но мой рот так и остался открытым.

- Ну, а что было дальше? - спросил он как-то робко.

Хорошо, что было темно, иначе он увидел бы, как я побелел. Я ожидал чего угодно, только не этого. С бешеной скоростью мой мозг стал прокручивать все возможные его вопросы и варианты моих ответов. Можно было бы сказать, что я пытался укрыть его "срам" от глаз дежурной? Поверит ли? Впрочем, врать было как-то противно, да и не хотелось, и я тихо спросил:

- А что ты хотел бы узнать?

- Знаешь, я ведь не спал вчера. Видел и слышал, как ты меня... - немного помедлив, сказал Виктор ещё тише и засмеялся.

Я обмер. В таких ситуациях я ещё никогда не оказывался. Мне было безумно стыдно, что мой самый большой и болезненный секрет стал известен кому-то другому. Я не знал, что делать и что говорить. Пауза затягивалась.

- Что молчишь, а? - шепотом спросил Виктор.

- Можешь дать мне в морду, если хочешь. Возражать не буду, - с трудом выдавил я.

- Ага, как раз! Крики, вопли, кровь, все сбегаются сюда. Замечательно! - сказал он весёлым тоном и слегка поёжился. - Что-то зябко стало. Подвинься-ка лучше.

Я на автомате выполнил команду - повернулся на правый бок и прижался задом к стене. Витя тут же улёгся рядом на спину, и я укрыл его своим одеялом. В происходящее верилось с трудом. В себя же я приходил с ещё большим трудом.

Кровать была узкой и скрипучей. Панцирная сетка под тяжестью наших тел прогнулась, едва не доставая до пола. Мы лежали, как стоят солдаты в строю по стойке "смирно". Я тесно прижимался грудью и членом к боку Виктора. Впрочем, у меня другого выбора и не было. Наверное, и дурак бы понял, что все точки и запятые уже расставлены и пора начать действовать. Но только не я. Мне было по-прежнему страшно.

- А вчера ты был гораздо смелее, - не без ехидства заметил Витя, положив правую руку мне бедро, и стал тихонько продвигать её к моим плавкам, где покоился мой зажатый член, который никак не хотел верить в реальность происходящего.

Надо было на что-то решаться, и я осторожно положил ладонь на волосатую грудь Виктора, погладил сначала один его сосок, потом другой. Я почувствовал, как они сразу же налились и затвердели. Осмелев, моя рука двинулась вдоль дорожки на животе. Так приятно было ощущать его квадратики, скрытые под довольно пышной растительностью. Без остановки моя рука скользнула под резинку трусов. Волосы на лобке были явно короче, чем на животе и груди, и очень кололись. Я догадался, что они были подстрижены. Ну, вот и цель путешествия - член Виктора. Промахнуться или пройти мимо него было просто невозможно. Он занимал почти всё пространство в трусах. Вот это мощь, вот это сила! Правда, он был ещё не совсем твердый. А что же будет, когда он наберёт полную силу, оставалось только догадываться.

Я погладил член по стволу, по головке, оттянул на ней кожу. Потом двинулся к мошонке. Ну что сказать - она была под стать члену, расслаблена, и я едва смог обхватить её пальцами. Волосы на ней были длинные и мягкие. Я с удовольствием перекатывал яички пальцами, а Витя замер и стал как-то судорожно сглатывать слюну. Я всё думал, откуда такая мощь у этого парня, который хоть и немного, но всё же ниже меня ростом. Я не удержался и спросил, сколько в нём сантиметров. Очень часто парень отвечает, что не мерил или что-то в этом роде. В это трудно поверить, потому что ещё в школе пацаны проводят такие измерения и после хвастают друг перед другом. На мой вопрос Витя ответил честно: двадцать три. Я невольно поперхнулся слюною. Что тогда говорить о моих семнадцати? Стыдно даже.

Витя предложил снять трусы, потому что ему тоже хотелось поучаствовать в рукоблудии. Но когда мы попытались, помогая друг другу, стянуть с себя остатки одежды, кровать не то завизжала, не то заблеяла, да так громко, что мы тут же замерли в страхе. Не хватало ещё разбудить соседнюю комнату с нашими мужиками. Выход был один: переместиться на пол и продолжить уже там нашу половую жизнь - в полном смысле этого слова.

Мы тихонько встали и перенесли постель с матрацем на середину малюсенькой комнаты, чтоб ненароком не зацепить руками или ногами какой-нибудь мебели. Ведь ростом ни меня, ни Виктора природа не обидела: у меня 185, у него 180. Кое- как уместились. Не так комфортно, правда, зато более безопасно.

