Дань (глава 5)

Часть 1

Подкатегория: без секса

Матвей хорошо знал район, в который направлялся. Это была окраина, одна из многих, какими в последние годы изрядно приросла Москва. Он несколько лет патрулировал улицы и многие дома знал отлично. В какие-то ему приходилось выезжать по вызову, когда он работал в ППС. Рабочий люд, обосновавшийся в бюджетных многоэтажках, доставлял немало хлопот: дебоши, разбои, грабежи, семейные ссоры, поножовщина.

Впрочем, красотой этот район не был обделён - широкие улицы, много зелени, минимум машин. Это всегда привлекало Матвея в летние дни, когда он просто разъезжал по округе. Сейчас же в слякотное ранее утро он направлялся на улицу, которая, как в знаменитом фильме "очередная улица строителей", была расклонирована по всей стране. Разве что только высотность домов, их облицовка и непонятный снобизм жителей, не так давно пополнивших армию лимиты и вдруг начинавших мнить себя москвичами, отличали этот уголок города от похожих по стране. В одном из таких "шедевров" градостроительства и должен был кантоваться Сыч.

Матвей был абсолютно уверен, что тут была его нора, в которую он нырял время от времени, чтобы скрыться. Немного удивляло, почему это была столица, а не близлежащий городок. Потому что, в любом случае, после подобных инцидентов негласная слежка за ним ведётся какое-то время. Но, видать, грязный бизнес, а скорее всего, преступная сеть не позволяли ему уезжать надолго.

Матвей припарковался во дворе дома, его неприметная машина затерялась среди десятков других. Сумерки разгорающегося дня позволяли ему спокойно сидеть за рулём как человеку, вот-вот готовому отъехать по делам. Этого времени хватило, чтобы заметить, что засветившегося в их похищении автомобиля поблизости не было. А значит, Сыч находился в доме давно и вряд ли с кем-то. Это вселяло надежду, что задуманное удастся осуществить без свидетелей.

Лёгкий подсчёт показал, что нужная квартира находится на третьем этаже крайнего подъезда. Домофонный замок ожидаемо не работал. Тогда Матвей направился к дому, решительно поднялся на нужный этаж и нажал на кнопку звонка.

- Кто? - раздался знакомый голос из-за двери.

- Я! - как можно невнятнее проговорил Матвей.

И это сработало. Возможно, из-за раннего утра, а может, потому что кого-то ждал, но Сыч открыл дверь. Поняв, кто стоит на пороге, он испуганно попытался захлопнуть дверь, но вовремя подставленная нога не позволила сделать это. Матвей резко дёрнул за ручку и чуть не выдернул того наружу. На Сыче мешковато болтались лишь семейные трусы. Всклокоченные волосы говорили о том, что он только что проснулся, а перегар, которым дыхнул, выдал, насколько удачным выдался вечер накануне.

Одним быстрым движением Матвей втолкнул Сыча в квартиру, шагнул в неё сам. Короткий и мощный удар в солнечное сплетение, и мужик согнулся пополам, лихорадочно пытаясь вдохнуть воздух. Следующий хук откинул его на стену. Голова гулко ударилась так, что, казалось, ещё немного и расколется. Глаза Сыча закатились, из прикушенной губы брызнула кровь.

Несколько молниеносных ударов градом полетели в лицо. А затем Матвей перестал считать их. Сыч инстинктивно какое-то время ещё пытался прикрывать голову, но с каждым разом это получалось у него все хуже. Наконец, его морда, разбитая до крови, была полностью открыта для экзекуции. В глазах Матвея полыхала только ярость. Никакой жалости к подонку он не испытывал. Остановиться не только не хотел, а даже не мог. В его душе возродилось первобытное животное чувство мстителя, когда разум теряет контроль над телом. А на смену ему приходит только желание ответить за причинённые обиду, унижение и боль. А ещё перед глазами Матвея всё это время стояло испуганное лицо Семёна, когда Сыч грозился один за другим отрезать пальцы, заново переживал ужас, с которым пришлось наблюдать за блеском холодного лезвия у горла любимого и отчаяние паренька при рассказе о своих злоключениях.