Мы лежали лицом друг к другу, тесно прижавшись. Витя робко потянулся ко мне губами. Я ответил. Сначала это был лёгкий поцелуй, что-то вроде разведки. Но через минуту мы уже целовались страстно и по- настоящему. От парня пахло спиртным, но дыхание было свежим, а его усы так приятно и возбуждающе щекотали, что я начал терять голову. К тому же язык Виктора у меня во рту вытворял такие движения, что я подумал: ещё немного, и я буду первым человеком в мире, который смог получить "языковый" оргазм.

Наши лица были на одном уровне, а Витя был на пять сантиметров ниже. Поэтому мой вздыбленный член упирался в его мягкую мошонку, а её длинные волосы безумно приятно возбуждали мою открытую влажную головку. Мы то прижимались друг к другу сильно-сильно, то чуть ослабляли наши объятия. Витя обнимал меня рукой, которая лежала на моих ягодицах. Я же гладил его по спине, по плечу и по волосатым "булочкам".

В какой-то момент он закинул свою левую ногу на моё бедро. Мой член почувствовал свободу и мгновенно оказался у него в промежности. Витя это почувствовал и погладил пальцами мои яички. Мне начинало сносить крышу, и я терял контроль над собой. Понимая, что вот-вот кончу, я прошептал об этом Виктору.

- Хочешь, давай на меня, - и, не дожидаясь ответа, он перевернулся на спину и с лёгкостью положил меня сверху. Но мне хотелось видеть его всего, гладить его грудь и живот. Поэтому я развёл в стороны ноги и стал на колени, наклонившись над грудью Виктора. Я целовал его соски, а рукой гладил член и яички. Витя нашёл мой орган и начал его дрочить. Его рука, такая шершавая и сильная, была в то же время очень нежной. Он несколькими умелыми движениями довёл меня до ослепительного оргазма. Я выплеснул на его живот всё, что накопил за последние сутки, и рухнул на него полностью обессиленный. Витя продолжал меня обнимать и гладить по спине и ягодицам, а я лежал на нём радостный и счастливый, вдыхая запах настоящего мужчины, как об этом часто пишут в рассказах.

Я чуть не задремал на моём первом в жизни прапорщике. Он ласково пошлёпал меня по заднице и сказал:

- Э, не спать! Ты ж меня раздавишь, деточка.

Я нехотя сполз с парня, обтёр его и себя полотенцем. Надо было делать ответный ход, потому что Витя так и не кончил. Я спросил, как бы он хотел это сделать.

- Ну, я так быстро не могу. Меня надо сначала раскочегарить как следует. Идём лучше отольём, а потом перекурим, - предложил он весело.

Соблюдая все предосторожности, мы как два лазутчика проникли в ванную. Став рядом, мы там "отлили". Я не мог оторвать взгляда от его члена, которого я при свете ещё не видел. По сравнению с ним, мой выглядел, как сопливый мальчишка рядом с качком. Я помыл свой орган под краном. Глядя на меня, это же сделал и Витя. Мы немного постояли, рассматривая друг друга в зеркале.

- У тебя тоже классный и, главное, ровный. Мне нравятся такие, - констатировал Витя. И, немного подумав, добавил:

- Эх, сейчас бы под душ вдвоём. Или в тёплую ванную.

Но я только развёл руками. Витя зашёл в свою комнату, а я отправился к себе. Через минуту он явился с бутылкой вина и какой-то закусью. Это было очень кстати, так как я уже давненько стал ощущать в животе призывы к тому, чтобы что-нибудь в него забросить. Было около двух ночи. Мы с аппетитом перекусили, выпили и подошли к окошку покурить. Ночной ветерок приятно щекотал наши тела. Небо начинало слегка светлеть. Я стоял так, чтобы получше видеть Витю. Не скрываясь, я любовался им, его статной фигурой. Всё в нем мне нравилось - и усы, и волосатая грудь, мускулистый живот с дорожкой волос, мохнатые и в меру кривые ноги, слегка подстриженный лобок и то, что висело под ним.

Часть 3 (последняя)

Прохладный ветерок подул чуть сильнее, и Витя поёжился. Я подошёл к нему вплотную и прижался животом к его спине. Он положил мне голову на плечо. Мы продолжали курить, и я решил расспросить его об армии, как там "с этим делом", узнать побольше о нём самом. Но парень был немногословен, отвечал односложно, и я оставил попытки разговорить его. Последнее, о чём я спросил, как он относится к анальному сексу.