Плечо Матвея снова заныло. Дала знать недавняя рана. Костяшки пальцев онемели и покрылись кровью Сыча и его собственной. Похоже, что он разбил их, сыпля ударами. Когда избиваемый перестал сопротивляться вовсе, а его лицо превратилось в кровавое месиво, а из груди вырывались лишь слабые хрипы, Матвей, наконец, остановился. Заторможено посмотрел на тело, которое ещё несколько недель назад надменно возвышалось над ним - связанным и с кляпом во рту, что вальяжно пересекало двор после очередной дани в конверте, и когда каждым отчаянным движением грозило отомстить группе захвата, а также расслабленно насмехалось на скамье подсудимых. Теперь это был лишь мешок с костями, наверняка, переломанными в разных местах, набитый мышцами, перебитыми мощными боксёрскими ударами - жалкое, отвратительное, никчёмное.

Что чувствовал в это время Матвей? Он не понимал. Наверное, усталость, опустошение от покинувшего приступа ярости, удовлетворение от мести, самобичевание из-за того, что опустился до животного уровня, страх стать убийцей, печаль от уподобления быдлу, с которым боролся все прежние годы.

Из тяжёлых раздумий его вывела чья-то рука, опустившаяся на плечо. Матвей обернулся и сквозь багровый огонь, что покидал его взор, узнал стоящего позади. Это был Макс.

- Друг, хватит!... Остановись... Не переступай черту, когда не сможешь вернуться... Этот подонок не стоит того... Не губи себя...

Матвей устало, опираясь на руку друга, поднялся с колен, выпрямился, окинул взглядом прихожую и только сейчас понял, что натворил. Сыч лежал в луже крови, почти не дышал, а лишь хрипел. Его рука слабо подёргивалась в тщетной попытке прикрыть раны. Лицо Матвея было обрызгано кровью, руки ещё дрожали, ноги подкашивались, а голова заполнена туманом.

- Скрыть того, что тут произошло, не получится. Тут всюду твои отпечатки и ДНК... - Макс начал решать проблему, в которую он ненароком втянул товарища. - Сейчас нужно успокоиться и придумать, какие показания ты будешь давать. Если всё сделаем правильно, отделаешься несколькими сутками ареста. Даже дела заводить не станут, учитывая всю предысторию. Сычу никто не поверит. А тебе - могут.

Макс говорил вполголоса, словно рассуждая вслух. Ему не нужно было одобрение Матвея. По себе знал, что озвученные мысли гораздо внятнее тех, что роятся и сталкиваются в попытке найти правильный выход. К тому же, тон должен успокоить и вернуть друга в реальность и рациональным действиям.

- Кто- то знает, куда ты поехал?

- Что?! - Матвей встряхнул головой, отгоняя ментальный мрак.

- Я спрашиваю, ты говорил кому-то о своём желании избить Сыча?

- Нет... Вроде, нет... Во всяком случае не явно...

- Это хорошо... А кому и что конкретно ты сказал?

- Сегодня ... тому парнишке... ну ... сыну своего бывшего босса, которого шантажировали... Я... я... оставил ему записку, уходя...

Макс прекрасно всё понял. И то, о ком идёт речь, и почему ему было нужно оставлять записку, и отчего это было сделано ранним утром, и откуда уходя.

- Набери его. Пусть уничтожит записку. Не просто изорвёт, а сожжёт, без следа. Ты понял?

- Да...

- А теперь прости.

- Что?

- Прости, мне придётся несколько раз ударить тебя, чтобы это было похоже на драку, а не на избиение.

Когда три сильных удара засветили кровоподтёк под глазом Матвея, Макс поднял руку бесчувственного Сыча, несколько раз провёл по лицу друга, перемазав кровью скулы и подбородок.

- Сейчас я уеду, а ты вызовешь полицию... Скажешь, что у вас произошёл конфликт... Подробностей не помнишь, сошлёшься за сотрясение... Пока "будешь приходить в себя", придумаешь удобоваримую версию того, как оказался в этой квартире. Ничего лишнего не говори. Обдумай все хорошенько! Знаешь же, что на малейшей мелочи можно погореть... Я по возможности встречусь с тобой, и тогда продумаем всё оставшееся. Ты понял? Ничего лишнего! Всё вали на потерю памяти. Это даст нам время. Я пошёл. Вызывай полицию!

Макс вышел из квартиры. Матвей сделал всё, как обещал. Поговорил с Семёном, набрал полицию. Ждал её недолго, через двадцать минут прибыли наряд и врачи скорой помощи, а потом всё завертелось по заведённому порядку.

Часть 2 (последняя)

Ночь Матвей провёл в отдельной камере. В отделении поверили врачу, что бегло осмотрел его на месте происшествия, поэтому допрос отложили на следующий день. Сыча, как оказалось, в критическом состоянии отправили в дежурный госпиталь. В сознание он не приходил, более того, из-за сильнейшей травмы мозга впал в кому. Поэтому показания давал лишь Матвей. Опрос соседей ничего не прояснил: никто ничего не слышал и не видел. По усталым глазам и дежурным вопросам следователя было понятно, что дело входило в разряд рядовых, становилось очередным в ворохе других похожих для этого района. Необычными были лишь участники инцидента: один - с длинным криминальным прошлым, второй - хоть и бывший, но все же коллега.

Пытливый и ушлый следователь, наверняка, быстро нашёл бы нестыковки в матвеевской версии произошедшего. Пока же рассказ не вызвал особых расспросов, и Матвей был отпущен под подписку о невыезде.

Оказалось, что бессонную ночь провёл и Семён. Он никак не мог дозвониться до своего друга, а расспросить о нем у Макса попросту не догадался. Извёлся в раздумьях, что же могло произойти, и куда мог запропаститься Матвей. Поэтому когда он появился на пороге своей квартиры, то сразу же был заключён в крепкие объятия - молчаливые и цепкие, словно после длительной разлуки.

Парень не спешил с расспросами. По задумчивому взгляду, усталому виду и отрешённому лицу понял, что Матвей сам расскажет обо всем, что сочтёт нужным и в своё время. И позже он действительно рассказал. Обыденно, без подробностей, чтобы не напугать. Но с каждым услышанным словом лицо Семёна становилось всё белее, в глазах рождался страх за будущее. А информация о состоянии, в котором пребывал Сыч, вовсе вывела его из себя. Он заплакал от осознания, что ужас прошлых месяцев обернулся другой бедой. Теперь в переплёт попал человек, который стал ему очень дорог, в которого он успел влюбиться. А счастье, в которое он поверил два дня назад, оказалось на грани краха.

- Что же теперь будет?

- Не знаю... Не хочу об этом думать...

- А если... - Семён никак не решался озвучить страшное.

- Значит, туда ему и дорога... И мне... - ответил Матвей.

- Это всё я... Всё из-за меня...

- Нет... Это был мой выбор... Твоей вины нет ни в чем... Я же написал: тебе корить себя не за что.

Мужчины молчали какое-то время, а потом Семён вдруг решительно произнёс:

- Надо подключать отца. Его связей хватит, чтобы помочь. Он же должен быть благодарен тебе.

- За что? За Сыча, которого я чуть не прибил, или за то, что ты сбежал ко мне?

- А пофиг! Я - не пацан, и сам решаю с кем мне быть, и где!

- Подумай хорошенько. Твой отец ясно дал понять, что нам не быть вместе. Он запретил мне не только встречаться, но даже думать о тебе. А если узнает, что ты сбежал ко мне из Лондона, то боюсь даже представить, чем все это закончится для нас!

- А пусть попробует! Я поставлю перед ним ультиматум. Он же всю жизнь мечтал о наследнике. Все уши мне прожужжал после отъезда, что только на меня у него единственная надежда в треклятом бизнесе.

Матвей потянулся к Семёну, который духарился и распалялся с каждым произнесённым словом. Наивность и горячность фраз умиляла и радовала. А ещё печалила, потому как казалась неосуществимой в исполнении. Матвей обнял паренька, легко поцеловал в губы, прижал сильнее и сел рядом.