- Люблю. Бываю и в той роли, и в той... Можно было бы сейчас попробовать, но боюсь. Потому что в пассиве себя не контролирую, могу кричать, стонать. В общем, сам понимаешь. Жаль, что у нас с тобой так мало времени было. Можно было б сходить в душевую. Здесь в центре есть новая с отдельными кабинами. И там можно было бы попробовать всё. Жаль... А ты как в этом деле? - сказал Витя после некоторого раздумья.

Я объяснил, что опыта у меня мало и только в активной роли. Мы замолчали, но я продолжал обнимать Витю и гладить его по животу и груди. Мой твёрдый член откровенно прижимался к его пояснице. Впрочем, ничего другого ему не светило. Мне захотелось наконец-то во всех подробностях рассмотреть орган моего нового друга. Я повернул его лицом к окну и присел.

Предо мной предстало нечто неописуемой красоты и мощи. Член Виктора величественно покоился на мошонке приличного размера, которая была оттянута вниз весом больших яичек и грациозно покачивалась из стороны в сторону между мохнатых стройных ног, когда нами производилось какое-либо движение. Член лежал на ней внушительной дугой и повторял все её изгибы, плавно закручиваясь к низу так, что, казалось, головка заходит под яички. Я положил ладони на волосатые ягодицы парня, гладил их и наслаждался открывшимся мне зрелищем, периодически поворачивая его так, чтоб рассмотреть всё в деталях. Он только улыбался и не протестовал, понимая моё удивление и восхищение.

Я прижался щекой к его члену и поцеловал пушистую мошонку. Потом лизнул самый кончик члена, головка которого была скрыта кожей. Я взял его рукой и попытался языком проникнуть под крайнюю плоть, не оттягивая её с головки. Мне это удалось, хотя и с трудом. Я обвёл языком вокруг головки под кожей и только потом оттянул её пальцами. Витя откинул назад голову и что-то прошептал. Я продолжал ласкать его орган языком и губами. Дополнительное наслаждение для меня заключалось ещё и в том, что член пока не был твёрдым. Не знаю почему, но мне всегда нравились игры с мягкими членами. Я любил наблюдать, как с моей помощью они обретали своё наилучшее состояние. Впрочем, орган Виктора и в мягком состоянии был гораздо больше, чем обычно бывает член среднестатистического мужчины в возбуждённом.

Пока было можно, я пытался взять член Вити полностью. Но он начинал набухать, и мне стало неудобно это делать. Да к тому же, я устал сидеть на корточках, придавленный ладонями парня на моих плечах. Я распрямился и стал дрочить ему член уже стоя. Витя повернулся ко мне лицом и тоже взял мой своей ласковой рукой. Мы целовались и гладили один другого по спине и ягодицам.

Член Виктора становился достаточно твёрдым, но полностью не выпрямлялся. Он всё так же был похож на дугу, загнутую к низу. Головка его открылась полностью, но была как будто надломлена и смотрела вниз. Всё это мне чем-то напомнило сверхзвуковой пассажирский самолёт "Конкорд" во время взлёта. Я до сих пор не встречал таких членов. Мне казалось, что если его распрямить, то он будет в длину ещё больше. Но не стал об этом говорить Вите. Наверное, ему это было бы неприятно.

Тем не менее, я получал море наслаждения от того, что двигаю рукой по члену такого красавца, а он по моему. Судя по всему, ему это тоже было приятно. Потом он попросил ещё пососать ему, так как у меня это здорово получалась. Я не возражал, потому что парень так и не кончил, и я считал себя обязанным ему. Сосать его член было удобно. Ведь он был дугообразный и своим "клювиком" как бы сам заходил в рот. Для этого нужно было лишь слегка приподнять голову. Так что мне не приходилось вытягиваться или становиться на колени.

Меня сводил с ума запах Виктора. Смазка текла чуть ли не ручьём и у него, и у меня. Я старался брать член как можно глубже, но получалось едва ли на одну треть длины. И я пытался этот недостаток компенсировать тем, что время от времени начинал губами и языком ласкать его большие яички, нежно их перекатывая и втягивая по очереди в рот. Витя закидывал голову и млел от приятных ощущений.

Но в какой-то момент он поднял меня и прижал к себе, целуя и обдавая меня своим горячим дыханием. Наши мокрые члены прижались один к другому, как давние приятели.

- А давай сделаем так одновременно друг другу, - немного смущённо предложил Витя. Мне этого тоже дико хотелось. Тем не менее, я признался, что никогда в таком действе не участвовал.

- Честно говоря, я тоже. Но когда-то же надо попробовать. Давай ляжем "валетом" и попробуем. Если хочешь, можем кончить одновременно, - ответил он.

Конечно же, я хотел. Мы легли на бок и принялись за дело. Витя ласкал мой член очень умело и, опять же, очень ласково, без грубости и резких движений. Он почти полностью заглатывал его. Конечно, мои 17 см - это не его 23! Но и я старался вовсю, повторяя многие движения друга. Я понимал, что он более опытен и знает, какие приёмы приносят наибольшее удовольствие. Но вот он стал всё чаще вращать языком вокруг моей головки с бешеной скоростью, а потом с той же скоростью дразнить уздечку. После третьего раза я понял, что сейчас кончу, и сделал Вите знак. Он оставил мой член на некоторое время в покое, продолжая гладить и целовать мои ноги и живот.

Я был страшно возбуждён и хотел поскорее довести и Витю до такого же состояния. Я ласкал его орган с каким-то неистовством. Я тоже бешено вращал языком вокруг его головки, водил губами по уздечке, а потом быстро начинал водить ими по тыльной стороне члена. Интуитивно я потянулся к его волосатой дырочке и стал легонько вводить в неё то один палец, то другой, то два сразу. И интуиция меня не обманула. Витя стал извиваться на постели, стонать и всхлипывать. Я даже побоялся, что нас могут услыхать наши соседи, но всё равно продолжал начатое. И не ошибся.

Я почувствовал, как его головка наливается, а яички подтягиваются друг к другу в мошонке. Мой язык попытался проникнуть в отверстие его уретры. В следующее мгновение в мой рот ударил фонтан спермы. Я никогда ещё не принимал в себя этого дара природы, но, чтоб не ломать парню кайф, вместил в свой рот всё, что выплеснул Витя, продолжая при этом ласкать его головку. Хорошо, что под рукой оказалось полотенце, и я тихонько слил туда всё. Витя сделал с моим членом какой-то неимоверный трюк, и я тоже полетел по волнам оргазма. Это было ослепительно, ярко и, как мне показалось, довольно долго. Я впился губами в яички парня и, пока извергался, бешено их целовал. Когда всё закончилось, я какое-то время так и лежал, вжимая свою голову в промежность Виктора.

Потом он повернулся ко мне, обнял и поцеловал. Я впервые почувствовал вкус своей спермы, что была на его губах. Мы вновь лежали, тесно прижимаясь телами, а наши опавшие члены снова могли радостно пообщаться друг с другом. Удивительно, но мне не хотелось уйти самому или чтоб так сделал Витя, как это бывает частенько после того, как оба партнёра кончили. Мы смотрели друг на друга, корчили рожи и ржали, как два придурка. Но всё когда- то заканчивается.

Небо уже совсем посветлело, а на часах было начало пятого. Через час- полтора мой начальник пробудится и придёт поднимать меня. Витя с грустью посмотрел на меня и поднялся с пола. Я в след за ним. Мы ещё постояли немного, обнялись, поцеловались и потёрлись членами. Не сговариваясь, одели трусы и обменялись крепким мужским рукопожатием. Не говоря ни слова, он шагнул к двери. Я остановил его жестом. Подошёл к нему, стянул его полосатые трусы чуть ли не до колен, и прижался щекой и губами к его удивительному члену, который стал мне за эти часы таким родным и близким. Потом натянул назад ему трусы и легонько шлёпнул по заднице. Он грустно кивнул и вышел из комнаты.

А через пару часов мы с начальником уже шли на завод, оставив дома мирно спящих военпредов. Понятно, что весь день в моей голове только и роились мысли о прошедшей ночи. Я корил себя за то, что не взял адреса у Вити и не дал ему своего. Хотя, если разобраться, то зачем. Между нами почти три тысячи километров. Вероятность новой встречи мизерна. А писать письма... Это не каждый осилит. Но всё равно было грустно.

Неожиданно начальник отпустил меня довольно быстро, возложив на себя обязанность заполучить самую важную подпись для нашей фирмы. Я не знал, радоваться мне или нет, но помчался в общагу со всех ног. Я понимал, что надеяться мне не на что, но всё же...

В номере царил непривычный порядок. Кровати военпредов были застелены свежим бельём, на спинках висели чистые полотенца. Я взглянул на кровать Виктора, и что-то сдавило мне горло.

В моём люксе было всё так, как я оставил. Поэтому и не сразу заметил бумажный пакет, лежавший на моей кровати. В нём я обнаружил два больших розовощёких яблока. К хвостику одного из них была прикручена маленькая армейская звёздочка, которую на погонах носят все лейтенанты, капитаны и прапорщики.

Я раскрыл окно и закурил. Свежий майский ветер ворвался в комнату, растрепал мои русые волосы, сбил пепел с сигареты. Да, да, конечно, это же пепел попал мне в глаза, потому что я почувствовал, как по моим щекам медленно поползли две большие слезы...

страницы [1] [2] [3]