Больше к этому разговору они не возвращались. Практически в молчании провели вечер, легли спать вместе, крепко обнявшись и безо всяких эротических желаний. Каждый продолжал думать о своём, пока усталость не погрузила обоих в сон.

***

Утром следующего дня зазвонил мобильный Матвея. Следователь снова вызывал на допрос. Тон, с которым это было сделано, насторожил. Он был сух и настойчив. Самые разные догадки роились в голове: от вновь открытых обстоятельств, до устрашающей - гибели Сыча.

И действительно, на этот раз следователь был сугубо официален, строг и сосредоточен. Он ещё раз велел рассказать все детали произошедшего, хмурился с каждым словом и что-то помечал в блокноте. Ничего хорошего это не сулило. Было похоже, что уточняющий расспрос - всего лишь формальность, некий плацдарм для решительных вопросов.

- Скажите, что вас связывает с гражданином Мальцевым Семёном Олеговичем? - внезапно спросил следователь, пристально глядя в лицо Матвея.

После нескольких минут замешательства последовал ответ.

- Это сын моего нанимателя. Тогда я работал в частной охранной фирме. Я был телохранителем Мальцева. И вместе с ним был похищен по наводке Сычева.

- Суд не признал гражданина Сычева причастным к тому похищению. Я уточню вопрос - какие у вас взаимоотношения с Семёном Мальцевым?

На сей раз молчание длилось дольше. Матвей отчаянно пытался подобрать правильные слова. А вместе с тем, он старался понять, почему вдруг следователь решил связать избиение Сыча с Сёмкой?

Следак, видя замешательство, понизив голос, чеканя каждое слово, произнёс:

- Рекомендую отвечать правду.

- Я... Мы сдружились с Семёном Мальцевым... - еле слышно сумел, наконец, выдавить Матвей.

- Угу... А вы знаете, где сейчас находится гражданин Мальцев?

Теперь всё встало нас свои места. О бегстве Семёна из Лондона, более того о том, где он может сейчас находится, следователь знал. И Матвей не сомневался от кого. Парнишку разыскивает Олег Николаевич. А значит, помощи от него ждать не стоило. Скорее, неприятностей можно огрести по полной программе. Между тем, следователь продолжал наседать с неприятными вопросами, закидывал ими, не давая времени опомниться и подумать над ответами.

- Семён Мальцев знал, куда вы направились позавчера утром? Вы рассказывали ему о своих планах? Он как-то участвовал в этом? Избить Сычева - ваша идея или его?

Матвей молчал. Понимал, что каждым словом может только усугубить ситуацию.

- Мне нечего добавить к сказанному.

- Значит, вы умышленно поехали на квартиру, где находился Сычев? Как узнали его адрес?

- Проследил.

- Откуда?

Матвей всё больше погружался в пучину обмана. И его топили намеренно. Скорее всего, по просьбе Олега Николаевича. Единственное, что пришло в голову - это сказать спасительную фразу:

- Мне трудно вспомнить все подробности. Разболелась голова. Если позволите, я отвечу на вопросы в другой раз.

Следователь поморщился, постучал в нетерпении ручкой по столу, но вынужден был завершить допрос. Подписал пропуск и отпустил Матвея с предупреждением, что разговор будет продолжен в ближайшие дни.

На улице сразу после выхода из отделения полиции Матвей набрал номер Семёна. В ответ бесчувственный голос заявил, что абонент находится вне зоны действия сети. Стало ясно - Олег Николаевич до сына добрался-таки.

Так и оказалось. Квартира оказалась незапертой, и в ней никого. Даже следов пребывания Семёна не осталось. Уныние и отчаяние с головой накрыли Матвея, когда он понял, что на этот раз ему вряд ли удастся когда-либо ещё увидеть любимого. Он устало опустился на стул, невидящим взглядом осмотрел пустую квартиру. Сил не было ни на что. Желания думать о будущем - тоже. Ему было безразлично, чем завершится расследование, и каким будет решение суда. Главное наказание он уже получил - разлуку с любимым.

На восьмой день, не приходя в сознание, Сыч умер.

страницы [1] [2]